Текст книги "Записки рыжей эльфийки"

Автор книги: Лиза Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

   Я потянулась и, предвкушая реакцию друзей, улыбнулась. Зачем так волноваться, когда знают – я эльфийка. Мне вызвать живую и неживую раз плюнуть.

   – А зачем о ней вспоминать? Знаешь, как легко её найти?

   Поля недоверчиво покосилась на меня, я одну руку положила на ствол дерева (ель, кажется, была), а вторую – на землю. Чуть сжала пальцы и оп-ля! – по левой рукой начал течь древесный сок, подруга только успела подставить чашу под ручеёк. С землёй оказалось немного сложнее, но и с этим я вполне успешно справилась: в земле образовалась трещина, и сквозь неё наружу выскочил фонтанчик подземной воды.

   – Вот тебе и неживая, – я показала на фонтанчик, – и живая, – показала на дерево.

   – Да-а, хорошо, когда дядя – эльф.

   А, да, перед тем, как отправиться в поход, я закляла Алекса на потерю памяти – после сегодняшней ночи он должен был преспокойно забыть, зачем мы приехали сюда. Мы с подругой уже приготовили запасной вариант его памяти, мол, в поход решили сходить, и разве есть на земле прекрасней место, чем наша родная Сибирь? Конечно же... есть.

   Разбудила меня Поля, естественно, ночью. Вспомнила-то она только когда проснулась, так что мы злой дружной гурьбой пошли на поиски таинственного цветка папоротника – я шла очень медленно, памятуя о волшебной эльфийской мази, о которой так много рассказывали в Академии. Эх, нет бы взяла...

   Папоротники, гады спорангистые, цвести упрямо не хотели. Тогда Поля сказала:

   – Что ж, давайте хоть чашу на огонь поставим. Ты, подружка, иди, а мы тут сами всё подготовим, окей?

   – Окей.

   Я отошла от них довольно далеко, в самую глубь леса, и присела на пенёк, найденный прямо под боком. Луна только-только взошла и сейчас лукаво смотрела на землю. На небе не было ни облачка, ни тучки, что настораживало.

   – Луна, а, Луна, – обратилась я к светилу, – почему мне живётся так несладко?

   The Moon оскалила свои зубки, если они у неё есть, и подмигнула мне жёлтым глазом.

   – Думаешь, можно не волноваться?

   Мне ещё раз подмигнули. Я встряхнула головой.

   – Действительно – и чего я раскисаю? Так, цветок папоротника, иди-ка ко мне, я тебя совершенно не обижу!

   Я спрыгнула с пенька и потёрла ручки. Ох, и ехидная же я, однако работает! Левый папоротник вдруг раскрыл все свои листья, вздрогнул ветками и потянулся к лунному свету. Луч серебристого цвета протянулся к тёмно-зелёным листьям.

   – Луна, а, Луна, он же вампирит тебя конкретно. – Я задумчиво запустила пятерню в волосы.

   А из самой серединки растения вырос красный-красный бутон, да такой яркий, что на огонь похож. И почему все говорят, что папоротники не цветут? Вот – живое тому доказательство, цветут.

   Поражённо зависнув, я присвистнула. Алый цветок встрепенулся, оборвался с тоненького стебелька и, взмыв в воздух, упал мне на ладонь.

   Ой!

   – Да ты свист любишь! А я и не умею практически.

   И, чуть посвистывая, я понесла цветок, не смотря под ноги и цепляя каждую колючку.

   Вода как раз закипела, Поля бросала листок папоротника в смесь. Я села рядом и, прощально свистнув, уронила алое создание в воду. Она мигом окрасилась в цвет самого создания.

   Огонь затух. Я взяла в руки чашу, на удивление холодную, и поднесла ту к губам. Испарения не было, парообразования тоже. Страшно. Наклонила Алатырь и почувствовала, как по глотке и пищеводу течёт не просто кипяток – лава. Сглатывать даже не старалась, смесь из двух вод сама впитывалась в плоть. Она обжигала горло, затекала в лёгкие, заставляла тело корчиться, а сердце с удвоенной скоростью гонять кровь по венам, артериям и капиллярам.

   Зачем надо пить кипяток? Неужели нет никакого другого выхода?

   Лава кончилась, но ощущение её присутствия осталось. Я не могла ни дышать, ни говорить. Беспомощно я закрыла глаза в попытке успокоиться – не помогло.

   – Подруга, ты меня пугаешь. – Лаврентьева потрясла меня за плечо, и я распахнула глаза.

   Вдруг из-за ближайшей сосны (в этот раз я очутилась где-то в тайге) мне навстречу вышла маленькая желтоглазая девочка лет шести-семи. В белом платье до колен, с венком из трав на блондинистой голове, она подошла ко мне и, протянув ручку вперёд, коснулась моего посоха-копья. По нему тут же прошёлся иней, руны на острие заблистали синим светом.

   – Я знаю тебя, – шепнула я, чувствуя, как воздух наждаком надрал горло.

   Это была она – та самая девчонка, умирающая в моём видении.

   Как она здесь оказалась?

   Кто она?

   Почему она?

   Зачем она?

   Девчонка подняла на меня невинные глаза и стала подходить ближе – медленно, завораживающе, будто пытаясь остановить меня и заставить подчиниться себе. Я почувствовала жгучую боль в горло, и так саднившем с невероятной силой. Алекс, как будто поняв что-то, рванулся к девочке, но та откинула его, даже не прикасаясь к парню. И тогда желтоглазая заговорила:

   – Я Тень Прошлого, – запросто призналась она, гордо приподнимая подбородок. Наша троица застыла. – Я – это всё, что осталось от Аннет Стихийус. Я мечтаю восстать из мёртвых и отомстить тем, кто убил меня. – Тень чуть прикрыла глаза: – Вот только это у меня получится лишь при одном условии – мне нужна твоя сила, Илзи.

   А я увидела.

   От Хранительницы Призрачной Стены веяло северным сиянием и освежающей голубой прохладой. Хотелось подойти поближе и завернуться в сей клубок чего-то зимнего. Полинка – надёжная и преданная, я и так это знала, но сейчас всё будто стало на свои места. Я могла на неё положиться всегда, даже будь я на гильотине (чур меня! Чур!).

   Тень была полностью чёрная, ненавидящая. Это вызывало не просто отторжение – желание убить её саму.

   А вот от Алекса я отпрянула. Да и вы наверно догадались – именно он был отмечен ярким алым цветом с примесью огненных оттенков.

   – Ты! – чересчур хрипло выдохнула я и скривилась от противного привкуса крови, наполнявшего все мои внутренности.

   Поля посмотрела на брата так, будто первый раз его увидела. Так-ак, раз сестра не в курсе, то удивляться нечему.

   – Так и знал, что ты испугаешься, узнав правду. – Алекс усмехнулся. – Да, Илзиэль, я и есть тот самый ветер-Тёмный, с которым у тебя договор Кхашена, моего отца.

   Подруга откровенно презрительно смерила взглядом брата. Она не поверила.

   – Ты, наверно, умом тронулся. – Она уверенно кивнула. – Я не могу быть дочкой этого гада.

   – Извини, сестрёнка, но против родственных связей ну никак не попрёшь.

   – Вот всегда знала, что ты, мой дорогой, ещё та свинья. – Полинка сплюнула. – Но чтобы настолько?!

   Минута молчания.

   – Вы правы, ребята, я каюсь.

   Он внезапно произнёс какое-то заклинание.

   Тень Прошлого тут же закричала не своим голосом и... пропала. Вот только Алекс выглядел неважно.

   – Братишка? – Полина резво подскочила к нему.

   Тот криво улыбнулся. Я поняла, что за заклинание он прочитал.

   Аннет вселилась в него.

Глава шестнадцатая. Выпускной.

Какова цена – таков и вкус вина.

Стивен Кинг.

   Я хотела сходить на выпускной, да. Теперь, осмотрев мои "ранения", Эллонд и Ричард закрыли меня в квартире Нели Владимировны ещё на неделю, сказав, что пока не вылечусь – не видать мне Университета Магических Искусств. Я не растерялась и выдвинула свои условия – мне в помощницы пришлют Лееску, дабы мы с Полей против одного Тёмного не справимся, пусть он и смывался порой в неизвестном направлении.

   Лаврентьев рассказал и сознался. Узнали мы вот что: лет эдак пятнадцать назад по московскому времени проснулся свет мой Александр посреди ночи от кошмара. Ему приснился чёрный замок под землёй, окружённый рвом с магмой. Из самого верхнего окна замка светил свет, туда-то сомнамбула Алекс и пошёл. Лишь подпрыгнув, он сразу оказался там, внутри такого же чёрного кабинета. Когда Ал более-менее успокоился, голос из темноты промолвил: "Здравствуй, сын!". Сомнамбула Алекс закричал не своим голосом и проснулся. Вот только проснулся он, вспомнив всё, что от него скрывали: ведь ему уже тогда было восемнадцать! Память ему и его сестре стёрли и отправили в наш мир. Зачем – не знают сами.

   Польке такого не снилось, но после рассказа брата она тоже начала припоминать прошлую жизнь с одной только разницей – она так и не вспомнила своего отца даже через два месяца после этого разговора. Ал вспомнил.

   Уже потом он узнал их настоящие имена – Наследники Тёмного Царства Дэонисэль и Пелагея Элара. Я ещё посмеялась, что, в принципе, имя подружки не особо и изменилось. Поля, Пелагея – какая разница? Певица вон тоже – при рождении дали одно имя, потом невнимательная паспортистка записала в паспорте другое, затем опять менять пришлось. Ну, не наглость ли?

   То, что я тоже маг, они не знали. Точнее, знали, но узнали потом, когда первый раз я при них сорвалась. Видите ли, они обратили внимание на заглохший мотор школьного автобуса, в котором мы ехали. Раскричалась я просто вовремя, ничего не понимаете. Оба молчали, ибо свято верили, что каждый из них отдельно наделён какой-либо силой, и ничего общего между ними нет.

   Как-то раз, пребывая у своего папочки дома, Алекс услышал разговор его с какой-то женщиной. Это сейчас он догадался, что той неизвестной была Мгла, а тогда он просто подслушал: они говорили о моей проданной душе. Когда женщина ушла, Алекс решил уговорить отца отдать душу ему, мол, я найду её и не отпущу уже больше никогда. Кхашен, наивный, милостиво согласился, про себя решив, что сын пошёл в него. Он переписал договор на сына.

   Алекс добавил в конце, что это был единственно верный путь, в результате которого внучка богини Мглы осталась бы в живых. Я поверила ему, а потому и дала Нерушимую Клятву о лишении тела Алекса его "второй души" – Аннет-Тени. Полина, имевшая со своим братом эмпатическую и эмоциональную связь, потом по секрету рассказала мне, что Прошлая приносит невыносимую боль Тёмному, и она в буквальном смысле выжигает его, как и отвар из папоротника.

   Мне захотелось уничтожить Мглу ещё больше – теперь уже за Алекса.

   Как только мы появились дома, и Алекс рассказал обо всём, что с нами случилось, моя любимая мигом телепортившая к нам маман превратилась в Огненную Деву (что это такое – сама не знаю, её так тётя Неля назвала), вызвала младших братьев, нажаловалась на судьбу-судьбинушку. Те ополчились, попытались разыскать пропажу – Мглу, – но не преуспели в этом. Надеюсь, поискать на самом Олимпе они додумаются.

   Лееску не прислали под двумя предлогами: первый – ей нельзя ступать на Землю, второй – у неё экзамены. В общем, два брата-акробата в идеальном положении, мы с Полинкой – отдыхаем вдвоём, Алекс упёрся в Универ. Хрипела я всё так же сильно, правда после эльфийских зелий мне намного стало лучше. Как раз из-за них я разговаривала шёпотом и не молчала. Некоторое время меня кололи витаминами, заставляли глотать снотворное из лаванды и поили всякой-разной дрянью "для поддержания иммунитета и твоего скорейшего выздоровления". Под конец моего содержания все мои руки были покрыты синими точками, до боли напоминающие следы от шприцов с наркотическими веществами. Лаврентьева, почти не вспоминающая о своём брате, только отшучивалась и посылала меня далеко и надолго, приговаривая: "Не говори такого больше, у меня уже живот от смеха болит!".

   Наконец-таки, мы стоически вытерпели всю неделю домашнего ареста. Бегать, прыгать я пока не могла, так что на выпускном останусь без танца.

   Мне снится он. Только он. Ничего кроме него. Это странно.

   Мрачная я и вездесущая подружка спустились по ступеням, некогда знакомым нам до малейших трещинок. Умереть от ужаса – там, в реале я успела сделать ровным счётом ничего, а здесь мой курс заканчивает седьмой и идёт в аспирантуру. Остаться и мне, что ли – так недалеко и до интернатуры дотерпеть, заодно и подругу в беде не оставлю – она-то желает присмотреть за братиком.

   Отовсюду мне видны знакомые лица. Каждый из них улыбается, радуется, смеётся. Я же, уставшая от постоянных поисков и пытавшаяся найти способ покончить с Кхашеном раз и навсегда, только натягивала на лицо маску. Как там в песне поётся? "I`m not a man of too many faces / The mask I wear is one"? Ну, тогда я именно так и делаю. Иногда Поля на несколько секунд останавливается, дёргает меня за руку и спрашивает про очередного человека с моего факультета, интересующего её. Я, если его знаю, отвечала с максимальной честностью.

   Совершенно внезапно дорогу нам преградил смерч. Точнее, как смерч – человек-дракон, долгих две с половиной недели мучивший меня, и, не поверите, я была рада его видеть!

   "Мать, ты в порядке? – донеслись изнутри голоса Ирмы и Адел. – Может, всё-таки домой?"

   Рада так, что, совершенно не соображая, разрешила ему броситься мне на шею и крепко обнять. Тот Аттоне, которого я знала, поржал бы да ка-ак шандарахнул по башке каким-нибудь заклинанием повкуснее. Но сей Аттоне мне был неизвестен – сей, который вместо посыла в самый древний маршрут прижал к себе с твёрдым намерением не отпускать. Вот и как теперь его бить, спрошу я вас?

   Полинка за спиной ахнула.

   Чуть не плача и не замечая отвисших нижних челюстей адептов и студиозусов, я спрятала красное лицо на плече одногруппника. Какой-то маг-стихийник, напившийся ещё до выпускного, ляпнул:

   – Только не говорите, что они помирились, ик!

   Ирис Лион подошёл к нам, со всей своей силой молодецкой ударил по спинам. От громкого хлопка я вздрогнула всем телом.

   Шон, почувствовав неладное, покачал головой и телепортировал вместе со мной. Пять секунд. Да-а, слухов не оберёмся.

   Надеюсь, всё-таки бывший противник усадил вообще никакую меня в кресло, сам присел передо мной на корточки.

   – А теперь всё сначала и в хронологическом порядке, – приказал он.

   Я рассказала. Смущённо взглянула из-под русо-рыжих ресниц на прикрывшего глаза дракона и прокашлялась.

   – Кажется, это всё.

   – Всё? – В голосе ненавистного вновь проскользнули знакомые мне нотки самодовольства и ехидства.

   – Тебе мало? – вспыхнула я. Рядом со мной загорелись чистые свитки, а море, так близко находившиеся к нам, с силой ударило о каменные стены Университета. Кхм, может, ну её, профессию эльфийской ведьмы? Податься в простые отшельники?

   – Чего-чего, но мне совсем не мало. Договор как-то разрушить можно?

   – Мы пытаемся, – грустно хмыкнула я. – Однако ни ментальную, ни реальную связи разрушить не получается. Тем более мы знаем, кто он такой – этот теперь уже не совсем загадочный ветерок-жених. Ух, только попадись мне, полубожок Кхашенов, убью на месте! – прорычала я, но только для видимости – о Клятве я предусмотрительно промолчала.

   – Плохо пытаетесь, – внезапно улыбнулся он. – Любой договор, пусть он будет даже договором Кхашена, уничтожает, знаешь, что?

   – Нет.

   Парень подался вперёд и спокойно наклонился надо мной. Я сглотнула.

   – К-кажется, я п-поняла, – заикнулась я. Ой, не нра-а-авится мне всё это, ой, как не нра-а-авится...

   Шон улыбнулся одними глазами, а в следующую секунду... Как там в книжках пишут романтически настроенные писательницы? "Поцелованную героиню унесло в водоворот эмоции, где самой главной эмоцией была любовь к целующему её. На щеках ГГ-ини разливался румянец, подогреваемый ощущением полного счастья в солнечном сплетении. Мысли ГГ-ини унеслись куда-то далеко. Но вот только ГГ-й целовал её со своими намерениями..."

   – С какими такими намерениями? – недоумённо вопросил оторвавшийся от меня Шон. В карих глазах плескалось веселье. – Если только забрать себе и не отдавать никакому её жениху.

   – Ты... – Я задохнулась собственным возмущением. – Ты читал мои мысли?

   – Если только самую малость, – лукаво подмигнули мне.

   Я обняла его за шею (что я делаю?) и выдохнула:

   – Ай-ай-ай, принцесса эльфийская, как нехорошо. Изменять собственному жениху с каким-то магом! Правил морали и совести на тебя, принцесса, не хватает!

   Что со мной?

   – Совсем нехорошо.

   Это не я.

   – Ужасно.

   – Неправильно.

   – Не перебивай! Моё поведение и так нарушает все правила этикета и поведения в общества.

   – А ты соблюдала их?

   Я честно задумалась.

   – Было дело, – неуверенно протянула я и спохватилась: – У меня теперь вся репутация к чертям полетела! Е-мае! Всё из-за тебя!

   Аттоне выгнул бровь и насмешливо протянул:

   – Репутация репутацией, но вот твоя подруга явно не растерялась в окружении пятидесяти боевых магов.

   Поясню: факультет смешанной магии действительно выпускает боевиков.

   Подскочила. О Полинке я совсем забыла! Рванув из комнаты на больных ногах, я резко затормозила в коридоре. Второй корпус! Отсюда до первого учебного полчаса ходьбы, плюс сегодня праздник, все дороги перекрыты студиозусами старыми и адептами новыми, прибывшими посмотреть на пьяных в стельку выпускников (будто бы никогда этого не видели). За час и то не доберусь.

   Взглянула на противника, улыбнулась и материализовала залежавшиеся крылья. М, как долго я их не раскрывала – ужас!

   – Учись, Дракоша, – назидательно сказала я, распахивая окно. – До тотемного животного я не дотянула, – ой, вру, – зато у меня передвижение собственное есть.

   Я запрыгнула на подоконник и спиной вниз вывалилась из проёма.

   Крылья сначала двигаться не хотели, однако около самой земли, когда Лихневски и Зарвин, стоявшие на пороге, угадали меня, маховые перья дёрнулись, кости окрепли, и я взмыла в воздух. Раскинув руки и покрутившись вокруг своей оси, я улыбнулась шальной улыбкой – и всё-таки, почему не все люди летают? Ведь если "чешутся" лопатки, и в небо хочется со страшной силой, то почему бы не подарить крылья всем? Наверняка, люди стали бы намного добрее и смелее. Почему одним всё, а другим ничего?

   Я влетела в холодное облако, покувыркалась в его брызгах и зависла на несколько секунд. Фотоаппарат бы сюда – такой красивый закат, аж дух захватывает!

   – А почему бы и нет? – Я сунула руку в маленький портал ко мне домой, накинула на конечность невидимость, открыла ящик стола. Вот он, мой родной серенький фотоаппарат Sony с 14-кратным зумом и возможностью снимать панорамы.

   Закрыла портал и включила "Соньку". В объектив попало всё, что я хотела: облака, выкрашенные в розово-золотые тона, оранжево-красное солнце, сиявшее как начищенный пятак и голубое-голубое небо. Нажала на кнопку затвора. Просматривая, что получилось, я рассмеялась – в последний момент я неудачно махнула крылом, и часть пейзажа заслонили белые перья.

   – Сойдёт.

   Отправила Соньку обратно, а сама полетела вниз. Как только ступни коснулись земли, крылья сложились за спиной и... остались видимыми. Вредничаем, милые? Окей, я тоже так умею!

   – Здравствуйте, лорд Зарвин, лорд Лихневски! – Я присела в низком реверансе. – Как вы тут без меня?

   Проректор и ректор переглянулись.

   – Да знаешь, получ... не жалуемся. – Я прекрасно поняла, почему Гидеон замялся и какое слово пропустил. – Но с твоим приездом всё стало намного лучше.

   Я милостиво покивала, переваривая сказанное. Говорить или не говорить про посвящение, назначенное на моё совершеннолетие? О, точно, скажу – вдруг успею тогда сбежать куда-нибудь? Я скосила взгляд на цепочку.

   Плавной походкой подойдя к преподавателям, я с милейшей улыбкой пропела:

   – А меня вот на место Эллонда пророчат.

   Такой реакции я не ожидала. Они сначала встали, как истуканы, а потом расхохотались на всю округу. Меня аж передёрнуло от негодования.

   – Мы сильно сочувствуем Алмодраю и твоим родственникам, – через смех выдавил мой любимый проректор, – ведь такой королевы у них ещё не было.

   И опять засмеялся.

   Сбегу! В монастырь! К экзорцисткам!

   Новые мысли всколыхнули во мне новое ощущение – жажду адреналина. Я хотела прыгать, бегать, рвать и метать, пока адреналин бьёт в крови, прятаться и не думать ни о ком. Здесь и сейчас во мне рос эгоизм. И появившийся на улице Аттоне понял это – как только он взглянул на мою предвкушающую мордашку, из его глаз пропала вся радость. Я подняла на него взгляд. Я прекрасно знала, чем может кончиться наш союз. Но ведь сердце не обманешь. А я попробовала, и у меня получилось. Но перед этим я сделала кое-что, что дало мне много времени форы.

   Весь вечер мы гуляли и танцевали, по просьбе Польки я играла на фортепиано и флейте, исполняя многие песни моих любимых исполнителей: Linkin Park, 30 Seconds To Mars, Queen, The Beatles, Scorpions и других. Потом разошлась и наколдовала всем парням ролики. Не ожидавшие такой подставы мальчишки картинно попадали на спины, задрав ноги и руки. Хохот стоял на весь Университет. Заглянувшие к нам преподаватели зажали рты от разбиравшего их смеха.

* * *

   А вот что случилось после того, как мы вернулись с выпускного...

   Это будущее, я точно знаю.

   Я и две подружки, Радалгадриэль и моя одноклассница Лееска, прячемся в кустах, перед этим спрятав ауру под иллюзию, а самих себя упрятав в невидимость. Полинка-Пелагея же, вернув себе привычный вид, начинает приготавливаться ждать каких-то объектов. Девчонки втихаря обсуждают решение короля эльфов не выпускать нас из дворца. Полька шипит на них, я думаю. С какого такого дьявола всех потянуло мне помогать? Будто бы я сама не справлялась. Можно подумать, где-то нашлось такое общество, которое охотится прямо за мной!

   Объекты не заставляют нас долго ждать. Появившись уже через десять минут, оба, Алекс и... ден Асмир, с удивлением смотрят на Наследницу Престола Тёмных, вальяжно устроившуюся на лавочке в саду. Алекс хочет быть учтивым по отношению к собственной сестре и вопрошает:

   – Сестрёнка? Что привело тебя сюда? Разве тебя отпустил Эллонд?

   Мы затаиваем дыхание.

   – Что привело меня сюда? О, очень простая истина! – Полинка в одно мгновение меняется в лице. – Куда ты дел мою подругу, ирод?

   У мага-целителя округляются глаза, а рот чуть приоткрывается. Но всё изменение мимики происходит столь быстро, что не успев принять изумлённый вид, лицо приобретает бесстрастную эмоцию.

   – Ты не знаешь? – Он усмехается горько и безысходно, я чуть наклоняю голову, дабы получше разглядеть красноволосого. – О, какая жалость, Илзиэль погибла.

   Я хмурюсь. Я жива, со мной ничего не произошло и не происходит!

   Подсознание запоздало цепляется за имя – Росс никогда не называл меня полным именем.

   Нижняя губа Пелагеи совершенно естественно задёргалась. От смеха, который она выдаёт за судорожные всхлипы.

   – А, как вы могли? – наполовину орёт, наполовину рыдает «брошенная» блондинка. – Это вы её в могилу свели! О, она рассказывала, как вы её унижали! Она рыдала на моём плече, она боялась, что вы узнаете! Бедная Эль!

   И вновь – ден Асмир и ухом не ведёт на то имя, которое сам дал мне. Я не понимаю, что происходит.

   В кустах мы трое уже помираем от смеха. Вцепившись в друг друга, стараемся не расхохотаться в голос.

   Тем временем на людях...

   – Я уничтожу вас! Я испепелю вас! О, вы узнаете, что такое женская месть! Я от ваших замка камня на камне не оставлю! И ты, мой родной брат! Как ты мог такое сотворить?

   Росс приподнимает бровь и невозмутимо спрашивает:

   – Девушка, ты в своём уме? Я чего-то не знаю, или Илзиэль встречалась с... девицами?

   Намёка и иронии не понимает только глухой. Наше совместное всхлипывание прекращается, затем приходит ещё один приступ смеха. Я как можно скорее навешиваю на ближайшие семь локтей вокруг щит тишины и пытаюсь успокоиться. Обращай внимание, Лиза, на их разговор, только на их разговор.

   Поля прекращается ломать комедию и довольно серьёзным тоном оповещает:

   – В своём, не волнуйся.

   – Что ты, даже не начинал. А теперь извини, у нас полно своих проблем, не хватало ещё и твои сверху нацепить.

   У, гад.

   Алекс, кстати, решает иначе. Неодобрительно покачав головой, он садится рядом с блондинкой-сестрой.

   – Ты прости этого дракона, – говорит он, беря в свою ладонь ладошку сестрёнки. Алекс-с-с, что за «дракон»? Росс же сам мне говорил, что никаким боком не относится к древним существам! – Он малость с катушек съехал ещё при рождении, а после... пропажи Илзи совсем лишился и шариков, и роликов.

   Наследница Престола Тёмных грустно улыбается.

   – Знаешь, я могу рассказать тебе кое-что, только дай мне обещание никому больше об этом не говорить, поняла, сестрёнка?

   Подруга с готовностью кивает и подаётся вперёд, жаждая всего нового. Мы в кустах тоже подползаем ближе.

   – Слушай. Ты знаешь, что существуют ведьмы, так? Так. Но знаешь ли ты, что существует ещё одно сословие полумагов, имеющих почти такую же власть, как и у ведьм?

   Полинка отрицательно мотает золотистой гривой из стороны в сторону.

   – Их называют Бешеными, – таинственным шёпотом говорит Алекс. – Они – это сама Мёртвая охота, подчиняющаяся Архару, богу царства мёртвых. Мёртвая охота охотится за такими, как Илзи – за могущественнейшими ведьмами. В наше время, конечно, существует мало таких представительниц прекрасного пола, которые подверглись опасности со стороны чужих, будем называть их так. Но в последнее время охота очнулась ото сна и начинает своё новое похождение.

   Пелагея моргает. Как только голос её брата стихает, я тру глаза, стирая с них наваждение.

   – А больше рассказать ты не можешь? – сделав моську, попросила Полинка. – Пожа-алуйста.

   Алекс улыбается и предупреждающе смотрит на мага-целителя, закатившего глаза.

   – Хорошо, я расскажу. У Бешеных, ведьмаков в простонародье, есть помощники – гончие-стихийники, собаки определённой стихии. Самые сильные из них – гончие Огня, самые слабые – гончие Земли. Однако и одной такой слабой собачки хватит на уничтожение целого города. Вместе же гончие-стихийники непобедимы.

   – Ты хочешь сказать, что Мёртвая охота вместе со своими гончими охотились на Лизу? – спросила блондинка.

   – Для блондинки ты умна, – съязвил Росс. «Это не он», – отчего-то думается мне.

   – Для брюнета ты туп, – тут же резко отвечает Поля.

   Её брат-близнец снисходительно оглядывает парочку. Вздыхает.

   – Охотились, да. И если наша подруга всё-таки жива, то мне даже страшно, что с ней будет дальше.

   Полинка хмыкает. Я тоже.

   – То есть сейчас тебе за неё спокойно? А вдруг она уже попала в лапы Бешеных? Ты об этом не задумывался?

   Дэонисэль трёт лоб, смотрит на гранатовый горизонт, возвращает взгляд ореховых глаз на свою сестру.

   – Задумывался. Не дайте стихийские боги, так и есть на самом деле. Я не прощу себе, если моя подруга действительно погибнет в их руках.

   Алекс, отставить упадническое настроение! Потерпи немного, и я вернусь.

   Запоздала думаю – а откуда, собственно, я вернусь?..

   Ден Асмир хмурится и дарит Лаврентьеву несильный подзатыльник. Вот за что люблю этого целителя, так это за то, что он всегда сможет найти выход из ситуации. Пусть даже несколько нестандартный.

   – А можно мы не будем раньше времени нагнетать на блондинку похоронное настроение? – «вежливо» просит он. – Ты, кстати, узнал почерк того гада, приславшего конвертик с чёрной вавилонской свечой?

   О, Адрин, только вот не надо говорить, что они знают! Они же не тупые, они догадаются!

   – Не узнал. – Нет, всё-таки мои опасения не подтверждаются. – Я не знаю, кто это был.

   Мне кажется, или Росс выглядит расслабленным?

   Полине тоже надоедает их слушать, и она по быстренькому заканчивает разговор:

   – Пойду я от вас. Скучно. Появится эта прохиндейка – сразу пишите мне.

   В принципе, я никогда бы не узнала самого удивительно происшествия в моей жизни, если бы не села разбирать бумажонки вместе с Эллондом и Ричардом.

   Король эльфов, Анвиэл Аррен Эллонд, скрестил руки на груди и насмешливо смотрел на меня и Шурика, повесивших грустно голову. Мы одновременно хлюпали носами, вздыхали и говорили, что больше никогда не сдвинется с места без разрешения эльфа. Тот снисходительно кивал и изредка вставлял нужные, по его мнению, слова. На после них легче не становилось.

   Ну почему нас двоих потянуло сделать портал в Заколдованный Мрачный лес?

   Затем тандем Шурик-Лиза вспомнил, что одна из тандема видела одну очень интересную вещь. Поспешила рассказать владыке.

   – Говоришь, Мёртвая охота очнулась, – тут же помрачнел мой дядюшка и переглянулся с Повелителем Стихий – Ну что ж, будем встречать и посылать обратно.

   Кого куда посылать?

   – Кого-кого? Архара! Ведьмаков! Ты не состоишь в Русском Ковене, а значит они не имеют права предъявлять на тебя свои права.

   – Это настолько важно?

   – Всенепременно важно.

   Неожиданно пол перед нами провалился в бездну, а из появившегося тумана на свет ступил старик. Одет он был просто, чёрные рубашка и брюки, но вот его взгляд – тёмный и пугающий – заставлял тут же вспомнить, что такого плохого я сотворила при жизни. Длинные и седые волосы мягко спадали ниже талии. Жу-у-уть...

   – Есть тут наследная араннэль Алмодрая? – спросил он настоящим басом.

   Я несмело подняла руку.

   – Я. – Ой, а у меня голос дрожит! Это ж как надо было его испугаться, чтоб так страх показывать?

   Старик перевёл взгляд на меня, и до меня дошло – передо мной стоял настоящий бог мёртвых, Архар.

   – И на эту худенькую девочку охотится моя охота? – брезгливо молвил он. Я не худенькая! – У, да какая же она преемница Колдуньи, пожалуйста, не смешите меня! С таким весом она просто не сможет трансформироваться!

   Какая, к гхарну, преемница Колдуньи? Куда трансформироваться?

   Я показала свои тридцать два:

   – Да, я мало вешу, но у меня целых два тотемных существа, мой владыка! – Я выпрямилась, скрывая страх и дрожащие коленки. – А своих верных псов нужно держать при себе! Как и их хозяев.

   Дядюшки и мой фамильяр округлили глаза и показали мне кулак. Не могла я удержаться, что ругаться?

   Владыка выгнул бровь, совсем как один мой знакомый, и уже более заинтересованным тоном вопросил:

   – Ты бы понравилась Озре. – Кто такая? Я её не знаю. – М, два тотемных, говоришь? – Он цокнул языком, будто бы не одобряя чьё-то решение. – А какие?

   – Левиафан и ирбис.

   – Хорошие ипостаси, всегда будут за тебя и никогда не предадут. – Не поверите, но я и сама до этого додумалась. – Получается, тебе отошли мои любимицы, которые я проиграл в карты богу ликантропов. Занятно.

Глава семнадцатая. Древние германцы и посвящение.

Жизнь дана нам не для того, чтоб прокладывать курс, огибающий болевые точки.

Стивен Кинг.

   После того, как бог мёртвых исчез, оставив меня в недоумении, я поняла, что во мне что-то сломалось. Вернее, начиная со дня выпускного во мне что-то ломалось. Сначала тот казус с Шоном, потом это странное видение, наконец прибытие Архара и заявление, что на меня открыли охоту Бешеные и гончие. Поняв это, я приняла твёрдое решение.