Текст книги "Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге"

Автор книги: Клиффорд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 216 страниц)

11

Над ним склонилось лицо, губы шевелились – человек что-то говорил. Норман Блейн уже видел где-то это лицо, но узнать его не смог. Он закрыл глаза и попытался вновь окунуться в прохладную мягкую мглу. Но мгла не была больше мягкой, она стала враждебной и колючей. Он снова открыл глаза.

Лицо говорящего человека склонилось еще ниже. Блейн ощутил на щеке брызги чужой слюны. Когда-то он уже пережил подобное ощущение... Сегодня утром, на стоянке... К нему пристал липучка. И вот он опять изрыгает на Блейна словесный поток, чуть не вплотную прижавшись лицом.

– Угомонись, Джо,– сказал другой голос,– Он еще не очухался. Ты слишком сильно ему врезал, он тебя не понимает.

И этот голос тоже был знаком Блейну. Он оттолкнул рукой назойливое лицо, резко сел и прижался спиной к шероховатой стене.

– Привет, Коллинз,– сказал он обладателю второго голоса,– Как ты сюда попал?

– Меня привезли.

– Я так и понял.– Блейн взглянул вперед: старый заброшенный подвал, идеальное место для заговорщиков,– Это твои друзья?

– Можно сказать и так.

Перед Блейном вновь вынырнул липучка.

– Уберите его от меня! – сказал Блейн.

Третий голос велел Джо убраться – тоже знакомый голос. Джо исчез из поля зрения. Блейн утер рукой лицо.

– Следующим, кто здесь появится, будет Фаррис,– сказал он.

– Фаррис мертв,– отозвался Коллинз.

– Вот уж не думала, что у тебя хватит духа,– сказала Люсинда Сайлон.

Блейн откинул голову к стене и наконец увидел их всех, стоящих в рядок: Коллинза, Люсинду, Джо и еще двоих незнакомцев.

– Больше он не будет смеяться,– сказал Блейн.– Я вбил ему смех обратно в глотку.

– Мертвецы не смеются,– заметил Джо.

– Я не так уж сильно его ударил.

– Ему хватило.

– Откуда вы знаете?

– Мы в этом удостоверились,– сказала Люсинда.

Блейн вспомнил, как она сидела сегодня утром напротив него за столом. Собранная, невозмутимая. Она и сейчас совершенно спокойна. Такая вполне способна удостовериться – как следует удостовериться – в том, что человек превратился в труп.

Это было не так уж и сложно. Охранники устремились в погоню за Блейном, и любой желающий мог незаметно проскользнуть в дом, чтобы убедиться в том, что Фаррис уже не встанет.

Блейн поднял руку, пощупал шишку у себя за ухом. Они и о нем позаботились – удостоверились, что он не придет в себя слишком рано и не поднимет шум. Блейн встал, опираясь о стену, чтобы удержаться на трясущихся ногах. Посмотрел на Люсинду.

– Просвещение,– сказал он. Повернулся к Коллинзу и добавил: – И вы тоже.

Он оглядел всех подряд и спросил:

– И вы? Вы все оттуда?

– Просвещение давно уже в курсе,– сказала ему Люсинда.– Лет сто, если не больше. Мы не сидели сложа руки. И на сей раз, друг мой, мы прижмем Сновидения к стенке!

– Заговор! – Из груди у Блейна вырвался горький смешок,– Великолепное сочетание – Просвещение и заговор! Плюс липучки. Господи, нет, скажите мне, что липучки не из вашей компании!

Подбородок Люсинды почти незаметно взлетел вверх. Плечи гордо распрямились.

– Да, и липучки тоже.

– Теперь,– сказал Блейн,– мне все ясно! – И устремил обвиняющий перст в сторону Коллинза.

– Когда профессор погрузился в сон, никто еще ни о чем не подозревал,– возразила Люсинда,– Коллинз, насколько я понимаю, открыл вам глаза на деятельность вашей гильдии. Мы вышли на него.

– Вышли на него?..

– Естественно! Вы же не думаете, что у нас в Центре нет своих... ну, скажем, представителей?

– Шпионов.

– Пожалуйста. Зовите их шпионами, если угодно.

– А я? Каким боком я вписываюсь в вашу схему? Или я просто случайно попал под ноги?

– Случайно? Да бог с вами! Вы были так довольны собой, дорогой мой. Такой самонадеянный, такой самовлюбленный идеалист,– сказала Люсинда.

Выходит, не так уж он и ошибся. Заговор Просвещения не плод его фантазии. Единственное, о чем Блейн не догадался тогда, да и не мог догадаться, так это о том, что заговор Просвещения натолкнулся на целую сеть интриг внутри самой гильдии Сновидений. А он, Блейн, вляпался в самый центр столкновения. Ну надо же, какой счастливчик! Просто фантастическое везение. Да вздумай кто-нибудь намеренно спровоцировать такую ситуацию, можно всю жизнь стараться, и все зазря!

– Я говорил вам, дружище,– промолвил Коллинз,– что дело тут нечисто. Сновидения типа моего создают не просто так, а с определенной целью.

«Конечно с целью, да еще с какой!» – подумал Блейн. С целью собрать данные о гипотетических цивилизациях и воображаемых культурах – данные из первых рук, позволяющие понять, к каким последствиям приведут такие-то и такие-то условия; собрать данные, рассортировать их, выбрать из них факторы, поддающиеся прививке к существующей цивилизации, а затем приступить к сооружению смоделированной действительности, приступить так же хладнокровно и методично, как плотник приступает к сооружению курятника. А древесиной и гвоздями для этой курятниковой цивилизации должны были стать материалы сновидений, в которые погружают ни о чем не подозревающих людей.

Ну а с какой целью Просвещение стремится вывести их на чистую воду? Политика, должно быть. Ведь гильдия, сорвавшая маску с двуличных Сновидений, заслужит восхищение общества и таким образом укрепит свои позиции в предстоящей борьбе за власть. Хотя не исключено, что ими движут более искренние побудительные мотивы. Может, они и в самом деле озабочены незримо растущим могуществом гильдии Сновидений, способной подмять под себя все прочие союзы?

– Ну и что же теперь? – спросил Блейн.

– Друзья советуют мне подать жалобу,– сказал Коллинз.

– И вы собираетесь последовать совету.

– Думаю, да.

– Но почему именно вы? Почему именно сейчас? Вы не первый, кому подменили сновидение! Просвещение наверняка внедрило к нам сотни клиентов!

Коллинз повернулся к Люсинде Сайлон:

– А ведь он прав! Вы же подали заявку, то есть сами собирались погрузиться в сон!

– Вы в этом уверены? – сказала она в ответ.

А действительно – собиралась ли она? Или заявка была лишь поводом добраться до него, до Блейна? Теперь-то уж ясно, что они выбрали его как слабое звено в гильдии Сновидений. Сколько таких же слабых звеньев использовало Просвещение в своих целях? Возможно, ее заявка была лишь способом войти с ним в контакт, чтобы как-то заставить его сделать то, на что Просвещение считало его способным.

– Мы выбрали Коллинза,– сказала Люсинда,– потому что он первый независимый свидетель, не имеющий отношения к разведывательной службе Просвещения. Да, мы погружали в сон своих людей, чтобы иметь очевидцев, но свидетельств, представленных шпионами Просвещения, для суда было бы недостаточно. А Коллинз чист. Он уснул до того, как у нас возникли подозрения, что Сновидения ведут двойную игру.

– И все равно, он не первый. Были и другие. Почему вы не использовали их?

– Мы не могли их найти.

– Не могли...

– Вашему Центру лучше знать, что с ними произошло. Может, вы в курсе, мистер Блейн?

Блейн покачал головой:

– И все равно не понимаю – зачем я здесь? Не поверю, что вы всерьез надеетесь, будто я стану вашим свидетелем. Зачем вы меня сюда притащили?

– Мы, спасли вам жизнь,– ответил Коллинз,– Похоже, вы уже забыли об этом.

– Вы можете уйти, когда захотите,– сказала Люсинда.

– Только имейте в виду, что за вами охотятся,– ввернул Джо,– Вас разыскивают головорезы Фарриса.

– На вашем месте я бы остался,– сказал Коллинз.

Они уверены, что загнали его в угол. У них прямо-таки на лицах написано: загнали, поймали и связали по рукам и ногам. Теперь он будет повиноваться им во всем. В груди поднялась волна слепой холодной ярости. Да как они смеют! Решили, видите ли, что человека из Сновидений можно так просто поймать в ловушку и подчинить своей воле!

Норман Блейн шагнул вперед, отделившись от стены, и остановился, глядя в полутьму подвала.

– Где здесь выход? – спросил он.

– Вверх по ступенькам,– сказал Коллинз.

– Вам помочь? – спросила Люсинда.

– Я сам.

Нетвердой походкой он подошел к лестнице, с каждым шагом чувствуя себя все более уверенно. Он обойдется без их помощи. Поднимется по ступенькам и выйдет на волю. Ему вдруг ужасно захотелось глотнуть прохладного свежего воздуха, вырваться из этой затхлой норы, где воняет грязными интригами!

Он повернулся к ним лицом. Они стояли у стены, словно призраки, только глаза горели во мгле.

– Спасибо за все,– сказал Блейн. Постоял еще немного, глядя на них, и повторил: – За все!

Он отвернулся и пошел вверх по лестнице.

12

Было темно, хотя уже недалеко до рассвета. Луна зашла, но звезды сияли, как лампочки, и предрассветный вкрадчивый ветерок продувал притихшие улицы.

Блейн находился в одном из небольших торговых центров, во множестве разбросанных по округе. Сплошные витрины и мириады сияющих огней.

Он вышел из дверей подвала, запрокинул голову, подставляя ее ветру. После подвальной духоты воздух казался удивительно свежим и чистым. Блейн глотал его с наслаждением, ощущая, как развеивается туман в голове, как наливаются силой ослабевшие ноги.

Улица была пустынна. Он побрел вперед, размышляя, что же теперь предпринять. Что-то надо делать, причем немедленно. Нельзя допустить, чтобы утром его взяли здесь, в этом торговом центре.

Нужно куда-то спрятаться от охранников, идущих за ним по следу!

Но спрятаться некуда. Они будут выслеживать его неутомимо и упорно, как опасного зверя. Он убил их предводителя – по крайней мере, они так считают,– а такие вещи никому не проходят даром.

Открытой облавы с привлечением общества и прессы можно не опасаться: охранникам не с руки рекламировать убийство Фарриса. Но это не означает, что преследование будет менее беспощадным. Уже сейчас они наверняка рыщут по округе, вынюхивают все его возможные контакты и убежища. Домой идти нельзя, к Гарриет нельзя, никуда нельзя...

Гарриет!

Ее ведь нет дома. Она тоже где-то рыщет, собирая факты для статьи, появление которой он должен предотвратить. И это куда важнее его собственной безопасности. Под угрозой честь и достоинство гильдии Сновидений... если у гильдии еще остались честь и достоинство.

Ну конечно остались! Ведь тысячи служащих и руководителей отделов даже не подозревают о подмене сновидений. Для большинства членов гильдии ее предназначение осталось таким же, каким оно было тысячу лет назад,– таким же чистым и ясным. Они искренне вкладывают в работу душу, болеют за свое дело, гордятся тем, что честно служат обществу.

Скоро всему этому придет конец. Через несколько часов... Первый заголовок в газете, первое дуновение скандала – и чистая светлая цель сгорит алым пламенем в чадном дыму позора.

Не может такого быть, чтобы не существовало способа предотвратить публичное позорище и спасти гильдию! И если есть такой способ, то найти его должен именно он, Норман Блейн, ибо он единственный знает об угрозе бесчестия.

Первым делом нужно повидаться с Гарриет: поговорить с ней, объяснить, убедить, чтобы не рубила сплеча. Охранники выслеживают его своими силами, не прибегая к посторонней помощи, особенно к помощи других гильдий. Значит, телефонные автоматы прослушиваться не будут.

Он увидел вдали телефонную будку и бегом устремился к ней. Шаги гулко отдавались в холодной утренней тиши.

Блейн набрал рабочий номер Гарриет.

Нет, ответил ему мужской голос, она не приходила. Нет, ни малейшего представления. Может, он оставит свой номер на случай, если Гарриет объявится?

– Благодарю вас, не стоит,– сказал Блейн и набрал другой номер.

– Мы закрыты,– Голос был записан на пленку,– Здесь никого нет.

Он набрал следующий номер – гудки. Еще один – в ответ механический голос:

– Здесь никого нет, мистер. Мы давно закрылись. Уже почти утро.

Ее нет ни на работе, ни в любимых ночных ресторанчиках. Может, она дома? Он помедлил немного и решил, что звонить туда небезопасно. Охранники наверняка поставили на прослушивание и ее телефон, и его, несмотря на то что без санкции Связи это противозаконно.

Оставался еще один шанс, правда, довольно эфемерный. Домик у озера, куда они ездили как-то вечером.

Блейн нашел номер телефона, набрал.

– Да, она здесь,– ответил мужской голос.

– Привет, Норм,– сказала она через несколько мгновений, и он уловил панику в ее голосе, услышал ее учащенное прерывистое дыхание.

– Я должен поговорить с тобой.

– Нет,– сказала она,– Нет. Зачем ты звонишь? Тебе не надо говорить со мной. Тебя ищут...

– Я должен поговорить с тобой. Эта история...

– Я все знаю.

– Но ты обязана меня выслушать! То, что ты знаешь, неправда! На самом деле все было совсем не так, как тебе наболтали.

– Ты должен куда-то скрыться, Норм! Охранники охотятся за тобой...

– К черту охранников!

– До свидания, Норм. Надеюсь, тебе удастся уйти.

В трубке раздались гудки.

Он сидел, ошарашенно глядя на телефон.

«Надеюсь, тебе удастся уйти. До свидания, Норм. Надеюсь, тебе удастся уйти».

Она напугана до смерти! Она не хочет его слушать. Она стыдится знакомства с ним – с человеком опозоренным, с убийцей, за которым охотятся охранники.

Она все знает, так она сказала. Вот что самое главное. Ей нашептали всякие гадости, обдавая запахом джина с тоником или виски с содовой. Старый испытанный метод состряпать статейку: задействовать все информационные каналы и выпытать как можно больше грязных подробностей, благо у Связи нет недостатка в «достоверных источниках» и добровольных информаторах.

– Скверно,– сказал себе Блейн.

Стало быть, она все знает, а следовательно, скоро напишет статью, и кричащие газетные заголовки хлынут на улицы потоком.

Нет, этого нельзя допустить! Должен быть какой-то способ.

И он есть. Есть такой способ.

Блейн зажмурился и вздрогнул, похолодев от испуга.

– Нет, только не это,– пробормотал он.

Но другого выхода не было.

Блейн встал, вышел из будки на пустынный тротуар, расцвеченный всполохами рекламных огней. Небо над крышами уже посветлело, скоро взойдет солнце.

Машину с выключенными фарами он заметил лишь тогда, когда она подъехала к нему почти вплотную. Шофер высунул голову:

– Вас подбросить, мистер?

Блейн дернулся от неожиданности. Мускулы напружинились, но бежать было некуда. Негде спрятаться, негде укрыться. Игра окончена. Странно, почему они не стреляют.

Задняя дверца машины распахнулась.

– Влезайте,– сказала Люсинда Сайлон,– Да не стойте же столбом! Влезайте, вы, ненормальный!

Он живо плюхнулся на сиденье и захлопнул дверцу.

– Я не могла оставить вас им на растерзание,– сказала женщина,– Они взяли бы вас тут еще до рассвета.

– Мне нужно в Центр,– сказал Блейн,– Можете подбросить меня туда?

– Вы отдаете себе отчет...

– Мне нужно,– повторил он,– Если вы меня не отвезете...

– Отвезем,– сказала Люсинда.

– Мы не можем его туда везти, ты сама знаешь,– возразил шофер.

– Джо, человеку нужно в Центр.

– Глупости,– сказал Джо,– Что он там забыл, в Центре? Мы спрячем его...

– В Центре меня не будут искать,– сказал Блейн,– А если и будут, то в самую последнюю очередь.

– Вы не сможете пробраться в здание.

– Я проведу его,– сказала Люсинда.

13

Джо резко вырулил за поворот и увидел прямо перед собой дорожное заграждение. Тормозить было поздно, развернуться негде.

– Ложись! – заорал он и до упора вдавил педаль акселератора.

Мотор бешено взвыл, Блейн схватил Люсинду в охапку и скатился вместе с ней на пол.

Машина с диким скрежетом врезалась в заграждение. Краем глаза Блейн видел, как за окошком летят во все стороны обломки досок. Что-то садануло по стеклу, и их с Люсиндой осыпало дождем осколков.

Машина дернулась, крутанулась – и вырвалась на дорогу, шлепая по асфальту спустившей шиной. Блейн ухватился за сиденье, подтянулся рывком и втащил за собой Люсинду.

Покореженный капот задрался кверху, загораживая водителю обзор. Корявые металлические лохмотья, бывшие недавно частями капота, хлопали на ветру.

– Долго не протянем,– проворчал Джо, вцепившийся в руль.

Он повернул голову, мельком взглянул на своих пассажиров и вновь отвернулся. Лицо его было залито кровью, сочившейся из раны на виске.

Сбоку раздался громкий взрыв. Металлические дробинки градом застучали по накренившейся машине.

Гранатомет! И следующий выстрел будет более метким.

– Прыгай! – завопил Джо.

Блейн замешкался. Как молния, мелькнула мысль: не может он прыгать! Не может бросить здесь этого человека – липучку по имени Джо. Он должен остаться. В конце концов, это его сражение, а не их.

Пальцы Люсинды впились в его руку:

– Дверь!

– Но Джо...

– Дверь! – пронзительно крикнула она.

Прямо перед машиной взорвалась еще одна граната. Блейн нащупал дверную ручку, нажал. Дверца распахнулась, с размаху вернулась назад и больно стукнула в бок. Блейн метнулся на шоссе, ударился плечом о бетон и покатился к обочине. Бетон окончился, и Блейн полетел в никуда.

Приземлился он в жидкую грязь. Поднялся, отплевываясь и разбрызгивая вокруг себя болотную жижу. В голове стоял жуткий звон, перед глазами плыли круги, тупо ныла шея. Плечо, которым он ударился о бетон, горело огнем. В ноздри бил терпкий запах перегноя, плесени, гниющих растений. Вдоль придорожной канавы дул пронзительный холодный ветер.

Вверху на дороге опять громыхнуло, и в свете вспышки Блейн увидел, как взметнулись в воздух бесформенные обломки. И тут же к небу, словно факел, взвился огромный яркий костер.

«Это машина»,– подумал Блейн.

А в машине – Джо. Маленький человечек, липучка, приставший к Блейну утром на стоянке и вызвавший у него лишь раздражение и злость. И вот теперь человечек погиб. Он сознательно пошел на смерть ради чего-то большего, чем он сам.

Блейн побрел вдоль канавы, пригибаясь и прячась за тростником.

– Люсинда!

Впереди послышался всплеск. Блейн даже удивился – настолько сильный прилив облегчения и радости прихлынул к груди.

Значит, она спаслась; она здесь, в придорожной канаве, в безопасности... ну, скажем, в относительной безопасности. Их могут обнаружить в любую минуту. Надо уходить, и чем быстрее, тем лучше.

Костер на шоссе догорал, стало темнее. Блейн зашлепал по воде вперед, стараясь не слишком шуметь.

Она поджидала его, прижавшись к насыпи.

– Вы в порядке? – прошептал он, и женщина быстро кивнула во тьме.

Она подняла руку, указывая в сторону от шоссе. За болотом, густо поросшим камышами, высилось здание Центра, освещенное первыми лучами рассвета.

– Мы почти у цели,– мягко проговорила Люсинда.

Она пошла вперед, из канавы в болото, вдоль ручейка, струившегося меж тугих стеблей осоки и тростника.

– Вы знаете дорогу?

– Идите за мной,– сказала она.

Он вяло подумал про себя: «Интересно, сколько лазутчиков пробиралось этой тайной тропой через трясину? И сколько раз сама Люсинда шагала туда и обратно?» Трудно как-то представить ее такой – заляпанной грязью и тиной, устало бредущей по болоту. За спиной послышались крики отряда охранников, сидевших в засаде за дорожным заграждением. Надо же! Видно, головорезы Фарриса совсем озверели, если не побоялись заблокировать общественную магистраль. За такие штучки можно и по шее схлопотать.

Он сказал Люсинде, что охранники не станут искать его в Центре. Как видно, он ошибся. Они поджидали его на шоссе, уверенные в том, что он попытается проникнуть в здание. Почему?

Люсинда остановилась возле дренажной трубы диаметром около трех футов, из отверстия которой тонкой струйкой бежала вода, стекая в болото.

– Ползком сможете? – спросила она.

– Я сейчас все смогу.

– Смотрите, путь неблизкий.

Он взглянул на массивное здание Центра, росшее, как казалось отсюда, прямо из болота.

– Всю дорогу по трубе?

– Всю дорогу.

Она подняла испачканную ладонь и откинула со лба прядь волос, оставив на лице полоску грязи. Блейн усмехнулся, глядя на нее, такую промокшую и измотанную, совсем не похожую на холодное невозмутимое создание, сидевшее утром напротив него за столом.

– Если вздумаете смеяться,– сказала она,– клянусь, я влеплю вам затрещину.

Она уперлась локтями в нижнюю стенку трубы и залезла внутрь, извиваясь всем телом. Потом встала на четвереньки и поползла вперед. Блейн последовал за ней.

– Маршрут у вас отработан четко,– прошептал он. Труба подхватила шепот, стократно умножив его, перекатывая от стенки к стенке причудливым эхом.

– Иначе нельзя. Мы боролись с опасным противником.

Казалось, прошла уже целая вечность, а они все ползли и ползли по трубе.

– Здесь,– сказала наконец Люсинда,– Осторожнее!

Она протянула Блейну руку, потащила за собой. Сбоку пробился слабый лучик света: в обшивке трубы зияла узкая щель.

– За мной! – Люсинда протиснулась в щель и пропала из виду.

Блейн с опаской полез за ней. Рваный край обшивки врезался в спину, располосовал рубашку, но Блейн с усилием пропихнул тело вперед и упал.

Они стояли в полутемном коридоре. Воздух был застоявшийся, затхлый; по влажным каменным стенам сочилась вода. Дойдя до ступенек, они поднялись наверх, прошли по другому коридору, потом опять наверх.

И вдруг сырые камни сменились знакомым мраморным вестибюлем. Над сияющими медью дверями лифтов горели яркие настенные светильники.

Стоявшие в вестибюле роботы все как по команде обернулись и направились к ним. Люсинда вжалась в стену.

Блейн схватил ее за руку.

– Быстро назад!

– Блейн! – окликнул его один из роботов,– Погодите минуту!

Блейн развернулся и замер, выжидая. Роботы остановились.

– Мы ждали вас,– продолжал робот-спикер,– Мы были уверены, что вы придете.

Блейн дернул Люсинду за руку.

– Погодите! – шепнула она,– Послушаем, чего он скажет.

– Ример предупредил нас, что вы вернетесь,– сказал робот,– Он знал, что вы попытаетесь.

– Ример? При чем тут Ример?

– Мы на вашей стороне,– объяснил робот,– Мы вышвырнули отсюда охранников. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.

Двери ближайшего лифта медленно раздвинулись.

– Пошли! – сказала Люсинда.– Похоже, все в порядке.

Они вошли в кабинку, робот-спикер за ними. Лифт взмыл вверх, остановился, и они проследовали сквозь плотный строй роботов, выстроившихся в две шеренги от самого лифта до двери с табличкой «Архив».

В дверях стоял человек – крупный, почти квадратный, темноволосый. Блейн встречался с ним раньше, правда не так уж часто. Человек, написавший в записке: «Если захотите встретиться, я к вашим услугам».

– Наслышан о ваших подвигах, Блейн,– сказал Ример.– Я надеялся, что вы постараетесь вернуться. Я рассчитывал на вас.

Блейн поднял на него измученные глаза:

– Рад, что вы так думаете, Ример. Через пять минут...

– Кто-то должен сделать это,– сказал Ример.– Не изводите себя мыслями. Чему быть, того не миновать.

Еле передвигая ноги, налитые свинцом, Блейн пошел вперед, мимо роботов, мимо Римера, в комнату.

Телефон стоял на столе. Блейн опустился в кресло, медленно протянул к трубке руку.

Нет! Только не это! Должен быть какой-то другой способ! Другой, лучший способ одержать верх над ними – над Гарриет с ее статьей, над охранниками, идущими за ним по следу, над заговором, уходящим корнями во тьму семи веков. Теперь у него появились шансы на победу, ведь на его стороне Ример и роботы. Когда он впервые понял, что надо делать, он был гораздо меньше уверен в победе. Единственным его желанием было добраться всеми правдами и неправдами до Центра, попасть в кабинет, где он сидит сейчас, и продержаться в нем достаточно долго, чтобы успеть сделать то, что он должен сделать.

Он думал тогда, что умрет в этой комнате, за столом или в кресле, прошитый пулями охранников, когда дверь наконец не выдержит и сорвется с петель.

Другой способ... Он должен был существовать, но его не было. Остался только один способ – горький плод семивекового сидения в углу со сложенными на коленях ладонями и ядовитыми замыслами в мозгу. Блейн поднял трубку с рычага и, держа ее в руке, взглянул на Римера.

– Как вам удалось? – спросил он,– Как вы переманили на свою сторону роботов? И зачем вы сделали это, Джон?

– Гиси мертв,– ответил Ример,– и Фаррис тоже мертв. Никто пока их не сменил, их должности вакантны. Иерархическая цепочка, друг мой. Бизнес-агент, Охрана, Архив – вы сейчас самый большой начальник. В сущности, после смерти Фарриса вы стали главой Сновидений.

– О господи,– сказал Блейн.

– Роботы – верные ребята,– продолжал Ример,– Они преданы не какому-то конкретному человеку или отделу. В них заложена преданность гильдии Сновидений. А вы, друг мой, сейчас и есть эта гильдия. Не знаю, надолго ли, но пока что вы полновластный хозяин Сновидений.

Почти бесконечную минуту они молча смотрели друг на друга.

– Вы в своем праве,– сказал наконец Ример.– Давайте звоните.

«Вот почему охранники были так уверены, что я вернусь»,– мелькнуло в голове у Блейна.

Отсюда и заграждение на дороге – возможно, даже не на одной дороге, а на всех шоссе, ведущих к Центру. Чтобы не дать ему вернуться до того, как назначат нового шефа.

«Мог бы и сам догадаться,– подумал Блейн.– Я же практически все это знал... Не далее как вчера днем я подумал о том, что стал теперь третьим человеком в иерархии Центра...»

– ...назовите, пожалуйста, номер. Назовите, пожалуйста, номер,– донесся до него голос оператора.– Будьте добры, скажите, какой вам нужен номер!

Блейн назвал номер и стал ждать.

Вчера утром Люсинда сказала ему с насмешкой: «Преданный вы человек». Может, не дословно так, но смысл был именно таким. Она высмеяла его преданность, высмеяла нарочно, чтобы посмотреть, как он будет реагировать. Преданный человек, сказала она. Что ж, пришла пора расплачиваться за преданность.

– Агентство новостей,– сказал голос в трубке.– Центральное агентство новостей.

– У меня есть для вас сообщение.

– С кем я говорю? Представьтесь, пожалуйста.

– Норман Блейн. Сновидения.

– Блейн? – Пауза.– Вы сказали, вас зовут Норман Блейн?

– Совершенно верно.

– Один из наших корреспондентов сообщил нам сенсационную новость. Но мы придержали ее публикацию, чтобы проверить...

– Пожалуйста, запишите мое сообщение на пленку. Я не хочу, чтобы меня неверно цитировали.

– Мы записываем вас, сэр.

– В таком случае я начинаю...

«Я начинаю. И это начало конца».

– Говорите, Блейн!

– Итак,– сказал Блейн,– в течение семи столетий гильдия Сновидений проводила серию экспериментов с целью изучения параллельных цивилизаций...

– В сообщении нашего корреспондента говорится о том же, сэр. Вы уверены, что это правда?

– Вы мне не верите?

– Нет, но...

– Это правда. Мы проводили опыты семьсот лет, сохраняя их в строжайшей тайне, ибо в силу ряда причин не считали целесообразным ставить общество в известность...

– В сообщении нашего корреспондента...

– К черту вашего корреспондента! – крикнул Блейн,– Я не знаю, что он вам наплел. Я звоню, чтобы сообщить вам, что гильдия Сновидений решила предать гласности факт проведения опытов. Вы меня поняли? Гильдия добровольно, сама решила обнародовать данные экспериментов! Мы просим создать комиссию и обязуемся в течение нескольких дней передать ей всю информацию. В состав комиссии должны быть включены представители разных профсоюзов, чтобы мы смогли вместе обсудить полученные нами результаты и решить вопрос об их наиболее эффективном использовании.

– Блейн! Погодите минуту, Блейн! – Ример взял у него трубку,– Позвольте, я закончу. Вы совершенно измотаны, отдохните немного. Я справлюсь.

Он поднял трубку, улыбнулся.

– Они потребуют подтверждения ваших полномочий, и так далее, и тому подобное,– Он снова улыбнулся,– Гиси хотел это сделать, Блейн. Вот почему Фаррис заставил его уволить меня и в конце концов убил...

Ример сказал в трубку:

– Алло, сэр! У Блейна срочные дела, он вышел. Я расскажу остальное...

Остальное? Что остальное? Все уже сказано.

Сновидения лишились последнего шанса обрести величие и власть. У гильдии был единственный шанс, и он, Норман Блейн, лишил ее этого шанса. Он одержал верх над Гарриет, над Фаррисом с его головорезами, но победа оказалась горькой и бесплодной.

Да, конечно, он спас честь Сновидений. Единственное, что удалось спасти...

Какая-то мысль или внезапный импульс – что-то заставило его поднять голову, будто его окликнул чей-то голос.

Люсинда стояла в дверях. Ее измазанное полосками грязи лицо светилось нежной улыбкой. Глаза были глубокими и ласковыми.

– Неужели вы не слышите ликующих криков? – спросила она,– Не слышите, как приветствует вас вся планета? Как давно, Норман Блейн, как давно не ликовали все вместе люди на этой планете!