Текст книги "Записки рыжей эльфийки"

Автор книги: Лиза Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

   Остаётся только...

   Enigma.

   «Beyond The Invisible».

   Я закрываю глаза, успокаиваю дыхание. Перед глазами мелькает большая, синяя-синяя бабочка. Её крылья на мгновение застывают передо мной, а потом мне открывается прекрасный вид на Эгейну. Из её жерла выплёскивается красно-оранжевая магма, валит серо-белый дым. Я подлетаю ближе, застываю статуей перед самым жерлом. Нога касается магмы, но она не обжинает меня.

   Внезапно передо мной появляются чёрные руины. Каждый кусок идеального кирпича будто высечен из обсидиана – настолько бывшие стены тюрьмы похожи на этот камень. Я поднимаю руки к небу, ставшему грязно-жёлтым и пасмурным, произношу пару слов. Из моего рта не вылетает ни звука. Но территория вокруг меня становится страшно идентичной той, что я видела в Тартаре.

   Запоздало приходит мысль – «я сожгла горы».

   Зелёная трава жухнет, снег испаряется, деревья гнутся к почве. От земли вверх плывёт жар, мне становится слишком душно. Косая чёлка облепляет потный лоб, седые прядки виснут таявшими на солнце сосульками.

   Перед глазами вновь мелькает бабочка. Милая. Хотя, стойте, мне кажется, или она зовёт меня куда-то? Я тянусь за этим существом, плыву по воздуху, поджимая под себя ноги. А бабочка всё летит и летит вперёд, изредка оборачиваясь, будто проверяя, на месте ли я. Следую ли я за ней.

   Она доводит меня до середины жерла и резко складывает крылья. Я повинуюсь ей и тоже перестаю поддерживать себя магией. Мы обе падаем в одно время. Не знаю, долго ли мы так падали, но, даже не коснувшись раскалённой добела лавы, нас останавливает что-то. И тогда я начинаю ощущать магию, витавшую вокруг.

   Осколки Лихостенья.

   Разбитые Стены.

   Части Предела.

   Бабочка подлетает ко мне, зависая перед самым носом на некоторое время. Мы смотрим друг другу в глаза. Внезапно мне начинает казаться, что она добродушно улыбается. Будто она одобряет какой-то поступок. Однако додуматься до того, какой он, что из себя представляет, предлагает мне самой. Я не отказываюсь от этого.

   Я вижу в её больших чёрных глазах понимание.

   И это окончательно развязывает мои руки. Раскинув их в стороны, наклонив голову к груди, выпрямившись и встав на горящие угли (если застывшую вмиг лаву можно так назвать), я начинаю читать мантру.

   Вот только мантра странная. Вместо положенных слов заклинания-молитвы из моих уст вырываются слова песни. И, это ещё страннее, они помогают. Даже не поднимая головы, я вижу, как вокруг «поднимается с колен» Стены и Предел, вновь образуя Лихостенье – острые осколки поднимаются в воздух, зависают, а потом резко соединяются между собой.

   И только из моих пальцев продолжает течь радужно-серебристая дымка – моя энергия.

   А бабочка, всё это время внимательно наблюдавшая за мной, приближается к моей спине и застывает в таком положении. Синяя материя увеличивается в размере. Я тут же начинаю чувствовать тяжесть новых крыльев.

   Чёрт.

   Мне не удалось от них отказаться.

Глава шестая. Когда Темные – твой единственный выход.

Давайте скажу прямо? Если у вас нет времени на чтение, то нет времени (и навыков) для письма. Всё просто.

Стивен Кинг.

   В лёгких кончился воздух. Я пришла в себя, резко вздохнув. Первым делом я повела плечами, но никакой тяжести не обнаружилось. "И слава богам", – облегчённо решила я. Всё-таки баба с возу, а кобыле легче.

   Я щёлкнула пальцами, возвращая пижамную кофточку.

   Что можно сказать по тому, что случилось за эти четыре с небольшим минуты? Самое главное, ага.

   – У меня получилось! – вскрикнула я, сама себе не веря, но большими глазами рассматривая возвышавшуюся надо мной крепость. – Ха, я знала, что у меня получится! А кто сомневался? Никто не сомневался.

   Сестрёнка подскочила ко мне.

   – Ух ты! – ахнула она. – То есть, здесь живёт охота?

   – Да, – ответила вместо меня гончая. – Но хозяйке нельзя даже входить туда.

   – А почему? – насмешливо сузил глаза Джейс.

   – Потому что ведьма.

   Шурик и ден Асмир подозрительно молчали. Мне это ой как не понравилось.

   – А где слова поздравления? – недовольно повернулась я к ним. – Где восхваления? Где простое "молодец" в конце концов?

   Оба дёрнули головами. Одновременно.

   Дракон и Кот Учёный никогда не были настолько единодушны в своих каких-то решениях. Чаще всего один из них обязательно был против другого. То, что сейчас они буквально восстали за одну идею – это многое объясняло, но многое и запутывало. Например, меня.

   – Может быть, вы объясните своё поведение? – в голосе моем прорезались стальные нотки. Спасибо Эллонду.

   – Скорее, это ты должна объяснять изменение формы твоей ауры, – брезгливо бросил Росс, выделив местоимение. – Почему я вижу фейрийские крылья?

   Меня до глубины души поразил тон, которым он произнёс сии фразы.

   – А что такого? – Я выгнула левую бровь, искренне не понимая.

   Янтарные глаза полыхали огнём. Злым и ненавидящим.

   Джейс, Клэри и кай переводили взгляд с меня на него.

   – О каких фейрийских крыльях вы толкуете? – "в лоб" вопросил полубог. – Лиз, поясни.

   От имени мы с драконом подпрыгнули. Отвыкли от него, что я, что он.

   – О самых простых. – Я стрельнула глазками в сторону целителя. – Карла Авалонская, крёстная моя любимая, приказала принять в знак моего уважения к ней. Я не смогла отказаться.

   – А могла.

   – А кто стал виной?

   – Это ты меня спрашиваешь?

   – Кого ещё мне спрашивать?

   – Саму себя.

   – Да?

   – Да!

   – А кто целовался с Карлой на балу? Я, что ли?

   – Не сваливай всё с больной головы на здоровую. Это вообще не при чём.

   – Так. Я ещё и больная. Спасибо на добром слове.

   – Всегда "пожалуйста", Ненормальная.

   – Садист!

   – Кто-о? Я-а? Выдра!

   – Ланнан-ши!

   – Шляпа-из-обрезков!

   – Сильф!

   – Инкуб!

   – Красный колпак!

   – Пикси!

   В тишине, прерываемой только нашими ругательствами, прозвучал отчётливый звук пощёчины. Ну не удержалась я!

   И вот стояли мы, разъярённые, только-только поругавшиеся, сжимали кулаки. Он отвернулся и смотрел куда-то вдаль. Я разглядывала землю под ногами и босые ступни, порядком испачкавшиеся за весь день. Шурик выпускал когти в шею и царапал кожу. Озра облизывала лапу. А у сестрёнки и полубога попадали челюсти. В метафорическом, слава богам, смысле.

   Стояли мы минут семь.

   Наконец я соизволила поднять тяжёлый взгляд на друга и сразу же наткнулась на красный след, повторявший очертания моей ладони. А ещё у него уголки губ дёрнулись – кое-кто хотел улыбнуться.

   – Пойдёшь со мной через Предел за сестрой? – буркнула я себе под нос, не сводя глаз с отпечатка ладони. Хорошо приложила, однако.

   – Куда я от тебя денусь? – обречённо прозвучало в ответ.

   Любители мы с ним отвечать вопросом на вопрос.

   Я уже начала было оттаивать, как услышала ехидное:

   – Вдруг тебя опять на ведьмаков потянет?

   – Заткнись! – взвизгнула. – Сам виноват!

   И ведь действительно замолчал. А мне неожиданно так совестно стало, стыдно. Сорвалась из-за ничего, просто так. И вновь всё испортила.

   – Помочь? – И уже без чьего-либо разрешения потянулась пальцами к пострадавшей щеке, осыпала ту холодными искрами. Отёк и краснота стали стремительно спадать. – Так лучше?

   – Да, – сухо ответил дракон.

   Ой, какие мы обидчивые! Не хочешь разговаривать – не надо, мне легче подушку разговорить.

   Повернулась к сестре:

   – Ты не в курсе, Тёмное нас сегодня примет? – раздражённо спросила я. – Мне нужны оба Наследника.

   – Хм, нет, не в курсе. – Кларисса боялась мне отвечать? Да ладно? Где мой фотоаппарат, я должна это запечатлеть!

   Тогда заявимся без приглашения.

   Я снова щёлкнула пальцами, меняя одежду. Негоже принцессе эльфов являться к вампирам и архонтам в пижаме, меня и так сегодня весь Тартар в этом видел. Позора не оберусь.

   Как только дым рассеялся, и на мне оказался тёмно-зелёный охотничий костюмчик, я великодушно махнула рукой:

   – Лихостенье, – шепнула я и ощутила ласковое дуновение, будто по голове погладили, – поможешь?

   "А чего не помочь, хозяйка? – засмеялось оно в ответ. – Спасибо, кстати. Вкусная ты".

   Я покраснела. Друзья, к слову, тоже.

   "Допустим, они слышали". – И приходит понимание, что это было произнесено с такой непосредственностью, будто что-то повседневное сообщили.

   – А не могло ты как-нибудь тише это сделать? – возмутилась я.

   "Извини, но не предусмотрена во мне такая функция".

   – Переноси нас уже.

   Мир мигнул, меня будто раздробило на мириады песчинок, а потом вновь собрало. И только присутствие "чужих" частиц позволяло понимать – мне ни в коем случае нельзя терять разум. Мало ли, куда я прикажу закинуть нас?

   Н-да, я не думала, что приземление будет столь... интересным. По крайней мере, я не рассчитывала оказаться в какой-то деревне, зависнуть над чьим-либо огородом и едва не упасть лицом в морковку.

   "Прости, хозяйка, – грустно сказало Лихостенье, – не могу дальше вас переместить. Чары, неизвестные мне, не разрешают".

   – Проехали. – Я встала на ноги и проследила, как моё движение повторяют остальные. Пересчитала их. Не хватало только двоих. – Стоп. А где Шурик и Озра?

   "Им нельзя в Тёмное идти, – возразило пространство. – Архонты и вампиры больше всего терпеть не могут гончих-каев и кошек. Я их в Алмодрай перенесло".

   Без собачки будет сложно. Без Кота Учёного – ещё сложнее.

   – И где мы? – Кларисса отряхнула длинную юбку от земли и пыли.

   Я огляделась. Яблони цветущие, травка зелёная, невдалеке речка голубая журчит. Идиллия прямо. Вот только неба и солнца нет, вместо горящего светила – много-много электрических фонариков, приделанных к огромной железной пластине. Но откуда здесь всё остальное?

   "Магия. Наколдовано много чего".

   Ага, ясно.

   Вот оно какое, царство Тёмное, в Высшем Тартаре расположенное.

   Из дома напротив выскочила темнокожая женщина. У неё были короткие золотистые волосы, тёмные глаза, высокие скулы. Нос с горбинкой и тонкие губы давали понять, что их обладательнице много лет. Женщина запричитала, нам наперерез кинулась:

   – Не топчите мой огород, звери окаянные! – Она раскинула руки, загораживая дорогу с её участка. Я наклонила голову. Любопытно, ой как любопытно! И почему мы "звери окаянные"? – А ты, ведьмочка, вали отседова, покуда я сына старостина не позвала! А ну, кому говорю?

   Заманчивое предложение. Но для начала я хочу понять, почему ты на старорусский манер говоришь.

   – Не ведьмочка я, а ведьма, – поправила я её. – И с чего бы я должна сына старосты бояться?

   Женщина прищурила чёрные, как древесный уголь, глаза. В их зрачках блеснуло яркое красное пламя.

   Демоница!

   – Какая же ты ведьма, эльфячка? – уперев руки в бока, громогласно поинтересовалась она. – Ритуал ты прошла? Нет, а на "нет" и суда нет.

   Я непонимающе выгнула бровь.

   – Какой ритуал? – А подсознание, кажется, знает правильный ответ, но хочет, чтобы его догадку подтвердили.

   И её подтверждают:

   – Девственница ты, ведьмочка.

   Второй раз за день краснею! Ей-богу, это уже рекорд! Занесите эту цифру в Книгу рекордов Гиннеса! Да я в жизни ни разу не смущалась, а тут – сначала "вкусная", потом "девственница".

   – По-вашему, я должна была прям сразу этот ритуал провести, да? – выставила я шипы, аки дикобраз. – Как только обучение закончила? Или перед обучением?

   Демоница рассмеялась. Её смех был похож на звон колокольчиков.

   Церковных колокольчиков.

   – Вредная, – одобрила. – Самое то. А почему бояться старостина сына должна – охоч он за такими, как ты. Жди. Всё равно придётся к ним домой тащится, до замка в столице ехать долго, а вы после телепортации. Отдохнуть стоит.

   И ощущение, что она говорит на старорусский манер, пропало. Неужели это маска – как только увидела одну из Русского Ковена, так значит и притвориться надо? Но ведь я не состою официально в нём! Я всего лишь: Фигаро тут, Фигаро там.

   На плечо легла горячая ладонь, я вздрогнула. Вновь обожглась.

   – Прости, не хотел.

   – Да чего уж там. Привыкну.

   Демоница странно на меня посмотрела, хмыкнула своим мыслям.

   – Пошлите в дом, – вполне миролюбиво пригласила она нас, – обогреетесь и отдохнёте. А тебе, ведьмочка, я льда дам. Ледяным негоже в огненном царстве ходить без своей стихии. Кстати, я Рейв. – и протянула мне сухонькую ладошку.

   (прим. авт. – от англ. Rave – бред, бессвязная речь, весёлое сборище, вечеринка, – массовая дискотека с выступлением диджеев и исполнителей электронной музыки. Также, зачастую, данное понятие ошибочно применяется в виде собирательного названия электронной танцевальной музыки. Спасибо матушке Википедии!)

   – Меня зовут Илзи... – тут я запнулась, но продолжила: – ...эль, рыжего – Джейсон, девушку – Кларисса, а этого красноволосого – Росс. Приятно познакомиться.

   За спиной недовольно чихнули. В принципе, чихнуть можно по-разному, но пришедшая вслед за чихом волна недовольства определила вид действа.

   – Так-так-так, – протянула Рейв. Она смеялась над нами. – Какая разношёрстная компания собралась! А я прям и не узнала вас сразу! Эльфийка-Демиург, сын бога мёртвых, единственный выживший дракон и сильнейшая в мире стихийница! Умеешь ты удивлять, внучка Мглы.

   Я испуганно сглотнула. Кажется, обо мне знали больше, чем я о ней.

   Меня и целителя провели внутрь дома – в некую копию древней русской избы, – а Джейса и Клэри забрали с собой ягоды собирать. Когда я зашла, поначалу показалось, что здесь может жить какая-нибудь Баба-Яга. Потом – денница или вечерница. Но остановилась я на бесах, а они не далеко от архонтов ушли.

   Мне тотчас сунули тарелку со льдом, я с довольным шипением погрузила в него ладошки. От тарелки тут же повалил пар, я прикусила губу от приятного ощущения прохлады. От удовольствия я зашторилась ресницами, а через минуту зажмурилась и улыбнулась.

   – Хорос-сш-ш-шо! – вырвалось изо рта, а когда я поспешно распахнула глаза, то увидела, как дракона перекосило.

   – Росс? – Я поставила чашку на лавку (как я не хотела этого делать, вы не представляете!).

   "Всё в порядке, – прозвучал в голове его стальной голос. – Лихостенье право".

   "В чём? Ден Асмир, если ты сейчас же ничего нормально не объяснишь, я с тобой больше никогда не заговорю!"

   – Отстань от меня, понятно? – посмотрел целитель на меня, сжимая челюсти. Обычно янтарные, тёплые глаза сейчас выглядели, как кусочки золота. Холодного, 999-ой пробы.

   Я не расстроилась, совсем нет, что вы. И из-за его резкой перемены настроения тоже.

   Но Лихостенье всё равно собака. И Арта – поганка.

   – Окей, отстаю, – спокойно сказала я и закинула ногу на ногу: – Вернее, давай расстанемся друзьями. – Помирать, так с песней! – Ни ты не в почёте, ни я при параде. Так, знакомые. Согласен?

   Он замер, не веря в слова, произнесённые мной. Что ты хотел, дорогой? Я не стану умолять тебя не бросать меня. Просто знай, дракон, что ты всё равно мой. И фиг ты ещё кому-нибудь достанешься.

   Но, естественно, я об этом не сказала, а ментальные щиты опустила самые сильные. Пусть думает, что я обиделась до глубины души.

   А я не расстроилась, совсем нет, что вы. И душа не болит. Это так, последствия двух, как бы так сказать, уничтожений резерва.

   – А почему бы и... да, согласен!

   На том и разошлись.

   Уставились, как два хомяка с орехами за щеками, в противоположные углы избы-пятистенки и молчали. Каждый думал о своём, пока Рейв не пришла с корзинкой ягод и смеющимися ребятами.

   Демоница наказала стихийке промыть клубнику, а Джейса воротила назад под предлогом закончившейся мяты. Мол, хочет она чай травяной заварить. Сама же тем временем подсела ко мне и поставила большой полусферический щит от прослушиваний:

   – Сама Ледяная, а связалась с огненным, – покачала головой Рейв. – Ты хоть в курсе, что за дар приняла в ту ночь?

   – Не-а. Я вообще не задумывалась над этим. – Пожала плечами. – Само как-то получилось, а разгребать не хочется.

   Женщина вздохнула.

   – Молодо-зелено. Ты огонь в своей крови – его огонь – против самой себя обратила, в воду трансмутировала. Теперь хоть слово поперёк чьего-либо скажешь, хоть огонь предашь или ещё чего – всё тебя менять будет. Не зря ты преемницей старухи Вебстер считаешься, она ведь тоже из-за любви голову потеряла, Ледяной Прорицательницей, как и ты, стала. Ты ведь теперь с каждой минутой магию свою чернишь, дура ты стоеросовая! Душу свою поганишь! А, да что тебе говорить? – махнули на меня рукой. – Не хочешь ты себя спасать – и я тебе не помощник.

   Я сидела, как громом поражённая. Вот, значит, как дело было. Вот от чего Колдунья в Зачарованный Мрачный Лес ушла! Тоже голову себе запудрила кем-то, влюбилась без памяти! Я внезапно поняла, что неумолимо хочу к ней. Немедля, прямо сейчас, пока ещё могу хоть что-то исправить. И чем быстрее, тем лучше.

   Но зачем мне что-то исправлять? Вдруг так будет лучше? Тем более, и Артемида, и Лихостенье советовали нам обоим забыть друг друга. Хотя, что это я? Из нас двоих голову потеряла только я, у целителя всегда был чистый ум, а разум всегда трезв. Он ни за что и никогда не стал бы морочить себе голову эльфийской принцессой.

   Я неосознанно всхлипнула.

   – Полно! – вскрикнула демоница, глядя, как по щекам её собеседницы текут слёзы. – Я могу дать тебе один совет.

   Я вскинула голову, жадно вслушиваясь в её слова.

   – Какой?

   Рейв на секунду замялась, закусила губу, оглядела помещение. От неё пришла сложная эмоция – смущение, сожаление, нежность, сочувствие, гнев и сострадание. Не знала, что архонты были эмпатами.

   – Отворот сделать, – наконец произнесла она. – Отсушку. Ягоды раздора подкинуть. Куклу Вуду заговорить. Я могу сделать так, как ты захочешь. Последнее слово всегда за тобой.

   Она сняла щит.

   – Только запомни, Ледяная: согласишься – хоть и будешь потом жалеть, но обратный обряд проводить не стану, сколько бы ты ни просила. И сама не смей. Мало тебе черноты в душе, так ещё и гадостью этой запачкаешься.

   Я поспешно утёрла лицо рукавом рубашки.

   – А Вы?

   – А что я? – усмехнулась демоница Рейв. – Я с рождения Тёмная. Зараза на заразу не липнет. И ни одной живой душе – ни слова! Особенно в том случае, если скажешь "да".

   И, насвистывая весёлую песенку, удалилась.

   А я, еле сдерживая рыдания, демонстративно уселась рядом с большой белой печкой, прислонилась к ней плечом и притянула коленки к груди. Плевать на ожоги, потом залечу. Сейчас мне до них нет никакого дела. Отворот? Да, чёрт, да, я согласна! И я решила это для себя сразу же, как только Рейв предложила мне это! Но действительно ли я буду жалеть об этом?

   Хлюпнула носом и спрятала голову между коленей, чтобы не видел никто. Если говорить сейчас, в этом расстроенном, как у пианино, долго стоявшем в углу просто так, настроении, то нет. Нисколечко. Ни капельки. Наоборот, только радоваться буду. В другом же настроении я ещё не была. Вдруг, когда перестану жалеть и чего-то хотеть от этого гранатового самовлюблённого дракона, пожалею? Вдруг захочу вернуть всё назад?

   Не знаю.

   Кто-то подошёл ко мне сзади, протянул руку – я услышала чьи-то шаги и почувствовала дыхание на шее, – но коснуться не успел. Я, сглотнув, выставила перед собой полный трёхуровневый сферический физический щит. Молнии... простите, молния радостно материализовалась на похудевшем запястье. Я улыбнулась электрической змейке и позволила той забраться на моё ухо, ближе к серебряным серёжкам. По телу незамедлительно пробежал короткий разряд, я подпрыгнула от внезапности. Молния, однако, радостно потрескивала.

   Люблю. И её, и фамильяра, и Озру. Ибо таких питомцев больше ни у кого в мире нет!

   – Ну что, змейка, соглашаемся? Рискнём? – шепнула я молнии. Та убедительно протрещала в ответ. – Пошли тогда. Уговорим старушку-демоницу наставить меня на путь истинный.

   Я решительно встала. Быстро стрела ладонью слёзы, ни к чему они мне теперь, и бесшабашно улыбнулась. Хватит сопли разводить!

   Лишаться светлой своей стороны, так уж навсегда.

   И очерню я себя тоже.

   Навсегда.

   И полностью.

   Пройдя в кухню, я с удивлением отметила, что демоница действительно заваривала чай. Ах, какой аромат! Лучше, чем у любимого кофе!

   – Рейв, – я села на стул и откинулась на деревянную спинку, – давайте попробуем. В любом случае, это будет моей ошибкой.

   Женщина передёрнула плечами и кивнула.

   – Сегодня вечером. А сейчас попьёте чаю и отправитесь в дом к старосте. Заодно и приструните его.

   – А что случилось?

   – Деньги он ворует. Налоги с нас собирает немереные, в полтора раза больше законных. Нужную часть он в казну отдаёт, а всё остальное себе забирает.

   Нахмурилась.

   – Как же Наследники? – спросила я, не понимая. Да как ж так может быть? – И Дэонисэль, и Пелагея слишком уважают законы и в обиду не дадут своих подданных. Поверьте мне на слово, я их очень хорошо знаю.

   – Я и не сомневаюсь в этом, просто живём мы на отшибе Тёмного Царства. Так получилось, что большинство из архонтов обитают в столице, а мы, полудемоны-полулюди, здесь. Мы, как отбросы общества, никому не нужны. Поэтому и света настоящего у нас нет, электричество одно. В столице-то солнце светит, специальную какую-то систему для этих нужд создали. А мы так. – Рейв развела руки в стороны, закусывая губу. – Пока до нас очередь дойдёт, и Наследники сменятся.

   М-да, тяжёлый случай.

   – Тогда я с удовольствием всем вам помогу, – улыбнулась я. – Тем более вывести на чистую воду его не составит труда, дракон наш – менталист. Он гадов за версту чует.

   – Ну, и хорошо. С тобой мы договорились. И не смей сама привороты делать, слышишь? Никому – ни себя, ни людям. – Мне погрозили сухоньким пальчиком.

   Я отвесила шутливый поклон – мол, всё я знаю, услышала в прошлый раз.

   А сама себе твержу – ведь не устою, сотворю. Специально.

   Через семь-восемь минут, когда чай был готов, меня отправили за друзьями. Кларисса, прознав про змейку-молнию, завизжала на весь дом, почему я не рассказывала ей раньше про такую магию. Щёлкнув по лбу неуёмную сестрицу, сказала, что как только она ведьмой станет, так и покажу. Ден Асмир только ухмыльнулся, а я, бросив на него изумлённый взгляд, протянула ладошку к его запястью и забрала вторую змейку себе. Глядя на его обиженное лицо, только светло улыбнулась. А что? Всё своё ношу с собой.

   Не сказать, что коттедж, но похоже. Большой бежевый двухэтажный дом, отделанный по фундаменту серо-голубой галькой, в конце улицы намекал нам на проживавших в нём "шишек". Нормально! Этот староста столько лет обворовывал их, дом себе вон какой построил, а им всё никак сил не хватит в органы власти сообщить! Да и жандармерия тоже хороша! Наверняка их подкупили, вот и молчат, сидят, окаянные... тьфу!.. черти! Набралась жаргона у Рейв, сама скоро на старорусском заговорю!

   – А не пойти ли вам подобру-поздорову? – риторически вопросил у меня бородатый мужчина на входе в дом старосты. На самых маленьких бочку катим, да? У, я вам тут устрою, "подобру-поздорову"! – Занят он, не велено пущать!

   – Да ты, милок, пусти гостей заграничных! – подбоченилась Рейв, ехидно поблёскивая чёрными угольками глаз. – Может быть, они ручку хотят позолотить Святославу, м?

   Бородатый повторил свои фразы, снова подозрительно разглядывая меня. И было что-то такое в этом взгляде, что меня насторожило.

   Freut yeian! Да меня едят тут потихоньку, раздевают мысленно!

   Ну погоди, птица божия, мало не покажется!

   Я облизнулась кончиком языка, мило (в кавычках) улыбнулась, приоткрывая вид на тридцать два белых зуба. Клыки, повинуясь моему хотению, чуть выдвинулись.

   – Говорите, занят Святослав? – всё улыбаясь, грустно поинтересовалась я. – Жа-аль, а мне так хотелось с ним поговорить... наедине. – И состроила жалобную мину.

   Уж не знаю, как я не рассмеялась в голос, но Лихостенье явно подняло себе настроение. Всхлипывая от смеха, оно присылало мне картинки катающегося по полу парня, заливавшегося хохотом. Знакомого парня, кстати, мне.

   А мужчина-стражник тем временем поспешил открыть входные двери, но как только я зашла внутрь, он их захлопнул. До меня донеслись отрывки матерных фраз сестры и дракона и грозное: "Не велено пущать!". Прикольный стражник, надо будет потом на свою сторону переманить – вдруг пригодится от ночных вторжений?

   Хихикая, я настроилась на хозяина дома и телепортировала прямо к нему в кабинет. Эх, неудачно приземлилась. Надеюсь, он не будет меня ругать за испорченные бумаги?

   Картинно усевшись на пергаменте, я закинула ногу на ногу и пропела:

   – Заняты? – А сама про себя повторяю: "Лысая Башка, дай пирожка!".

   И действительно, староста был лысым, толстым, с заплывшими и опухшими глазами, и вообще... от него пивом с селёдкой тянуло. Брр!

   – Уже нет, – пробасил он и попытался погладить мою коленку, ан нет! Я физический так и не сняла!

   Погрозила пальчиком старосте.

   – Ай-ай-ай, какой нехороший Святослав! – продолжала петь я, ощущая тошноту от неприятного запаха. – Зачем людей обижаешь?

   Лысая Башка почесал подбородок.

   – Никого я не обижаю. Сами они.

   Я выгнула левую бровь.

   – Сами себя обкрадывают? Как интересно! А не научишь меня так делать, а?

   И прихвастнула клыками.

   Староста ка-ак шуганулся от меня, стукнулся спиной о стену и осел на пол. Правое веко у него нервно задёргалось.

   – В-в-вампирша? – посмотрели с ужасом на меня.

   – Что вы, какая из меня вампирша? – притворно изумилась я. Действительно, какая из меня вампирша? Так, если Лишённая только. И рявкнула: – Я всего лишь твой кошмар. Ночной, разумеется.

   Спрыгнула со стола на пол и присела на корточки рядом с трясущимся от страха Святославом.

   – Ты вернёшь все деньги, которые украл у честного народа, понял? – зашипела я, цепко хватая Лысую Башку за необъятный подбородок. – Иначе Дэонисэль и Пелагея узнают.

   В ответ – кивки.

   – А на всякий случай, я наложу на тебя заклинание. Оно сдаст тебя с потрохами, если ты ещё раз попытаешься обмануть. Ясно?

   Заклинания, естественно, никакого налагать не стала, но припугнуть же надо?

Глава седьмая. Ловящая-Души.

Если человек обманывает меня один раз – пусть будет стыдно ему; если он обманывает меня второй раз – пусть будет стыдно мне.

Стивен Кинг.

   На столе – старом, обшарпанном – горят треугольником три свечи. Между ними лежит восковая фигурка, иголка-"цыганка" и немного сена. Боги, и всё это я должна сегодня сжечь? Ну, и на что я подписалась? Надо было всё как следует обдумать, а я, рубанув с плеча, попёрлась.

   Страшно. Сердце в груди стучит бешено, как у кролика, и с ритма сбивается. Какая-то часть меня, боязливая и сострадательная, отчаянно не хочет проводить отворот, но другая, более дерзкая и решительная, не даёт ей и слова сказать. "Придётся", – твердит она.

   Лихостенье со своими советами не лезет, странно. В другой момент оно бы только так сверкнуло своими познаниями, а сейчас... Хочет, наверное, чтобы я сама решила.

   А ещё чувствовала за спиной крылья. В отличие от тех, полностью исчезавших и даже не напоминавших о своём присутствии, эти лежали за спиной тяжёлым плащом. Это напрягало, честно говоря. Позволяло думать, будто через некоторое время они появятся на свет сами, без моей помощи. Противно.

   Рейв что-то бубнила под нос, водила руками над тарелкой с молоком и всыпанными туда специями, ставила усиленные щиты на комнатку, где мы приютились с ней. Пару раз за сеанс её глаза вспыхивали красноватым огнём – в эти моменты молоко в очередной раз окрашивалось в алый и вновь возвращалось к чистейшему белому. Специи, не переставая, горели сине-зелёным огнём.

   Чем дальше заходил ритуал, тем сильнее мне хотелось сбежать отсюда.

   Когда раз в пятнадцатый молоко покраснело, а специи разгорелись ещё больше, я позволила себе уронить одинокую слезу. Да ну, нашла, из-за чего расстраиваться! Я себе ещё таких сто, нет, двести найду! И никто – слышите? Никто! – не заставит меня реветь! Ненавижу и его, и себя за сии слабости! Не хочу быть слабой!

   По-бабски подпёрла кулаками щёки и всмотрелась в огонёк свечи. Что-то я забыла... что-то упустила из вида...

   Ответ пришёл неожиданно, зато вовремя.

   Мли-ин! Я же до сих пор его метку со своей ауры не убрала! А ведь после отворота никак не получится, она "врастёт" на всю жизнь! И как теперь поступать?

   Дёрнулась так, что стол ходуном заходил, а красноватые огни, бывшие глазами демоницы, недовольно зыркнули в мою сторону.

   – Что происходит? – рыкнула она, не отводя рук от тарелки.

   Я закусила губу, нечаянно прокусив ту до крови.

   – Мне нельзя, – шепнула я, покаянно склоняя голову к груди. – Я совсем забыла... Из памяти вывалилось...

   – Точнее!

   Сглотнула.

   – Он два с половиной года назад оставил на моей ауре отпечаток своей, – совсем тихо проговорила я. – А эльфам после такого нельзя отвороты проводить, метки "въедаются" в материю ауры.

   Надо мной прозвучало приглушённое шипение. Матерное, это я отчётливо слышала.

   Сама бы заругалась, не будь я в компании демоницы. А то вдруг подумает что-нибудь неправильное.

   – Я. Почти. Закончила, – членораздельно произнесла она, сжимая челюсти со страшной силой. – Как. Ты. Думаешь. Теперь. Отменять. Всё?

   – Как-нибудь! – едва ли не взмолилась я. – Как-нибудь, только прекратите ритуал, пожалуйста!

   Демоница всё дышала глубоко и часто, разозлившись не на шутку. Пару раз из её ноздрей вылетали облачка пара. Интересно.

   Тьфу, не о том думаю.

   – Можно и не прекращать, – наконец выдала она, задумчиво скребя указательным пальцем подбородок. – Иди, разбуди своего дракона. Сейчас двух зайцев убьём сразу – и метку с тебя снимем, и двойной отворот поставим.

   От раскрывшихся передо мной перспектив перехватило дыхание. Только этого мне не хватало!

   – А если... – попыталась раскрыть рот я, но у меня совершенно ничего не получилось.

   Меня заткнули, будто кляп в рот засунули:

   – Ты ещё поговори со мной тут! Сказала – буди иди! И не смей ему ничего рассказывать, лично обоих придушу!

   Кто мне подскажет, куда я вляпалась? Она же похлеще ведьмаков будет!

   На меня замахнулись кулаком, я, как зачарованная, поспешила исполнить приказ.

   На краю сознания мелькнула мысль: "Не подмешала ли "добродетельница" чего в молоко? Не наколдовала ли она во мне ещё одну свою марионетку? Кто знает, сколько их таких, как ты, наивных?"

   На цыпочках подойдя к спящему на горячей печке ден Асмиру, толкнула его в плечо.

   – Просыпайся, соня! – зашипела я ему в ухо. В голове как что-то щёлкнуло, всё мгновенно встало на свои места: – Подыграй мне!