Текст книги "Монгрелова Соната. Прелюдия к циклу (СИ)"

Автор книги: Лия Кохен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

А голос продолжал:

– В Шуттгарте власть захватят гномы, и они также готовят восстание в Гиране при поддержке еще одной дочери Хаэла, Юнуши, чей отец, Верховный Жрец Земли Зименф, давно уже старается захватить власть над этими городами, считая, что пришло время и его народу поучаствовать в разделе двух королевств и власти над ними.

– Ничего не пойму, – пробормотала Аделаида. – Отец дочери моего отца?

– Да… – пожал плащ плечами. – Зименф добровольно пошел на эту сделку с Хаэлом. Тот пообещал, что в его правление всем гномам будет доступно изучение военных ремесел, а избранным – даже высшей магии.

– Ну а я?

– Ну а ты… – очередная пауза чуть не заставила ее сердце выпрыгнуть из груди. – Ты, как старшая дочь, должна была, – продолжил голос спокойно, – стать правой рукой отца, овладеть навыками, которые ему самому были неподвластны, и обеспечить такую магическую поддержку войскам Хаэла, от которой на голове всех его врагов волосы встанут дыбом.

– Но он уже обучил меня всему, что умел, – недоумевая, заметила Аделаида. – Танцы сильны, да… Но в них нет ничего запредельного.

– Правильно, – согласился плащ, – потому что большего Хаэл и сам не знает. Но ты не переживай! – ободряющим голосом заметил собеседник. – Остальному тебя обучит мастер темных наук рыцарь Мордред, познавший секреты темного искусства от самого колдуна Даспариона, – чародей издал трагический вздох, – моего нерадивого ученика…

Жестом прервав все попытки Аделаиды вставить хоть слово, он продолжал:

– При твоей поддержке армия Хаэла станет практически неуязвимой. Ты будешь парализовать всех врагов на расстоянии, а дружеский отряд сможешь заставить исчезнуть с глаз противника… – голос снова запнулся, – если, конечно, останешься с отцом и согласишься помогать в осуществлении его миссии по освобождению Шилен, хотя ты и так уже в этом неплохо преуспела.

– Каким образом? – Аделаида вытаращила глаза на чародея.

– Когда вступила в ряды последователей тьмы. Помнишь оракула в Гиране?

– Но я даже ничего не сделала еще… Я думала, это просто карнавал… – пробормотала она, пытаясь вспомнить подробности своего разговора с оракулом.

– Ты сделала достаточно, чтобы вскрыть очередную печать, – утвердительно промолвил плащ.

– Так почему Вы раньше не явились и не вразумили меня? – набросилась она на того, кто называл себя Айнховентом.

– А ты раньше не звала, – прервал чародей ее обвинения. – И вообще, я уже сделал достаточно для этого мира в целом и для тебя в частности.

Аделаида подняла изумленные глаза на плащ, а тот невозмутимо продолжал:

– Когда твоя мать узнала о планах Хаэла на ребенка, что носила под сердцем, она тут же связалась с мастером Галлинтом, а тот – со мной. Мы неимоверными усилиями вернули Нику на Говорящий Остров и, чтобы никто не нашел ни тебя, ни ее, скрыли вас сильнейшим заклинанием. Нике оставалось лишь ограничить контакты с внешним миром и не появляться на большой земле. Но тебя, как магнитом, притянуло прямиком к иерарху Митраэлу, и наша защита была вскрыта.

– Так я сама угодила в эту ловушку?

Плащ кивнул.

– И что я должна делать теперь? – растерянно обратилась она к плащу.

– Делай что хочешь, – получила она ответ. – Свободу воли еще никто не отменял.

– А моя мать? Могу я… – прошептала Аделаида в надежде получить хоть какое-то напутствие, но голос перебил ее.

– Ты ее скоро увидишь. Ну или не так скоро – все зависит от тебя.

– Но ведь Хаэл защищает интересы короля… – попыталась она выдвинуть свой последний аргумент.

– Хаэл защищает интересы свои и своих тетрархов, выполняя «святую миссию», и при этом не брезгует никакими средствами. Служение королю – прекрасное и надежное прикрытие, как считаешь?

– Король Астеар никогда не пойдет войной на Аден. Он просто хочет получить суверенитет – и все, – заявила Аделаида, повторяя услышанные от Сальвии слова.

– Король не пойдет, ты права. Но как только гномы захватят власть в Гиране, и лорды Адена поймут, откуда у тех растут руки, тогда Астеару и не придется ничего предпринимать. Король Амадео сам найдет его и потребует объяснений. И быть войне, – все это звучало настолько невероятно и логично одновременно.

– Садись, – ласково обратился к собеседнице Айнховент, проведя рукой по плотной дымке.

Туман рассеялся, и под ногами оказалась прозрачная, как стекло, платформа. Видя замешательство своей подопечной, маг скинул плащ и, скрестив ноги, первым сел на стеклянную землю. Аделаида изумленным взглядом уставилась на великого чародея. Им оказался молодой человек с гладко выбритым лицом и кудрявыми пышными до плеч волосами. На нем были белая сорочка без рукавов и с широким вырезом на груди и голубые штаны из плотной материи. Он был бос, загорел и, улыбаясь во весь рот, глядел на нее ясными карими глазами.

– Я по-другому Вас себе представляла, магистр Айнховент, – пробормотала Аделаида, продолжая разглядывать необычный наряд волшебника.

– Ты садись давай… – пригласил он собеседницу последовать его примеру и похлопал по воздуху перед собой.

Аделаида потопталась на месте и, убедившись, что воздух на самом деле плотный, села на колени перед чародеем.

– Посмотри вниз, – попросил он.

Она опустила голову: далеко внизу под ними что-то вращалось. Аделаида пригляделась.

– Словно блюдечки какие… На них узоры: синие, желтые, зеленые.

– Вон та – твоя, – указал он на бóльшую из тарелок, и Аделаида отчетливо различила на одной из ее сторон контуры континента, который так тщательно исследовала последние месяцы. Она подняла на Айнховента изумленный взгляд.

– Это что, наш мир?

– Ну да, – пожал он плечами и снова улыбнулся, – воинственный, жестокий, немного примитивный, но все же не настолько дикий, как то жалкое место, где я живу сейчас… Они даже магией не умеют пользоваться, да что там – они в нее вообще не верят! – мужчина театрально закатил глаза и покачал головой. – В общем, – продолжил он, – будет жалко, если такой славный мир просто раз – и исчезнет из-за того, что боги изначально не определились с правилами игры, не так ли? – Айнховент подмигнул Аделаиде.

– Но как я могу теперь хоть на что-то повлиять? – беспомощно покачала она головой.

– Запомни одно: если ты сделаешь хоть что-то – тебе смогут помочь. А пока ты сидишь на месте – любая помощь просто пролетит мимо тебя, – Айнховент еще раз загадочно улыбнулся и дотронулся рукой до ее холодного лба. – Считай, что это мое благословение.

Стена Аргоса и Монастырь Безмолвия

***

Аделаида села на кровати. Была глубокая ночь, и ветер колыхал тонкий тюль на окнах. Она дотронулась до лба – словно сгусток энергии сидел у нее под кожей. Она зажгла свечу и посмотрелась в зеркало, но ничего особенного не увидела. Она подошла к окну – замок был оцеплен со всех сторон. Тонкая линия дороги исчезала за холмом на юге и далее вела в расщелину, за которой, как ей было известно, начиналась территория Адена, где на границе должен был стоять взвод караульных, а возможно, даже целое южное войско. Это был ее единственный шанс: добраться до границы и сдаться, а после предупредить короля Амадео о готовящемся перевороте. Самым трудным теперь было покинуть замок.

Аделаида переоделась в принесенное слугой платье и собрала волосы на затылке. Выйдя в коридор, она столкнулась с охранником, который был приставлен к ее двери, и он тут же попросил миледи вернуться в свои покои. Как бы отчаянно она ни объясняла, что хочет встретиться с отцом, тот лишь невозмутимо возражал, что сам немедленно пошлет за герцогом, и собирался уже окрикнуть лакея, но Аделаида, поняв, что никакие уговоры на него не подействуют, просто усыпила его. Теперь у нее было несколько минут, чтобы успеть скрыться. Она по памяти добралась до лестницы, ведущей вниз, и тенью прокралась до выхода. Но солдат, толпившихся в тесном дворике, было так много, что мимо них невозможно было протиснуться незамеченной. Аделаида обрела обычный вид и попробовала как ни в чем не бывало выйти из приоткрытых ворот.

– Никого не велено выпускать из замка без приказа герцога, – остановили ее у выхода два стражника с алебардами.

Она отчаянно пыталась придумать какую-нибудь вразумительную историю. Потом решила упасть в обморок и вызвать переполох, но вдруг за воротами заметила знакомого ей темного эльфа, Микаэла. Он о чем-то оживленно беседовал с двумя уродливыми квадратными орками в грубых костяных доспехах.

– Маркиз! Маркиз! – приветливо замахала она ему рукой, и позой, и выражением лица демонстрируя свою полнейшую беспомощность.

Эльф, завидев ее, тут же поднялся к воротам, где Аделаида продолжила обиженно причитать:

– Маркиз! Меня держат здесь взаперти, словно какую-то преступницу. А я ведь теперь вроде как владею всем этим, – она раскинула руки, обхватив взором замок и окрестности.

– Таков приказ герцога, Вашего отца, Ваша Светлость, – сурово отчеканил маркиз, но Аделаида, не обращая внимания ни на какие запреты, пролезла под скрещенными алебардами охранников и подошла вплотную к темному эльфу.

Стражники уже раскрыли рты, чтобы попросить дамочку вернуться внутрь, но маркиз дал им понять, что справится сам.

– Я как раз хотела с ним поговорить, – продолжила Аделаида, как только они немного отошли от ворот, – но у отца сейчас важная беседа с… ну, такой эльф с самоуверенным видом… – она попыталась вспомнить имя.

– С Дхоавином?

– Да. Странное имя…

– Его мать была весьма благородного происхождения.

– Да, я заметила. Но я ведь тоже благородного происхождения, а имя у меня самое обычное… Как Вы считаете, маркиз? – Аделаида обиженно надула губки, слегка наклонила головку и томно заглянула прямо в глаза темному эльфу, который чуть не присвистнул от неожиданности, но все же слегка отстранился.

– У Вас чудесное имя, герцогиня. Честно говоря, не знаю почему, но Ваш отец просил меня не оказывать Вам знаки внимания… – хмуро заметил темный эльф.

– И об этом я тоже хотела поговорить с отцом. Мне кажется, он сильно недооценивает Вас, маркиз.

– Герцог всегда был обо мне высокого мнения, – удивился поначалу маркиз такому предположению. – Хотя… Да… Знаю, моя манера общаться, мои неуместные шуточки… И он никогда не допускал меня до двора короля… – эльф задумался, и Аделаида, воспользовавшись моментом, взяла его под руку и сочувственно вздохнула.

– Я совершенно не согласна с отцом, – сказала она. – Мне кажется, что Вы тут единственный, с кем вообще можно нормально пообщаться, без излишней лести, патетики и наглой лжи в лицо.

Услышав это, темный эльф сразу приосанился, важно облокотился о стену и принялся рассказывать собеседнице о всевозможных заслугах своих перед Годдардом и Альянсом.

Аделаида понимала, что время уходит. Скорее всего, ее уже искали по всему замку.

– Маркиз… Микаэл… Могу я называть Вам по имени? – вздохнула Аделаида, в очередной раз заглянув эльфу в глаза, и, получив одобрение, продолжила: – Не могли бы мы немного прогуляться? Мне не спится, а разговор с Вами доставляет мне истинное удовольствие. Я хотела бы расспросить Вас об Императорской Гробнице. Но здесь так тесно, среди всех этих солдат. Не могли бы мы пройтись?

Маркиз прокашлялся, и Аделаида заметила неуверенность в его лице.

– Ну хотя бы давайте спустимся к раскинутому у стен лагерю орков, – настаивала она, указав на ярко пылающие в ночи костры, начиная нервничать. – Или Вы думаете, я устрою там дебош? – сказав это, Аделаида невинно рассмеялась.

– Нет! Конечно, нет! – засмеялся маркиз в ответ. – Но, Ваша Светлость, в лагере орков Вам явно не место: там шумно, дымно и к тому же ужасно воняет. Пройдемся лучше в сторону холмов, – прошептал эльф, игриво прищуриваясь.

Аделаида ликовала. Отойдем немного, а там я как-нибудь справлюсь с этим самодовольным типом.

Они спустились в долину, прошли мимо лагеря и стали не спеша продвигаться в сторону холмов. Маркиз что-то бормотал про гробницы и сына императора Баюма. Аделаида не слушала его, а просто кивала, оценивая обстановку и размышляя, как бы ей избавиться от надоедливого спутника. На эльфе была прочная броня, и он был вооружен мечом, а у нее не было даже элементарной магической палки. Время уходило. Посетовав про себя, что ничего другого на ум не пришло, она, сделав вид, что оступилась, присела на землю и схватилась за лодыжку.

– Позвольте, я посмотрю, – героически предложил маркиз.

Увидев немое согласие в глазах своей спутницы, он опустился возле нее на одно колено и, отложив меч, склонился над изображающей боль на лице эльфийкой.

– Так ничего не понятно, – покачал он головой. – Разрешите мне снять Ваш сапог и осмотреть как следует.

Аделаида кивнула, улыбаясь так наивно, как, наверное, ей не приходилось еще никогда в жизни, и пока эльф ковырялся с застежкой, она протянула руку и схватилась за рукоятку меча.

– Кажется, все в порядке, – улыбнулся маркиз, после того как в обе стороны аккуратно покрутил лодыжку.

– Нет, Микаэл. Не все в порядке, – сказала Аделаида, приставив меч к его горлу.

Маркиз был умный малый: секунда недоумения на лице, и потом он выругался так, что ей стало неловко и за себя, и за него.

– Держите себя в руках, маркиз, – пожурила она его, поднявшись с земли.

– Ну что? – рявкнул он, раскинув руки. – Убьете меня, Ваша Светлость?

Нет, она не желала больше крови.

– Конечно, убью! Зачем ты нужен?! – она с силой оттолкнула от себя темного эльфа и, пока он пытался сообразить, что происходит, прочитала заклинание, и дымное облако обволокло маркиза с ног до головы, и он погрузился в глубокий сон.

Дальше приходилось действовать на пределе сил. Аделаида, сжимая меч, бросилась к расщелине. Через каких-то пару километров она была бы в Адене, но тут словно тяжелые кандалы сковали ее ноги. Двигаться стало так тяжело, словно под ногами была не пыльная тропинка, а зыбучие пески. У нее закружилась голова – кто-то забирал ее силы. Она обернулась, беспомощно пронзая мечом темноту. Сверху, с холма, послышался громкий женский смех, а затем раздался знакомый голос:

– Мой братец – растяпа, каких свет не видывал. Но теперь тебе конец.

Аделаида подняла голову и увидела на гребне холма эльфийскую чародейку в облегающем зеленом костюме. Затем из темноты выбежал ящер. На его спине сидел белокурый красавец-лучник, которого она видела за обедом у Хаэла вместе с противной темной эльфийкой, которая теперь стояла над ней, как охотник над убитым зверем.

– Тащи ее к холму, Калиб, – скомандовала эльфийка и скрылась в темноте.

Лучник спешился, забрал из рук Аделаиды меч и учтиво предложил миледи идти впереди него:

– Пойдемте, герцогиня. Ваш отец уже ждет Вас.

Ей показалось, что человек не разделяет триумфа своей темнокожей подружки, и Аделаида попыталась обратиться к его сердцу, но он прервал первую же ее попытку заговорить с ним.

– Вы предатель, Ваша Светлость. Теперь герцог решит Вашу судьбу, но мы все единогласно голосуем за Вашу казнь, – лучник вежливо улыбнулся и подтолкнул Аделаиду под локоть.

И как мне это удается? Где бы я ни оказалась, я становлюсь злейшим врагом государства. Мне в Грасии должны уже предложить место королевского советника. «Сделай хоть что-то, и тебе помогут», – вспомнила она слова Айнховента. Ну вот, я сделала все, что могла. Отправляюсь на плаху с чистой совестью.

Они вышли из ущелья, и Аделаида уже приготовилась смотреть в глаза самодовольной темной эльфийке и ее братцу, которого она с такой легкостью провела. Но, к удивлению ее и сопровождавшего ее лучника, оба мирно спали, растянувшись в нелепых позах на песчаной земле. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоял еще один ездовой ящер.

Лучник не успел ничего сообразить, как тоже провалился в сон.

– У нас мало времени, – услышала она тонкий, звонкий, почти детский голосок.

Аделаида обвела взглядом окрестности. На пригорке под дубом стоял Алойвия, а у него на спине сидела неказистая светлая эльфийка – та самая, которая тоже была там, на приеме у Хаэла. Герцогиня Руэа. Аделаида вспомнила, как лакей представил ее тогда, и странное подозрение закралось в ее мысли.

– Некогда меня разглядывать, бежим, – поторопила эльфийка.

Аделаида тут же сообразила, что это помощь, да еще какая неожиданная. Она схватила посох, принадлежавший темной эльфийке, села на одного из ящеров и собралась вновь направить зверя в сторону ущелья, но звонкий голос остановил ее:

– Ты куда? – тревожно спросила Руэа.

– Мне надо пересечь границу с Аденом, чтобы предупредить лордов о планах Хаэла, – пояснила Аделаида, но в ответ на это девушка лишь тревожно замотала головой.

– Наши войска охраняют границу с этой стороны, – сказала она. – Тебя не пропустят туда. Твой план обречен на провал с самого начала.

– Тогда что нам делать?

– Следуй за мной! – с этими словами эльфийка направила волка прочь от дороги.

Аделаиде ничего не оставалось, как послать ящера по стопам Алойвии, и они помчались по равнине в ту сторону, где небо уже светлело от первых лучей солнца.

– Куда мы направляемся? – строго спросила Аделаида сидевшую на спине ее волка девушку.

– В единственное место, где сможем скрыться… – отозвалась Руэа. – Все подходы к городу надежно охраняются, и другого пути с этой земли нет. Я только что прибыла в замок и узнала, что тебя разыскивают за измену. Решила – это мой единственный шанс.

Впереди показались страшные столбы гор.

– Единственный шанс сделать что?

– Что правильно.

– Кто ты? – Аделаида приостановила ящера и посмотрела эльфийке в глаза.

– Меня зовут Руэа, – виновато прошептала та. – Я младшая дочь Хаэла. Твоя сестра.

Да, у него же было четыре дочери.

– Но почему ты мне помогаешь? – она недоверчиво покосилась на эльфийку, и та принялась за долгие объяснения:

– Я с детства была разочарованием для отца. Когда я была совсем маленькой, маму забрали у меня, потому что она учила меня неугодным отцу вещам. Он сам тогда занялся моим воспитанием. Он говорил, что на меня возложена святая миссия охранять его и его людей, и воскрешать, и лечить их, если потребуется. Но когда я воскрешала убитых бойцов, они приходили к жизни больные и изувеченные, и отец отстранил меня от помощи, и я все это время провела в Годдарде, без возможности быть полезной, без возможности узнать что-либо, кроме этих пустынных холмистых равнин. Мой старший брат по матери, Дхоавин, не позволил отцу убить мать, и ее решили запереть навечно в Языческом Храме, что находится под городом Рун. Но ей каким-то чудом удалось бежать, и она поклялась до конца своих дней служить в монастыре, храня обет молчания. Теперь у меня есть шанс свершить то, что я всегда хотела: не дать отцу сделать плохо кому-то еще.

Аделаида с жалостью смотрела на бледное лицо эльфийки, на ее худенькое тело в коричневой робе с белыми пышными рукавами, в которых утопали ее тонкие ручки.

– Надеюсь, ты не против, что я взяла твоего волка… – беспокойно поинтересовалась девушка. – Я как раз хотела привести его к тебе сегодня… Надеялась, мы подружимся…

– Ты знаешь, что у нас есть и другие сестры? – осведомилась Аделаида, чувствуя, что мозаика в ее голове постепенно начала приобретать очертания.

Эльфийка, кивнув, серьезно посмотрела на Аделаиду.

– Но Макшь, я думаю, до сих пор не знает, кто ее настоящий отец. А четвертую… – Руэа задумалась, – ее я вообще никогда не видела. Она с рождения живет с родителями-гномами и, скорее всего, тоже не подозревает, что она дочь герцога Хаэла. Я бы тоже обо всем этом ничего не знала, если бы отец так часто не делился со мной своими планами, пока не понял, что мои способности не удовлетворяют его запросам… Но надо спешить, – решительно сказала эльфийка, – за нами погоня. Нам надо хорошенько спрятаться и подумать, что делать дальше.

И они во весь дух помчались к страшным горам.

Каньон был узким, над скалами возвышались колонны, похожие на те, что были у гигантов, с парящими вокруг них глыбами, за тем лишь исключением, что эти не светились. Вместо этого в них были беспорядочно вставлены большие, размером с колесо, глаза, которые пристально рассматривали путников по мере того, как они проходили мимо. Кое-где на их пути встречались дикие антилопы и буйволы, которые предпочитали немедленно скрыться в бесчисленных разломах, беспорядочной паутиной пронизывающих мрачную скалистую долину.

– Что это за место? – озираясь вокруг, поинтересовалась Аделаида.

– Это каньон, который называют Каменным Лабиринтом. Но мама называла это место Стеной Аргоса.

– Кто такой Аргос?

– Не уверена, но мама рассказывала, что Аргос был сыном Бога Разрушений Гран Каина и женщины из рода гигантов, – пояснила Руэа. – Он живет здесь в заточении уже много-премного лет. Ты знаешь историю противостояния гигантов и богов?

Аделаида кивнула, а эльфийка продолжила:

– Когда восстание гигантов было сломлено, Аргос, тысячеглазый гигант, был заживо погребен в этой долине. Все эти глаза на стене принадлежат ему.

Тут один глаз выпал из стены и, выпустив нечто, похожее на отростки, медленно поплыл по воздуху в противоположную от них сторону.

– Жутковато здесь, – поморщилась Аделаида. – Скажи, – обратилась она к эльфийке, – мне кажется или ты ищешь что-то конкретное?

– Да, именно! – воскликнула та. – Мне часто снится в последнее время сон, где я разговариваю с гигантским глазом в стене, и тот пытается мне что-то сказать, но я не понимаю, что именно… Когда я рассказала Дхоавину про свой сон, брат сразу заметил, что видел похожий глаз в этом ущелье, куда они с друзьями частенько выбираются на охоту. Он просил не придавать этому сну большого значения, но мне хочется верить, что в этом все же есть какой-то смысл.

– Ну так вот они, твои глаза… – указала Аделаида на бестелесных наблюдателей, следящих за ними со всех стен ущелья.

– Нет, нет… – покачала головой Руэа. – Тот был какой-то особенный. Я пойму, когда увижу.

Они продолжили блуждать по каньону, периодически усыпляя попадающихся им на пути монстров. Другого оружия, кроме посоха темной эльфийки, что прихватила Аделаида, да простенького жезла, который сжимала в руке Руэа, у них не было, и попадись им компания посильнее… Аделаида старалась об этом не думать, но беспокойные мысли крутились в ее голове. Я-то могу стать незаметной. Но как быть с этим слабым созданием? И с волком? Да, танец, скрывающий всю компанию, нам бы сейчас пригодился.

Они вышли на поляну с высоким обелиском, установленным в самом ее центре. Голубой овальный кристалл был вставлен в его основание. Скопление монстров вокруг обелиска было критическим, но на эльфиек не нападали.

– Это какой-то генератор энергии, – предположила Аделаида вслух. – Словно что-то управляет этими животными.

– И это что-то нас пока не трогает, – заметила Руэа.

Они проблуждали довольно долго, и Аделаиде стало уже казаться, что они заблудились в этом лабиринте. Но тут внимание ее привлекла тропинка, уходящая вверх по склону горы. Эльфийки, темная и светлая, переглянулись, спешились и двинулись по узкой тропе. Аделаида шла впереди, Руэа – позади. Алойвия остался с ящером. Шагов через пятьдесят тропа резко поменяла направление, и еще раз, и так она вела зигзагами до самой вершины.

– Вот оно – то самое место из моего сна, – прошептала Руэа, ступив на край открывшегося перед ними утеса.

Она вышла вперед и подошла к странной колонне, установленной в нише горной пещеры, изуродованной многочисленными круглыми пробоинами, словно кто-то обстреливал стену мощными энергетическими шарами.

– Это места, откуда выпали его глаза, – словно прочитав мысли спутницы, произнесла шепотом Руэа.

Колонна была прикована цепями к каменным булыжникам, а в ее середине располагался огромный закрытый глаз, гораздо крупнее тех, что встречались им ранее.

– Глаз во сне был открытым, – снова прошептала Руэа и приблизилась к колонне.

Как только она подошла и провела рукой по ее шершавой поверхности, глаз вдруг открылся, и из колонны в небо выстрелил столб яркого света.

– Вот это да! Он проснулся! – Руэа с восхищением смотрела на останки древнего существа.

– Интересно, с ним можно поговорить? – спросила Аделаида, и Руэа с удивлением посмотрела на нее.

– Он уже с нами говорит.

Аделаида в недоумении развела руками.

– Ты разве не слышишь его? – спросила эльфийка, и Аделаида покачала головой и поинтересовалась, что же он говорит.

– Он говорит: «Лес тих, но ветер не дает мне покоя…» – таинственно произнесла белокурая эльфийка.

– Он может сказать, что мы тут делаем?

Ущелье, оставшееся далеко внизу, казалось спокойным, но из него не было ни единого пути к отступлению, и Аделаиду это сильно волновало.

Руэа прикрыла глаза и сконцентрировалась.

– Да, – послышался вскоре ее мелодичный голосок. – Он говорит, что мы хотим узнать будущее.

– А он видит будущее?

Руэа снова напряглась.

– Он говорит, что видит прошлое, настоящее и будущее, – ответила она через мгновение размеренным голосом, словно была в трансе.

– Как он видит то, чего нет? Очередные пророчества? – недоверчиво покачала головой Аделаида.

– Он говорит, – продолжила эльфийка, – что ему одинаково хорошо видно как прошлое, так и будущее, – она снова прислушалась и продолжила: – Он словно глаз внутри сферы, который может смотреть на любую ее точку изнутри… Прости… – выдохнула она и открыла глаза, – но я не могу объяснить иначе. Я сама ничего не понимаю.

– Он контролирует всех существ в долине через тот алтарь у подножия горы. Может он помочь нам укрыться здесь?

Эльфийка прислушалась, и ее лицо отобразило беспокойство.

– Это не он контролирует тот алтарь.

– Не он? – переспросила Аделаида. – А кто?

– Он говорит о каком-то демоне с белым глазом, который здесь для того, чтобы не дать ему освободиться от оков. Он слабеет… Он теряет глаза… И когда из стен выпадет последний глаз, он станет слеп и беспомощен, и белоглазый демон сможет его одолеть.

– Так и будет? Ты видишь свой конец? – спросила Аделаида самого гиганта, приближаясь к колонне и уставившись прямо в центр гигантского глаза.

Руэа снова вмешалась:

– Он говорит… он говорит, что нет одного конца, что будущего много, как и прошлого.

– Что это значит? – Аделаида схватилась за голову. – Что это за бред такой и какой нам от всего этого прок?

– Он говорит, что видит яснее то, что ближе всего.

– И что же ближе всего?

– Подожди… – Руэа замерла на мгновение, – он мне покажет…

Девушка закатила глаза, и ее зрачки начали быстро двигаться, а через минуту она вскрикнула и, закрыв лицо руками, зарыдала.

– Что ты видела? – спросила Аделаида, но эльфийка лишь продолжала заливаться слезами.

– Руэа! Что ты видела?!

Аделаида смотрела в покрасневшие ошеломленные глаза своей сестры, а эльфийка с трудом начала выдавливать слова:

– Я видела смерть ангела… – Руэа напряглась, пытаясь вспомнить. – Видела, как толпы паломников несут дары великой богине Шилен к катакомбам и некрополям, а потом их окровавленные, изрезанные тела заполняют все проходы подземелий. Видела, как небо становится кроваво-красным, и черная луна закрывает свет солнца, как погибает Дерево Жизни… Я никогда его не видела, но сейчас я чувствую, что из меня уходят все силы при одной мысли о его гибели. А потом все смешалось: красный дождь, тела погибших людей, сотни, тысячи тел: женщины, дети… – Руэа закрыла глаза руками. – А потом… огромный червь вырывается из-под земли и поглощает целые деревни и города… И туман накрывает мир, и потом ничего… бесконечный холод и вечная тьма…

Руэа больше не рыдала. Она молча сидела, вытаращив глаза куда-то в пустоту.

– Нам пора идти, – Аделаида с силой тряхнула эльфийку за плечо, так как Алойвия завыл, предупреждая, что скоро должно случиться что-то нехорошее.

Эльфийка была в шоке. Аделаида с трудом помогла ей подняться и, поддерживая, повела вниз со скалы. Спустившись, Аделаида посмотрела девушке в глаза: они потерянно глядели в одну точку. Она потрясла эльфийку и дала ей такую пощечину, что девушка тут же помотала головой и немного пришла в себя.

– Руэа, – как можно ласковее произнесла Аделаида. – Это все очень грустно. Но нам сейчас надо уходить. Люди Хаэла, должно быть, уже близко.

Эльфийка смотрела на свою темную сестру, как ничего не понимающий ребенок.

– Руэа! Аргос сказал, что вариантов много. Мы не допустим всего этого, но только если нам удастся выбраться из этого проклятого места! – эхо повторило выкрикнутые ею слова.

Аделаида, осознав свою оплошность, быстро вскочила на ящера. Руэа не торопясь села верхом на волка. Она была легче темной эльфийки, и Алойвии было несложно нести ее. Они развернулись было, чтобы направить зверей прочь из тупика. Но тут странная черная тень выросла прямо перед ними. Аделаида присмотрелась – это был какой-то непонятный силуэт, словно выточенный из кристалла. Темный монстр, долго не раздумывая, впился когтями в шею ящера, на котором сидела Аделаида, и вырвал из него хребет. Ящер в ужасе пошатнулся, скинул седока на землю и сам упал следом бездыханный. Тень двинулась на Алойвию. Но волк не растерялся и первым впился зубами в чудовище, и оно рассыпалось на мелкие черные осколки.

– Что это было?! – вскричала Аделаида, вскочив на ноги и отряхиваясь от пыли.

Руэа спешилась и встала как вкопанная, указывая рукой в сторону обелиска, откуда на них угрожающе надвигались три фигуры.

– Попались… – прошептала Аделаида. – Нам их не одолеть. Попробуем усыпить, а?

Руэа молча сунула руку за пазуху, вынула оттуда свиток телепорта и протянула сестре:

– Беги как можно дальше и прочитай его… – хрипло прошептала она. – Я их задержу.

Аделаида взяла в руку свиток и удивленно посмотрела на эльфийку.

– Но я же окажусь прямо в Годдарде, – пробормотала она.

– И это именно то место, где тебя меньше всего ждут, – уверенно произнесла Руэа. – А как только ты попадешь в город, найди женщину по имени Агнесса в магической лавке… Скажешь ей, – девушка запнулась на миг, – скажешь, что я мертва, и она поможет тебе.

Аделаида отказалась это сделать, но Руэа посмотрела на нее в упор.

– Я все вспомнила, – торжественно произнесла она. – Аргос показал мне все. Я видела мага в светящихся одеждах. Он сказал, что ждет меня. Что все будет хорошо, – Руэа еще крепче обхватила жезл своими тоненькими пальчиками. – Теперь я знаю, что все было не зря. Беги! – крикнула она, и глаза ее сверкнули такой уверенностью, что Аделаида послушалась.

Она уже собралась сесть на Алойвию, но компания приближалась стремительно, и Аделаида их узнала: маркиз Винфрид, громила-орк Магат и еще скрюченный темный эльф, который сопровождал их двоих в зале суда в Руне. Вот так встреча. Аделаида выступила вперед, как только троица встала напротив двух эльфиек, шагах в двадцати поодаль.

– Что ты делаешь? Беги, – прошептала Руэа.

Но вместо того, чтобы бежать, Аделаида обратилась к паладину: