Текст книги "Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем"

Автор книги: Клод Сеньоль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

А на дороге нашли труп того, кто изображал кикимору. Череп его был раскроен пополам. Невинный убийца, все объяснивший, был оправдан.

L

ЖАБА, ДЫШАВШАЯ ГОРДЫНЕЙ

Один средневековый писатель рассказывает о некой даме, при отпевании которой капеллан увидел, как «враг уносил ее душу, а на сердце ее сидела огромная жаба». Пришлось открыть гроб, и там действительно сидела жаба, которая на вопрос священника, кто она и откуда, ответила, что она – Дьявол, вот уже двадцать пять лет живущий в покойнице по причине ее огромной гордыни. Эта гордыня даже была причиной того, почему дама не посетила Святой Земли.

LI

КОГДА ДЬЯВОЛ ОБОРАЧИВАЕТСЯ БАРАНОМ

Когда-то очень давно в кустах ежевики обнаружили запутавшегося там черного барана. Растение это устроено так, что если вы поднимете один куст и с одной стороны, то он потянет за собой все другие. Чтобы распутать образовавшиеся узлы кустарника, надо было заставить барана идти, хотя бы оттолкнувшись двумя передними ногами, а затем взвалить на плечи и вытянуть из кустов. Как только это сделали, баран исчез и раздался голос:

– О-о-ох… хорошо, что меня вытащили!

Опять Дьявол…

LII

ДЬЯВОЛ В РЫЖЕЙ КОЗЕ

В Арьеже Дьявола часто называют Pilou – кличкой, часто даваемой козе или козлу. И, действительно, его часто можно встретить в образе красной (рыжей) козы (craba roja).

LIII

КЛАДБИЩЕ БАРАНКУ

В районе Наилль, в Арьеже, в горах Ясс де ла Баней есть проклятое место, именуемое кладбище Баранку. Когда-то, в очень давние времена, там действительно было кладбище, потому что еще некоторое время назад в Баранку находили старые железные кресты. Позже место это было завалено гранитными плитами. Происхождение кладбища загадочно, но что несомненно – очень и очень давнее. Его присутствие на такой большой высоте сегодня объяснить очень трудно. Однако известно, что когда-то жители гор устраивали кладбища именно очень высоко – на горных пастбищах. Во времена наивной и горячей веры люди думали, что таким образом их родственники будут ближе к Богу и дальше от дьявольских козней и от колдунов. Когда-то по весне длинные-длинные процессии поднимались туда, вверх, в горы – поминать своих… Был случай, что одна из таких процессий на вершины Баней, как раз во время, когда солнце растапливает горные снега, была застигнута лавиной и пропала. В том числе поэтому население, по сути ничего не зная собственно о том, как и когда было создано кладбище Баранку, своими рассказами окружило это место ореолом легенды. Вот одна из них.

Однажды рамадьеры (погонщики скота) гнали овец по травянистым лугам Нагилля и были очень удивлены, увидев среди своих ничем не выдающихся животных великолепного черного барана. Они пытались прогнать его, но тщетно. Баран, которого и били, и пугали, спокойно продолжал свое путешествие среди прочих овец. Но когда стадо достигло пастбищ, призрак (marra) исчез. На следующий год он вновь появился неизвестно откуда. Удивленные пастухи так же погнали его, но на этот раз с таким остервенением, что баран под градом палочных ударов вынужден был направиться к озеру, куда он затем вошел и исчез в чистых озерных водах, которые сразу же стали подниматься, как при наводнении. Раздалось страшное блеяние, отзывавшееся горным эхом. К удивлению рамадьеров, все черные бараны и овцы услышали как бы зов своего отца. Они сорвались с горных пастбищ и помчались к озеру, где и потонули. Никто никогда их более не вернул. Пастухи, пораженные и опечаленные такой потерей, увидели в черном баране посланца Дьявола. За помощью они обратились к кюре из Орлю. Тот, сопровождаемый своими прихожанами, отправился в Нагилль, чтобы освятить озеро и избавить пастухов от козней Сатаны. Процессия отправилась через перевал и прибыла в Баранку. Священник на старороманском языке, еще известном тогда в тех местах, обратился ко всем с последними предупреждениями: «Viratz l’esquina al lac et pregatz Duis! Malur als que se reviraràns». («Повернитесь к озеру спиной и молитесь Богу! Проклятие тому, кто посмотрит назад!»). Он начал творить длинные молитвы и песнопения и, наконец, перешел к освящению озера. В этот момент послышался страшный шум, сопровождаемый сильными толчками, а в долине появились вспышки огня. Дьявол и все воинство его из глубин озера зарычало: «On viurem? A Naguilles totjorn» («Где мы живем? Всегда в Нагилле»), Но священник строгим голосом приказал: «Praqui n’amon – Estang d’Eron» («Вон отсюда и все вверх! – в озеро Эрун»).

LIV

ЧЕРНЫЙ КОЗЕЛ

В Сен-Жени-де-Мальгруа, недалеко от Гарда, жителей, ночью проходивших через место, именуемое Крест святого Георгия (Круа де Сен-Жорж), бывшее древнее кладбище, терроризировал черный козел.

При виде запоздалых прохожих он пускался в фантастический танец и совершал необычные прыжки. С женщинами он проделывал такие непристойности, о которых не следует говорить. Что же до мужчин, то их он заставлял целовать себя в зад. Зад этот был окружен такими колючими волосами, что если бедняга пытался сделать это не в самое отверстие, то получал удар в лицо наподобие удара шипов. Если же человек делал «то, что надо», то козел испускал ему в лицо изрядное количество соответствующего газа, а затем отпускал. Те же, кто отказывался подчиняться, получали такой удар рогами, что прохожий летел на землю, да и не всякий оставался жив.

LV

ДЬЯВОЛ-ВОЛК

Дьявол под видом волка любит преследовать музыкантов, возвращающихся поздно вечером с какой-нибудь вечерники или свадьбы. Это вообще любимая тема виолонариев (рассказов скрипачей) в Арре – согласно этим байкам, Дьявол-волк обитает в Виссеке (местечко Гард). Ночью он подстерегает прохожих в Фальгейретском лесу. Во всяком случае, с его необычным присутствием приходится считаться. Так, один музыкант однажды ночью оказавшись в подобной ситуации, заметил на себе взгляд двух пронизывающих темноту глаз. Испугавшись, он стал бросать в приближавшегося к нему животного кусочки лепешек, которые обычно дарят музыкантам на вечеринках. Но волк все приближался, и бедняга начал искать по карманам что-нибудь еще. Нечаянно он задел свой инструмент, и струна зазвенела. Волк остановился. Повинуясь некоей странной силе, музыкант достал свой смычок и начал играть – играл он до полного изнеможения всю ночь до рассвета, пока волк не исчез.

LVI

БЫК ИЗ ПЛУРЕНА

В Плурене, возле Морле, Дьявол под видом быка стоял на перекрестии дорог и мешал проходу людей. Один мясник попытался убить его ударом топора, но он не только даже не поранил «животного», но и отлетел на пятнадцать метров и от удара оземь вскоре скончался.

LVII

ВОДНЫЙ ДЬЯВОЛ

В Верхней Бретани рассказывают, что водный дьявол (diable-des-eaux), огромная рыба, живущая в глубинах океана, ведет войну с другими рыбами; делая это, дьявол выпускает изо рта огонь, покрывающий всю морскую поверхность.

Так говорят о слабом свечении океана; в окрестностях же Сен-Мало полагают, что это свечение рождено светильником колдуна, ищущего волшебную мельницу, которую водный дьявол у него украл (см. далее о Мельнице, солящей воду).

LVIII

РЫБА НИКОЛЬ

Рыбакам часто попадаются существа, которые только на вид как рыба, а на самом деле это или Дьявол, или покойники. Так, жители залива Сен-Мало особенно заботятся об изгнании существа, которое они зовут Николь, – по их мнению, это либо собственно демон, либо суровый хозяин и страж рыб, либо злой, одержимый дьяволом рыбак, обретший на смертном одре силу совершать превращения и вредить своим бывшим товарищам. Существо это чаще всего встречается возле скал, нежели на глубине.

LIX

ОТЧЕГО ДЕВУШКИ ИЗ ЭНГЛЯ УРОДЛИВЫ

В долине Трусснуаль (Вандея) когда-то в старые времена находилось логово огромного черного длинношерстного зверя, напоминавшего медведя, который наводил страх на окрестности. Любимой пищей этого существа были женщины и коровы, причем не было дня без очередной жертвы. Жители пытались предпринять любые меры, чтобы избавиться от напасти.

Папский легат предложил свои услуги по изгнанию демона, однако не преуспел, как говорят, из-за его связи с одной из местных разбитных девиц. Попытался это сделать аббат де Фонтен, однако по дороге выпил четыре бутылки вина и не дошел. У аббата де Тальмона грех оказался и вовсе смертный – по дороге в Трусснуаль он в гневе раскроил череп крестьянину, случайно перегородившему ему путь.

Аббатством же Энгль управлял отец Мартин – человек святой, после всего происшедшего он тоже решил попробовать. Для этого надо было провести в молитве пять дней и пять ночей. Совершив положенное бдение, отец Мартин с помощью крестного знамения подчинил зверя мановениям своего жезла, и тот, сделавшись кротким, как ягненок, пошел за аббатом в Энгль, где уже ждала толпа народа.

Мужчины и женщины пели Аллилуйя, однако девушки начали хохотать: «Отец Мартин, как это вы сумели стать пастухом Дьявола?»

Ничего не ответив, аббат ввел зверя под крышу церкви, которая стоит до сих пор, и, осенив медведя крестным знамением, превратил его в камень, а затем сказал: «Цена твоей жизни – красота девушек из Энгля».

И в эту минуту все девушки Энгля, даже красавицы, стали уродливы и так и остаются до сих пор.

LX

ИЗГНАНИЕ ОБЕЗЬЯНЫ

Обезьяны вообще считаются воплощением Дьявола или, крайней мере, его обиталищем.

Так, в Беарне был случай: ручная обезьяна, увидев кюре, которого ее хозяин пригласил обедать, убежала из комнаты и спряталась в укромном месте. Еще более явственно обезьянья сущность проявилась, когда священника пригласили освятить дом, где держали это животное. Как только он начал молиться, обезьяна выскочила через окно и исчезла, чтобы более в этом доме не появиться никогда. Причем через несколько минут после исчезновения животного небо затянулось тучами, засверкала молния и грянул гром, сопровождаемый градом.

* * *

LXI

ДРАК

Драк (le drac), дворовой – это бестелесное отродье Дьявола или дракона, Обрака (Aubrac). Те, кто его видели, утверждают, что он вовсе не ужасен, однако это весьма сомнительно.

Если в жару вы уснете в тени, а он окажется рядом, то обязательно ляжет вам на грудь и начнет навевать сонную слабость.

Как только вы станете пробуждаться, он тут же исчезнет, но к вечеру, когда вы будете уже отходить ко сну, вас охватит озноб и жар. Это начало неведомой болезни, которая неминуемо ведет к смерти.

* * *

По ночам он дразнит и досаждает скотине. Если в это время вы услышите шум в лошадином стойле, не ходите туда – это опасно.

* * *

Драк – чертенок хорошо известный. Он любопытен и проворен. Живет он на отдельных обособленных хуторах, и людям приходится прибегать к самым разнообразным средствам, чтобы защититься от его вмешательства. Некоторые склонные к колдовству хуторяне выставляют на двери стойла веялку, наполненную просом, в состоянии неравновесия. Влезая туда, драк просыпает зерно на землю и начинает его собирать по зернышку… пока он это делает, весь дом, равно как и скотина, может спать спокойно.

Обычно драк невидим, и очень легко ошибиться в определении его местоположения. Например, ваш носовой платок падает на дорогу. Вы поднимаете его, сморкаетесь и… нос у вас уже сворочен на сторону. Или вы кладете какую-то вещь в карман, и вот уже собираетесь ее использовать, и – где она? – «Ну, я тебе покажу, ну, я тебя проучу…»

Драк также охотно покрывает и делает невидимыми для стариков любовные шашни молодежи. Как правило, он пакостит в теплое время года – когда приходит зима, этот бесенок закапывается в землю, как сурок.

LXII

ДВОРОВОЙ

Дворовые – это мелкие духи, которые развлекаются на конюшне. Днем они прячутся кто где – как правило, под подстилками или в стенных щелях. Ночью же вылезают, заплетают лошадям гривы, как это не умеет сделать ни один человек. Если хозяева не закроют на ключ ящик с овсом, Дворовой обязательно туда залезет, достанет и накормит лошадей.

Был такой случай. Дворовой подружился с одним перекупщиком лошадей из Пупа (Тарн-и-Гаронна). Перекупщик подарил ему шелковую плетку с красно-желтым набалдашником. Она висела у входа в стойло и пользоваться ей мог только сам дворовой. За это он оказывал перекупщику всяческие услуги по уходу за лошадьми. Он их так тщательно причесывал и кормил таким прекрасным овсом, что лошади эти были самыми красивыми на ярмарках Ажана и Тулузы.

К несчастью, перекупщик как-то раз решил сам воспользоваться плеткой, и дворовой не замедлил отомстить. В тот же вечер он так сильно бил этой плеткой оземь, что лошади скакали и подпрыгивали, как безумные. После дворовой исчез и никто его больше не видел. Однако бедные животные были в тот день в таком поту, словно проскакали галопом аж десять лье.

Каждый вечер все это повторялось. Но сколько ни старался хозяин и его слуги увидеть дворового, им это не удавалось. Однако через семь месяцев плутни прекратились. Дворовой ушел. Возможно, его изгнал своими проклятиями знаменитый колдун из Ланда, которого пригласил хозяин. Возможно, дворовой почувствовал себя отмщенным и ушел сам.

* * *

– Господин Бладе, – обращался к человеку, записавшему эту историю, его собеседник, – Пьер неспособен лгать. Все, что он знает о дворовом, он вам уже рассказал. А вот то, чего он не знает. Рассказал мне это мой отец (Царствие ему небесное!), который, когда вы были еще ребенком, был арендатором у вашего деда и вашего отца (Царствие им небесное!). Дело было в Урсе.

Как-то вечером отец возвращался один из города Лактура в Урсе. Было одиннадцать часов, и ночь была черна, как зола. Вы знаете, что возле Булоша, слева от дороги есть пруд. Так вот, из этого пруда раздавался странный шум, похожий на тот, который производят прачки, взбивающие белье колотушками. Отец подумал про себя: «Какие дуры могут взбивать белье в такой поздний час?» Но это были не прачки, господин Бладе. Это был дворовой. Он выскочил и облил моего отца тиной с ног до головы. Отец мой был не робкого десятка, но перепугался не на шутку, и потом рассказывал мне эту историю раз двадцать, и ее же рассказывала моя бедная мать, тоже очень испугавшаяся, когда встретила своего мужа в таком виде…

LXIII

СОТРЕ

В Вогезах Сотре – маленький человечек, уродливый, нескладный, с раздвоенными копытами. То он показывается одетым в красную крылатку и в черном колпаке, то наоборот, носит красный колпак и черную крылатку, хотя его рост не больше младенческого. Сотре наделен необыкновенной силой. Он проказливый и веселый. О нем говорят, что он, с одной стороны, добрый и услужливый, но также и любитель пожрать, растратчик, распущенный, любопытный, заносчивый и мстительный. Ах! какие шутки он играет с бездельниками и оболтусами!

«Однажды косарь, насвистывая, со своей косой на спине возвращался домой к ужину.

– Свисти-свисти, коли не в лом. Давай, дурья башка, ничего не видя, ничего не слыша, – сказал себе под нос хитрый Сотре, совершавший вечернюю прогулку поблизости. – Но твоя блестящая коса – мне.

И он украл ее так ловко, что крестьянин вернулся к себе, ничего не заметив».

Кто же, когда добрые сельские кумушки грезят с открытыми глазами о стопках экю, которые принесут им их несушки, развлекается тем, что крадет одно за другим все яйца из курятника? Это Сотре. Кто прячет мастерок каменщика, рубанок плотника, делает узлы в дратве сапожника, путает нитку ткача, когда эти трудяги хотят немного отдохнуть? Все он. Всегда он. Если служанка в том доме, куда он проникает, добрая девица, он ей охотно помогает по хозяйству, ставит метлу на место, моет тарелки, вытирает их и ставит горкой в серванте. Утром, проснувшись, она находит половину своей работы сделанной. И хорошо сделанной! Даже очаг зажжен. И наоборот, если она скверна характером, он посыпает пылью мебель, бросает волосы в масло, гадит в кадку с молоком, изыскивает все возможные способы, чтобы заставить ее ворчать.

Никто не умеет лучше, чем он, ухаживать за скотом, давать ему аппетитный корм, менять подстилку. Коровы, пользующиеся его любовью, полны сил и здоровья, дают несравненные удои. А те, которыми он не занимается, тощают. Иногда он забавляется тем, что заплетает гриву или хвост у лошади. Не надо об этом беспокоиться. Эти лошади не терпят урона от такого обхождения и ценятся всегда больше, чем другие.

Если случится застукать Сотре с поличным, будь то в стойле или в доме, не надо делать вид, что вы его заметили, не обращайтесь к нему. Иначе случится переполох. Он злится и его гнева надо опасаться.

«Однажды некий Сотре собрался завести лошадь в свинарник. Это было в Бан-сюр-Мёрт. Хозяин скотины увидел такое дело и решил узнать, что это за чертовщина творится у этого дворового, что за делишки он там замышляет. Его охватила злая сила и залепила ему оплеуху в качестве расплаты за нескромное любопытство. Ему пришлось потом бросить вниз lе ran и снизу доверху обойти дом, чтобы вытащить оттуда свою лошадь.

Сотре любит детей, может быть, даже слишком. Потому-то его обвиняют в том, что он некоторых украл. Обычно он довольствуется тем, что нежничает с ними, баюкает их, поет им красивые песенки, чтобы они уснули. Счастлив тот малыш, которого он окружает своей предупредительностью. Сотре открывает младенцам ум и сердце. Он дает им ловкость, силу, здоровье. Говорят, что Сотре охоч до коровьего молока. Каша без молока вещь немыслимая. Но считается, что ничто не бывает лучше, когда он сам ее готовит. Эта каша, которую он оставляет избранным детям, – даром, что черная – весьма оздоровительна, несмотря на то, что она сварена на простой воде.

Когда Сотре хочет подоить корову, он сначала похищает ее рога. Если его побеспокоить в это время, он не возвратит их на место. Те, кто хотят избежать фамильярности Сотре, а он в этом вопросе весьма дерзок, должны сложить руки крестом в тот момент, когда засыпают. Некоторые кладут себе на грудь острие ножа. Сотре ранит себя, убежит и больше не возвратится.

Тот же дух принимает иногда вид вихря, разбрасывает и увлекает на большие расстояния все, что встречает на своем пути: листья, ветки, солому, сено, вплоть до женщин и детей, с которыми он обращается столь же бесцеремонно. Отсюда столько исчезновений близких существ, о чем время от времени сообщается. Из всего сказанного становится понятным, насколько опасно не понравиться этому духу, разозлить его и сделаться ему врагом».

LXIV

ДУХ-НЕВИДИМКА

Вот вам еще рассказ.

«Одна добрая женщина из План де ла Гард (недалеко от Тулона) с полной уверенностью говорила мне, что где-то около 1887 года в их деревенском доме поселился дух-невидимка, домовой. Дух этот исполнял домашнюю работу с таким рвением, что никто с ним не мог сравниться. Каждый вечер хозяйка оставляла посуду на столе; наутро посуда была вымыта и расставлена по полкам. Хозяйка не любила подметать и не делала этого; но каждое утро полы были тщательно подметены и вымыты; не было и пыли на мебели. Одним словом, дух-невидимка образцово вел домашнее хозяйство.

Точно так же домовой наводил порядок в погребе, амбаре и дровяном сарае; было вычищено стойло для осла, и в нем всегда был корм; подстилка каждое утро оказывалась чистой; вино, масло, зерно, овощи и остальные продукты содержались в порядке.

Дух этот имел, однако, некоторые причуды. Он любил выказывать свой характер – все надо было делать только так, как хотел он. Как-то утром хозяйка увидела, что расположение мебели в кухне было не таким, к какому она привыкла, – она переставила все по своему вкусу, но на следующий день обнаружила еще больший беспорядок; на обеденном столе стоял ночной горшок, а в хлебнице было нагажено. Короче, дух-невидимка не любил, когда что-то делали ему поперек.

Словом, хозяйке была очень удобна помощь домашнего духа, и, хотя дух был капризен и своенравен, женщина оставляла на него всю работу и была счастлива. Но однажды, рассказав о происходящем соседке, она услышала в ответ: „Будь осторожна, матушка. Не продаешься ли ты за помощь домового?“ Как можно легко понять, на хозяйку слова эти произвели большое впечатление: она была набожна и не могла делать что-либо противное вере. В тот же день женщина отправилась на исповедь и во всем призналась кюре.

Прежде всего она поведала, как все это началось и как продолжалось. Как-то ночью она услышала шум и поняла, что это трудится домовой. При этом она его не видела – ни в тот раз, ни после. Несколько раз пыталась поймать его врасплох и посмотреть на него, но каждый раз получала такой отпор, что в конце концов от этих намерений отказалась.

Кюре сказал, что пользоваться услугами домового нельзя, так как это запрещено Церковью. Когда хозяйка возразила, что она не знает, как от него избавиться, кюре добавил: „Разбросай по полу сухую фасоль, и ты увидишь, что он предпочтет уйти, чем ее собирать“.

Совет кюре был исполнен, но наутро хозяйка увидела на столе хлебницу, полную фасоли. Она снова пошла к кюре, который сказал: „Раз он собрал фасоль, разбросай горох, с ним он может не справиться“. Но и на этот раз хозяйка потерпела неудачу. И тогда кюре сказал: „Разбросай чечевицу“. Хозяйка повиновалась. На этот раз дух, видимо, устав от такой утомительной и отвратительной работы, покинул дом и более никогда не возвращался.

Крестьянка, рассказавшая мне эту историю в 1887 году, верила в нее безусловно. Она добавила, что знает еще один деревенский дом, где есть домовой. Существование этого духа очевидно; хорошо известно и как его можно прогнать (способ обычно один, а все остальные бесполезны). Надо покинуть дом на два или три года; духу будет нечего делать, и он уйдет. По истечении этого срока хозяева могут въезжать обратно, не опасаясь возвращения домового».

* * *

И еще рассказ о домовом.

«Когда я был ребенком, в одиноком и покинутом жильцами доме на Фаронском склоне возле Тулона жил домовой, чье присутствие препятствовало вселению хозяев. По ночам, а иногда и днем, он совершал прыжки, сопровождаемые странным шумом. Было ли это в одной из комнат нижнего этажа? Порой и на чердаке раздавался такой шум, будто бы кто-то бросал мешок или даже сундук на пол. Значит, он поднимался и на чердак? – Наверное. Но и на кухне часто было слышно, как звенит, сталкиваясь, столовая посуда. А в спальне все время кто-то невидимой рукой передвигал мебель. Осел и коза часто паслись в соседних полях; бывало так: неожиданно они срывались и неслись в стойло – их явно кто-то гнал; и хотя ворота стойла часто были открыты, животные оставались там и не уходили.

Однажды какие-то любопытные решили посетить этот дом и исследовать, что там происходит. Они действительно слышали шум, но так и не смогли определить, откуда он исходит. Внезапно один из них услышал вздохи, доносившиеся из соседнего колодца. Человек пошел посмотреть и вернулся бледный, как смерть, сказав товарищам, что увидел плавающий в воде обезглавленный труп. Все пошли проверять, но ничего не обнаружили. Внезапно окна на чердаке с треском открылись. Любопытные поспешили удалиться».

LXV

ЯЩИК С ЧЕРТЕНЯТАМИ

Как-то раз один владелец замка в области Лануай поручил своему слуге доставить ему (нам не рассказали, откуда) некий ящик и при этом ни в коем случае его не открывать.

Слуга сел на коня и отправился за ящиком, забрал его, крепко привязал к седлу и стал возвращаться обратно.

Когда он проезжал через Резоньяк, любопытство его усилилось. В конце концов он остановился, спешился, снял ящик и открыл его. К несчастью, оттуда выскочило множество чертей, которые все вместе полезли на него, и под их тяжестью он упал на землю.

– Что ты хочешь, чтобы мы сделали… что ты хочешь, чтобы мы сделали… что ты хочешь, чтобы мы сделали… – Они кричали и душили его, причем число их увеличивалось.

Слуга спасся только тем, что крикнул чертям: «Мостите дорогу!»

Черти тут же побежали к реке, набрали камней со дна и, швыряя их на дорогу изо всех сил, замостили ее.

Вы можете подумать, что наш бедный любопытный слуга умчался от них на своей лошади. Увы, черти бежали так быстро, что умудрились вскочить на лошадь и начали наносить бесчисленные, все более сильные, быть может, уже смертельные удары всаднику.

К счастью, хозяин замка находился недалеко. Он ехал из Катр-Рут-де-Борд встречать своего слугу и, когда увидел все происходящее, отправил чертей обратно в ящик.

Кстати, между Резоньяком и Катр-Рут-де-Борд до сих пор очень хорошая, мощеная дорога.

LXVI

КТО ПОСЕЩАЕТ ДОМА?

Даже в наши дни кто-то очень часто посещает дома. Наши знания сокрытого мира еще так малы, что невозможно правильно истолковать истинное значение посланий, к нам обращенных. Вот два случая, имевшие место в Дофинэ. О них рассказал Арнольд ван Геннек, дополнив свой рассказ также повествованием о событиях легендарных.

«Недалеко от дома, где я проводил отпуск, есть небольшая деревенька Ла Блаж. Два или три дома в ней разрушились под соломенной крышей, и от них остались почти одни развалины. В них, однако, жил когда-то некий Жан Ларру, злодей, на чьей совести было множество преступлений и даже поджогов. Жилище его посещала нечистая сила. Каждую ночь в доме раздавался звон ржавых цепей, овечье блеяние и коровье мычание. Заходили в стойло с фонарем, проверяли, откуда и почему весь этот шум. Самым удивительным было то, что коровы спокойно лежали на своих подстилках, а овцы мирно отдыхали в овчарне» (1930, М. Понсе).

«Некоторое время назад дом господина Розье в Рошпике (община Сейсюэль) стал местом происшествий, о которых рассказывают необычные вещи. Супруги Розье, владеющие небольшим хутором, каждый день наблюдают двигающиеся тарелки, стаканы и другую кухонную утварь – какой-то безумный танец предметов. Что это такое и почему происходит? Никто этого не знает. Дети, которых хуторяне просят понаблюдать, после этого внезапно заболевают. По просьбе г-на Розье несколько жителей Вьенна и Сейсюэля посетили его жилище. Он приготовил для них кофе с молоком. Можно представить себе, как были удивлены гости, когда чашки у некоторых из них оказались опорожнены совершенно неизвестно каким образом. Более того: тарелка с маслом, стоявшая на столе, начала двигаться к краю, упала и разбилась, а масло оказалось размазанным по полу. Еще один свидетель, поднимаясь на второй этаж, услышал шум. Зайдя в нужную комнату, он увидел лежащую на полу вазу. Он поставил ее на место, однако некоторое время спустя опять обнаружил на полу. Как и можно предположить, все эти случаи стали предметом всеобщего обсуждения» (Савойяр де Пари, 7 июня 1930).

Обычно считается, что такие мелкие пакости совершает домовой или слуга. Вообще различные шумы, беспорядок в домах и подсобных помещениях, беспокойное поведение домашних животных, как правило, приписывают не привидениям, а особой породе духов, которых в разных районах зовут весельчаками, слугами, домовыми и другими кличками. В Савойе самое распространенное их прозвище – sarvan, или desormaux – по-видимому, это народное произношение слова silvanus – леший. Впрочем, семантически такое объяснение трудно принять, что как во всех странах и областях (славянских, германских, кельтских, галло-римских, берберских), где в народе бытуют о нем представления, дух этот сугубо домашний и живет в доме, стойле и т. д. (отсюда славянское domovoi), но никогда – в лесах. Скорее, sarvan происходит от servant – слуга, хранитель, страж (ср. глаголы servare, conserver, soigner); действительно, этот дух-весельчак выполняет домашнюю работу и помогает сохранять богатство и благосостояние своих «приемных хозяев», хотя и причиняет при этом множество беспокойств, как правило, безобидных.

Вообще, домовой это, безусловно, доживший до наших дней genius loci или лар античных времен. Однако в л’Изере, где этого духа зовут follaton, это преемство очень ослаблено. В целом предания об этом духе утверждены повсеместно, и они повторяют друг друга. В Домене follaton пуще всего боится Сретенской свечи; в Уэсе, чтобы его прогнать, надо разбросать по полу нюхательный табак – он начинает собирать его, быстро устанет, уйдет и больше не вернется. В Сент-Этьен-де-Кроссей он заплетает хвосты лошадям; в это время ему нельзя мешать – лошадь, у которой не заплетен хвост, непременно заболеет. Вот некоторые легенды.

Один землевладелец из Шапель-де-Мерла имел у себя книги по магии, с помощью которых завел себе слугу, духа, сообщавшего ему обо всем, что угрожало его жизни или имуществу. Об этом человеке говорили: «О! Такой-то! Да ему никто не может повредить – у него есть слуга». В доме его был слуга (в обычном смысле слова), который, как и все слуги, спал на соломе. Как-то раз он пожаловался хозяину, что не может спокойно спать. Каждый вечер, когда он уже почти засыпал, кто-то будил его, сдергивая одеяло. Кто это был, он не видел, но, когда пробуждался, был уже без одеяла. Предполагая, что виноват слуга, хозяин сказал слуге: «Поставь сегодня рядом с собой чашку с просяными зернами. Если она перевернется, скажи: „Быстро собери зерна, иначе ты знаешь, что тебя ждет“». Дальше было так. Чашка перевернулась, слуга отдал слуге приказ собрать зерна. Наутро все просо было в чашке, однако с тех пор слуга уже не делал слуге таких пакостей.

Один охотник из Виллар-Рекула неудачно поохотился в озерах Бессу и без добычи отправился отдыхать в близ расположенный охотничий домик. В полночь он был разбужен странными шумами, напоминавшими лязг цепей, которыми коров приковывают к решетке стойла. Затем сверху на охотника упал ворох сена, следом за ним еще и еще один. Он прижался к углу и в ужасе увидел маленького черного человечка, который весело собирал сено и ворохами кидал его в охотника, а затем, смеясь, убегал, стучал себя по спине и снова возвращался. С первыми лучами восходящего солнца все стихло. Охотник, дрожа от страха, встал, осмотрелся и, более ничего такого не видя, со всех ног помчался в деревню.

Долгими зимними вечерами можно услышать захватывающие рассказы о духах, которых называют домовушечками (folletons). Вот один из них, который я слышал сравнительно недавно.

«В маленькой деревушке Ла Блаш, дома которой вплотную примыкают к пихтовому лесу, около 1836 года жил один богатый крестьянин. Его звали папаша Руа (на патуа pare Rai), очень уважаемый во всей округе вплоть до Мюра. Настоящее имя этого человека было Ипполит Понсе. Его-то постоянно и беспокоил домовушечка. Правда, он приставал не к самому папаше Руа, а к его великолепной черной кобыле, которой наш добрый малый очень гордился. Домовушечка приходил по ночам и заплетал кобыле гриву. Часто он останавливал выбор на хвосте и сплетал из него косы так, что папаша Руа наутро был вынужден их выстригать.

В конце апреля 1836 года, когда снег уже почти сходил, папаша Руа решил отправиться в Мюр, расположенный на расстоянии около двадцати километров. Обычно отправлялись до заката, он прибывал туда около трех часов утра. Перед отправлением папаша Руа имел обыкновение кормить свою лошадь. Но на этот раз кобыла исчезла. „Опять домовушечка со своими гадкими шутками, – смекнул папаша Руа. – Придется мне поспать до зари, пока кобыла не вернется, но я опоздаю“. Все так и вышло: кобыла приплелась домой, одна и вся покрытая потом, к пяти утра. Так повторялось очень часто, а в конце концов папаша Руа принял решение. Оно было очень простым: заночевать в стойле, чтобы никто уже не мог помешать отправиться в путь. Так рассказывал мой дед, девяноста двух лет отроду. Он во все это искренне верил. Меня он уверял, что хвост у кобылы папаши Руа был заплетен так намертво, что расплести его было невозможно. Он знал еще много подобных случаев. Например, домовушечка баловался в доме господина Мютте, жившего в деревне Дезар и умершего несколько лет назад. В той же деревне жил мой прадед. У него было две кобылы, одна черная и одна белая. Как-то ночью домовушечка вошел в конюшню, взял одну из кобыл под уздцы, открыл дверь и исчез вместе с ней. Животное вернулось только к утру, покрытое потом. Об этом рассказывал сам мой прадед и добавлял, что лошади часто пропадали в дни, когда он собирался отправиться в Мюр».