Текст книги "Монгрелова Соната. Прелюдия к циклу (СИ)"

Автор книги: Лия Кохен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

– Долго Вы пробыли в Глудине? – раздраженно повторил надзиратель, похоже, уже не в первый раз, когда Аделаида смогла отвлечься от своих раздумий.

– Нет, – тряхнув головой, отозвалась пленница, – напротив, я тем же днем направилась на север по ведущей от города широкой тропе.

– Но чтобы попасть в главный город региона, Вам следовало бы избрать восточный тракт, я полагаю, – уточнил господин надзиратель, хитро прищуриваясь.

– Северный путь из Глудина ведет прямо в лес темных эльфов, – с жаром отозвался пожилой священник, сверяясь с лежащей перед ним на столе картой королевства.

– Северный путь к тому же ведет и ко многим другим интересным местам, – усмехнувшись, заметила Аделаида, но не нашла в глазах окружающих ее личностей ни толики поддержки.

Она выяснила, что если идти от деревни далеко на север, то можно попасть в Темный Лес, куда осмеливаются ходить немногие, считая этот лес проклятым. А если, не доходя до Темного Леса, свернуть по дороге на северо-восток, то окажешься в прекрасном Эльфийском Лесу.

Посмотреть на эльфийские земли показалось новоиспеченной путешественнице заманчивой идеей. Кроме темного эльфа, входившего в их небольшой отряд наемников, других эльфов Аделаида никогда не знала, но он, как и сама целительница, похоже, был чужаком для своих темных собратьев. Поэтому лишь в Глудине она смогла наконец-то разузнать хоть что-то об этой расе. Из истории она уже знала, что эльфы еще на заре времен разделились на древесных и пещерных. Древесные эльфы были любимы богиней Эвой за то, что сразу приняли ее покровительство после бесславного изгнания ее сестры Шилен. Они селились в лесах и по берегам рек, слагая песни и стихи о своей прекрасной повелительнице. Пещерные же их собратья, угрюмые отшельники, отказавшиеся забывать свои истинные корни, старались избегать излишних связей с внешним миром и жили в скалах и пещерах, отвергнув новоиспеченную Богиню Воды и продолжая втайне от всех поклоняться Шилен, взявшей на себя роль Богини Ночи и Тьмы. Более двух веков назад произошел конфликт между эльфийскими племенами. Пещерные эльфы, познав темную магию, вознамерились подчинить себе своих собратьев, и тогда миролюбивые древесные эльфы обратились за помощью к людям. Вместе им удалось противостоять коварным родичам и наложить на них заклятье, превратившее пещерных эльфов в расу тьмы и не позволяющее им покидать свои подземные пещеры на протяжении последующих ста лет. Теперь, когда заклятие спало и эльфы стали понемногу появляться в мире людей, темные представители расы по-прежнему являлись кровными врагами светлых, и в городах между ними часто возникали перепалки, несмотря на мирное соглашение.

Аделаида поняла одно: если она хочет познакомиться поближе с эльфами, ей нужно двигаться на север. Все, что она заработала за годы помощи наемникам, Аделаида забрала с собой до последней адены[6], и теперь, помимо прекрасных нарядов и оружия, она обладала немалыми сбережениями. Закупившись под завязку зельями и травами и переодевшись в удобный дорожный костюм, она уже было собиралась покинуть город через северные ворота деревни, как вдруг к ней подошел какой-то человек с шевелящимся комочком за пазухой.

– Не хотите ли купить волчонка? – робко спросил он.

Серая мордочка появилась из-под его жилетки и осторожно понюхала мягкую темную ладонь. Женщина смутилась. Волчонок был очень симпатичный – малыш пары месяцев от роду. Но она не была уверена, что сможет правильно за ним ухаживать.

– Я Мартин, – представился человек. – Я очень люблю животных, но все волчата у меня уже взрослые, а эта крошка как-то не вписывается в компанию, – пояснил он. – Да и средств, выделяемых из казны, боюсь, не хватит, чтобы кормить еще один голодный рот. Вот увидите, он станет верным другом, а когда подрастет – еще и помощником.

Аделаида аккуратно взяла волчонка, сунула Мартину в руку пару монет и с теплой ношей в руках покинула деревню.

– Итак, Вы решили поближе познакомиться с представителями своей расы? – господин надзиратель вновь хитро прищурился, задавая этот вопрос.

– Если Вы намекаете на темных эльфов, то нет. Вернее, мне действительно стало любопытно посмотреть на эльфийские леса, о которых слагались басни и ходили легенды, но в то же время нет: я никогда и не думала причислять себя к данной расе. – Аделаида говорила откровенно и даже с неким возмущением. – Я искренне всегда считала себя человеком, и всякий, кому выпадал случай узнать меня поближе, признавал, что человеческие черты присущи мне в не меньшей степени, а может, даже в большей, чем эльфийские. К тому же я всегда легче находила язык с людьми, и вообще, эльфийского языка я не знаю, – Аделаида обвела взором присутствующих, готовая услышать очередные смешки, но к большому своему облегчению заметила, что собрание молчало, внимательно следуя за каждой ее фразой.

– И Вы отправились сначала в Деревню Темных Эльфов, я полагаю? – сверля женщину взглядом, спросил надзиратель, теребя рукой свою жидкую бородку.

– Я уже сказала, – спокойно начала Аделаида, – что не преследовала в начале своего пути ни одной конкретной цели. Я решила направиться на север, и я действительно посетила земли темных эльфов, но это случилось не в первые дни моего похода.

– Так, так… – нахмурился господин надзиратель. – И что же Вы делали до этого?

– Шла, – простодушно ответила женщина. – Просто шла в ту сторону, где на горизонте никогда не появлялось солнце.

Чем дальше на север она продвигалась, тем реже сквозь каменистую почву проглядывала трава. С моря дул не прекращающийся ни на минуту ветер. Осадков за последние недели, несмотря на осеннюю пору, практически не выпадало, и растительность по обе стороны дороги стояла сухая и бурая. Бурая земля, бурая листва, бурые медведи, бурые останки сожженных поселений… Вот так выглядела страна, по которой брела ищущая прекрасных зрелищ путешественница. Блуждая по здешним местам и развалинам, Аделаида размышляла обо всех тех разрушениях и бедствиях, которые перенесли местные крестьяне и рабочие, обо всех тех перипетиях, которые зачинают правители, а расхлебывает простой народ.

Уже стемнело, когда она приблизилась к проходу в холмах, ведущему к поселению орков. То тут, то там среди зарослей буковых деревьев появлялись полянки с расположенными на них примитивными кожаными палатками. А затем стали видны и окруженные частоколом бараки. На землях восточного континента испокон веку жили орки, «дети огня», как они сами себя называли. Считалось, что этих зеленокожих великанов создал старший сын Богини Жизни, Повелитель Огня Паагрио. Древние летописи гласили, что первые орки были умными и благородными созданиями десяти метров росту, но с каждым веком они все больше мельчали и глупели, и теперь в мире осталось лишь несколько племен высших орков, живущих на Бессмертном Плато северного региона, которые хотя бы отдаленно напоминали тех описанных в летописях существ. Остальные же представители этой некогда выдающейся расы превратились в жалкое свое подобие – невежественных и диких гуманоидов. Несмотря на это, орки продолжали жить сплоченными группами: они предпочитали вместе охотиться и защищались от нападений сообща.

– От бараков Вы, наверняка, повернули на северо-восток и пошли дальше по дороге, вместе с караванами… – предположил пожилой лорд в темно-синем бархатном кафтане. На голову его была надета мягкая фетровая шляпа, из-под которой торчали черные пряди волос, неаккуратно обрамлявшие его полное и красное лицо.

– Ваша Светлость ошибается, – осторожно заметила Аделаида. – Я направилась прямо вглубь орочьего поселения.

Шепот недоверия пробежал по залу.

– Зачем?! – удивился сидящий рядом с пожилым лордом высокий белокурый юноша в расшитом золотом красном камзоле. – Зачем понадобилось Вам соваться в лагерь этих злобных, отвратительных существ?

– Да, действительно, – поинтересовался господин верховный надзиратель, – что Вы забыли на территории примитивных гуманоидов?

– Я просто хотела взглянуть на их алтарь, – робко отозвалась Аделаида, искренне не понимая, почему она не могла просто идти, куда ей вздумалось, хоть и без всякой на то веской причины.

– Алтарь?! – воскликнули разом господин надзиратель и еще несколько присутствующих.

– Алтарь, – невинно подтвердила подсудимая, потирая скованные железными цепями запястья. – Ну, конечно, у орков не такой алтарь, как в наших церквях и храмах…

Взгляды непонимания вынудили ее продолжить объяснения.

– Я искренне интересуюсь всевозможными мифами и легендами, и мне было любопытно узнать, кому и как поклоняются гуманоиды, чье поселение встретилось мне на пути.

Аделаида знала из рассказа сторожа, что в лесах севернее деревни обосновалось одно из племен низших орков, а именно племя Турек, и пожилой мужчина, охраняющий главные ворота Глудина, очень не советовал одинокому путнику, пусть даже и воину, соваться в эти места. Орки по природе своей были весьма воинственными созданиями, а, собираясь в группы, представляли действительно серьезную опасность даже для опытного охотника. Несмотря на все предостережения, любопытная путница все же решила попытаться незаметно пробраться в чащу леса, чтобы посмотреть на находящийся там древний алтарь. Воспользовавшись тем, что зрение у орков было неважным, Аделаида попробовала прокрасться между деревьями. Она уже преодолела, как ей показалось, половину пути, как вдруг заметила десятки глаз и стрел, нацеленных на нее из невысоких зарослей.

– Ты идти с нами, – грозно произнес зеленокожий гуманоид, выступая вперед. Орк едва доходил женщине до груди и был вооружен какой-то примитивной самодельной палкой, отдаленно напоминающей магический посох.

Воительница машинально потянулась к кинжалу, одновременно с этим оценивая обстановку: десятка два лучников по кругу, восемь орков с топорами и еще этот шаман.

– С нами, быстро, давай, идти, идти, – нетерпеливо повторил зеленокожий коротышка, выдувая горячий пар из ноздрей с вдетыми в них когтями горных саламандр. Выбора особого не было. Сражаться с толпой пехотинцев – это одно, но сражаться с толпой пехотинцев, пытаясь увернуться от летящих в голову стрел, – это уже немножко сложнее. Тем более что в кустах, прижавшись к земле, сидел волчонок, со страхом наблюдая за происходящим. Помотав головой, она дала малышу знак не раскрывать своего тайника и ждать, после чего покорно пошла за шаманом под пристальным надзором лучников.

Несмотря на сгущающиеся сумерки, ей отлично удавалось различить дорогу, ведущую через лес, и спрятанные по обе стороны от нее в самой чаще примитивные жилища гуманоидов. Зрение у Аделаиды было превосходное, и, как и все темные эльфы, она могла различать объекты даже в темноте.

Орк-коротышка привел пленницу прямиком к искомому алтарю, и Аделаида невольно усмехнулась такому исходу. Поляна была освещена светом множества факелов и костров, у которых стояли десятка два орков в лохмотьях с самодельными копьями и луками в руках. Алтарь, построенный из гладкого серого камня, был выполнен в примитивном стиле и состоял из ступеней, лобного места и небольшого прямоугольного жертвенника. Вокруг алтаря располагались столбы, украшенные всевозможными военными трофеями. На вершине каменного сооружения женщина заметила зеленого великана, охраняющего эту важную для своего племени реликвию. Рядом с ним стоял невысокий, коренастый, гротескного вида орк с самым надменным видом на широком клыкастом лице – по-видимому, вождь.

– То есть как, – не унимался все тот же пожилой человек в фетровой шапке, – Вас схватили орки, кровожадные существа, поклоняющиеся адскому пламени, и вот Вы здесь, живая и невредимая, держите перед нами слово?!

Надзиратель перевел взгляд с возмущенного человека на пленницу и с вызовом посмотрел ей в глаза.

– Я сумела с ними договориться, – наивно ответила женщина и рассказала, как получилось так, что она, вторгнувшаяся на территорию кровожадных существ, смогла уйти от них без малейшего для себя последствия.

– Ты вторженец! – орк толстым пальцем ткнул возвышающуюся над ним женщину в живот.

– Нет, я путешественница, – спокойно начала объяснять Аделаида. – Я думаю, что ваше поселение очень интересно, и хотела бы описать вашу жизнь в своей книге.

Слово «книга» явно понравилось орку. Примитивным гуманоидам, вообще-то, книги не нравятся, потому что являются для них чем-то сложным и унижающим их грубую сущность. Но этот орк явно получил удовольствие от мысли, что его племя сможет стать историей, увековеченной на белоснежных страницах, переплетенных бархатом и золотыми нитями. Он сладко задумался и даже стал легонько причмокивать толстыми губами.

– Я Бурай, вождь Турек, – произнес он, размахивая руками. – Мы самый великий племя орк. Земли королевства Турек! – обвел он руками поляну, на которой они стояли.

– Так и напишу, что храбрый вождь Бурай возглавляет воинов племени Турек и что все окружающие земли принадлежат оркам племени Турек, – торжественным тоном произнесла Аделаида, собираясь тут же и распрощаться с новыми знакомыми, но тут орк увидел выступающий из походной сумки эльфийской женщины листок бумаги.

Указав на интересовавший его предмет, Бурай сказал:

– Написать нам память. Мудрый слова! – и с вожделением покосился на пленницу.

Аделаида послушно достала блокнот, аккуратно вырвала белый плотный лист и написала только что сказанные ею слова аккуратным печатным шрифтом. После этого довольный Бурай с важным видом понес этот серьезный документ к алтарю и прибил гвоздями к одному из деревянных постаментов, на которых покоились всевозможные трофеи. Он стоял и любовался содеянным, а шаман переводил остальным поселенцам написанное на бумаге сообщение.

– А кто тот огромный орк, что охраняет ваш алтарь? – воспользовавшись моментом, поинтересовалась любопытная женщина у Бурая.

– Он Чертуба. Чертуба – великий воин. Начальник Чертуба – главный воин.

Аделаида сразу поняла, что Чертуба являлся главным оружием племени Турек: тупой, большой и сильный.

– Теперь ты уходить и сказать всем, что Турек – самый сильный, самый могуч, – снова ткнул Аделаиду в живот Бурай, вспомнив о своем положении вождя.

Та лишь пожала плечами и направилась прочь из лагеря, попутно прихватив из-под куста с колючками дрожащего от страха волчонка.

Когда Аделаида выбралась из орочьего леса, осенний рассвет уже раскрасил небосклон на востоке всеми оттенками розового и желтого. А на западе шумело, разбиваясь гигантскими волнами о берег, неспокойное темное море. Почувствовав себя неимоверно уставшей, Аделаида решила искать место для стоянки. Она когда-то слышала, что на самом западном мысе континента находятся Ветряные Холмы и что эти холмы заселены удивительными волшебными существами. Желая проверить эти слухи, а заодно поискать себе местечко для недолгого отдыха, она двинулась вдоль продуваемого всеми ветрами голого скалистого побережья. Скоро дорога увела путницу в низину, и, спустившись с холма, Аделаида обнаружила поле, все усыпанное прозрачными парящими созданиями – духами воздуха, спокойными и мирными. Тихо перелетали они с места на место, издавая едва различимые звуки, перекликающиеся с криками пташек и пением ветра. В состоянии блаженства Аделаида бродила между покачивающимися в такт ветру существами, даже и не думая их тревожить. В один момент ей казалось, что они переговариваются друг с другом, используя высокочастотные звуки, пускаемые в потоки ветра, но затем эти звуки начинали меняться от плача до дикого смеха. В конец уставшая, она даже не стала пытаться разобраться в их секретах, тем более что, как только она приближалась к ним, духи просто проходили сквозь ее тело, словно бы вовсе ее не замечая. Может, в их тихом мире невидимым духом являюсь я… С этой мыслью Аделаида побрела дальше в поисках пристанища.

Наконец на самом берегу женщина заметила заброшенный домик. И хотя в нем отсутствовала стена, она все же решила, что это великолепное место, где можно отдохнуть под тихий шум прибоя и песни духов. Две луны – красная, появившаяся на небе около четырех лет назад, и белая, с незапамятных времен освещающая ночную землю, – уже почти исчезли с небосклона, а проступающие сквозь туман лучи восходящего солнца плавно осветили береговую линию Острова Душ, виднеющегося на горизонте. Аделаида, не раз бывавшая там, знала, что на таинственном острове обитали странные человекоподобные существа. Плавая с шайкой наемников по морям, она часто бывала в порту Острова Душ, но ни разу не видела ни одного из них. Поговаривали, что это были дикие племена, поклоняющиеся ложным богам. Аделаиде также было известно, что эти существа состояли в хороших отношениях с гномами, выменивая добываемые ими в пещерах острова полезные ископаемые на провизию и одежду с большой земли. А вся остальная информация, касающаяся внезапно всплывшего с морских глубин кусочка суши, держалась в строжайшем секрете.

Аделаида сидела возле костра, слушая нежный шум моря, вылавливая ленивым ухом трели сверчков в высокой траве. Вольный ветер пел свои песни, скулил во сне волчонок… И ей тогда пришло на ум, что счастье – это когда просто можно забыть все проблемы и увидеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Странный заброшенный домик в ветреной живописной долине… Интересно, а каковой будет обитель моей души, когда она, оторвавшись от тела, полетит в неизвестный неведомый край?.. С этой мыслью глаза ее закрылись, а разум заснул.

– Допустим, все, что Вы рассказываете, правда, – дождавшись паузы в повествовании, обратилась к подсудимой женщина средних лет в изысканной миниатюрной шляпке на черных, уложенных в пышную прическу волосах. Ее полноватую фигуру облегало голубое атласное платье с широкими рукавами, в руке она держала белоснежный перьевой веер. Женщина занимала почетное место в задних рядах между молодым молчаливым священником и капитаном охраны, и Аделаида про себя отметила, что тон дамы хоть и был пронизан лукавством, но тем не менее женщина смотрела на пленницу без всякого осуждения – лишь неподдельный интерес читался в ее бледных зеленых глазах. – Но, покинув лагерь орков, – продолжила женщина, отложив свой прекрасный веер, – Вы должны были сразу оказаться на распутье дорог. И тут-то Вы направились на север, в Темный Лес, не так ли?

– Благодарю Вас за то, что внимательно слушаете мой рассказ, – обратилась Аделаида к наряженной даме. – Вы абсолютно правы, заметив, что я оказалась на распутье дорог. Но вынуждена признаться, что была не готова тогда направиться в деревню, откуда был родом отец, к которому я не испытывала ни единого положительного чувства.

– Попросту говоря, Вы струсили? – усмехнулся белокурый молодой человек в красном камзоле.

– Именно так, Ваша Светлость. Вы как нельзя лучше описали мое замешательство, – призналась Аделаида, и легкая улыбка коснулась уголков ее губ.

Время в районе Ветряных Холмов тянулось необыкновенно медленно, и казалось, словно бы оно замерло на месте. Аделаида уже выспалась и лениво потягивалась на травке, когда волчонок приволок ей жирного кролик. Она тут же развела костер, после легкого завтрака умылась и, еще раз взглянув на контуры Острова Душ, направилась в сторону столицы области, одноименного города Глудио.

К рассвету она дошла до перекрестья трех дорог: дорога на юг вела назад, в портовую деревню Глудин, северная тропа сулила опасное путешествие в Темный Лес. Но Аделаида уверенно выбрала третий путь и направилась на юго-восток через руины в город Глудио. Южные руины, названные Руинами Страданий, раньше были красивой и мирной деревней Бернис, где выращивали оливки и виноград. Когда началась война, люди, которые не желали уходить с насиженных земель, сплотились в деревне, думая, что смогут защититься от захватчиков за толстой каменной стеной. Воины лорда Глудио во главе с его средним сыном Роаном, отступающие с юга, также остановились в Бернисе, используя поселение как цитадель. Битва за селение шла несколько дней. Не раз осажденным в Бернисе удавалось отбить нападения армии Грасии, и даже была надежда, что им удастся спастись. Но к Грасии присоединились наемники-гноллы[7]. Безумные гуманоиды сломали стену и ворвались в деревню, вырезая солдат, священников, фермеров – всех, кто попадался им под руку. Они подожгли все здания, и за одну ночь деревня была опустошена. Убитые люди не смогли успокоиться и, наполненные ненавистью, восстали из мертвых[8].

Аделаида владела не только магией исцеления, но и светлой магией, предполагающей знание основных погребальных ритуалов и обрядов. В связи с этим живые мертвецы никогда не являлись для нее помехой, и она с легкостью и даже некой радостью избавляла встречающуюся ей на пути нежить от страданий, освобождая неупокоенные души.

День уже полностью поборол ночь, когда Аделаида добрела до западных ворот Глудио. Город по размерам показался ей небольшим и уступал даже тому же Глудину, являющемуся прибрежной деревушкой. С ходу было очевидно, что военная власть в Глудио превосходит духовную: храму Эйнхасад отводилось отнюдь не центральное место, как это было в Глудине или в деревне на Говорящем Острове. Главная площадь была окружена многочисленными военными гильдиями[9], и Аделаида знала, что именно сюда стекаются на учебу многие будущие воины: люди и эльфы, как темные, так и светлые. Местные жители отличались воинственным нравом и чрезмерной гордыней. Они искренне считали Глудио колыбелью человечества и самым известным городом королевства и прямо-таки боготворили своего правителя, лорда Вильгельма, отмечая, что, благодаря его активному участию в проекте восстановления разрушенного во время войны города, местные жители смогли наконец-то вернуться к нормальной жизни. Аделаида посчитала это отношение к Вильгельму Рыжебородому справедливым, не понаслышке зная, что на войне лорд Глудио потерял двух своих сыновей: средний сын лорда Роан героически погиб, защищая деревню Бернис, а старший, Ифор, бесследно исчез, пытаясь освободить другую деревушку, Лостерн, находящуюся на юге региона. В итоге единственным наследником старого лорда являлся теперь юный Риддерик, последний из трех его сыновей.

Один нетрезвый вояка, перехватив осматривающую городок странницу в попытках выпросить у нее монету, начал рассказывать Аделаиде «всю правду о Пустоши», огромной пустыне, раскинувшейся на юге континента.

– Там в пустыне, под землей, спит демон Белеф, – говорил мужчина заплетающимся языком. – Он привел давно когда-то легионы нечисти, пытался создать в этих землях вечную империю тьмы. Однако мудрецы из Белой Башни[10] и эльфийские маги объединились и совместными силами запечатали его в подземной гробнице. Он был маг простой, но много читал запретные книги по черной магии и превратился в демона… Во-о-от… Так что любой маг, изучающий темную магию, может стать как Белеф.… Зачем вообще нужны такие книжки?.. – посетовал человек, громко рыгнув. Аделаида попыталась отстраниться, но мужчина уже крепко держал ее руку своей потной ладонью и, поднеся рот к самому ее уху, прошептал: – Не стоит доверять всем этим колдунам…. Мда… Белеф под землей распространяет грязную магию даже во сне… – Аделаиде наконец удалось вырвать руку, и она попыталась уйти прочь, но последние слова мужчины ее заинтересовали: – Недавно гигантские муравьи стали открыто выползать из Пустоши, и это настоящая головная боль для охранников, – мужчина ухмыльнулся беззубым ртом, кинув небрежный взгляд на стоящего поодаль часового.

Охранник, поймав его взгляд, поморщился и, обратившись к страннице, добавил, что хоть сам никогда не видывал никаких гигантских муравьев, но его кузен часто подрабатывал наемником и рассказывал, что в большой пещере в Пустоши обитают муравьи величиной с гору, которые едят людей. Сам стражник, однако, заметил, что с недоверием относится к подобным рассказам и скорее поверит, что его кузен очень сильно преувеличивает размеры увиденных им монстров.

Блуждая по городу, Аделаида оказалась у дверей гильдии темных эльфов, но так и не решилась войти. Она несколько лет прожила с представителем этой расы, даже училась у эльфа боевому мастерству, но никогда на самом деле она не пыталась вникнуть в сущность эльфийского мировоззрения и образа жизни. Теперь же, когда она предвидела, что через пару дней ей предстоит пройти через все то, от чего она бежала столько лет, навестив родину своих предков, Деревню Темных Эльфов, она впервые в жизни почувствовала не только волнение, но и некое таинство, и даже радость.

Отобедав в местной таверне и послушав всякие сплетни о Пустоши, Аделаида отчаянно захотела взглянуть на нее и проверить все легенды, которые она слышала об этом месте.

Надеясь пересечь Руины Отчаяния, бывшие когда-то деревней Лостерн, с той же легкостью, что и предыдущие руины, Аделаида смело направилась через разрушенный двор, но чуть не пожалела о своей неосторожности. Она даже вскрикнула, когда перед ней возникла огромная фигура скелета в черном обличии. Его окружали духи тьмы и нежить. Завидев одинокую путницу, скелет сделал два широких шага ей навстречу. Аделаида могла слышать, как кости трещат в его доспехах. Она замерла, не в силах ни отвернуться, ни отойти. Скелет присел возле нее на корточки, захватил горстку пыли с земли и задумчиво растер ее в ладонях, а затем посмотрел на Аделаиду. У него было темное лицо, на котором не было видно ни глаз, ни рта, но она чувствовала, что он смотрит прямо ей в глаза. Мертвец с шумом выдохнул пар, поднялся и, отвернувшись и сделав два шага назад, вернулся в круг своей свиты. Может, это белый день отпугнул его, а может, какие-то иные мотивы, но чудовище не тронуло темнокожую целительницу, и та, почувствовав лишь отдаленное дыхание смерти на своем плече, побежала прочь из этого проклятого места, еще долго продолжая бормотать себе под нос заученные в детстве обережные молитвы.

– Ну конечно, – пробормотал круглолицый судья. – Раз даже уклад примитивнейших из существ оказался для Вас интересен, как же могли Вы оставить без внимания Пустошь… – небрежно махнув рукой, он велел женщине продолжать.

Широкая холмистая дорога привела Аделаиду в небольшое ущелье, пробежав через которое она оказалась в огромной пустынной долине. На километры вокруг не было видно ни единого деревца, никакого источника воды – земля была совершенно мертва и вся, как иголками, утыкана высоченными песчаными колоннами. Изредка в тени от скал можно было заметить немногочисленных обитателей этой суровой местности: гранитных големов[11] и гигантских хищных василисков[12]. Аделаида, опасаясь внезапной агрессии с их стороны, взяла волчонка на сгиб локтя левой руки, а в правой зажала свой кристальный кинжал.

Углубившись в пустыню, она вскоре и в самом деле столкнулась с гигантскими муравьями, о которых ей рассказывали байки пьяницы в Глудио, но по размеру они скорее напоминали крупных коров, и их оказалось довольно легко убить закаленным лезвием.

Пустошь была действительно жутким местом. Уже через полчаса блужданий Аделаида почувствовала огромное желание покинуть пустыню: над головой палило беспощадное солнце, а под ногами расстилалась твердая потрескавшаяся почва. Попробовав отыскать ущелье, через которое она попала в Пустошь, Аделаида после долгих скитаний убедилась, что лишь продолжает углубляться в пески. Понимая, что обратный путь может занять еще несколько часов, она решила, наоборот, двигаться далее исключительно на юг. И ей повезло. Вскоре вдали показались покрытые скудной растительностью песчаные холмы, и внезапно подувший на нее с юга ветер ясно дал понять, что впереди находится море. У самого выхода из пустыни на скале Аделаида заметила тусклый огонек и решила проверить, кто решил устроить себе стоянку в таком негостеприимном месте. В скале были выдолблены грубые ступени, по которым она поднялась на самую вершину, где в горной нише на коленях перед очагом сидел пожилой мужчина в пыльных одеждах чародея с редкой седой порослью на худом загорелом лице.

Мужчина вежливо поздоровался, любезно предлагая разделить с ним место у огня. На долину опускалась ночь, ветер усиливался с каждой минутой, и заплутавшая путешественница, поежившись, приняла его предложение. После недолгого рассказа странницы о своих блужданиях по землям Глудио человек по имени Касьян поведал ей свою нелегкую историю, которая, к большому интересу Аделаиды, затрагивала один из самых тяжелых, хоть и недолгих, моментов в жизни южного королевства – период бесчинствования на землях человеческой империи демона Белефа.

Касьяна многие называли Мудрецом Пустоши, так как он вот уже как полвека жил в этой пустыне, полностью посвятив свою жизнь исследованию загадки возникновения этого гиблого места. Касьян жил недалеко от границы с Глудином, и торговцы, проходя мимо, всегда заносили ему свежие фрукты и воду. Сам же мудрец обитал в небольшом скалистом разломе, где днем спасался от палящего солнца, а вечером – от дующего с моря ветра. Там-то он и был обнаружен ищущей выход из пустыни усталой путницей. За горьким чаем он поведал Аделаиде рассказ о маге Белефе, одном из самых выдающихся колдунов, каких видывал свет. Случилось это как раз после смерти императора Сутемхи. У Сутемхи не было прямых наследников, и на престол взошёл Дзенгву, старший внук великого императора Шунаймана. Новоиспеченный недальновидный правитель думал лишь о прибыли, которую приносили его земли, и совершенно не уделял внимания творившемуся в магической среде произволу. Давным-давно, когда еще молодой и весьма амбициозный сын великого императора Шунаймана попытался пересечь Широкое Море, чтобы подчинить себе находящийся на другой его стороне материк Периос, названный впоследствии Грасией, он столкнулся с невиданными в восточных землях механическими чудовищами, созданными гномами – защитниками Периоса, взявшими за основы технологии гигантов – ведь именно на землях западного материка когда-то существовала империя могучей расы гигантов, и именно там остались все их основные лаборатории и артефакты. Тогда, поняв, что людям никак не победить высокоразвитых обитателей Периоса, Сутемха издал указ о развитии магии в человеческом королевстве. В северных лесах на месте падения таинственного метеорита небулита была основана и построена Башня Слоновой Кости, с тем чтобы человеческие мистики могли исследовать и изучать магию всех рас и народов и усилить свои колдовские способности. Недалеко от Башни, расчистив земли от воинственных орков и ящеров, Сутемха велел построить себе крепость, чтобы лично следить за ходом подготовки новой могущественной армии магов, которая сможет противостоять механической армии Периоса. Так был построен замок Орен, а после и укрепленный город-крепость неподалеку. Но Сутемхе не суждено было второй раз испытать судьбу на западе мира, так как незадолго до запланированного плавания он скончался, и его место занял совершенно не заинтересованный ни в каких военных походах император Дзенгву. С этого момента маги Башни остались предоставлены сами себе. Был среди них один необычайно талантливый чародей по имени Белеф. С легкостью он добивался все лучших и лучших магических результатов. Он знал многие языки, включая древний эльфийский, разбирался в гномьих рунах и записях гигантов и в какой-то момент стал практически непобедимым соперником для любого мага или воина на континенте. Из-за своего непомерного тщеславия и жажды власти над миром Белеф вступил в сговор с демоническими сущностями. Тысячи демонических созданий встали на сторону могущественного чародея. С трудом, совместно с лучшими эльфийскими магами, человеческим колдунам под руководством Великого Магистра Эллирия, основателя Башни Слоновой Кости, удалось заковать Белефа в цепи и заточить в подземелье под Башней. Несмотря на все меры предосторожности, сторонникам Белефа удалось освободить своего повелителя, и несметные полчища демонов во главе с непобедимым озлобленным магом двинулись на юг континента. Именно на землях Глудио и произошла битва, решившая судьбу сражения, а также всего этого процветающего некогда региона. Маги Башни Слоновой Кости, собрав все свои силы воедино, создали заклинание, которое должно было погубить угрожающего всему миру колдуна. В течение двух дней и ночей огненный дождь падал на землю, и темная магия пронеслась над всей южной частью мира, как вихрь. Но в результате все вышло совсем не так, как планировали маги. Проклятие, которое они невольно вызвали, высосало все волшебство из всех живых организмов вокруг. Сам же Белеф, израненный, обессиливший, но до конца так и не побежденный, бежал на ближайший необитаемый остров, где из последних сил удалось его заточить на веки вечные. Потрясенный случившимся, руководитель той операции, дальний предок мудреца Касьяна, не смог оставаться в Глудио и в течение многих лет блуждал по миру, пытаясь найти себе прощение. Но со временем к нему постепенно пришли понимание и смирение, и когда он наконец-то обрел самого себя, то вернулся в надежде, что ему удастся восстановить свою родину до бывалой красоты. Многие поколения маги древнего рода передавали эту информацию, и теперь Касьян полагал, что был уже близок к тому, чтобы обратить заклинание вспять. На вопрос Аделаиды, как он собирается это сделать, Касьян объяснил, что колдунья, прочитавшая страшное заклинание, впала в глубокое состояние шока от всего происходящего. В бешенстве она разрушила рукопись с заклятием и рассеяла ее части по ветру, заявив, что не позволит, чтобы кто-то когда-то использовал подобное злое волшебство снова. И только теперь, спустя много лет, мудрец понял, что заклинание и является ключом к восстановлению этого места. Он полагал, что, когда ему удастся собрать все клочки той рукописи и прочитать проклятие задом наперед, у этой пустыни появится шанс на вторую жизнь.