Текст книги "Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем"

Автор книги: Клод Сеньоль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

XXIV

ПОРТРЕТ ДЬЯВОЛА В ДЕРЕВЯННЫХ БАШМАКАХ

Сопровождаемый стуком сухого дерева, огромный детина бодро и быстро проходит мимо первого дома в Брандах – дома Сабера, старого лесничего. Человек выходит на тропинку, которая, сперва поворачивая к широкой и ровной полосе песка на равнине Буассьер, покрытой зарослями кустистого дрока, вдруг останавливается и не ведет больше никуда.

На каждом спуске башмаки звенят, как деревянные колокола. Внутри них ноги ходят туда-сюда, как сухие орехи в своей скорлупе. На плечи его большого плоского тела натянут широкий черный плащ, который можно принять за небосвод этой ночи… большой, хорошо отрезанный кусок с отделкой и капюшоном, опущенным на голову неизвестного, сидящим на ней, как наседка на яйцах.

Длинные, вытянутые ноги делают его походку расхлябанной, создается впечатление, что грудь резкими рывками тянет его вперед, а руки делают такие широкие движения, что, кажется, будто они косят сумерки, чтобы сложить их в снопы. Подобным образом, повсюду сцепляясь с ночью, человек идет дьявольски быстро и за ничтожно малое время оказывается в центре Брандов. Можно подумать, что песчаная равнина освободилась от него одним ударом, как от паразита.

Подобный гигантской летучей мыши, которая пытается идти, как человеческое существо, прохожий обращает внимание на яркие огни постоялого двора. Он отправляется прямо туда и останавливается только для того, чтобы толкнуть закрытую дверь.

При виде того, как входит это большое тело, плоское и черное, на минуту деформированное движением вверх, которым он сбрасывает свой капюшон, у хозяев постоялого двора создается впечатление, что перед ними вдруг возникло само Лихо в человеческом обличье.

Он садится и заказывает выпить, он говорит так резко, что каждое слово звучит, как приказ.

– И куда это вы идете в такой час? – беспокоится женщина; на ее губах застыла натянутая улыбка.

Человек плотно прислонился к стене и вытянул ноги, длинные, как рукояти грабель. Не глядя на нее, он уклончиво отвечает:

– …Быть может, сюда… Быть может, туда…

Слоги резкими толчками бьются у него между языком и нёбом: можно сказать, он плюется булыжниками.

Хозяева, желавшие услышать другой ответ, попытались бы добиться этого при помощи лукавства, но он не проявляет ни малейшей тени любезности. Затем он протягивает руку к куску хлеба, который остался на столе.

Тогда женщина видит, какие длинные и тонкие у него пальцы; какие у него тонкие и ухоженные ногти, как если б он никогда не пользовался руками, чтобы заниматься каким-нибудь мужским делом. Это, должно быть, учитель из соседней деревни, думает она, и, чтобы ответить на слова незнакомца, она с запозданием выговаривает покорное «Ах!». Затем, опустив голову над тарелкой, она глотает кусок, который не сразу проходит в горло, настолько она под впечатлением того, как над ней насмеялся этот посетитель.

Как только хозяин гостиницы приносит ему флягу белого вина, незнакомец некоторое время пьет. Когда его стакан пустеет, он наполняет его до краев. При каждом глотке его взгляд скользит по входной двери, а его угрюмое лицо, кажется, силится оживить грубая улыбка… но это, должно быть, только игра тени, которую отбрасывает лампа, висящая над ним.

Через некоторое время беспокойство охватывает хозяев постоялого двора, которые вдруг спрашивают себя, а не замышляет ли этот посетитель зла против них. Ночь приносит только неприятности, думают они, а этого человека забросила к ним ночь… Так что они пристально и подозрительно смотрят на него, желая проникнуть в его мысли.

Несмотря на грубость его черт, покрывающую его кожу морщинами, в его губах видна молодость, и это дает основания предполагать, что ему, видимо, еще не перевалило за сорок… может быть, меньше, но не больше… Его костлявое лицо – как будто охряная маска, срубленная из двух овалов, удлиненных к вискам, внутри которых находятся его глаза, обладающие животной пристальностью. Его голова, вытянутая вверх, слишком узкая и столь обезображивает большое тело, что наводит на мысль о незрелом фрукте, который остался на дереве, задержанный каким-нибудь морозом. Сильный нос, короткий лоб, похожий на столб, обрамленный черной блестящей шевелюрой, разрезает эту маску и помогает ей парализовать любую волю, которая бы противоречила ее собственной… С таким властным носом и не может быть иначе. Его скулы выступают, натягивая на себя щеки, также перерезая их.

На первый взгляд, это лицо, кажется, выдает все то, что оно выражает, но каждый раз украдкой хозяева постоялого двора открывают детали, которые стирают предыдущие; можно подумать, что оно состоит из дюжин подвижных углов, чья подвижность со временем сбивает с толку и в то же время завораживает.

Наконец незнакомец вытаскивает из кармана кожаный кошелек, полный и раздутый. Он небрежно развязывает его и двумя пальцами достает оттуда красивый новенький луи, который бросает на стол так, чтоб хозяин мог достать его рукой. Тот немедленно хватает его, боясь, чтоб незнакомец немедленно не забрал его обратно или, может быть, не заставил его исчезнуть у хозяина под носом… а этому человеку, кажется, по силам сыграть подобную шутку. Нагнувшись, хозяин видит, что кошелек еще полон золотых: металлических яблочек, которые ворошит рука незнакомца.

При виде этого насупившееся лицо Гробуа раздувается от удовольствия и лопается улыбкой, как переспелый финик. Теперь, сбросив этот груз, он ощущает потребность пошутить. В конце концов, у него есть интересная тема для разговора.

– На это, – говорит он, – вы можете купить целый город…

Человек снова кладет кошелек в карман.

– Если есть что купить, – отвечает он сухо, – я куплю…

– Всегда есть что продать, – снова вступает в разговор Гробуа, глаза которого блестят от внезапного приступа алчности.

Вдруг становясь привлекательной, его жена встает и подходит ближе. Она не видела содержимого кошелька, но заметила отблеск в глазах мужа.

– Вы здесь найдете то, что ищете…, – вставляет она.

– Я по ремеслу кузнец, – сказал незнакомец, и грудь его раздулась, как кузнечные меха.

– В таком случае, – говорит хозяин, – вам не повезло, в этой деревне ничего такого не продашь… У нас уже есть один железных дел мастер. И он не собирается нас покидать… Я вам это говорю…

– Я кузнец, и я решил ковать здесь…

И, сказав это, человек как будто превращается в статую из гранита и бронзы.

Вдруг, как раз в этот момент, снаружи доносятся громкие звуки ударов, как будто кто-то вывалил прямо в дверь полную телегу груза. Дверь открывается, можно подумать, что она не устояла от этого толчка. Руки, локти и сумасшедшие лица тотчас же снимают это впечатление.

Это Жантиль – поденщик, Вэрон – столяр, Жерли – дорожный рабочий, Лоран, Монж и еще другие. Они жестикулируют, призывая друг друга в свидетели того, что привело их сюда и что их ошарашило.

– Ну?.. Что?.. Что с вами приключилось?.. – кричит женщина, охваченная ужасом, которой почти кажется, что, воспользовавшись этим шумом, незнакомец прыгнул на нее.

Люди остаются на пороге.

– Вы не знаете? – говорит Вэрон.

– Кристоф мертв… – выпаливают другие.

Взволнованный голос каждого – звено в тяжелой цепи, которую они тащат, позвякивая, через всю деревню.

– Он повесился, – добавляет Жерли.

– Кто это сделал? – жадно спрашивает женщина, стараясь не глядеть на незнакомца, который выказывает ко всему полнейшее равнодушие.

– Кто бы это его мог силком повесить? – отвечает кто-то. – Вы можете представить, чтоб он дал себя связать?

Когда все уходят, хозяин резко обращается к незнакомцу:

– Вы, конечно, не знаете, кто такой был этот Кристоф?

– Честно говоря, нет, – отвечает он бесстрастно.

– Вы, может быть, поднимете свой нос, если я вам сообщу, что это был наш кузнец и что нет никого, кто мог бы продолжить его дело?

Незнакомец наконец удостаивает его взглядом. Его лицо не выражает радости, которую парочка ожидала там увидеть.

– А! – только и говорит он.

Он встает, высоко поднимается его длинное плоское тело. Кажется, что на его плечи натянут кусок черной ткани, которую они поднимают вверх.

– Можно сказать, – продолжает жена, – что вам, с вашей стороны, повезло.

– Может быть, – говорит человек, широко зевая и глядя в сторону лестницы.

Она так спешит с ним расстаться, что приносит ему лампу. Он берет ее, не поблагодарив.

– Вы увидите комнату на втором этаже, на площадке, прямо перед вами, – проговаривает она, не смея взглянуть на него.

Вскоре он поднимается. Его деревянные башмаки скрипят на ступеньках. Приободренная тем, что находится от него далеко, она кричит ему:

– Кстати, как вас зовут?

Постояв немного, он как будто возвращается очень издалека, кажется, что он колеблется, потом отвечает:

– Зовите меня… Рок.

– И это все?

– Да… Коротко… Рок.

Он поднимается наверх. Дверь его комнаты захлопывается за ним. Пол скрипит и тотчас же скрипит кровать. Человек лег спать совсем одетым.

Тогда они вдруг чувствуют, как тяжело им стало от присутствия на постоялом дворе этого незнакомца.

XXV

ДЬЯВОЛ В ГЮГШТЕЙНЕ

В четверти часа ходьбы от местечка Гебвиллер на высоком холме расположены развалины замка Гюгштейн. Когда-то им владели два брата, рыцари-разбойники, ведшие разгульную жизнь. Они были преданы Дьяволу душою и телом. Грабили они купцов и путников на дороге из Франции в Германию. Нападая на них, братья требовали значительных денежных сумм, а если жертвы грабежа таковыми не располагали, их бросали в ров и морили голодом. Говорили, что ров был полон костей.

Как-то вечером Гюгштейны остановили доверху груженую повозку. Под шпалерами они обнаружили до смерти перепугавшегося торговца, которого отвели в один из самых темных казематов замка и потребовали выкупа.

Богатства, которыми была гружена повозка, оказались столь значительны, что братья провели всю ночь в их подсчетах.

Утром слуга доложил:

– Путешественник не хочет есть сухой хлеб, который вы ему дали, и воды не пьет. Он говорит, что достаточно богат, чтобы хорошо питаться, и готов дать вам вдвое больше, чем у него в повозке, но при этом обедать вместе с вами.

Просьбу братья уважили. Путешественник вошел к ним и обнял их. За обедом он прекрасно пел, и все обитатели замка были очарованы. Пленник сам накрывал на стол, на котором появились вина из его повозки – французские, испанские, итальянские. Кроме того, он проделывал тысячи фокусов – превращал вино в воду, делал так, что зубы одного оказывались во рту другого, беззубого, а борода господина вдруг перемещалась на подбородок слуги – и множество других, изрядно всех веселивших.

На замок пала ночная тьма, но веселье продолжалось. Путешественник дарил дорогие плащи, чудесные шелковые ткани, невиданные цветы, драгоценные вазы и ожерелья, блиставшие слепящими огнями.

Часы в Гебвиллере пробили полночь. Путешественник достал из маленького сундучка бутылку, которую особенно похвалил, и предложил распить. И тут, хотя и охваченные винными парами, братья Гюгштейны увидели, что над головой незнакомца высятся рога, а тело пылает огнем. Гость открыл свой сосуд, но оттуда вместо вина хлынул огонь. Раздался взрыв, гром которого разбудил все окрестности, а замок взлетел на воздух.

XXVI

ГОСПОДИН ДЕЛЛА РОККА

Малья была девушкой, блиставшей поистине солнечной красотой. Все до одного парни из ла Пьеве хотели на ней жениться, но она была очень разборчива и не останавливала свой взор ни на ком. Уж не поклялся ли ей в вечной любви сын местного землевладельца, местного господина?

Да, так оно и было, хотя отец прекрасной Мальи и господин делла Рокка были врагами. Однако что для девушки какая-то отеческая вражда?

Как-то вечером, ближе к полуночи, Малья ждала своего возлюбленного у окна. Малейший шорох листвы, малейшее дуновение заставляли девушку вздрагивать.

И, наконец, он появился. Плащ его развевался на ветру над его скорой лошадью.

– Малья, Малья, спускайся и поедем со мной.

– Сейчас, мой любимый. О, как я тебя ждала…

– Быстрее, быстрее, ведь завтра ты будешь владелицей замка делла Рокка.

С трепетом Малья открыла дверь. Ее не останавливали воспоминания ни об отце, ни о матери, ни о братьях, готовых убить, но отомстить.

А пока что девушку ждал всадник.

– Вот, Маттео, видишь, как я дрожу, но сердце мое полно радости.

– Быстро на лошадь! Ведь скоро уже рассвет.

Малья подчинилась.

Табурым, табурым, табурым! – все вперед и вперед! Вот уже исчезают деревни, равнины и горы!

Табурым, табурым! – Это Сатана похитил девушку! Мимо кладбища – табурым, табурым! – они летят, словно ветер.

– Мой любимый, я голодна, мой Маттео, ах! Мне холодно, мне очень холодно!

– Ха-ха-ха!

Безумный полет продолжался.

Бедная Малья, потерявшая рассудок от страха, слетела с лошади и упала на землю. Сатана схватил ее за длинные черные волосы и продолжал свой адский путь. Словно молния, исчезали окрестности – с равнины они на скаку помчались по морю аки посуху.

Вперед и вперед! Лошадь даже не приостановилась – казалось, она обрела новые силы. Тело бедной Мальи волочилось по воде.

«Вперед! Встречайте нас, демоны и колдуны!» – раздавался крик в ночи.

Внезапно еще одно диво, морское, бросилось на несчастную девушку, а Сатана держал ее уже только за волосы.

Вперед и вперед! Из конских ноздрей вырывалось пламя.

А у всадника был козлиный хвост и два рога.

Вперед! По морю аки посуху! Вот уже и солнце встает!

Они пересекли море, они примчались.

Двери ада сами собою отворились со страшным треском и впустили Малью, лошадь и всадника.

XXVII

ДЬЯВОЛ НАД МОРЕМ

Как-то вечером один рыбак из Морле, наловивший очень мало рыбы и теперь печально размышлявший о своей участи, услышал страшный шум и увидел: по морю скачет, как по суху, одетый в красное всадник на черном коне, из-под четырех железных подков которого бьют огненные искры. Это был Дьявол, догадавшийся о беде рыбака и прибывший с предложением купить за деньги его душу.

XXVIII

НА КАКИХ ЛОШАДЯХ ЕЗДИТ ДЬЯВОЛ

Дьявол особенно любит ездить на увечных лошадях. Так, в Пуату его как-то видели на лошади без головы, а во Франш-Комте – на лошади о трех ногах.

Чтобы добыть себе лошадь, ему достаточно расковырять землю пяткой: из ямы тут же выскочит очень резвая черная лошадь.

XXIX

ДЬЯВОЛ В ТЕЙЕ

Маркиз де Контен-Фао, владелец замка Рош-Гиффар, совершил за свою жизнь столько злодеяний, что и после смерти вызывал ужас. Никто не решался ночью идти через лес Тейе, ибо дух злодея постоянно там появлялся, порой на лошади, порой в коляске, а иногда и спешившись – маркиз охотился, свистел собакам и, подобно молнии, мелькал по мелколесьям и строевым борам. Призрак появлялся под разными видами и все больше на дьявольской лошади, как об этом повествует легенда, особенно часто пересказываемая на разных вечеринках.

Симон Ле Бигр темной ночью возвращался из Шатобриана, когда недалеко от Тейе, в кустарнике, он увидел привязанную лошадь, которая человеческим голосом обратилась к нему с такими словами:

– Помнишь ли ты, Симон Ле Бигр, как мы встретились когда-то на берегу Пильского озера? Я подстрелил двух селезней, а было так холодно, что моя собака не полезла за ними в воду. Ты же по моему приказу это сделал.

К ужасу бедного Симона он узнал голос умершего маркиза, напомнившему ему о приключении, после коего Ле Бигр долго страдал ревматизмом.

– Я хорошо это помню, – дрожа, ответил Симон.

– Ну что же, – отвечала лошадь, – теперь моя очередь оказать тебе услугу. Слушай меня: сейчас тебе встретится мой господин. Он попросит у тебя нож. Но будь осторожен – это Дьявол и, если ты хочешь избежать смерти, протяни ему острие, а не рукоятку.

– Премного вам благодарен, – пробормотал бедняга.

Тут же, примерно в ста шагах, появился господин в огромных сапогах со шпорами и хлыстом под мышкой. Незнакомец вышел на середину дороги и громким голосом сказал:

– Дай мне нож.

Весь дрожа, Симон протянул ему лезвие своей финки. Сатана издал яростный крик и направился к кустарнику, где была привязана лошадь.

– Грязная скотина! Я говорил тебе, смотри у меня!

Он отрезал веревку, сел на лошадь и Ле Бигр услышал только, как ураган пронесся по лесу. Кустарники задрожали, ветки затрещали, из-под ног лошади, промчавшейся быстрее ветра, били искры.

Симон Ле Бигр отправился домой, но в ту ночь уснуть он не смог.

XXX

БЕССТРАШНЫЙ ЖАН И ДЬЯВОЛ

Жил когда-то в Лаворетт (департамент Тарн-и-Гаронна) парень, такой смелый, такой смелый, что получил он прозвище Жан Бесстрашный. Этот самый Жан дал клятву не жениться до тех пор, пока не испытает настоящего страха. Мать его от этого очень страдала и горевала днями и ночами.

Однажды, не в силах более терпеть, она отправилась к местному кюре за советом. Она хотела, чтобы тот придумал ему такое задание, чтобы Жан уж непременно сильно испугался.

Кюре вызвал к себе Жана и сказал:

– Вот, возьми эту епитрахиль и кропило… сегодня вечером ты пойдешь вон в тот дом: говорят, там появляется Дьявол. Твое дело его оттуда изгнать.

Следующей ночью Бесстрашный Жан отправился в дом, где появлялся Дьявол и, придя туда, спокойно развел огонь в камине, чтобы испечь себе картошки. Затем он сел почитать книгу.

Вскоре из камина высунулась рука, как бы обнимавшая огонь, затем еще одна… вылезла и нога, затем вторая… туловище и, наконец, голова… Дьявол отряхнулся и предстал перед нашим героем, скорее удивленным, нежели испуганным. Через некоторое время оба уже непринужденно беседовали и ели картошку.

Вдруг Жан уронил на пол свою картофелину и сказал Дьяволу:

– Подними…

Ничего не подозревая, Дьявол наклонился, чтобы поднять картофелину, а Жан сверху обвил его шею епитрахилью и начал кропить голову святой водой.

– Отпусти меня, – умолял Дьявол, вертясь от боли, – ты меня сожжешь, сожжешь…

– Я тебя отпущу при условии, что ты здесь больше не появишься.

– Обещаю, слово даю, отпусти… Я так страдаю…

Бесстрашный Жан снял епитрахиль и перестал кропить. Тело Дьявола тут же начало перемещаться. Один за другим его члены втягивались в камин и там исчезали. Больше он в том доме не появлялся.

Что же до Жана, так и не испытавшего страха, то он продолжал вести безбрачную жизнь к великой печали своих родителей и местных девушек, которые все до одной мечтали выйти за него замуж.

XXXI

ДЬЯВОЛ ИЗ ЛА ФУРТОНИ

Лет сто назад – во времена моего деда – Дьявол жил в замке ла Фуртони, недалеко от Рибери, в Перигоре.

Это был Дьявол-трудяга. По ночам он выполнял самую разную работу. Каждое утро арендатор обнаруживал, что лошади обихожены, подстилки прибраны, в кормушках достаточно корма. Словно кто-то вставал в два часа ночи и к пяти утра уже заканчивал все дела.

Тем не менее, вспышки его ярости были весьма неприятны, равно как и его злые шутки. Так, каждое утро на шатком балконе находили огромные куски известняка, грозившие упасть и убить какого-нибудь прохожего. Всякий раз приходилось что-то делать – или сбрасывать их на землю, или перетаскивать куда-нибудь подальше. Однако ночью Дьявол опять приволакивал откуда-то точно такие же.

XXXII

ХРАНИТЕЛЬ СОКРОВИЩ

Легенда местечка Сент-Катрин повествует о жадных охотниках, раскопавших небольшую пещеру, расположенную недалеко от овальной башни Шато, в Балагере (Арьеж). Там, освещенные огнем свечей (candelos), сияли куски золота и серебра, нависавшие под сводами, подобно сталактитам. Как только охотники протянули к ним руки, они увидели маленького старичка, что-то варившего в котелке (era ola) и внимательно смотревшего на незваных гостей. Охотники заметили, что у него вместо ногтей на руках и нижних конечностях – кошачьи когти. Сделав тут же ноги, они все же прихватили несколько кусков золота, однако под действием какой-то таинственной силы золото исчезло. Охотники вернулись домой с пустыми карманами, но хотя бы живые, здоровые и довольные, что их отпустили на все четыре стороны. С тех пор никто больше не пытался искать в тех краях сокровища – ведь хранитель их был по-истине ужасен.

XXXIII

ТРИ ДЕЗЕРТИРА,

или Народная сказка о щедром Дьяволе

Жила некогда в одной деревне крестьянская семья – отец, мать и трое еще совсем маленьких сыновей. Как-то раз отец, который понял, что им не прожить каждодневным тяжким трудом, объявил, что пора сниматься с места, и вскоре все они вместе отправились в Париж. После долгого пути семья, наконец, добралась до столицы и с большим трудом нашла крышу над головой. В конце концов, после долгих поисков работы они вошли в долю с таким же бедным семейством местных старьевщиков. Через пару лет жена умерла, и отец остался один с тремя повзрослевшими сыновьями. Старшему, Франсуа, было восемнадцать, среднему, Жану, шестнадцать, а самому младшему, Полю – четырнадцать. Быть старьевщиками им не хотелось. И старший сказал:

– Отец, я хочу пойти добровольцем в армию.

Старик благословил сына и его взяли в 24-ю колониальную дивизию, которая стояла в Перпиньяне. Через шесть месяцев Франсуа стал капралом, а еще через год – сержантом. Начав зарабатывать небольшие деньги, он посылал их отцу.

Прошло еще два года. Жану исполнилось восемнадцать, и он пожелал сделать то же самое. Отцу очень этого не хотелось, но в конце концов свое благословение он ему дал. Жан отправился служить туда же, где служил его брат, в 24-ю колониальную, и тоже стал капралом. А старший брат уже получил должность сержанта-каптенармуса.

Прошло еще два года, и в армию запросился младший, Поль. Отцу очень хотелось, чтобы сын остался дома, – ведь он превращался в одинокого старика, и благословения своему сыну он давать не желал, но что поделаешь? Пришлось все-таки согласиться. Поль отправился туда же – в 24-ю колониальную, и через полгода тоже стал капралом. За такое короткое время старший брат получил звание главного сержанта, средний – сержанта, а младший – капрала. Вот это да! Жалование свое им удавалось и отцу посылать, и небольшие вложения в ренту из него делать. И братья уже считали себя богачами, счастливо избежавшими ремесла старьевщиков.

Через два года старший связался с дурной компанией, загулял и к тому же проиграл в карты все деньги, которые задолжал собутыльникам. А это действительно было бедой. Франсуа пытался было просить у сослуживцев, но никто ему ничего не дал. И бедного каптенармуса стали навещать мысли о самоубийстве, однако в конце концов он подумал:

– Ну, хорошо, а что на это скажут братья…

И в конце концов он им все рассказал. Братья посоветовались и решили: самоубийство – это все же не дело, лучше просто дезертировать. На следующий день, как только стемнело, все трое покинули казармы. Одеты они были в военную форму, и им пришлось плутать и заметать следы. Всю ночь и следующий день братья провели в лесу.

Наутро капитан роты приказал поймать всех троих любой ценой. Ведь рота была образцовой, и дезертиров из нее никогда раньше не было. А братья вели себя так, что поймать их труда не составляло. Если старший еще как-то держался, то средний захотел есть, а младший так натер ноги, что не мог дальше идти. В конце концов, когда на землю пала ночь, они с трудом вышли к какому-то замку.

– Давайте постучимся.

Так и сделали, но никто им дверей не открывал и не отзывался, и света в окнах тоже не было. Братья обошли парк вокруг замка и увидели среди деревьев маленький домик, в котором горел свет. Они постучались. Открыла уже старая, но красивая женщина. Увидя, что пришли не бродяги, а люди военные, она осмелела и сказала, что можно войти. Старший ей и говорит:

– Мадам, мы солдаты французской армии, находимся на учениях и просим о ночлеге на одну ночь.

– Заходите, доблестные бойцы! – тут же ответила женщина.

Когда братья вошли, она сказала:

– Скоро придет муж, он здесь сторожем.

Сторож тут же вошел, и, когда увидел троих молодых военных, пригласил их за стол – поужинать вместе с ним. За столом главный сержант ему сказал:

– Мы стучали в двери замка, но нам никто не отвечал, – и добавил: – Наверное, богатых там принимают лучше, чем бедных солдат.

Но сторож на это ответил:

– Вы ошибаетесь. Дело совсем в другом. Замок этот с привидениями – там никто не живет.

Главного сержанта охватило любопытство:

– Что же, никто не может зайти туда и посмотреть, что там происходит?

– Нет, случаи были, но каждого, кто туда попадал, охватывал такой страх, что после он не мог ничего вспомнить и рассказать.

Тогда старший, обращаясь и к сторожам, и к братьям, предложил:

– Ну что же, если вы хотите, чтобы мы вам помогли, мы можем взять на себя охрану замка. Не так ли, бойцы?

Братья тут же ответили «да» и сторожа тоже. Было решено отправиться в замок этой же ночью и провести ее там. Для сугрева взяли изрядное количество вина, длиннющий ключ от дверей, свечи и, пожелав спокойной ночи добрым старикам, отправились в замок. Подошли, открыли. Зашли, зажгли свечу, осмотрели комнаты, развели огонь в камине, сели за стол и начали опустошать свои запасы. После уже изрядной заправки разговор принял непринужденный характер. Старший и говорит:

– А вы уверены, что здесь вообще есть привидения? Я – нет!

– Да нет, все возможно, – ответили средний и младший, – вполне возможно.

– В конце концов, сейчас это неважно, – подвел итог старший. – Пока что недурственно будет и соснуть. Я посторожу первый, а вы расходитесь по комнатам и ложитесь.

Братья отправились спать, обнаружив в комнатах замечательные постели. Старший уже закурил трубку и налил себе еще. В полночь ударил гром, поднялся ветер, раздался стук в окно.

– Кто там?

– Говорю тебе прямо, бедный дезертир из французской армии! Ты хочешь помешать мне войти. Не делай этого – я знаю, что ты беден, впусти меня, и я сделаю тебя богатым. Я подарю тебе кошелек, в котором всегда будет не меньше сотни франков.

– Хорошо, – сказал сержант, – давай кошелек.

– Нет, сначала впусти меня.

– Э, нет, давай сперва кошелек, а там поглядим.

Посетителю ничего не оставалось, как бросить кошелек в окно. А было это никакое не привидение, а сам Дьявол! Главный сержант положил кошелек на стол, раскрыл его и оторопел: 100 франков, еще 100 франков, еще 100 франков! Целая кипа строфранковых купюр! Надо же, теперь он богат! И ему ничего не оставалось, как сказать Дьяволу:

– Заходи!

И отомкнуть замок. Дьявол вошел.

Через некоторое время он опять начал шуметь, но главный сержант уже мирно спал прямо на столе.

Наутро братья вошли на кухню и, поприветствовав старшего, спросили:

– Ну как, ничего не случилось? Ты ничего не видел? Не слышал?

– Нет, ничего, я спокойно спал. Все это сказки, никого здесь нет.

Они закрыли замок на ключ и отправились в домик, где их уже ждали с улыбкой добрые старики, которые тут же подали кофе и спросили, что происходило ночью в замке. Братья сказали, что они спали, а старший сторожил и ничего такого не заметил. Старики предложили:

– Может быть, кто-нибудь из вас еще ночь не поспит?

– Конечно же, можно.

И братья согласились, а вечером отправились в замок. На этот раз очередь бодрствовать подошла среднему – сержанту Жану. Он также неплохо заложил за воротник и сел ждать. В полночь крупные дождевые капли забили в окна, а стекла задрожали. Жан немного испугался и спросил:

– Стой, кто идет? Не двигаться, а то я открою огонь и продырявлю тебе брюхо.

И услышал ответ:

– Бедный дезертир из французской армии! Ты ведь сильно голоден, я это знаю, тебе надо подкрепиться. Я тебе помогу. Если ты меня впустишь, я подарю тебе скатерть-самобранку, которая всегда накроет тебе на стол, тебе только надо сказать: «Скатерть, накрой на стол!» – и стол готов. На нем всегда будут лучшие вина и лучшие блюда.

– Хорошо, давай скатерть.

– Нет, сначала впусти меня.

– Э, нет, давай сперва скатерть, а там поглядим.

И тогда Дьявол бросил ему скатерть через окно, и сержант приказал:

– Скатерть, накрой на стол ста блюдами!

Во мгновение ока на столе стояли сто блюд. И тогда сержант крикнул:

– Годится, заходи, я беру твою скатерть.

Дьявол вошел и со страшным шумом стал обходить комнаты. Вскоре сержант уснул. Наутро братья пришли его проведать. Первое, что они сделали, это спросили, не происходило ли чего ночью.

– О, ничего! Я ничего не видел и ничего не слышал. Все это сказки, в замке можно спокойно жить!

Они вернулись в домик, все рассказали, и добрые старики попросили их пободрствовать в замке еще одну ночь. Братья согласились. В третий вечер они вновь отправились в замок и самый младший, капрал Поль, приготовился не спать. Братья же отправились по постелям. В полночь поднялся страшный ураган, окна замка залепил снег. Стекла трещали.

– А вот он, бедолага, – раздался голос из парка.

Капрал вздрогнул.

– Кто там?

– Ты еще тут рыпаешься, бедный дезертир из французской армии? Ты и ходить-то не можешь со своими мозолями!

– Проваливай, или я пропорю тебе брюхо штыком!

– Ты слишком развоевался, – ответил Дьявол, – успокойся. Если ты меня впустишь, я подарю тебе волшебный плащ, который доставит тебя в любое место, куда ты захочешь.

– Хорошо, давай плащ, а там поглядим.

Дьявол бросил ему плащ через окно. Капрал накинул плащ на плечи и говорит:

– Волшебный плащ, пронеси меня по комнате.

Поднялся ветер, капрал взлетел на воздух и в мгновение ока сделал по комнате круг.

– Хорошо, – сказал он, – это годится.

– Теперь ты меня впустишь?

– Нет.

– Почему?

– Я хочу знать, что ты делаешь в этом замке. Плащ у меня есть, и я могу в нем летать и охранять замок, а тебя как охранник имею право спросить, зачем тебе замок?

– А если я не скажу?

– То я пропорю тебе брюхо!

– Ну хорошо, слушай. В замке, в погребе под номером 9 спрятано сокровище. Я его оберегаю. Вот почему каждый вечер я прихожу сюда и проверяю, не взял ли его кто-нибудь. Это золото не мое – оно не проклятое, а, наоборот, благословенное и когда-нибудь должно быть употреблено на добрые дела. Если это произойдет, я уже не смогу вернуться, и в замке можно будет жить.

– И это все? – спросил капрал.

– Все.

– Ну хорошо, проходи.

Дьявол вошел, посетил погреб, все проверил и отправился восвояси. На следующее утро братья пришли проведать младшего. Пожелав ему доброго утра, они спросили, видел ли он что-нибудь. Капрал ответил, что нет.

– Ничего я не видел и не слышал. В замке можно жить.

Все трое вернулись к добрым старикам и сказали:

– В замке можно жить, никого и ничего нет.

На это сторож сказал:

– Больше не надо туда ходить, я благодарен всем вам.

И братья пошли своим путем. Когда они дошли до перекрестья трех дорог, старший сержант сказал:

– Поскольку мы дезертиры и нас наверняка ищут, лучше всего нам разойтись – каждый пойдет сам, а встретимся мы в Париже, в доме нашего отца.

Сказано – сделано. Однако младшему, после суток скитаний, захотелось вернуться в замок. Он накинул свой плащ на плечи и сказал:

– Волшебный плащ, отнеси меня в замок, откуда я пришел.