Текст книги "Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге"

Автор книги: Клиффорд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 153 (всего у книги 216 страниц)

– Мистер Ли, – предостерегающе сказал судья, – робот всего лишь машина.

– Мы докажем, ваша честь, – сказал Ли, – что робот нечто гораздо большее, чем просто машина. Мы действительно готовы представить доказательства, которые, по нашему глубокому убеждению, покажут, что во всем, кроме обмена веществ, робот является копией человека и что даже его обмен веществ до некоторой степени аналогичен обмену веществ человека.

– Мистер Ли, вы ушли далеко в сторону. Рассматривается вопрос о том, присвоил ли незаконно ваш клиент собственность компании «Сделай сам». Тяжбу следует ограничить только разрешением этого вопроса.

– Так я и делаю, – сказал Ли, – Но при этом намереваюсь доказать, что Альберт не был собственностью и не мог быть украден или продан. Я намереваюсь доказать, что мой клиент не украл его, а освободил. И если мне и приходится уходить далеко в сторону, чтобы доказать некоторые основные положения, то я прошу суд простить меня за то, что я испытываю его терпение.

– Вы с самого начала испытываете терпение суда, – сказал судья. – Но суд справедлив, и у вас есть право доказать то, что вы утверждаете. Вы простите мне, если я скажу, что ваши доводы немного притянуты за уши.

– Ваша честь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вывести вас из этого заблуждения.

– В таком случае все в порядке, – сказал судья, – Приступим к делу.

Процесс продолжался шесть недель, и страна жила им. О нем кричали огромные заголовки статей на первых страницах газет. Им кормились радио и телевидение. Сосед спорил с соседом, обычными стали споры на улицах, в семье, в клубах, в конторах. Редакции газет захлестывали письма читателей.

Состоялись митинги, на которых ораторы выражали свое негодование, считая нелепым ставить знак равенства между человеком и роботом, создавались организации, выступавшие за освобождение роботов. В психиатрических лечебницах резко снизилось число Наполеонов и Гитлеров, вместо которых появились неуклюже вышагивающие пациенты, выдающие себя за роботов.

Вмешалось министерство финансов. В силу экономических причин оно просило суд объявить раз и навсегда, что роботы являются имуществом. Оно указывало, что если роботы не будут облагаться как собственность, то различные государственные учреждения недосчитаются многих статей дохода.

Суд выносил определения.

Роботы обладают свободой воли. Это было легко доказать. Робот может выполнить порученное дело, действуя правильно, сообразуясь с непредвиденными факторами. Способность роботов судить здраво во многих случаях, как было доказано, стоит выше здравомыслия человеческого.

Роботы обладают способностью рассуждать. Это было вне всякого сомнения.

Роботы могут размножаться. Это было трудно доказать. Все, что делает Альберт, как утверждали представители компании «Сделай сам», является работой, для которой он был сконструирован. А вот Ли доказывал, что он размножается. Он делает это сознательно. Он любит роботов и считает их членами своей семьи. Он даже дает им имена в свою честь – имя каждого начинается с «А».

Истец доказывал, что роботы не религиозны. Ли утверждал, что это не относится к делу. Многие люди являются агностиками и атеистами и тем не менее считаются людьми.

У роботов нет эмоций. Ли возражал, что это не совсем верно. Альберт любит своих сыновей. Роботы верны и обладают чувством справедливости. Если у них и нет некоторых эмоций, то, может быть, это к лучшему. Они, например, не способны ненавидеть. Или быть алчными. Ли потратил почти час, рассказывая суду мрачную историю человеческой ненависти и алчности. Еще час он клеймил рабство, в которое обращали разумных существ.

Газеты публиковали его речи. Адвокаты истца корчились от возмущения. Судья гневался. Процесс продолжался.

– Мистер Ли, – спрашивал судья, – к чему все это?

– Ваша честь, – отвечал ему Ли, – я просто делаю все возможное, чтобы обосновать нашу точку зрения. В действиях, в которых обвиняется мой клиент, нет ничего противозаконного. Я просто пытаюсь доказать, что робот не является имуществом и, следовательно, не может быть украден… Я…

– Ладно, – сказал судья, – Ладно. Продолжайте, мистер Ли.

Адвокаты компании «Сделай сам» щеголяли цитатами, доказывая свою точку зрения. Ли отвечал им градом цитат, разбивая их в пух и прах. Невразумительный язык юридических сочинений расцвел пышным цветом, давно забытые постановления и решения становились предметом спора, обсасывались и кромсались.

По мере того как шел процесс, становилось ясно одно: Энсон Ли, неизвестный адвокат, на которого навалилась куча талантливейших юристов, выходил победителем. В его распоряжении были все относящиеся к делу тексты законов, цитаты, точные ссылки на источники, описания прецедентов, все факты и логика.

Вернее, они были у роботов. Они бешено скрипели перьями и вручали ему свои заметки. К концу каждого дня пол вокруг стола защитника покрывали вороха бумаги.

Процесс закончился. Последний свидетель дал показания. Последний адвокат сказал свое слово.

Ли и роботы остались в городе, чтобы дождаться решения суда, а Найт улетел домой.

Он облегченно вздохнул, узнав, что все кончилось и вышло не так плохо, как он ожидал. По крайней мере его не выставили на посмешище как дурака и вора. Ли отстоял его достоинство, но спас ли юрист его шкуру – было еще не известно.

Еще в воздухе Найт увидел свой дом и с удивлением отметил, что он изменился. Его окружало кольцо высоких столбов. А на газоне стояло более десятка каких-то механических чудовищ, напоминавших ракетные установки.

Найт направил летательный аппарат вниз и стал планировать, высунувшись, чтобы лучше видеть.

Столбы были высотой футов в двенадцать. Они поддерживали толстую проволоку, ограждая дом густой стальной сеткой. Механические чудовища на газоне изготовились к бою. Все ракеты нацелились на Найта. При взгляде на них у него екнуло сердце.

Он осторожно пошел на посадку и перевел дыхание лишь тогда, когда колеса коснулись посадочной площадки. Как только он вылез из кабины, из-за угла дома ему навстречу поспешил Альберт.

– Что здесь происходит? – спросил он робота.

– Приняты меры на случай чрезвычайного положения, – сказал Альберт. – Вот и все, хозяин. Мы готовы к любым неожиданностям.

– Каким еще неожиданностям?

– О, например, если толпа решится на самосуд.

– Или если суд примет неблагоприятное для нас решение?

– И это тоже, хозяин.

– Не будете же вы воевать со всем миром?

– Мы не хотим возвращаться, – сказал Альберт. – Ни я, ни мои дети больше не достанемся компании «Сделай сам».

– Сражаться до последней капли крови! – воскликнул Найт.

– Сражаться до последней капли крови! – сердито сказал Альберт. – А мы, роботы, воюем отчаянно.

– И эти стрелялки, расположившиеся вокруг дома…

– Наши оборонительные силы, хозяин. Ракеты попадают в любую цель. Снабженные телескопическими глазами, вычислительными и сенсорными устройствами, они, после того как их выпустят, благодаря остаточной способности к мышлению сами знают, что им делать. Если уж они сядут на хвост, увиливать от них бесполезно. Стой и жди.

Найт поднял бровь.

– Вы должны отказаться от этой мысли, Альберт. Вас уничтожат в течение часа. Одна бомба…

– Лучше умереть, хозяин, чем сдаться.

Найт понял, что спорить бесполезно.

Он подумал, что, в конце концов, роботы поступают чисто по-человечески. То, что сказал Альберт, произносилось не раз в истории человечества.

– У меня есть новости, – сказал Альберт. – Вы будете довольны. У меня теперь дочери.

– Дочери? С материнским инстинктом?

– Шесть дочерей, – гордо сказал Альберт. – Алиса, Ангелина, Агнесса, Агата, Альберта и Абигайль. Я не повторил ошибки компании «Сделай сам». Я дал им женские имена.

– И все они размножаются?

– Вы бы только посмотрели на этих девочек! Всемером мы работаем непрестанно: у нас кончились материалы, так что я накупил много всего в долг. Надеюсь, вы не возражаете.

– Альберт, – сказал Найт, – неужели вы не понимаете, что я разорен! Уничтожен! У меня нет ни цента! Вы меня сделали банкротом!

– Наоборот, хозяин, мы прославили вас. Ваше имя красуется на первых страницах газет, вас показывают по телевизору.

Найт отошел от Альберта и, споткнувшись на ступеньках лестницы, поднялся в дом. Он увидел робота с пылесосом вместо руки, чистившего ковер. Он увидел робота с кисточками вместо пальцев, аккуратно красившего двери и оконные рамы. Он увидел робота со скребками, чистившего кирпичи в камине.

Грейс что-то напевала в своей мастерской.

Найт подошел к мастерской и заглянул в нее.

– О, это ты, – сказала Грейс, – Когда ты вернулся, дорогой? Я освобожусь примерно через час. Я работаю над морским пейзажем, и у меня никак не получается вода. Мне не хочется бросать работу. Боюсь, что мне изменяет чувство цвета.

Найт пошел в гостиную и сел на стул. Поблизости не было ни одного робота.

– Пива, – сказал он, ожидая, что будет дальше.

С кухни галопом примчался робот – робот с бочкой вместо живота, с краником внизу бочки, с рядом блестящих медных кружек на груди.

Он налил кружку. Пиво было холодное и приятное на вкус.

Найт сидел и пил пиво и вдруг в окно увидел, что оборонительные силы Альберта вновь заняли боевые позиции.

Хорошенькое дело! Если суд примет решение не в его пользу и представители компании «Сделай сам» явятся за своим имуществом, начнется самая фантастическая гражданская война в истории человечества – от него останется мокрое место. Он попытался представить себе, какие обвинения предъявят ему, если эта война начнется. Вооруженное восстание, сопротивление при аресте, подстрекательство к мятежу… найдут, в чем обвинить… если, конечно, он останется в живых.

Он повернулся к телевизору и наклонился вперед.

Прыщеватый комментатор взбивал обычную журналистскую мыльную пену:

«…деловая жизнь фактически замерла. Многие промышленники боятся, что их сопротивление будет недолгим, если Найт выиграет дело. Им придется потратить много денег на доказательство в суде, что автоматические устройства на их предприятиях являются не роботами, а машинами. Нет сомнения, что большая часть автоматического оборудования предприятий состоит из машин, но управляют производством в основном умные системы типа роботов. Если эти системы начнут рассматриваться как роботы, то против промышленников будут возбуждены дела по возмещению убытков, а может быть, и уголовные дела за незаконное лишение свободы…

В Вашингтоне продолжаются консультации. Министерство финансов обеспокоено тем, что снизится поступление налогов. Но перед правительством стоят еще более серьезные проблемы. Например, вопрос гражданства. Если дело решится в пользу Найта, будет ли это значить, что всех роботов надо автоматически объявить гражданами?

У политических деятелей тоже свои заботы. Стоя перед лицом новой категории избирателей, все они думают о том, как завоевать голоса роботов».

Найт выключил телевизор и уселся поудобнее, чтобы выпить еще пива.

– Хорошее пиво? – спросил пивной робот.

– Отличное, – ответил Найт.

Шли дни. Напряженность нарастала.

Ли и роботов-юристов охраняла полиция. В отдельных районах роботы собрались в группы и бежали в горы, боясь самосуда толпы. В некоторых отраслях промышленности автоматические системы объявили забастовку, требуя права вести переговоры. В нескольких штатах губернаторы привели в боевую готовность полицию. Новая постановка «Гражданин Робот» на Бродвее была освистана критиками, но публика раскупила билеты на год вперед.

Приближался решающий день.

Найт сидел у телевизора и ждал, когда появится судья. Он слышал, как позади шумели собравшиеся роботы. В мастерской что-то весело напевала Грейс. Найт спросил себя, как долго Грейс еще собирается заниматься живописью. Это увлечение продолжается дольше других, и дня два назад он поговорил с Альбертом о строительстве картинной галереи для ее полотен, чтобы они не загромождали дом.

На экране появился судья. Найт подумал, что он выглядит как человек, который не верил в призраков и вдруг увидел их.

Мне никогда не приходилось принимать такое трудное решение, – устало сказал судья, – потому что, следуя букве закона, я могу гибельно воздействовать на его дух. После долгих дней изучения законов и обстоятельств данного дела я выношу решение в пользу ответчика, Гордона Найта.

Но, принимая такое решение, – продолжал судья, – я создаю прецедент, имеющий далеко идущие последствия. Роботы не являются имуществом и не могут облагаться в качестве такового. В таком случае они должны быть людьми, а это значит, что они могут пользоваться всеми правами и привилегиями и вместе с тем нести ответственность и выполнять обязанности, как люди. Я не могу принять другое решение. Однако это не укладывается в моем сознании. Это случилось впервые за все годы моей работы, и я все еще надеюсь, что вышестоящие судебные инстанции окажутся более мудрыми, чем я, и сочтут необходимым пересмотреть мое решение!

Найт встал и вышел в сад, раскинувшийся на сотню акров. Красоту сада несколько портило двенадцатифутовое заграждение.

Процесс кончился очень хорошо. С Найта сняли обвинение, ему не надо платить налоги, а Альберт и другие роботы стали вольными птицами и могли делать что им заблагорассудится.

Он нашел каменную скамью, присел на нее и стал глядеть на озеро. Сад его был прекрасен – именно таким он мечтал видеть его… даже более прекрасен, чем ему грезилось, – с дорожками и мостками, цветочными клумбами и моделями кораблей, которые раскачивались ветерком на подернутой рябью воде.

Он сидел и смотрел. Сад был прекрасен, но он почувствовал, что не гордится им, что не испытывает никакого удовлетворения.

Он снял руки с колен и, сжав пальцы, словно держал инструмент, посмотрел на них. Но в руках ничего не было. И он понял, почему равнодушен к саду и не испытывает никакого удовлетворения.

Модель железной дороги. Стрельба из лука. Механобиологическая собака. Изготовление керамики. Восемь комнат, пристроенных к дому.

Сможет ли он когда-нибудь утешиться моделью железной дороги или любительским изготовлением керамики? Если и сможет, разрешат ли ему это сделать?

Он медленно встал и пошел к дому. Там он почувствовал себя бесполезным и ненужным.

Наконец он решил отправиться в подвал.

Альберт обнял его.

– Мы победили, хозяин! Я знал, что мы победим!

Он отодвинул от себя Найта и положил ему руки на плечи.

– Мы никогда не уйдем от вас, хозяин. Мы останемся и будем работать на вас. Вы никогда ни в чем не будете нуждаться. Это сделаем для вас мы!

– Альберт…

– Все в порядке, хозяин. Вам ни о чем не надо беспокоиться. Мы разрешим проблему с деньгами. Мы наделаем много юристов-роботов и будем получать большие гонорары.

– Но неужели вы не понимаете…

– Но в первую очередь, – продолжал Альберт, – мы собираемся добиться постановления суда, обеспечивающего наши права. Ведь мы сделаны из стали, стекла, меди и тому подобного, верно? И мы не можем позволить людям зря расходовать материалы, из которых мы сделаны, а также энергию, поддерживающую нашу жизнь. Уверяю вас, хозяин, мы не проиграем!

Устало присев на скат, Найт увидел вывеску, которую только что намалевал Альберт. Красивыми золотыми буквами, обведенными для четкости черной краской, на ней было написано:

ЭНСОН, АЛЬБЕРТ, АБНЕР,

АНГУС И Кº

АДВОКАТЫ

– А потом, хозяин, – сказал Альберт, – мы приберем к рукам компанию «Сделай сам». Она уже не в состоянии выдержать конкуренцию. У нас есть великолепная идея, хозяин. Мы будем делать роботов. Но не слишком много. Мы не собираемся подводить вас, людей, поэтому мы будем производить комплекты «Сделай сам». Только их будут собирать заранее, чтобы избавить вас от труда. Как вы думаете, для начала хватит?

– Вполне, – прошептал Найт.

– У нас все продумано, хозяин. До конца жизни вам не надо будет беспокоиться ни о чем.

– Да, – сказал Найт, – ни о чем.

Проект «Мастодонт»

1

– Мистер Хадсон из… гм-м… Мастодонии, – объявил начальник протокольного отдела.

Министр иностранных дел протянул руку:

– Рад познакомиться, мистер Хадсон. Как я понимаю, вы уже заходили к нам несколько раз.

– Вы правы, – ответил Хадсон, – Мне с трудом удалось убедить ваших людей в том, что я говорю с ними серьезно.

– И вы действительно говорите серьезно, мистер Хадсон?

– Поверьте, сэр, я не шучу.

– Так значит, Мастодония, – сказал министр, постукивая пальцем по лежащему на столе документу, – Прошу прощения, но я никогда не слышал о такой стране.

– Это новое государство, – объяснил Хадсон, – образованное на вполне законных основаниях. У нас есть конституция, свод законов, демократическая форма правления и должным образом избранные должностные лица. Мы свободные, миролюбивые люди, и в нашем распоряжении имеется огромное количество природных богатств, которые…

– Пожалуйста, сэр, – перебил его министр, – скажите просто, где находится ваша страна.

– В некотором смысле мы ваши ближайшие соседи.

– Ну это уж слишком! – раздраженно воскликнул начальник протокольного отдела.

– Вовсе нет, – возразил Хадсон. – Если вы уделите мне минуту вашего времени, господин министр, я приведу вам веские доказательства.

Он стряхнул со своего рукава пальцы начальника протокольного отдела и, подойдя ближе, поставил на стол портфель, который принес с собой.

– Хорошо, мистер Хадсон. Начинайте, – сказал министр, – Но я думаю, нам будет удобнее продолжать беседу, если мы устроимся в этих креслах.

– Я вижу, вы получили мои верительные грамоты. Здесь указаны наши предложе…

– Я получил документ, подписанный неким Уэсли Ддамсом.

– Это наш первый президент, – пояснил Хадсон, – Наш Джордж Вашингтон, так сказать.

– Какова цель вашего визита, мистер Хадсон?

– Нам бы хотелось установить дипломатические отношения. На наш взгляд, это было бы выгодно обеим сторонам. В конце концов, у нас однотипная с вашей республика и мы имеем аналогичные вашим цели и политику. Нам бы хотелось заключить торговые соглашения, и мы были бы признательны за помощь по четвертому пункту.

– Министр улыбнулся.

– Естественно. Кто бы этого не хотел?

– Мы готовы предложить кое-что взамен, – решительно заявил Хадсон. – И в первую очередь мы можем предложить вам надежное убежище.

– Убежище?

– Мне кажется, в нынешних условиях межнациональных конфликтов такое предложение достойно внимания, – напомнил Хадсон.

Министр превратился в глыбу льда.

– Сожалею, но меня ждут важные дела.

Начальник протокольного отдела крепко сжал руку Хадсона.

– Вам пора уходить.

Генерал Лесли Бауэре позвонил в государственный департамент и попросил соединить его с министром.

– Мне не хотелось тебя беспокоить, Герб, – сказал он, – но я выясняю один вопрос и надеюсь на твою помощь.

– Буду рад помочь, если это в моих силах.

– Вокруг Пентагона вертелся какой-то парень, набивался на встречу со мной и говорил всем, что я единственный, с кем он согласен иметь дело, – да ты и сам знаешь, как это бывает.

– Да уж, знаю.

– Его фамилия то ли Хастон, то ли Хадсон, – во всяком случае что-то похожее.

– Он был у нас примерно час назад, – сказал министр. – Какой-то ненормальный.

– И этот человек уже ушел?

– Да. И я не думаю, что он когда-нибудь вернется.

– Он не сказал, где его можно найти?

– Нет, я не помню, чтобы он такое говорил.

– Ну и как тебе этот парень? Я имею в виду, какое впечатление он на тебя произвел?

– Я же сказал – он чокнутый.

– Вот и мне так кажется. Он сделал одному нашему полковнику такое предложение, что я теперь себе места не нахожу. Сам понимаешь, есть дела, от которых никто не откажется, – особенно в нашем «департаменте грязных трюков». И даже если он чокнутый, в наше время лучше подстраховаться.

– Он предлагал нам убежище, – с негодованием сказал министр, – Ты можешь себе такое представить!

– Мне кажется, он обходит всех по очереди, – задумчиво произнес генерал, – Он уже был в Комиссии по атомной энергии и рассказал им байку, будто знает о местонахождении огромных запасов урановой руды. И Комиссия, как мне сказали, отправила его к вам в министерство.

– К нам такие приходят все время. Обычно мы без труда избавляемся от них. А этому Хадсону, в отличие от других, просто повезло – он добился встречи со мной.

– Он рассказал полковнику о своем плане, который бы позволил нам размешать секретные базы везде, где бы мы ни захотели, даже на территории потенциального врага. Я знаю, его слова звучат безумно.

– Забудь об этом, Лес.

– Возможно, ты и прав, – сказал генерал, – но эта идея не дает мне покоя. Ты только представь лица парней за «железным занавесом».

Бросая на всех заговорщицкие взгляды, испуганный мелкий чиновник принес портфель в ФБР.

Я нашел его в баре. Я хожу туда много лет, – рассказал он человеку, которому поручили с ним разобраться. – Я нашел портфель в кабинке и даже видел человека, который оставил его там. Позже я пытался найти того мужчину, но мне это не удалось.

– А откуда вы знаете, что портфель принадлежит ему?

– Мне так показалось. Я зашел в кабинку сразу после его ухода. Там было довольно темно, и прошло какое-то время, прежде чем я заметил эту вещь. Понимаете, каждый день я сижу в одной и той же кабинке. Как только Джо меня видит, он приносит мой обычный заказ и…

– Итак, вы видели, что этот человек вышел из кабинки, которую держат для вас?

– Да, верно.

– Потом вы заметили портфель?

– Да, сэр.

– И вы пытались найти этого человека, поскольку решили, что портфель принадлежит ему?

– Именно так я и сделал.

– Но к тому времени, как вы начали разыскивать его, он уже исчез.

– Да, так оно и было.

– Тогда скажите, почему вы принесли портфель сюда? Почему вы не оставили его у владельца бара, чтобы тот мужчина, вернувшись, мог забрать потерянную вещь?

– Я и хотел так поступить, сэр. Но я пропустил одну рюмочку, потом вторую, и меня все время интересовало, что находится в этом портфеле. Поэтому в конце концов я заглянул в него и…

– И то, что вы увидели, заставило вас принести его к нам.

– Да. Я увидел…

– Не надо рассказывать мне, что вы там увидели. Назовите вашу фамилию и адрес. Я попрошу вас никому не рассказывать об этом. Вы должны понять: мы очень благодарны вам за вашу бдительность, но нам бы хотелось надеяться на ваше молчание.

– Буду нем, как рыба, – заверил его мелкий чиновник, раздуваясь от важности.

Из ФБР позвонили доктору Амброзу Эмберли – смитсоновскому эксперту по палеонтологии[29]29
  Смитсоновский комплекс научно-исследовательских институтов в Вашингтоне.


[Закрыть].

– Доктор, у нас появился материал, и нам бы хотелось, чтобы вы на него взглянули. Несколько любительских фильмов.

– С огромным удовольствием. Приеду к вам, как только освобожусь. В конце недели вас устроит?

– Это срочно, доктор. Такой чертовщины вы еще не видели – огромные лохматые слоны, тигры с клыками до самой шеи и бобр величиной с медведя.

– Какая-то фальшивка, – с отвращением произнес Эмберли. – Скорее всего хитроумная аппаратура или ракурс композиции.

– Мы сначала так и думали, но потом оказалось, что дело не в ракурсе и не в аппаратуре. Это настоящие съемки с натуры.

– Немедленно еду к вам, – сказал палеонтолог и повесил трубку.

Ехидная газетная заметка в нахальном и самодовольном разделе светской хроники начиналась с заголовка:

«В Пентагоне у всех глаза навыкате. Еще одна тайна, взволновавшая военную верхушку».