Текст книги "Царственный паяц"

Автор книги: Игорь Северянин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 40 страниц)

стихи в диссо, не смущаясь?

Характерная подробность: певцы старого фундамента, допускающие в своих

вдохновениях непредвиденные ассонансы, называют блестящий и острый ассонанс -

плохою рифмою!.. Вы можете себе представить, как это звучит комично! Конечно,

43

иногда люди, абсолютно лишенные слуха, пользуются даже диссонансами, вовсе не

подозревая °б этом, наивно думая, что это у них превосходные рифмы. Для примера

скажу: у меня есть знакомый, некто К. Е. Антонов, добрейшей души

человек, издавший 1 х/2 тома (!) своих сочинений. Он рифмует «немощью» -

«помощью». На мои разуверения, что это, мол, не рифма, он ощетинился, зарделся и

принялся доказывать: дескать, если оба слова оканчиваются на «мощью», значит это —

рифмы, и рифмы даже очень интересные, ибо – видите ли – это не глаголы, а имена

существительные, что очень ценится, и т. д. Разумеется, существительное более

желанно для рифмы, но... какая же тут рифма?

И беда, милый Борис Дмитриевич, с такими «фанатиками рифмы»... —

непредвиденными ассодиссонаторами! – Ничем не разубедишь, ничем не докажешь.

Сегодня начинаю проникаться Виктором Гофманом, к которому всегда питал

благосклонность: он такой ласковый, девственный. Благодарю Вас за отправку

«МосШгп’а». Жду с большим нетерпением Вашего компетентного отзыва о «Колье

принцессы». В какой газете он будет помещен? Когда Вы приедете, я прочту Вам ряд

стихов, попросив выбрать любое, – желаю посвятить Вам что-нибудь. Не нашли ли

Вы отзыва в «Б<иржевых> в<едомостях>»? Весьма интересуюсь. Передайте Марии

Ил<ларионовне> мой сердечный поклон и просьбу – посодействовать Вашему

скорейшему к нам приезду. Мама шлет супруге Вашей и Вам свой привет и

приглашение. Пишите, пишите!

Любящий Вас сердечно

Игорь

6

8

июля 1911 г.

1911 г. VII, 8

Ст. Елизаветино

«Дылицы»

А что если бы Вы, дорогой Борис Дмитриевич, приехали в воскресенье, 10-го

июля? Будет порядочно литератории: Антонов с женой, Гаврилов-Лебедев, Лопатин,

Ларионов и др. Приезжайте, прошу, с женою Вашей. У нас гостит теперь К.К.

Фофанов, и мы сейчас отправляемся в монастырь, за Кикерино.

Ваш Игорь

7

29

июля 1912 г.

1912.

VII, 29 ст. Веймарн, мыза «Пустомержа»

Дорогой Борис Дмитриевич, светлый мой!

Итак, с 1-го авг<уста> я жду Вас к себе: Вы обещались! Крепко целую Вас за

доброе письмо, меня порадовавшее. Вообще, я часто Вас

вспоминаю, а видимся мы – почему?.. – так мало. Привезите, пожалуйста, вырезку

из «Алекс<андровских> нов<остей>», – очень заинтересован.

Ежедневно получаю такую бездну вырезок и писем, что затрудняюсь отвегать

своевременно. Читали ли Вы статью Брюсова о моих новых брошюрах а «Русской

мысли», № 7? Он бесстрастен... И чуть– чуть больше страстности не повредило бы...

ему! Во всяком случае, он – крупное явление наших дней. Я люблю его. Жму Вашу

руку, жду к себе.

Ваш вечно Игорь <ПРИПИСКА НА полях>

6-го и 7-го авг<уста> я дома не буду.

8

12

июня 1913 г. Веймарн

12-го июня Веймарн, Балт. ж. д,

мыза Кн. Оболенской —

44

« Пустомержа»

Дорогой Борис Дмитриевич! Как я Вам уже и писал в первых числах мая, когда

выражал Вам и Мар<ии> Ил<ларионовне> свое соболезнование, в этом году я нанял

дачу в Веймарне; я переехал сюда 10-го мая, живу здесь вдвоем, мама осталась в

городе. Удивляясь, что Вы меня совсем позабыли, сообщаю вам подробный дачный

адрес и надеюсь, Вы загляните ко мне денька на два. Как всегда, буду рад Вас видеть.

Передайте мой привет супруге Вашей.

Сердечно Ваш И. Лотарев

9

7

октября 1913 г.

Милый Борис Дмитриевич!

Может быть, Вы не откажете мне в любезности зайти ко мне завтра, во вторник,

после службы; то, о чем я Вам говорил, мне необходимо сделать завтра же, и я

вспоминаю Ваше любезное согласие.

Мой привет Мар<ии> Ил<ларионовне>.

Ваш И. Лотарев

24 ноября 1913 г.

Дорогой Борис Дмитриевич,

убедительно прошу Вас в понедельник, 25 ноября, или утром, или после службы:

весьма интересное и экстренное для Вас дело имеется. На днях еду в Москву.

Ваш И. Лотарев

11

20

февраля 1914 г.

Милый Борис Дмитриевич,

не забудьте же, пожалуйста, приехать в субботу, 20-го, в зал Петровского

учил<ища>: Вы снова всюду анонсированы. Вообще, мне надо бы Вас повидать —

потолковать о серии вечеров в январе по иной несколько программе.

Привет М<арии> И<лларионовне>.

Ваш И. Лотарев

12

<апрелъ> 1914 г.

Дорогой Борис Дмитриевич!

В свою очередь, поздравляю Вас, Вашу супругу и ребенка со Свет– л<ым>

Праздн<иком>, желаю всего хорошего, на днях уезжаем во 2-е турнэ, очень занят.

Извините, что не был. Будьте добры пришлите мне карточки с подателей сего.

Ваш И. Лотарев

13

11 декабря 1914 г. Петроград

Милый Борис Дмитриевич, посылаю афишу. Жду к 8 час<ам> в Зале. Привет.

Ваш И. Лотарев

декабрь 1914 г.

Вторник

Милый Борис Дмитриевич, экстренно сообщаю, что в эту субботу состоится наш

поэзовечер в зале Психоневрологического институтах Он начнется в 5 ч<асов>

в<ечера>, а поэтому прошу приехать к 3-3 У2 ч<асам> дня в редакцию «Очарованного

стр<анника>» (Невский, 160, кв. 2), куда мы приедем, чтобы оттуда вместе

отправиться. Будет, между проч<им>, и Виноградов. 2 вечер (повторение первого)

назначен в зале Петровского учил<ища> на 6 дек<абря>.

16 дек<абря> состоится вечер в Москве.

Ваш И. Лотарев

45

Р. Б.

Если в суб<боту> не пойдете на службу, жду Вас к себе до двух. Пойдем тогда

вместе к Ховину.

И. Л.

15

1910-е гг.

Дорогой Борис Дмитриевич!

Исполняя Ваше желание, даю для альманаха «На берегах Невы» поэзу.

В свою очередь жду от Вас для альманаха «Молитва миражу». И не забудьте, мой

хороший, ту вырезку, – помните?

Целую Вас Любящий Вас

И. Лотарев

Р. Б. Мой сердечный привет Марии Илларионовне.

11 июля 1911 г.

i

|В)ТРШ

a 1НL

ш

Ст. Елизаветино, Балтийской ж. д.

Село «Дылицы», дача Егора Киселева

1911,VII, 11

Многоуважаемый Евгений Иосифович!

Очень благодарен Вам за книгу, первое издание которой имею. Приезжайте ко мне,

– я зайду к Вам. В Петерб<урге> бываю редко, приезжайте лучше сами, улучив

свободн<ую> минутку. Выслал Вам 3 брошюры: остальные разошлись, к сожалению.

Признателен за Ваше желание – писать в «Г<олос> М<осквы>» отзывы. Надеюсь,

пришлете номерок. Жму Вашу руку и жду Вас к себе.

Игорь Северянин (Лотарев)

28 июля 1911 г.

1911, VII, 28 Елизаветино, «Дылицы»

Дорогой Костя! Вашу открытку получил сейчас. Очень прошу Вас – приезжайте как

можно скорее: немедленно по получении этой посталь– ки, ибо до 1-го августа весьма

мало дней! Я ожидаю Вас завтра, 29-го июля, хотя с последним поездом. Опечален

пропажей рукописей, но этого следовало, увы, ожидать. Чем тут помочь?.. 24-го

выпустил в свет новую книжку, разослав 30 экз<емпляров> по редакциям. Много

написал нового и интересного, думается.

Мама весьма рада Вашему приезду к нам.

Любящий Вас Игорь

<НА ПОЛЯХ ОТКРЫТКИ>

24-го был опять Пуни. Я катался на рысаках с Л. Н. Приезжайте! Прокачу и Вас!

I

1

19

октября 1911 г.

Светлый Валерий Яковлевич!

Человек, создавший в поэзии эру, не может быть бездарным: я ценю Вас, как – в

свое время – новатора. Ваши поэзы, вроде сонаты ♦Возвращение», не могут мне не

нравиться. Правда, я не причисляю себя к восторженным Вашим поклонникам, но

46

читаю Вас всегда внимательно и с удовольствием: Вы свежий и интересный, стиль Ваш

изысканно-прост, у Вас острые и волнующие ассонансы, льдяная пылкость, и Вы —

гордый и мудрый. С радостью послал Вам имевшиеся у меня книжки. Буду

признателен, если и Вы пришлете мне. У меня имеется только т. III ♦Путей и

перепутий». ♦Бюро газетн<ых> вырезок», где я состою абонентом, доставило мне

Вашу заметку о ♦Электрсиче– ских> стихах» (Русская мысль, № 7, 1911 г.). Других

заметок и статей я, к сожалению, не читал. Теперь я работаю над циклом ♦Эго-футу-

ризм», и страдания мои, думаю, Вам понятны. Участились сердечные припадки, и,

вероятно, я долго не проживу. <Как> Пугает меня эта мысль: я еще не оправдал себя.

Светлбуважаемый Валерий Яковлевич!

Вы доставили мне яркое удовольствие присылом своих книг, и я душевно

благодарю Вас за Вашу любезность.

С добрым к Вам чувством. 911 окт., 19. СПб.

Игорь-Северянин

2

20

февраля 1912 г.

Ваша тонная поэза, ко мне обращенная, вдохновила меня на отклик, который я и

посылаю Вам при этом письме.

Второе издание тома III я, к сожалению, не могу выпустить теперь же, хотя Ваше

компетентное мнение о нем было бы для меня чрезвычайно интересным и – я прибавлю

– ценным.

Издателей я не беспокою; они же, очевидно, пока во мне не заинтересованы. Однако

верю, все устроится в будущем.

На днях выходит моя новая тетрадь, и я, конечно, тотчас же вышлю ее Вам.

Какое впечатление произведет она на Вас?

Душевно к Вам влекомый

1912. II, 20

Игорь-Северянин

НА ЛЕТУНЕ

Валерию Брюсову

Король на плахе. Королевство —

Уже республика; и принц Бежит, сестры спасая девство,

В одну из моревых провинц.

И там, в улыбности привета,

У острых шхер, у сонных дюн,

Их ждет – и палуба корвета,

И комфортабельный летун.

Вперед! – осолнечен пропеллер,

Стрекочет, ветрит и трещит;

Моторолет крылит на север,

Где ощетинен бора щит.

Скорбит принцесса. В алой ленте Лукавит солнце, как Пилат.

Злодея мыслит в президенте Беглец из мраморных палат...

И, очарованный полетом,

Дарит пилоту комплимент,

Не зная, что его пилотом —

Никто иной, как президент!

1912. II, 17

Игорь-Северянин

8

мая 1912 г.

1912. Май, 8. Столица на Неве

Мне дорогой Валерий Яковлевич!

47

Вчера у меня состоялось заседание дирекции «Петерб<ургского> глашатая», на

котором восторженно, – и единогласно постановлено: просить Вас оказать нам честь

стихотворением для альманаха нашей газеты, посвященного памяти К. М. Фофанова, и

выходящего в свет 17-го мая. Содержание его будет вне определенной темы, и любое

Ваше произведение украсит первый столбец первой страницы.

Сегодня, в 10 час<ов> утра, весь материал сдан в набор, и я извиняюсь перед Вами,

беспокоя Вас ожиданием в ближайшие дни Вашей рукописи: генеральная корректура

будет подписана 16-го мая утром.

Номер же третий «Петербургского гл<ашатая>», в котором идет передовая статья г.

Игнатьева о Вашем четвертом томе, выходит 27-го августа, после чего газета начнет

выходить ежемесячно.

Ваше поручение передано мною вчера Грааль-Арельскому.

Порывно благодарю Вас за Ваше великодушевное письмо, меня окрыляющее.

На днях у меня начался пятый толстый том «Критики о моем творчестве», критики

бездарной, завистливой и мною ослепленной: тщательно собираю все вырезки, чтобы

ознакомить с ними моего подрастающего читателя.

Я лазорево смотрю в Ваши глаза.

Светлый Титан!

Любящий и уважающий Вас

Игорь-Северянин

4

24 мая 1912 г.

Мне дорогой Валерий Яковлевич!

Радостно благодарить Вас за Ваш щедрый и прекрасный дар нашему изданию.

Крылю Вам свой сердечный привет, сердечную признательность. Надеюсь, Вы и

впредь не оставите наше издание своим вниманием.

Это лето я хочу проводить всюду, и, если Вы вспомните обо мне, направляйте,

пожалуйста, письма на мой постоянный столичный адрес.

Давно собираюсь Вам сообщить, что Г^ааль-Арельский и Георгий Иванов,

«оставаясь со мною в лучших отношениях», в ректориате Академии Эгопоэзии больше

не состоят и «Футуризму не сочувствуют»: гг. синдики «Цеха поэтов» «нашли

несовместимым и то и другое», и вот – «им пришлось делать выбор»...

Все это, конечно, смешно, но и грустно: Гр<ааль>-Ар<ельский> – одаренная натура,

а Иванов обладает вкусом. Впрочем, мне остается только преклониться перед их

решением... Прошу Вас принять мои блестящие пожелания, дорогой Валерий

Яковлевич!

Любящий и уважающий Вас

Игорь-Северянин

912 Столица на Неве Май, 24

5

30

сентября 1912 г.

Мне дорогой Валерий Яковлевич!

Это лето я провел в Веймарне, в четырех часах езды от Петербурга, и неоднократно

мечтал написать Вам оттуда, но полагал, что Вы в отъезде и письмо мое может не

застать Вас в Москве.

Только в августе – мне привезли на дачу «Русскую мысль» с Вашим обзором

текущей поэзии, и теперь, надеюсь, что Вы уже дома, я выражаю Вам за Вашу заметку

обо мне сердечную благодарность и свое постоянное признательное воспоминание.

Вскоре владелец газеты «Петерб<ургский> глашатай» издает третий альманах -

«Орлы над пропастью» – и, вследствии этого, ведет в настоящее время переговоры с Ф.

48

К. Сологубом, который, кажется, примет участие в нем. Пока я еще остаюсь

сотрудником этой газеты, так как г. Игнатьев, во внимание к моей категорической

просьбе, решил впредь воздерживаться от «выявлений» вроде «инкрустаций» второго

альманаха... Ныне подобные «трюки» я нахожу уже излишними Даже для газеты, а в

альманахах их положительно недопустимыми. В случае игнорирования моего

«ультиматума» я немедленно выхожу из состава Дирекции.

Я горячо хотел бы просить Вас прислать что-либо и для третьего альманаха, но я

этого не делаю, боясь злоупотреблять Вашей трогательной любезностью.

В заключение мне хочется Вам сказать о своем страстном желании видеть Вас

лично, и, я надеюсь, если Вы будете в Петербурге, Вы доста

вите мне случай говорить с Вами: я живу там же: Средняя Подьяческая, 5.

Любящий и уважающий Вас Игорь-Северянин

30 сент. 1912 г. СПб.

Р. Б. Вернулся из Веймарна 1 сент<ября>. И весь этот месяц собирал по просьбе С.

А. Венгерова био-библиограф<ические> о себе сведения для его труда: «Русск<ая>

лит<ература> XX века» (изд. т-ва «Мир»). И. С.

в

10

октября 1912 г.

1912. X. 10

Мне дорогой, мой светлый Валерий Яковлевич!

Не умея прозно благодарить Вас за Ваш новый драгоценный дар, обращаюсь к Вам,

в свою очередь, с сонетом. Примите его, не осудив строго: это – почти импровизация,

но она, – я чувствую, – органична. Вдохновенно ожидаю Вас к себе в конце октября, —

я так рад Вам! Любящий и уважающий Вас

Игорь-Северянин

«Орлы над пропастью» в наборе. Ваш сонет отправлен сегодня в типографию.

ВАЛЕРИЮ БРЮСОВУ

Сонет-ответ

(Акростих)

Великого приветствует великий,

Алея вдохновением. Блестит Любовью стих. И солнечные блики Елей весны

ручьисто золотит.

Ручьись, весна! Летит к тебе, летит Июнь, твой принц, бессмертник неболикий!

Юлят цветы, его гоньбы улики...

Божит земля, и все на ней божит.

Рука моя тебе, собрат – титан!

Юнись душой, плескучий океан! Самодержавный! мудрый! вечный гордо!

О близкий мне! Мой окрылитель! Ты – Ваятель мой! И царство красоты – У нас в

руках. Мне жизненно! мне бодро!

1912. Октябрь

Игорь-Северянин

7

20 ноября 1912 г.

Мне дорогой Валерий Яковлевич!

Только третьего дня я встал с постели, в которой пролежал около двух недель:

инфлюэнца, осложнившаяся ветрооспой. Теперь я чувствую себя очень слабым.

В бытность Вашу в Петербурге поджидал Вас еще раз к себе, и весьма сожалел, что,

по постоянной своей рассеянности, не узнал от Вас Вашего невского адреса: был

лишен удовольствия отдать Вам ласковый визит. Но я надеюсь, что Вы, когда вновь

будете в Петербурге, – доставите мне новую радость, заехав ко мне. Забастовки и

49

небрежность наших типографий сделали то, что альм<анах> «Орлы над пропастью»

вышел в свет только на днях, а мой «Эпилог» выйдет на две недели позднее

назначенного срока. После выхода упомянутого альманаха я вышел из состава

Дирекции и больше не сотрудничаю в изданиях «Петербургского глашатая».

Я мотивирую свой уход желанием одиночества и баснословной добротой И. В.

Игнатьева, пропагандирующего людей, отстоящих на «почтительном» от Поэзии

расстоянии...

Покончив все дела с «Петерб<ургским> глашатаем», я выражаю Вам,

душевноценимый Валерий Яковлевич, свою горячую благодарность за Ваше

могущественное сотрудничество в альманахах. Вы сделали этим для меня очень и

очень многое, и я бессмертно с Вами душой и мыслью.

Мама просит Вас принять ее уважение, сердечный привет и искреннюю

признательность.

Любящий и уважающий Вас

Игорь

Р– 5. Пользуясь Вашим любезным разрешением, я доставлю Вам вскоре 15—20

избранных пьес. Быть может, Вы найдете среди них подходящие для Вашей «Русской

мысли».

20-го ноября 1912 г.

10 декабря 1912 г.

Мне дорогой Валерий Яковлевич!

Я очень признателен Вам за честь, мне оказанную, и с истинным удовольствием,

теперь же принимаю первое из Ваших любезных предложений: читать поэзы в

«Обществе Свободной Эстетики». Гонорар, Вами означенный, я, конечно, нахожу

достаточным, но Вы простите меня за откровенность, я хотел бы просить половину его

авансом – для дороги в Москву: у меня постоянное безденежье.

Если аванс возможен, я каждый день в Вашем распоряжении, ожидая указания

Вами свободного четверга.

О втором Вашем предложении мне хочется переговорить с Вами лично: считаю

радостною обязанностью быть у Вас.

От всего сердца благодарю Вас за Вашу ко мне сердечность.

Любящий и уважающий Вас

Игорь-Северянин

1912. XII, 10.

9

17

декабря 1912 г.

Мне дорогой Валерий Яковлевич!

Я очень благодарю Вас за аванс и за любезное приглашение завтракать у Вас в

среду, которым – к искреннему моему сожалению – воспользоваться не смогу, так как по

важным причинам, я сообщу их Вам лично, приеду в Москву в четверг, около двух дня.

С вокзала я еду к двоюродной сестре, откуда позвоню Вам по телефону, и, если Вы

будете дома, попрошу разрешения Вас посетить. Билет я уже купил, – трудно было

получить: масса публики. Итак, до ясной встречи. Любящий и уважающий Вас Игорь-

17 дек. 1912.

10

1

января 1913 г.

1 янв. 1913 г. Петербург

Глубокоуважаемый и дорогой Валерий Яковлевич!

Приветствую Вас с годом, новым и радостным, уже чувствуя новую весну – новые

упоения и восторги.

50

Передайте, пожалуйста, Иоанне Матвеевне, светлой и ласковой, мои сердечные

поздравления, воспоминания.

Я светло обрадован Москвой, и Вам, светозарный и близкий, – моя пламенная

благодарность.

За последние дни мне нездоровилось; <и> я написал в них «Поэму моего

отрочества», которая будет помещена вскоре в «Современнике».

Новогодье я встречал у милого Федора Кузьмича, где было всего семь человек -

интересных; его зовы к себе так магниты.

Еще не удалось достать «Орлов над пропастью», – высылаю завтра Вам свой

экземпляр.

Осолнечный, крылю к Вам душу свою.

Бессмертно Ваш

Игорь-

11

12

марта 1913 г.

<ОТКРЫТОЕ письмо с видом: «ОДЕССА. БЕРЕГ БОЛЬШОГО ФОНТАНА»>

ТОСКА О СКАНДЕ

На память Валерию Брюсову

У побережья моря Черного Шумит Балтийская волна,

Как символ вечно непокорного,

В лиловый берег влюблена.

На море шумно, и гигантские Оякорены в нем суда, – Но слышу шелесты

Эстляндские,

Чья фьоль атласится сюда.

И вот опять в душе лазорие,

И вновь душа моя поет Морей Альдонсу – Черноморие И Скальду – Дульцинею

вод!

Одесса, 12 марта 1913 г.

Игорь-Северянин

12

7 июня 1913 г.

ст. Веймарн, Балт. ж. д., мыза кн. Л. А. Оболенской – «Пустомержа»

Мне дорогой Валерий Яковлевич!

Я переехал сюда 10-го мая, окончив свое турнэ с Ф. К. Сологубом 12 апреля. Мы с

ним выступили в 11 городах, но из Кутаиса я уже уехал в Петерб<ург>, желая провести

Пасху дома. Он же с Ан<астаси– ей> Ник<олаевной> ездил еще в Батум; вернулись они

на третий день Пасхи. Я писал Вам стихи из Одессы, а из Симферополя послал свою

книгу, но не знаю, получили ли Вы и то и другое.

В настоящее время печатается второе издание моей книги, так как первое уже почти

разошлось. Приготовляю к осени 2-й сборник. Много пишу вновь, и эта работа

доставляет мне истинное наслаждение. Давно не имел от Вас писем, что мне очень

грустно. В Москве ли Вы, Валерий Яковлевич? Я рад возвращению Бальмонта,

которому, если его увидите, будьте добры, передайте искренний привет. Думаю

пробыть здесь до 15 сент<ября>, и буду рад, если бы Вы написали мне сюда. Живу

здесь «отшельником», никого не вижу; на днях приезжал только Сологуб с женой.

Любящий и уважающий Вас Игорь-

Р. Б. Пленительно Ваше стихотворение «В том же парке», помещенное в № 3

«Русской мысли»; особенно близка мне последняя строфа... Мой сердечный привет

Иоанне Матвеевне.

13

51

3

или до 3 ноября 1913 г.

Мне дорогой Валерий Яковлевич!

Давно я Вам не писал, – все откладывал со дня на день, хотя в сердце моем Вы

ежедневно, всегда. Вы простите меня, Вы поймете. Светло и властно. Неизменно.

Много перемен у меня, много завоеваний, но душа нестерпимо скорбит, стремясь в

неизведанное. Многое – позади: впереди – большее. Твердо перо мое, – дали

сладостно-туманны. Они вновь туманны! И опять предгрозье волнует меня, Будет ли

это третий том? Может быть, четвертый? пятый?.. Теперь печатается в «Г)эифе» второй

– «Златолира». Он – многострадальный, он – былой. (?) Гйев и скорбь в

нем. Жизни жажда. Но все же это – отдых мой. И, как отдых, томителен. Страшусь

я отдыха: в нем – застой. Все, что вновь создал, – летом. Трудно – в городе. Какая тяга

в лес! невосполнимая вот сейчас. И это больно.

Какое отчаяние вокруг! какая безнадежность! Возможность процесса Бейлиса,

ежедневные катастрофы, Балканская гнусность, чума в Новочеркасске, кубо-

футуристы, угасание милых девушек! какое отчаяние мне! И какая жажда жить зато!..

Жажда ли это?

Посылаю Вам стихи, написанные еще в августе, ответ на открытку Вашу. Простите,

что только теперь. Душевно Вас любящий.

Игорь-

ОТКРЫТКА ВАЛЕРИЮ БРЮСОВУ

Вы поселились весной в Нидерландах, Бодро и жизненно пишете мне.

Вы – на отплесканных морем верандах, Я же – в колосьях при ветхом гумне.

Милый, но Вы не ошиблись, что волны И за моим нарастают окном.

Только – на море, – то ветрятся клены, Волны зеленые, – в поле с овсом.

Вам – о полянах – на море Немецком, Мне же в полях – о просторе морском: В

сердце поэта – и мудром и детском – Неумертвима тоска о ином.

1913.

Авг. Веймарн

Игорь-Северянин

14

22

апреля 1920 г.

т°'1а, 22. IV. 1920

Светлый Валерий Яковлевич!

Если Вы живете еще в Москве, и это письмо дойдет до Вас, извести– Те меня,

пожалуйста, и я напишу Вам большое письмо.

Только вчера узнал о возобновлении почтовых сношений с Россией и спешу послать

Вам свой искренний привет и всегдашнее воспоминание.

Любящий Вас Игорь– Эстония, Еез^, ТоПа – ро$1коШ:ог,

^ог 5еуег|,аапт,Пе

15

23

апреля 1920 г.

ТоПа, 23. IV. 1920

Дорогой Валерий Яковлевич!

На днях я послал Вам закрытое письмо, но, по растерянности, на 2-ю Мещанскую.

Опасаюсь, что до Вас оно не дойдет, поэтому пишу вторично. Мне хочется знать —

находитесь ли Вы в Москве. Если «да», я напишу Вам большое письмо.

Адрес: Эстония, ЕеБН, ТоПа – ро$1коп!ог,

^ог Беуе^аапт’Пе.

Крепко Вас обнимаю. Надеюсь, Вы вполне здоровы. Из ревельских газет знаю, что

еще в октябре Вы были в Москве. Но с тех пор прошло полгода, да и не уверен – на

52

той ли Вы квартире.

Любящий Вас

Игорь-

23

июня 1912 г.

Дорогой Алексей Дмитриевич!

Сообщая Вам свой дачный адрес: ст. Веймарн, Балтийской ж. д., мыза кн. Л. А.

Оболенской – «Пустомержа».

Надеюсь, Вы меня как-нибудь навестите: здесь хорошо, – просторно.

Ваш Игорь

1912.23.VI

2

14 октября 1912 г.

От всего сердца я признателен Вам за присланную поэзу, которая украсит наш

альманах.

Я очень хочу Вас видеть, – не соберетесь ли ко мне на этих днях, дома —

ежедневно от 7 ч. веч.

Ваш И. Лотарев

1912.Х.14

до 19 ноября 1912 г.

М.Г.

Господин Редактор!

Будьте добры, при посредстве Вашего уважаемого журнала, огласить следующее

мое заявление:

Я вышел из кружка «Ego» и больше не сотрудничаю в изданиях газеты

«Петербургский глашатай»

С уважением

Игорь Северянин

20 ноября 1912 г. 20.XI.1912

Дорогой Николай Степанович!

Только третьего дня я встал с постели, перенеся в ней инфлюэнцу, осложнившуюся

в ветрбспу. Недели две я буду безвыходно дома.

Я очень сожалею, что не мог принять Вас, когда Вы, – это так любезно с Вашей

стороны, – меня посетили: болезнь из передающихся, и полусознание.

Буду сердечно рад, если Вы соберетесь ко мне на этих днях. Вообще, мне всегда

радостно Вас видеть.

Уважающий Вас

Игорь

Р. Б. Мой привет Анне Андреевне.

конец 1912 г.

Дорогая Лида!

Когда мы увидимся? – о, скорее бы! Может быть, сегодня? Вчера весь день провел

с Сологубами, был в Екатерин<инском> театре. Не переставал о Вас думать. И не

перестаю. И не перестану. Да. Кратко и утвердительно. Меня к Вам влечет. Мне

лазурно с Вами. Она омрачится, эта лазурь. Но какая же лазурь не омрачается?., если,

конечно, живая она?.. И небо. И море. И вновь – светло. Свет. Тьма. Свет. Жизнь – это!

Лида, призовите меня.

Игорь

53

2

апрель 1913 г.?

События последних дней, все эти переживания – сделали со мною то, что я сегодня

окончательно изнервничался, мне хочется забыться, побыть в полном одиночестве.

Я сегодня весь день лежу, никого не принимая, и страдаю, всей душою страдаю,

моя дорогая, моя любимая Лида! Мне так нестерпимо тяжело, так больно и гадко, что

ты не осудишь меня, если я и к тебе не приду сегодня: мне надо отдохнуть, дорогая,

надо привести мысли в порядок.

Около меня враги, около меня мелкие, чужие мне люди. Я запираюсь от них, я один

в своей комнате.

Призови меня завтра, дай сегодня мне поправить себя.

Я скучаю, я тоскую, я болею.

Вчера все было скверно, я все сказал, как условились, она выслушала, не удивилась,

была холодна, сдержанна, обещала все прекра-

тить. Я видеть тебя хочу, но мученья мои ужасны. Понимаешь ли ты, как все правы

и несчастны.

Прости, я не могу больше писать, я так истерзан. Ободри, ободри меня, Лида, моя

чуткая, способная все оправдать.

Приникаю к рукам твоим

нежно и грустно – в изнеможении.

Игорь твой

3

21

мая 1913 г.

Ст. Веймарн, Балтийской ж. д.,

Мыза кн. Л. А. Оболенской – «Пустомержа» 21-го мая 1913 г.

Дорогая Лида!

Прости меня, что так долго не собрался тебе ответить на твое, – я сказал бы

несколько странное, – письмо, в котором ты предостерегаешь меня против... алкоголя.

Из этого «предостережения» я мог вынести впечатление, что ты – но какие же у тебя

основания? – считаешь меня и действительно алкоголиком. Неужели каждый,

выпивающий несколько рюмок вина или, даже допустим, изредка бутылку -

непременно уж пьяница, непременно уж алкоголик? Позволь, Лида, мне протестовать

против этого... наименования. Я, право же, пью умеренно.

Что касается твоих писем, ты можешь быть совершенно спокойна: их больше нет,

ведь ты меня, уезжая, так просила.

Я не пишу тебе подробно и много, думая, что ты уже в Малаховке, но, если ты

получишь это письмо, я могу писать тебе и на дачу. Если ты, конечно, желаешь. Я

переехал сюда десятого – вместе с Еленой и Валерией, погрузившись сразу в тишь и

уединение, о которых так тосковала душа моя. Я хочу прожить здесь до 15-го

сент<ября>, а 2-го ок– т<ября> мы – Ф<едор> К<узмич>, А<настасия> Н<иколаевна> и

я – вновь поедем, – во второе, – турнэ по городам Прибалтийского края, в зимой – по

Сибири.

Летом надо хорошенько отдохнуть... после Кавказа, надо многое сделать. Нервы

мои утихли «в этих раскидистых кленах», и я уже порядочно здесь написал. Пока еще

никто ко мне не приезжал; на днях, сУДя по их письмам, собираются Сологубы.

Последний в этом сезоне всчер был у них перед моим сюда отъездом – 8-го мая. Я

встретил там Мережковского, ГТиппиус, Тэффи, Глебову, «офицерика Колю» и дру

г<их>. Много лестного услышал я о себе на этом вечере, и много читал новых и

старых! – стихов. Читал и «Качалку грёзэрки». Ежедневно получаю массу вырезок о

«Кубке»; из газет узнал о приезде Бальмонта, которому, если встретишь, передай, что я

54

рад его возвращению и приветствую его.

Сердечно кланяюсь С<ергею> А<лексеевичу>, тебя целую. Теперь пиши о себе,

милая Лида.

Игорь-

4

5

июня 1913 г.

Веймарн, «Пустомержа» 5 июня 1913 г.

Дорогая Лида!

Спасибо за письмо, но не пиши впредь заказными, – у нас их неудобно получать,

приходится ходить самому на станцию, а что может быть хуже станции, не правда ли?

Вообще, письма здесь никогда не пропадают.

Впрочем, и глухие, – как, наприм<ер>, Веймарн, – станции имеют своеобразную

прелесть: интересно смотреть на проезжающих хорошеньких; Балт<ийская> же дорога

в этом отношении имеет еще и то преимущество, что по ней едут преимущественно на

курорты, вроде Мариенгофа, Гунгербурга, Дёббельна и проч. – через Ригу, Ревель,

Нарву. Едущие же на курорты, большей частью хорошенькие. Так уж водится.

В Троицу приезжали к нам Сологубы. Я показал им местные

достопримечательности и свел на прогулку, приблизительно – верст в шестнадцать.

Они порядком утомились. Уехали после полуночи.

Вероятно, Сергей Алексеевич уже получил мое письмо, на Малаховку

адресованное. Я очень рад твоим сценическим успехам и желанию съездить за границу,

чтобы поиграть и там. Все это так возможно, конечно.

Только напрасно ты думаешь, что то мое письмо – злое и нехорошее: сам я добрый и

хороший, значит – такое же и письмо. Или это тебе так показалось. Ну, прости.

Ты спрашиваешь, сердится ли еще А<настасия> Н<иколаевна>? Нет, давно уже не

сердится и относится к тебе, по-прежнему, хорошо. Да и за что, да и на что сердиться?

Все – в прошлом. Если не поленишься, пиши мне, Лида, тебе, может быть, есть о чем

писать. Наша же

жизнь так однообразна – и настолько в деревнях! – что трудно сооб щить что-

нибудь интересное.

Целую тебя, шлю привет

Игорь-

3

13

июля 1913 г.

Веймарн, 13-го июля 1913 г.

Дорогая Лида!

Все эти дни я много и тяжко волновался и даже два раза ездил в Петерб<ург>: мама

очень плохо себя чувствует, а при ее возрасте даже пустяк опасен. Слабость,

головокружение, апатия, вялость языка. Симптомы не из важных.

На днях состоится концерт в Дуббельне, около Риги. Приглашен Чеботаревской

читать. Она и Фед<ор> Кузм<ич> очень мило устроились в Иеве, вблизи моря.

Комфортабельная дача, целый штат прислуги. Был у них пока один раз: темнеют ночи,

и ♦мои» боятся оставаться ночами без меня.

Много читаю (в особенности – Метерлинка), еще больше работаю. Второй

сборник почти готов. Привез из Петерб<урга> некоторые рукописи и усиленно

переписываю. Изредка приезжают ко мне, но ведь далеко: 4 У2 часа езды. От нас до

Иеве 2 1/г ч<аса>. Радуюсь твоим успехам, твоим планам. Надеюсь еще много о тебе

слышать повсеград– но: ты серьезна и вдохновенна. Это я утверждаю. Конечно,

♦верхогляды» не видят в тебе этих двух значительных качеств. Проглядывают. Однако,

именно в этом – твое будущее. Целую тебя, спешу на станцию. С<ергею>

55

А<лексеевичу> на днях напишу. Я очень признателен ему, что выручил. Он – милый, и

я его люблю.

Игорь.– <НА ОБОРОТЕ>

Дочь Валерия растет. Растет она, дочь.

6

26 июля 1913 г.

Мыза ♦Пустомержа», 26 июля

Дорогая Лида! Третьего дня получил твое письмо, сердечно призна– телен тебе.

Хотя уже во всех газетах анонсировано о предст<оящем>

поэзоконцерте в Дуббельне, Мейерхольд еще ничего мне не сообщал, когда именно

конц<ерт> состоится, и я вынужден отказывать желающим ко мне приехать, ожидая со

дня на день телеграммы. Сначала был назначен на 21-е июля, но отложили. Все-таки

сегодня жду к себе Е. М. Пуни, о котором я тебе рассказывал. Возможно, мы поедем с

ним вместе в Дуббельне, заехав предварительно в Неве.

С упоением работаю (написал уже 25 поэз) и тщательно составляю «Златолиру».