Текст книги "Записки рыжей эльфийки"

Автор книги: Лиза Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

   – А сколько валькирий было? – задала не самый скромный вопрос.

   – Всего? Вместе с тобой ровно девять.

   – И как мне поможет эта легенда?

   – Тебе нужно найти бел-горюч камень Алатырь.

   Что? Легендарный старославянский камень, принадлежавший главе Ковена Русских ведьм?

   – Вы даёте, мастер Тецуо, – выдохнула я, поражённая до глубины души.

   – Нисколько, Лиза-сан. Бел-горюч камень Алатырь – это единственный предмет, который может помочь тебе найти владельца твоей души. Подчеркну, что истинного. Почему-то мне кажется, что после подписания договора между Тиалас-Мглой и Кхашеном, кто-то забрал твою душу себе в обмен на предмет, нужный богу Тёмных. Чтобы определить человека, с которым заключён договор Кхашена, надо достать чашу из святого бел-горюч камня Алатырь. Как его найти спросишь у главы Ковена Винелии Грасс, она в Петербурге живёт. В ночь, когда на небе не будет ни единого облака, и луна будет светить чисто, поставить чашу на огонь и ждать, пока края чаши не подтают. Тогда налить в Алатырь живую и неживую воды в отношении 2:1. Как только смесь закипит, кинуть лист папоротника, сорванного в ту ночь, и его цветок. Вода тут же окрасится в любой оттенок красного, в зависимости от силы твоего дара. Думаю, у тебя будет нечто похожее на гранатовый. Выпей смесь и жди. Как только ты увидишь нужного тебе человека, его аура станет гранатовой.

   Хм, а может остаться дома и наплевать на всё, а?

   – Да, подожди, я кое-что забыл! – Нормально! Что это с мастером? Он же никогда ничего не забывает? – Пить смесь надо, пока кипит. Пей через силу, но ты должна не оставить ни одной капли! Как бы больно не было.

   Перспективы глотания кипящей жидкости меня не обрадовали. Да и скитаться в чему-то там, в надежде наткнуться на нужный драгкамень, мне тоже не улыбалось.

   – Ехать должна одна? – спросила я, от собственного воображения передёргиваясь.

   – Почему? Можешь друзей своих взять, заодно и опробуешь сразу.

   Мне не понравился голосок, которым Рю-Тецуо сказал последнее предложение. Неужели, он знает ответ, но так просто его не выдаст?

   – Естественно, ученица Лиза-сан, – подтвердил вредный наставник, нагло подсматривая мои мысли и хитро поблёскивая чёрными глазами. – Кто ж так быстро все свои проблемы решает? Да если б просто всё было в мире, кто знает, может и Светлых никаких бы не было?

   – Хотите сказать, что царствовали бы мрак и зло?

   – Я ничего не хочу сказать. Всё, что я хочу, я всё говорю.

   – Неужели?

   Меня будто не слышали:

   – Не забудь оставить себе вторую часть от камня, она пригодится тебе в будущем.

   И замолчал, на некоторое время полностью выпав в астрал. Я оглянулась в поисках вновь пропавшего Кота Учёного. Вот, предатель, как в Алмодрай попали, так и забыл про меня совсем. Уходить стал часто.

   Поеду-ка я с Лаврентьевыми. Кто знает, может поумнеют хоть чуток?

   Осторожно встав с кресла, я быстро перебралась в соседнюю комнату, к Поле. В задумчивости я прошла к подруге, уселась к ней, слушающей музыку, на диван. Из наушников "Beats" (стоп! А как телефон она с собой пронесла?) долетали отрывки фраз песни певицы Нюши.

   – Ли-из, ты чего? – снимая наушники с головы, придвинулась подруга. – Чего ты такого наслушалась от своего любимого японского наставника, что сейчас сидишь бледная?

   – Ты не поверишь, – усмехнулась я. – Я еду в Тмутаракань. В Петербург. Ты и Алекс – со мной.

   А подруга так и не поверила, ага.

   – Всегда знала, что когда-нибудь случится такое, – спокойным тоном оповестила Полинка меня. – А почему едем?

   Коротенько поведала историю, рассказанную мне наставником, и наш последующий разговор.

   – М-да, – просто сказала Лаврентьева. – Пора познакомить тебя с моей тётушкой, Горшочкиной Нелли Владимировной или Винелией Грасс, главой Русского Ковена ведьм.

   Вот так новость! Могущественнейшая ведьма – родная тётя Хранительницы Призрачной Стены Лихостенья! Бывают в жизни совпадения!

* * *

   На этот раз перейдя в наш мир вчетвером – я, Кот Учёный, Поля и её брат – мы первым делом купили билеты до Москвы. Так уж получилось, что портал у Шурика настроен только в одно определённое место, а потому мы опять оказались в родной деревушке. Сказать, как мы обрадовались? Ха! Алекса аж на мат пробило.

   Полинка подключила наушники к планшету, вытянула ноги на нижней полке купе и посмотрела на меня поверх своих овально-прямоугольных солнцезащитных очков. Золотистые волосы покачивались в такт движению поезда, как у Медузы Горгоны.

   – Ты прекрасно знаешь, дорогая подружка, – сладким голосом начала она, попутно что-либо отмечая в электронном блокноте, – что в Питере будешь сидеть дома, не высовывая ни носа, ни кошачьего хвоста и крыльев крылатых эльфов, на улицу.

   Я нечаянно смяла страницы книги, которую в тот момент читала. На случай поездок на поезде у меня были припасены несколько книжек Стивена Кинга. В этот раз пострадал "Стрелок".

   – Полина! – вспыхнула я от несправедливости. – К чему это? Зачем держать меня в узде, если всё равно потом таскаться в поисках камня?

   – Моя сестра права, Лиз. – Алекс свесился с верхней полки. – Ты думаешь, что на улице мало земных магов? Они тебя на раз раскусят!

   – Я ауру экранизирую.

   Лаврентьев возвёл глаза к потолку, пробормотал какое-то ругательство и уже намного громче сказал:

   – Окей, мы посидим дома вместе с тобой.

   Полька мирно направила указующий перст на ложечку в её кружке, и та сама стала размешивать сахар. Через пару минут с поверхности чая началось обильное испарение, а ещё через пять – вода вскипела. Удобно, однако, с магией жить.

   Внезапно она переменилась в лице.

   – Лиз, – наклонилась подруга ближе, – а теперь рассказывай, какая такая сволочь мужского пола поставила на тебя отпечаток своей ауры?

   Я остолбенела и несколько раз моргнула. Алекс, к слову, тоже был ошарашен.

   – Прости...те?

   В моей родной подруженьке сразу проснулась кровь Хранительницы Стены и повелительская жилка – Полина выпрямилась, едва-едва нахмурила брови и прошипела:

   – У тебя на животе отпечаток чьей-то ауры. Вот здесь, – и она безошибочно ткнула в мой правый бок. Туда, где остался маленький шрамик.

   – Проблемы у меня из-за него! – тоже зашипела я, безошибочно узнав загадочную личность. – Это у тебя, Росс, будут проблемы! Найду – уничтожу!

   То есть я два года ходила с чужой аурой на животе и не знала? А он всё это время где-то ошивался? Стоп! Тецуо что, тоже знал? Вокруг один обман.

   – Кто такой Росс? – перевёл на меня заинтересованный взгляд брат-близнец.

   – Уже никто, – уверенно ответила вместо меня Полина, довольно разглядывая разозлённую меня. – По крайней мере, на данный момент – никто.

   Лаврентьев замолчал, правильно вняв немой укор сестры. Правда заткнулся он на небольшое время:

   – Кто-нибудь не устанет пояснять мне, что такое договор Кхашена?

   Шурик приоткрыл левый глаз и лениво потянулся.

   – Договор-р Кхашена – так мы его называем, – соизволил сказать Кот Учёный, запрыгнув мне на плечи и начав облизывать лапу. – С самого р-рождения душа моей подопечной была пр-родана самому богу Тёмных, но до того момента, пока кто-то из его пр-риближенных не пер-реписал договор-р на себя. С того момента душа Лизы пр-ринадлежит кому-то др-ругому.

   Алекс дёрнулся и скривил губы. Чего это он?!

   – И кому принадлежит её душа теперь? – осторожно поинтересовался он, плотнее прижимаясь спиной к холодной стене купе.

   – Да леший его знает, мур. – Шурик хлопнул лапой по столу. Выглядело смешно, но никто из нас не рассмеялся. – В договор-ре ясно пр-рописываются стр-рочки о нер-разглашении имени, фамилии, отчества, даты и места р-рождения, пр-рописки, замужем или женат и др-ругих наполнителей паспор-рта.

   – То есть, я в любом случае до встречи с этим гадом не узнала бы ничего? Совсем ничего? – Наверное, мои глаза напоминали два больших зелёных блюдца.

   В ответ – скупой кивок.

   Я вспомнила про письмо, горевшее зелёным пламенем в гостинице у Петры-домовой. Не от него ли оно было?

   – Пер-рвый закон Светлых – "Не пр-ринимай ничего у вр-рага. Соляную кислоту и цианистый калий никто не отменял", – изрёк Шурик древнюю мудрость, подсматривая мои мысли.

   – Как ты догадался?

   – Я никогда не встр-речал ни у одного твоего знакомого такого р-разбор-рчивого почер-рка. Даже этот, как его, Аттоне – и тот пишет с наклоном в левую сторону, мур. Здесь же буквы пр-рямые, одна к одной, неидеальных не найдёшь. Что я могу сказать – человек ур-равновешенный, аккур-ратист, ответственный, спокойный. Есть и совесть, и воля – на это показывает нажим, фр. Вот хор-рошо завалялась у тебя бы ещё его р-роспись, тогда я смог бы получше опр-ределить, а так. Хлеб без масла.

   Ага, блеснул своими знаниями в психологии и графологии.

   – На тебя, Александр, похоже, – обратилась я ко второму Сашке в купе. Тот показал мне все свои тридцать два зуба:

   – На Полину тоже. Не зря у нас одинаковые почерки.

   Что да, то да. Пишут они действительно одинаково.

   Шурик, дабы разрядить обстановку, занялся любимым делом – стал рассказывать одну историю за другой. Самой интересной оказалась легенда о Крылатой Змие.

   Их звали кланом Файренх. Этот клан был самым сильным среди всех Девяти Миров, а потому все они отныне начали называться Змиями. Она – одна из Змиев. Сильнейшая наёмница в её поколении, шаловливая и шабутная девушка имела громаднейший успех в Ясной столице – вот только отрицательный. Все, кто слышал имя Китаны из рода Хэйн, неумолимо хватались за голову и бежали в Храм Минели молиться о спокойствии в их городе. Почему? Потому что она – дочь императора.

   О да, Китана из рода Хэйн – настоящая дочь императора. Взбесившаяся, поссорившаяся с папочкой, убежавшая от своего жениха, которого совершенно не знает, она убежала к Учителю, которого давно знала и обучилась убийствам. Стала наёмницей. И решила поднять восстание против отца. Давно это было, десять лет прошло, а она осталась той же. Кстати, у неё есть очень хороший помощник – верная кицунэ.

   Её тело было покрыто блестящей сине-зелёной чешуёй, кожистые нетопыриные крылья того же цвета покачивались. Девушка смотрела в зеркало, разглядывая яркие красные глаза, длинные, ниже колен, иссиня-чёрные волосы и едва тронутые помадой губы. Почему она стала именно такой – выродком из всех, единственной в их семье, получившей эту злополучную Крылатую Змию. Она не хотела быть Аватаром – тем, кто мог подчинить себе ледяных, огненных, земляных и воздушных Змиев. Но именно она, кто так упорно сопротивлялся обучению, получила крылья. И теперь все её "старания" ушли Котам под хвосты.

   Шурик рассказывал эту историю с такой мордой, будто это действительно существовало на самом деле. А мне внезапно захотелось пожалеть Китану – я тоже не хотела становиться выродком, но из-за бабули мои планы пошли под откос. Хотела поучиться Высшей магии? Поучилась. В результате что? Правильно. Душа фиг знает где, а мне подарят сущность Демиурга. Нужна ли она мне? Нет. Спрашивал ли меня кто-то? Нет.

   В столице родного государства ничего особенно почти не произошло. Ключевое слово: почти. Мне встретился дядюшка.

   – Пойдём, нам есть о чём поговорить. – Эллонд, одетый в простую одежду русских и европейцев, обнял меня за плечи и отвёл за угол, пока троица была отвлечена покупкой билетов на "Сапсан". – Ты последовала совету наставника? Правильно сделала.

   – Ага, – покачала головой я. – А ты чего тут появился?

   Мне в руку сунули что-то металлическое. Я подняла ладонь, раскрыла её и увидела серебряную цепочку.

   – Говори "да" или "нет", – приказал дядя.

   Я непонимающе нахмурилась. Зачем говорить "да" или "нет"?

   – Без объяснений? Просто согласиться или отказаться? Так нельзя.

   – Ты недоверчива, как вампир. Говори.

   Я пожевала губами и кивнула. Родному дяде, я думаю, доверять можно.

   – Ну, допустим, да. Что теперь?

   – Повторяй за мной – я, Илзиэль Аррен Эллонд, добровольно налагаю на сей предмет чары времени.

   Задумалась, но повторила:

   – Я, Илзиэль Аррен Эллонд, добровольно налагаю на сей предмет чары времени.

   – Как только я захочу перемотать или же запустить вперёд само Время... я изничтожу сей предмет.

   Я вновь дословно повторила и стала ждать продолжения.

   – Да будет так, как я сказала. Shan`ner sia reven, – закончил Эллонд и дождался окончания моей фразы.

   Цепочка заблестела, заискрила и надёжно закрепилась на моей левой руке, приварив друг к другу свои концы. На её звеньях был выгравирован значок бесконечности.

   – Эта цепочка – мощнейший артефакт, с его помощью ты сможешь ускорять или замедлять темп времени. Ты сможешь лечь спать весной тринадцатого года, а проснуться – весной тридцатого. Всё, что тебе понадобится, это просто растереть в пыль артефакт и произнести заклинание наоборот. Но ради своих целей этого делать не смей – только если припрёт нужда. – Я хихикнула, он тоже. – Артефакт сам тебе подскажет, когда что делать.

   Клюнул в лоб и растаял в воздухе. Я искренне позавидовала его возможности преодолевать защитные заклинания. Мне до такого, как до Парижа.

   Вечером следующего дня мы прибыли в Санкт-Петербург. На перроне нас действительно встретила тётя Неля – так она попросила меня звать её. Неля – крупная "женщина-пышка" из числа тех, кто бурно хочет сесть на диету, не менее бурно начинает следовать правилам, а потом медленно-медленно, как машинист останавливает поезд, съезжает с проторённого пути. Судя по её габаритам, добрая тётя Неля садилась на диету не меньше пяти раз точно и не больше тринадцати с большой натяжкой. Лицо у женщины было мягким, как пластилин, и принимало огромное количество эмоций за минуту или две. Глаза, тёмно-серые, излучали добро и мудрость, умудрённую не одним женским опытом (именно так!). Нос прямой, небольшой, короткие волосы были выкрашены в бордовый цвет. Чудаковатая и одновременно совершенно домашняя и тёплая. Винелия раньше работала перевозчицей на Авалон, мистический остров погребения короля Артура. Сейчас эта мирная жительница Туманного Альбиона работала и работает водителем автобуса номер восемь. Так сказать – живёт в честном труде и трезвой памяти по трудовой книжке и полученной профессии.

   Вернулись домой вместе, едва не взорвав автобус своим хохотом – племянники рассказывали тётушке, как проходили практику. Дома же Неля Владимировна с удивлением обнаружила, что мы "какие-то напряжённые". Прорычав что-то в ответ, Алекс громко хлопнул дверью и заперся в своей комнате. Поля хихикнула и ушла, заявив, что хочет спать.

   – Теть Нель, у вас же вся семья – маги? – вопросила я, тем самым подтвердив своё происхождение, чтобы потом лишние вопросы не возникали. – Как же так получилось, что эти двое так долго скрывали своё истинное происхождение?

   Горшочкина вздохнула и принялась рассказывать:

   – Вот у тебя, Лизочка, мама хоть и вышла за человека, но ты свои способности не растеряла. Нам, магам-женщинам, нельзя во время беременности даже и думать о магии, вдруг не срастётся ничего? У Полечки и Сашеньки магом был отец, а мать – простая человечка. Лаврентьев-старший как только узнал о своём потомстве, так сразу и ушёл из семьи. Видите ли, молодой он ещё, погулять хочет. Я долго ему втолковывала, мол, зачем тогда женился? "Влюбился", – говорил он мне и дальше продолжал по кабакам да по тавернам шастать. Несмышлёный у меня братец – что тут говорить?

   Не люблю, когда девушек-не магов называют человечками. Вообще это слово не люблю.

   – Но у Вас же фамилия другая.

   – Вдова я, Лизочка. Как только с Авалона ушла, так и вдовой стала. – Вот это уже интересней. – Муж мой пропал между Призрачной Стеной и Лихостеньем. А Лаврентьев как только ушёл, так и Лида в кому впала. Думали – погибнут, ан нет – выжили! Да ещё и характеры вон какие заработали.

   Она улыбнулась и поставила перед нами кружки с ароматным кофе. Ммм...

   – Подопечная, – обратился ко мне Шурик, вальяжно развалившийся на столе, – ты откуда вот это взяла? – И подцепил когтем цепочку. А, я же им ничего не сказала.

   – Её? Дядюшка мой хороший принёс, – сразу разозлилась я. – Представляешь, нацепил и проверять меня по ней стал. Чего не скажу, так тут же на руке письмена свои выжигает. Ну не гад, а?

   Ага, было дело. Матом ругнулась нечаянно, а он мне и написал: "Накажу в следующий раз!", представляете?

   Кот Учёный и Винелия Грасс расхохотались в один голос да так, что кружки на столе задребезжали.

   – Правильно сделал, тебя только так и остановишь.

   Я насупилась и вновь спросила у перевозчицы:

   – У вас, случайно, камня Алатырь не завалялось нигде, м?

   Неля Владимировна задумчиво поскребла пальцем подбородок, придирчиво осмотрела ноготь и грустно сообщила:

   – Нет. Я больше не являюсь главой Ковена.

   – Почему?

   – Потому что устала. А найти Алатырь вы сможете только в Лихостенье – уходя, я спрятала его там.

   Шурик запрыгнул мне на плечи и шепнул в самое ухо:

   – Пойдём, пр-ройдемся.

   Сбежав от друзей, я явно решила оторваться на полную катушку. После того, как мы разложили свои вещи в доме госпожи Горшочкиной, я включила навигатор на смартфоне и рванула в ближайшую к нам библиотеку наедаться знаниями и упражняться в снятии Тяги Земной. Плюсом ко всему было огромнейшее желание вновь помедитировать, но со знакомой и такой неугомонной тётей Нелей вряд ли сможет хоть что-нибудь прокатить.

   Тётя Неля была человеком энергичным, любящим свою работу и неусидчивым. Из первого следовало третье, из третьего – второе. Но, по рассказам Полины, за своего ближнего тётя Неля была готова перегрызть глотку и сварить обидчика в курином бульоне, да понаваристей. Увидев меня, Неля Владимировна от чего-то решила, что я слишком худая, и меня надо срочно покормить котлетками собственного приготовления, но ваша покорная слуга уложила чемодан в предоставленной ей комнате и слиняла по уже известным причинам.

   Чётко следуя указанному маршруту, я гибкой зелёной стрелочкой двигалась по улицам и улочкам Санкт-Петербурга, изредка утыкаясь в малюсенькие тупики, сворачивая совсем не туда. Конец дороги моей пролегал по набережной Невы, так что я видела много разных людей и нелюдей тоже, страдающих либо от неразделённой любви, либо от желанного, но недосягаемого телефона, либо от порванного любимого мишки. Лишь один раз я, лениво просматривая мысли и ауры, попала на какого-то бизнесмена, искренне переживающего за своих детей, отправленных одних за границу. Этот человек меня очень сильно порадовал, и всю остальную дорогу я желала ему только добра и удачи. Надеюсь, что так и будет.

   В библиотеке, куда я пришла, яблоку было негде не то что упасть – протолкнуться сквозь толпу. Постоянно бормоча "Извините!", "Пропустите!", "Я нечаянно!", мне удалось протиснуться к самой дальней полке с книгами, как по заказу держащей заветные ужасы и фэнтези. Я облегчённо улыбнулась и потянулась к зазывающей тёмно-фиолетовой обложке с не менее зазывающим именем писателя, но моя удача меня точно покинула. За секунду до прикосновения прохладной обложки к тёплой коже пальца, какой-то наглый мальчуган сдёрнул её с полки и показал мне длинный язык. Я (не учите меня больше искусству боёв, милый Лихневски!) мигом схватила парня за этот самый язык и резко потянула его вперёд.

   – Еа-а-а-о-о! – завопил мальчуган, и я разглядела в пареньке Алекса. А этот-то откуда здесь взялся? Они же дома остались!

   – "Не надо"? – спросила я, сильнее потянув друга за кончик языка. – Как так "не надо"? Ты меня последнего хлеба лишить хотел! Ты же Кинга не читаешь!

   Отпустила Лаврентьева и вытерла пальцы о его рубашку ему же на будущее. Со стороны к нам подбежала смеющаяся Поля. Господи, откуда они тут взялись, а? Скажи на милость. Надо мной Фортуна с Тихе подшутить решили?

   – А мы тут за тобой решили пойти, – еле-еле прошепелявил Алекс, жмурясь от боли. – На минутку-другую.

   – Это зачем за мной следить? – Мысленно поблагодарила Высшую Силу. – Подумать только – за мной шпионили собственные друзья!

   – Мы же предупреждали тебя, Лиз. – Поля потянулась. – Мы говорили тебе, чтобы ты не смела выходить за границы дома. Не помнишь? Ты вновь ослушалась нас.

   Я побледнела. Нет, это издевательство.

   – Вы теперь постоянно ходить рядом будете? – сглотнула я.

   – Ну да, а ты что, против? – Алекс лукаво подмигнул остолбенелой мне. – Так мы можем на тебя маячок поставить.

   – Нет, что ты, я не против. – Прочистила горло. Чтобы такого сказать?.. – Э, знаете, мне домой пора. То есть, к тёте... То есть, пора собираться и искать Алатырь... Короче, пока.

   Отбежала от одноклассников на приличное расстояние.

   Так как делать было определённо нечего, я сунула в уши наушники.

   Мой мир огромен, а я так скромен.

   Вся жизнь – спектакль, я в ней – актёр.

   Актёр: лицедей, добряк и злодей

   Не ради людей, а ради искусства.

   Ага, "актёр"! Директор цирка – вот кто!

   Я села на лавочку в парке в позу лотоса, закрыла глаза, откинулась на спинку. Почти сразу я заснула. Темнота-а-а.

Глава четырнадцатая. Первая встреча.

Доверчивость невинных – главное орудие лжецов.

Стивен Кинг.

   От неожиданности я подпрыгнула: оказалось, Алекс и Полинка следят за мной, причём сидя прямо на моей лавочке. Склонившись над основательно отдохнувшей мной, они с интересом молодых специалистов в области генетики рассматривали моё лицо. Однако то, что я так резко открыла глаза, испугало их не меньше.

   – Ну-ка, взяли руки в ноги... тьфу ты... ноги в руки и пошли плавать в Неве, – проговорила я, вставая и покачиваясь, как осиновый лист на ветру. – Нечего меня разглядывать.

   Лаврентьев задумчиво обвёл взглядом мою фигуру. Обольститель, блин. Казанова фигов. Не хватало мне Росса Альтер Ден Асмира со своими причудами, Шона Аттоне с биллионом триллионов тараканов в тёмно-русой голове, так ещё и братец Полинки свалился сверху. Куда я всех складировать буду? Тем более, когда многомужество не в чести?

   – Мы только уточнить хотели: ты в моей комнате спать будешь, али твой чемодан к Алексу оттащить? – Лаврентьева поправила розовый шарфик на шее. – Просто он аж мечтает о тебе. Желательно, когда рядом никого нет.

   Шурик чихнул. Я фыркнула, машинально проверила, на месте ли цепочка-артефакт, и, засунув руки в карманы джинсов, пошла гулять по набережной. Хотя не тут-то было.

   – Не сбегай, рыжая-бесстыжая.

   И вот это сочетание, брошенное явно на "авось прокатит", меня остановило. Ладонь кинулась к голове и с огромнейшим изумлением обнаружила кудри вместо косы. Я же заклинание морока произносила! Я подбежала к перилам, перегнулась через них и уставилась на отражение рыжего чудовища в тёмно-серой воде. Солнце тоскливо выглянуло из-за тучек, пожалев непутёвую меня.

   – Во-первых, я не бесстыжая, – начала я свою оборонительную речь, – во-вторых, не смей ко мне так обращаться; в-третьих, отойди от меня на нормальную дистанцию, от тебя чем-то несёт. Не пойму – то ли просто псиной, то ли мокрой псиной, но каким-то псом.

   Алекс злодейски расхохотался.

   – Умеешь рисовать образы. Тебе бы писателем быть, Истомина.

   – Я подумаю.

   Я опять принюхалась.

   "Да что это такое?" – подумала я, морща нос.

   – Слушай, мне надо идти. Раз мы всё равно в одном доме живём, так потом и поговорим.

   – Куда собралась? Может, вместе пойдём? Какая-то ты в последнее время нервная стала, дёрганая.

   – Нормальная я. Зато ты подозрительный.

   – Я подозрительный? – На меня посмотрела пара невинных глаз. – Слушай, рыжая...

   – Слушаю и повинуюсь, мой повелитель, – присела я в насмешливом книксене. – Вот только пробки серные из ушей вытащу, а то глухая какая-то становлюсь.

   Запястье обожгло жаром.

   – Ай! – вскрикнула я и уставилась на появившиеся слова "Держи язык за зубами!". – Артефакт, как же. Что, Эллонд, поставил на меня подслушивающий артефактик? Ух, я тебя!

   – Ты что-то сказала?

   – Тебе показалось.

   Пара минут молчания. Я расстроенно поправила Кота Учёного на плече и потопала, куда глаза глядят.

   – Лиз, – Полина догнала и тронула меня за плечо, – хватит грустить. Давай-давай, расшевеливайся!

   Алекс скорчил рожицу, как вдруг поражённо приоткрыл рот. Мы синхронно посмотрели на него в недоумении. Счас чего-нить ка-ак ляпнет. Закачаемся прям на месте.

   – Истомина, ...

   – М?

   – Ты же акробатике училась?

   – И?

   – Танцевать умеешь?

   – Допустим. Что с того? – Я никак не могла поймать за хвост его мысль. Что пришло на ум этому шатену?

   – Истомина, эврика! – Он нетерпеливо подпрыгнул и улыбнулся во все свои тридцать два. – Хочешь денег подзаработать? Будь уличным артистом!

   – Зачем? Она же в цирке... – Поля замолчала, получив лёгкий подзатыльник от меня, а потом ка-ак на всю улицу: – Гениально! Твою дивизию, мой брат – гений!

   Я смотрела на этих двоих и, честно говоря, не хотела признаваться себе, что они мои лучшие друзья. Нет, правда! Танцевать? У всех на виду? А в полицию я не загремлю? Ещё, не дайте боги, рэкетиром назовут, а я в "обезьянник" не хочу.

   Я озвучила прошлую мысль.

   – Тьфу на тебя, араннэль! – Лаврентьева подпрыгнула точь-в-точь, как брат: – У меня как раз iPod с собой, сейчас твой плейлист включу, и усё!

   "Сведут в могилу", – подумала я, но встала. Хранительница прошлась пару раз пальцем сенсорной поверхности своего плеера и зазвучала, ох, мамочка, "Counting Stars" One Republic. "Что мне делать?" – мелькнула мысль, но мой мозг сработал быстрей. Как-то само всё по давней привычке встало на свои места, и я начала танцевать прямо на набережной Невы.

   Небольшой проигрыш, пара переворотов в стиле фигуристок на одной ноге. Затем фляк – переворот назад с толчка ногами (промежуточная – руки); рондат – переворот с поворотом на 180 градусов; три сальто – переворот-вращение на 360 градусов, с ног на ноги, без опоры; выполняется вперёд, назад, в сторону, в группировке, согнувшись и прогнувшись, но я остановилась на примитивном назад; кульбит – переворот через голову вперёд; разножка – прыжок с разведёнными в стороны ногами и фордершпрунг – акробатический элемент, переворот прыжком вперёд с опорой на руки. Фух, кажется всё вспомнила.

   Когда закончилась песня я не заметила. Просто поняла, что застыла перед наблюдавшими меня людьми, согнув ноги в коленях и выгнувшись назад, почти касаясь головой нагретой солнцем мостовой.

   Так я протанцевала почти до ночи. К концу моего занятия шляпа, которую стащил с меня Алекс, была наполнена деньгами почти на две трети. Это успокаивало, вот только работать за money мне не понравилось. Остался неприятный осадок, что я что-то у кого-то украла. В общем...

   – Офигела совсем девка! – поражённо говорил Алекс, глядя, как я раздаю деньги бом... людям без определённого места жительства. – Это же твои, кровно заработанные!

   – Я не хочу так, Саш. Можно я буду танцевать, но без денег? Иначе я так и буду отдавать их нуждающимся.

   Друг махнул рукой на меня, больную совсем. Ещё и "шизиком" обозвал в придачу. А вот Поля обрадовалась: видите ли, она видела, как несколько людей снимали меня на видео, так что моё "выступление будет и в Инстаграме, и в YouTube, и ещё где-нибудь". Моей внезапной популярности подруга была счастлива.

   Последнее не радовало совсем меня. Ну, спросите, надо ли оно мне? Зачем всё это? Катавасия эта? Мне бы, оказывается, поскорей диплом получить, на который я тоже экстерном все экзамены посдаю, всё равно учила древние языки и историю.

   Добрая тётя Неля усадила своих гостей на поезд к своему знакомому-филологу, как раз отправлявшемуся с группой в леса тайги Руси. Сначала нас не хотели брать просто категорически, но в конце концов сдались – кто ж не падёт перед убойной красотой Нели?! Я всмотрелась в пейзаж за окном и поудобнее устроилась на своей верхней полке. Вредный Алекс запихнул меня и Полю на верх, сам же устроился с парнями пониже, мол, теперь ваша очередь. Студентки-филологи недовольно окинули взглядом Лаврентьева и посочувствовали нам.

   Леса, леса... Зелёные, яркие и такие красивые. Похожие леса есть и в Алмодрае, рядом с дворцом. Так хочется выйти на свежий воздух, материализовать залежавшиеся крылья и полетать в вышине! И чтобы ни одной живой души вокруг!

   Я перевернулась на спину и посмотрела на потолок купе. Звук грохочущего по рельсам поезда, который я в детстве принимала за удары молота по железу, успокаивал, я проваливалась в такой долгожданный за последние дни сон. Скоро должны приехать...

   ...Мы, нагруженные рюкзаками с палатками и провизией, стояли в тихой глуши родной матушки тайги и озирались. Филологи что-то тихо обсуждали, рисуя, кто на чём, векторы движения. Мы попрощались с группой и Кириллом Гавриловичем и пошли своим путём – нам предстояло найти Алатырь.

   – Как искать-то будем? – поинтересовалась у меня подруга. – Лично я ничего не знаю об этом камне – ни где лежит, ни как выглядит.

   – Раньше считалось, что бел-горюч камень Алатырь лежал на острове Буяне, из него росло Древо Мира. А раз нам сказали искать здесь, то придётся проходить в Лихостенье.

   Что такое Лихостенье. Много раз упоминала, но ни разу толком и не объяснила, что такое. Это некая субстанция, находящаяся между двумя Стенами – мёртвых и живых. Я много раз упоминала Призрачную – это Стена живых. Есть ещё Реальная – это Стена мёртвых. Если зайти в Лихостенье и перепутать Стены, можно оказаться заживо похороненным, например, на погосте в Румынии. И поверьте – больше вы оттуда не выберетесь. Лихостенье чем-то похоже на Сумрак из "Дозора", только оно ещё опасней и загадочней. Также через Лихостенье можно найти любые артефакты или интересующие вас предметы. На переход в пространство не нужно тратить магию. Удобно, однако.

   Только моя идея Поле не понравилась.

   – С ума сошла? Идиотка! – раскричалась Лаврентьева и пристукнула меня по голове. – Я не пойду туда!

   М-да, Хранительница, а Стен и Лихостенья боится.

   – Не хочешь, не иди.

   Я прикоснулась к земле, растущие повсюду папоротники с удовольствием приоткрыли путь через Стену. Шагнула – фигуры друзей разом пропали, я осталась одна.

   – Ау-у-у! – крикнула я, и эхо "у" разнеслось далеко-далеко.

   В Лихостенье нет ветра, дождя, снега, града и других природных явлений. Моё зрение в этом месте приобрело чёткость и орлиную зоркость. А ещё здесь...

   Мне на голову обрушился здоровенный кулак Алекса. Следом за ним подруга ударила под дых.

   – Вы никогда не были нежными с ровесниками, – еле-еле выдохнула я, откашливаясь.