Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса: Английское расследование (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

После этого девочка широко открыла глаза и расправила плечи, до этого она прямо-таки вжала шею, стараясь спрятать нос в бардовой толстовке.

– И что теперь будет? – миссис Оукман напугалась. Вот теперь приход Оливера поверг её в ужас. Она колебалась. Прогнать гостей или довериться им.

– Миссис Оукман, я попрошу довериться нам, – Оливер взял слово, приглашая Май присесть обратно. – Возрастной спонтанный психокинез характерен для некоторых детей в период полового созревания. Если мы выявим причину всплеска энергии, то проблема будет решена. Я бы попросил вас проводить мистера Брауна в комнату Сади. Он должен всё там посмотреть. Я же поговорю с девочкой с глазу на глаз. Боюсь, что рядом с вами она не договорит нужные нам детали и всё повторится.

– Мистер Дэвис, я кое-что о вас слышала! – миссис Регина Оукман резко поднялась. Её глаза были расширены, окантовка век покраснела, глаза слезились. – Надеюсь, слухи не лгут, – голос женщины вздрагивал, Май слышала, как этот гортанный звук щекочет её немного выпирающий кадык. – За мной, прошу вас, – она более ничего не сказала, лишь увела Джона. – Я покажу вам комнату Сади…

– Ты можешь ничего не говорить, – когда миссис Оукман заперла дверь и взошла по лестнице, что отчётливо прослушивалось в гостиной, Нару подал признаки рабочей активности. – Я расскажу, как всё было, а ты лишь кивай, поняла?

Оливер прекрасно понимал, если заставить рассказывать Сади, то они до полуночи будут смотреть как та глотает слёзы, потом прибежит мать, вступится за дочь, а там и занятой мистер Оукман, оставит свою научную деятельность, выберется из кабинета и там дело растянется либо до утра, либо закончится вовсе ничем.

– Да, – она согласилась с условиями Нару, вызывая у Май куда больше жалости, чем прежде. Профессор Дэвис же чуть наклонился вперёд и, зажав рукой чёрную папку, на которой что-то записывал, не отнимая взгляда от девочки, заговорил.

– Два года назад, летом, ты и другие дети в деревне заигрались допоздна. Вы всё продумали, заранее договорились… – Оливер не вдавался в детали, но Май видела как Сади бледнеет, чувствовала ужас, проснувшийся внутри её маленького сердечка. – Вы решили пошутить. Вам было скучно. Поэтому подготовив катушку белых ниток, вы пошли к просёлочной дороге. Там редко ездили автомобили, но это не помешало вам довести задуманное до конца. От дерева к дереву вы натянули нитку в один раз и спрятались в кустах. На улице к тому времени уже было очень темно. Вам надоело ждать. Наверняка вы уже и не думали, что вам улыбнётся удача, но вот они огни дальнего света. Автомобиль стремительно приближался. Он затормозил и дал чуть правее. Резкое перестроение привело к тому, что машина перевернулась и съехала в кювет. Водитель ещё был жив, когда вы, напуганные, убежали обратно в деревню. Никто никому не сказал, кроме тебя. Стало быть, это была твоя идея, Сади?

Май сидела как пришибленная. Она попеременно посматривала то на Оливера, то на девочку, та закрыла руками горящее лицо, тихо-тихо плача.

Я ничего не понимаю! Нару же подозревал пастора Куинси. Какое отношение к этому делу имеет Сади и нитка? Как вообще можно попасть в аварию из-за какой-то нитки?! – ей непросто давалось молчание. Нару довёл ребёнка, этому должно было найтись очень разумное объяснение.

– Арти и Бью Статфилды надо мной посмеялись, когда я рассказала им этот трюк с белой ниткой, – всхлипывая и глотая слёзы, Сади принялась рассказывать как всё было. – Они не верили, да и я не очень-то верила. Я услышала об этой шутке в пабе дедушки. Мистер Фултон рассказывал, как они дурачились в молодости, все смеялись, и я подумала, что это будет интересно. Интересно… Надо мной посмеялись, когда я об этом рассказала, а мистера Фултона обозвали местным дурачком. Лучше бы они просто посмеялись… – говорила она с сожалением. – Брэм Фокс предложил проверить россказни мистера Фултона и ночью мы пошли в лес, туда, где у нас был домик на дереве. Мы натянули эту самую нитку, так, чтобы она порвалась при встрече с лобовым стеклом, и спрятались в том домике. Несколько часов мы играли в карты, смеялись, а потом случилась эта авария. Никто из нас не понял, что пошло не так, мы думали, что автомобиль остановится, выйдет водитель, покричит, поплюётся, но он уже не вышел…

– Ты почувствовала себя виноватой, поэтому рассказала всё дедушке? – Май не стала ждать, когда Нару начнёт хладнокровно допытываться.

– Да, – кивнула она, продолжая смотреть на красные закруглённые носки своих сандалий. – Он велел сидеть дома, а когда вернулся то, не переставая, извинялся передо мной. Он сожалел, что не отпустил меня в тот день на улицу, ему требовалась помощь в пабе…

– Оливер, – в гостиную постучался Браун. – Мы закончили.

– Что-то подозрительное заметил? – спросил он.

– Нет, – Джон помотал головой. – С комнатой всё в полном порядке.

– Хорошо, – Нару расправил ноги и поднялся из кресла. Май поступила так же.

– Вы разобрались, в чём было дело? – первой же в него вцепилась миссис Оукман. – Мою девочку ничего не будет тревожить? – её глаза дрожали, но как он мог обещать такое?.. Муки совести – не его профиль.

– Знаете, перед отъездом пастор Куинси подходил ко мне, – Сади, не поднимаясь с дивана, заговорила, привлекая тем самым общее внимание. – Он заметил, что я веду себя странно. Я ему солгала. Я сказала, что водитель отругал нас, мы все очень этого напугались и я никак не могу забыть этого. Пастор улыбнулся и велел не переживать по этому поводу. Он заверил, что нас давно простили, только я никак не могла простить себе этого…

– Сади, что было с другими? – стоя практически в дверях, Нару спросил. – Они забыли?

– Да, – жалея об этом больше всего, сказала она. – Они делали вид, будто ничего не произошло. А я буду винить себя вечно.

– Сади, милая, о чём ты говоришь? – миссис Оукман улыбнулась ей дрожащими губами, приблизилась, но та отстранилась и сделала упорный шаг в центр комнаты.

– Вы ведь теперь расскажете обо всём полиции? Меня и других заберут?! – её детский голос звенел на всю гостиную. Большие глаза взывали к Нару, а он словно мучил, тянул время, отвечая взглядом холодным, ограниченным.

– Я занимаюсь психическими исследованиями, – наконец, выждав достойную паузу, он отвернул голову и заговорил. – Расследования живых – не совсем моё дело. Сади, тебе придётся жить с этим и перестать винить друзей. Они виноваты, как и ты, но иногда на всё воля случая. Возьми пример с Арти, Бью, Брэма… и начинай жить дальше. Если ты это сделаешь, то моя работа будет выполнена. Духи больше не станут беспокоить тебя. Остальное я уже сделал в Дэнжи.

– Как так?.. Я же… – она стояла в гостиной и не верила своим ушам. Этот человек говорил странные вещи.

– Сади, пастор Куинси сказал тебе правду, – Май улыбнулась, чтобы их уход смягчился. – Мы позаботились о том, чтобы на вас никто не злился. Теперь ты сможешь приезжать к дедушке, когда захочешь, если только пообещаешь нам не думать о плохом.

– В ближайшие лет пять я бы попросил воздержаться от поездок в Дэнжи, – Нару был настроен куда категоричнее. Он строго посмотрел на миссис Оукман и не шелохнулся, пока та не подала утвердительный кивок. – В остальном я согласен с Таниямой.

Ну вот, снова он за своё! И чего я ему сделала?! Я всего лишь пытаюсь оставаться вежливой! – Май не понравилось, как он фамильярно отнёсся к её персоне.

– Мы сделаем всё, что вы сказали! – миссис Оукман заверила, что так оно и будет, ведь если на счёт Нару у неё и были какие-то сомнения, то дочери она верила. – Я вас провожу.

– Мы найдём выход, – Оливер отказался даже от такой любезности.

– Всего доброго, миссис Оукман, – Танияма спешно загладила колкость босса, вынырнув из этого дома самой последней.

IX

– Нару, подожди! – она лихо добежала до припаркованного автомобиля, имея в запасе массу вопросов. – Объясни мне, что произошло? Я думала, ты подозреваешь пастора Куинси!

– У нас было несколько теорий, – рассказал Джон, приятно улыбаясь, да и кто бы ни улыбнулся, когда Май от мороза покрасневшая, вся нараспашку, выбежала из дома клиентов. – Одна из них учитывала несчастный случай из-за детской беспечности. Монах озвучил эту теорию, когда ты нашла тело в колодезной шахте.

– Но я всё равно не понимаю, как нитка могла стать причиной аварии?! – У Таниямы в голове не укладывалась, как такая вещь, как обычная нить диаметром с миллиметр могла столкнуть машину с дороги.

– Посмотри на асфальт, – Нару в своём обычном, то бишь не очень-то располагающем настроении, указал ей на дорожное покрытие. – Ровный?

– Вроде бы да… – Май вжала голову в плечи, предчувствуя какую-нибудь гадость, которая вот-вот полетит в её сторону из уст этого человека.

– Что скажешь теперь? – он открыл дверь автомобиля, вставил ключи в замок зажигания и, повернув, включил фары.

– Не особо… ровный… – Май почти как сова наклонила голову, заметив, что дорожное покрытие, кажущееся раньше гладким, стало каким-то волнистым, с мелкими выбоинами, в общем, совсем другое дело.

– Если натянуть белую нить на уровне лобового стекла, – Оливер закрыл дверь и продолжил объяснять, – то водителю, который идёт на скорости, она покажется стальным тросом. Издалека её не видно, поэтому наш погибший не остановился. Зона видимости составляет три-четыре метра. В таких случаях жмут на тормоз, так как трос или провод, который, например, мог упасть на дорогу, разрежет машину и всех, кто там сидит. Гололёда не было. Лето. Я так полагаю, что водитель отвлёкся, поэтому запаниковал сильнее обычного. Он дал во время торможения правее. Это перевернуло машину и скатило в кювет.

Как он справляется с этим? – Май смотрела на него с сожалением. Джин тоже стал жертвой чужого легкомыслия. Авария, неоказание помощи. И вот здесь, сейчас, Нару предстоит сесть за руль транспортного средства. Это вообще возможно?

– И ты не вызвал полиции… – она не могла ни жалеть, не могла ни восхищаться его поступком.

– Вопрос касается детей. У нашего потерпевшего нет родственников. Мы приехали в деревню, чтобы установить причину возрастного спонтанного психокинеза. Работа выполнена, – сказал он, после чего последовал глухой звук. Они открыли двери автомобиля.

– Сади стала причиной, – прижав подборок, Май тихо сказала. – Случившееся не давало покоя. Она наказала себя и друзей, которые делали вид, что обо всём забыли. Призрак же человека, которого я видела в своём сне, принялся мстить.

– RSPK привело к электромагнитным колебаниям. Пострадали многие, – сказал Нару, пристёгивая ремень безопасности.

– А мне вот не даёт покоя отсутствие интереса со стороны полиции, – Джон долго думал и решил наконец сказать.

– Множественные раны не всегда смертельны, – предположил Оливер. – Водитель мог выбраться, взять документы и самостоятельно добраться до больницы или другого приюта. Полицейские обнаружили личные вещи в шахте вместе с документами. Вероятно, что какое-то время его искали, но потом забросили поиски. Мистер Картрайт путешествовал по стране один. В таких поездках люди часто пропадают.

– А ты подозревал пастора Куинси, – припомнила ему Май. – Наверняка был с ним груб и невежлив. Стоит написать письмо с извинениями.

– Не понимаю, почему я должен извиняться за свою работу?! – он действительно этого не понимал и ошибки не признавал, находя предложение Май, унизительным, необдуманным и вообще бесполезным. Таким вот образом и без того плохое настроение омрачилось. – Что ещё? – краем глаза он увидел, как Танияма рыскает по углам салона, запуская руки под сиденья.

– Телефон где-то обронила, – захохотала она. – Скорее всего, в доме клиентов забыла. Сейчас прибегу!

– Оливер, а ты ведь сразу понял, что все дети не могут вызывать полтергейст? – наметилась лишняя минутка и Браун полюбопытствовал.

– Да, – сказал он вяло, посматривая в окно. – Предположительно в этом процессе могли участвовать двое или трое подростков. На наше счастье, причиной всего стало нарушенное эмоциональное состояние Сади.

– А других точно не надо проверить? – уточнил Джон.

– Нет, – ответил Нару обстоятельно. – Сила, проявившегося RSPK в пабе мистера Хортона, была превыше всего. Опросы столкнувшихся с проявлениями RSPK это подтверждают.

– Значит, мы сделали своё дело, – священник успокоился. Май вернулась.

– Нашла телефон? – Оливеру сильно не понравилась её бледнота. Танияма вернулась из дома миссис Оукман сама не своя.

– Да, – она повернула голову как-то ненатурально, как кукла. – Зашла не в самый подходящий момент. Сади рассказала обо всём матери. Думаю, их ждёт непростой период. Кстати, Монах всё пропустил. Он же любит выстраивать все эти теории. Интересно, как он отреагирует, когда узнает, что был абсолютно прав?

Нару вроде бы подумал о том, что Танияма заговаривает ему зубы, да в суете позабыл. Ночная дорога, светофоры, платная парковка в отеле и размещение по комнатам.

X

– Тщщ! – зашипела Аяко, вернувшись с Монахом в первом часу ночи. Он налетел на тумбу в коридоре, малость, наделав шуму.

– Запнулся! – несмотря на то, что выпил он немало, попрыгать на одной ноге удалось без особого труда. В целом, можно сказать, что алкоголь стукнул в голову лишь слегка. На тумбу же он налетел случайно – в коридорах почти не горел свет.

– Надо же, галстук из тебя человека сделал! – Матсузаки опьянела приличнее Хосё, но руки навыков не забыли, узел на галстуке приобрёл подобающий вид, надет он был неприлично – поверх пепельной футболки с какими-то надписями. Такигава выиграл его у одного студента, когда они развлекались в пабе Live anf get live.

– Как думаешь, может, нам стоит отельный номер снять? – ляпнул он не как обычно – не подумав, а наоборот оттого, что слишком долго об этом думал. С одной стороны, это выглядело нормальным, за неделю спать вместе вошло в какую-то привычку, с другой – с таким взглядом, с каким он взирал на неё сверху вниз, спать он ни в коем разе не собирался, разве что он мог употребить это слово как сильно преувеличенный синоним, а под утро всё равно бы отрубились.

– Мне и тут хорошо, – играя какое-то время с чёрно-жёлтым, полосатым галстуком, Аяко обвила его вокруг ладони и, натянув, подтащила мужчину к себе.

Встретились губы, тела ударились друг о друга и поцелуй на нетрезвую голову показался особенно безумным.

– Ты надралась, – удерживая её ладонь в своей, а то делать приходилось, ни то она непонятно целенаправленно или ненароком душила галстуком-удавкой, он широко улыбнулся, едва сдерживая смех.

– Да и ты неплох! – Аяко улыбкой не одарила, зато ослабила руку. Монах смог отодвинуться и посмотреть на номер комнаты, возле которой они оказались.

– Эта ваша, – сказал он, поскорее соображая, что уже едва ли соображает. Поцеловала совершенно точно она. Первая. Обычно от неё были слышны крики, претензии, высокомерные замашки, а тут вдруг ни с того, ни с сего в коридоре…

Матсузаки запрокинула голову, чтобы убедиться:

– Наша…

– Спокойной ночи! – Такигава погладил её ладонь и, склонив спину почти как джентльмен, раз уж находились в Англии, поцеловал её руку.

– В комнате с двуспальной кроватью она бы спокойной не была, – с этими словами она захлопнула перед носом Монаха дверь, не включив нигде свет.

Взрослые люди, а ведём себя глупее детей! – он ударился головой в дверь, выбрав её своей точкой опоры. Дошло лишь в самый последний момент – номер надо было заказывать сразу, как только пришли!

Спустя пару минут, он услышал грохот.

– Аяко?! – растерянный и напуганный голос Май донёсся до его дёргающихся от жара ушей.

– Я жива! Жива… – убеждала её жрица, видимо, поднимаясь с пола.

А всё практичность Нару! Заселил нас в какие-то живопырки… – посмеивался Такигава, чуя, что спать ему сегодня не на двуспальной кровати, а на диване, так как уютненькие кроватки успели занять Нару и Джон.

XI

26 февраля. Понедельник. Гостевой дом Tenison Towers

– Ты куда в такую рань? – подал озорной клич Такигава, когда на часах высветилось восемь часов утра.

Оливер только-только вышел из душа, в белом халате этого заведения. Большим минусом этих комнат был размер. Кровати стояли настолько близко, что между ними помещалась всего одна узенькая прикроватная тумба. Справа – окно, слева – туалет и душевая. Чтобы хоть как-то визуально увеличить комнату, над кроватями висело большое зеркало. Белые шторки с крупными голубыми цветами, такие же покрывала и подушки на маленьком диване, который достался Такигаве.

– У кого-то были бурные приключения! – Монах, делая вид обиженный и возмущённый, прикрыл глаза. Нару принялся переодеваться. – Май тебе всю спину исцарапала!

Джона в комнате не было. Он пошёл узнавать, что там с завтраком. Поэтому Хосё говорил всё, что приходило ему в голову, а Нару соответственно, как дельный джентльмен, не считающий подобающим обсуждать свою интимную жизнь, молчал, хмурил лоб и застёгивал синюю рубашку. Будь она на пару тонов посветлее и Монах бы смеялся до слёз, говоря, что её сшили из простыней этого гостевого дома.

– Ладно, я в душ! – Такигава смирился с мыслью, что веселья этим утром не видать и пошёл смывать с себя остатки перегоревшего алкоголя.

– Швы в душевой плохо затёрты, – Нару как бы предупредил, прежде чем Хосё открыл деревянную филёнчатую дверь.

– Ага, может, и мне потереться?.. – хмыкнул он и включил воду.

Так ему все и поверили! – Монах ещё пару раз посмеялся про себя, намылил голову шампунем, смыл и надо же было этой мысли застрять. Он посмотрел на плитку, сделанную под серый мрамор и, недолго думая, потёрся об неё спиной.

– О, чёрт! – раздался лишь вопль, когда Нару полностью одетый стоял у двери в номер.

– Здесь тебе не бассейн! – сказал он прискорбно, после чего накинул полосатый шарфик на шею и вышел.

– Ты что, кот подзаборный?! – ругалась Аяко, мажа спину Хосё. – Кто обтирается о плитку в душевой?! – прошло каких-то минут десять, а Такигава уже прискакал в комнату к девочкам за первой медицинской помощью.

– Ты бы на моём месте поступила бы так же! – заявил он, отрывая голову от подушки.

Заметив после душа нестерпимое жжение, он вытерся, нырнул в штаны и к ним. Теперь же лёжа на кровати Матсузаки оставалось слушать её колкие замечания и терпеть последствия антисептической мази.

– Я бы на твоём месте пошла бы и сбросилась с крыши! – сказала она, не больно-то радуясь тому, что её побеспокоили в такой час не завтраком в постель, а какой-то там спиной. – Лежи ровнее! – Аяко перехватила его голову и уткнула носом в подушку.

– Да больно же! – взревел Монах, когда холодная мазь коснулась его исцарапанной спины.

– Терпи! – приказала она, выискивая все ещё очень туго заметные царапки.

– Не могу! – пожаловался он.

– Тогда кусай! – она подала ему простыню, чтобы он закусил.

– Да блин, жжётся!!!

Нару уехал в колледж… – Май, посмеиваясь, вышла из комнаты. – Вечером на самолёт. Не хочу улетать сейчас. Прощальные поцелуи всегда такие солёные…

Ближе к полудню Оливер вернулся из колледжа, и группа исследователей выехала из гостевого дома Tenison Towers.

– Я думала, что у вас конференция? – сказала Май, когда они ехали по автостраде. До Лондона было около семидесяти километров.

– Перенесли, – заверил он, не упуская из вида другие автомобили в общем потоке.

– Это плохо? – она встревожилась, а вдруг Нару перенёс всё из-за них?

– Нет, – в том же хладнокровном тоне сказал он.

– Наш рейс вечером, – Монах снова сунулся между передними сидениями. – Есть какие-то планы?

– Я еду домой. Тебе следует повидаться с моей мамой, – Нару повернул голову к Май.

Я нервничаю, но, больше того, я смущаюсь его отца. Думаю, Нару очень похож на него! – Танияма покраснела.

– Она будет рада видеть тебя, – он сказал об этом довольно мягко, переключив внимание на дорогу.

– Спорим, что у них есть дворецкий! – Монах вернулся в серединку, где пихнул Аяко.

– Ага! Тёмный… – пробурчала она, злясь, что им снова тесно, а у этого словно гвозди в штанах.

– Здесь его назвали бы мавром, – умно заявил Такигава, задрав нос.

– Местный алкоголь плохо влияет на твой мозг, – она внушительно расширила глаза и посмотрела на ухмыляющегося товарища.

XII

Престижный жилой район Майда Вейл; он расположился на западе Лондона среди зелёных улочек и великолепных особняков эпохи короля Эдварда. Тихий, с мощёными дорожками в феврале, как и всё в это время года немного серый, он убаюкивал стариной и странными предметами быта, которые каким-то образом вписывались в живописную картину этого города. Ярко-красная телефонная будка, зелёный почтовый ящик, цветные витрины магазинчиков, велосипеды и припаркованные автомобили.

– Я ожидал увидеть огромный особняк за городом, – без стыда, зато с разочарованием высказался Монах. Они вышли на улицу около белого каменного дома в три этажа с античной лепниной. Палисадник и вход в дом был отделён маленьким чёрным заборчиком. Кованые прутья отлично выделялись на белом фоне.

– Ты идиот! – сказала ему Аяко. – Сиэль Фантомхайв зимой тоже жил в городе, а летом в особняке!

– Сиэль Фантомхайв… – Монах зачесал подборок, пытаясь вспомнить, откуда ему знакомо это имя. – Звучит так, словно и я с этим человеком встречался. Мы же не можем общаться в одинаковых кругах… Или где-то всё же пересеклись?..

– Монах, она говорит об одном герое из аниме! – у Май мышцы на животе заболели. Виноват, конечно, был не Такигава, однако сейчас именно он затронул их, вызвав в ней прилив смеха.

– Оу, так ты смотришь и такие картины! – он широко улыбнулся. В это же время последовал звонок в дверь и скоро им открыли.

– Добро пожаловать домой, сэр! – ухоженный мужчина средних лет поприветствовал Нару и его гостей.

– А вот и дворецкий… – поехидничал Монах.

– Отстань! – Матсузаки пихнула его локтем в живот. В последний раз они видели родителей Оливера, когда кремировали тело Джина. И всё-таки Луэла Дэвис постарела. Смерть одного из сыновей отпечаталась на её лице в виде морщин, не потускнела лишь её улыбка.

– Май, – она обрадовалась, увидев девушку, поэтому бодро подошла и поцеловала в лоб. – Оливер всё-таки привёз тебя к нам. Ты посмотрела Кембридж? Правда, замечательный город?

Это так непривычно, когда тебя принимают как родную… – Танияма касалась ладонями рук Луэлы Дэвис и всячески старалась спрятать взгляд, пока эта добрая женщина гладила её щёки.

– Да, мне там очень понравилось, – она ответила, так как и без того долго тянула время.

– А как тебе квартира, которую арендовал Оливер? Я знаю, что он снял её незадолго до Нового года. Она недалеко от Тринити? Там есть рядом парк, деревья? – у этой светловолосой и милой женщины, кажется, было миллион вопросов. Да и немудрено, Нару не тот, кто будет рассказывать дотошно, в деталях.

– Мне показалось, что совсем близко и летом там будет очень зелено, – Май стоически выдержала испытание, и Луэла обратила своё внимание на остальных.

И всё-таки они там были… – глазки у Монаха ехидно блестели, Нару же делал вид, что не замечает его ухмылок.

– Мама, они здесь не более чем на час, – Оливер встрял в разговор, который зазвенел в их вестибюле.

– Как жаль, – она так расстроилась, что прикрыла рот ладонью. – Твой отец не успеет повидать твоих друзей и ему наверняка хотелось поговорить с Май. Ты же знаешь его, он ничего заранее не говорит.

Вот его-то я и боюсь! – Танияма как смертельной болезнью сражённая побледнела и покрылась крупными каплями пота.

– Времени совсем мало, но на чай оно же найдётся, не так ли? – миссис Дэвис пригласила в гостиную.

– Нару, я могу тебя попросить, – Май остановила Оливера в коридоре. – Можешь не провожать? – столкнувшись с его вопросительным взглядом, она тут же притупила свой. – Мне кажется, что я этого не выдержу. Твоя мама редко видит тебя и твоего отца. Побудь сегодня с ней. Тебе же ещё надо в Кембридж вернуться.

– И взамен этого ты чего-то хочешь? – он коснулся её рук, предвидя реакцию её тела. Май дрогнула.

– Покажи свою комнату… – она попросила с робостью достойной существа чистого и непорочного. Посмотреть чем он живёт, и чем он дышит за пределами рабочих стен – это беспечная фантазия, мечта о которой страшно говорить вслух.

– Хорошо, – Нару не нашёл в этом ничего вопиющего, чем низверг Май в пучину потерянности. У неё перед глазами мелькали атрибуты безбедной жизни, как светлячки где-то в глухом лесу. Так они дошли до гостиной.

– Я покажу Май дом, – он сообщил о своих намерениях, чтобы никого лишний раз не тревожить.

– Покажи обязательно свою комнату и кабинет отца. Там такие замечательные книги… – миссис Дэвис ничуть не возражала. Тем временем к Май подошёл Хосё и тихонько сказал ей на ухо:

– Не садись на его кровать.

– Это почему? – она развернула голову в его сторону, очнувшись от своего упоительного забвения.

– Подашь пустые надежды, – шепнул он. – Времени у нас совсем нет, – Монах смотрел настолько пронзительно, что Май расхотелось покидать светлую, пронизанную воздухом гостиную.

– Знаешь, я передумала! Зайдём в другой раз, – у самых дверей в его комнату, Танияма как сама не своя развернулась и пошагала обратно к лестнице.

Дёрнуло же меня попросить его о такой возмутительной вещи! – она шла и ругала себя. – Хотя его мама сказала сделать то же самое…

– Оливер, вот ты где! – навстречу им, из кабинета его отца, вышла блондинка, которая занимала пост финансового директора в Ассоциации и по-дружески периодически глумилась над молодым профессором Дэвисом. – И ты здесь… – так она поприветствовала Май, на что у неё не нашлось подходящих слов.

– Глория, почему ты здесь? – вид у Нару изменился. Он поджал губы, посерел, что тут скажешь – неприязнь.

– Ты мне нужен! Суд снова отложил слушание. Я тебя предупреждала, что крупный страховой случай приведёт к серьёзной бумажной волоките! – она хлопнула его бумагами по груди, веля перевести часть из них.

– Какие-то проблемы? – Май боялась вникать, ведь Оливер редко говорил что-то языком понятным.

– Английские суды в случае ущемления права гражданина другого государства не разбираются с этим самостоятельно, – объяснил он, листая бумаги. – Определение права страны лежит на сторонах. Но страховая компания английская…

– А кто говорил, что речь об определении права? – она, пыхтя и сгибая ноги в коленях, вынесла целую коробку таких же бумаг. – На, переводи! – уронив всё это на пол, она довольно постучала ручками. – Часть документации на японском и немецком. С немецким мы разберёмся, а японский – на тебе!

Это сколько же он будет это переводить?! – Май не могла сдвинуться с места.

– Тебе помочь? – сочувствуя ему, она, смеясь и смущаясь такого вопроса, спросила.

– Нет, в описи есть список разделов, которые надо перевести, – он посмотрел на приложенный сверху листок. – Здесь немного. Больше перевод самих разделов. Вечером посмотрю.

Нет, ну тебе виднее… – она поиграла бровью и последовала за ним в кабинет Мартина Дэвиса. Дверь закрылась почти у её носа.

– Присоединимся к остальным, – желание показывать кабинет отца отпало. Вид на фронт предстоящей работы давил.

– Увидимся весной, после сдачи экзаменов, – около четырёх часов по полудню в вестибюле Оливер целовал Май в лоб.

Зачем же так провожать?! У меня колени дрожат… – Танияма почти открыто признала, что находиться в центре внимания совсем неприятно! Это смущает, давит и не даёт чувствам вырваться из груди. Всё должно происходить сдержанно, правильно…

– Оливер, проводи Май, – Луэла Дэвис приготовила сыну пальто, попрощавшись к тому времени с другими гостями.

– Что вы! – Танияма нервно замахала рукой. – Ему работать с бумагами, возвращаться в Кембридж… – быстро говорила она, зная ведь, что это всё бесполезно. Нару с помощью матери собрался куда проворнее, чем Май умела убеждать.

Ну вот! – поникла она. – А потом крайней окажусь именно я…

– Танияма, – открыв ей жёлтую дверку такси, он помог присесть, – вы по-прежнему соображаете туго, – Нару одарил комплиментом, придержав её руку.

– Извини, что я такая! – Май попыталась вырваться, однако держал он весьма крепко.

– Когда джентльмен говорит, что любит, то именно это имеет ввиду, – наклонившись, он поцеловал её руку. – Об этом не спорят и не просят повторять дважды.

Пальцы Май легко выскользнули из его тёплой руки и тихий хлопок дал понять, что автомобиль направляется в аэропорт Хитроу.

Нару остался дома, проводив лишь до такси, а Май, сидя на заднем сидении вместе с Аяко и Джоном вся красная и растроганная, еле сдерживала крик.

Да за что мне всё это?! – душевный вопль раздался спустя время, когда лёгким понадобился воздух, когда голова уже не могла выносить давления, а лицо едкого жара, а всё из-за перехваченного удачного момента.

Продолжение следует…

* Колледж Святой Троицы – или как чаще его называют Тринити колледж.

Комментарий к Глава 5. Английское расследование

Вот и вышла глава! Простите, что задержала, работы в январе было очень много! На сей раз глава такая простая, что мне и комментировать нечего. Следующая глава – Беспощадный город или Общество психических исследований (Society for Psychical Research) / Ассоциация психических исследований, то есть речь пойдёт о Лондоне. От вас хочу услышать предложения, т.е. что ещё надо раскрыть в тексте, т.к. у нас осталось 5 глав. Может быть, что-то помимо задуманного ещё поместится. Перед новым годом выходила бонусная глава к 1 части этого фанфика, там было упоминание о кошке, если кто не видел тот раздел и не понял о чём речь.

На этом я с вами прощаюсь, в обсуждении все фотографии есть, т.е. колледжа, отеля, машины и т.д.

========== Глава 6. Ассоциация исследований паранормальных явлений ==========

I

Япония. Токио. 7 марта – среда.

Прекрасный солнечный день. В это время года средняя температура днём составляет тринадцать-четырнадцать градусов тепла. Пригревшись на солнце, быстро идущие прохожие расстёгивали свои серые, чёрные и коричневато-зелёные куртки. Наконец-то в воздухе запахло весной.

Рабочий день сегодня длился недолго. Отпросившись у Лина, Май шла к дому, поглядывая на красно-розовые соцветия умэ. Сливовые деревья выросли возле малоэтажных домов и время от времени приковывали взгляды прохожих. Расстилать пледы в парке ещё прохладно, но некоторых это ничуть не останавливало. Первое любование дарами природы – как это можно пропустить?!

– Год будет щедрым! Цветы сливы прекрасны! – ахнула женщина, проходившая мимо Таниямы вместе со своей подругой. Им было около пятидесяти и радостные вздохи, которые они испустили, впрыснули в голову Май лишнюю порцию адреналина. Перед глазами всё поплыло.

Прислонившись к холодному зданию, она с жаром и тревогой вспоминала последние часы своей жизни. С самого утра она только и думала о том, как пойдёт в аптеку и как на неё посмотрит фармацевт. Лин без вопросов отпустил с работы – это хороший шанс остаться незамеченной. В аптеке она дождалась, когда мужчина в белом халате отпустит всех покупателей, спокойно выслушает её просьбу и вот, когда её сердце так колотилось, когда волнение подкидывало её грудь, перебивало дыхание от нетерпения, предвкушения победы и безудержной радости, она, невидимка этого утра – попалась.