Текст книги "Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге"

Автор книги: Клиффорд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 155 (всего у книги 216 страниц)

5

Генерал Лесли Бауэре поднялся с кресла и зашагал по залу заседаний. Потом остановился и грохнул кулаком по столу.

– Вы не сделаете этого! – закричал он. – Вам не удастся погубить проект. Я знаю, насколько он важен. И мы не можем отказаться от него!

– Но прошло десять лет, генерал, – напомнил военный министр, – Если бы они решили вернуться, то к этому времени давно бы уже объявились.

Генерал остановился, собираясь дать отпор. За кого его принимает этот штатский выскочка! Как он смеет говорить таким тоном с боевым офицером!

– Мы знаем ваше мнение, генерал, – сказал председатель Объединенного комитета начальников штабов. – И, думаю, каждый из нас понимает, как близок вам вопрос. Вы по-прежнему во всем обвиняете себя, хотя для этого нет никаких оснований. В конце концов, ничего уже не исправишь.

– Сэр, – сказал генерал, – я уверен, нет дыма без огня. Я знал это с самого начала, когда все остальные лишь таращили глаза. С тех пор мы обнаружили факты, которых вполне достаточно для подтверждения моих догадок. Возьмем, к примеру, нашу троицу. Тогда мы о них почти ничего не знали – зато сколько известно теперь! Я изучил их жизнь от рождения до самого момента исчезновения. И могу добавить для тех, кто по-прежнему думает, что это мистификация: мы искали их несколько лет, но не нашли и намека на их последующее существование. Мне довелось беседовать с людьми, которые их знали. Я изучил учебные характеристики и армейские личные дела. И пришел к выводу: если бы кто и мог сделать такое, то только эти трое парней. Адамс был их мозгом, двое других выполняли то, что придумывал он. Купер обладал бульдожьей хваткой, он не давал им сбиться с пути, а Хадсон обкатывал вопрос с разных точек зрения. И они знали свое дело, джентльмены! – воскликнул генерал. – Они жили этим. То, что Хадсон предпринял в Вашингтоне, является реальным доказательством их подготовки. Они со школьных лет просчитывали варианты действий. А несколько лет назад я говорил с адвокатом из Нью– Йорка по фамилии Притчард. Он рассказал мне, что еще в университете они обсуждали экономические и политические проблемы, с которыми могли столкнуться в случае удачного завершения своей работы. Мы можем считать Уэсли Адамса одним из самых одаренных молодых ученых. Это доказывают характеристики университета и армейские рапорта. После армии он владел по крайней мере дюжиной профессий, но они его не интересовали. И я могу сказать, почему они его не интересовали. У него было нечто большее – то, над чем он работал. А когда он и двое его друзей отправились…

– Вы считаете, – вмешался военный министр, – что он работал над темпоральными…

– Он работал над машиной времени! – рявкнул генерал. – Я этих ваших темпоральных штучек не понимаю, и меня вполне устраивает обычная «машина времени».

– Успокойтесь, генерал, – сказал председатель ОКНШ[30]30
  ОКНШ – Объединенный комитет начальников штабов.


[Закрыть].– Нет никакой необходимости кричать.

Генерал кивнул.

– Прошу прощения, сэр. Я столько работал над этим. Я посвятил проекту десять последних лет. Вы правы, мне действительно хочется исправить ошибку, которая была допущена десятилетие назад. Я мог бы побеседовать с Хадсоном. Но я был занят и, конечно же, был занят не тем. Чрезмерная занятость стала обычным состоянием всех должностных лиц, и в этом отношении я признаю свою ошибку. Но теперь, когда вы настаиваете на закрытии проекта…

– Он влетает нам в копеечку, – напомнил военный министр.

– И у нас нет никаких доказательств, – добавил председатель ОКНШ.

– Не понимаю, что вам еще надо, – огрызнулся генерал, – Если когда-то и жил человек, покоривший время, то это был Уэсли Адамс. Мы нашли, где он работал. Мы нашли его мастерскую и переговорили с соседями, которые рассказывали нам о таких странных делах, происходящих там, что…

– Но десять лет, генерал! – воскликнул военный министр.

– Хадсон приходил сюда, предлагая нам величайшее открытие в истории человечества, и мы выгнали его. Неужели после этого вы ожидаете, что они приползут к нашим ногам?

– Вы хотите сказать, что они обратились к кому-то еще?

– Они на это не пойдут. Эти парни знают, что означает то, на что они наткнулись. И они не предадут свою страну.

– А как вы объясните нелепое предложение Хадсона? – подал голос представитель министерства иностранных дел.

– Они пытались подстраховаться! – закричал генерал. – Что бы вы сами стали делать, открыв девственную планету с нетронутыми природными богатствами? Неужели бы бросились к нам, протягивая целый мир зажравшимся чиновникам, которые слишком «заняты», чтобы ознакомиться…

– Генерал!

– Да, сэр, – устало произнес генерал. – Мне бы хотелось, джентльмены, указать вам на необычайно точное совпадение деталей. Это в первую очередь касается пленок, попавших в наши руки. Мы имеем заключение дюжины компетентных палеонтологов, которые утверждают, что столь идеальная подделка невозможна. Но, даже допустив обратное, мы бы нашли такие тонкости, фальсифицировать которые никто бы не догадался, потому что о них почти никому не известно. Кто, например, мог догадаться, что на ушах саблезубого тигра были кисточки, как у рыси? Кто знает, что кожа молодого мастодонта черного цвета? А дислокация! – продолжал генерал. – Я напомню, если вы забыли, что мастерскую Адамса мы нашли только благодаря этим фильмам. Сравнив кадры с реальной местностью, мы получили такие данные, что даже сомневаться не пришлось, – нам оставалось лишь отправиться на старую заброшенную ферму, где работали Адамс и его друзья. Неужели вы не понимаете, как все совпадает?

– Я полагаю, – ехидно заявил представитель министерства иностранных дел, – вы сейчас начнете объяснять нам, почему они выбрали это заброшенное место.

– Думали, уели меня, да? – спросил генерал. – Но я вам отвечу. У меня есть для вас хороший ответ. Юго-западная часть Висконсина является геологическим курьезом. Ее обошли ледники всех геологических периодов. Нам неизвестно, почему так происходило, но какой бы ни была причина, ледники обходили эту территорию по сторонам и двигались к югу, оставляя нетронутым этот островок в океане льда. И еще одна деталь, – воодушевленно продолжал генерал, – За исключением триасового периода, этот район Висконсина всегда оставался сухим. Он и несколько других областей оставались единственными территориями Северной Америки, которые никогда не побывали под водой. Я думаю, нет нужды говорить о преимуществах такого места, где начинающий путешественник во времени, рискуя угодить почти в любую эру, находит под ногами сухую почву.

Слово взял советник по экономике:

– Мы исследовали этот вопрос весьма обстоятельно, и, хотя не нам судить о том, возможны или нет путешествия во времени, мне бы хотелось высказать несколько замечаний.

– Прошу вас, – сказал председатель ОКНШ.

– Мы заметили одно несоответствие. Откровенно говоря, нас в этом деле заинтересовала перспектива приобретения абсолютно новой планеты, ресурсы которой можно было бы эксплуатировать в более широких масштабах, чем это делалось в прошлом. Но возникает мысль: а что, если каждая планета имеет лишь определенный запас природных богатств? И если мы, забравшись в прошлое, начнем их добывать, не повлияет ли это на остаток тех ресурсов, которые мы разрабатываем в настоящее время? Не будем ли мы таким хитрым образом таскать добро из собственных карманов?

– Это утверждение неверно по своей сути, – сказал председатель Комиссии по атомной энергии. – На самом деле все как раз наоборот. Мы знаем, что в определенные геологические периоды прошлого в земле имелось гораздо больше урана, чем в наши дни. Попав в достаточно далекое прошлое, вы бы поняли, что уран превратился в свинец. В юго-западной части Висконсина залегают свинцовые жилы – вот почему Хадсон утверждал, что ему известно расположение залежей урановой руды, а мы думали, что это бред сумасшедшего. Если бы мы оказались поумнее – давайте говорить начистоту, – если бы мы были поумнее и, узнав о путешествиях во времени, тут же сцапали бы его, то ничего подобного не произошло бы.

– Утверждение советника неверно и в отношениях лесов, – дополнил его председатель ОКНШ. – Я уже не говорю о пастбищах и сельскохозяйственных культурах.

Советник по экономике слегка покраснел.

– Есть еще одно возражение, – сказал он. – Если мы вернемся в прошлое и колонизируем земли, которые там найдем, вы представляете, что произойдет, когда эта – давайте назовем ее ретроактивной, – когда эта ретроактивная цивилизация достигнет начала нашего исторического периода? Каков будет результат столкновения культур? Изменится ли наша история? И будут ли происходящие изменения позитивными? А все…

– Все это вздор! – закричал генерал. – Вздор, как и вся трепотня об использовании ресурсов. Что бы мы ни делали в прошлом – вернее, что бы мы ни хотели сделать, – давным-давно уже сделано. Я ночами не спал, размышляя над этим, мистер. И поверьте, я дал вам единственный верный ответ. Но сейчас перед нами стоит вопрос, который требует безотлагательного решения. Откажемся мы от всего этого или будем продолжать наблюдения за фермой в Висконсине, ожидая их возвращения? Будем ли мы продолжать самостоятельный поиск процессов, формул или методов, благодаря которым Адамс путешествует во времени?

– Пока наши исследования ни к чему не привели, генерал, – сказал известный физик, скромно сидевший в конце стола. – Если бы не ваша уверенность и не доказательства, которые убеждают нас, что Адамсу это удалось, я бы отрицал возможность путешествий во времени. Пока у нас нет ни одного варианта, который мог бы обещать какую-то надежду. Все, чем мы занимались до этого времени, лучше всего описывается словами «мышиная возня». Но если Адамс провернул такой трюк, значит, это действительно возможно. И значит, должно быть несколько способов достижения подобного эффекта. Поэтому мы настаиваем на дальнейших изысканиях.

– Никто не пытается обвинять вас в неудачах, – заверил физика председатель, – Мы знаем, что вы работаете на пределе сил и возможностей. И если Адамс сделал это – я подчеркиваю, если он действительно сделал это, – то метод должен отличаться простотой. Скорее всего, он наткнулся на него в той сфере наук, куда никто другой и заглянуть бы не подумал.

– Вы еще раз напомнили нам, – сказал генерал, – что исследовательские программы с самого начала рассматривались лишь как авантюра. Поэтому возвращение этих парней было и остается нашей единственной надеждой.

– Если бы Адамс запатентовал свой метод, мы бы сейчас не ломали себе головы, – заявил председатель министерства иностранных дел.

Генерал яростно завопил:

– Чтобы потом его со всеми деталями и подробностями изложили в отчетах патентной службы и каждый желающий мог бы не только ознакомиться с ним, но и повторить?!

– Нам остается только Бога благодарить за то, что он его не запатентовал, – подвел итог председатель.

6

Вертолет уже не годился для полетов, но временной модуль оказался целым.

Хотя это еще не означало, что он будет работать.

Они обсудили вопрос о местонахождении лагеря. Сдвинуть тушу Старины Бастера им было не по силам, и они решили найти другое место. Поэтому на рассвете они ушли, оставив старого мастодонта лежать на разбитом вертолете.

Они знали, что через день или два его кости будут обглоданы и очищены стервятниками, дикими котами, волками, лисами и мелкими хищниками.

Вытащить временной модуль из вертолета оказалось непросто, но в конце концов им это удалось, и теперь, сидя у костра, Адамс покачивал его на коленях.

– Хуже всего, что я не могу его проверить, – жаловался он, – Это просто невозможно. Включаешь его, и он или работает, или не работает. Поэтому пока не попробуешь, не узнаешь.

– Тут мы тебе ничем помочь не можем, – ответил Купер. – Но возникает вопрос: как нам использовать его без нашей железной птицы?

– Нам необходимо подняться в воздух, – сказал Адамс, – Иначе при возвращении в двадцатый век мы рискуем оказаться в шести футах под землей.

– Какое-то чувство подсказывает мне, что местность здесь выше, чем в нашем будущем, – сказал Хадсон, – Эти холмы стоят здесь с времен юрского периода. Скорее всего, они были тогда значительно выше, но ветер и время уменьшили их размеры. Выветривание будет продолжаться и впредь. Значит, мы здесь находимся на большей высоте, чем в двадцатом веке, – пусть не намного, но выше.

– Кто-нибудь из вас отмечал показания высотомера? – спросил Купер.

– Думаю, нет, – признался Адамс.

– В любом случае его показания ничего не дают, – заявил Хадсон. – Он просто показывает высоту – а мы, если помните, летели, – но нужно еще учитывать воздушные ямы, относительную плотность воздуха и прочие штуки.

Хадсон заметил, что Купер сник.

– А как вам такое предложение? – воодушевился Адамс, – Мы построим платформу высотой в двенадцать футов – это обезопасит нас от геологических подвижек. Но сооружение должно быть сравнительно небольшим, чтобы остаться в зоне действия силового поля.

– И что произойдет, если мы случайно сделаем ее на два фута выше? – спросил Хадсон.

– Падение с четырнадцати футов не смертельно – разве что откровенно не повезет.

– Но можно здорово разбиться.

– Да, и даже сломать несколько костей. Так ты останешься здесь или рискнешь сломать ногу?

– Если ты так ставишь вопрос, я согласен. Платформа, говоришь. А из чего платформа?

– Из бревен. Деревьев хватает. Мы просто пойдем и повалим несколько стволов.

– Ствол в двенадцать футов высотой весит немало. Как мы перенесем такое большое бревно на холм?

– Потащим по земле.

Ты хочешь сказать, попытаемся.

Адамс на минуту задумался, и его осенила идея:

– Нам надо сделать тележку.

– Из чего? – спросил Купер.

– Тогда давайте применять катки. Нарежем небольшие бревна и покатим стволы по ним.

– Это хорошо на горизонтальной плоскости, – возразил Хадсон, – но совершенно не годится для подъема стволов на холм. Твои бревна укатятся да еще прибьют кого-нибудь из нас.

– В любом случае опоры должны быть длиннее двенадцати футов, – вставил Купер, – Нам придется вкапывать их в ямы, и это потребует дополнительной длины.

– А почему бы нам не применить принцип треножника? – предложил Хадсон, – Свяжем три ствола за макушки и поднимем их. Что-то вроде буровой вышки или ворота для подъема тяжестей. Но все равно опоры должны быть длиннее двенадцати футов. Я думаю, пятнадцати-шестнадцати футов будет достаточно. А как поднять три шестнадцатифутовых бревна? Нам понадобятся блок и такелажные снасти.

– Есть еще одна проблема, – сказал Купер. – Часть этих бревен может оказаться за пределами эффективного действия силового поля. Часть их должна – я надеюсь, все же должна – сдвинуться во времени, а другая часть останется здесь. Это вызовет наклон.

– Путешествуя на стволах, мы столкнемся еще с одной неприятностью, – добавил Хадсон, – Мне не хотелось попасть в другое время с кучей бревен, которые будут падать на меня.

– Не стоит печалиться об этом, – сказал Адамс. – Может быть, еще и модуль не работает.

7

Генерал уединился в своем кабинете и сидел, опустив голову на руки. Какие придурки, думал он, тупоголовые, бездарные придурки! Почему они не могли этого понять?

С тех пор как пятнадцать лет назад Лесли Бауэре стал руководителем проекта «Мастодонт», он думал о нем ночью и днем, перебирая в уме любую возможность, словно она была реальным фактом. Причем его волновали не только военные перспективы, хотя, как боевой офицер, он, естественно, думал о них в первую очередь.

Взять хотя бы скрытые базы, расположенные прямо в опорных пунктах потенциального врага – в тех же местах, но отдаленные по времени веками. Их будут разделять столетия и расстояние, которое можно преодолеть в долю секунды.

Он видел это как наяву – материализация флотилий, быстрый сокрушительный удар, затем мгновенный отход в цитадели прошлого. Огромные разрушения – и ни одного потерянного корабля, ни одного убитого солдата.

Кроме того, имея такие базы, даже не нужно наносить удар. Стоит лишь намекнуть врагу об их существовании, как провокаций уже можно не опасаться.

Если же враг нападет первым, мы бы получили лучшее в мире бомбоубежище. Мы бы эвакуировали население не в другие города, а в другое время. У нас появилось бы надежное и абсолютное убежище против любого оружия – ядерного, термоядерного, бактериологического и того, что еще создавалось в лабораториях.

И если придут плохие времена – которые, как никогда, близки в нашей ситуации, – у нас было бы место, куда можно увести целую страну, оставив врагу пустые разрушенные города и отравленные радиоактивной пылью земли.

Убежище – именно его пятнадцать лет назад предлагал Хадсон бывшему министру иностранных дел, но зазнавшийся идиот посчитал это оскорблением и выгнал Хадсона прочь.

И если даже до войны не дойдет, следует помнить о жизненном пространстве и огромных возможностях – не самой последней из которых будет возможность мирно жить на девственной планете, где можно отбросить старую вражду и дать дорогу новым помыслам.

Интересно, где сейчас эти трое парней, ушедших в глубь времени. Неужели погибли? Их могли затоптать мастодонты. Или на их след вышла стая тигров? А вдруг они убиты вероломными дикарями? Хотя нет, он забыл, в ту пору люди сюда еще не пришли. А если они заблудились во времени и не могут вернуться? И теперь до конца своих дней обречены существовать в чужом времени? Или, может быть, они просто питают к людям своей эпохи глубокое отвращение? Впрочем, он бы не винил их за это.

А может быть – пусть это и звучит немного фантастично, – они тайно набирают колонистов, прямо сейчас, и не на ферме в Висконсине, которая находится под наблюдением, а в каком– то другом неведомом месте, реально создавая страну, которую они провозгласили.

Если они не вернутся в скором будущем, проект «Мастодонт» будет закрыт окончательно. Исследовательская программа застопорилась, и только резкий поворот событий мог предотвратить ликвидацию поста в Висконсине.

– Но если они посмеют снять наблюдение, – сказал генерал, – я знаю, что надо делать. – Он встал и зашагал по комнате. – Ей-богу, я им еще покажу!

8

Чтобы построить пирамиду, потребовалось десять дней тяжелого, изнурительного труда. Они таскали камни от ручья, который находился в полумиле от лагеря, и постепенно небольшая куча превратилась в полукруглый холм высотой в двенадцать футов. Для этого потребовалось много камней и много терпения, потому что чем выше становилась пирамида, тем больше приходилось расширять ее основание.

Но они ее построили.

Хадсон сел у костра и поднес к догоравшим углям покрытые волдырями руки.

И все же это лучше, думал он, чем таскать тяжелые бревна, да и опасности почти никакой.

Допустим, мы наберем в ладонь горсть песка. Что-то просыплется между пальцами, но большая часть останется в ладони. Вот в этом и заключался принцип пирамиды из камней. Когда – и если – машина времени заработает, большая часть камней пройдет сквозь время.

Те камни, что останутся здесь, осыпятся на землю, и от них не будет никакого вреда – то есть не будет наклонов и деформаций, которые могут помешать работе силового поля.

А если временной модуль неисправен?

Или если он все же заработает?

С какой стороны ни посмотри, подумал Хадсон, это станет гибелью нашей мечты.

Даже если они вернутся в двадцатый век, средства не позволят им продолжать дело. Фильмы утеряны, замены им нет, и нет никаких доказательств, что они побывали за гранью истории – почти на заре человечества.

Хотя не так важно, насколько вам удается проникать во время. Час или тысячелетия – большой разницы нет. Если можно унестись на час, значит, можно передвигаться и сквозь миллионы лет. А если вы совершили прыжок на миллионы лет назад, то можете вернуться к первому мгновению вечности, к первому проблеску времени в безмерном океане пустоты и небытия – вернуться к первородному мигу, когда ничего еще не было создано и не было планов и мыслей, когда вся безбрежность Вселенной, подобно чистой грифельной доске, ожидала первых штрихов, начертанных мелом неизбежности.

На покупку нового вертолета потребуется тридцать тысяч долларов, а у них не хватало денег даже на трактор, который был нужен для возведения частокола.

Занять негде и не у кого. Не пойдешь же в банк и не скажешь, что тридцать тысяч вам нужны для полета в поздний каменный век.

Хотя по-прежнему можно обратиться в какое-нибудь промышленное предприятие, или университет, или даже к правительству. Если объяснить, в чем дело, деньги польются рекой – но они согласятся платить только после того, как наложат лапу на всю прибыль. И конечно, заказывать музыку будут они, думал Хадсон, потому что это их деньги, а нам останутся только горький пот и кровоточащие раны.

– Меня по-прежнему тревожит один вопрос, – сказал Купер, нарушая молчание. – Мы здорово поработали, возводя пирамиду, и, конечно, обезопасили себя от попадания в сарай, дом и другие сооружения…

– Только не говори мне о ветряной мельнице! – вскричал Хадсон.

– Хорошо, не буду. Я убежден, что высоты хватит. Но мне подумалось, что мы можем оказаться прямо над тем забором из колючей проволоки, который находится в южной части сада.

– Если хочешь, давай передвинем пирамиду шагов на двадцать в сторону.

Купер застонал.

– Нет, лучше я рискну усесться на забор.

Адамс встал и бережно поднял временной модуль.

– Ладно, парни, пошли. Пора уходить.

Они осторожно взобрались на пирамиду, едва уместившись на ее вершине.

Прижимая модуль к груди, Адамс сделал последние приготовления.

– Придвиньтесь ко мне, – сказал он, – и немного согните колени. Возможно, придется падать.

– Ладно, поехали, – сказал Купер, – Жми на клавишу.

Адамс нажал на кнопку.

Но ничего не случилось.

Модуль не работал.