Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса: Английское расследование (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– Нару, что это? – Май вышла следом за ним и тут же услышала громкие разговоры мужчин. Оливер показал жестом, чтобы она не отходила от его машины.

Возле дома бегал Барри и, прикрывая лицо от солнца ладонью, запрокидывал голову. Внезапно он обернулся, словно кого-то ждал.

– Оливер! – его овальное, немного вытянутое у подбородка лицо, покрылось краской стыда. – Вы рано сегодня…

– Что здесь происходит? – спросил он сурово. Нару слышал голоса мужчин, исходящие из-за стен дома, приходя оттого в не лучшее изумление.

Насколько надо быть глупым, чтобы привезти сюда других людей?! – его придирчивость вот-вот обнажилась бы.

– Извините, я покончил со всеми делами вчера очень поздно, – извинился мистер Олдридж, украдкой замечая нервную пульсацию на лице Нару. – Не стал вам звонить… Понимаете, я всё думал о той записке! Когда вчера мы увидели этих детей, я бы в любом случае не смог спать. Я пытался понять, что именно хотел сказать тот человек, оставивший мне послание. И тут я заметил некоторую странность…

– Странность? – повторил за ним Оливер, допуская, что у этого человека всё же есть мозги, правда, доказательства были косвенными.

– Да! Понимаете, почерк показался каким-то особенным. У меня есть один знакомый, он работает в суде. Через него я смог дозвониться до графолога. Тот сказал, что записку оставил человек, работающий или являющийся как-то связанным с церковью. Я сразу понял, что эту подсказку мог оставить лишь священник. Чувствуете ход моих мыслей? – глаза Барри выразительно блестели.

– Думаете, что человек, убивший девочек, исповедовался. И тот, кому он исповедался, нарушил тайну исповеди? – подхватил Нару быстро, однако восторга мистера Олдриджа не разделил.

– Не совсем нарушил, ведь мы не знаем, кем был тот человек, зато знаем, что надо делать с домом! – подвёл итоги он.

– И что же надо делать? – Оливер не желал следовать ходу мыслей чокнутого, у него было своё верное решение. Поэтому устав от пустых разговоров, он потёр взмокший лоб внешней стороной руки.

– Мы снесём дом, – сказал Барри печально, правда, больше оттого, что Нару не захотел понять его. – Но для начала очистим от скверны. Уже ночью я позвонил пастору Куинси, и он согласился приехать!

Профессору Дэвису не очень понравилось, что перебитые крылья Барри начали заживать и его сомкнутый клюв стал, где не надо раскрываться.

– Скажите людям покинуть дом. Немедленно! – на полном серьёзе приказал Оливер. – Им опасно оставаться там…

– Как же… Они сейчас изучают несущие конструкции… – призадумался он над словами Нару, хотя и с присущим людям легкомыслием. – Дом не снести без предварительного осмотра. К тому же рабочие и раньше приходили, чтобы делать ремонт. Не вижу особой разницы. Инцидентов не было.

Обсудить этот вопрос не успели, так на лужайку, где уже стояло пять автомобилей, подъехал старенький голубовато-синий Chevrolet Caprice Classic. Из седана с очень низкой посадкой, годов восьмидесятых, вылез всем знакомый пастор Гладвин Куинси. В его жизненной копилке прибавился один год, теперь ему было тридцать три года, но с зимы он ни капельки не изменился.

Увидев его мягкое лицо, чуть отращенные светлые волосы, Май тут же приветливо замахала рукой.

Пастор на секунду изогнул свои тонкие розовые губы в улыбке, почти незаметно наклонил голову и пошёл в направлении дома, где на него смотрел хозяин.

– Я рад видеть вас, Барри, и вас, мистер Дэвис, в добром здравии, – остановился он в шаге от них, держа в руках молитвенник.

– Вы уже здесь пастор! – хозяин дома так обрадовался, что почти заплакал. – Посмотрите, я больше не горблюсь… – он распростёр руки и медленно покружился.

Священнослужитель по-доброму рассмеялся.

– Да, это так, – согласился он.

– Сможете приступить к изгнанию сразу же? – Оливер без шуток перешёл к делу. – Должно быть, вы выехали из Дэнжи засветло. Если дорога отняла у вас много сил, то мы можем подождать нанятых мною людей. И кроме того, без опыта, с одними теоретическими знаниями я бы настоятельно не рекомендовал вам вмешиваться в это дело.

– Я бы не сказал, что у меня совсем нет опыта, – пастор в очередной раз посмеялся. – Да и кто бы мог подумать, что наши пути пересекутся. Я рад, что записка, оставленная мной, не потерялась.

– Её вы оставили? – Барри лишился дара речи.

– Да, – утвердительно сказал мужчина в чёрной рясе до самой земли. – Пасторы в отличие от священников много путешествуют. Я объехал множество деревень, неся слово божье, прежде чем остановился в Дэнжи. В этой деревне жил один очень хороший священник. Больше тридцати лет он хранил эту тайну. Когда я приехал, он был очень стар. Тайны исповеди он, конечно, мне не раскрыл, но попросил передать эту записку владельцу дома. В его возрасте столкновение с трудностями «бумажного» мира – испытание; он не мог позволить себе такие поиски. Приехав в Лондон по делам, я заодно навестил одну контору. В реестре фамилии владельца мне не сказали, так как информация закрытая, но как пастору пошли навстречу. Они согласились вложить в документ на дом записку. Я был благодарен и этому. Вот как распорядилась судьба. Человек, обучающий меня, предвидел эту встречу.

В отличие от истосковавшегося Барри, у профессора Дэвиса имелись вопросы.

– Нару-у-у! – разлетевшийся крик Май, не дал страшному боссу сосредоточиться на вводной составляющей – новый заштатный сотрудник остался без внимания.

На сей раз, уже не помещаясь на лужайке, подъехал матово-чёрный внедорожник Land Rover. Из легендарного британского автомобиля вышли не менее «легендарные» личности, во всяком случае, для Май они были хуже кости, застрявшей поперёк горла. Норвуд Гейт и его помощник Литон Фейн ступили на землю Барри Олдриджа, прибыв на место ввиду нового заказа со стороны Ассоциации.

А этим чего здесь надо?! – за время пока Нару шёл, лицо Май как только не перекосило. От одной небритой рожи сорокалетнего Гейта её выворачивало, а уж пофигизм молодого Литона, который был ненамного старше её, добивал окончательно.

Докурив свою сигарету, небритый охотник поднял глаза и, широко оскалившись, закричал и помахал рукой:

– Барышня из Ассоциации!

Святые угодники! – Май начала ругаться, как ругались здешние старые женщины.– Матсузаки на него не хватает! Я здесь с ума с ними сойду! Почему Нару не предупредил? Хотя да, он же никогда и не перед кем не отчитывается! – грозно топнув ногой по траве, Танияма зря надеялась выцепить Оливера; тот как ни в чём не бывало прошёл мимо неё, направившись тут же к своим «добровольцам».

– Нам не хватает рук, – остановившим извержение со стороны Май оказался Лин. Он подошёл со спины и немного напугал её.

– Знаю, – вздрогнув и, дав этому чувству осесть, Танияма стыдливо опустила глаза. – Но не звать же этих… – обида выливалась сдавленно, но уже более отчётливо.

– Они неплохо проявили себя. Поэтому он остановился на них… – Кодзё, как и Май, держался в стороне, не слыша, о чём шла речь между Нару и новыми охотниками.

Ну и ладно! Этих не так жалко! – Танияма подумала, что каждое их дело заканчивается больничными счетами, подозрительно всматриваясь в жесты Нару и Гейта. Их босс что-то тускло объяснял, потирая свой подбородок, а второй, более старый охотник, почёсывал свой затылок, получив, как видно, неожиданную информацию.

Оставив пристрастия к своей прежней команде, Май с трудом и горьким комом в горле подвела итоги понедельника.

В конце концов, всё закончилось тем, что один из рабочих выпрыгнул из окна чердака. Его увезли в больницу с множественными переломами. Барри, шокированный произошедшим, отозвал людей и окончательно доверился Нару. Пастора Гладвина Куинси придержали, дав шанс Норвуду Гейту и его вазам сделать своё дело. Поскольку камера на первом этаже была залита водой, мы её заменили. При осмотре труб Барри пришёл к неутешительному – перед боссом пришлось извиняться; дюймовые трубы разорвало и вывернуло во всех санузлах. И так дом, захваченный призраками трёх девочек, остался под нашим наблюдением, но без прямого контакта, на ещё одну ночь…

Продолжение следует…

* Эктоплазма – в оккультизме и парапсихологии – вязкая (как правило, светлая) субстанция загадочного происхождения, которая якобы выделяется (через нос, уши и т. д.) организмом медиума и служит затем основой для дальнейшего процесса материализации (конечностей, лиц, фигур). Иногда упоминается как вещество, из которого состоят призраки.

Комментарий к Глава 9. Гнилое яблоко

Вот такая небольшая глава. Следующая – Глава 10. Тот, кто меня бережёт. Дата выхода пока мне неизвестна. Эта глава была за июль, я решила выпустить её чуть-чуть раньше, но пора бы обратить внимание и на другие фэндомы, поэтому может так получиться, что увидимся мы с вами лишь в августе, если появится время раньше, то вы об этом узнаете =)

Всем спасибо за внимание и уделённое время!!!

========== Глава 10. Тот, кто меня бережёт ==========

Но гордый человек, что облечен

Минутным, кратковременным величьем

И так в себе уверен, что не помнит,

Что хрупок, как стекло…

Уильям Шекспир. «Мера за меру»

I

21 августа. Вторник. Деревня Шере. Постоялый двор «Старая лощина»

– Нару, долго мы будем тянуть кота за хвост? – Май хлопнула дверью скромного гостиничного номера, где поселился Норвуд Гейт со своим помощником. На дворе был полдень, шёл четвёртый рабочий день. Время застоя потрясло Танияму, оттого-то она и подумала о том, чтобы сейчас сказал Монах.

Профессор Дэвис, а именно Нару, который пришёл к охотникам по делу, предупредив о своей отлучке разве что Лина, был не удивлён, однако крайне недоволен появлением Май, Барри и пастора Гладвина Куинси, которых она по дороге, как репейник собрала. Чтобы не впасть в немилость среди местных, развешивающих и без того уши, он состроил непонимающее лицо, продолжая сидеть в удобном кресле, напротив такого же цветастого дивана, где до ужаса смехотворно смотрелся мужественный охотник с чашечкой чая в руке.

– И вам доброе утро, – сказал Гейт. В отличие от рабочих дней сейчас на нём была лёгкая серо-бежевая футболка и какие-то свободные спортивные штаны, на босых ногах – сланцы. Май прискорбно фыркнула.

Какое утро?! На улице день!

Тут вышел Литон, кажется, он только-только посетил душ, и Танияма, закрыв глаза, проглотила все его ленивые движения, направленные на сушку волос маленьким полотенцем.

– Как долго ты собираешься работать с данными? – не дав шанса Барри и пастору извиниться за вторжение, она перекричала бы даже Сирену. – Прошло три дня! Нам следует остаться в том доме на ночь!

– Я думал об этом, – босс ответил на претензии своей подчинённой, впрочем, с её рекомендациями не согласился. – Пока это невозможно.

– Но почему? – выпучив глаза и сжав кулаки, Май наклонилась вперёд, точно так до холодных глаз Нару было ближе. – Мы всегда так поступали!

– Не в этот раз… – сказал он, после чего приложился к чашечке с чаем.

– Да в чём разница-то?! – у неё слов не находилось. Дело стоит, ей скоро уезжать, а он еле-еле шевелится.

– У нас нехватка сильных экзорцистов, – сказав об этом надменно, с закрытыми глазами, он сделал паузу, поставил чашку и продолжил уже глядя Май в глаза. – Я не могу гарантировать безопасность каждого.

– А как же Лин? – Май всплеснула руками. – Он же сильный…

– Нас четверо, – насупив брови, Нару напомнил об этом факте, и Танияма как осаждённая дикая кобылица ненадолго сдалась. – Едва ли один Лин сможет прикрыть всех. Со вчерашнего дня прибавилось ещё трое. По поводу нанятых мною людей опасений нет, но за пастора я не могу ручаться. Таким образом, нас пятеро…

На удивление, Норвуд Гейт помалкивал, разве что ехидно посмеивался над молодой горячностью и не спелостью Май.

– А как же вы? – Барри всё утро не мог и места себе найти, поэтому, когда Май позвонила, был чрезвычайно рад. – Вы же умеете гнуть ложки… – он вспомнил рассказы о способностях профессора Дэвиса, и того мысленно передёрнуло.

– Вы можете воздействовать на предметы силой мысли?! Я не знал… – пастор, как человек начитанный, загорелся от любопытства немногим меньше их нанимателя, мистера Барри Олдриджа.

Нару недовольно закатил глаза. Ввиду болтливости Май ему вечно приходилось объясняться.

– Парень, да ты талантливее, чем я думал! – Гейт усмехнулся и на радостях приподнял руку, чтобы хлопнуть Нару по плечу.

– Попрошу вас соблюдать некоторые формальности, – приоткрывшиеся синие глаза и рот Оливера явили окружающим речи высокомерные. – На некоторое время я ваш босс.

– Какие нынче дети пошли… – охотник потёр щетинистый подбородок той самой рукой, которой хотел похлопать Нару по спине, сказав нечто в своём духе.

– Возвращаясь к PK – ST, – закатив глаза, Оливер взял на себя ношу в виде объяснений, чтобы потом никто не говорил, что он не предупреждал. – Я могу воздействовать на неживые объекты. И хотя призрак – это дух умершего человека, он остаётся материей с собственной волей, следовательно, управлять данной материей я не могу.

Да… – Май поняла в чём здесь дело и почувствовала вину ввиду этого. – Если он, например, загородит нас шкафом, то это не сработает. Призрак пройдёт через него и сделает то, что планировал, скорее всего, даже ещё больше, ведь мы его разозлим…

В крайнем случае кое-что сделать можно, возможно, сила энергии, которая окружает меня, оглушит или напугает такого духа, но гарантий никаких нет! – Нару вспомнил, что были в его жизни моменты, когда он был готов обнажить свою силу, лишь бы защитить Май, но уверенности в последствиях не испытывал.

Посмотрев на них, Норвуд Гейт попыхтел и поднялся с дивана.

– Успокойся, девочка, – обрушив руку на неё, он подумал, что будет проще договориться с ней, чем с нанимателем (с ним-то было лучше вовсе не спорить). – Мы со всем разберёмся…

– Вот об этом я и говорю! – она отмахнулась от охотника, снова нападая на Оливера. – Почему именно они?!

– А как по-другому ты собралась изгонять? – равнодушно спросил он, возвращаясь из своих дум.

– Раньше мы же как-то справлялись! – выговорилась Танияма.

Вздыхая и скрещивая руки у груди, Нару с закрытыми глазами продолжил.

– Наиболее распространённая теория, утверждающая существование призраков – это их неоконченные дела. По статистике самые частые явления – это насильственная смерть объекта, в результате чего новоиспечённый призрак жаждет мести. Медиум изгоняет, устанавливая с духом контакт. Если удаётся договориться, то призрак оставляет дом. Священники и пасторы читают молитвы – иногда это помогает, так как души не могут найти покоя, однако чаще всего они прячутся, находя себе другое место. Чтение норито схоже. Монах работает более агрессивно. В любом случае самым эффективным является нахождение корня зла и его устранение. Поэтому мы проводим исследования. Ты должна об этом знать.

– Откуда мне знать, когда ты ни о чём никогда не говоришь! – раскричалась она от обиды. – С самого начала мы работали с: Джоном, Аяко, Монахом и Масако! У нас были все!

– Да, но сейчас их нет, поэтому надо соблюдать предельную осторожность, – понимая, что выходит из себя, Нару поднялся и сильно повысил голос. – Призраки детей самые опасные. Они не только не знают жалости, они не знают меры. Момента, когда нужно остановиться… – повторив то, что уже талдычил множество раз, он умерил пыл.

Танияма же вспыхнула от стыда, поняв, что в который раз перегнула палку.

– Нас лишь припугнули. Ты сам сказал, что они изучают нас.

Я и сам в этом не уверен. Если бы Дарен не появился, неизвестно чем бы всё это закончилось – Оливер как от боли поморщил лоб, сомневаясь в сказанных ранее словах.

– Давайте отложим споры, – попросил их Гейт. – Девочка, ты должна понять, призрак для дома – это как паразит, он не должен жить в нём и причинять другим дискомфорт. Приглашая в дом дезинфекцию, ты же не просишь отловить тараканов или мышей живыми, чтобы потом выпустить их в чистое поле. Так же и здесь. Если проблему не удаётся решить по-мирному, то приходится прибегать к силе.

– Но ваши методы ужасны! – вскрикнула Май рвано, против воли показав посторонним скопившиеся в глазах слёзы.

– Да не всё так просто! Я уже говорил… – чувствуя себя крайне неловко, охотник потёр шею вспотевшей ладонью и, опустив голову, заходил по комнате.

– Как я понял, чем сильнее призрак, тем сложнее оторвать его от дома? – пастор заинтересованно затёр подбородок и адресовал свой вопрос местной аудитории.

– Да, – ответил ему Норвуд Гейт, оставаясь здесь самым словоохотливым. – Сила этих созданий зависит от причин, по которым они остаются здесь. Призраки, наполненные ненавистью, – это ещё та головная боль…

– Достаточно! – утихомирил Нару всех. – Вопрос с духами девочек решён. Вечером всё закончится.

– Вы установили свои отвратительные вазы? – с большими глазами и не меньшими эмоциями Май стрельнула взглядом в сторону Гейта и молчаливого Литона. От молодого охотника она ничего и не ожидала, а вот от старшего… Норвуд отвёл глаза в сторону и снова зачесал свою шею. – Нару?

– Спальня и чердак запечатаны, – дал ответ он. – Вечером мистер Гейт изгонит их.

– Но они могут не попасться! – наивно предположила Май, на что Литон злорадно ухмыльнулся. – Они могут это! – закричала она, глядя этому юноше в глаза. – Ведь так?

– Нет, – ответил он, шмыгая носом. – Я зажёг столько ладана, чтобы им жизнь мёдом не казалась! Все в банках. Как тупые, никчёмные рыбки…

– А ну прекрати! – разозлившись, Гейт дал своему товарищу подзатыльник. – Хватит издеваться. Эмпаты сильнее чувствует эмоции других людей, прояви уважение!

– Да ну вас, – не захотел извиняться он. – Я пошёл спать. Ты как знаешь, а я нихера не выспался.

– Иди-иди, лодырь! – Гейт дал тому пинка и закачал головой. – Извините. Иногда я не знаю, что делать с манерами этого мальчишки.

– Когда вы приступите? – спросила Май, разочарованно потирая руки.

– Часов в семь, – тускло ответил охотник.

– Понятно, – не сумела она ничего возразить.

– Мы не будем вас более отвлекать. Отдыхайте, – посмотрев на Май полуугасшим взором, Оливер увёл посторонних из гостиничного номера Норвуда Гейта, воздав отработавшим ночью людям по заслугам.

II

Деревянные ступени постоялого двора поскрипывали под тяжестью удаляющихся гостей. Администратор в фойе напугано кивнул. Этот худосочный молодой человек, горбящийся и для лета слишком бледный, пронзал взглядом пастора, молодого мужчину во всём чёрном, девушку с пугающим взглядом и забитого, но весёлого джентльмена.

– Май, у вас замечательный голос, – похвалил пастор Куинси, когда они проходили мимо узенькой стойки ресепшена, где происходила регистрация постояльцев и выдача столиков в ресторане. – Громкий и пронзительный.

Это, значит, я всех на уши поставила?! – посмотрела она за спину и похлопала глазами.

– Я думаю, дело не в том, что мы громко говорили, – сказал Барри. Выйдя на улицу, он оглянулся, чтобы ещё раз посмотреть на двухэтажное белое здание с красной черепичной кровлей и овальной вывеской.

Вот он настоящий джентльмен! Кричала я одна, а он раскидывает вину на всех! – Танияма одобрительно кивнула.

– Скорее всего, люди в курсе, чем мы здесь занимаемся, – продвигаясь спиной вперёд, мистер Олдридж врезался в Нару, встретился с его нерасполагающим на шутки выражением лица, и всё желание к прогнозированию у него отпало само собой.

– Слухов было в любом случае не избежать, – проговорил Оливер, прикрыв глаза. – Однако их было бы куда меньше, если бы рабочий не выпрыгнул из окна…

– Извините… – Барри потупил взгляд совсем.

– Май, как у эмпата, я могу у вас кое-что спросить? – раздумывая над этим какое-то время, пастор Куинси задал вопрос.

– У меня? – удивилась она, показав это звучанием голоса и выражением лица. – Я не такой уж специалист, но если вам хочется…

– Мистер Гейт, – он сразу же перешёл к делу. – Вы видите его дурным человеком и потому срываетесь при встрече с ним?

– Его? Дурным? – протянула она громко, изумляясь услышанному. – Не сказала бы. Я вообще не думала по поводу того: хороший он или плохой. Его методы работы кажутся мне отвратительными. А он сам… – задумалась она, тщательно роясь в своих мыслях и чувствах. – В принципе, скорее мистер Гейт хороший человек. Маловероятно, что тот, кто подобрал проблемного ребёнка с улицы, дал ему кров и возможность жить полной жизнью может быть плохим.

– Интересная точка зрения, – заулыбался пастор как губами, так и своими серыми глазами. – А что тогда вы можете сказать обо мне? Хороший я человек или плохой?

– Пастор Куинси, вас понесло не в ту степь! – засмеялась Май достаточно громко, отчего ей вскоре стало неловко. Она замолчала и продолжила с извиняющимся тоном. – Как вы можете быть плохим?!

– То есть, служитель церкви по определению не может быть плохим? – продолжал он с той же непонятной улыбкой.

– Не то чтобы это было так… – она мечтательно посмотрела на ясное небо, думая и рассуждая в перспективе. – Скорее всего, я так не думаю. По правде, я совершенно не понимаю, для чего вы задаёте все эти вопросы…

– Проверяю, – уверенно дал ответ пастор. – Мне интересно послушать, как размышляет человек, чувствительный к эмоциям других людей. Это полезно для моей практики…

– Если так… – сдалась Май, не забыв о том, что именно пастор Гладвин Куинси помог ей разобраться с природой полтергейста. – Обычно я закрываю глаза и пытаюсь представить человека. Его поступки, мимику и жесты. Когда человек безвинно подвергается общественному порицанию, я чувствую тоску и душевную боль. Сердцем я понимаю, что виновен кто-то другой. В такие минуты я часто срываюсь на Нару и окружающих. За что потом испытываю угрызения совести. Поэтому да, работать со мной бывает очень непросто.

– Спасибо, Май. Это была хорошая беседа, – получив расплывчатое представление, пастор искренне поблагодарил.

Странный он какой-то сегодня, – подметила Май, едва ли находя прошлый диалог хорошим или плодотворным. Её талант раскрывался постепенно. Иногда её одолевали предчувствия, другой раз сны и бог знает, что ещё следовало ожидать! Оттого-то ей не шло бахвальство, чего нельзя сказать о Нару, который говорил так, словно все его речи заранее отрепетированы перед зеркалом.

Оставив за спиной постоялый двор со звучным названием «Старая лощина», профессор Дэвис остановился, вызвав среди других своих попутчиков вопросы, застывшие на их лицах.

Поскольку величавая голова Нару подозрительно накренилась (видимо, он о чём-то болезненно думал), Май как чёрт у преисподней была тут как тут.

– До вечера нам надо чем-то заниматься, – Май повернула речь в иной галс. – Я видела неподалёку стрельчатую башню. Скорее всего, там церковь. Может быть, посмотрим?

– Если ты приехала сюда на экскурсию, то, пожалуйста, никто не станет тебя останавливать, – меланхолично высказался Нару, подняв свою голову в былое положение.

Как же ты иногда бесишь! – сдержалась она еле-еле, шаркая по той причине ногой. – Раз такой умный, то предложи чего-нибудь дельное! Нечего замолкать, когда собрался говорить!

– Надо опросить старожилов, – продолжил Оливер, когда Май чуть-чуть успокоилась. – Быть может, кто-то помнит семью, которая проживала в том доме.

А идея-то неплохая. Надо признать… – она подула губы, поддавшись нажиму босса. – Как и всегда, подходит ко всему основательно. Вечно я тороплюсь и не слушаю…

– Стало быть, здесь мы распрощаемся до вечера, – сказал пастор, сделав кое-какие выводы.

– А? – оглянулась Май в его сторону. – Вы с нами не пойдёте?

– Я бы хотел сходить на могилу святого отца, с которым я был когда-то знаком. Там я загляну в церковь. Если они не скажут о семье, которая жила в интересующем нас доме, то хотя бы помогут со списком имён. Старожили все религиозны. В том сомнений у меня нет, – сказал Гладвин Куинси, доводя тем самым план Оливера до приятной английской точности.

– Так и поступим, – благодарно кивнув, Нару ничуть не дожидаясь других приятельских фраз, пошёл по мощёной дороге, выслушивая звонкие крики Май.

III

– Напряжённая была атмосфера, – Барри как самый заинтригованный повёл речь сразу же, как миновали кованные белые столики ресторанчика, который находился сразу за постоялым двором. – А что за вазы? Я не совсем понял…

– Ирландский антиквариат, – торопливо ответила Май, шагая следом за Нару вниз по улице. – Духи любят в качестве вместилищ выбирать старинные пустотелые предметы: куклы, горшки, вазы…

– А-а-а! Понятно. Но, а потом-то что с ними делают? – неустанно интересовался заказчик, беся Танияму до дрожи.

– У-у-у! – затряслась она. – Да какая вам разница, что с ними делают?! – бестактно высказалась Май. – Изгоняют духов. И всё тут!

– Я, наверное, зря спросил, – скорбно улыбнулся мистер Олдридж. – Хотел поддержать беседу…

Не надо ничего поддерживать! Лучше поезжайте домой – вздохнула Танияма обессилено, примирившись с молодцеватым характером Барри.

Дорога уходила ниже и ниже пока как клюшка не изогнулась. Там миновали пруд с белыми и чёрными лебедями и множество старинных и совсем новеньких домов. Май смотрела в спину Оливера и всё меньше понимала: правда ли они идут в никуда, скорее путь казался заранее намеченным.

– Нару, а почему Лин с нами не поехал? – догнав его, она побежала спиной вперёд, заглядывая в лицо профессора.

– У него есть другие дела, – сухо ответил он. – Смотри под ноги! – на секунду голос Нару прозвучал громче, и Май, ведомая его плохим настроением, сбавила шаг, пристроившись снова где-то позади.

Серьёзный такой! – подумала Танияма, свесив нос. – Скорее всего, он что-то разузнал. Такой уверенный в себе, что даже противно! Сказать-то можно! Ведёт себя так, словно язык отсохнет, – Май подразнила босса незлобно, на что Барри по-дружески посмеялся.

– Оливер, у вас есть какой-то план? – спросил заказчик, делая прямо сказать смелый шаг. – Мы обошли эту улицу вдоль и поперёк. Мне показалось, что вы разыскиваете какой-то конкретный дом.

– Так оно и есть. Мы на месте, – не стал отрицать он, останавливаясь возле красного кирпичного домика в три крыла и два этажа. Дом окружала живая зелёная изгородь. Серая крыша местами начала покрываться мхом, а каменные дорожки в саду до сих пор были влажными. Выкрашенные белой краской окна плотно закрывали вуалевые занавески в частую гармошку, полностью лишив прохожих вида на то, что происходит внутри дома. На деревянной веранде с грубыми зелёными колоннами из какого-то смолянистого дерева мела пол худая женщина. Лицо её было узким и обветренным. Лоб закрывали жидкие рыжие кудри. Красный нос, как и у всех людей с плохим пищеварением, казался особенно крупным и мясистым для такого маленького, цыплячьего лица. С виду ей было лет семьдесят, однако судя по силе, с которой она сжимала метёлку, помирать она не собиралась ещё очень и очень долго.

– Миссис Додд?! – Барри узнал свою старую экономку, ушедшую от них в роковую ночь, замерев в шагах пяти от крыльца.

Женщина подняла голову и посмотрела на оторопевшего мужчину, стоящего между кустов самшита, злющими глазами. Судя по тому, как у неё поджались губы, она узнала своего старого нанимателя. Да только объятий она не раскрыла. Пристукнула метлой, словно гнала гостей прочь и, громко хлопнув дверью, ушла.

Вот это характер, а потом про меня что-то говорят… – Май невольно приоткрыла рот, заиграв нижней челюстью.

– Пойдёмте, – невзирая на холодное приветствие, Нару пошёл первым и позвонил в звонок.

– Нару, может быть, старожилы и глубоко верующие люди, но я не думаю, что нимб украшает всех без исключения, – Танияма высказала опасения по поводу выбранного Оливером дома.

– Наша цель не красота человеческих душ. Скорее всё совсем наоборот, – сказал он, закрыв на секунду глаза. За дверьми послышались частые шаги, обещающие страшное пришествие.

– Кто вы? И за какой надобностью к нам пожаловали? – донеслись грубые слова из-за закрытой двери.

– Моё имя Оливер Дэвис. Я представляю интересы Ассоциации психических исследований, – представился сухо он. – Я бы хотел поговорить с хозяином этого дома.

– Мистер Кливз сейчас спит. Приходите в другое время! – донеслось так же лихо, как и прежде.

– Я понял вас. В котором часу мистер Кливз обычно принимает гостей? – продолжил Оливер.

– Чтобы Юстас Кливз принимал гостей?! – произнесла женщина с иронией. – Приходите часа через два!

– Нора! – старческий вопль потряс всех, включая людей, которые стояли за дверьми. – Кого, твою мать, ты снова гонишь с моего порога?! – осипший и в своё время прокуренный голос лишил Май всякого дара речи.

– Чего разорался, старый дурак?! – неистово закричала та. – С тебя уже песок сыплется, хоть ведро подставляй! Кому ты в свои восемьдесят четыре года сдался?!

– Заткнись, ведьма! Будь я моложе, то устроил бы тебе такую взбучку! Живо открывай эту чёртову дверь, ни то я вышибу её своей коляской и не посмотрю, что ты рядом стоишь. Переломаю тебе все кости! Никакой мозгоправ и костолом тебе потом не поможет! – пригрозил лютующий хозяин, и спустя ворчливые, непонятные призвуки входная дверь открылась. – Кто вы такие и зачем пожаловали? – старик упрямо задал вопрос, вошедшим в дом людям.

– Моё имя Оливер Дэвис, – представился Нару ещё раз. – А эти люди со мной. Мы работаем на Ассоциацию психических исследований. Я собираю информацию для новой книги, и меня интересует дом, которым вы владели лет сорок назад.

Мистер Кливз был крепко сбитым мужчиной в инвалидном кресле. Его загорелая желтовато-землистая кожа, как и у всех старых людей, обвисла в щеках. Маленькие серые глаза горели, точно кто-то позарился на его собственность, не дождавшись дня, когда смерть избавит весь этот мир от его ужасного характера.

– Писаки, значит! – сказал он с противной усмешкой. – Тот дом на окраине и, правда, когда-то был моим. Забавно, что пришли именно вы…

Понизив голос до тона, которым говорят с подозрениями, мистер Кливз предпочёл вперить взгляд в Нару, думая о чём-то своём. Его втиснутое в коляску тело казалось Май особенно неприятным. Спрятанные под красно-коричневым клетчатым пледом ноги выглядывали точно какие-то обрубки.

– Нора! – закричал он ни с того ни с сего. – Сходи на постоялый двор и закажи в ресторане буженину. Сегодня я хочу поужинать по-человечески…

– Чем моя стряпня тебе не угодила?! – послышались со стороны кухни недовольные речи. – Ешь то, что дают.

– Да твоей стряпнёй скотину надо кормить! Пошла вон! – прибавил он.

Да, родовитостью здесь и не пахнет… – Танияма ещё раз вкусила горькой истины, когда миссис Додд, осунувшись, вышла из дома, хлопнув притом дверью.

– Отвратная женщина, – проговорил мистер Кливз, разворачивая свою коляску в сторону гостиной. – Дерёт с меня в три шкуры, а относится хуже, чем к собаке. Всё ждёт, что я подохну и оставлю ей этот дом. Не понимает старая вешалка, что самой восьмой десяток пошёл. Ну и чёрт с ней! Присаживайтесь поудобнее. Я вам расскажу историю, от которой у вас волосы на спине встанут дыбом.