Текст книги "Монгрелова Соната. Прелюдия к циклу (СИ)"

Автор книги: Лия Кохен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

– Что ты тут делаешь? – зло прошипел орк.

– Тот же вопрос тебе.

– Тссс, – Сальвия прижал палец к губам Аделаиды.

Свет упал на ткань, скрывавшую ящики и притаившихся за ними темную эльфийку и орка, и тут же снова стало темно.

– Привязывай лодку, – донесся до них хриплый голос, и тут же лодка качнулась и плюхнулась в воду.

Они плавно и быстро поплыли. Сальвия сиял от радости.

– Удалось, – прошептал он. – Мы плывем на корабль.

Аделаиде его радость пришлась не по вкусу.

– Куда направляется этот корабль? – сурово спросила она.

Сальвия загадочно молчал, и она еще раз повторила свой вопрос, но уже достаточно громко. Вода набрасывалась на лодку, и шум волн погасил ее крик.

– Мы плывем на Первобытный Остров, – все так же сияя, шепнул Сальвия.

– Тот самый, где водятся древние чудовища? – вскрикнула Аделаида.

Сальвия довольно кивнул.

– Ты что, рехнулся совсем? А я… О боги, я же безоружна! И почему мы прячемся в этой посудине?

– Видишь ли, – начал объяснять Сальвия, – правители Элмора тщательно скрывают существование этого места. Лишь особые группы бойцов сейчас имеют возможность время от времени бывать там, и все стараются держать это в тайне от лордов Адена.

– Но почему?

– Потому что это будет такой прорыв в оружейном деле! Шкура чудовищ настолько толстая, что из нее можно сделать броню, которая сразу затмит любые известные материалы по прочности. А кости и когти пойдут на невиданное ранее оружие. А как только власти Адена, а тем более маги Башни, узнают про остров, вновь прощай превосходство.

– Понятно… Но что ты-то забыл на том острове? – спросила Аделаида и сама тут же ответила: – Погоди, это все ради несчастного яйца ящера?

Сальвия молчал, но по его шаловливому взгляду она поняла, что права.

– Бред, – прошептала она, – подвергать риску жизнь из-за какого-то яйца.

– Понимаешь, – сказал вдруг Сальвия с жаром, – есть такая вещь – мечта…

Дальше они плыли молча какое-то время, пока лодка не ударилась о борт корабля.

– Сейчас они привяжут лодки к судну, высадят бойцов, и мы поплывем в сторону острова. Около берега мы тихонько спрыгнем и скроемся.

Аделаида не успела спросить, как они собираются вернуться с острова или каков их план на время пребывания там, потому что вдруг послышался громогласный командный голос:

– В той лодке есть пара ящиков, которые нужны мне здесь.

– Упс, – только и вырвалось у Сальвии, как ткань тут же резко слетела, и два матроса осветили факелами его лицо. Над матросами возвышалась огромная фигура орка, и выражение его желтовато-зеленой морды было скорее торжествующим, чем грозным.

– Ты же с ним договоришься? – шепнула Аделаида, все еще лежа на дне лодки.

Но Сальвия поднялся, пнул ногой одну из бочек и огрызнулся:

– Не, только не с этим… Этот предатель. За шмот продался людишкам, так, Магат? – с презрением обратился он к орку и толкнул громилу в грудь, но тот одним ударом по лицу вернул Сальвию на дно лодки, потом схватил его за ворот и потащил на корабль.

– Эту прихватите, – скомандовал орк, и матросы хотели было схватить Аделаиду, но она, оттолкнув их, сама проследовала за громилой.

– Смотри, Винни, кого я притащил… – прорычал зеленый великан, кинув Сальвию на палубу перед одетым в сверкающие латные доспехи паладином.

Того, видно, заботили дела иного порядка, и он лишь приказал запереть злоумышленников в трюме, приставив к ним нескольких стражников.

В трюме было мокро и темно. Аделаиде едва удалось поспать на груди у приятеля.

– Прости, – прошептала она, открыв глаза и увидев, что сам орк их и не смыкал.

– Ты ни в чем не виновата… просто не судьба… – Сальвия улыбнулся, но было очевидно, что невеселые думы крутятся в его растрепанной голове.

– Что теперь будет? – вслух задумалась Аделаида.

– Нас отдадут под суд… – не раздумывая выпалил Сальвия и, увидев отчаяние Аделаиды, добавил так беззаботно, как только мог в тот момент: – Но ты не волнуйся – обещаю, что все будет хорошо.

Он ласково погладил ее по голове, и Аделаида еще сильнее прижалась к юноше в ожидании неизвестного.

Прошли ночь, день. Они поняли, что корабль отплыл, потом причалил, и на закате следующего дня их наконец-то вывели из трюма и повели в город. Лук Сальвии забрали, и они, безоружные и несчастные, предстали перед небольшим советом, который собрался в воинской гильдии на первом этаже города-скалы. Кроме орка-громилы, темного эльфа из вчерашней компании и паладина, который был у них за главного, на совете присутствовали еще три персоны, которые и решали судьбу преступников, незаконно пробравшихся на военный корабль самого лорда Хродгара, правителя Руна. Аделаида догадалась, что здоровенный орк в нарядной броне был тем самым прославленным генералом Ламбаком, из-за заслуг которого оркам из деревни разрешалось проходить обучение в гильдии Руна и который всю жизнь посвятил налаживанию отношений между вспыльчивым вождем Какаи и Юставом ван Хальтером, прежним королем Элмора. И она сразу же поняла, отчего Сальвия стоял с поникшей головой, боясь поднять на генерала глаза. Вторым был представитель лорда Хродгара, мастер военных дел князь Зигмунд. Третьим судьей оказался сурового вида темный эльф в парчовой черной тунике, расшитой серебряным узором. На спину его была накинута бархатная мантия, что говорило о его исключительном статусе. Как его звали, Аделаида не расслышала, но даже мастер Зигмунд и генерал Ламбак обращались к нему не иначе как «ваша светлость», что было весьма иронично, учитывая, что он был весь одет в черное, и даже лицо его отдавало глубокой синевой безлунной ночи.

Когда мастер Зигмунд попросил рассказать, с чем связано это срочное собрание, паладин Винфрид, командир элитного подразделения, являющийся к тому же двоюродным племянником самого лорда Хродгара, рассказал, что Сальвия, которого он называл «недомерком», много раз пытался хитростью попасть на Остров, а теперь с помощью подельницы он был от него уже в последнем шаге, тем самым ставя их секретную операцию под угрозу, и если бы его правой руке, барону Магготу, не понадобилось проверить шлюп с припасами до отплытия, то ситуация могла бы обернуться весьма трагично.

– Барон Маггот, – хрюкнул Сальвия, указывая на стоящего рядом с паладином, как стенка, орка, и в голос рассмеялся, но грозный взгляд генерала Ламбака охладил его веселье, и юноша вновь уставился в пол.

Громила-орк сжал кулаки, но Сальвия лишь окинул его презрительным взглядом, и сам генерал орков его в этом поддержал. Потом мастер Зигмунд спросил несколько раз у Сальвии о цели его поступка: почему ему так нужно было пробраться на тот остров, но Сальвия упорно молчал.

– Мы полагаем, что этот юноша – шпион, посланный из Адена, – доложил важным тоном паладин.

– Этот юноша, как Вы, маркиз Винфрид, смели выразиться, – племянник самого вождя Какаи! – грозно прервал его генерал Ламбак. – На каком основании Вы, милорд, сделали такое странное предположение?

– Иначе к чему такое молчание? – огрызнулся паладин. – Если этот ваш племянничек сам не хочет ничего рассказывать, то мы вольны предполагать любой подходящий нам вариант.

– Не будем забывать, маркиз, – спокойно вмешался в разговор темный эльф в манто, – что связь этого юноши с лидером племени орков гораздо теснее, чем та же у Вас, и он, позвольте заметить, даже ни разу не попытался использовать ее для получения должностей или титулов, – эльф едва заметно усмехнулся, а паладин, чертыхнувшись про себя, замолчал.

Но тут барон-орк, стоявший рядом с паладином и затаивший злобу на Сальвию, вырвался вперед и сбивающимся голосом и тыкая пальцем в соплеменника завопил:

– Да эта собака вообще не имеет никаких прав: его мать была изгнанницей, а отец проклят самой судьбой. Вот он теперь и пытается состроить из себя хоть что-то, узнать секреты, а то и украсть результаты наших исследований, и выслужиться перед проклятыми южанами.

Сальвия, побагровев, бросился было с кулаками на ревущего верзилу, но по команде мастера Зигмунда охрана схватила обоих, не давая им сцепиться. Громилу держали аж три солдата, пока паладин его наконец не успокоил.

– Сальвия, последний раз прошу объяснить нам: что ты искал на том корабле? Что тебе нужно было на Острове? – еще раз учтиво спросил мастер Зигмунд.

– Толкат, Шалвиа! Гажон! – прокричал генерал Ламбак.

Но Сальвия молчал. Тогда Аделаида нашла единственно верным самой рассказать все Совету.

– Он хотел найти яйцо динозавра, – громко сказала она, и шум в зале утих.

– Зачем ему яйцо динозавра, что за бессмыслица? – вскричал мастер Зигмунд.

Сальвия пытался заткнуть стоящую рядом подружку, но ей все же удалось вкратце пересказать легенду о Первом Орке, восседающем на гигантском ящере, а также поведать Совету о мечте Сальвии вырастить себе такого же питомца.

Когда объяснения эльфийки исчерпали себя, на минуту в зале воцарилось гробовое молчание, а затем вся публика словно взорвалась: Сальвия чуть не плакал, орк-генерал прикрыл лицо большой ладонью, а паладин, его друг верзила и стоящий поодаль скрюченный темный эльф, а вместе с ними и все охранники, хохотали, схватившись за животы.

– Пламя Паагрио, Вестник Бога!!! Ха-ха-ха, – орк-громила уже чуть не катался по полу от смеха, потом подошел к Сальвии и, ткнув его мясистым пальцем в грудь, промычал: – Ты – недоорк, и даже сама огненная корона Паагрио не сделает тебя одним из нас.

Мастер Зигмунд призвал всех к спокойствию и, когда хохот и насмешки утихли, вынес приговор: за многократное нарушение запрета в отношении дела государственной важности в течение всего следующего года Сальвии будет запрещено пересекать территорию Руна и всего королевства Элмор также. Оружие ему будет возвращено, а сам он с первыми лучами солнца должен покинуть столицу через телепорт на Бессмертное Плато, где и обязуется провести весь будущий год безвылазно.

– Не так плохо, да? – шепнула Аделаида Сальвии, который все еще стоял молча рядом, но тот даже не взглянул на нее.

– А что с этой? – раздался вдруг скрипучий голос из глубины залы. – Она, судя по виду, тоже недоэльф. Наверное, такая же изгнанница, как его мать, – это в разговор вмешался скрюченный темный эльф в фиолетовом хитоне, подвязанном широким золоченым кушаком. Он ехидно выглядывал из-за спины блистательного паладина, своего командира.

Аделаида обдала говорящего насмешливым взглядом. Видно, спокойствие женщины еще больше раззадорило эльфа. Он медленно, как тень, выплыл из-за спины маркиза Винфрида, подошел к стоящей в центре зала эльфийке и снова обратился к Совету:

– Ну, что прикажете делать с этой беженкой? А давайте и ее отправим к оркам!

– Не надо! – закричал с хохотом орк-громила. – А то все Бессмертное Плато в скором времени заселят ушастые недоорки.

Тут их смех был грубо прерван внезапным параличом, охватившим обоих. Все оглянулись: темный эльф в сияющей тунике семенящей походкой подошел к замершему на месте собрату и, грозно глядя тому в глаза, проговорил медленно и четко:

– Думай головой, прежде чем кидаться своими предположениями направо и налево. Эта особа, – он указал на подсудимую кистью правой руки, украшенной крупными кольцами с драгоценными камнями, – дочь Его Светлости герцога Хаэла, герцогиня Аделаида. И если еще одно слово, оскорбляющее Ее Светлость, вылетит из твоего рта или пасти вашего зеленого приятеля, я тебе обещаю, что это вас отправят на Бессмертное Плато, и пусть тогда вождь Какаи сам решает судьбу никому не известного выскочки и его друга, предателя племени.

Взмахом руки грозный эльф отменил паралич, и все трое, включая паладина, поклонившись Совету, удалились из зала суда. Сальвия вдруг посмотрел на спутницу такими презирающими и полными ужаса глазами, словно та его предала. Меж тем к нему подошел генерал и увел для разговора, а эльф в черном манто приблизился к Аделаиде.

– Герцогиня, мне кажется или Ваше положение действительно оказалось для Вас новостью? – лукаво спросил он.

Аделаида обескураженно и беспомощно глядела то на него, то на дверь, в которой скрылись орки, но потом ясность происходящего вернулась, и она, бросив гневный взгляд на эльфа, ответила:

– У меня, вообще-то, два родителя, и позвольте мне взять статус того из них, которого выберу я сама.

На темного мистика ее слова, похоже, не произвели никакого эффекта, потому что он упорно продолжал настаивать на своем:

– Вы носите сдвоенные мечи, Вы присягнули мастеру Олтлину, учителю своего отца, Вы обучились искусству темного танца… Разве это не указывает на Ваш выбор?

Она усиленно пыталась подобрать слова оправдания, но, к своему сожалению, признала, что ей нечего возразить эльфийскому магистру.

– Моя дорогая, – дружески произнес темный эльф, – будущее ждет Вас. Ваш отец превзошел все ожидания тетрархов, став сначала лидером войска темных эльфов, затем главой Северного Альянса, а потом и правой рукой самого лорда Годдарда, самой мощной военной провинции королевства Элмор. Он искал тебя столько лет и узнал о тебе, лишь когда ты пришла к мастеру Ангусу за советом. С тех пор он неустанно следил за твоей судьбой, и вот сегодня тот самый день – вы вновь обретете друг друга.

Тут уж Аделаида знала, что сказать – чувства кипели, и крик боли вырвался наконец наружу.

– Отец прогнал мою мать, носящую меня под сердцем, – сжав кулаки, произнесла она. – Ее выставили, как дворняжку, оставив без всякой поддержки и покровительства.

Магистр пытался успокоить собеседницу, но ее злость, как бушующий поток, сметала все его попытки.

– А она любила его, – с болью в голосе произнесла Аделаида. – Любила искренне и всю жизнь. Когда я родилась, похожая на него, она не посмотрела на меня с презрением, не отдала. Наоборот, я напоминала ей о времени, когда она была счастлива, когда она была с ним… А Вы говорите: обретем друг друга! Да меня никогда у него и не было, как и его у меня. Тут не о чем больше говорить!

Она бешено дышала, но пар вышел, и, заметив это, эльф продолжил спокойно и уверенно:

– Ты ничего не знаешь о своем отце.

– И не хочу знать, – огрызнулась Аделаида, направляясь к выходу.

– Твоя мать… – произнес эльф-мистик, когда она уже стояла в дверях. – Я знал твою мать… И я знаю, что та правда, которой ты веришь, не единственная на свете.

Аделаида остановилась в дверях, не оборачиваясь.

– Я помню, Хаэла как раз избрали командиром эльфийского войска, – вслух стал вспоминать маг. – Будь он тогда даже рыцарем, никто и внимания бы не обратил, но Совет Старейшин не разрешил их браку свершиться – слишком многое было на кону. Это правда, сам Хаэл был в отчаянии, ведь он так любил твою мать… Но отказаться выполнить свой долг он не мог. Его бы никто не понял. Он на коленях умолял ее продолжить встречаться тайно, нашел ей дом в долине. Он так ждал тебя, так хотел быть с вами. Но твоя мать, гордая женщина… Она поставила перед ним выбор: с позором бежать с ней на юг, бросив свое войско, свой народ, своих бойцов, за которых он теперь отвечал, или оставаться на службе у короля севера без нее.

– И он выбрал службу! – прошипела Аделаида, резко повернувшись к эльфу лицом.

– Он не успел ничего выбрать, – трагически выдохнул тот. – Он просил дать ему время, чтобы все уладить, предложил ей пожить в Долине Горячих Источников, где она спокойно смогла бы родить ребенка, отдохнуть. А он бы тем временем убедил Совет разрешить им быть вместе, но…

– Мама была очень гордой женщиной, – прошептала Аделаида, и слеза скатилась с ее щеки.

Она вдруг вспомнила, как первосвященник Баэтин, духовный глава их островной общины, рассказал ей, когда она только пришла в деревню, что, когда ее мать добралась до Говорящего Острова и была освистана народом деревни за связь с врагом, он все же предлагал ей остаться при храме, но та не желала ничьей милости. Она приняла на себя весь свой позор и тем самым обрекла себя на вечное одиночество. Но неужели она могла пренебречь чувствами любимого, своим счастьем и счастьем своего ребенка из-за гордости? Ей не верилось. Она не желала в это верить. Аделаида вспоминала мать, она отчаянно пыталась ее вспомнить, но всплывающий образ оказывался настолько размытым, что она уже не понимала, где была реальная ее память о матери, а где было то, что она, будучи ребенком, сама заставила себя о ней думать. Она всегда была примером для подражания, и Аделаида всегда старалась равняться на нее, но сейчас…

– Сейчас! – произнес эльф, и она вздрогнула от неожиданности. – Сейчас же я поговорю с Ильяной, и она доставит тебя прямо к отцу. Он будет так рад тебе. Пойдем со мной, – жестом пропуская Аделаиду вперед, мистик в манто замер перед дверью.

Она не знала, что отвечать, что делать; мысли путались, и она решила выиграть время, попросив подождать с этим до утра, с тем чтобы она могла собрать свои вещи и попрощаться с важными людьми. Эльф учтиво кивнул и сказал, что будет ждать ее на рассвете на завтрак, и заметил, что нет нужды больше тесниться в подвале у орков, так как для герцогини на верхнем ярусе уже приготовлены особые покои, рядом с его собственными, с ванной и прекрасным видом с террасы. Аделаида поклонилась, поблагодарила его светлость и со всех ног бросилась в гильдию орков. Из комнаты Сальвии вышел генерал Ламбак и, не обращая на нее никакого внимания, тяжелым шагом пошел прочь по темному коридору и вскоре скрылся за углом. Она не спеша вошла в комнату, где Сальвия перебирал какие-то свои вещи. Аделаида тихо подошла сзади и положила руку ему на плечо, но тот резко сбросил ее.

– Сальвия, прости… – начала было она оправдываться в своем поступке, но юноша, сделав несколько резких шагов по комнате, вдруг грозно пошел прямо на нее.

– Ты – дочь Хаэла? Дочь предводителя Северного Альянса? И ты ничего мне не сказала?! – орал он.

– Позволь объяснить, – она попыталась перекричать орка, – я не знала этого! Вернее, я думала, что он был просто рыцарем…

Сальвия не слушал и продолжал изрыгать слова гнева:

– Мало того, что ты прилюдно опозорила меня перед Военным Советом, так ты еще, оказывается, с самого начала морочила мне голову! Я на секунду подумал… – Сальвия выдохнул и отвернулся.

Аделаида молчала. Сальвия продолжил уже спокойно, но не оборачиваясь:

– Я думал, мы похожи… Я… Я хотел сегодня вечером… Боги, какой же я болван был!

Аделаида подошла к нему сзади и тихонько приобняла. Так они простояли с минуту. Дышал орк тяжело, словно боролся с желанием не то заплакать, не то разбить что-нибудь.

– Я хотел предложить тебе уехать со мной… Куда угодно: в Деревню Орков, на Говорящий Остров, где там тебе нравилось, ты говорила… В Деревне Охотников? У водопада? – сказав это, он вырвался из объятий и встал перед ней, сжав кулаки и стараясь не глядеть ей в лицо.

– Уходи, – каждое слово давалось ему тяжело. – Нам не о чем больше говорить.

– Сальвия, – жалобно попыталась Аделаида успокоить его вновь, – я не хотела тебя опозорить…

– Просто уходи, – прошептал орк.

– Ты теперь вернешься на плато? – спросила она, пытаясь хоть как-то вывести его из того ступора, в который он впал.

Юноша молчал, и она повторила вопрос:

– Ты вернешься домой?

– Я вернусь туда, где умею выживать, – пробурчал Сальвия.

– Я лишь хотела спасти тебе жизнь.

– Как благородно! – заорал он внезапно. – Ее Светлость Герцогиня Радужных Источников спасает жизнь недоорку, ворующему яйца.

– Да все вообще не так… – пыталась она вновь, но Сальвия свирепо взглянул в ее глаза.

– Прочь, – тихо сказал он.

– Ты и вправду болван! – других слов она не нашла.

– Прочь!!! – прорычал он и так сильно ударил по стене рядом с ее головой, что Аделаида вздрогнула всем телом.

Она схватила с матраса оружие и сумку и выбежала из комнаты, а потом и из гильдии. Не вдумываясь, куда она идет, Аделаида поднялась на верхний ярус. Там ее встретил мальчишка-дворецкий. Он проводил ее до особняка, находившегося в самой южной части города, и провел в просторную светлую комнату на втором этаже. В центре ее стояла огромная кровать с балдахином, а рядом с дверцей, выходившей на небольшой балкончик, блестела медная ванна, доверху наполненная горячей водой. Дворецкий пообещал прислать горничную, и скоро пришла гномка в аккуратном передничке. Она помогла Аделаиде принять ванну и принесла поздний ужин.

Она сидела на полу балкончика, обозревая сверху окрестности, потягивая вино и закусывая изысканными яствами со всех уголков королевства, в полной уверенности, что все будет хорошо. Сальвия погорячился. Провал его плана, потом этот суд и в конце его годичное изгнание, да и я тоже стала для него сюрпризом. Абсолютно ни в чем она не видела своей вины. Еще до рассвета она решила спуститься вниз и еще раз побеседовать с другом. Он немного остынет, да и я соберусь с мыслями и словами. Но как мог он так себя повести? После того, как я буквально спасла ему жизнь… Да еще эта новость касательно моего нынешнего положения… Ах, еще одна головная боль… На время ей завладели мысли об отце. Она не до конца верила словам магистра. Но с другой стороны, если отец и вправду прогнал мать, не желая иметь от нее ребенка, то с какой стати ему искать моего присутствия теперь? Аделаиде казалось, что ее голова готова взорваться от вопросов, на которые у нее не было ответов. Какая-то часть ее хотела верить в историю, описанную темным господином. Это была красивая сказка о любви и жертве, о гордости и преданности своим идеалам. И она поняла, что никогда этого не узнает, если теперь сбежит с Сальвией. Что-то внутри, какое-то ноющее чувство в груди, какая-то потаенная скорбь и пустота отчаянно стремились узнать правду. Внезапная злость на Сальвию, на то, как несправедливо он с ней обошелся, как грубо выставил из комнаты, снова завладела ее мыслями. Решив больше сегодня обо всем этом не думать, она сконцентрировала все свои размышления на настоящем моменте: она сидела на террасе под звездами, слушая прибой. Она заслужила передышку.