Текст книги "Записки рыжей эльфийки"

Автор книги: Лиза Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

   Правый бок пронзает боль.

   Проснулась и едва не вскрикнула. К чёрту видение – моя старая рана вновь болит, как два года назад. Дёргает страшно. Горит изредка.

   Но утихомирить боль некому.

   Я попыталась отвлечься. Этот дракон, собственно, кто? Опять какой-то спрятанный под личиной человек? Или мне просто приснился тот дракон из видения старого?

   Ещё он подозрительно похож на одного моего знакомого, но нет. Это просто временное помутнение рассудка. Росс ни за что бы не вернулся. Он слишком обижен на меня, чтобы вот так вот появляться. Тем более драконов давным-давно уничтожили.

   Успокойся. Это не он.

   Пока я спала, наша повозка доехала до Селены. На въезжающих магов даже никто не посмотрел – возможно, мы приезжали довольно часто, и поэтому ни для кого это не было сюрпризом.

   Честно – не ожидала я такого от столицы долины гномов. Чего не ожидала? Ха, домов с яркими росписями на стенах, больших окон, высоких крыш и довольно приличной мощёной дороги.

   Алекс и Аттоне восхищённо оглядывали освещённые электрическими фонариками улицы.

   – Как отстроили столицу-то! – присвистнул первый. – Быстро вы, гномы. Когда я приезжал в последний раз здесь на каждой улице по одному фонарю всего висело.

   – А когда приезжал? – спросил Иккин, махая всем встречающимся.

   – Полгода назад.

   – Тю-у-у... У нас за это время два года прошло.

   Лаврентьев в сомнении приподнял бровь.

   – Полгода назад по-вашему летоисчислению, – поправил он. – У нас это полтора месяца назад.

   Иккин понятливо кивнул. Взаимопонимание было восстановлено.

   Нас высадили перед небольшим красным зданием, с крыши которого на нас смотрела железная светящаяся Луна. Гном проводил нас со словами:

   – Будете назад возвращаться через речку – меня кликните! Меня все в столице знают, все помогут меня найти. Девушка! – обратился он ко мне. – Удачи тебе! Пусть проклятие само как-нить снимется.

   Я показала ему все свои ровненькие и беленькие тридцать два. Махнула рукой и поспешила за поторапливающим меня проректором. Уже переступив порог здания, внутренние голоса вдруг всколыхнулись:

   Интересно, а откуда он про проклятие узнал? Думаешь, телепат?

   Не думаю. Думать даже не хочу, хочу всё на чьи-нибудь плечи перевалить.

   Вот эт правильно! Вот эт по-нашему!

   Зашла внутрь здания и быстренько присела из-за низких потолков. Да, неудобно.

   Все остальные тоже присели, причём больше всех не повезло Аттоне – а не надо было под два метра вымахивать!

   Лихневски подошёл к стойке с гномом-секретарём и сказал:

   – Мы к вашему королю. Поговорить надобно.

   Секретарь медленно поднял голову, поморгал и радостно воскликнул:

   – Карл, как я рад тебя видеть! Это твои ученики, да? О, какие взрослые? Какой хоть курс-то, девушки?

   Я усмехнулась и ответила:

   – Здравствуйте. Последний мы курс, седьмой. На практику к вам приехали, а заодно с другом старым пообщаться.

   Гном-секретарь смешно выпучил глаза, перевёл взгляд на дрыхнувшего на моих плечах Кота Учёного, приоткрыл рот и ляпнул:

   – Эльфийка? – изумлённо вопросил гном. – Да неужели, это та самая эльфийка? Что ж вы сразу не сказали-то? Проходите-проходите.

   Лихневски покачал головой, недоумевая. Я только потёрла лоб. Бок всё так же болел.

   Проректор открыл дверь и пропустил нас всех вперёд. Гном, стоявший спиной к нам и лицом к окну выглядел странно – почти лысый, только рыжая борода видна из-за спины, худой, выше всех гномов. И это их король? Похож. По крайней мере, его внешность намекает на "голубую кровь".

   – Астрин! – сказал учитель истории. – Ты ещё сильнее похудел!

   Лунный развернулся и широко ухмыльнулся. Он симпатичный – глаза голубые, морщин совсем нет. Молодой такой.

   – О, Карл! – Они обнялись. – Это твои ученики? Девушки, моё почтение. – Лееска зарделась и стала смущённо ковырять мыском туфли пол. – Вы в порядке? Может, воды стакан подать?

   Мы с Полей одновременно хихикнули и переглянулись. Лея быстро замотала головой и поспешно сказала:

   – Нет, благодарю. Со мной всё хорошо, правда, можете не волноваться. – И вновь зарделась.

   Мы с Лаврентьевой уже не скрывались, хихикали в полголоса.

   Астрин тоже рассмеялся и перевёл взгляд на меня.

   – А ты язвительная, как посмотрю! Жалко только, что эльфийка.

   Всё вы меня достали! Допустим, я действительно из древней расы. Что с того?

   – Могу я Вас попросить, ваше величество, не называть меня "эльфийкой". На данный момент я адептка Университета Магических Искусств, и точка. Эльфийкой я стану после Большого Маскарада, куда вас приглашаю.

   Король поднял руки в жесте "поганые фрицы сдаются".

   – Понял! А за приглашение спасибо, обязательно буду.

   И ушёл вместе с братом-близнецом и проректором за дверь в другую комнату. Они долго о чём-то говорили, а мы в это время дурью маялась. На ковре посидели, в окно поглядели, названия книг прочитали. Ничего интересного и захватывающего.

   – А, да, кстати, почему ты сказала, что станешь эльфийкой после Большого Маскарада? – как бы просто так поинтересовался Аттоне у меня.

   Я улыбнулась.

   – Не твоё дело.

   Когда я в очередной раз присела на ковёр, дверь неожиданно распахнулась, и Александр торжественно сообщил подскочившей мне:

   – Нас отвезут к подножью гор Надземных. Тот же самый Иккин. Ещё и проведут до нужного места. – Нагнувшись к самому моему уху, прошептал: – Король с женой поссорился, поэтому её здесь нет. Придётся добираться самим.

   Я склонила голову в почтительном поклоне. Да-а, раз уж у настолько высокопоставленных персон проблемы в личной жизни, то что и говорить про меня, которая сама сломает ногу в поворотах судьбы.

Глава девятая. Солнечная долина.

Повторите-ка своё имя более пятидесяти раз, и вы обнаружите, что вы – никто.

Стивен Кинг.

   Иккин рассказывал нам истории из существования гномов Лунной долины. Аттоне и Полинка заинтересовались, первый спросил про помолвку короля. Гном засмеялся и начал:

   – Была тут такая история, была. Приезжает как-то раз к Астрину посол из Солнечной и говорит, мол, королева наша красивая, статная, замуж выйти хочет. За человека, дело понятное, выходить нельзя – засмеют, а вот за гнома, пусть и из другой долины, можно, причём и кровная месть тогда сойдёт на "нет". Астрин новую королеву не видел, но примерно её представлял. Наивный, думал в мать да отца пошла, прекрасной гномкой стала, ну и согласился приехать, даже с делегацией. Приехал как положено – с дарами, цветами и драгоценностями. Вот стоит он в кабинете королевы Штрессен, букетик с весноцветами в руках держит, и вдруг заплывает в кабинет такая... жаба. Маленькая даже для гномов, морщинистая, с руками-лопатами. На носу очки, а в мозгах – грдых да ни грдыха (прим. авт. – довольно грязное тролье ругательство). Наш король челюсть-то отвесил, смотрит на Штрессен и молвит: "Тут такое дело, ваше сиятельство, есть у меня... уже... кандидатура на место жены... Вот я и приехал к Вам, чтоб вину свою... загладить. Вы не... против?" Королева хищно улыбнулась, и Астрин позорно сбежал. В принципе, в нашей долине его никто не ругал – все короля пожалели. А ещё поняли, почему Солнечные так рьяно охраняли свою королеву – стыдно, видать. – Все и гном покатились со смеху, я от распиравшего меня смеха икать стала. Иккин вздохнул. – Потом оказалось, что на королеве Штрессен проклятие лежало, которое красоту её поганило. А как только Астрин наш втрескался в неё по уши, так и заклятие ушло само. Сама-то гномка, на самом деле, хорошо не только телом, но и душой.

   Потом Аттоне задал ещё один вопрос, уже насчёт недавних ссор кузнецкого народа и людей. Иккин почесал затылок и ответил неуверенным голосом:

   – Лично я не принимал участие в драках. Знаю только, что какие-то там маги, тенезийцы, что ли, украли у нас чего-то, а отдавать не хотели. Там ещё принц ихний приезжал, разруливал всё. Ох и сильно ему досталось, чуть руку не отрубили. Сами знаете, какие у нас железные да серебряные мечи – алмазы огромные на раз-два разрубают, а тут какой-то незащищённый щитами принц-маг. Но, похоже, человеческие боги удачи, Нимфея и Тан которые, на его стороне оказались – удача у него запредельная. А! Вспомнил! – Гном хлопнул себя по лбу громадной ладонью. – Тут же всё магическое сообщество твердит, что у принца того, тенезийского, помолвка расторгнута с принцессой викинговской. – Я подавилась слюной. Чего-о? Она же на придворного мага принца фейри слюнями капала? Или я чего-то недопонимаю... – То ли её у него в покоях не в подобающем виде застали, то ли ещё что-то, но на основании заключённых условий этот Риккин, так кажется, прямо при всех придворных сказал, мол, плевать я хотел на тебя, ты мне больше не невеста. Говорит, другую найду.

   Я мысленно порадовалась за несчастного принца Тенезии, страны магов, опасаясь, что теперь возьмут на заметку какую-нибудь другую принцессу. А у нас в мире мало принцесс, плюсом я одна из них. Оно мне не надо! Своего, сама найду. Меня же искать не стоит.

   Лихневски, как по заказу, посмотрел на меня и тихо спросил:

   – Уж не тебя ли найдут? Жениться на эльфийке – об этом все мечтают.

   Я отчаянно замотала головой и всем видом показала, что плевать я хотела на какие-то там поиски. Я сама себе распорядитель и поисковик.

   – Приготовьтесь, – прозвучал голос гнома. – Сейчас будем пешком идти – с повозкой да с пони на гору Солнца не вскарабкаешься.

   Я запрокинула голову и изумлённо посмотрела на просто огроменную гору, наполовину скрытую в облаках, а наполовину – снегом. Сглотнула.

   Нам вручили тростинки с иглами на концах, уж очень сильно похожие на лыжные палки. Иккина мы все единогласно пустили вперёд, как проводника, за ним пошла я, Поля, Лееска, Аттоне и, наконец, Алекс с проректором. И таким немного отсортированным по росту строем мы отправились покорять Надземных гномов.

   Бок пылал, я едва не морщилась от этого. Да что же это такое? Что за фигня творится? Боги, пошлите мне, грешнице, помощь, а?

   Я неловко прикоснулась к правому боку, опять скрылась за своими мыслями, когда знакомая фигура где-то впереди мелькнула и привлекла моё внимание.

   Ну, собственно, та самая помощь, стоя на возвышении в метрах ста от нас и скривив лицо в насмешливо-ехидной улыбке, янтарными глазами смотрела на меня. Поначалу я застыла. Потом отмерла. Затем дёрнулась в его сторону, но была остановлена Аттоне, перехватившим меня на полпути к ден Асмиру.

   – Отпусти её, р-р-р! – зашипел на него вмиг проснувшийся Шурик.

   – К кому это ты собралась, штучка эльфийская? – в свою очередь прошипел Шон.

   – Ай, не твой дело, дракоша!

   Вырвалась и едва ли не упала в объятия Росса.

   – Ты! Ты бросил меня! На растерзание этой Фрей! Ты знаешь, что она творила со мной? Она заставляла меня плести ей косы, представляешь? Косы! – Я приподнялась на мысках, запрокинула голову и показала кулак улыбчивой мордашке красноволосого. – Вот что ты улыбаешься, а? Вот почему ты всегда улыбаешься, а? Счастлив, что меня два года назад мучили? Э, ты ещё про остальное не в курсе.

   Да меня изнутри распирала радость! Я думала, что сейчас от всей этой радости лопну, как воздушный шарик!

   – Эль, обязательно расскажи всё, – попросил маг-целитель и подмигнул. – Чую, что за всё время, пока мы не виделись, произошло много чего.

   Иккин увидел наш обмен любезностями и внезапно наставил на Росса арбалет со вставленным в него болтом. Я заслонила собой целителя, внутренне задрожав от испуга. Так, Лиза, успокойся. Это всего лишь болт, он не собирается в него стрелять.

   Фамильяр ласково ткнулся мордашкой мне в щёку, ден Асмир сжал мою ладошку. Они оба поняли, от чего я внезапно вздрогнула.

   – Не надо! Я знаю его. Он не причинит вреда, по крайней мере – мне.

   – Ты уверена, Лиза? – сомневаясь, спросил у меня гном. – Ты могла ошибиться. Такие, как он, вред причиняют всем.

   Целитель за моей спиной резко выдохнул и отпустил мою руку. Я отрицательно мотнула головой из стороны в сторону и обернулась. Никого уже не было.

   – Росс!

   Ответом был лишь ветер, налетевший ни с того ни с сего.

   – Как вы могли такое сказать? – гневно накинулась я на Лунного гнома. – Если бы не он, вряд ли бы я вообще стояла здесь рядом с вами всеми! – и отвернулась.

   Лихневски потёр указательным пальцем подбородок.

   – Не расстраивайся. Увидишь ещё. Ты, кстати, когда в первый раз с ним познакомилась?

   Нахмурилась, поглядела на совсем не расстроившегося гнома, на злого Аттоне и сказала:

   – Когда училась у мастера Тецуо.

   Алекс, недоумевая, покрутил пальцем у виска, но, заметив мой пылающий взгляд, куснул его. Я победно улыбнулась. Мы ещё посмотрим, кто из нас совсем дурак.

   Иккин подтолкнул меня вперёд и начал очень путанно объяснять:

   – Откуда ты, Лиза, знаешь, что никакого вреда он тебе не причинит? Вдруг это оборотень, а ты, раз охотилась на них, знаешь, что ликаны не есть милашки. Вот так будешь уверена в его "доброжелательном отношении" к тебе и усё. Поминай, как звали.

   Я скрестила руки на груди, наступила куда-то не туда и поскользнулась. Не упала, но ещё сильнее задрала подбородок, мол, вы мне не указ! Гном неодобрительно покачал своей рыжей головой.

   – Ох, не ведаешь, что творишь, потом попадёшь куда-нить!

   Я плюнула на этих вдруг сговорившихся между собой друзей и попёрлась вперёд. Но, зайдя за очередной поворот довольно запутанной дорожки, я вдруг наткнулась на плотное облако, безразлично витающее перед входом в ворота Надземных.

   Лихневски догнал меня, решил покричать для верности, но его остановил мой вопрошающий взгляд и требовательный перст, указывающий на нечто.

   – Это просто защита, как и та стена с прошением даров властям Лунных.

   – А что здесь написано?

   – Я не знаток Солнечного. Но Иккин знает, правда же?

   – Ага! – сказал довольный собой Лунный. – Здесь написано, что врагам не место в Солнечной долине, ибо мы добрые и честные гномы. Вот так.

   – И никаких "принесите это, принесите то"? Странно.

   – Что странного-то? У этих, – гном кивнул на облако, постепенно растворяющееся в воздухе, – много других закидонов.

   Я поперхнулась собственной слюной. Ни фига себе он словечки знает! И откуда ж только?

   Нас пропустили. Если в Селене на нас особо-то внимания не обращали, то здесь, в Плиосе, мы были объектами всеобщего внимания. И нельзя сказать, что на нас смотрели с счастьем, радостью, добродушием и тому подобными благими намерениями – честно, было такое ощущение, что именно нашу троицу совсем не ждали. Вот совсем.

   В отличие от Селены в Плиосе было очень мало света. Да, хоть они и любители "естественной красоты", но вот придумать, как они эту самую "красоту" в пещеры свои впустят, не смогли. Глубокие пещеры с высокими потолками и дубовыми дверями создавало впечатление: м-да, здесь точно жили пещерные люди, наподобие питекантропов и неандертальцев, но уж точно не такие умные горные и подгорные гномы и мы, хомо сапиенс собственными персонами.

   Иккин справедливо решил не ехать к королеве Штрессен и повёз нас к своим родственникам. Да-да, мы тоже удивились. То, что в роду Подземного были такие, хм, "люди" нас порядком удивило.

   Гном, проректор и дружок, кстати, отлично поладили! Они вспоминали какие-то истории, о которых я и слыхом не слыхивала (особенно истории учителей), над чем-то шутили, над чем-то смеялись. Мне особенно понравился случай на охоте:

   – Решили мы, значит, охоту устроить, – отсмеявшись, сказал Лихневски. – Министры говорят, мол, давайте одни поедем, без женщин. Мне как-то неприятно стало – всегда с кем-либо из аристократичных семей ездили, всегда немного потакали им и помогали хоть кого-нибудь подстрелить, и тут на тебе! Без них! Но я, дурак, согласился. И вот, едем мы, едем, кони уже не только в мыле-пене все, их уже будто водой из нескольких вёдер сразу окатили. Внезапно на дороге появляется кабан – жирненький такой. И нагленький. Стоит и смотрит на нас, нечто вроде хвоста обмахивается. Я арбалет-то поднял, примерился и только решил выпустить болт, как эта животина даёт такую дёру от нас, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Кони притормаживают и ржут на весь лес, как ненормальные, мы их успокаиваем. И тут выходит к нам девушка, судя по отцвету зелени в волосах и коже – дриада. Смотрит на нас, головкой качает и говорит: "Эх Вы, а ещё король! Как же Вы могли без девушек поехать! Они ж единственные сейчас завизжали бы не своим голосом, а кабан к земле б припал, в страхе перед орущими. В таком случае Вы бы его пристрелили. А так... Да что с Вас взять! Все вы, мужики, на одно лицо! Вредные и скучные. Вечно пытаетесь от женского пола отбиться!" И, причитая, уходит дальше вглубь леса. Мы стоим моргаем, понять ничего не можем. В конце концов, возвращаемся мы с пустыми руками. И азарт весь, охотничий, пропал, и спать хочется. Глядь – опять эта дриада стоит. В руках держит кабана. Постояла, постояла, помялась с ноги на ногу да протянула на его тушку со словами: "Нате, держите, мне чужого не надобно!" С того момента мы никогда про женщин не забывали – слишком был велик страх опять дриаду разгневанную увидеть.

   Я улыбнулась. Но смеяться не буду, я обиженная на всех и вся. А так бы сейчас на весь Плиос ка-ак рассмеялась бы!

   У меня, кстати, был похожий случай. И дриаду, только в более разгневанном варианте, я тоже видела.

   Сидели мы с ребятами на практике, ждали наставников. В этот раз, а это было где-то на третьем году обучения, особо опасных охот не устраивали, да и маленькие мы были ещё. Но поохотиться нам дали – на зайчиков там, на белочек всяких. Одна девчонка, заядлая троечница, как увидела, что её ухажёр зайца подстрелил, так в истерику ударилась. Мы ей говорим, мол, успокойся, хватит, всё нормально, но тут Винар пошутил про "естественный отбор". Типа, не волнуйся, у него на роду так было написано. Мирка ещё сильнее заревела. Тут появилась главная героиня и наших, и своих дальнейших действий – ужасно злая дриада. Поглядела на нашу компашку сверху вниз, на Мирку в отдельности и внезапно закричала: "Что ж вы, дети, делаете! Мало того отстреливаете тех, кто живёт на моих, между прочим, деревьях, так вы ещё и оплакиваете их! Не сметь!" До меня медленно дошло всё вышесказанное, я рассмеялась и сказала той: "Леди дриада, ладно Вам! Девочка просто перенервничала!" Дриада глаза на меня скосила и тихим, таким зловеще-гневным, голосом, прошипела: "Она ещё и перенервничала, когда моего зайчонка подстрелили? Ну вы га-а-ады!" И скрылась. На нашу компанию напал просто гомерический хохот. То ли от увиденного, то ли о впечатления именно от этой дриады я и ещё одна подопечная моего второго наставника вынесли утверждение, этакое правило лесных дриад в одном из королевств: "Все дриады – зло, ненависть и глупость в одном флаконе. Правило действует на всей территории Сорена".

   На сегодня я поняла, что правило действует не только на всей территории Сорена, но и в остальных государствах.

   Полинка задумчиво покрутила в пальцах мою косу и зачем-то спросила:

   – Не боишься?

   Я похлопала на неё глазками, поднимая ветер. С чего бы?

   – Солнечные не очень гостеприимны, – ответил мне вместо сестры её брат. – Видишь, как нас встречают? Это говорит о том, что "добрые, честные, с благими намерениями" – не про них.

   Я развела руками в стороны, мол, что богиня дала – тому и радуются. Потом подумала-подумала и спросила:

   – Штрессен от слова "стресс", да? Теперь я понимаю, что испытал бедный Астрин при виде ЭТОГО.

   – Возможно. Я же говорю – я не знаток Солнечного, но сходство со стрессом определённо у королевы имеется.

   Алекс обеспокоенно оглянулся, будто бы боялся, что его кто-то услышит. Я подленько хихикнула.

   Иккин присматривался и прислушивался к нашему разговору. Неожиданно перед нами встали два ну очень толстых гнома с невероятно огромными, рыжими бородами и малюсенькими глазками. Вытянувшись по стойке "смирно", они, как один, продекламировали:

   – Королева приглашает вас на бал в честь дня рождения её величества. Ей будет приятно узнать, что на её праздник приехали люди.

   Мы впятером зашипели в один голос. Люди? Мы маги. И ведьмы.

   – Передавайте королеве наши глубочайшие извинения, – подобострастно сказал Иккин. – Мы не придём к ней во дворец. У нас дела.

   – А тебя и не спрашивали, Лунный, – прорычали гномы. – Ты не приглашён, а они, – на меня и Полину показали пальцем, – обязаны явиться, если не хотят навлечь на себя кару божественную. Кто у вас там, Адрин, кажется? Ох не понравится ему ваше обращение к таким величайшим особам, как наша повелительница. – И уже намного тише: – Соглашайтесь, иначе нас прирежут. – Для пущей убедительности один из гномов провёл большим пальцем по шее.

   Я хмыкнула. Ну-ну, нам-то какое дело до ваших разногласий с королевой? Мне как-то фиолетово.

   Поля решила точно так же и озвучила нашу совместную идейку. Гномы ужасно расстроились и пообещали нам оторвать головы. Мы их, с благословением Адрина и Фамараля, отправили в древний и дальний, но очень известный маршрут пешим ходом. Думаю, им там понравится.

   Родственнички у Иккина оказались тоже, как говорится, в тихом омуте. Тут такие черти в нём водятся, что я сначала даже побоялась не то что написать приветствие – улыбнуться побоялась. Аттоне же наоборот, видно опыт общения с такими персонами был, вежливо поклонился, представился, меня представил (читайте: подставил) и поинтересовался, как идёт работа в кузнях. На него одобрительно взглянули, кивнули и оповестили, что работа идёт великолепно, за сей месяц больше трёх десятков мечей и тому подобной фигни, имеющей место быть только у мужиков, выковали и продали. Судя по их довольным голосочкам – гонорар был о-о-очень большой.

   В отличие от Лаврентьева и Лихневски, которые назвали по имени себя и девчонок, всех своих родственников Иккин представлял сам. Имена у них настолько были заковыристыми и труднопроизносимыми, что от меня, дорогие мои читатели, ничего не ждите – ни чёрта я их не запомнила. Звучало, как гром гремит, красиво и звучно, но чтоб выговорить язык сломать надо.

   Иккин желал, чтобы мы остались у гномов хоть на одну ночь, но мы отказались. Скинув всё на сжатые сроки приключения, мы разве что приняли ванну и поели. Кстати, что ни говори, а глава семейства, дядя Иккина, великолепно готовил – пушистые сдобные булочки с малиной и клубникой у него особенно получились вкусными, о чём я и поспешила оповестить гнома. Тот расплылся в довольной улыбке и подлил мне в стакан ещё лаиры – это просто прелестнейший напиток на основе листьев мяты, мелиссы и матэ. А аромат... В жизни ничего вкусней не пила! Лееска, хитро поблёскивая глазами, записала рецепт напитка.

   Чистые, пахнущие свежестью и пышущие радостью, мы откланялись, "на дорожку" получив одобрительную улыбку главы семейства, заинтересованные взгляды его детей и подозрительный прищур жены.

Глава десятая. Домой.

Когда человек перестаёт меняться, перестаёт чувствовать, перестаёт любить – он умирает.

Стивен Кинг.

   Спускались мы быстрее. Бегом прям-таки, кувырком. То ли гномы чего подтасовали, то ли просто мы не той дорогой пошли, но спуск с горы оказался очень крутым и травматическим. Лично я упала раз семь, за остальных не считала.

   Как назло, чтобы прийти в Алмодрай, надо было перемахнуть через несколько горных хребтов. Допустим, один уже перешли. Осталось ещё два.

   Где-то на середине тропки следующей горы я грохнулась попой прямо на камень и вызывающе сказала:

   – Всё, баста! Я устала!

   Проректор неодобрительно покачал головой.

   – Нам нельзя останавливаться, – сказал он, чем вызвал бурю неудовольствия в моём лице. – Чем раньше мы сойдём к Белокаменному граду эльфов, тем нам же лучше. На границе мы будем полностью под защитой остроухих, и нам уже не так будет грозить опасность.

   Я скептически отнеслась к этому заявлению, но пятую точку с нагретого на солнце камня подняла.

   Алекс взял меня за руку и повёл следом за собой. По дороге я отстала, смывшись в найденные кустики и слопав там парочку булочек, а вышла... Никого не было. Будто бы испарились все. Ох, умертвия мои родные. И неродные тоже.

   Страшно стало – ужас как. Не обо этом ли говорил мой дружок ненаглядный? И не виновата ли я в этом?

   Трясясь, как осиновый лист, я дошла до того места, где ребята остались меня ждать. Покрутила головой, ментально выкрикнула пару раз поисковое заклинание. Ни-че-го. Пустота и тишина ответом были мне. Сгущающиеся облака над головой тоже не предвещали ничего хорошего.

   Внезапный мальчишеский крик "Стоять! Бояться!" меня остановил и заставил улыбнуться. Кричал явно мальчишка – лет пятнадцать, не больше. Да и мечик, наставленный на меня за полторы секунды, в его руках знатно подрагивал. Видать, первый раз разбойничать вышел.

   Я обвела всех собравшихся передо мной насмешливо-восторженным взглядом, и за моей спиной зазмеились слова, которые я специально не произносила:

   "Так-так-так... И кого тут нелёгкая принесла? Ах, это вы моих знакомых схватили? Какие молодцы! А они тоже хороши, проглядели вас".

   Все без исключения мальчишки разулыбались и закричали:

   – Гляньте-ка, магичка! Вот это да! Да ещё и не разговаривает!

   Нахмурилась. Какая, к чёрту, магичка? Магичкой я буду только для своих. Для всех остальных я маг и ведьма!

   – Я не "магичка", дети, а маг. Имейте совесть.

   Мальчишки смутились и вытолкнули, похоже, того самого, который кричал. Рыженький, с веснушками и зелёными глазами нескладный подросток. Тот сначала свёл брови домиком, а потом хорошо поставленным голосом оповестил меня:

   – Так это друзья Ваши? Извиняйте, леди маг, не знали. Меня Наар зовут.

   Протянул мне руку. Я с поднятой бровью посмотрела на неё, потом пожала.

   – Лиза. Просто Лиза. Да, мои они. Мои.

   Говорить, кто мы такие, не стала, понимаете же почему. А мальчишка этот, Наар, на меня так странно посмотрел. Со смесью восторга, благоговения, недоверия, удивления и иронии. Супом эмоций, короче, облил и оставил сохнуть прямо подле себя. Мне стало неуютно.

   Друзей отпустили. Они даже взбрыкивать, как Торнадо мой, не стали (а у них есть эта общая чёрта!). Я была благодарна за это своим знакомым.

   Наар, вся ещё косившийся на меня, предложил провести нас к эльфам. Мы согласились – чего от весёлой компании отказываться? А ещё выяснилось, что паренёк этот совсем непрост – умеет вскрывать замки только силой мысли. Из-за этого в разбойники и пошёл.

   Проректор, пристально слушавший Наара, только недовольно фыркал. Как же, как же – в его родной стране, под его же носом такие дети рождаются, пропадают, а он и не знает! В Университет не поступают! Беда великая, прям закачаешься! Я его не понимала, не понимаю и, видимо, понимать не буду.

   Пока хмыкала себе под нос, изредка прислушиваясь к редким комментариям Лихневски, мальчишка задал вопрос:

   – Кто же вы шестеро? Я про вас слыхом не слыхивал.

   Я закатила глаза и предоставила объясняться учителю. Тот выдумщик большой, хороший – че-нить придумает.

   Придумал. По его версии мы – шесть путешественников, все имеем небольшой магический резерв. Решили попутешествовать так, стихийно, типа пока на ум пришло, надо действовать. Объездили уже полмира (тут я вновь закатила глаза), жили в Тенезии, Сорене и Ауренте (здесь я приподняла бровь, услышав про Сорен), были гостеприимно приняты в долинах гномов (в этом моменте я закашлялась) и наконец-таки решили дойти до Белокаменного града. В конце лжерассказа проказник проректор всю затею скинул на меня и пожаловался, что я слишком непоседливая. Я не могла не согласиться.

   Мальчишки рассмеялись и начали наперебой подкалывать меня. Поняв свою ошибку, мой учитель и друг в одном лице весь покраснел и виновато кинул косой взгляд на подозрительно тихую меня. Я же в это время мысленно расставляла всем, кто посмел пошутить надо мной, маленькие газовые капканы. То тут, то там можно было услышать отборный мат, и задыхающиеся от невыносимой вони ребята дружно попросили у меня прощения. На коленях.

   А пока шли, не заметили, как перешли последний горный хребет и вплотную приблизились к границе. Поля, от природы любознательная, рванулась было вперёд, но Алекс удержал свою сестричку за руку. Я недовольно фыркнула.

   Они появились на конях. Чёрные единороги, блин. Копии моего Торнадо ловко удерживали двух статных красавцев на своих мускулистых спинах. Блондинистые, это я про эльфов, если кто не понял, сероглазые, высокие, мужественные, красивые... А-а-а! И как среди такого великолепия не влюбиться? Острые уши, совершенно не мешающие всему облику эльфов, совсем немного торчали из-под длинных волос. Я затаила дыхание, глядя на эти два совершенства.

   Первое совершенство таким же совершенным низким голосом спросило:

   – И откуда же такие люди в нашем крае? – На меня перевели вопросительный серый взгляд. – И откуда такая красавица в мужском обществе?

   Я зарделась, как маленькая. Меня "спас" Аттоне:

   – Она моя сестра. А это наши друзья.

   Второе совершенство, совсем не смущаясь, разглядывало меня и ну о-о-очень красивым тенором молвило:

   – Лихневски! – Да мы знакомы. Я выпала в осадок. – Да не уж-то это та самая девчонка, пропавшая вместе с матерью почти восемнадцать лет назад? Хор-р-р-рошенькая.

   Я ещё сильнее выпала в осадок. Осталось только челюсть нижнюю для красоты отвалить. Офигеть, даже здесь меня знают лучше, чем я сама себя.

   – Ларанель, попрошу без флирта. – Учитель нахмурился и встал чуть впереди меня, все своим видом показывая, что он будет защищать свою непоседливую, а в данный момент тормозившую, ученицу от ненужных ухаживаний.

   – Моя твою понял, Карл!

   Тот, который Ларанель, рассмеялся заливистым смехом. Второй, или первый – это как посмотреть, вздохнул и исподлобья глянул на меня. Да что ж они так на меня покушаются, а? Вон, справа Полинка стоит! А слева – Лея! Ну, не виноватая я, что эльфийка!

   – Леди, простите моего брата, – сказал этот. – Моё почтение – Гараленоэвиэль. Можно коротко, Эл.

   Я расширила очи.

   – Лиза, просто Лиза.

   Гарале... чёрт, язык сломать можно, почтенно склонил голову к груди.

   – А я, как ты уже поняла, Ларанель. Запомнить проще, не так ли? – Мне подмигнули серым глазом.

   Я молчаливо согласилась. Интересно, у нас, эльфов, у всех имена на "-ль" заканчиваются, или есть исключения? Надо рассмотреть поближе, то есть познакомиться со многими.

   Перекинувшись ещё тройкой фраз с братом и, как бы то ни было, с разбойниками, Эл слез со своего коня и предложил мне сесть на него. Я со знанием дела запрыгнула на могучую спину единорога и, поглаживая шею и перебирая в пальцах шелковистые пряди, смотрела прямо в глаза коня, повернувшего ко мне рыжую голову. Смотрела с восхищением и нежностью, будто смотрела в глаза Торнадо. Коняка меня принял и ласково фыркнул.