Текст книги "Записки рыжей эльфийки"

Автор книги: Лиза Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)

   – Хорошо, mellon, пойдём, – пробормотала я, взяла подругу за руку и толкнула внезапно ставшую деревянной дверь-кладку.

   Мы оказались в просторном помещении, где лишь в дальнем конце поднималась невысокая, всего лишь в человеческий рост, статуя богини Мглы – той, чьи черты лица маги запоминали с детства. Она была невероятно, неимоверно прекрасна: тонкие черты лица из слоновой кости, глубокие синие глаза-сапфиры, чернеющие чёрным мрамором волосы. И сразу видно – эту статую делали руки не человека, а бога.

   – Лиз, пошли отсюда, мне неприятно. – Лаврентьева потянула меня за руку назад, но я подошла к статуе и прикоснулась губами к перстню на руке Мглы. В тот же миг земля подо мною закачалась, духи Лихостенья завыли, и статуя ожила.

   – Ты пришла, девочка моя, – сказала статуя, постепенно принимая облик молодой женщины. – Я так сильно ждала тебя, что окаменела со скуки.

   – Вы ждали меня? – Тупой вопрос. Но на что-то более умное я была неспособна.

   Мгла мягко улыбнулась и потянулась, как кошечка.

   – Конечно, Лиза, как можно не ждать тебя?

   Я боязливо кивнула – зачем? – невольно сравнивая богиню с Бастет, египетской кошкой.

   Она прикоснулась пальцем к своему левому виску.

   – Всё о тебе – здесь.

   – Обо мне? – повторила я.

   – Конечно. – Мне светло улыбнулись. – Потому что я – твоя бабушка.

   Полинка за моей спиной охнула и вновь попыталась потащить меня обратно, но нас будто не пустили.

   – Как интересно, – протянула я, поигрывая в руке материализованным кинжальчиком, – однако, сложилась судьба.

   – Не-ет. – Полька расстроенно закрыла рукой лицо. Мгла недовольно зыркнула в её сторону, и к моему величайшему удивлению подруга внезапно зевнула и по стеночке сползла на пол.

   Она спала.

   Я вдохнула.

   – Ты Демиург. – Я пошатнулась. Кто-о-о? Демиург? Не шутите шутки, дамочка! – Дочь эльфийки-стихийницы, крестница крылатого, племянница Повелителя Стихий. Кто бы мог подумать, что ты окажешься ещё и внучкой Хранителя и Хранительницы моих Стен? Но ведь как причудливо сложилась судьба... Ты впитала в себя всё, что могло быть в твоих предках. И что в результате? Настоящее вместилище магии, которому только дай разойтись. Я благословляю тебя на мглистый путь, он поможет тебе. Но не ругай меня слишком строго, если что-то пойдёт не так с твоей точки зрения. Крылья всё равно останутся, просто... изменят природу.

   Мгла обошла меня по кругу, не отводя взгляда от моего шокированного лица.

   – К твоему сведению, я никого не пытаюсь спасти. – Богиня раздражённо шевельнула пальчиком. – Я хочу поставить тебя на истинный путь. Твоя мать не смогла даже появиться в Лихостенье – оно выкинуло её из себя, как бутылка с шампанским – пробку. Тебя оно наоборот послушалось, иначе ты не смогла бы пройти дальше, уснув, как и будущая Хранительница.

   Поля – обычный человек, и ты её заколдовала, Мгла!

   – Для чего потребовалось продать душу ещё не рождённого ребёнка? – продолжила Мгла. – О, это совсем просто, ты сама догадаешься.

   Я отступила на шаг.

   "Появиться в Лихостенье"

   ...мистическое пространство...

   – Чтобы сотворить Стены и Предел. Чтобы создать Лихостенье, – твёрдо сказала я и услышала согласный смех:

   – Я же говорила, что ты догадаешься сама. – Бабушка похлопала в ладоши. – Я думаю, именно поэтому оно и впустило тебя в себя. Фактически, ты сама – Лихостенье.

   Лаврентьева пошевелилась и повернула голову в другую сторону.

   – Что ты хотела, моя дорогая? Всегда приходится чем-то делиться и жертвовать, так почему не сделать это во имя добра? Да и теперь ты, Лиза, в несколько раз сильнее, чем была бы – твоя сущность Демиурга вполне способна протерпеть многое. Даже падение.

   Мгла слишком быстро приблизилась ко мне, сжала рукой шею и свистящим шёпотом напомнила:

   – Чёрные крылья за тобой, Лиззи, или сделка, которую я заключила, будет губительна для нас обеих.

   Она исчезла, а я всё продолжала судорожно глотать воздух. Кажется, моя спокойная жизнь вновь перешла к кому-то другому.

* * *

   Я лежала в кровати и смотрела в потолок. Вернувшись, Поля отвела меня на кухню и заварила чаю. Я всё ещё пребывала в прострации от узнанного. Как такое может быть? Моя бабка умерла восемь лет назад, в тот самый день, когда я узнала о своих способностях. Подумав об этом, я застыла, судорожно сжимая ладонями горячую кружку. Всё случилось в тот день, что я помню, как сейчас, минута в минуту: я читала "Таню Гроттер", особливо полюбившуюся третью книгу. Смеялась так громко, музыку слушала – не слышала одним словом, как из соседней комнаты доносится плач. Если бы не Шурик, толкнувший меня головой в бедро, я бы и не обратила внимание на обстановку в доме. Услышав, как бабушка плачет, я рванула к ней со всех ног, упала перед кроватью. В голове творилась какая-то белиберда, я не запомнила своих мыслей. А вот последний вздох бабки и то, как она сжала моё плечо, запомнились преотлично – не зря мне показалось тогда, что всё это очень странно. И потом, когда она внезапно перестала плакать и умерла – я не чувствовала ни тоски, ни грусти, ни печали. Было чёткое ощущение, что всё впереди.

   Но почему она рассказала мне всё только сейчас? Спустя столько лет...

   На улице прокукарекал петух третий раз за последние двенадцать минут. Я перевернулась на левый бок и со стоном накрыла голову подушкой. Нет, точно упрошу маму его прирезать! Надоел! До смерти! Четыре утра, все спать хотят, а он заливается! Совести у Пети совсем нет. Ладно, раз разбудил, так хоть схожу в посадку за черникой и земляникой, а то сейчас ребята мелкие деревенские проснутся, и фигли мне достанется. Тихонько встала с кровати, осторожно заглянула в комнату спящей мамы, оглянулась на прикорнувшую с вечера за очередной книгой подругу (она порой оставалась у нас дома на ночь-две) и потопала босыми ногами по деревянному полу. Заплела косу, надела рубашку и джинсы, втиснула ноги в кроличьи носки и прошлогодние бежевые туфли-балетки. Надев на голову очередную шляпу мужского кроя, на этот раз тёмно-синюю, я схватила берестовый самодельный туесок, засунула за пояс нож и вышла через огород к железной дороге, проходящей через посадку. Да-да, знаю я, что вблизи таких мест ничего собирать нельзя, но для зелий и декоктов – в самый раз!

   Деревенька наша, звавшаяся Красным Углом в переводе с древнеславянского, была достаточно большой, почти равной сельскому поселению. Она располагалась на крайнем востоке одного из центральных субъектов РФ, оттого разницы во времени со столицей у нас попросту не существовало. Кстати, из-за расположения нашей деревне и дали такое название: Красный – так как здесь в три утра каждый день встаёт красное, почти кровавое, солнце; Угол – находимся на отшибе. Глава администрации сельского поселения, Николай Иванович, и его жена, Наталия Егоровна, люди противные, на ум немощные, злые да богатые. Весь народ налогами обложили, пуще установленных государственных, четверть нужную в казну отдают, а остальное себе оставляют. И сказать им ничего нельзя – выгонят, выпорют, без денег оставят и дом твой продадут – в переносном смысле, конечно. На самом деле, слава дурная может пойти, она-то и будет "наказанием". А их сын, Максим, второй год пытается ко мне клинья подбить, хотя даже за краюшку хлеба не нужен. Видите ли, я кроме него никого себе не найду.

   И ведь не скажешь же, что нельзя вообще к таким, как я – магичкам, то бишь, – свататься. Тем более, я единственная из ныне живущих магов, ставшая полноценной ведьмой. Но я не особо переживала. Максим, этот местный ленивец, мне не нравился, наоборот, меня трясло от ненависти, когда я его видела. Он был низким, с меня ростом, толстым, заплывшим. Белёсые волосы жиденькие, остриженные по плечи, некрасиво обрамляли лицо с губами "а ля жаба" и подчёркивали светло-светло-серые глаза. Довершали образ всегда чуть приспущенные штаны и несвежая рубаха. Он очень сильно напоминает мне принцессу Фрей, очень.

   Я быстро добралась до полянки, сняла крышку с туеска и начала собирать ягоды. Берестяной у меня с секретом был, внутри на две части разделялся, так, чтобы сок от черники и земляники не смешался. Невдалеке вновь кукарекнул Петя. Чертыхнулась и продолжила срывать ягодки. Носа коснулся пряный запах мяты – рядом, значит, растёт. Аккуратно выдернула ножик из-за пояса и ещё раз вдохнула. Ага, попалась, которая кусалась! Чётким движением рубанула травку под кустом черники и вытащила на свет свежие стебельки. Красота! Фамильяр Александр доволен будет, сможет чай заварить и веники на зиму заготовить.

   – Is your secret safe tonight? / And are we out of sight? / Or will our world come tumbling down? / Will they find our hiding place? / Is this our last embrace? / Or will the walls start caving in, – помурчала я себе под нос куплет из песни "Resistance" группы Muse. Закончив, перешла на "Куклу колдуна" группы Король и Шут: – Тёмный мрачный коридор / Я на цыпочках, как вор / Пробираюсь, чуть дыша, / Чтобы не вспугнуть / Тех, кто спит уже давно, / Тех, кому не всё равно / В чью я комнату тайком / Желаю заглянуть.

   Меня привлёк шорох сзади. Я развернулась и уткнулась взглядом в сынка Николая Ивановича. Тот стоял прямо у меня за спиной, протягивая руки ко мне.

   – Лиза, – пробасил он, всё так же протягивая руки. – Лиза!

   О-о-о! Начинается.

   Выставила ножик вперёд.

   – Ты зачем следил за мной? – грозно спросила я.

   Ленивец вновь повторил моё имя. Внутри меня начала разыгрываться злость.

   – Чего тебе, упырь?

   Первый детина на деревне рванулся ко мне, одновременно подхватывая на руки пытаясь поцеловать. Зашипела.

   – Отпусти, упырь, отпусти кому говорю! – истошно завопила я, но мой рот зажали пахнущей чесноком рукой.

   Последнее сыграло далеко не последнюю роль. Уж не знаю, откуда взялась во мне сила такая, но когда Максимушка свет мой потянулся "поцеловать в уста сахарные", чтоб их, я вдруг заорала, и всё вокруг осветилось ярким светом. Ленивец отлетел на другой конец полянки, я испуганно оглянулась, подобрала туесок и рванула без оглядки домой. Головомойки мне не избежать – зуб золотой даю! Я ж Тягу Земную пересилила! Это ж невозможно!

   Ворвавшись в дом, я первым делом заперла дверь на все засовы, прошептала простенькое бытовое заклинание укрепления окон и сползла на пол по стеночке. В глазах плавали цветные круги, под носом ещё ощущался запах чеснока. Я рванула к раковине, включила холодную воду, ощутив острый прилив тошноты, и сунула лицо под струю.

   Лаврентьева сонно похлопала на меня глазами, но, увидев в каком состоянии её лучшая подруга, тут же проснулась и громко застучала в дверь комнату моего родителя. Елена подскочила.

   – Лиза, что случилось? – потребовали ответа они.

   Прокашлялась. Хм, и как объяснять? Во дела!

   – Макс вновь приставал. Я пошла в посадку за ягодами, а он там. Сторожит, – выговорила я через силу. – У него не получилось: я каким-то белым светом его отшвырнула. Сама не понимаю, как такое могло произойти.

   Маман засучила рукава и переглянулась с Полинкой. Та утвердительно кивнула ей, будто знала, о чём говорит этот взгляд.

   – Это уже переходит все границы! – зарычала подруга. – Мы старались уберечь её от лишнего внимания, скрыв истинное происхождение, уничтожив все намёки на магию, но он всё равно пытается до неё добраться! Ей же всего семнадцать!

   Я так и осела на пол. Вот только не говорите, что лучшая моя и единственная подруженция – маг! Я ж этого не вынесу!

   – Поля, ты знаешь закон. Моя дочь всё равно вернётся за Предел. – Мама замолчала, предупреждающе глядя на собеседницу. Так та ещё пуще разозлилась!

   Здесь я не удивилась особо. Подумаешь, два самых моих близких человека обманывали меня – да это как раз плюнуть!

   – Не закон, Хелена, а хрен знает, что! – Полинка вскинула указующий перст к небу. – Наш Магический Совет издаёт указы, в которых сам Люцифер ногу сломает!

   Она раскричалась пуще прежнего. Я зажала ладонями уши, потому что голос подружки становился всё выше и выше, постепенно переходя на ультразвук.

   – Расскажите мне хотя бы часть того, что знаете, – попросила я. – Мне уже легче будет.

   Поля и мама переглянулись, перетянули меня на диван и уселись рядом. Начала говорить родительница:

   – Во-первых, что касаемо твоих снов – видения иногда сбываются, иногда нет. – Чего-о? – Да-да, не распахивай глазки! Это действительно видения. Чаще всего твоё подсознание берёт лишь самое важное из будущего, прошлого, настоящего или параллельного времени и перемещает эту картинку в определённую ситуацию, которую ты конечно же запомнишь. Болт, дракон, ты уходишь под лёд– это то, что ты можешь и могла встретить в своей жизни. – А откуда она знает о моих медитациях? Я ведь кроме наставника никому их не рассказывала. Неужели она знакома с Рю-Тецуо? – Насколько я поняла, только вода в твоих видениях означала выбор, который ты по незнанию, естественно, совершила. Ты не оглядывалась назад и послушала внутренний голос, хотя могла уйти четвёртой дорогой – той самой, скрытой за твоей спиной. Просто пройти мимо дракона. Твоё же прошлое видение больше всего похоже на реальность. Невозможность подойти к этому дракону, то, что он был зол на тебя – это было на самом деле, Лиза. Ты видела настоящее, но как тебя к этому подпустили, я не знаю. – Елена на миг замолчала, всматриваясь в моё лицо. – Не ищи его. Если понадобится, Судьба сама сведёт тебя с ним, в противоположном же случае ты забудешь всё. Не зацикливай своё внимание на ненужных вещах. Во-вторых, твоя родословная. – Замялась. – Ты и сама всё правильно поняла. Мгла Люан Тиалас и Людмила Истомина – они воплощения твоей бабушки, не ушедшей из этого мира в нужный момент. Ты – её внучка, а значит и преемница. Я не смогла принять силы полубога, у тебя на это возможности больше. Ты должна стать следующей Мглой в этом поколении. Ты не сможешь убежать от сей участи, девушки в нашей семье становились ими.

   М-да, всё чудесатей и чудесатей, даже удивляться уже не хочется.

   Поля, с негласного разрешения мамы, продолжила говорить:

   – Через месяц у эльфов в столице состоится Большой Маскарад – соберутся многие люди и существа из разных стран. Я прошу тебя, не ходи туда. Неизвестно, какая опасность грозит тебе, а я не затем просила трёх ундин приглядывать за сбежавшей тобой.

   Я выгнула бровь. Вот кто их подговорил!

   – Да, это я, – будто смиряясь с чем-то неизбежным, проговорила Поля.

   Почесала нос. И главное без предисловий так сказала, с плеча рубанув.

   – Расскажи поподробней о маскараде, – чтобы как-нибудь исправить положение, шепнула я подружке.

   – Маскарад он и на Островах Маскарад. Сборище магов, эльфов, фейри и тому подобной нечисти в одном месте, чаще всего в Алмодрае или Империи Стихий. Собираются, надевают на лица странные маски и пытаются угадать в них друг друга. В те времена, когда правил один важный человек, на Маскарадах объявляли имена женихов или невест наследников трона.

   – Тогда почему мне нельзя идти? Я ж не наследница трона.

   Обе рассмеялись, переглянувшись.

   – Э нет, милая моя. – И затем маман задала вопрос: – Что ты знаешь о единственной семье драконов, выжившей после переворота?

   Я отрицательно махнула рукой, показывая, что даже слыхом о такой семье не слыхивала.

   – Рассказываю. Династия Альтер Ден – сильнейшие враги, недруги и противники нашей эльфийской семьи, Аррен Эллонд. – Увидев мои округлившиеся глаза, родительница всплеснула руками: – Стыдно, доченька, свою полную родословную не знать!

   Уела. По полной программе.

   Стоп, так я эльфийка? Ну, прямо, ирония судьбы – не зря мне всегда Тауриэль нравилась.

   – Так вот, противники они, – сказала она чуть позже, успокоившись и перестав метать в дочку шокированные взгляды. – Каждое поколение в нашей семье рождались девочки, а у Альтер Ден – мальчики. Догадаешься, что было дальше?

   Я пожала плечами. Не гадалка я, пусть лучше расскажет.

   – Хорошо. Полин, поможешь?

   Та ажно подскочила:

   – Несколько раз Альтер Ден пытались женить своих сыновей на наших родственницах, эльфийских принцессах, но получали жестокий отказ. Все прекрасно понимали, что такой союз имеет полное неравноправие. Жених при таком решении получал всё – деньги, власть, неограниченное самовластие. Невеста же – только более мирное отношение врагов. На этом всё. Семнадцать лет назад твоя бабка, узнав про нового наследника наших врагов, уговорила ундин и твою мать увести тебя подальше от твоей настоящей семьи. Хелена была против, она не хотела отпускать брата, короля Золотого Града Алмодрая, от себя ни на шаг, но русалки и бабка усмирили её пыл и сказали, что с тобой всё будет в порядке. Они усыпили бдительность твоей матери, рассказали ей о твоей ведьмовской сущности. Дальше дело техники. Два года назад я подстроила твой уход от третьего наставника, нашла Тецуо и вновь уговорила тех самых ундин помочь нам. Русалки же убедили тебя встать на их сторону. Ты же была такой маленькой, всего лишь пятнадцатилетней – что это для тех, кто прожил два столетия? Но ты решила уйти подальше от вдруг ставшей столь ненавистной родной страны. Мы поняли, что дальше ты сама, а не русалки или Рю-Тецуо, будешь решать, что делать дальше.

   Слушая подругу, я не верила ей – неужели вся моя жизнь была очень сложной многоходовой ситуацией? Неужели они все – просто пешки на шахматной доске? Кто же я тогда на ней? Белый Ферзь? Офицер? Чёрный Конь? А мама – Белая Королева? Бабуля – Чёрная Королева?

   – Я оказалась права, – тем временем продолжила Лаврентьева, так много знавшая обо мне и моей семье. – Глава семейства встретился с твоей бабушкой и попытался убедить её в нужной для всех помолвке. Драконы – они почти вымерли тогда, им нужна была возможность восстановить численность. Но Мгла сумела сделать так, что больше никто из враждующей с нами династии не узнал и не узнает о тебе. Она просто сказала, что ты умерла. Всё оказалось предельно просто, Альтеры поверили. Они даже приносили нам свои язвительные соболезнования, говоря их с таким видом, будто дружат с нами сто лет. Надеюсь, они и сейчас не знают о твоём существовании.

   Как много от меня скрывали. Неужели все эти обманы ради одной цели – наконец устроить Альтер Ден тёмную? Мои родственники хотят... чего? Мстить? Зачем, я никогда не допущу чужого зада рядом с собой. Пробудить во врагах сочувствие? Ха, нашли дураков! Столько лет, значится, портили друг другу нервы, а сейчас надо выжать из них по полной? Я не понимаю.

   – Из-за чего же тогда наши семьи враждуют? И чего вы, мои дражайшие родственники, хотите? Я не вижу смысла.

   – Это случилось четыреста семь лет назад. Твой прапрапра... там ещё много "пра" ...дед влюбился в самую первую ведьму в вашей династии. Она тоже носила имя Лиза, – она замялась, – прости. Илзиэль. Её звали Илзиэль. Да только судьба у неё была ещё хуже твоей. Её любили двое – твой дед и дед Альтер Ден. Илзиэль же не могла выбрать одного из них, хотя очень сильно любила другого, не Эллонда. Просто однажды, проснувшись, она поступила, нет, не эгоистично – она пожертвовала любовью к другому ради счастья первого. Она не хотела видеть твоего деда жалким, сломленным и из-за этого выбрала его. Дракон же через несколько лет, когда узнал о дочке короля и королевы Алмодрая, выбросился из окна. Илзиэль же всю жизнь жила с нелюбимым, мучилась и любила только свою дочь. Мгла, кстати, была довольна выбором своей дочери. С тех пор, будто кара небесная, вас преследуют ваши враги. Чего они хотят, мы так и не узнали, но, возможно, всё дело в самих вас. Вы, ведьмы Русского Ковена и повелительницы Лихостенья одновременно – может вы и есть решение данной проблемы? Быть может, если бы та Илзиэль выбрала не эльфа, всё бы было хорошо? Не знаю. А чего мы хотим – просто тишины и спокойствия.

   Вот дела. Никогда бы не подумала, что до меня уже кто-то носил моё имя (Лиза – Илзиэль. Да, мне нравится!) и попадал в такую щекотливую ситуацию. Хоть мне и казалось, что та Илзиэль поступила довольно эгоистично – власть там, деньги и всякое такое, – но то, что она всю жизнь жила с нелюбимым – я бы так не смогла. Я бы сразу верёвку на шею, табуретку под ноги и нет больше меня.

   Полина вышла, а я так и осталась сидеть, как громом поражённая. Откуда-то изнутри обалдевшим голосом ирбис подкинула мне мысль:

   Прикол, в тебя тоже влюбятся какие-нить молодой Альтер Ден и, допустим, один из твоих ненаглядных знакомых. Кого выберешь ты, мать? Пойдёшь по стопам предка и плюнешь на чувства фактического врага, в тоже самое время мучаясь от собственного идиотизма? Или же наплюёшь на запреты мамы и лучшей подруги и всё равно выберешь того, кто больше тебе по нраву?

   Я не хотела бы попасть в такую ситуацию. Я не представляю, как бы выбирала. Да я сама, наверное, инсценировала бы своё убийство, чем решала бы, кто из них двоих лучше. И вообще, что ты мелешь? Как в меня могут влюбиться знакомый какой-нибудь и молодой Альтер Ден? Это просто смешно!

   Смешно, не смешно... Мать, тебе сколько лет? Правильно, семнадцать. Ты ещё даже ни разу по-настоящему не влюблялась, я в расчёт этого Навира не беру. То была просто влюблённость в двенадцать лет. Так почему ты не можешь постараться и сделать так, чтоб разбить кому-нить сердце? Тебе все карты в руки дали! Ты можешь просто отомстить!

   Мстить? Я-а... А давай посмотрим по ситуации? Вот что у нас получится, скажем, через месяц-два, тогда и будем принимать меры. Согласна?

   Согласна. По рукам.

Глава шестая. Приключения всегда неожиданны.

Даже очень благополучный человек всегда имеет безумие у себя под боком.

Стивен Кинг.

   Моя лучшая подруга оказалась Хранительницей одной из Стен Лихостенья. Моя мама – самая настоящая наследница трона Империи Стихий. Да к чёрту их! Я сама оказалась единственной наследницей трона эльфов! А всё почему – потому что мама с её младшим братиком обо всём договорились хельмову тучу лет назад. А что делать теперь мне? Ложиться спать и отправляться сознанием за Предел? Вечно ходить по тому миру живым призраком? Как мне выкрутиться из этого круговорота жизни-смерти?

   Я села за электронное фортепиано у себя дома. Пальцы сами нащупали кнопку "вкл-выкл", чуть увеличили громкость.

   Нет, я не хотела вновь уходить с головой в музыку. Не хотела. Но получилось. Само, как-то по привычке, без предупреждения.

   Такого отрыва у меня не было давно. Было чёткое ощущение, что мне надо было на чём-то выплеснуть эмоции, а я не знала, на чём. Здесь же, когда передо мной вновь показалась знакомая чёрно-белая клавиатура, я впервые поняла, что моя учительница музыки была права. Фортепиано лечит. Оно принимает на себя твои эмоции и уже никогда не откроет их тайну.

   Никогда не понимала, почему у самой любимой мьюзовской песни название "Бабочки и ураганы". Если переводить, то смысл получается совсем иной, не такой, чтобы воспринимать его по названию. В сию песню Muse – произведение альтернативного и симфонического рока – надо вслушиваться, а не вчитываться. Ибо только в звучании голоса солиста можно найти ответ на все интересующие вас вопросы.

   Пальцы сами играют аккорды, растягиваясь по клавишам. Здесь больше эмоций, Лиза, намного больше эмоций, чем у Беллами. Чуть выше голос – всё-таки женский. Но партию струнных я сыграла без проблем и плавно перешла к части из концерта для фортепиано Рахманинова. Помню, как играла её в первый раз – едва не рыдая от того, что не получалось. Но вот уже в конце – мягкое пиано в голосе и в фортепианной партии.

   И резкое двойное форте. И песня на разрыве связок. И слёзы в горле. И эмоции, бушующие в душе. И бросок в конце.

   Чуть передохнула, буквально успокоив дыхание, и уже сама начинаю наигрывать "Iridescent" Linkin Park. В сей песне надо по-другому – начиная с двойного пиано постепенно, едва-едва делая крещендо, переходить к взрыву на третьем куплете. Чтобы ни у кого не осталось чувства, что я не дотянула.

   ...И я понимаю, что мне плевать на раскрытые окна в доме – пусть слышат, как я разрываю связки. Пусть соседи смотрят на меня и пытаются понять, что со мной случилось. А я буду играть на полную громкость, петь на полную громкость. Рыдать на полную громкость.

   Да, мне не повезло в этой жизни. Единственная бабка оказалась продажной древнегреческой богиней, которая за сущность Демиурга продала душу родной внучки. Она же и прокляла её на какие-то чёрные крылья, хотя крыльев я не имею. Бывает иногда – чешутся лопатки, – но всё это чушь собачья. Крылья никогда бы не чесались, если бы хотели материализоваться.

   Доиграла. Остановилась в недоумении. Что делать дальше? И, краем глаза заметив, как мне помахали с улицы, я достала из верхнего ящика стола пачку нот, раскрыла самые первые и поехала по кругу.

   "Apologize" OneRepublic. Лёгкие аккорды, скажу я вам по секрету. Мне очень легко их играть. А припев у песни даёт понять, что извинения порой нужны, как воздух, но не все их любят произносить. Я одна из тех людей, которые извиняются только по существенной причине. Возможно, именно поэтому меня и сторонятся – сами-то они не говорят ни "прости", ни "извини".

   "Forever Young" Alphaville. О да, люблю эту песню только за её истины. Музыкальные, конечно. Такие приятные слуху переливы нот. И название – "Вечно молодой" – разве не об этом мечтают люди в наше время? А ещё мне хочется смеяться, как только начинается припев песни. Улыбка сама ползёт по лицу. Не это ли счастье?

   "All Fall Down" OneRepublic. Ох, и намучилась же я со струнной партией! Перекладывать её на партитуру для фортепиано было сущим адом – самый первый опыт. Потом, естественно, было легче, но в тот самый день, когда я села за работу, я искренне считала, что никто и никогда больше не добьётся от меня такого результата. Но мне нравится. Всё падает – и я знаю это. Но я не упала тогда. Может быть, и сейчас у меня получится обойти острые моменты?

   "Звуки на заре" Альянса. Как я могла забыть про них? Это же первая песня, над аранжировкой которой я работала целых пять минут! Нашла я, значит, в Интернете ноты припева, списала их, поставила на пюпитр и начала варьировать – в трёх нотах в правой руке я изменила ритм, а в левой – просто разобрала аккорды на арпеджио, длинное и короткое. Простенько, но мне понравилось.

   "Le Temps Des Cathedrales" Bruno Pelletier. Было сложно выучить французский, но я сделала это. Сейчас это одно из моих любимых музыкальных произведений (назвать песней язык не поворачивается). Берёт за душу с первых нот. К слову, в Интернете завались нот "Кафедральных соборов" да и вообще арий из "Notre Dam de Paris". В последнем припеве так и хочется пустить слезу.

   Проиграв их, я и не заметила, как руки начали играть ту самую, страшную мелодию из кошмаров. "Hurricane" 30 Seconds To Mars. Тяжёлая песня. Во-первых, для меня самой. С ней связана Главная Тайна Мадридского Двора. Ой, да что ходить вокруг да около. Сейчас всё расскажу.

   Это случилось три года назад. Однажды я попала в цирк. Решила посмотреть на воздушных акробатов. Посмотрела. Понравилось. Захотелось попробовать самой. Располагать к себе людей я всегда умела, когда хотела, так что тут воздушные акробаты не отказали маленькой девочке и немного обучили меня своему искусству. С одной из акробаток я сразу подружилось. Звали её Влада Цепеш. И брат у неё был – Влад Цепеш. Услышав имена и фамилии, я порядком испугалась. Однако оказалось, что они не Дракула номер один и Дракула номер два, просто не повезло ребятам с папочкой. Румыном оказался. Вампиром. Они этого не знают. И Дракула совсем не их родственник, папочка скорее какой-то Высший из Трансильванского Дома Розы. Как же я визжала от радости – вы не представляете. Всё счастье длилось только месяц. Потом произошло непоправимое.

   Целый месяц я обживалась в "Сирене", знакомилась с новыми интересными людьми, пыталась найти что-то общее между мной и ещё одной малышкой-акробаткой, Джейн. Знаете, она удивительная. Она видит в людях только хорошее, она не замечает, что ей завидуют, её хотят унизить. Даже девчонка эта, одноклассница её – Янка Синицына: я как только на неё посмотрела (Джи знакомила меня со своими "друзьями"), сразу поняла, что она до черноты в глазах ненавидит мою знакомую. Представьте – детям было по десять лет, а у них такая ненависть, что вот буквально удушить друг друга готовы. Почему? Не знаю. Умом Гриффин не пошла – с тройки на четвёрку прыгает, в голове кроме как "погулять" ничего нет, зато из лука стреляет прилично, сразу видно, не зря в спортивную школу ходит. Живёт с опекуншей, Надеждой Петровной Семакиной, та её своей родной внучкой считает.

   В тот роковой день на репетиции я висела на трапеции над манежем. Первый раз я поднималась в воздух, мне было страшно. Первые пятнадцать минут без страховки (надеялась на магию, ха!) я отработала на "ура", по висевшим трапециям допрыгав до высоко натянутого над манежем троса. Вот тогда-то я и поняла, как круто ошибалась во всей своей жизни. Я сделала сальто, затем кульбит, рондед, и когда я прогнулась над манежем, стиснув побелевшими пальцами ног трос, я сорвалась.

   Самое интересное – у меня не было ни единой эмоции. Я просто знала, что так должно было случиться, и всё. Я смирилась. Падая спиной на еле-еле мягкую ткань манежа, я всё смотрела куда-то в центр купола. И в тот же миг, когда моя спина соприкоснулась с полом, позвоночник не пронзила боль. Боль пронзила то, что жило во мне – теперь-то я поняла, что пострадавшей была одна из моих тотемных сущностей, взявшая на себя удар.

   По трибунам пронёсся единый крик женщин. Мужчины одновременно прикрыли рты ладонями. Дети заплакали. Я всё видела.

   Все члены труппы столпились вокруг меня, неподвижно лежащей посредине манежа. Ни крови, ни вывернутых конечностей – ничего. Только застывшая полуулыбка на лице и рассыпавшиеся ореолом вокруг головы тёмно-русые волосы. Я рванулась, и все услышали отчётливый треск ломающихся костей. Я как-то скукожилась, сжалась и вновь закричала, но резко, коротко, почти что на доли секунды.

   Парни и девушки, мои ровесники и те, кто был постарше, сразу стали запечатлевать всё на видео и фотографировать. Кое-кто из труппы догадался позвонить в "Скорую", директор рвал на себе волосы. Буквально через полчаса весь Интернет гремел новостью – одиннадцатилетняя девочка сорвалась с троса и разбилась.

   Вот только через тридцать пять минут я встала с манежа, отряхнулась и выпрямилась, будто ничего со мной не случилось. И никто и никогда не узнает, что творилось у меня внутри – какую боль я испытывала. Хотя, нет, не я. Третья сущность. Та, которая до сих пор прячет лицо и не хочет выходить на свет...