Текст книги "Записки рыжей эльфийки"

Автор книги: Лиза Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Истомина Лиза

Записки рыжей эльфийки

Часть первая. Найти, догнать и уничтожить.

Глава первая. Увертюра.

Всё всегда упирается во время.

Стивен Кинг.

   Возможно, кто-то сейчас поспорит со мной. Кто-то согласится. Но факт останется фактом: многие искренне считают, что наставник магических искусств у нас, учеников-адептов, должен быть одним-единственным на всю жизнь. Так вот, враки! За всё своё начальное обучение, длившееся ровно шесть лет, я сменила трёх преподавателей. И ни один из них не смог приручить меня. Всё наше обучение заканчивалось одним и тем же – я бессовестно ругалась с ними, потому что или они не понимали меня, или я их. С первым из своих преподавателей я поссорилась из-за неправильно построенного в 3D-проекции чертежа замка Анион, что находится в столице Авалона. Со вторым – из-за не сошедшихся ответов, когда брали интегралы. Третий мой преподаватель сбежал от меня, когда я совершенно нечаянно во время урока подожгла журнал с его записями. В общем, всё было очень интересно и увлекательно, да вот только меня сей факт совсем не радовал. Ну, подумайте, все мои ровесники в это время уже переходили в подмастерья магов, а я всё так и мучилась "учеником". Мальчишки-пятнадцатилетки начинали свою карьеру: кто шёл в ведьмаки, кто в придворные маги, кто в личные экстрасенсы. Девчонки во всю ворожили над котлами, начиная помогать своим наставницам в изготовлении приворотов и лечебных снадобий. Даже те, кто от природы был наделён слабым даром, и то помогали казначеям отличать фальшивую монету от настоящей. А я? От одного мага к другому хожу-брожу, всё нос ворочу. И, нет бы, осела, привыкла, так мне не нравится идти у кого-то на поводу! Вот поэтому и мучаюсь – и сам не гам, и другому не дам. Но и бесконечно переходить я тоже не могу. Как назло, совсем недавно издали указ о выдворении из страны подростков, подходящих под возраст адептов, но не имеющих постоянного покровителя. Пока до меня дело не дошло, но моя знакомая говаривала – мол, пошло-поехало с севера, так что через месяц-другой и до нас доберутся.

   Я пока училась у тех трёх, объездила немало стран, в том числе и Содружества Пяти. Забегая вперёд, я скажу, что мой последний наставник частенько звал меня Рыжей Путешественницей – я любила делиться с ним историями из моего детства, большинство из которых имели место быть в разных странах. Что-что, а путешествовать я всегда обожала, порой до золотистых звёздочек в глазах.

   Из всех моих похождений я узнала многое. В подобие "Европейского Союза" входили следующие страны: Империя, как самая сильная страна; Алмодрай, или Эльфодон, как самая продвинутая в интеллектуальном смысле страна; Цайткрафт, у которого незыблемые источники природного богатства; Дрэгэндэр, в чьих руках находится вся мировая армия; Иллизиум, чьи секреты не раскрыты даже верхушкой общества. После Первого Технологического переворота были уничтожены Цайткрафт и Иллизиум, а после Второго – и Дрэгэндэр. Вместо них в Содружестве появились: Хеймсвелди – страна "маленьких людей", хоббитов и гномов; Авалон – пристанище всех фейри от мала до велика; Селрун – страна лунных нимф.

   В Империи существовала единственная династия, почти не сходившая с трона, но сейчас решившая немного подвинуться и сдаться совсем другой ветви своего древа, неким Ринальдис Стихийус, имеющих большую власть в этом мире.

   Алмодрай, или "Великая Поднебесная страна" – нет, с Китаем у него ничего общего не было, кроме как расположения на востоке материка. Эльфы – это высокоинтеллектуальные люди, умные, в большинстве своём, красивые. Большинство лауреатов Международных премий были именно отсюда, причём не важно – знать ты, или мелкий собственник. IQ не пропьёшь, можете не пытаться. Также Алмодрай был родиной некоторых фейри, в том числе и Карлы Авалонской, королевы Авалона.

   Цайткрафт. Страна пустынь, Времени и несносных циферблатов. Тут господствует великий бог-титан Крон или Кронос, некогда скинутый тремя братьями-олимпийцами в Тартар. С ним не стоило бы ссориться, ведь, после известного всем случая, раздражительность титана увеличилась в десятки раз, а его бессмертие – в тысячи. Царь Цайткрафта – мощный старик, которому больше четырех тысяч лет. Он застал начало Эры Рогоносца и конец Эры Гор, и всё равно он тоже не спасся во время переворота.

   Драконы, чьи имена без стакана не выговоришь (то бишь, без грамматического и орфографического словарей, а также морфемного состава слова), занимали почётное четвёртое место и имели в своих владениях большие степи и полупустыни. На их территориях проходили Международные Магические Игры, сокращаемые некоторыми до Сумасшедших. Тоже были полностью уничтожены.

   Ну, и Иллизиум – самая загадочная страна. Граничит с Хеймсвелди на севере, там постоянно происходили стычки. Много тайн, ни одна из которых не была раскрыта.

   Хеймсвелди – нечто, похожее на Шир Толкина, только полностью закрытое Зачарованным Мрачным Лесом. Соваться туда можно только с одной стороны, и то на рассвете, когда оборотни не воют и не охотятся. Король Астрин и королева Штрессен – гномы Лунной и Солнечной долины соответственно, – ростом всего по восемьдесят сантиметров, что существенно отражается на чужое отношение к ним. Однако правят здраво.

   Авалон – Забытый-Богами-Остров, Туманный Альбион по-магически. Страна изобилия, в которую совершенно нельзя попасть без особого приглашения. Мне не удалось побывать там, к сожалению, я просто читала книги, как и о старых трёх странах, входивших в состав Пяти. Королева острова – Карла Авалонская, как упоминалось ранее. Никто не знает, к какому Двору она принадлежит – к Благословенному (феи, маленькие эльфы) или к Неблагословенному (баньши, карги).

   Селрун – страна лунных нимф, или Тех-Кто-Уводит. По правде говоря, здесь обитают только ундины – русалки. Считается, что если зайдёт сюда красивый мужчина, то никогда уже не выйдет, так как позарятся на него молодые ундины и утопят, как Наташа Князя в опере Даргомыжского "Русалка". Но это всё лишь догадки.

   Это только малая часть того, что я узнала. К сожалению, большинство информации мне запретили болтать, а потому всё так урезано. Но я точно могу сказать, что любая из всех перечисленных мной стран на самом деле являет собой нечто невообразимо прекрасное. В Алмодрае, Селруне и Хеймсвелди есть прекрасные, наполненные жизнью зелёные леса, по ночам мерцавшие огнями светляков. В Империи – мощёные гранитом улочки, напоминающие Средние века. Но на фоне такой красоты в странах не царит тишина и спокойствие – то тут, то там слышны взрывы, вздохи, крики, виден дым и огонь. Нет, вы только не подумайте, никакой войны не существует, просто в мире – в магическом, фэнтезийном мире, – главенствует индустриальное общество со всеми его вытекающими. В наше время такое направление в магии называют стимпанком.

   А теперь мне стоит остановиться. Как я понимаю, сейчас вы находитесь в замешательстве от того, что я рассказываю про другой мир, но употребляю слова мира реального. Что ж... надо представиться. Моё имя – Истомина Елизавета Владимировна. Родилась тринадцатого дельта (марта, по нашему стилю) 1998 года, в пятницу, в России, в старой деревне. Я до шести лет не подозревала о своих способностях, а после шести стала тайком от родителей учиться магии. При переходе из одного мира в другой становлюсь на три года старше. Взбалмошная, вредная, ехидная девчонка. Эгоистка с большой буквы, ненавижу розовые сопли, а также всё, что с ними связано. Маленькая, всего метр и шестьдесят сантиметров с кепкой, имеющая длинные тёмно-русые волосы, вздёрнутый нос и мятно-зелёные глаза. У меня намного больше друзей в Интернете, чем в реальной жизни, но ни одного из них я не знаю лично. Я не умею много говорить, больше отделываясь письменными ответами или практикой. Я не рисую, но умею хорошо танцевать и играть на нескольких инструментах. Слушаю англоязычную музыку, в основном рок и музыку-андеграунд, но в плейлисте есть несколько русских групп – "Король и Шут" и "Альянс". Умею и люблю готовить, причём из всего, что попадётся под руку в этот момент. Своим первым достижением искренне считаю улыбку вместо плача в минуту рождения.

   С чего бы, собственно, мне становится на три года старше при переходе из одного мира в другой. Во-первых, мой дух – моя душа, моё ментальное состояние; называйте, как хотите – родился раньше меня на целых три года. Как это понимать: перед тем, как рождается человек, то, что будет жить в нём, появляется на свет несколько раньше. Образуется некоторая эктоплазма (дословно – выброс энергии в окружающую среду), которая со временем преобразуется в душу или дух человека. К слову, у меня таких духов два, и оба молчат в тряпочку, показываться не хотят, видите ли. Обычно такой процесс происходит за девять-десять месяцев до рождения. В моём же случае духи вполне себе жили одни целых три года, отчего мой психологический, а не биологический, возраст превосходил возраст всех остальных по всем тестам. Во-вторых, в шесть с половиной лет я научилась сознанием проникать в другое измерение, телом оставаясь на месте. Так я училась по ночам у магов, представая перед ними в своём девятилетнем возрасте. В-третьих, благодаря своим разнообразным учителям я научилась использовать несколько видов магий.

   Ну, и моё любимое объяснение на тему: "Почему я – эгоистка". Эгоистка. Да, с самого начала я повела себя как настоящая Эгоистка. Я всегда думаю только о себе, собственной выгоде. Я капризна. Не люблю розовые сопли (эм, повторяюсь!). Я вообще ненавижу романтику, и меня тошнит от всех этих парочек, постоянно твердящих друг другу "Я люблю тебя!" – "И я тебя!", "Я без тебя жить не могу!" – "И я без тебя тоже!". Всеми фибрами и швабрами своей души я ненавижу распускать нюни по поводу и без, особенно из-за парней. И ненавижу себя за то, что мне пришлось так делать. Что мне пришлось казаться слабой при других. Мне нужно чувствовать себя защищённой за спиной человека, будто бы он – моя стена от всех бед. Большинство моих знакомых хотят изменить меня, сделать мягкой, послушной, наивной, розовой овечкой. У них не получается и не получится. Я знаю лучше, какой мне быть, и не им меня судить.

   Такой я родилась. А пока вы не познакомились с моим противным характером, я предлагаю узнать историю последнего наставника и моего ухода от него.

   Итак, у магистра магии I степени Пьера Аделя была ученица – я. В один прекрасный вечер, занимаясь со мной математическим анализом, который я и так прекрасно знала, наставник и ученица рассорились. Тема, как и всегда, была пустяковая – сизый голубь, слетевший не в тот момент с подоконника раскрытого окна, сильно напугал меня. От испуга, я подпрыгнула и свалила на личный журнал мастера Аделя горящую свечу. Полыхнуло сильно, но наставник не стал учить меня уму-разуму – он тупо прихватил все свои вещички и отправился гулять "автостопом по Галактике". Я не успела бросить его, потому что меня кинули ещё раньше. Я искренне считала и считаю поступок сего магистра недопустимым для человека его ранга, потому и накатала заявление в жандармерию на него. С недавних пор мастер Адель отсиживается в, попросту говоря, "обезьяннике" и ждёт решение Великого Суда. Вот так.

   Кстати, своих первых двух наставников я тоже едва ли не в могилу загнала: на первого оборотня натравила, на второго – ундину. А что, будут знать, как отличницу двойками пугать и испорченной репутацией. Они просто были не в курсе, что мою порядком испоганенную репутацию сейчас уже ничего не подмочит.

   Что-с, кажется, всё вкратце рассказала, теперь можно и за основную историю браться. Сразу после того, как меня вероломно бросили, я связалась со старым знакомым парнишкой-адептом, вместе со мной работавшим в лавке травника. Я-то ушла через месяц, а Кин остался. Сейчас он помог мне также сильно, как если бы я работала с профессиональным магом-поисковиком – Кин нашёл мне нового покровителя. Да не простого – старого японца-мудреца, засветившегося в магическом мире, но живущего в реальном. О нём мало что было известно, только его имя, Рю-Тецуо, что в переводе на русский означает "дух дракона в учёном мужчине".

   Родителям я наговорила много всякой чепухи, только бы в Японию отпустили. Не знаю, как отнёсся к внезапному решению своей дочурки отец, но мама будто бы насторожилась. Даже наш семейный фамильяр, чёрный зеленоглазый кот Александр, Кот Учёный, заподозрил что-то неладное. И этот простодушный рассказчик мистических историй про кровососов и детей Селены понял, что я скрываю от него важную информацию?

   Меня всё-таки отпустили. С неохотой. И этим же вечером самолёт Москва-Токио приземлился в столице страны Восходящего солнца, моя тётя, полетевшая вместе со мной умотала в отель, а я направилась в синтоистский Храм богини Аматэрасу. Там, по указанию Кина, и жил Рю-Тецуо.

   Храм богини солнца Аматэрасу был расположен внутри густых бамбуковых зарослей рядом с озером Линь-Кэ. Вокруг озера, отливавшего аквамариновым светом, были посажены сакуры, цветущие розовыми, сиреневыми и белыми цветами. Выглядело всё поистине завораживающе волшебным, а изюминку в этот пейзаж добавляли три сине-зелёных рыбы, плавающих в святом озере. Наверняка, тоже какой-нибудь местный фетиш.

   Перед ярко-красными воротами в виде какого-то старинного синтоистского знака, меня остановили монахи. Они осмотрели меня, отняли кинжал с перламутровой ручкой, украденный из одной лавки, и хотели было отобрать и меч, но неожиданно их остановил вышедший к нам старый седой монах, одетый во всё белое. На нём можно было увидеть заложенный за пояс – оби – висел самурайский меч катана в ножнах, а на шее – опознавательный знак Главного Настоятеля Храма. Отсутствие второй половины дайсё, короткого меча вакидзаси, меня удивило. Такие мечи, особенно парные и сделанные одним мастером, никогда не разделялись.

   Монахи склонились перед ним, я тоже. От японца веяло силой, мудростью. Я уважала воинов, через всю жизнь пронёсших своё призвание. Почему-то уверенность, что Рю-Тецуо был одним из них, присутствовала с самого начала.

   – Встань, Лиза, – сказал Главный Настоятель на общепринятом языке магических рас. Я повиновалась, мимолётом изумляясь – он знает меня? – Я видел, как ты шла сюда. Ты многое видела, но малого знаешь – от этого все твои проблемы с наставниками. Пойдём со мной.

   Почему меня не удивило сказанное им?..

   Сухая рука старого японца легла мне на плечи, её тяжесть сразу пригнула меня к земле. Эту странность заметил и мастер Тецуо:

   – Да, Лиза, – он вздохнул и повёл меня к ярко-красной беседке под пятью сакурами, – везде была, но силы духа так и не прибавилось.

   А разве связана сила духа и сила тела? Разве материальная, бренная оболочка зависит от воли и внутреннего стержня?

   Я промолчала, ожидая, когда разрешат говорить.

   – Какой же ты маг, если от руки старика к земле пригибаешься? – насмешливо продолжил мастер Тецуо, щуря и без того узкие глаза. – Такой хиленькой рукой даже меч держать сложно, верно?

   Он подмигнул мне, и я потерялась в догадках. О чём знает этот японец? Много ли повидал на свете? Сможет ли он вытерпеть меня?

   Японец вдруг звонко расхохотался, да так, что невесть откуда взявшиеся здесь сойки разлетелись в разные стороны. Вот только улыбка эта и смех не коснулись ни глаз Рю-Тецуо, ни его сердца. Смех был холодным и колким, как метель русская, а улыбка... Улыбка просто показалась мне приклеенной насильно.

   – Ты настолько глупа, – вынес вердикт он, вероятно, прочитав мои мысли. – Конечно, я могу видеть то, что здесь, – он коснулся указательным пальцем моего виска, – и здесь, – коснулся тем же перстом груди напротив сердца. – Но тут ещё пусто, а вот там начинает зарождаться что-то.

   Мы присели на скамью в беседке. На ней было много цветных подушек, узорами напоминающих что-то тибетское. А вот на столе стоял... китайский чайный сервиз и китайские сладости. Меня подкупают! Так нечестно! Обожаю китайские сладости!

   Я подарила японцу разгневанный взгляд.

   – Мастер Тецуо... – рискнула сказать я и, не встретив отпора, продолжила говорить: – Мастер Тецуо, а разве у меня есть что-то в черепной коробке? Такое ощущение, что на данный момент я пуста, как коробка из-под старой, давно сожжённой обуви.

   – Но ведь и в коробке из-под обуви можно хранить что-то ценное. – Он усмехнулся. – Например, предметы воспоминаний: фотографии, подарки, памятные вещи.

   Цветок сакуры сорвался с ближайшей ветки и упал на стол прямо передо мной. Не отрывая взгляда от розового чуда, я прежде, чем подумать, спросила:

   – А цветы? – Я вскинула голову. – Они же сохнут и превращаются в пыль, а значит и воспоминания вместе с ними. Неужели и цветы можно хранить в коробке из-под старой обуви?

   Какую чушь я несу...

   – Конечно, – подтвердил мои догадки Рю-Тецуо. – А, чтобы они не исчезли, ты просто пожелай этого, и всё. Держи. – И, магией подхватив тот самый цветок, он на мгновение пронёс над ним свою ладонь, а потом дунул на него. Цветок отлетел в мою сторону. Машинально я взяла его, повертела. Как настоящий, но что-то в нём изменилось: неуловимо так, почти незаметно. Как будто...

   Догадавшись, что в нём изменилось, я брезгливо сжала лепестки и растёрла их между пальцами:

   – Вы сделали из него восковое создание! – В моём голосе послышалась злость. – Вы вынули из него жизнь, заставили стать своей марионеткой! Это... это... – Я так и не смогла подобрать правильных слов.

   А вот японец-мудрец их подобрал:

   – Да, это чудовищно, но без жертв не останется ни единого воспоминания. – Его бесстрастное лицо меня откровенно пугало.

   Он зевнул.

   – Как ты понимаешь следующие слова: "Нет будущего без прошлого так же, как и цветка без семени"? – вдруг спросил мастер Тецуо.

   Думать долго не стала.

   – У любого счастья в нашей жизни есть какое-либо начинание. – Я всё ещё была раздражена. – К чему это?

   Японец откинулся назад и устроился на подушках поудобнее. В таком положении я наконец смогла разглядеть цвет его глаз – чёрно-серые, да настолько, что не видно зрачка. Нетривиально для человека страны Восходящего солнца.

   – Ты дала неправильный ответ на мой вопрос. – Прозвучало... недовольно. – У тебя мышление, как у школьницы начальных классов. Думай больше, и ты найдёшь ответ на этот вопрос.

   Беседа ни о чём вдруг стала выводить меня из себя. Мне уже не казался этот сад таким прекрасным, а рыбы – волшебными. К чему задавать вопросы, которые заводят людей в тупик? Это, как минимум, непрофессионально.

   Немного испугавшись своих же мыслей, я встряхнула головой. Боги, что приходит мне в голову? Как я могу судить кого-то, когда сама едва свожу концы с концами? Мне неожиданно стало так неприятно – я повела себя, как последняя дура.

   Я рванулась встать, но мастер Тецуо поднял руку, останавливая непутёвую девчонку. На его губах играла лукавая улыбка.

   – Думаю, что смогу сделать из тебя что-либо ценное. Но вот если бы ты продолжила обвинять меня, боюсь, я ничем бы не помог.

   Остановилась. То есть, я всё-таки закончу обучение? Oh, sehr gut!

   Внутри меня бушевали разные эмоции: волнение, радость, счастье, испуг, недоверие и многое другое. Я не знала, что я вообще способна на такой взрыв нервов в буквальном смысле. Так что единственным, что ваша покорная слуга сумела выдавить из себя, было:

   – Надеюсь, что землетрясение не потревожит эту территорию.

   Мастер Тецуо вновь расхохотался.

   – Присядь, я хочу рассказать тебе, чему буду обучать. – Японец-мудрец чуть искривил улыбку, и я вдруг поняла, насколько он стар. Будто бы в ответ на мой вопрос, он кивнул. – Итак, слышала ли ты, Лиза, что существует Высшая магия?

   Непонимающе нахмурила брови. Какая-какая магия?

   Наставник обречённо вздохнул.

   – На Земле Высшая магия зародилась около семи-шести сотен лет назад, – начал он. – Конец Позднего Средневековья охарактеризовался для многих англичан восходом на престол первой коронованной женщины. – Здесь я сглотнула. Оп-па, и тут знакомая Кровавая Мэри! – Да ты права, это действительно была Мария Тюдор. Первое же её убийство – казнь Джейн Грей и её мужа – навлекло кару небесную на Англию, и последующие пять лет они жили в страхе перед кострами. Но не все хотели подчиняться королеве только ради того, чтобы выжить. Святая инквизиция, носившаяся повсюду со своим "Молотом ведьм" Генриха Крамера, хоть и убила поразительно много истинных ведьм, но всё равно полностью не смогла выжечь их...

   Я аж подпрыгнула от нетерпения.

   – Вы сказали – ведьм? – благоговейно глядя на него, перебила его. – Значит, они всё-таки были тогда? Я наивно думала, что нет.

   – Ты несёшь чушь. Конечно, были! Так я рассказываю дальше? ... – Он дождался моего неуверенного кивка: – Одна из ведьм собрала вокруг себя только самых лучших, и вместе они призвали к помощи древних богов. Боги благословили их. Каждая из ведьм получила особую способность, а та, которая созвала всех, получила в подарок ни с чем не сравнимую власть. Её звали Кейт Вебстер. Через двести с лишним лет она ушла, больше её никто не видел. А организованные сборища ведьм стали называться Ковенами – в мире их всего пять: Русский, Японский, Французский, Чешский и, естественно, Английский. В Русский Ковен входят сильнейшие ведьмы Сибири и Южного Урала; в Японский – только гейши; во Французский – самые сильные ведьмы-крестьянки из любой деревни; в Чешский – жительницы гор Судеты; ну, а в Английский – любые магически одарённые девственницы. Англичане и исландцы настолько уверовали в силу невинных дев, что их упоминания встречаются в любой из легенд.

   – А "Великая Нация"? – Я насмешливо фыркнула.

   – Что – "Великая Нация"?

   – Там Ковен когда-нибудь существовал?

   Но Рю-Тецуо проигнорировал мой вопрос. Понятно. Где был американец, там маги не поселятся. И дело не в том, что американцев бояться будут – просто маги побрезгуют.

   – Теперь часть старых Ковенов ушла за Предел. Половина из них поселилась в Зачарованном Мрачном Лесу – отсюда и название. Поговаривают, что Колдунья – владычица леса – это и есть та самая Кейт Вебстер, одичавшая от одиночества.

   Ага, бедняжка, парня не было давно!

   На меня грозно посмотрели. Молчу, молчу!

   – А ещё существует легенда, что как только появится достойная замена Колдунье, то её защита падёт. Будто бы уйдёт к ней неизвестный и низвергнет владычицу с трона.

   Ах, альфонс, наверно. Придёт за денежками, уйдёт с короной.

   В этот раз грозных взглядов не было. Был подзатыльник.

   – Ау! За что? – Охнула. Не, ну что за нахальство?

   Пояснять опять ничего не стали. Угум. Все ясно. Надо блок ментальный ставить. А ещё эмпатический, метафорический, физический и эмоциональный. К ним добавить пару-тройку амулетиков на счастье, удачу, деньги, любовь, ум и на вредность. А, нет, на вредность лучше талисман – он сможет повысить уровень адреналина в крови, так что моя вредность увеличится раза в два. К полному комплекту хорошо бы добавить штучку-артефакт – да по-заговоренней, чтобы урон мне меньше был, а отражающая поверхность щита усилилась для повышения моей же маны.

   – А-а-а! – Мастер Тецуо обхватил ладонями виски. – Хорошо-хорошо, я понял!

   Я улыбнулась и в конце мысли добавила: "Что за бред?".

   – Бред, не бред – мне решать, но чтобы больше никаких выкрутасов.

   Ого, вот это сленг! И откуда?

   Несколько минут мы просидели в полной тишине, изредка прерываемой криками всё тех же неугомонных соек. Внезапно мастер молвил:

   – Насколько я знаю, ты играешь на фортепиано? Не покажешь ли?

   Я растерялась. Упс, застали врасплох. Да и что? Где? Когда? Сейчас? А разыграться? Это ж прямо как экзамен, только к директору не ведут за оценкой. А гаммы? У меня техника отстаёт! И левая рука подозрительно вялая сегодня, не дайте боги опять всю картину смажет, пиано превратится в сфорцандо, и вместо легато будет стаккато. Не-ет, мне такого подозрительного счастья не требуется. Ещё от волнения темп увеличу до престиссимо, что тоже бальзамом на душу не льётся.

   Наставник шумно вздохнул и всё-таки уговорил меня сыграть хотя бы один вальсик Чайковского. Потом, когда я стала менее упрямой, он провёл меня внутрь Храма, заставив снять обувь. Подняв глаза вверх от бамбукового коврика, я застыла с открытым ртом.

   Божественно. Просто божественно. Как много зеркал и стёкол! Освещение естественное, что подчёркивает индивидуальность богини. И тёмно-шоколадный паркет под ногами! И красные деревянные колонны! Это не описать словами – это надо видеть.

   Посреди второй по счёту комнаты, куда привёл меня японец, стоял комнатный рояль красивого оттенка красного дерева. Рю-Тецуо остановился ещё в дверном проходе, а я, заворожённая, медленно шла к тому, от чего убежала в прошлом году. Училась музыке я в нашем мире с шести лет. Пару раз "перепрыгивала" через класс – сдавала их экстерном. К десяти годам моё рвение стать лучшей пианисткой поубавилось, а когда заканчивала седьмой класс и сдавала экзамены – совсем пропало. Зато появилось желание научиться играть на гитаре, что я, собственно, и стала осуществлять после получения диплома. Стёрла все подушечки пальцев в кровь, заработала мозоли. Ну, и бросила, решив, что пока не приобрету медиаторы, инструмент в руки не возьму.

   Я протянула руку к клавишам, погладила их. Мягкие, нежные, будто бархатные. Так и просят пальцы нажать хотя бы ради развлечения.

   Нажала. Звук – чистый, звонкий – разнёсся по комнате. И я поняла, что больше всего на свете хочу вновь сесть за инструмент и вновь почувствовать музыку под пальцами. Да, я не играла классику почти год, я не разыграна, но разве зря я перекладывала гитарные партии песен группы Muse на ноты для фортепиано? Разве зря я делала несколько иную аранжировку для тех песен, где фортепиано я вообще не слышала? Разве зря я так долго учила симфонию в трёх частях? Разве зря я растягивала пальцы там, где моей растяжки не хватало?

   Начальные ноты увертюры – первой части симфонии "Exogenesis" – вышли неуверенными. В идеале они играются на виолончели и скрипке, я же несколько долго мучилась, переводя их на "фортепианный" язык. Зато потом всё легло идеально, пальцы вспомнили старую партитуру. Не хватало только голоса, но этого я боялась до дрожи. И только когда мастер Тецуо ободряюще кивнул, неожиданно появившись напротив меня, я повторила два последних такта и запела, стараясь петь тихо и осторожно, доставая высокие ноты несколько хриплым голосом.

   Гитарный проигрыш я заменила теми же фортепианными аккордами, сцепленными между собой демпферной педалью для эффекта перетекания одного звукоряда в другой.

   Вторая часть симфонии более легка, она уже написана для меня и моего инструмента. От моей скромной персоны там всего лишь слишком частое снятие педали и, изредка, использование левой педали для ослабления звучания. Ах, ещё более эмоциональное исполнение середины второй части: то, что сделал Беллами, конечно, великолепно, но я девочка вспыльчивая, мне нужно чуть больше эмоций.

   Третья часть восхитительно нежна. Левая рука перебирает клавиши, создавая спокойный, тихий, щемяще восхитительный фон, который перерастает в нечто более волнующе за счёт повторения аккордов. А затем – голос, какие-то секунды, и кульминация! Похожая на взрыв эмоций, она финал всего произведения, такого масштабного, что хочется плакать.

   И в конце вновь – левая рука, знающая партитуру на "отлично", и правая, повторяющая ноты, предназначенные для виолончели. И тихое замирание всей мелодии...

   Я очнулась, и первой мыслью было: "Опять в астрал ушла". Чёрта с два, не ушла! Всю симфонию я видела, как пристально следил за мной мой новый наставник, и я готова костьми лечь – ему понравилось. Понравилось настолько, что он готов простить меня за все сегодняшние выкрутасы. Понравилось настолько, что он готов больше не подсматривать мои мысли и никогда не становиться у меня на пути.

   В комнате прозвучали аплодисменты, наставник добродушно улыбался.

   – Что ж, Лиза-сан, великолепно играешь, особенно для не разыгранной пианистки. – Он подошёл ближе и присел на ещё один стул рядом с роялем. – Однако заинтересовало меня совсем другое. То, как ты подаёшь свои эмоции через музыку и меняешься, садясь за инструмент. Вот если бы тебя научили играть на флейте, к примеру, или танцевать лунные вальс и танго – чувства остались бы неизменными, я ведь правильно понимаю?

   Неуверенно, как после любого публичного выступления, я повела плечами.

   – Правильно понимаю, – заключил мастер Тецуо.

   Я вновь притронулась пальцами к клавишам.

   – Мастер Тецуо, а если бы я повела сейчас себя по-другому, Вы бы не приняли меня? – И довольно скоро добавила: – Я обратила внимание на суффикс после моего имени.

   Японец-мудрец задумался на долгое время, минут десять мы просидели без движения точно. Но вдруг он склонил голову и предельно честно ответил:

   – В мире много странностей, Лиза-сан. Есть странности от природы, есть приобретённые. Я много видел на своём веку взбалмошных девиц вроде тебя, но настолько двуличных – ещё никогда. Только что ты была вредной и противной, от чего хотелось тебя придушить, и вдруг, сидя за инструментом, ты такая нежная, мягкая, что становится жалко. – Рю-Тецуо потёр подбородок. – Я скажу, что знаю, о чём ты страдаешь, но выдавать тебя не буду. Это только твоё дело.

   Я поняла сразу, как только увидела будущего наставника, что он догадается о Главной Тайне Мадридского Двора. Но в её неразглашении я тоже была уверена.

Глава вторая. Русалочий гребень.

Мечты стареют куда быстрее мечтателей.

Стивен Кинг.

   Приоткроем завесу: Первая Тайна Мадридского Двора. Лет эдак в семь в реальном мире, когда я заканчивала первый класс, мама вместе со мной поехала в Москву к родственникам. Проезжая мимо большого транспаранта, я заметила рекламу конноспортивной школы, куда несомненно захотела попасть. Мама отказалась, сказав, что кое-кто ещё совсем маленький. Ну, а моя тётя неожиданно согласилась, добавив, будто сама давно мечтала туда сходить. Собрались мы в результате вчетвером: я, маман, тётя и мой двоюродный брат. Прибыв на место школы и начав выбирать лошадей для самых первых наших прогулок, я заметила, как люди обходят стороной единственный загон, самый крайний. Мне стало интересно, какой злюка там находится, но местный инструктор не допустил меня, решив прокатить на пони. Я же упёрлась, и когда поехали обучать брата, я пробралась в конюшни и открыла дверцу загона.