Текст книги "Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге"

Автор книги: Клиффорд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 216 страниц)

II

Он, Скотт Никсон, в космосе! Он летит на Луну, а оттуда отправится на Марс. Но даже эта мысль не могла избавить его от последствий стартовых перегрузок, измолотивших тело и вогнавших в равнодушно-сонливое состояние разум.

Старт корабля всегда был пыткой. Суровым, мучительным наказанием. Его могли выдержать только люди с крепким телом и отменным здоровьем. У менее здоровых сердце остановилось бы в первые же секунды после старта.

Когда-нибудь появятся другие, совершенные, корабли. У них будет мягкий старт и такое же мягкое, постепенное преодоление земного тяготения. Резкие рывки и чудовищные перегрузки останутся в прошлом.

Но это произойдет не скоро, очень не скоро. Возможно, на Земле успеет смениться несколько поколений. А пока корабли будут взлетать так же, как корабль Скотта, движимые опасной и непредсказуемой силой бензиново-кислородной смеси.

Из противоположного конца кабины послышался сдавленный стон, заставивший Скотта подпрыгнуть. Его руки инстинктивно потянулись к ремням. Отстегнув ремни, Скотт напрягся всем телом и стал вслушиваться. Может, ему почудилось? Нет, стон повторился – жалобный человеческий стон.

Скотт вскочил на ноги, пошатываясь от недостаточной гравитации. Корабль двигался по инерции; поступательное движение создавало некоторое подобие гравитации, позволяющее пилоту не летать по кабине. Однако искусственная гравитация лишь отдаленно напоминала земную.

В углу, где стояли ящики (конечно же, они при старте опрокинулись) виднелся непонятный сверток. Внешне его вполне можно было принять за измятый чехол. Но Скотт помнил, что не накрывал ящики никаким чехлом. Сверток шевелился! Вскрикнув, Скотт бросился туда и откинул материю… Под нею, скрючившись, лежал человек. Кровь, шедшая у него из носа и ушей, успела впитаться в плотное теплое одеяло, на котором он лежал. Скотт приподнял тело и едва не вскрикнул снова. Он увидел неподвижное, перепачканное кровью лицо Джимми Болдуина.

Глаза Джимми широко раскрылись, потом опять закрылись. Скотт присел на корточки. Мысли, проносившиеся в его голове, были одна нелепее другой. В это время глаза Джимми вновь распахнулись и уставились на пилота. Рука его сделала что-то вроде приветственного жеста. Губы задвигались, и Скотт услышал слабый голос:

– Привет, Скотт!

– Как ты здесь очутился? – сердито спросил пилот.

– Н-не знаю, – пробормотал Джимми, – Я правда не знаю. Я собирался что-то сделать, но забыл.

Скотт встал, добрался до фляги с водой и смочил носовой платок. Обтерев им окровавленное лицо Джимми, он прощупал тело своего неожиданного спутника. Переломов не было. Просто чудо, что Джимми не погиб при старте. Очередное везение!

– Скотт, где мы? – спросил Болдуин.

– В космосе. Летим на Марс.

Пусть знает правду.

– В космосе, – повторил Джимми, – Я когда-то тоже летал в космос. Но потом что-то случилось.

Он покачал головой – как человек, которому никак не удается вспомнить что-то важное. Судьба и здесь обошлась с парнем милосердно, стерев все воспоминания о катастрофе.

Скотт кое-как дотащил Джимми до кресла второго пилота, усадил и пристегнул ремнями. Потом заставил выпить воды. Сделав несколько глотков, Джимми откинулся на спинку кресла и задремал. Скотт вернулся в свое кресло и уткнулся в иллюминатор.

Смотреть особенно было не на что: космическое пространство практически везде выглядит одинаково. Пройдет еще немало времени, прежде чем в иллюминаторе появится Луна и с каждым часом начнет расти, заслоняя собой далекие точки звезд.

Скотт отвернулся от иллюминатора и посмотрел на дремлющего Джимми. Определенно тот прошмыгнул на корабль перед самым стартом. Никто не обратил на него внимания; и в поселке, и на космодроме с Джимми обращались как с любимым ребенком и ни в чем его не ограничивали. Джимми Болдуин вовсе не был сумасшедшим. Просто пережитая трагедия лишила его памяти, и потому он смотрел на мир с детским простодушием.

Возможно, когда Джимми забирался в кабину, у него была какая-то причина. Но сейчас он ее начисто позабыл. Сущий младенец в теле взрослого человека!

– Похоже, Джимми, ты поставил еще один рекорд, – сказал Скотт, обращаясь не столько к нему, сколько к самому себе, – Ты стал первым «космическим зайцем».

Конечно, на космодроме хватятся Джимми (если уже не хватились). Сначала решат, что он уехал с кем-нибудь вниз, в поселок. Когда выяснится, что его нет и там, организуют поиски и, разумеется, не найдут никаких следов. Скорее всего, на Земле так и не узнают, куда исчез Джимми.

Скотт представил, как они с Джимми, побывав на Марсе, возвращаются домой, но тут же отогнал эту мысль. Вначале еще нужно добраться до Марса. Шансы, что они оба снова увидят Землю, совсем ничтожны.

За цветами Джимми будет ухаживать кто-то другой. А может, и вообще никто. Он выращивал марсианские лилии, а они уже давно перестали быть диковинкой.

Фактически с марсианских лилий все и началось. Это они пробудили в землянах безумное стремление добраться до красной планеты. Вскоре на космодроме появилась бронзовая доска с именами первых смельчаков, шагнувших на «мост из костей».

Где-то лет двенадцать назад доктор Стивен Александер сообщил: ему удалось из своей обсерватории на горе Кения установить связь с Марсом, используя ультракороткие волны. Процесс этот был длительным и кропотливым. Первые сигналы с Земли посылались в определенной последовательности через определенные промежутки времени. Наконец с красной планеты пришел ответ. Его расшифровка заняла еще несколько месяцев.

«Мы посылаем вам, – передавали марсиане, – Мы посылаем вам…» Снова и снова. Какая-то бессмысленная фраза. Что они посылают? Постепенно Александер понял, что в сообщении явно недостает одного или нескольких слов. Так и есть! Наконец с Марса сообщили: «Мы посылаем вам знак». Какой «знак»? Ведь это слово в равной степени могло подразумевать и нечто осязаемое, и чисто абстрактное понятие.

Весь мир, затаив дыхание, ожидал появления марсианского «знака». И он появился: к Земле двигался марсианский корабль! Марсиане заранее предупредили о нем, и самые мощные телескопы Земли следили за приближением крошечной светящейся точки. Ослепительной молнией прочертив ночное африканское небо, корабль приземлился в окрестностях горы Кения.

Падая, корабль выбросил контейнер, надежно защищенный от воздействия жары и холода, радиации и ударов. Контейнер вскрыли. Внутри оказались семена каких-то марсианских растений. Их сразу же посеяли, место посева окружили круглосуточной охраной и стали с нетерпением ожидать всходов. Заботы землян были вознаграждены: вскоре они увидели первые марсианские лилии.

Теперь марсианские лилии росли в каждой деревне и густо окаймляли границы фермерских участков. В отсутствие конкурентов и неблагоприятных факторов, существовавших на Марсе, эти растения постепенно заполонили все вокруг и превратились в злостный сорняк, вынудив фермеров срочно искать способы борьбы с ними.

Корни марсианских лилий проникали глубоко в почву. Эти цветы выдерживали любую засуху и росли быстрее земных растений: период их развития длился один-два дня. Семена марсианских лилий прекрасно хранились в любых условиях и быстро давали всходы. Впрочем, чему тут особо удивляться? На скудных пустынных почвах Марса, в суровом климате со значительным перепадом температур могли выжить только такие упорные и неприхотливые растения. Земля для марсианских лилий оказалась настоящим раем с изобилием солнца, воды и воздуха.

А марсиане продолжали отправлять все новые корабли с грузом семян и о каждом из них предупреждали однотипным посланием. Но что еще удивительнее: все марсианские корабли приземлялись в одном и том же месте – там, где опустился самый первый корабль.

Земным ученым оставалось лишь завистливо вздыхать: марсиане были непревзойденными математиками! И не только математиками. Они обладали потрясающими знаниями космической навигации. Все их корабли были автоматическими, и прокладка курса для каждого из них требовала фантастически точных расчетов! Как много нужно было учесть заранее! Марсианские корабли отправлялись не просто на Землю, а в конкретное место на обширной поверхности планеты. И все они, будто стрелы, пущенные метким стрелком, безошибочно попадали в цель!

Каждый марсианский корабль на Земле ожидали с нетерпением и надеждой: а вдруг в его контейнере окажется что-то иное. Но марсиане с непонятной для людей логикой продолжали слать только семена марсианских лилий.

Джимми беспокойно заерзал, открыл глаза и взглянул в иллюминатор. В его глазах не было ни ужаса, ни удивления, ни сожаления.

– Космос? – спросил он.

Скотт кивнул.

– Мы летим на Луну?

– Сначала на Луну. А оттуда – на Марс.

Джимми умолк. В его лице ничего не изменилось. После катастрофы оно в любой ситуации сохраняло одно и то же выражение.

Скотт надеялся, что неожиданный попутчик не доставит ему особых хлопот. Присутствие Джимми, мягко говоря, не радовало пилота. Так уж устроен человек, что груз дополнительной ответственности ни у кого не вызывает восторга. А в космосе особенно.

Космический полет – опасная работа. С тех пор как был учрежден Международный центр по контактам с Марсом, который возглавил доктор Александер, космос не уставал демонстрировать людям, что им нечего делать в его просторах. Но земляне упорно продолжали отправлять один корабль за другим – и в отличие от марсианских корабли эти не были беспилотными. Даже полет на Луну все еще оставался рискованным делом.

Далеко не все посланцы Земли возвращались домой. Кому-то из них не удавалось добраться до Луны, кого-то смерть поджидала на поверхности земного спутника, но большинство пилотов она настигала на обратном пути. Не многим удавалось благополучно провести корабль сквозь плотные слои атмосферы и совершить мягкую посадку.

Но с Луны все-таки возвращались. С Марса не вернулся никто. На Земле даже не знали, удалось ли кому-нибудь из пилотов достичь красной планеты. Корабли просто взмывали ввысь и исчезали навсегда. Так пропал и Хьюг Никсон.

Теперь его брат Скотт повторял этот путь. Сначала до Луны, затем – дальше. С Хьюгом летел помощник, способный разделить заботы и скрасить тяготы пути. Со Скоттом путешествовал «космический заяц» – великовозрастный ребенок, с отсутствующим видом сидящий рядом с ним.

Половина расстояния до Марса пройдена, а корабль по-прежнему цел и исправен. Движимый силой инерции после старта с Луны, он идет строго по курсу, не выбиваясь из расчетного времени.

Половина расстояния до Марса пройдена, а они все еще живы! Но радоваться пока рано. Быть может, другие пилоты тоже преодолевали половину расстояния, а потом… А потом что-то происходило.

Картина в иллюминаторе не менялась: бесконечный черный бархат, усыпанный блестками перемигивающихся звезд.

Дни Скотта были заполнены наблюдением и ожиданием. Впереди его ждало ровно столько же дней, полных наблюдения и ожидания.

Когда ты в космосе, то постоянно находишься настороже, даже во время сна. Снаружи – дикий холод, а потому ты невольно ждешь, что вот-вот на панели мигнет предупреждающий сигнал: неполадки с топливными баками. Или где-то что-то случится с проводкой.

Ты вслушиваешься в звенящую тишину – не чиркнет ли по стальной обшивке маленький камешек, пересекшийся с твоим кораблем. На Земле ты бы и внимания на него не обратил, а в космосе этот звук может стать предвестником большой беды.

Ты все время чего-то ждешь, потому что твой корабль… даже не камешек, а пылинка в бескрайних просторах. Была она – и сгинула бесследно.

Нескончаемые часы наблюдения и ожидания, перемежаемые короткими паузами сна прямо в кресле и торопливым проглатыванием консервированной пищи. Скотт не знал, что лучше: лететь одному в полной тишине или слушать, как бубнит Джимми Болдуин: как, мол, там поживают его марсианские лилии и что, интересно, сейчас поделывают ребята на космодроме.

Усилием воли Скотт Никсон отключался от этой болтовни, и тогда мозг начинала сверлить одна и та же мысль, давно не дававшая покоя. Он никак не мог понять, почему марсиане много лет подряд посылали на Землю короткое предостережение: «Нет. Нет. Не прилетайте сюда. Опасно». Только эти слова – и ни малейшего объяснения, в чем именно состоит опасность. Никаких предложений, как избежать ее или исправить положение. Марсиане знали о попытках землян достичь их планеты, но ни разу не предложили свою помощь.

Получалось, что марсиане просто не хотели видеть землян у себя. Они как будто пытались отговорить своих ближайших соседей от любых путешествий на Марс… Такая мысль тоже часто приходила Скотту в голову, но он упорно гнал ее прочь. Этого не может быть. Если бы марсиане не хотели сотрудничать, они вообще не пошли бы на контакт. Но ведь они же помогали землянам разрабатывать код общения, позволяющий передавать слова и мысли через межпланетное пространство.

Выводы, к которым приходил Скотт, были неутешительными: в общении с Землей марсиане навязывали людям свои правила игры. Если бы они хотели помочь землянам, то давно сделали бы это. Их корабли с завидной легкостью преодолевали миллионы миль и не нуждались ни в какой дозаправке на Луне.

И все-таки почему каждый марсианский корабль прибывал с одним и тем же видом груза – семенами марсианских лилий? Может, в лилиях скрывался особый, непонятный землянам смысл? Скрытое, до сих пор не расшифрованное послание? И марсиане упорно повторяли его, надеясь, что соседи в конце концов догадаются.

Другой, не менее важный, вопрос: а почему марсиане не прилетали на Землю сами? Если у них есть беспилотные корабли, тогда непременно должны быть и пилотируемые.

Земные ученые и инженеры внимательно исследовали каждый прибывавший с Марса корабль, надеясь выведать и перенять какие-либо технические секреты. Безрезультатно. Землянам не удалось взять на пробу ни одной капли топлива. Похоже, марсиане точно знали, сколько топлива требуется на полет до Земли. В конструкции самого корабля земляне не обнаружили ничего принципиально нового, за исключением металла. Марсиане умели выплавлять особо прочную сталь, значительно превосходящую лучшие марки земной.

Десять лет подряд земляне пытались пересечь «мост из костей» и достичь Марса. Корабли на красную планету всегда стартовали с космодрома на вершине горы Кения: высота горы и ее местоположение давали определенные преимущества.

Желая отвлечься от невеселых мыслей, Скотт начал последовательно вспоминать все стации своего полета. Старт с Земли. Посадка на поверхности абсолютно сухого и унылого лунного Моря Спокойствия. Дозаправка горючим из специально оборудованных хранилищ. Затем он сел в кабину гусеничного тягача и затащил свой корабль на поворотную раму. Задал нужный угол наклона и точно в назначенное время стартовал в направлении Марса.

Луна была необходимой промежуточной ступенькой в этом путешествии. С полным запасом горючего корабль попросту не смог бы вырваться за пределы земного притяжения. Низкая лунная гравитация и отсутствие атмосферы во многом облегчали задачу.

Теперь они с Джимми летят на Марс. Если они туда доберутся и благополучно сядут, у них будет пара дней, чтобы погулять по красной планете, прежде чем отправиться обратно – домой. Это теоретически. А на практике… Возможно, они с Джимми Болдуином так и не увидят Марс, и число упрямцев, пытавшихся туда добраться, возрастет еще на два человека.

III

Красноватая марсианская равнина тянулась далеко. До черной полоски горизонта. И на всем этом громадном пространстве не было ни городов, ни поселков, ни вообще каких-либо строений. Только оно: гигантское здание высотой в несколько сотен футов. Здание со слегка закругленной крышей, без единого окна и двери.

Да, только это здание и ничего больше. Никаких иных признаков марсианского жилья. И никаких указаний на присутствие разумной жизни.

Вокруг здания росли марсианские лилии. Все ржаво-красное пространство было усыпано ярко-красными цветами. Земля и впрямь оказалась для них раем. На родине марсианские лилии представляли собой довольно жалкое зрелище: мелкие, низкорослые, со скрюченными стеблями.

Скотт медленно направился к зданию. Под его ботинками заскрипел марсианский песок.

Вот он и на Марсе! На северном полюсе планеты… И только здесь ему удалось обнаружить хоть какой-то знак, что планета обитаема. Едва корабль сбросил скорость, Скотт постарался как можно внимательнее рассмотреть в телескоп ее поверхность. Тогда он и заметил это здание.

Оно было построено из металла. Возможно, из такой же стали, что и марсианские корабли. Стены здания блестели даже под тусклым солнцем.

– Букашки, – сказал Джимми, тронув Скотта за локоть.

– Какие еще букашки? – не понял Скотт.

– Летающие. Вон их сколько кружится в воздухе.

Скотт присмотрелся и заметил вокруг здания и над ним странное скопище ярких движущихся точек. Они парили над зданием и вокруг него.

– Наверное, пчелы, – высказал свою догадку Джимми.

Скотт покачал головой. Нет, это не пчелы. Судя по странному металлическому блеску, «букашки» были скорее механизмами, а не биологической формой жизни.

– Но где же тогда марсиане? – тоном разочарованного ребенка спросил Джимми.

– Этого я пока не знаю, – пожал плечами Скотт.

Он не раз мысленно представлял себе толпу ликующих марсиан, которая соберется, чтобы встретить первых посланцев Земли, достигших их планеты. Но марсиан не было – ни толпы, ни даже маленькой кучки. Только эти странные блестящие «букашки» и лилии, покачивающиеся на слабом прохладном ветру.

Замерший, беззвучный мир. Так бывает на Земле жарким летним полднем, когда все вокруг словно застывает. Правда, там нет таких красных пустынь и сверкающих металлических строений.

Скотт сделал еще несколько шагов и вновь услышал недовольный скрип песка под ногами. Он медленно приближался к зданию, напряженно ожидая проявления хоть какой-то реакции со стороны хозяев. Неужели обитатели здания не заметили его и Джимми? Похоже, им не было дела до землян. В воздухе все так же кружили «букашки», и лилии сонно кивали головками.

И больше ни единого признака жизни.

Скотт посмотрел на термометр своего скафандра: стрелка показывала плюс десять по Цельсию. Не так уж и холодно. Ему очень хотелось снять скафандр, однако марсианский воздух был слишком разряженным и не годился для человеческих легких.

Здание отбрасывало длинную густую тень. И в этой тени что-то белело. Скотт присмотрелся… Крест! Белый могильный крест, воткнутый в красноватый марсианский песок.

Скотт с криком бросился туда. Примитивный крест был составлен из двух кусков каких-то трубок. На горизонтальной виднелись коряво вырезанные ножом слова:

«ГАРРИ ДЕКЕР».

Гарри Декер! В голове у Скотта лихорадочно замелькали мысли… Гарри Декер здесь, на Марсе, погребенный под красными песками! Пятьдесят пятое по счету имя, выбитое на бронзовой доске, сразу после имени Хьюга Никсона.

Пошатываясь, Скотт встал с колен.

Он не успел даже задуматься над увиденным, когда откуда-то донесся крик. Скотт побежал в том направлении, обогнул угол здания и изумленно застыл.

Невдалеке виднелся заржавленный космический корабль, а навстречу Скотту бежал человек в скафандре и что-то кричал. На плече у него болтался рюкзак, подпрыгивавший в такт бегу.

– Хьюг! – что есть мочи завопил Скотт.

– Скотт, чертяка! – послышалось в ответ. – Я знал, что ты прилетишь! Я услышал шум корабля и сразу понял: это ты!

– Сейчас здесь вполне сносная погода, – пояснил Хьюг, когда они вдоволь наобнимались и нахлопали друг друга по плечам. – Но ты бы знал, каково тут зимовать! Наша арктическая пурга – просто легкий ветерок. Солнце скрывается почти на десять месяцев, морозы достигают ста градусов. Все в толстом слое инея. Приходится сидеть в корабле и носа не высовывать.

Хьюг ткнул пальцем в рюкзак.

– Я готовился к следующей зиме. Делал запасы, как белка. Земные продукты кончились еще весной. Пришлось искать местное пропитание. Я нашел несколько видов съедобных луковиц, корешков и еще ягоды. Все лето только и делал, что пополнял запасы.

– А как же марсиане? – удивился Скотт. – Почему они не помогли тебе?

Брат с явным недоумением посмотрел на него.

– Марсиане?

– Да. Почему тебя это удивляет?

– Понимаешь, Скотт, мне до сих пор не встретился ни один марсианин.

Теперь уже Скотт недоуменно уставился на брата.

– Хьюг, не надо меня разыгрывать.

– Знаешь, мне здесь уже давно не до розыгрышей.

– Постой, ты утверждаешь, что так и не узнал, где находятся марсиане и как они выглядят?

Хьюг кивнул.

– Да. Говорю тебе без всяких шуток. Я ухлопал немало времени, пытаясь разыскать марсиан. Придумывал разные хитроумные способы, как вступить в контакт с теми, кто посылал нам радиосообщения и корабли с семенами. Никаких результатов. В конце концов я оставил эту затею.

– А что ты скажешь про этих… букашек? Или правильнее называть их жуками?

Хьюг усмехнулся и покачал головой.

– Называй их как хочешь. Поначалу я решил, что они и есть марсиане. Мне удалось поймать пару штук. Притащил их на корабль, рассмотрел как следует. Это машины. Я далеко не все понял в их устройстве, но узнал, что они работают на крошечных атомных батарейках.

Глядя в ошеломленные глаза брата, Хьюг продолжал:

– Я тут чуть не свихнулся. Представляешь: над головой летают эти жуки, вокруг – сплошные марсианские лилии, среди них высится стальной домина – и больше ничего. Я часами ходил вокруг него, пытаясь проникнуть внутрь. Глухо. Ни окон, ни дверей. Только маленькие отверстия, через которые влетают и вылетают жуки.

Я ничего не понимал. Здесь земная логика вообще не годится. Все, что я видел, с точки зрения человеческого разума казалось полной бессмыслицей. Точнее, почти все. С другой стороны здания есть пусковая площадка. Оттуда отправляются корабли на Землю. Я наблюдал это собственными глазами.

– С чего же ты тогда застрял на Марсе? – спросил Скотт, – Почему не вернулся? И что с твоим кораблем?

– Мы лишились горючего.

Скотт понимающе кивнул.

– Чудо, что метеорит не разнес вам весь корабль.

– Не угадал. Не было никакого метеорита. Просто Гарри открыл заглушки и вылил все топливо в марсианский песок.

– Да он что, спятил?! – удивленно воскликнул Скотт.

– Бесповоротно, – ответил Хьюг. – Космическое помешательство. Это началось еще на корабле. Мне было жалко парня. Я, как мог, пытался вразумить его. Где там! Космос его доконал. Гарри превратился в испуганное животное. Он боялся всего, особенно теней. Последнее время он и вел себя как затравленный зверек. Я даже обрадовался, когда он умер.

– Насколько мне известно, космическое помешательство обостряет желание вернуться на Землю, – не переставал удивляться Скотт.

– Я уверен: марсиане превратили Гарри в свое послушное орудие, – пояснил Хьюг, – Кем бы они ни были, их уровень развития превосходит наш. Им ничего не стоило установить контроль над поврежденным человеческим разумом. Управлять психически здоровым человеком им, скорее всего, не по силам, а землянин с расстроенной нервной системой оказался для них легкой добычей. Они смогли внушить ему нужные мысли и подчинить своей воле – заставить сделать то, что им требовалось. Я уверен, Скотт: сам Гарри никогда бы на такое не пошел. Это все марсиане.

Хьюг прислонился к помятому корпусу своего корабля и посмотрел на массивное стальное здание.

– Когда я подбежал, Гарри уже опорожнил последний бак. Я был вне себя и отделал парня так, что и сейчас стыдно вспомнить.

– А от чего он умер? – спросил Скотт.

– Через несколько дней после моей трепки он вдруг выскочил наружу без скафандра. Я бросился следом. Пока ловил его, пока тащил обратно, прошло не меньше получаса. Гарри схватил пневмонию. Здесь нужно быть осторожным. Марсианская атмосфера губительна для человеческих легких.

– Но воздух вполне пригоден для дыхания, только разряжен, – возразил Скотт. – Я проверял по приборам.

– Да, вполне пригоден. Несколько часов ты им сможешь дышать. Но это будут твои последние часы.

– Ну, теперь-то все твои испытания позади, – с улыбкой сказал брату Скотт. – Мы развернем мой корабль под нужным углом и полетим на Землю. Если мы смогли добраться сюда, сможем и вернуться назад. Ты будешь первым человеком, ступившим на Марс.

Хьюг тоже улыбнулся

– А ведь это не пустяк. Правда, Скотт? Только вот, если задуматься, много ли я сделал? Долетел до Марса, опустился на его поверхность. И все. Я так и не встретился с марсианами, хотя уверен, что они где-то рядом. Даже если их разум существенно отличается от земного, мы все же нашли бы общий язык. Обязательно. Знаешь, мне до сих пор не дает покоя мысль: почему марсиане не захотели пойти со мной на контакт?

– Давай поговорим об этом чуть позже, – предложил Скотт, – Сначала я намерен напоить тебя кофе. Уверен, ты уже несколько недель не брал его в рот.

– Недель? Ошибаешься, братец. В последний раз я пил кофе десять месяцев назад.

– Тем более. Разыщем Джимми и вернемся на наш корабль. Малыш наверняка где-то поблизости. Рад, что снова увидел свои любимые лилии. Парень он тихий, но лучше не оставлять его без присмотра.

Дрему красной пустыни нарушил оглушительный хлопок, который немедленно повторило марсианское эхо. В небо над стальным зданием взвился столб ярко-красного пламени, после чего сразу же хлынул дождь из металлических осколков. Их падение сопровождалось изобилием звуков: от низких, едва воспринимаемых ухом, до душераздирающего визга.

Похолодев от ужаса, Скотт завернул за угол здания. Он уже знал, что его там ожидает, и очень боялся увидеть эту жуткую картину.

На месте их корабля чернела глубокая воронка. А сам корабль мириадами осколков разлетелся на многие мили вокруг. Из воронки поднимались клубы дыма.

Скотт сразу понял, что произошло: жидкий кислород соединился с бензином. В камере сгорания корабля эта смесь работала во благо, но в любом другом месте представляла смертельную опасность. Достаточно легкого сотрясения, брошенного камешка, даже дуновения ветерка – и взрыва не избежать.

На полпути между воронкой и местом, где он стоял, Скотт заметил фигуру в почерневшем, рваном скафандре. Опустив голову, человек брел на негнущихся ногах сам не зная куда. По его лицу текла кровь.

– Джимми! – закричал Скотт.

Он бросился к раненому, но не успел подхватить, и Джимми рухнул на песок.

Скотт опустился на колени и приподнял голову Джимми.

Полуживые глаза широко раскрылись. Губы зашевелились. Каждое слово давалось Джимми с большим трудом.

– Прости меня… Скотт. Я не знаю… почему…

Глаза закрылись, затем снова открылись, и окровавленные губы прошептали:

– Не понимаю… зачем я… это сделал.

Скотт поднял голову и увидел стоящего рядом с собою брата. Хьюг сочувственно кивнул.

– Это снова марсиане, Скотт. Скорее всего, они нашли доступ к разуму Джимми и подчинили его своей воле. Ты же знаешь, у него было не все в порядке с мозгами.

Скотт не ответил. Голова Джимми запрокинулась, глаза подернулись пеленой. Кровь продолжала капать на песок.

– Хьюг, он умер, – прошептал Скотт.

Хьюг повернулся и нашел глазами крест, белевший в тени стального здания.

– Пойдем, сделаем крест для Джимми, – сказал он брату.