Текст книги "Записки рыжей эльфийки"

Автор книги: Лиза Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

   Я очнулась. В глаза светило яркое весеннее солнце. На плече лежала чья-то рука.

   – Хватит вспоминать, подружка. – Откуда Полина знает? Ах, да что я спрашиваю. Хранители много чего знают. – Давай-ка лучше займёмся твоей бабкой и проклятием, ага?

   Она вывалила прямо на клавиши пианино кучу разных книг. Древних, скажу я вам.

   Раздалась противная какофония звуков – сразу тринадцать клавиш заработали, ноты слились в единую дребезжащую мелодию. Я поспешила отключить питание фортепиано.

   – Где ты нашла их? – Я ошарашенно разглядывала талмуды.

   – В старой имперской библиотеке, – пояснила она, а в ответ на мой непонимающий взгляд добавила: – Подумаешь, пришлось немного просить Лихостенье о перемотке в прошлое. Мне повезло, что меня никто не заметил.

   – Поля, старая библиотека Стихии была уничтожена...

   – Четыреста двадцать три года назад, я в курсе. Я говорю – просила пространство о перемещении во времени. Я Хранительница Реальной Стены Лихостенья, такие просьбы у меня в порядке вещей.

   Я взяла первый талмуд. Кожаный переплёт, золотое тиснение на обложке, герб семьи Стихийус и фраза на латинском – блондинка не врёт, это действительно книги из прошлого.

   – "Время ведьм", – прочитала я название. – Прямо как фильм.

   – На самом деле никакое это не "Время ведьм". – Подруга пожала плечами, поставила стул рядом с моим и деловито материализовала из воздуха длинное орлиное перо. Эх, хорошо, когда на тебя Тяга Земная не действует. – Я проверила то, что там написано, и сейчас с уверенностью в сто процентов могу утверждать – это "Maleus Maleficarum" Генриха Крамера. Как он попал в библиотеку стихийцев, понятия не имею, даже не спрашивай.

   Поясню: "Maleus Maleficarum" или "Молот Ведьм" – это древний трактат по демонологии и ведовству, написанный Генрихом Крамером (Генрикусом Инститором по-латински) в 1486 году от Рождества Христова. Генрих был доминиканским инквизитором и католическим приором. Вторым автором этого несомненно очень полезного документа являлся Якоб Шпренгер, о котором я мало что слышала. То, что такой трактат нашёлся в библиотеке Империи Стихий почти четыре с половиной века назад говорит о том, что на территории самой известной страны жили незаконные в то время ведьмаки – охотники за ведьмами.

   – Интересно, – пробормотала я, полностью ушедшая в свои мысли.

   – Не то слово. Знаешь, какие мысли меня посетили?

   Я взглянула в глаза подруги.

   – Я подумала о том же. Но за кем они охотились?

   Выражение лица Польки походило на лицо Юджина из мультика "Рапунцель и запутанная история" – такое же беспомощное и просящее простить и отпустить.

   – Я бы хотела переговорить с твоим наставником, Рю-Тецуо, – через несколько секунд соизволила выдать она. – Мне кажется, он в курсе все дел, которые происходили в вашей семье.

   Я выгнула брови, насмехаясь. А сама-то!

   – Лиз, я знаю только то, что мне рассказывала твоя мать. Но и она, поверь, много о чём не в курсе. Давай лучше вернёмся к теме.

   – Давай. Что тебе известно о моей бабке?

   – То же, что и тебе. Первоначало в теогонии, первомагия. Создала мифическое пространство с помощью твоей души, что поместила в тебя – неизвестно. Возможно является Смертью – её несколько раз видели на местах решающих сражений всех стран. Известно, что именно она прокляла Брунгильду-валькирию, чтобы та выбросила копьё...

   Я подпрыгнула и, вскинув руку, остановила поток информации.

   – Прокляла? Ты сказала – прокляла?

   – Да, а что?

   Вскочила и в нетерпении забегала по комнате. Не может быть! Нет!

   Я выхватила ещё одну книгу "Мифология древних стран" из рук подруги, бегом пролистала её. Мне повезло – на двести сорок восьмой странице я наткнулась на нужное мне предложение: "Боги Греции могут проклясть только своих родственников".

   – Смотри, – я указала на это предложение Лаврентьевой, – Брунгильда была моей родственницей. Именно поэтому Мгла прокляла её, а я смогла взять в руки копьё валькирии. Я не была уверена в своей догадке, но ты притащила действительно нужные документы, подружка. Теперь я точно знаю – бабуля хотела создать пространство намного раньше, ещё тогда, когда у неё появилась первая внучка, валькирия. Но у бабушки что-то пошло не так, она ошиблась в одном-единственном пункте своего плана. Но где?

   Поля по началу моей тирады выглядела так, будто её сковородкой ударили. Но сейчас она резко изменилась в лице:

   – Я знаю, где. Валькирии не имеют крыльев, Лиза, у них лишь шлемы крылатые. Но и у тебя крыльев нет, так что я в отчаянии.

   – Кр-рылья у неё есть, – неожиданно произнёс басовитый мурчащий голос у нас за спинами. Мы одновременно обернулись и разом взглянули на привалившегося к дверному косяку фамильяра. Сложив на груди лапки, он с таким видом посматривал на нас, будто мы невесть бог откуда свалились.

   – Шур, ты с чего взял эту новость?

   – С неба, конечно, о Хр-ранительница, мур. – Кот Учёный поклонился Полине, та зарделась. – Повер-рнись-ка ко мне спиной, Илзиэль, сейчас вы всё узнаете.

   Я поспешила послушаться. Он же, пока мы пытались его остановить и расспросить об "этом", прыгнул на мою спину и со всей силы полоснул ту по лопаткам. Боли я совсем не почувствовала – наоборот, будто бы что-то наконец нашло выход из моего тела. Лампочка мигнула и потухла, все вещи в доме заходили ходуном, а прямо из воздуха за покалеченной спиной материализовались два белых крыла.

   – Я не так давно начинал р-рассказывать тебе сию тайну, однако, ты всегда сбегала от меня. А мне никак не хватало р-решимости р-рассказать всё от начала и до конца – наивно полагал, что так и надо.

   Он перевёл взгляд на Лаврентьеву:

   – Я знаю, как попасть за Пр-редел, тем более, что пер-реход у нас под р-руками. Но я не смогу активир-ровать пор-ртал без Книги Р-рун, она пр-ропала. Вы поможете мне, мисс?

   Хранительница хитро улыбнулась и развела руки в стороны:

   – Какие проблемы, милорд? Мне требуется только Ваше разрешение, как самого старшего в этом доме.

   Фамильяр кивнул. Я поняла, что под моим носом творится что-то интересное, но что, я понятия не имела. Полина же твёрдым шагом пересекла комнату и направилась к входу на чердак. Шурик принялся объяснять мне, в чём состоит их задумка:

   – Сейчас она пр-роникнет чер-рез пр-ростр-ранство в пр-рошлое и забер-рет Книгу с чер-рдака – оттуда, где я и нашёл её двенадцать лет назад. Вот только, боюсь, с этого момента она будет пр-ринадлежать уже ей, твоя подр-руга такое сокр-ровище не выпустит из р-рук ни на минуту, мур.

   Появилась подружка, вся в пыли и паутине. В руках она держала тонюсенькую книженцию, на обложке которой сверкали древнегерманские руны.

   – Ты прав, Шур, я не выпущу её. – Она кивнула и протянула книжку Коту Учёному. – Вот только я не знаю рун, а значит, пока их не выучу и близко не подойду к артефакту.

   – Ты не одна такая, – доверительно шепнула я ей. – Я тоже руны не учила.

   Кот Учёный грозно взглянул на нас, прокашлялся и, одним прыжком подлетев к большому зеркалу, начал выводить на глади зерцала когтем знаки. Как только он заканчивал тот или иной знак, тот начинал светится синеватым лунным цветом.

   – Пр-рошу, мисс, мур. – он улыбнулся и приглашающе махнул рукой в образовавшийся проход. – Магический мир-р ждёт вас.

   Мы с Полиной переглянулись, взялись за руки и разом погрузили руки в ставшую жидкой гладь зеркала. Шурик, поцокав языком, толкнул нас. Проваливаясь на ту сторону, последним, что я увидела, были исчезнувшие крылья и кот, шустро строчивший записку кому-то.

   В очень известных фэнтезийных романах очень любят писать что-то такого типа: "живот скрутило", "перед глазами пронёсся белый свет", "сознание уплыло" и так далее. Нагло врут, скажу я вам! Ничего такого со мной не случилось! Я и моргнуть-то не успела, как уже сидела на своей... полюбившей приключения... на травке. В нос нагло лез маленький бутон растущей рядом бело-жёлтой розы. И на этот раз я прекрасно знала, что перенеслась я не сознанием, а полностью – духом и телом. Сопливо как-то.

   Полина рядом со мной недоумённо оглядывалась в поисках чего-то. Шурка, успевший прыгнуть в портал в самый последний момент, обошёл меня и подругу вокруг.

   – Слава богам, телами не поменялись, мур!

   В ответ я скорчила фамильяру рожицу. И только после этого заметила, где мы находимся.

   – Ребят, – севшим голосом шепнула я, – мы, похоже, у Университета Магических Искусств приземлились.

   И – действительно! – посмотрев вокруг мы увидели волшебный лес – чёрные деревья, покрытые сине-фиолетовой листвой. Из леса доносилось пение птиц, крики животных и рычание ещё кого-то. А за нашими спинами нашёлся огромные белый замок с витражами и тремя золотыми куполами.

   – И всё-таки мы с тобой удачливые, подружка. – Полина громко сглотнула. – Только мы с тобой могли при перемещении попасть сюда.

   Мы поднялись, кряхтя, отряхнули одежду от земли и травинок и направились к дверям Университета. Кот Учёный будто ждал этого момента и с разбега запрыгнул мне на плечи, сразу улёгшись там и прикрыв глаза.

   – Шур?

   – М?

   – Кому ты писал записку?

   Фамильяр вздохнул, нежась на припекавшем солнышке. Он тихо и довольно урчал.

   – Твоей матери. Она забер-рет книги и пер-рейдет чер-рез пр-редел в Р-раластр-рдар-ргиэванту.

   Что за привычка тянуть звук [р]?

   Я споткнулась:

   – Куда?

   – В столицу Импер-рии, неуч, мур. Как хор-рошо, что мы попали в Универ-рситет, хоть подучишься немного.

   – Чему я могу научиться в просто учебном заведении, когда была в подчинении у самого Главного Настоятеля Храма богини Аматэрасу?

   Кот взглянул на меня своими невозможно зелёными глазами и с уверенностью сказал:

   – Не зазнаваться. – И через пару минут, разомлев на пригревавшем солнышке, фырчал, аки заправская лиса: – Фр-фр-фр.

   Хранительница тем временем давным-давно стучала в ворота учебного заведения.

   – Я сейчас разнесу к чертям собачьим эти ворота, – прошипела она и с удвоенной силой закричала: – Откройте! Живо, кому говорю!

   Ей в ответ донеслось хихикающее:

   – Неизвестным приказано не открывать.

   – Ах ты... – разгневанно зашипела Поля. Её глаза опасно сверкнули, а волосы стали подниматься в воздух, как у Медузы Горгоны.

   Я поднесла руку к её губам, останавливая поток грязных слов.

   – Мы к вашему директору, – произнесла я, но и мне отказали открыть. Тогда я переглянулись с Котом Учёным и чётко произнесла: – Это насчёт мастера Тецуо.

   За деревянными воротами тут же перестали хихикать, а ответил мне совсем иной голос – взрослый и подозрительно знакомый:

   – Проходи...те.

   Ворота распахнулись, а я с широко раскрытыми глазами и ртом смотрела на...

   – Ах ты сволочь! – кинулась я на своего одноклассника Алекса Лаврентьева с кулаками. – Так ты тоже маг? Почему я всегда узнаю обо всём последней? Мог хотя бы записку черкнуть или, как сестра, заявиться домой и ляпнуть, но нет же – надо было исподтишка, чтобы я совсем из ума выжила! Ненавижу, предатель! Боги, только подумать, оба моих лучших друга – маги! Одна – Хранительница, второй – в лучшем магическом учебном заведении учится! Да я тут совсем со своей родословной ни к месту!

   Брат-близнец Полинки громко расхохотался, запрокидывая голову.

   – Ррр!

   – Эй, Лизка, хватит! – наконец отсмеялся он и попытался успокоить злую меня. К слову, на моей стороне был Шура – он тоже шипел на Лаврентьева и пытался достать его лапой. – Ка-акой фамильяр! Слушай, дай мне поиграться с ним, а, ведьма? – Подмигнул. – Давно мечтал о чёрном котике.

   Я фыркнула и отвернулась от одноклассника.

   – Да что же это за дни-то такие? – взвыла я в небо. – То узнаю, что собственная бабка предала, то этого встречаю! Боги, за что?

   Полина насмешливо выгнула бровь и сложила руки на груди.

   – А, так вот кто этот загадочный неизвестный, который мне письма с Университета слал! – приторно-елейно протянула она. Я знала этот тон – кто-то сейчас начинает мстить за содеянное. – Я, главное, всё думаю – кто осмелился меня так разгневать странными зашифрованными почеркушками, а это, оказывается, ты. Давно не виделись. Здравствуй, Сашка.

   Что-о? Полинка тоже не знала о способностях своего родного брата?

   – О боги, – выдохнула я и провалилась в темноту.

Глава седьмая. Университет Магических Искусств

И этот корабль называется Старость. Никто особенно не торопится

в плаванье на нём, но каюты всегда полны.

Стивен Кинг.

   Мой личный ирбис мчится по окраинам моего видения. Я бегу рядом с ним, чувствуя, как из меня начинает выходить ещё одно тотемное существо.

   Слева от меня материализуется моя вторая сущность – искристо-белый китайский водяной дракон-левиафан. Фыркая и тряся усатой головой, она насмешливо поглядывает на меня и подгоняет вперёд вместе с барсом. Я же бегу между ними по снегу, освещаемая лунным светом, и радуюсь, что скоро – совсем скоро – я смогу сделать свой собственный выбор, убить Мглу или стать падшей. Воплотить проклятие в жизнь.

   «Почему у меня настолько точное ощущение, что ты пойдёшь посерединке?» – вопрошает кошка, задумчиво поднимая глаза к звёздному небу.

   – У тебя очень нестандартное мышление, – выдыхаю я, перепрыгивая через высоченный сугроб. Как же классно, когда дыхания хватает не то что на бег – на всё.

   «Я тоже так считаю. Слишком всё предсказуемо»

   – Ты-то помолчи, Дракоша. – Я фыркаю.

   «Ой-ой-ой! Напугала! – Левиафан шевелит усами на манер симпатичного большого тараканчика. – Ты, кстати, будешь путешествовать по остальным Девяти Мирам? Ведь когда-то хотела»

   – Мало сказать – хотела. Я горела желанием! И не перестаю. Только чуть позже.

   «Когда?» – Ирбис разворачивается спиной ко мне и бежит спиной вперёд. Я вспоминаю имена своих сущностей.

   – Аккуратнее, Ирма! – кричим мы одновременно с Адел.

   Как по заказу, Ирма садится пятой точкой в сугроб, который естественно не замечает. Мы с Дракошей валимся в снег, захлёбываясь им.

   Неожиданно моё внимание привлекает огромная чёрная пропасть, разверзшаяся слева от нас. Я интересуюсь о левиафана, что это.

   «Эта пропасть – переход, – начинает объяснять дракон. – Если ты прыгнешь в неё в одном из твоих обличий, то проснёшься либо кошкой, либо драконом».

   – С сознанием что-либо случится?

   «Конечно. Ты потеряешь своё человеческое начало и полностью станешь магическим животным».

   В моей голове звучит настойчивое:

   «Эль, просыпайся».

   Кто сказал, что я сплю? Я медитирую. И отходить от медитации не собираюсь.

   «Эль».

   Это было намного настойчивее. Продолжая купаться в холодных бриллиантах, я наслаждаюсь прохладой снега.

   «Эль!»

   О, как заговорил! Нет, не слышу, не вижу, не замечаю...

   Я медленно выплыла из бессознательного состояния.

   – У неё сегодня был трудный день, – оправдывалась перед кем-то Лаврентьева. – С утра истерика была, потом переход, съевший много сил, ещё куча информации, начавшая валиться на неё со вчерашнего дня. У девчонки сдали нервы, что ты хотел? Ты бы тоже в обморок грохнулся, узнав столько, сколько она. Я вообще не понимаю, как она раньше сознания не лишилась.

   – А ты не могла предупредить? – прорычал Алекс у меня над ухом. Целительствует, похоже.

   – Не сваливай всё с больной головы на здоровую, пожалуйста. Я не виновата, что мы попали в Университет. Да я бы с удовольствием куда-нибудь в Хеймсвелди направилась бы, нежели сюда. И ты прекрасно знаешь, почему.

   Я шевельнулась и шепнула:

   – Вы можете тише разговаривать?

   И рывком поднялась. В глазах, конечно, потемнело, но не до такой степени, чтобы вновь падать. Я цепко оглядела комнату, в которой оказалась: обитые деревянными панелями стены, белый покрашенный потолок, минимум мебели. Комфортно, минималистично, приятно. Но не моё.

   – Стоять! – приказал одноклассник, гневно поблёскивая ореховыми глазами. – Куда собралась, подружка?

   Я посмотрела на фамильяра, тот понятливо закатил глаза и повторно запрыгнул мне на плечи. Всё нехорошее имеет свойство повторяться.

   – Мур, у вас нет пр-риличий, молодой человек. – Кот Учёный вытянул вперёд лапку и коснулся носа собеседника. – Не тому человеку Вы пр-риказываете, мур.

   Действительно, не тому. Но он же не знает, Шурик, а потому не упоминай ни моего настоящего имени, ни ещё чего-нибудь из биографии твоей подопечной.

   Я улыбнулась и выбежала из комнаты, едва не налетев на незнакомую крашеную зеленоволосую девушку, судя по всему, старшекурсницу – на вид ей шестнадцать-семнадцать можно было дать.

   – Ой, извините, а не подскажите, где кабинет директора? – Я мило улыбнулась, всем своим видом показывая – нездешняя я.

   – Вам туда, – девушка махнула в конец коридора, – а потом повернуть налево. Погодите, Вы из комнаты господина учителя вышли?

   Господина учителя? Интересно.

   Вышедшая на свет дракоша шепнула изнутри:

   "Переплюнул тебя Сашка по всем пунктам".

   – Да. – Отомщу ему за то, что в комнату свою приволок. Пусть весь универ о нём знает. – А что случилось?

   Девушка испуганно посмотрела на меня и промямлила:

   – Ни-ничего.

   И сбежала. Как только спина зеленоволосой скрылась за поворотом, а я всё-таки решилась пойти к директору замечательного заведения, в коридоре появился "господин учитель" собственной персоной.

   – Я пошла. – Я скорчила рожицу пойманной и побежала вперёд, за мной понёсся шоколадный шатен, безостановочно рыча. Ну что ты хотел, Алекс? Чтобы я бросилась к тебе в объятия? Чтобы забыла обо всём? Ха, не на ту напал!

   Шурик вцепился когтями мне в плечи и чуть-чуть повизгивал от страха.

   – Хэй, Кот Учёный, не бойся, – с силой выдохнула я, поворачивая налево. – Я всего лишь поинтересуюсь у ректора об одном факте.

   Запомните: я всегда появляюсь вовремя. Даже если это середина собрания моего будущего ректора и друга, на мероприятие явилось более половины всего преподавательского состава не только Университета, но и других магических заведений. Даже если при всех своих внутренних угрызениях совести мне придётся смотреть прямо в глаза Гидеону Зарвину и Карлу Лихневски (я знала их по рисункам или картинам), несомненно бывших на мероприятии и не знавших о том, что я была у Рю-Тецуо, их общего наставника. И собираюсь вернуть того в магический мир.

   Тогда я заявилась совершенно вовремя и красиво – ворвавшись в зал собраний зеленоглазым, рыжеволосым смерчем, сметающим на пути ошалелую стражу и клокоча, как недавно взорвавшийся Этнос. На меня тут же уставились тридцать пар глаз, несомненно знающих, кто я такая. А я, растянув губы в бесшабашной улыбке, остановилась ровно посередине помещения, низко поклонилась, выпрямилась и вибрирующим от злости голосом "приветливо" махнула ладонью:

   – Не ждали? А я пришла!

   Я не знала, что и говорить в ответ на их ошеломлённые лица.

   Но они знали.

   – Тебя ведь хорошо спрятали! – Ректор Университета Магических Искусств взлохматил пятернёй длинные седые волосы. – Ты не могла вернуться сюда!

   Вслед за мной в зал влетел и Лаврентьев, он резко схватил меня за руки и спрятал за своей спиной.

   – Нечестно, – шикнул на него мой фамильяр. – Заткни уши! – Это уже мне.

   Кот полоснул когтями лопатки целителя и шепнул какое-то заклинание.

   – Так... нельзя... – выдохнул уже через секунду одноклассник и застыл в пространстве.

   – Саш? – Я толкнула парня и обратилась к котику: – Что ты сделал?

   – Я остановил ему вр-ремя. Он ничего не запомнит из того, о чём будут здесь говор-рить.

   – А говорить тут будут о серьёзных вещах.

   Проректор Карл Лихневски усадил меня на стул перед собой.

   – Садись, у нас мало времени – заклинание десятиминутное. Итак, у твоей матери ничего не вышло. Она не смогла оградить тебя от этого мира.

   Шурик спрыгнул на стол.

   – Ни у кого не вышло, мур. – Завалился на бок и стал облизывать лапу. – К ней пр-риставили меня, за ней вели кр-руглосуточное наблюдение, ей даже сер-режку-шута в ухо вставили – и что? Стоило отвлечься на минуту, как наша дор-рогая единственная эльфийская наследница сбежала за гр-раницу к новому наставнику. И стала ведьмой, что небезопасно в наше время.

   Я, честно говоря, не понимала, о чём он толкует. Какое такое круглосуточное наблюдение?

   – Значит, твоя бабка всё-таки добралась до тебя. – Неизвестный мне маг почесал чёрную бороду. – Вопрос, зачем?

   Фамильяр предупреждающе глянул на меня и сам начал вести переговоры с собравшимися в зале:

   – Что бы вы спр-росили, лор-рд Шейн. – Хихикнул. – Лихостенье было постр-роено на душе моей подопечной. А оно доставило немало хлопот нам. Вы хотели его уничтожить? Пожалуйста, но только остор-рожнее – уничтожить его может только она. – И, не стесняясь, указал чёрной лапой на меня. – В ином случае, вас обвинят в убийстве эльфа.

   – Шур, – обратилась я к Коту Учёному, – ты ничего не путаешь? Мифическое пространство никто не может уничтожить. Если убрать Стены и Предел, то во все миры пролезут Мрачные Создания.

   – Но ты же уже делала это, помнишь? Ты уже начинала уничтожать Лихостенье, от чего у нас дома появились монстр-ры похлеще р-разозлённых элементалей.

   – То есть, тот неудачно построенный портал...

   – Да, – кивнул мне в подтверждение. – Чтобы закончить р-ритуал создания пр-ростр-ранства надо отдать кр-рылья Мгле. Но я считаю, что для закрытия Стен и Пр-редела тоже следует отдать кр-рылья.

   – Они у неё есть? – подал голос ректор.

   Мой фамильяр кивнул.

   – Пер-ред тем, как телепор-ртир-ровать сюда, я освободил её от сдер-рживающего заклятия.

   Я неуверенно подняла руку, как на уроке.

   – Можно вопрос? – Дождалась согласия. – Почему вы все в курсе, кто я такая?

   Все собравшиеся замялись. Наконец ответить решился лорд Шейн.

   – Мы знаем твоих родственников и родителей, в особенности Хелену и Мглу. Мы действительно пострадали от Лихостенья. Потому мы хотим помочь тебе.

   – А что если этот квест только для меня? Если я сама должна разгадать все загадки?

   – Ты не сможешь, ты ещё слишком мала...

   Вдруг за меня вступился Шурик:

   – Та, котор-рую назвали пр-реступницей в десять лет, не может быть мала.

   Я благодарно посмотрела на чёрного котика, пригревшегося на солнышке. Перевела взгляд на ректора Университета:

   – Я могу месяц пожить здесь? Мне стоит дождаться Маскарада в столице Алмодрая, тогда я заявлюсь к родственникам. Да, я не одна – вместе со мной прибыла сестра Алекса.

   Лорд Зарвин вскинул правую бровь, недоумевая.

   – Хорошо. Походишь на занятия последние две недели, потом смотаешься вместе с друзьями в практику. Только держи язык за зубами и никому не говори о себе, ясно?

   Ммм... Иметь богатого и именитого родственника – очень полезно! А если это сам граф Эллонд – это полезней вдвойне, втройне, вчет... тут не уверена, так что здесь и остановимся. По документам я поступала в Университет Магических Искусств как наследная араннэль и бла-бла-бла на три с лишним абзаца, племянница эльфийского короля, в придачу имеющая ещё некоторое смешение кровей. Такой я буду для преподавателей. Для адептов и студиозусов обыкновенных я буду Лизой Стомин, эльфийкой на три пятых и крылатой на оставшиеся две пятых. Без роду-племени – вот так вот!

   Ректор универа Гидеон Зарвин, архимаг, и проректор Карл Лихневски, магистр I степени, изумлённо уставились на поданные мной документы, потом на печать, демонстрирующую моё нежелание подделывать документы о поступлении даже на этот скромный месяц. Наконец-таки перевели взгляд на меня, рыжую и уставшую, а от того ехидную и вредную. Я поспешила узнать у них о моём поступлении. Как я и предполагала, вся прошло безупречно. Кто ж в этом сомневается?

   На выходе из аудитории я столкнулась лбом с высоким эльфом-блондином, имеющим длинные седые волосы и синие глаза. Я едва ли открыла рот, чтобы извиниться, как он прикоснулся пальцем к губам.

   – Тише, араннэль, могут услышать! – шепнул он мне на ухо. – Меня зовут Ирис Лион, я сын одного из эльфийских князей. Мой отец дружен с твоим дядей, потому поговорим потом.

   И как тут о магии своей молчать?

   Да, к слову, фамильяра мне оставили. Шурик та-акую полемику развёл, что даже Поля заткнула уши и накричала на него. Она тоже поступила, но врать ей почти не пришлось – она просто говорила всем, что является младшей сестрёнкой господина учителя Лаврентьева. Почему-то именно после этих слов половина из слушавших её адепток испарилась в неизвестном направлении, едва не потеряв свои туфельки. Алекс же невинно улыбнулся.

   Вечером все, кто с нами познакомился, адепты и студиозусы (так назывались адепты с пятого по седьмой курсы) устроили дискотеку, плавно переходящую в "небольшой праздничный фуршет", на которую притащили и меня, и Кота Учёного, и Полинку, выцарапавшуюся и плюющуюся ядом. Посмеявшись, они оставили нас около маленького диванчика, а сами свалили за "чаем". Ага, знаем мы их чай, лучше бы действительно матэ (прим. авт. – Матэ – чай на основе мяты, матэ и ещё нескольких трав, состав его меняется в зависимости от производителя) притащили.

   – Вот гады мухомористые! – шипела на всех Лаврентьева. Я хихикнула. – Лиз, вот зачем, спрашивается, ты на этот месяц напросилась? Тебе делать нечего?

   – Конечно. Поль, всего месяц потерпи, а там мы к моим родственникам свалим, окей?

   Оглядываясь в поисках чего-нибудь интересного, я наткнулась взглядом на жилистого, слава богам, без бицепсов и трицепсов, паренька, любопытно совавшего свой нос в какой-то длинный-длинный свиток. Почти не стриженные тёмно-тёмно-русые волосы были заплетены в длинную косу, похоже постоянно взлохмачивающуюся, а тонкокостные руки крутили старинный свиток так и эдак, в надежде увидеть что-то стоящее. Не удержавшись, я подошла к пареньку сзади и щёлкнула пальцами по верхушке абсолютно чистого свитка. Повинуясь моей воле, невидимые буквы проявились и сложились в слова: "Тут нужна особая магия". Парень обернулся и снисходительно посмотрел на меня:

   – Да-да, особая магия. Эльфийская, что ли?

   – Да хоть и эльфийская. – Мне стало чуточку обидно за эльфов, воспетых самим Толкином, и за саму себя. – Ты человек? Не кто-то ещё?

   Парень насмешливо выгнул бровь.

   – Не надейся, не некромант. – Сдаюсь, я действительно об этом подумала. Но кто мне запрещал мечтать о несбыточном? Правильно, никто. – А ты та самая на три пятых – эльф, на две пятых – крылатая эльфийка? Ну-ну, посмотрим, на что способна. – И голос его был настолько презрительным, что я вспыхнула, как порох.

   О, как я была зла! Если бы он только знал!

   Полина, мельком взглянувшая на моё едва ли не красное от негодования лицо, всё прекрасно поняла и прошептала на ухо успокоительное: "Мы ещё станцуем на его могиле". Я плотоядно улыбнулась, незаметно для себя облизнувшись и воспламенив все ближайшие свечки. Те разом оплавились на три четверти, а парочка магичек, крутившихся рядом, завизжала что есть мочи. Да не виноватая я! Они сами сгорели!

   На следующий день я узнала, что сего Иуду Искариота зовут Шон Аттоне, ему восемнадцать лет. До Университета уже обучался в школе. Отличник и зубрила. На три четверти дракон, но это не его вторая ипостась, а всего лишь тотемная сущность. Так что считать его особенным, как половина адепток, я не собираюсь.

   Но продолжим. Рассерженно выдохнув, аки собственная злая левиафан, я прищёлкнула пальцами, заставив свиток вспыхнуть синим пламенем. Паренёк пресёк это дело уже на полпути к исчезновению заветного листочка. Я дерзко улыбнулась, мотнула рыжей гривой и ушла в неизвестном даже для меня направлении. Убью. Сяду в тюрьму, – но убью.

   Сюпрайзы не кончались. Мало того, что на факультете смешанной магии, куда меня определили, я была одна (как девочка, разумеется, а Полинку засунули на факультет к её брату – целительский), так ещё и на одном курсе с этим прохвостом. Лишь одно новость меня обрадовала – Аттоне тоже не особо выглядел счастливым, когда куратор назвал мою фамилию.

   И вот, на следующий день, рыча аки волк и подпрыгивая аки горный козлик, я, нагруженная учебниками и тетрадками, выданными мне "хорошими" дяденьками Лихневски и Зарвином, ввалилась в общую столовую. Нашла глазами Ириса и бухнулась на его лавочку. Рядом с ним сидели ещё два дроу и один знакомый мне чёрненький дракончик. Р-р-р!

   Крылья новообращённого крылатого яростно затрепетали за спиной, прося о материализации.

   – Что, новенькая, тяжело? – едко поинтересовался дракончик, насмешливо рассматривая мои сумки.

   – Не больше, чем тебе, старенький, – тем же тоном ответила я, отправляя в рот так понравившуюся булочку с корицей. – У нас с тобой всё равно одни и те же пары, таки-чито вес тоже одинаковый.

   Боги, где же Полинка? Куда подевалась блондинка?

   Передо мной сидящие что-то неразборчиво буркнули себе под нос и невежливо (специально, то бишь) свалили мне в горячий кофе стакан апельсинового холодного сока. Взяли и бесцеремонно опрокинули кислую оранжевую жидкость в кружку с чёрной. Нет, с одной стороны кофе с апельсинами и их цедрой я пила, и мне жуть как понравилось, но с другой – хамство Шона довело до белого каления, заставив сузить глаза и зашипеть на наречии Тёмных неприличные до икоты ругательства. Причём я, внутри себя надеясь, что меня никто не поймёт и просто не обратит внимания, всё ж таки нарвалась. На учителя. Моего самого нелюбимого предмета.

   – Это что за разговоры, девушка? – запищала препод по естественным наукам, Аллис Кенно. Она представилась мне ещё вчера. – Приличные леди из твоего круга не должны знать таких слов!

   Я оскалилась. Да вы что, леди Кенно?

   – А какие они должны знать? Слово "Надоели!" подойдёт?

   Услышавший меня проректор строго взглянул на меня, подошёл и подарил лёгкий подзатыльник:

   – Илзи.

   Что Илзи? Я Лиза, и никто более! Хватит меня звать запрещённым в сём месте эльфийским именем!

   Аттоне спрятал улыбку в стакан с чаем. Насмехаешься, недруг мой? Оке-е-ей...

   – Sellesss. – Я попыталась изобразить не просто змею, но кобру, раскрывающую свой капюшон, чуть расставив веером под столом пальцы. Спасибо, Рика, за уроки.

   Макаронины из ближайшей к нам тарелки ожили и медленно поползли между стаканами и кружками, блюдами и фужерами. Появились рядом со мной, дождались маленького подмигивания и, превратившись в ужиков, незаметно скользнули к недругу в салат из морской капусты. Ирис, всё это время сидевший тише воды ниже травы, чуть качнул головой, не одобряя моё поведение. Я же плевать на него хотела. С таким обращением к себе я стану мстить всем и вся!

   Ходячие естественные науки наконец-таки отошли от нас, проректор тоже пропал. А Аттоне, не видя ничего перед своим носом, навернул вилку капусты и куснул ужика прямо за хвост. Выпучил глаза, изумлённо сглотнул. Я цокнула языком, подхватила малинку с пирожного и, по ходу дела сунув её в рот и насвистывая песенку "А я не хочу, не хочу по расчёту! А я по любви, по любви хочу!", направилась на свою первую в Университете пару.