Текст книги "Царь Мира"

Автор книги: Ильдар Абдульманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

Пастух. Чего?

Царевна. Я тебе тут написала, вот эти четыре строчки. Этого будет достаточно! (Дает ему лист бумаги.)

Пастух. Да я читать-то… как-то не привык… в общем-то…

Царевна. Ты что, неграмотный?

Пастух. Не обучен. А спеть нельзя? Я частушку знаю. ( Поет.)

 
Я бы к милке не пошел,
Мне с коровой хорошо,
Только нет у ней, рогатой…
 

Царевна. Нет, это не пойдет. Запоминай стихотворение:

 
Лучи, что затаил твой взор,
Как странен был их свет!
Для нищих глаз моих с тех пор
Иного света нет.
 

Повтори.

Пастух повторяет. Еще раз.

Пастух. Да я запомнил.

Царевна. Все равно, повтори еще раз.

Пастух. Да, сам я так красиво не скажу. Ну, если хочешь услышать, пожалуйста. ( Повторяет.)

Царь, первый министр и жених с Юга.

Царь. Значит, так: полцарства – и ни пядью больше не поступимся!

Жених с Юга. Аи, дорогой, я один из женихов остался, зачем торговаться, поделимся по-хорошему, по-родственному. Я согласен на полцарства, только другие полцарства – кому они потом достанутся?

Царь. А это уже не твое собачье…

Жених с Юга. Подожди, дорогой, зачем ругаться, слушай? Ты заболел, потом, все мы смертны ведь, да? Умер вдруг, не дай Бог, конечно, еще чего хуже случилось, мало ли что в жизни бывает, и со мной всякое может быть. Кому царство останется, вот что я хотел сказать. Мои наследники, твои наследники, еще кто найдется, не дай Бог. Война начнется. Надо все это решить сейчас.

Первый министр.А ты царевну-то видел?

Жених с Юга. Конечно видел.

Первый министр. Ну и как?

Жених с Юга. Вах, дорогой, зачем вспоминать о грустном, давай веселиться начнем. Решим все по-братски и начнем веселиться.

Царь. Твои полцарства никто у тебя не отнимет. А что я сделаю со своим – это мое дело, понял? Я царь, этим все сказано.

Жених с Юга. Вот давай так и напишем, что эти полцарства – мои. И все тут.

Первый министр. Они не твои, они в приданое. Пока ты ее муж, вы вдвоем распоряжаетесь этим. А если удерешь, ни шиша тебе не останется – так написано в договоре. И не дай Бог, если чего случится с царевной, на этот случай в договоре тоже кое-что есть о совместной комиссии по расследованию несчастных случаев.

Жених с Юга. Вах, зачем такие страшные вещи говоришь? Ни один волос не упадет, клянусь, не притронусь я к ней…

Первый министр. Э, стоп! Там еще сказано, что ты должен выполнять супружеские обязанности не реже двух раз в неделю. Знаешь, что это такое?

Жених с Юга. Зачем обижаешь, слушай? Какой шайтан сочинил этот договор? У меня деловые командировки, дорогой, как я могу туда-сюда два раза в неделю?

Первый министр. Введем поправку: неделю пропустил – на следующей компенсируешь.

Жених с Юга. Вах, я простой мужчина, не жеребец какой-то…

Первый министр. А нам о тебе другое говорили – что тебе все равно с кем, лишь бы… ну это… побольше.

Жених с Юга. Оклеветать человека ничего не стоит. Нет, я, конечно, абсолютно здоров…

Царь. Пьешь, наверно, много. Глаза у тебя стеклянные.

Жених с Юга. Как стеклянные?! Один только!

Царь. А-а, а я смотрю, как-то странно ты на меня…

Жених с Юга. Вах, несчастный случай был. Тоже жениться ездил – на шамаханской принцессе.

Царь. А на какой? Их там две – большая и маленькая. Два метра и один метр.

Жених с Юга. Большую захотел, дурак! Как увидел, закричал сразу: «Аллах, я просил у тебя счастья, но не в таком же количестве!» Аллах разгневался и наказал меня пощечиной, используя ее руку. Вах, лучше бы он своей ударил! Так я остался без глаза, а она без мужа.

Царь. Ну вот видишь, ты, оказывается, и сам калеченный, а у царевны – у нее, кстати, оба глаза и нормально видят.

Жених с Юга. Вах, если бы она была слепая, может, не так грустила бы. У меня сердце разрывается, когда я смотрю на нее, а она смотрит в зеркало. Но от судьбы-индюшки никуда не убежишь. Ее несчастье – она некрасива, мое несчастье – мало денег. Аллах справедлив – вместе мы будем счастливы.

Царь. Дай-то Бог.

Первый министр. Царь, там приехал исламский посол, хочет что-то предложить.

Царь. Ну и что, сразу к царю? У нас других нет, что ли?

Первый министр. К кому его?

Царь. Министру иностранных дел сплавь. Хотя он тот еще басурманин. Добавь к нему министра безопасности, это наш человек, его за границу не потянет.

Первый министр. Хе-хе, да его и не пустят никуда. На любой границе тормознут, он же засвеченный.

Царь. Цыц! Такой и должен заботиться о госбезопасности. В общем, сведи их всех, пусть побалакают. А если что-то важное возникнет, сам посмотри. А если еще важнее, тогда уж выходи на высшую и последнюю инстанцию, то есть на мое величество. Первый министр. Понятно.

Проходит вместе с министрами в комнату с большим столом дня переговоров, там дожидается исламский посол.

Вот, господин посол, министр безопасности, наша крыша, так сказать, а это министр иностранных дел, он будет переводить.

Исламский посол. Я по-русски хорошо говорю.

Первый министр. Да видите ли, наш министр безопасности любит говорить на местном диалекте, так вам не все может быть понятно. Оставляю вас троих, я позже постараюсь присоединиться. (Министру безопасности, шепотом.) Гоша, ты пожестче с ним, и за этим нашим хлыстом присматривай, чтоб лишнего не болтал.

Министр безопасности. Не боись, батя, я его укорочу.

Первый министр выходит.

Исламский посол. Речь пойдет о судьбе ваших бывших южных провинций. Если вы хотите политической стабильности, взаимного уважения и противодействия растлевающему влиянию Запада, то исламский путь развития наиболее предпочтителен.

Министр иностранных дел. Он ботает, что, ежели хотим без шухера на Югах, надо шугануть старых паханов и поставить новых, а закон будет от Аллаха.

Министр безопасности. Ша, надо пошерудить рогами, а то фраернемся. Он что-то на Запад волну гонит, а у нас там общак и ховиры опять же. Короче, скажи ему, чтобы не шипел на Запад, понял?

Министр иностранных дел. Это слишком серьезное предложение, господин посол, и оно требует соответствующего тщательного анализа. Мы связаны с западными государствами в экономическом и финансовом плане, и резкое противопоставление в настоящее время крайне нежелательно.

Исламский посол. Я понимаю вас. Мы тоже имеем тесные связи с Западом, и речь, разумеется, не идет о резком разрыве, речь идет о сотрудничестве с целью сохранения национального суверенитета и духовной независимости при одновременном постепенном ослаблении экономического мо-гущества западных держав.

Министр иностранных дел. Короче, он хочет подмарьяжить этих фраеров на Западе, надыбать сла-бинку и опустить их при случае.

Министр безопасности. Там тебе тоже не штымпы, их на понт не возьмешь. Скорешимся с этими – останемся в замазке. Да и звери начнут переть с Югов.

Министр иностранных дел. Можете ли вы предоставить гарантии, что влияние ислама, вплотную приблизившегося к нашим границам, не распространится на территорию нашего государства?

Исламский посол. Вам не следует бояться так называемого исламского фанатизма, уважаемый. Мы заинтересованы в мирных добрососедских отношениях без интриг и обманов.

Министр иностранных дел. Не бзди, батя, бороду не пришьем. У нас народ правильный, уважает порядок.

Министр безопасности. Ладно, не будем фазана тянуть…

Министр иностранных дел. Мы готовы рассмотреть конкретные предложения.

Исламский посол. Мы предлагаем изучить наш проект договора о мире, дружбе и взаимопомощи, а также приложение к нему – секретный протокол о поставках оружия и боеприпасов. Вот эти бумаги. (Протягивает папку.)

Министр иностранных дел. Позырь шпаргалку. Скорешимся – возьмем у вас стволы и маслины.

Министр безопасности. Лады. Ты покемарь, пока мы будем ксивы твои ломать. А вечерком сойдемся, покиряем, похаваем да о деле поботаем.

Министр иностранных дел. Мы внимательно изучим переданные вами материалы. А пока предлагаем вам отдохнуть, принять участие в культурной программе визита, вечером же приглашаем вас на торжественный прием и ужин.

Исламский посол( обращается к министру безопасности). Ты, батя, не шуруйся, дело верняк. Разложим этих фраеров, как Бог черепаху. Припухнут в своей зоне. Я ж тебя знаю, в пересылке вместе чалились!

Министр безопасности. Ха, вспомнил! Ты же классно мастырки срабатывал. ( Министру иностранных дел.) Короче, ты, фраер, отдыхай, и так всем плешь переел, мы без тебя разберемся. ( Исламскому послу.) Пошли погужуемся, шалашовочки есть по первому разряду. ( Уходят вместе.)

Министр иностранных дел( тихо, вдогонку). Боже, кто у нас при дворе властвует! Хиляйте в свой гадильник, клал я на вас!

Алина после волшебного превращения заходит во дворец. У входа три стражника.

Первый стражник. У, смотри какая! Ты куда, девушка? Здесь тебе не проходной двор. А дворец.

Царевна. Я к царю.

Второй стражник. О, к царю! У тебя что, свидание?

Царевна. Да, свидание.

Третий стражник. А нас не предупредили. Может, лучше к нам зайдешь? Мы хоть не цари, но кое в чем получше будем.

Царевна. Пошел к дьяволу! Доложите своему начальству, что царевна хочет пройти к царю.

Стражники хохочут.

Первый стражник. Вот насмешила-то! Да ты видела царевну, дурочка? Если хоть раз увидишь, больше не захочется.

Второй стражник. Да ты за целое царство с ней не махнешься личиком! Она же…

Появляется начальник стражи.

Начальник стражи. Кто хулит царевну? Знаете, что полагается за хулёж? Ты кто такая, красоточка?

Первый стражник. Говорит, что она царевна. Хочет к царю. Может, лекаря вызвать?

Начальник стражи. Если сумасшедшая хочет пройти к царю, это вопрос не медицины, а безопасности. Проведите ее в мой кабинет на допрос. Немедленно. ( Удаляется.)

Первый стражник. Ну вот, дождалась?

Второй стражник. «И девочек наших ведут в кабинет». Пошли, красотка. Влипла ты по самые… Не повезло тебе, надо было на нас соглашаться.

В кабинете начальника стражи.

Начальник стражи. Кто такая?

Царевна. Царевна.

Начальник стражи. То есть дочь нашего царя?

Царевна.Да.

Начальник стражи. Законная?

Царевна. Да.

Начальник стражи. У него есть одна законная дочь. Ты на нее не похожа.

Царевна. Тем не менее она – это я. Можете ее поискать, только не найдете. Она превратилась в меня с помощью волшебника.

Начальник стражи. Понятно. ( Нажимает на звонок, входит стражник.) Разыщите царевну и доложите о ее местонахождении. Немедленно. ( Стражник выходит, начальник достает папку, делает на ней надпись, диктуя сам себе.) Уголовное дело № 345/99. «Похищение царской дочери с целью подмены ее неизвестной девицей с последующим шантажом и вымогательством полцарства». Понимаешь, чем это пахнет?

Царевна. Чушь какая! Я смогу доказать царю, что я его дочь.

Начальник стражи. Как, позвольте спросить?

Царевна. Я все знаю про него и про нее, то есть про себя.

Начальник стражи. Так. Похищение, видимо, сопровождалось жестокими пытками с целью выведать необходимую секретную информацию о его величестве, о царевне, о нравах и обычаях дворца и прочее и с целью затруднить тем самым процесс разоблачения.

Царевна( растерянно). В конце концов, есть физические признаки…

Начальник стражи. Милая моя, да если во всем царстве поискать человека менее похожего на царевну, чем ты, то все равно не найдешь. О чем ты? Отпечатки пальцев? Голоса? Да кто же будет у царевны брать отпечатки?

Царевна. У меня родинки…

Начальник стражи. Подделка! Впрочем, прошу пройти в соседнюю комнату и предъявить.

Царевна. Вам?

Начальник стражи. А кому же еще? Естественно, мне.

Царевна. А мордочка у тебя не треснет?! Царевне под юбку лазить!

Начальник стражи. Э, да ты, оказывается, грубиянка. В интересах государственной безопасности я имею право залезть под любую юбку – а вдруг там бомба? Или еще что-нибудь похлеще. Придется с тобой иначе поговорить, я-то поначалу хотел по-хорошему. ( Нажимает на звонок, входит стражник.) Нашлась царевна? Нет? Так, отлично. Проводите даму в комнату усиленного дознания и в креслице ее там и закрепите.

Слышится шум. В кабинет входит царь. Начальник стражи вскакивает.

Царь. Ну и где она?!

Начальник стражи. Кто, ваше величество?

Царь. Моя дочь! Прохлопали, скоты! Всех казню к такой-то матери! Это она?

Начальник стражи. Кто, ваше величество?

Царь. Мне один из твоих придурков сказал, что поймали дурочку, которая выдает себя за царевну. Это она?

Начальник стражи. Так точно, ваше величество. Я уже завел уголовное дело о похищении и вымогательстве.

Царь. Где моя дочь?

Царевна. Перед вами.

Царь. А, вот так, да? Значит, ты моя дочь?

Царевна. Да.

Царь. И что же ты хочешь взамен?

Царевна. Взамен чего?

Царь. Ну, вернуть мою настоящую дочь, то есть царевну.

Начальник стражи. Ваше величество, она утверждает, что превратилась из царевны вот в эту по волшебству. Не исключаю, ваше величество, что похитители успели допросить настоящую царевну и выведать необходимые детали.

Царь. Вот так, значит, да? Ну и что же она хочет?

Царевна. Да ничего я не хочу! Я спать хочу!

Царь. Так. Хорошо, проводите ее в мою спальню, потом допросите.

Царевна. Что это я забыла в твоей спальне, папочка? У меня своя есть.

Царь. Там поговорим. Выполняйте приказ.

Стражники хватают царевну и тащат в спальню к царю. Он выходит следом.

Начальник стражи. Ничего не поделаешь, право первой ночи. Проклятый пережиток нашего феодального прошлого! Ну ничего, дождемся и мы своей очереди.

* * *

Оставшись один в театре, Клюкин сел в комнате сторожа (она же служила кассой) возле телефона и попытался собраться с мыслями. Для чего понадобилось этому неизвестному убивать Эдика? Есть ли связь между покушением на Алину, Эдика и жутким превращением Руслана? Допустим, у Саибова крыша поехала из-за того, что чуть не убили (а может, и убили) женщину, в которую он был влюблен. Это возможно, и тогда надо искать связь между покушениями. Одна из возможных версий – Алина поссорилась с Сергеем, он ударил ее или толкнул. Если она умрет в больнице, свидетелем, или, вернее, человеком, слышавшим ее крик, будет только другой пострадавший, Эдик. А крик этот явственно указывал на то, что в комнате с ней был Сергей. Это значит, именно Калинину был смысл убрать Эдика. Если бы Калинин был настоящим преступником, расчетливым и хладнокровным… Но именно это в голове не укладывается. Конечно, в тихом омуте… Но Сергей, в общем, не был тихим, вроде Саибова. Нормальный парень. Были у него женщины и до Алины, нашел бы и после. Конечно, любовь, страсть… Но убивать из-за этого любимую, потом друга… Нет, здесь что-то не так. Допустим, некто проникает в театр с неизвестной целью. Возможно, это маньяк. Актрисы довольно часто становятся объектами преследования со стороны душевнобольных. Итак, он нападает на Алину. Но почему она кричит: «Сережа!» Совпадение имен? Она знала этого неизвестного и назвала его по имени. Тоже маловероятно, но возможно. Тогда зачем этому маньяку еще раз приходить в театр, связываться с милиционером, бить Эдика? Нет, не стыкуется все это. Версия с Сергеем в качестве преступника куда убедительнее, тем более что он мог приревновать Алину к Эдику, так что он убирал не просто свидетеля, но и соперника. Эта версия только для него, Клюкина, знающего Калинина, звучит странно. Но ведь они друзья. По существу, я-то и не имею права вести это дело, подумал Алексей.

Но, допустим, эти два покушения не связаны. Пусть Сергей в порыве отчаяния и гнева ударил Алину, а с Эдиком пытался расправиться кто-то другой. Странное оружие – что-то вроде электрошокера. В конце концов, откуда бы он взялся у того же Калинина? Итак, некто, не маньяк и не имеющий отношения к Алине, приходит глубокой ночью в театр, нейтрализует дежурящего милиционера, потом нападает на режиссера. Зачем? Эдик, насколько известно, ни с кем не враждовал, коммерцией не занимался. Конечно, он мог, допустим, занять у кого-то денег, чтобы, скажем, пустить пыль в глаза новой любовнице. Бредятина какая-то, подумал Клюкин. Все это не то. Допустим, другое. Некто приходит в театр, так как ему что-то здесь нужно. Это опять-таки не вяжется с криком Алины, но ведь она могла, допустим, его не видеть или не узнать. Он заходит в гримерную, неожиданно видит там Алину. Ее крик и пугает его, он ударяет Алину и выскакивает в окно. Потом, позже, он повторяет свою попытку. Но если он следил за событиями, он должен был знать, что в театре двое человек, причем один из них милиционер. Значит, ему очень нужно было то, что он искал? И он спешил, боясь, что эта вещь уйдет. Допустим. Первый раз он зашел в гримерную. Значит, эта вещь была там? Второй раз – в кабинет режиссера. Если эта вещь была в гримерной, не было необходимости заходить к Эдику. Хотел перестраховаться? Или Эдик каким-то образом замешан во всем этом? Не зря же он ночью остался в театре.

Весь этот расклад не нравился Клюкину. Ни одна из версий не была достаточно достоверной и полноценной. Чего-то не хватало в этих рассуждениях.

Он попытался записать свои рассуждения на листке бумаги – все равно нужно было ждать, пока подъедут напарник и эксперт. Но от этого ничего не изменилось. По-прежнему или не хватало звеньев, или одно из них было слишком слабым.

Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Он взял трубку. Это звонил майор Батищев из отделения.

– Алексей? Ты? – отрывисто спросил он.

– Да.

– Слушай, дурдом! Звонил твой напарник. Гершензона убили.

– О… твою, – выругался Клюкин. – Как?

– Застрелили. Помнишь это дело Сулейманова?

– Ну.

– Так вот, там его брательник. Похоже, что он и застрелил. И сам он тоже там мертвый. Не знаю, почему он умер, мне не сказали. В общем, твой напарник торчит там, послать мне некого, я сам здесь один сижу. Господи, дожить бы до утра, а там приедут из областного центра. Кто знал, что у нас начнется ночь кошмаров! Короче, жми в лабораторию, попробуй определиться на месте. Экспертиза теперь у нас не скоро будет, сам понимаешь.

– Ладно, но в театре никого не останется… хотя черт с ним! Бегу в лабораторию.

– Поосторожнее там. Пушка есть?

– Есть.

– Ты знаешь что… хотя ладно. Давай.

Клюкин вышел на улицу и быстро зашагал к лаборатории. Он понимал, почему запнулся на последней фразе майор Батищев. Клюкин знал от одного из осведомителей, что Гершензон не совсем чист на руку и что его можно иногда «уговорить». Такие же слухи ходили и о майоре. Возможно, они спелись и теперь эта падла боится, что всплывет что-нибудь, подумал Клюкин. Концы с концами в его рассуждениях плохо сходились и без Гершензона, теперь Алексей вообще ничего не понимал. Конечно, можно не приплетать к странным событиям в театре убийство старика-эксперта, но когда в течение одной ночи погибают люди, связанные между собой, просто о совпадениях говорить трудно. Скорее всего, тут должна быть какая-то логическая связь, стиснув зубы, подумал Клюкин, но события идут так быстро, что не успеваешь все обдумать. Быть может, если бы удалось что-то сообразить, можно было бы избежать хоть этого убийства. А сейчас никто не может гарантировать, что преступления на этом прекратятся.

Патрульная машина стояла рядом с лабораторией, Саша – напарник Клюкина – беседовал со сторожем. Клюкин вошел, поздоровался, уловив страх и смятение в глазах старика.

– Картина схожая, – сказал Саша, – сторожа оглушили электрической дубинкой. Тип по описаниям тот же. Гершензон беседовал с братом Сулейманова, помнишь его?

Клюкин кивнул.

– Этот в сером плаще вошел, ну а что там произошло, пока непонятно. Оба мертвы, и Гершензон, и Сулейманов.

Гершензона застрелили – скорее всего, это сделал Сулейманов, а его самого, похоже, ударили током – вроде как Власова, только поразили наверняка.

– Понятно. Гершензон сам попросил вас пропустить к нему Сулейманова? – обратился Клюкин к сторожу.

– Сам, сам, – зачастил старик. – Говорил, он придет, время сказал – полчетвертого, ждал он его. Вот. А этот, в плаще сером, говорит: мне нужен Гершензон.

– Подробнее расскажите. Итак, в половине четвертого пришел Сулейманов. Сколько он пробыл там, прежде чем пришел Серый?

– Минут десять – пятнадцать, не больше.

– А давно ушел этот Серый? Или вы были без сознания? Ведь время сейчас… почти половина пятого.

– В четыре он вышел, без пяти четыре, я видел, – сказал старик. – Побоялся я, товарищ капитан, останавливать его. Убил бы он меня.

– Да нет, это правильно. Значит, он пришел примерно без четверти четыре и пробыл там минут десять?

– Да-да.

– Позвонили вы сразу, как только он вышел?

– Да.

– Мне сообщили пять минут пятого, – сказал Саша, – ехал я минуты три, не больше. Но никого не встретил.

– Может, и к лучшему, – хмыкнул Клюкин. – Похоже, этот субъект может «замочить» без проблем.

– Страшный он, – вдруг сказал старик. – Будто из могилы вылез. Ох страшный.

– Ладно, попробуем разобраться и загнать его обратно. У Гершензона часто бывали ночные гости?

Старик сглотнул слюну, готовясь, видимо, соврать и при этом лихорадочно размышляя, чем это чревато.

– Только честно и быстро отвечай! – резко сказал Клюкин. Сторож вздрогнул:

– Бывали…

– Он платил вам за то, чтобы молчали?!

– Угощал… спиртом. Немного…

– Понятно. Пошли в лабораторию, Саша. Если кто-то появится, сразу зовите, – сказал Клюкин сторожу и вместе с напарником прошел в лабораторию. – Ты ничего не трогал? – спросил Клюкин.

– Нет. Посмотрел только. В Гершензона две пули всадили, обе в голову.

– Угу. – Клюкин наклонился над стариком. Зрелище было не для слабонервных. Потом подошел к Сулейманову. – Ладно, – сказал он, – эксперта мы скоро не дождемся. Хоть посмотрим, сколько раз он стрелял.

Клюкину пришлось силой разжимать пальцы Сулейманова, скованные судорогой. В обойме оставалось пять патронов.

– Скорее всего, три раза. Может, он и попал в этого Серого. Вот что, Саша, звони Батищеву, пусть объявляет розыск по всем постам. Похоже, что этот тип не собирается снимать плащ и шляпу – видно, он лицо скрывает, а летом такая одежда привлечет внимание. То есть сообщи приметы – рост и одежду, примерный возраст лет сорок – пятьдесят. Ну и все, пожалуй. Давай.

Саша вышел из лаборатории. Клюкин постоял посреди комнаты, подошел к столу. Аккуратно сложенные папки, горящая лампа, удобное кресло, пишущая машинка. Старику собирались подарить компьютер, но так и не успели, подумал Клюкин и почему-то почувствовал жалость, хотя недолюбливал Гершензона. Старик был работяга, профессионал – таких Клюкин уважал, – но он иногда клал свою гирю на чашу весов преступного мира, и система правопорядка проигрывала. Таких немало, понимал Клюкин, может быть, они уже в большинстве. Но черт с ним, прервал он свои меланхоличные раздумья. Его убили. За что? Не договорился о цене? Или Сулейманов с самого начала предполагал с ним расправиться? Гершензон пошел на шантаж? Это на него не похоже. И при чем тут этот Серый? Клюкин смотрел на второй стол, заставленный приборами и химической посудой. Что-то там было не так. Ага, вот что. Обычно старик тщательно прятал все приборы, считавшиеся дорогими или редкими, в сейф. Сейчас один из них лежал на столе. Старик не успел его спрятать. Клюкин подошел ближе, разглядел лежавший в футляре прибор. Это был счетчик Гейгера.

Радиоактивность! Клюкин совсем недавно слышал это слово. И тут он вспомнил: «Дело в том, что оно может быть радиоактивным». Это были слова Гершензона. Он сказал их, когда Саибов предложил ему забрать и исследовать зеркало, подозрительно гудящее теплое зеркало. А если все дело в нем, а если у Руслана перед его окончательным «сдвигом» сработала интуиция, произошло озарение? Значит, это не зеркало, а некий прибор. Для кого-то очень ценный. И за ним охотятся!

Клюкин быстро осмотрел лабораторию. В сейф оно не влезет, подумал он. Алексей обшарил несколько мест, где его можно было спрятать, тщетно. Значит, его унесли. Или старик припрятал его, а потом надеялся слупить что-нибудь с хозяина? То есть он мог догадаться, что это за зеркало. Итак, встреча с Сулеймановым была плановым мероприятием, но внезапно – Гершензон больше никого не ждал, не мог ждать, он не назначил бы две встречи на одно и то же время – появился хозяин зеркала. Сулейманов мог занервничать, решить, что его продали ментам, расправиться со стариком и попытаться застрелить посетителя лаборатории. Но это ему оказалось не под силу.

Клюкин быстро вышел из лаборатории, едва не зашибив дверью Сашу.

– Что? – спросил тот.

– Да ничего, пошли. Хотя… дверь опечатай. И спускайся.

Капитан стремительно сбежал по лестнице. Сторож уставился на него все тем же испуганным и страдальческим взглядом.

– Этот… в сером плаще, он что-нибудь унес с собой? – спросил Клюкин, оперевшись руками на стол и глядя и без того перепуганному сторожу в глаза.

– Н-нет, он… ничего… в кармане если только…

– Предмет прямоугольной формы, вроде зеркала, может быть завернутый в ткань, в занавески желтые, например. – Клюкин вспомнил, что Гершензон унес зеркало завернутым, а этих занавесок в лаборатории тоже вроде бы не было.

– А, так это его унес другой, который до этого был!.. – радостно завопил сторож и тут же в ужасе сжался и пригнулся.

– Какой другой?! – взревел Клюкин. – Кто еще здесь был?! Саша спустился и застыл на пороге – он не понимал, чем так разъярен начальник.

– Приходил еще один, – сдавленным голосом сообщил сторож.

– Кто? Когда?!

– До этого, до Алиева. Абрамыч мне сказал – ну, попросил пропустить этого, чурку этого, а насчет остальных не сказал. Ну, пришел раньше другой парень, очень просил пропустить. Абрамыч сказал, чтоб проходил… он был недолго, минут десять или даже меньше, а потом ушел и унес это зеркало, с которым Абрамыч пришел.

– Кто этот парень? – спросил Клюкин нетерпеливо.

– Да из наших, он вроде в газете работает.

– Сергей? Калинин?

– Я не знаю, как звать. Он приходил как-то, узнавал про преступление, мне Абрамыч вроде сказал, что он из газеты.

– Как он выглядел?

– Лет двадцать пять – двадцать семь, в джинсах синих и рубашка джинсовая. Ну… и все.

– Похоже, что это Калинин, – обернулся Клюкин к Саше. – Черт, только его здесь и не хватало. Опечатал?

Саша кивнул, и Клюкин увлек его за собой к выходу. На улице он закурил:

– Давай порассуждаем. Допустим, этому Серому нужно зеркало. Он приходит в театр, узнает у Эдика, что зеркало унес Гершензон. Находит старика… хотя нет, Гершензона могли убить раньше, чем он сказал Серому, где зеркало. Но давай допустим худшее: Гершензон сказал Серому, что зеркало унес Сергей. Будем считать, что это был он. Значит, теперь Серый ищет Калинина, а чем эти поиски заканчиваются – это мы уже знаем. Серега может быть в городе, а может… Клюкин вспомнил о даче Ильи.

– Вот что, я тебя довезу до его дома, там действуй один. Если Сергей нет, спрячься где-нибудь – можешь даже залезть в его квартиру – и жди. Если он объявится… Ладно, поехали, а то и здесь опоздаем.

Они быстро сели в машину, и Клюкин повернул к дому Калинина.

– Если Серега объявится, тащи его в отделение. Если зеркало с ним будет, берите и его с собой.

– Так что это за штука? – спросил Саша.

– Черт его знает. Впечатление такое, что это ценный прибор, а за ним охотятся. Может, это и не наша епархия, но нам важно предупредить дальнейшие убийства, утром будем разбираться, кто да что.

Они остановились на углу, Саша быстро выскочил из машины.

– Осторожнее там, – сказал Клюкин.

– А вы куда в случае чего?

– Я поеду на дачу Ильи Булавина. Они друзья с Серегой, и он мог там укрыться. Если не найду, вернусь сюда. Ну давай.

* * *

После ухода Калинина Илья поработал еще немного, но, убедившись, что запал исчез, прилег на диван, не выключая света, и в полудреме стал лениво размышлять над странным поведением друга. Может ли человек свихнуться от сильного потрясения? – думал он. И так ли сильно его потрясение, если он потерял Алину? Илья знал, конечно, об их отношениях, но никогда они не трепались с Серегой об этом. Повезло парню, что еще говорить. Алина – это приз для победителя. Конечно, Сергей любил ее, а тут еще и самолюбие задето. Ну а если он действительно ударил ее, а теперь сочиняет всю эту ахинею с зеркалом? Но тогда почему идея с зеркалом пришла и мне в голову? – подумал Илья. Случайность? Конечно, идея не Бог весть как оригинальна, просто странное совпадение.

Мысли его становились все более вялыми и обрывались, растворялись в темноте. Наконец голова склонилась набок, и он слегка захрапел. Впрочем, ненадолго. Илье показалось, что он проснулся почти сразу же. Скрипнула входная дверь, и Илья вспомнил, что он, кажется, не запер ее после ухода Сереги. Он поднялся. В комнате он был уже не один. Высокая фигура в сером плаще и шляпе скорее удивила, чем напугала Илью: дрался он неплохо.

– Вы Илья Булавин? – спросил незнакомец.

– Ну допустим, – ответил Илья густым басом, показывая всем своим видом, что его не напугаешь. Впрочем, незнакомец к этому и не стремился. – А вы кто будете?

– Я нашел ваше имя в записной книжке Власова, – сказал гость, проигнорировав его вопрос. – Там был и ваш адрес. Ваши домашние сказали мне, что вы на даче, и объяснили, как вас найти. У меня только один вопрос…

– У меня тоже вопрос, – перебил его Булавин. – Как к вам попала записная книжка Эдика?

– Это не важно… – начал было незнакомец, но Илья снова оборвал его.

– Это как раз и важно, – резко заметил он, вспомнив опасения Сергея и сжимая кулаки при мысли о том, что этот таинственный гость побывал в его квартире. Жена вряд ли стала бы рассказывать первому встречному, как найти мужа глубокой ночью. – А зачем вы меня искали?

– Неделю назад вы с Власовым привезли в город зеркало. Это мое зеркало. Вернее, это прибор, ценный прибор. Он мне нужен. Я хочу его найти.

Илья сглотнул слюну. Бред Сереги, оказывается, вовсе не бред, а вполне достоверные предположения. Но если так…

– Что с моими?! – спросил он тем же резким тоном.

– Они не пострадали, – хладнокровно сообщил незнакомец. – Не скрою, что мне пришлось пригрозить вашей жене, но она оказалась достаточно разумной женщиной и не стала подвергать опасности себя и своего ребенка.

Это спокойствие вывело из себя Булавина. Он медленно поднялся, потом стремительно шагнул к незнакомцу и мощным ударом сбил его с ног. Не давая незнакомцу встать, Илья сел на него верхом и схватил за горло.

– Ты кто такой?! – заревел он. – Что тебе нужно на самом деле?

Незнакомец вцепился ему в запястья, рывком сдернул мощные руки Ильи с шеи и внезапно ударил его по скуле. И хотя стокилограммовый Илья крепко упирался ногами в пол, это не помогло – он отлетел в сторону и ударился о ножки стола головой и поясницей, так что померкло в глазах. Незнакомец быстро поднялся, и в руке его появился мерцающий жезл. Илья тоже попытался встать, но жезл коснулся его шеи, и мощный разряд заставил Булавина на несколько секунд потерять сознание.

– Не нужно делать глупости, – услышал он спокойный голос незнакомца, когда очнулся и открыл глаза. – Расскажите мне подробно о вашем контакте с зеркалом. Это важно для вас. Это может быть опасно для вашей жизни и окружающих.