Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса: Английское расследование (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Помочь бы ему… – Май жалостливо смотрела на то, как Нару отдаёт указания. – Единственное в чём сильна я – это сны! Наверное, надо попробовать… – Танияма подумала о резной лавочке на веранде, сомневаясь, конечно, но надеясь хоть на какой-то правдоподобный сон.

– Нару! – её громкий крик через заросший сад долетел до острого слуха исследователя, Лина и Барри. – А здесь открыто… – взбежав на террасу, она услышала старый дверной скрип.

– Неужели открыл?! – мистер Олдридж обрадовался и безотлагательно побежал к дому.

Оказавшись заложником обстоятельств, Нару посмотрел на сереющее небо и без критической оценки людской наивности обратился к Лину:

– Сколько времени займёт сборка цепи?

– Часа три. У нас есть две небольшие солнечные панели, – пояснил он. – Всё это надо завести на контроллер и аккумуляторную батарею, если не установим инвертор, то в случае поломки оборудования страховка не покроет ремонт.

– Тогда делай, как положено, – распорядился он, зная, что для бесперебойной работы сети потребуются дополнительные меры предосторожности.

– Нару, может, стоит съездить в магазин и купить кабель? Протянемся до ближайших соседей, – предложил Кодзё. Он не хуже Оливера понимал, что с таким источником энергии много оборудования не подключишь, в лучшем случае хватит на одну-две видеокамеры и звукозаписывающие устройства.

– Нет, – он отсёк предложение своего ассистента, уже подумав об этом варианте. – Поездка и знакомство с людьми займёт время. Появятся любопытные. Пока я не уверен, что здесь вовсе что-то есть, – решая первым делом убедиться, Нару превратил работу в такое суетное занятие, что и сам был не рад, однако даже сейчас он не мог вывернуть себя наизнанку и показать, в какую изощрённую форму превратились слова маленького Дарена, попавшие в опалу его бесстрастного ума.

II

Всё затянувшие тучи лишили дом естественного света. Видимость напоминала ту, которая опускается на лес во время вечерних сумерек. Нару отправил Май за фонариками, и ей снова пришлось бежать к фургону, помогая заодно Лину; солнечные щиты устанавливались на улице, а вот со всем остальным пришлось бы повозиться в доме. Май прихватила сумку с автоматами, контроллером и инвертором, оставив старшему ассистенту аккумулятор, который она не смогла захватить ввиду его веса. Бросив всё это у входа, она включила фонарик.

– Какой большой дом! – Танияма округлила глаза и повела фонариком вдоль стен. – Я никогда не видела такой гостиной! Какой высоты потолок? Метра четыре? – она поводила рассеивающимся белым светом по потрескавшемуся потолку, возвращаясь обратно к каменным стенам, которые походили на те, что были в средневековых замках. Древесины при строительстве дома использовали мало, поэтому спустя почти двенадцать нежилых лет здесь было влажно, пахло плесенью и отсыревшей пылью. Привычного холла тоже не было. После двери шли ступеньки, ведущие примерно на метр вниз, и оттуда сразу начиналась гостиная. За грязными чехлами Май различила образы мебели: обеденный стол, четыре стула, два дивана, стоящие друг против друга, журнальный стол между ними и на этом всё.

– Да, потолок здесь высокий, – согласился с ней Барри, продолжая окунаться в воспоминания. Первые месяцы женатой жизни протекали беззаботно, поэтому мистер Олдридж охотно проводил экскурсию. – А ещё камин! Вы когда-нибудь видели такой? – он подбежал к камину, вошёл в него и даже приподнял руки. Это прямоугольное жерло открытого типа показалось Май чудовищным. Метра два с половиной в ширину и метр восемьдесят в высоту… На каменном алтаре, где сжигали поленья, ещё виднелись чёрные угольные следы. С правой и левой стороны крепко-накрепко стояли два оленя: самка и самец с изумительными рогами. Медные животные покрылись голубовато-зелёной коррозией и грязным налётом.

Мне он совсем не нравится… Совсем! – Май как от приступа тошноты отвернулась. В груди стало жать. Воздуха не хватало.

– Что с вами не так? – Барри поблёк и опустил руки. Улыбка тоже сошла. – Тошнит? Наверное, стоит окна открыть?

– Выйдите, пожалуйста, оттуда! – Май не могла смотреть и не могла слушать, когда с ней разговаривали из камина.

Нару внимательно за всем наблюдал, а когда мистер Олдридж побежал открывать окна, он снял с себя пиджак и накинул на плечи Май. Её тело выпрямилось.

– Мы с тобой плоть от плоти, не забывай, – он приставил палец к губам и иронически улыбнулся.

Май чуть не напустилась на него.

Нашёл, когда издеваться! – её глаза гневно загорелись, а вместе с тем горестно подчинились. Закутавшись в его чёрный пиджак, она представила, будто он обнимает её. Как же ей хотелось быть обласканной сейчас! Нару шёл в направлении камина, а она грезила, как в его объятиях хорошо… Спокойно и трепетно. Как его приятные руки глядят её лицо, растирая чуть тёплые слёзы.

Вот Оливер подошёл к оленям и коснулся одного из них. Май вздрогнула.

Жалобный предсмертный скулёж собаки вонзился в сердце Нару. Рыже-белая сучка, похожая на колли, волочила заднюю ногу, истекающую кровью. Побитая собака жалась к расточающему жар камину, прячась в углу как в какой-то расщелине.

Нару открыл глаза, посмотрел на покрытую тёмным налётом олениху и обернулся в сторону напрягшейся Май. Она не слышала и не видела всего того, что открылось ему, однако душевные муки ощутила, оттого-то её контузило. Закрыв на это глаза, он обратился к закончившему с окнами хозяину.

– Барри, у вас была собака?

Мистер Олдридж спрыгнул со стула и похлопал ладонями, чтобы отбить с них пыль.

– Да. Через неделю после того как мы въехали, я подарил Роуз щенка бассет-хаунда. Ей всегда нравились эти коричнево-белые собаки с короткими лапами и длинными ушами. Щенок был забавным. Мы хорошо покормили его. Когда он ел, его уши как тряпки волочились по полу. В тот вечер мы смеялись… Но он издох. Как и всегда, около десяти часов вечера я уехал на работу, а она осталась с ним. Утром я обнаружил щенка дохлым. Его тело валялось у камина. Она сказала, что он скулил и как пчёлами покусанный бегал по комнате. Моя жена выпустила его в коридор… Я хотел поехать к заводчикам, но Роуз остановила меня. Ей была невыносима мысль о том, что щенка вскроют и будут искать причину его смерти. Мы похоронили маленького Вилли у кромки леса.

– Значит, это была не ваша собака… – Оливер понял, что короткошёрстный бассет-хаунд не может быть английской овчаркой, которую он видел в своём видении и сделал шаг вперёд, приступая ощупывать заднюю стенку камина.

– А другие животные у вас были? – поскольку сердце не унималось, глядя на Нару в пасти этого чудовищного очага, Май занялась расспросами.

– Нет, – ответил Барри спокойно. – У Роуз была аллергия на кошачью шерсть. А позже я заметил, что здесь даже крыс с мышами нет.

– Это очень странно, – Танияма решила использовать весь свой ум и опыт, чтобы поскорее распутать это дело. – Мадока рассказывала мне, что крысы никак не реагируют на призраков…

Нару остановился. На данный момент уже было над чем призадуматься.

Со стороны улицы послышался гром. Молний было не видно, однако громыхало отчётливо. После коротких раскатов разницей в минуты последовал такой грохот, что сигнализация на автомобиле Нару сработала. Май закрыла глаза и уши. Звук напоминал чиркающую спичку, которую поднесли к микрофону, подключённому к сильной акустической системе.

Оливер ничего не сказал, видя проделки природы. Он присел на корточки и дотронулся пальцами до места, где виднелись следы старой гари. Пол точно провалился под ним, и каверза этого зловещего места повисла на балюстраде, как окоченевший труп.

В камине горел жаркий огонь. Языки пламени доставали до верха. Большие поленья сильно трещали. Кто-то поленился как следует их распилить. Вот до Нару донёсся долгий шаркающий звук. Мужчина, у которого он видел одни ноги, волоком тащил толстый свёрток. Хрипя и крича, он забросил свою ношу в камин, и красные кусочки углей столбами взвихрились.

Оливер очнулся.

За окнами безумствовала природа. Шквальный ветер захлопнул окна. Май закричала. Мистер Олдридж тоже напугался, поэтому впился взглядом в дверь и осунулся. В этот момент в дом зашёл Лин. Ему следовало переждать грозу, прежде чем лезть на крышу и устанавливать солнечные панели. Нару потёр глаза. Всё не клеилось. Он не мог заставить своего ассистента залезть на мокрую скатную крышу.

– Поднимемся на второй этаж и чердак. Погреб оставим, – сказал он, когда подумал.

– Да, – согласился с ним мистер Олдридж. – Уж больно страшно. Знаете, там стоят такие огромные бочки для вина… Я спускался туда пару раз. Честно сказать, жутко.

– Пойдёмте… – Нару вылез из очага и посветил фонариком на узкий арочный лаз. Серый и облезший проход вёл к винтовой лестнице в той самой остроконечной башенке, через которую пролегал путь на второй этаж и чердак.

III

Как и все заброшенные чердаки, этот был грязным. Стропилы, вырезанные вручную, полопались, а вот стены… Стены кто-то с большой любовью обшил деревянной вагонкой и покрасил белой краской. Нежилые года беспристрастно позволили старости похозяйничать здесь и местами, где было набито много гвоздей, наблюдались рыжие подтёки. Пол тоже выглядел крепким. Через два напротив расположенных окна пробивался тусклый свет.

В самом дальнем углу стоял трёхдверный шкаф. Имелось некоторое количество забитых наглухо деревянных ящиков, вероятно, с хламом, который остался от прежних хозяев. Светлый диван-книжка стоял весь грязный. Никто не потрудился накинуть на него чехол. Множество грязных разводов уничтожили этот старый атрибут.

Нару открыл сделанную аркой дверь и посветил фонариком. После него вошёл Барри, а Танияма, получив новую порцию адреналина, вжалась в косяк.

– Май? – Оливер позвал её, не успев толком осмотреться. Сумасшествие, вызванное ужасом, белым холстом накрыло её, как самую восприимчивую.

– Кровь… – её губы зашевелились. Май вытаращила глаза и указала пальцем на пустое место над диваном. Мужчины посмотрели туда, затем на неё. Её шок не проходил. Красная жидкость забрызгала масляную картину. Танияма видела всё настолько чётко, что могла уловить силу шторма, изображённого на этом полотне. Корабль скрипел и клонился к волнам. Кровавые брызги медленно стекали по разгневавшимся небесам, подавая Май отчаянные знаки. На диване было ещё больше крови. Янтарное бархатное покрывало впитало красные пятна, как какие-то неправильные цветы. Услышав в голове чей-то отчаянный крик, Танияма подалась вперёд, а потом резко назад. Ударившись затылком, она скатилась к полу, начиная приходить в себя.

– Что ты увидела? – бережливо закрыв Май вид на комнату, Нару встал перед ней, чтобы получить ответ.

– Здесь… и здесь… – она указала пальцем на диван и место над ним. – Было очень много крови… – продолжая задыхаться, Май ощущала себя искалеченной.

– Ты видела кого-нибудь? – поскольку Нару частично видел какого-то мужчину, он решил, что Танияма могла что-то разглядеть.

– Нет, – помотала она головой. – Лишь кровь… Она появилась внезапно. Пятна, как намазанные фосфором, загорелись в темноте. Мне неприятно… По-моему, меня сейчас стошнит…

– Хорошо, – Оливер тронул её за плечо и, натянув на лицо профессиональное спокойное выражение, вышел на лестницу, чтобы позвать своего ассистента. – Сейчас Лин поднимется и выведет тебя на свежий воздух.

Не прошло и минуты, как из резерва поступил незаменимый ассистент, который сделал за Нару второстепенную работу.

– И что теперь? – видя в поведении Оливера нарочитое спокойствие и принуждённость, Барри не особо хотел оставаться с ним наедине.

– Продолжим, – он показал всю свою снисходительность, зная наверняка, где надо искать. Подойдя к дивану, Нару дотронулся до него и закрыл глаза.

– Ах ты маленькая дрянь! Не можешь усмотреть за своими сёстрами?! Всё ждёшь, что придёт мамочка и уберёт за вами всё то говнецо, которое вы после себя оставили?! – жилистый мужчина беспощадно задирал, по всей видимости, старшую девочку по имени Агнесс. Ей было лет шестнадцать. Напугавшись пьяного и рассвирепевшего мужчину, она запрыгнула на диван и забилась. Нару наблюдал за всем со стороны. Сильно напившийся незнакомец был виден ему со спины. Он заметил его взмокшую от пота рубашку, та прилипла к его спине, и руки, на которых отвратительно белели старые мозоли, а на фалангах виднелись фиолетовые ушибы. “Разнорабочий…” – мог предположить он.

– Нет! – уверяла загорелая темноволосая девочка, мотая головой как маятником. – Мы не специально. Зои не хотела. Не наказывайте её… – просила она, встречая слезами эксцентричные крики.

– Закрой свою пасть! – буйствующий взрослый пересёк черту и размашисто ударил Агнесс по лицу. Латунная печатка столкнулась с нежным лицом юной метиски (её кожа имела красновато-коричневый оттенок, Нару подумал, что кто-то из её родителей типичный креолец). Кольцо рассекло внутреннюю часть верхней губы и ширококрылый нос. Первая кровь брызнула в сторону картины. – Что за мерзость из тебя полилась?! – последующие удары спровоцировали крики и жидкие кровавые всплески.

Оливер не мог закрыть глаза, так как знал, что стоит расслабиться, и картинка исчезнет.

– Хватит визжать! Повторяй, повторяй за мной! – брезгливо замахивался всё тот же человек. – Моя мама мертва! – явственно выкрикивал он хриплым и низким голосом. – Повторяй!

– Мама мертва… – заикаясь и не чувствуя от боли лица, Агнесс повторяла. Две другие девочки плакали и тряслись в углу противоположной от дивана стены, из-за стоящего рядом кресла Нару видел лишь их выглядывающие ноги.

– Громко говори, чтобы эти мелкие поганки тоже слышали! – требовал он. – Мертва! Никто не будет подмывать мне попку…

Захлёбываясь воздухом, Агнесс повторяла, прижимая колени к груди.

– Ах ты, чёрт! – у мужчины закружилась голова и он пошатнулся. – Моя жена померла, оставив мне гнусных отпрысков своей поганой сестрицы. Родной спиногрызки хватало, а здесь ещё двое… Ничего ты не повторяешь! – напав на старшую девочку с кулаками, он упал на неё, продолжая бить невпопад.

– Дядюшка, хватит! – пытаясь изо всех сил отбиться от пьяного и разошедшегося мужчины, Агнесс скатилась с дивана и поползла по полу к стене, прячась под маленький столик, как та побитая собака.

Несоображающий мужчина, шатаясь, поднялся с дивана и рывком отшвырнул стол, под который забилась Агнесс.

– Не надо! – закричала она, прижимая лицо к полу, недалеко от плинтуса, за который крепко держалась, в месте где он отходил от стены.

– Ты же у нас смелая, готова нести наказание за всех! Тогда я и накажу тебя за троих! – не слыша её просьб, он схватил её за левую ногу, около щиколотки и дёрнул на себя. Беззастенчивое пьяное безумие не посмотрело на мольбы и крики. Попавшая в его руки правая нога решила проблему. У Агнесс сорвались руки. Добившись своего, он довольно вытащил толстый ремень из брюк, и, не желая внимать триумф этого жестокосердного человека, Нару закрыл глаза.

Спустя пятиминутное молчание, которое продолжало длиться, Барри и сам покрылся холодным потом. Греметь за окнами перестало. Показалось яркое солнышко. И заворачивающее его мозг безумие отпустило.

– Что вы видели? – говоря вкрадчиво, чтобы не сбить исследователя с мыслей, Барри даже подошёл.

Оливер, не собираясь, уподобляться некоторым и сплетничать, перешёл сразу к делу.

– Отодвинем диван… – мистер Олдридж, не задавая вопросов, тут же взялся за одну из спинок и вместе с Нару перетащил тот поближе к двери.

Давно приметив в одном из углов чугунную кочергу, Оливер взял её и, использовав как рычаг, оторвал плинтус.

– Держите это так, – он перевернул его внутренней частью, дал Барри и принялся светить фонарём. В одном месте, он обнаружил следы от ногтей. У девочки были длинные, красивые белые ногти. Когда её тащили по полу, он заметил, что некоторые из них переломались. Пальцы кровили. Спустя сорок с лишним лет, он и не рассчитывал найти кусочки ногтей, однако древесина сохранила этот страшный памятный след.

– Ну что? – мистер Олдридж боялся и одновременно пылал от любопытства. Смысл происходящего мало доходил до него.

– Вероятность убийства высока, – сказал Нару, отпуская деревяшку, которая тут же перевесила и с грохотом упала одним из краёв на пол. Он негодующе посмотрел на Барри, наделавшего шуму и, закатив глаза, продолжил мысль. – Посмотрим, что покажут исследования…

IV

Шесть часов вечера. Объект исследования.

Дождь так и не начался. Погода по-прежнему, то портилась, нагоняя тучи и страху, то снова баловала копошащихся под солнцем людей, как прилежных и любимых чад.

– Нару, мы закончили устанавливать теплочувствительные и инфракрасные камеры на чердаке и в комнате Роуз, – звонко звеня, сказала Май. Базу сделали в старой комнате экономики, так как, по её словам, там ничего не происходило.

– Хорошо, что со звукозаписывающими устройствами? – спросил он, не отрываясь от четырёх мониторов.

– Всё сделано! – Танияма отдала ему честь.

Обратив внимание на её кривлянья, он выпрямился и неодобрительно, скрестив руки у груди, посмотрел.

– Что? – Май оглянулась по сторонам. В маленькой комнате никого, кроме них не было. Вот-вот должен был вернуться Барри и Лин. Старая полопавшаяся дверь заскрипела.

– Нару, цепь работает без перебоев, – Кодзё сообщил хорошие новости с порога. Все незаметно друг для друга выдохнули.

– Май, измерь температуру в каждой комнате. И на этом закончим, – Оливер дал последнее указание, разрешая своей помощнице попользоваться дорогостоящим оборудованием. Хотя эта чёрная коробочка с короткой металлической трубкой больше напоминала пульт от телевизора, чем нечто дорогое и хрупкое.

– Уже иду! – зная свою работу, Танияма на ходу начала записывать в пустые колонки. – Чердак, коридор, жилая комната…

– Подожди, пусть Лин пойдёт с тобой, – вняв голосу своего разума, Нару не велел идти одной.

– Ладно, – Май пожала плечами и поджала губы. – Лин, начнём с чердака…

Двое ассистентов покинули базу, и Оливер снова устремил свой взор на изображение, поступаемое с видеокамер. На улице начинало смеркаться. По этой простой причине Нару планировал закончить с последними мелочами как можно скорее.

– А она бесстрашная, – Барри обмолвился, выказывая своё восхищение о Май немного ни тому человеку. – Я бы не отважился пойти один, а она и не подумала, что надо взять кого-то.

– Это наша работа, – тускло сказал Нару, не намереваясь говорить о легкомысленности и ветрености Таниямы вот в таких, опасных ситуациях.

– Ну да, да… – согласился мистер Олдридж, будучи человеком приличествующего положения, впрочем, как и Оливер, но немного другого склада ума.

– И ещё, – заговорил он, успевая решать уйму дел. – Если вам нравится Май, то не надо гоношиться. Вам дозволительно иметь такие чувства.

– Разве так можно?! – в панике засмеявшись, Барри обернулся, чтобы убедиться в приватности их разговора. – Вы же муж и жена… Моё восхищение вашей супругой, должно быть, показалось вам излишним, но я из самых лучших побуждений…

– Мы не муж и жена, – покончив с кое-какими записями, Нару встал ровно и посмотрел мужчине в лицо, оборвав того на полуслове.

– Что? – Барри широко раскрыл свои серые глаза и замер как вкопанный. В помыслах у него не было ничего предосудительного.

– Моё имя Оливер Дэвис, её зовут Май Танияма. Я босс, она моя подчинённая. Это всё, – сказал он сурово, отворачиваясь обратно к мониторам.

– Вы как-то ошарашили меня, я право не знаю, что сказать… – догадаться было не очень сложно, Барри не сдержит улыбки.

Снисходительности к нему было и без того чрезмерно много, поэтому Оливер апатично продолжил.

– Сумасбродство свойственно и вам, и ей. Держите себя в руках. Особенно, учитывая заинтересованность Дарена, – Нару напомнил Барри о погибшем сыне и о безрассудном поведении, которое являлось частью его, Барри и, к большому сожалению, Май. Уж если им чего-то захотелось, то придётся показать чудеса проницательности и предвидения, чтобы предотвратить всё разрушающие последствия.

– Я понял вас, – опустив глаза и голову, мистер Олдридж собрался признаться. – Сказать по правде, Май очень милая девушка и вы правы, она понравилась мне, думаю, любой мужчина, оказавшись в моём положении, заинтересовался бы ей. Она как ангел! Светлое и сияющее в конце моего тоннеля. Но если рассуждать здраво, то я не могу выкачать из себя такое количество эгоизма. У нас с Май очень большая разница в возрасте и хотя я не чувствую себя на свои годы, документ об этом утверждает. Поэтому извините, что вам пришлось всё это слушать и говорить, – договорил он жалобливым голосом, не осознавая, что все мурлыканья Нару на счёт Май – это её страховой полис. Дарен напал на неё потому, что Барри из хорошего чувства симпатии вымесил не льстящее ему раскаяние и неприязнь.

– Как бы там ни было, вам не за что себя винить, – Оливер едва подавил в себе нетерпение. Он почти поставил во всей это платонической симпатии точку.

– Да, – Барри убедительно кивнул, ощутив, что уже заскучал по этому чувству давно забытой влюблённости.

– Мы закончили! – спустя считанные секунды в комнату без стука залетела Май. – На чердаке двадцать градусов тепла, в спальне – семнадцать, как и здесь, – она щёлкнула кнопочкой на своём дорогостоящем пульте и записала данные. – Ой, подождите, восемнадцать… – пришлось зачёркивать и переписывать. – На лестнице – девятнадцать и на всём первом этаже по пятнадцать градусов. Всё! Можно ехать! – она отдала документ Нару.

– Да, вернёмся сюда завтра, – приняв папку-планшет с записями, нацарапанными на белом листе Май, он сказал своё решающее слово, решив не дожидаться темноты в заброшенном доме.

V

19 августа. Воскресенье. Объект исследования.

Вернувшись на следующий день, а приехали во второй половине дня, так как с утра у Нару были свои планы, первым делом измерили температуру и взялись за просмотр плёнок с инфракрасных камер. Освободившись, Лин засел за прослушивание записей со звукозаписывающих устройств.

– И сколько времени это займёт? – у Барри спина затекла, стоять согнувшись в пояснице и смотреть на одну и ту же картинку, которая не менялась. Всё это показалось ему утомительным.

– Мы поставим на перемотку, надо смотреть очень внимательно, – сказала Май, нажимая с немого позволения Нару соответствующую кнопку.

Запись оживилась. Появились полоски отматываемых кадров.

– Стоп! – Оливер что-то заметил. – Вот здесь. У стены.

Май и Барри вытянули головы, всматриваясь в монитор. Нару сомкнул руки на животе.

– Девушка… – Танияма первая ткнула пальцем в экран. – Ты уже видел её? – она вопросительно посмотрела на Нару. В ответ он прикрыл глаза.

Призрак неподвижно стоял у колонны в гостиной, точно пытался слиться с интерьером. На подоле её белого платья были видны засохшие следы от крови. Она наклоняла голову так, чтобы чёрные растрёпанные волосы полностью закрывали его. Вспоминая те вспышки гнева, которые обрушились на Агнесс, Нару мысленно предполагал, что именно по этой причине девушка прячет лицо. То кровавое месиво, в которое оно превратилось, наверняка было отвратительно ей самой. Спустя какое-то время, подол её платья зашевелился, точно по обветшалой гостиной гулял сквозняк.

– Нару, обрати внимание на записи с чердака, – предупредил его Лин. – Там есть подозрительные шумы. Всхлипывания…

А почему он Лину ничего не говорит, когда тот называет его Нару?! – возмутилась про себя Май.

– Хорошая работа, Лин, – оживился исследователь, переключая кассеты.

– Смотрите! – выкрикнул Барри. – Девочка! Маленькая! Вот здесь… – из-за двух ящиков, стоящих вертикально, выглядывали худенькие ножки, понять, что это была девочка можно было по платью, которое едва-едва прикрывало обгорелые коленки, а ещё по кукле, которая лежала на полу без одной пластмассовой туфельки.

– Это она плачет… – сказала Май, когда Лин включил звук. Горькие короткие всхлипывания заскребли на сердце Таниямы.

– Должно быть, это Зои, – сообразил Барри, сказав об этом самозабвенно. – А на первом этаже – Агнесс. Невероятно! Роуз не была сумасшедшей… Боже! – он проехался растопыренными пальцами по волосам, начиная ходить по комнате. Мужчина так нервничал, что сам того не желая, начал действовать на нервы Оливеру. – Но где же Валери? Три девочки. Самой старшей было шестнадцать, младшей шесть и одиннадцать… – речь мистера Олдриджа прервалась, она не могла не прерваться. На записи, сделанной с чердака, появилась Валери. Иссохший и серый призрак, олицетворяющий ныне когда-то здоровое тело, повис вверх ногами перед самой камерой, с любопытством заглядывая в объектив.

Май вместе со стулом отодвинулась от стола. Глаза её были большими. Дыхание редким.

– Нару, что это? – медленно поднявшись и подойдя к нему, она взяла его за руку чуть ниже плеча и прижалась. У девочки были абсолютно чёрные дёсны и измазанные чем-то угольным маленькие зубки. Длинные светлые волосы как старая длинная тряпка, забытая во дворе на верёвке, шевелились, и улыбка, зловещая и игривая, раскрыла её тёмно-синие губы.

Всхлипывания прекратились. Послышался причмокивающий звук, выделяемой слюны.

Валери высунула свой сине-чёрный язык и облизала объектив, после чего уронила камеру со стойки и громко-громко рассмеялась. Изображение стало транслировать с пола.

– Куда они делись? – Барри сильно изменился в лице.

– У призраков нет связи с землёй, поэтому чаще всего ног не видно, – ответила ему Май, находясь вне меньших тисках страха. – Судя по звукам, они там…

– Но почему на камере нет никаких следов? А как же эктоплазма? – вздрагивая от грохочущих звуков, исходящих из записи Лина, мистер Олдриж продолжал задавать вопросы и действовать на нервы Нару.

– Современной наукой не доказано существование эктоплазмы, – получив неопровержимые доказательства, профессор Дэвис собрался с мыслями. – Уходим отсюда! – не создавая паники, Нару отключил запись и, веля всё бросить, принялся выводить Май и Барри из комнаты. Лин пошёл за ними.

Со стороны винтовой лестницы последовал шум торопливых шагов. Чудом они миновали замкнутое пространство, оказавшись в гостиной, где двери со скрипом и грохотом захлопнулись.

– Ничего! – у Барри от переизбытка эмоций закружилась голова, однако он пытался продолжать думать. – Есть окна… – метался он на ровном месте.

– В этом нет никакого смысла, – предупредил Нару, держа Май за спиной. – Сохраняйте бдительность…

Встав друг к другу спиной, они принялись исследовать взглядами каждый угол. Вдруг в шахте камина что-то заскребло. Грязь и гарь посыпалась из дымохода. Сперва повалились какие-то пыльные ошмётки, но спустя время, в воздух полетели кусочки красного кирпича и прочие застрявшие там предметы: ветки, перья птиц и их засохшие экскременты. На втором этаже послышался настоящий галоп! Кто-то с маленькой ступнёй бегал быстро-быстро, создавалось впечатление, что этот кто-то имеет четыре лапы.

– Нару… – Май покрепче взяла его за руку и посмотрела на грязно-белый потолок. Из трещин сыпался гипс и пыль.

– Не бойся. Потолок не обвалится, – заверил он. – Они лишь изучают нас, но дети не знают жалости. Их игры могут быть очень жестоки. Нам надо выбираться… – двигаясь к выходу медленно, он довёл свою команду до лестниц, когда различил звуки капающей воды.

– Вы слышите? – Барри тоже напугался этих звуков.

– И запах… – Май прикрыла нос рукой. Пахло старым, гниющим илом. С потолка начала капать коричневато-зелёная вода.

– Как это возможно?.. – мистер Олдридж чуть от своего любопытства как загипнотизированный не побежал к винтовой лестнице.

– Лин, выводи их, – дёрнув всех резко к выходу, Нару с одного касания вытолкнул дверь, сорвав ту с петель.

– Скорее! – Май заставила Барри наклонить голову и бежать, чтобы ничего внезапно вылезшее не лишило его чувств; им хватало подвижной ноши.

Вода начала просачиваться в гостиную, водопадом стекая с крутых каменных лестниц. Слыша чьё-то хлюпанье, Оливер задержался. Он прищурил глаза и посмотрел в тот узкий проход, который вёл к лестницам.

Вышедший оттуда мальчик, пристально ответил на его дотошный взор.

– Falsus in uno… – захрипел утробно он, открывая свои синие губы.

– Кто лжёт? – Нару, не собираясь кого-либо улещивать своим страхом, громко и требовательно спросил. В принципе, ему хотелось кричать. Но раздался другой крик.

– Нару! – надрывающийся голос Май, вынудил его бросить всё. Оливер покинул оживший страшными проказами дом и, долго оглядываясь на него, пошёл к машине.

– Ты почему там застрял?! Я напугалась! – Танияма встретила его нервной вспышкой. Она ударила его кулаком в грудь и тут же повисла на нём.

– Ничего. Это было ожидаемо, – посмотрев ещё раз, но уже на верхний этаж, в чердачное окно, Нару увидел чьи-то мелькающие тени и, погладив Май по голове, отодвинул от себя.

– Боже мой, а это страшно! – Барри тем временем прижимался к фургону Лина и хватался за грудь, там, где было сердце. – Даже очень страшно. Как я мог оставлять её в таком месте одну?!

– Ничего! – на улице Май быстро похорошело и она пошла успокаивать нанимателя. – Мы и не такое видели! – она похлопала его по спине.

– Да, но как же мы выбрались? Я думал дверь… – у Барри всё в голове перемешалось.

– Оу, а разве я вам не рассказывала, как Нару гнёт ложки? – Танияма задумалась и вскинула глаза к небу. – Он и не такое может! Мы это называем PK – ST или способность воздействовать на неподвижные предметы с помощью силы мысли. Он по этой части профессор…

– Достаточно! – не дав ей хвастать долго, Оливер взял её под руку и усадил в свою машину. – Барри, садитесь к Лину в фургон. Мы закончили на сегодня. Завтра прежде чем ехать, я вам позвоню.

– Хорошо… – не зная, что здесь можно сказать, он согласился и сделал так, как велел босс.

VI

20 августа. Понедельник. Деревня Шере.

– Нару, а почему ты сказал, что это нападение на нас было ожидаемым?.. – оторвавшись от просмотра местных достопримечательностей, которые сорок минут баловали её полями и холмами, Май понапрасну начала задавать вопросы. – Потому что дети не знают жалости? – говорила она его же словами.

Находясь за рулём, он вздохнул.

– Да, – и ещё, не зная, кого точно взлелеяла семья мистера Олдриджа, Нару за спиной у всех принял меры. Поскольку Май не очень-то жаловала его замкнутость, он решил быть более плодовитым на полезные высказывания. – Есть духи, которые паразитируют дом, где живут. Их антипатию к окружающим можно объяснить для тебя так, – сказал он без большого интереса, не сумев перевоспитать себя в одночасье.

– Это происходит из-за желания мести? То есть, им неважно кем будет объект? – уточнила она, стараясь думать в нужном направлении.

– Скорее всего, это так. Церемониться с ним не будут, – предположил он и воззрился на ту парковочную область, где раньше с трудом помещались два автомобиля. Сегодня утром здесь стоял большой рабочий грязно-бежевый фургон, красная компактная малолитражка и полугрузовичок.