Текст книги "Конец начала (ЛП)"

Автор книги: Гарри Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

   Когда послышался звук двигателей, Симицу, его отделение, и весь полк, частью которого они являлись, уже находился к северу от Вахиавы. Капрал задрал голову, подобно охотничьей собаке, взявшей след. Тот же жест повторил ефрейтор Фурусава.

   – А теперь, это наши самолёты или вражеские? – спросил Симицу.

   Фурусава кивнул. Мгновение спустя он сказал:

   – Вражеские! У них звук ниже, чем у наших.

   Они шли с севера. "Ну, конечно, с моря", – догадался Симицу. Секунду назад они были ещё далеко. Затем... Времени Симицу хватило лишь на то, чтобы заорать:

   – В укрытие!

   Следом большеносые американские самолёты открыли огонь по маршевой колонне.

   Прятаться особо было негде. Симицу упал у обочины дороги, надеясь на лучшее. Пули вгрызались в асфальт, впивались в землю... и издавали противный чавкающий звук, когда попадали в человека. Когда несколько выстрелов угодили в двоих солдат неподалёку от капрала, тот понял, что хоть какое-нибудь укрытие намного лучше никакого. Он бросился к ближайшим зарослям риса.

   Оказавшись в воде, он сделал всё возможное, чтобы не намочить винтовку. Далеко не все относились к личному оружию так же бережно, как Симицу. Несмотря на то, что он её всем сердцем ненавидел, подобное отношение говорило о том, насколько же крепко в него вбили требования держать оружие в чистоте.

   В зарослях риса капрал оказался не один. Некоторые даже ныряли с головой, когда над ними пролетали, стреляя, самолёты. Симицу их прекрасно понимал, но сам так делать не стал бы. Он полагал, что здесь, как и в Японии и в Китае, рисовые плантации обильно удобрялись навозом.

   Всегда кажется, что бой длится вечно, хотя, как правило, он проходит очень быстро. Происходящее вокруг очень мало походило на бой. Симицу восхищался смельчаками, которые остались на месте и стреляли по американским самолётам. Восхищался, но становиться рядом не хотел. Враг сделал здесь, что хотел, а потом просто улетел вглубь Оаху.

   Мокрый и грязный Симицу выбрался из зарослей риса. Лежавшие вокруг солдаты, те, кто выжил, вставали на ноги и оглядывались. На лицах у многих из них читался шок. Впрочем, на ноги встали далеко не все, кто лежал вдоль шоссе. Многие никогда уже не встанут. В воздухе стоял металлический запах крови и вонь вспоротых внутренностей. Стонали раненые. Вокруг в причудливых позах валялись тела и останки. По кому вообще стреляли американцы? Пуля из такого пулемета, попавшая в человека, просто разрывала его на части. Полковые санитары, те, кто выжил, бегали от одного раненого к другому, делая всё возможное. И, всё же, этого было недостаточно.

   – Вперёд! – приказал командир полка полковник Фудзикава. – Надо продолжать идти вперёд! Будем мы защищать этот остров от американцев или нет?

   – Хаи! - ответил ему нестройный и негромкий хор. Когда Такео Симицу кричал сам, то старался изо всех сил подавить в голосе дрожь.

   Через полчаса американские истребители налетели снова. На этот раз, с тыла. Видимо, они возвращались обратно, на авианосцы, что смогли подвезти их так близко к берегу Оаху. "Где же наши авианосцы? – гадал Симицу. – Что с ними?" Американцы улетели на север, оставив позади себя ещё больше мёртвых и раненых. Разве это не ответ?

   Два года назад Симицу сам высаживался на северном берегу. Теперь ему предстояло встать на место американцев. Ждать их ему придётся недолго.

   Как только «Юкикадзэ» вошёл в гавань Перл Харбора, коммандер Минору Гэнда потребовал себе автомобиль, который доставит его во дворец Иолани. Офицеры рассмеялись ему прямо в лицо. Американские бомбардировщики весь порт превратили в руины. Если в округе и остались автомобили, то предназначались они для людей поважнее, чем какой-то коммандер с затонувшего корабля.

   Пришлось потянуть за кое-какие ниточки, чтобы добыть себе хотя бы велосипед. Крутить педали было больно, но щиколотка не сломана. По крайней мере, так утверждал врач с "Юкикадзэ". Если затянуть потуже, жить можно. По пути на восток, Гэнда смог наблюдать, что американцы сотворили с Хикамом. Большая часть самолётов, оставшихся на земле, уцелела, но сама взлётная полоса превратилась в испещренную воронками пустыню, напоминавшую Гэнде кадры с полей Первой Мировой. Как скоро самолёты снова смогут взлетать? Успеют ли они до подхода флота вторжения? Коммандер надеялся, что успеют.

   В нынешней ситуации только и оставалось, что надеяться. Гэнда проехал мимо разрушенных казарм, однако, сам город американцы не тронули. Если бы хотели, разбомбили бы. Своими боеприпасами они воспользовались разумно, а затем скрылись на Кауаи. Каким-то совершенно непостижимым образом американцам удалось построить взлётную полосу прямо под носом у японцев. С захватом Оаху японцы совершенно не озаботились охраной близлежащих островов. Оказалось, что это ошибка.

   "Нельзя позволять себе ошибаться, противостоя американцам, – невесело подумал Гэнда. – Они способны нас одолеть, даже если мы не допустим ни единой ошибки". Он не считал, что в прошедшем бою контр-адмирал Каку в чём-то ошибся. "Акаги" и "Сёкаку" было невозможно спасти. Превосходство в численности и огневой мощи способно одолеть любую самую идеальную тактику. "Будь у нас в два раза больше авианосцев..." – начал думать Гэнда и оборвал сам себя. Ответ он знал и так. "Мы бы нанесли противнику более существенный урон, но нас бы всё равно разбили".

   Возможно, фундаментальной ошибкой было само нападение на США. Но, что ещё Японии оставалось делать? Позволить Рузвельту и дальше указывать им, что делать в Китае? Для гордой и обидчивой империи подобное поведение попросту невозможно. Гэнда вздохнул. Порой, проблема может иметь только неудачные решения.

   На лужайке перед дворцом Иолани маршировали солдаты. Некоторые из них оказались гавайцами короля Стэнли Лаануи. Гэнда посмотрел на них с некоторым беспокойством. Станут ли они, на самом деле, сражаться против американцев? Если не станут, то могут представлять опасность. Возможно, это была не самая лучшая мысль – давать марионеточному королю игрушечную армию.

   Впрочем, большинство солдат составляли японцы. Это была не армия. Они принадлежали к спецотряду флота и носили зеленоватую форму, по цвету похожую на хаки, и чёрную, а не коричневую обувь.

   – Что мы сделаем с американцами? – кричал флотский капитан, руководивший тренировкой.

   – Разорвём! – проревели солдаты.

   – Сколько стоят наши жизни?

   – Нисколько, капитан Ивабути! Наши жизни ничего не стоят! Смерть во имя священного Императора – это всё!

   Гэнда с облегчением остановился у центрального входа во дворец и прислонил велосипед к стенке. Не то, чтобы капитан Ивабути и его люди были неправы – наоборот. Но Гэнда вёл себя аккуратнее, чем командир спецподразделения. Он вздохнул. Его аккуратность сослужила ему хорошую службу.

   Пока он медленно поднимался по ступенькам, ему отсалютовала гавайская стража у основания лестницы. То же самое сделал японский караул у двери.

   – Мне необходимо увидеться с генералом Ямаситой и королём, – обратился Гэнда к командовавшему его соотечественниками лейтенанту. – Немедленно.

   – Есть, господин, – ответил тот. Он уже видел Гэнду прежде и знал, кто перед ним.

   Он отправил одного из своих людей во дворец. Солдат вернулся очень быстро. Он кивнул. Следом кивнул лейтенант.

   – Поднимайтесь в кабинет генерала.

   – Аригато годзаимас.

   Поблагодарив офицера, Гэнда поднялся по лестнице из дерева коа на второй этаж. Он вошёл в Жёлтую комнату, где располагался кабинет командующего гавайским гарнизоном генерала Томоюки Ямаситы.

   Генерал взглянул на него, отвлёкшись от бумаг.

   – Здравствуйте, Гэнда-сан! – сказал он. – Присаживайтесь. Вижу, вы ранены. Расскажите, насколько всё серьёзно.

   Коммандер с облегчением сел на стул.

   – Не знаю, может ли быть ещё хуже, господин, – без обиняков начал он. – Мы потеряли оба авианосца, которые послали против американцев и большинство кораблей сопровождения. Янки обязательно высадятся. Армия и спецподразделения флота должны разбить их на земле.

   В раскрытое окно доносились крики флотского спецназа. Кричали бойцы яростно. Какая разница, если...

   Ямасита поморщился.

   – Что пошло не так, коммандер? В прошлый раз, когда американцы объявились в этих водах, мы одержали величайшую победу.

   – Верно, господин, но тогда у нас был на один авианосец больше, а их пришло не так много.

   Размер армады налетевшей с воздуха на "Акаги" и "Сёкаку" до сих пор потрясал воображение Гэнды. Что уж говорить о размере флота, который её доставил. А ещё десант...

   – Хорошо, коммандер. Мы сделаем всё, что сможем, чтобы удержать остров, – произнес Ямасита. – Уверен, силы флота нам помогут. Капитан Ивабути, хм, скажем так, неустрашим.

   С улицы донеслась очередная порция воплей.

   Насколько Гэнде было известно, капитан Ивабути был кровожадным фанатиком. Даже если так, недостатком воина это считать нельзя.

   – Между нами, господин. Мы сможем скинуть американцев обратно в море?

   – Не знаю. Но намерен проверить, – спокойно ответил Ямасита. – Что бы мы ни делали, своими действиями мы сможем выиграть время для укрепления позиций на западе. Разве не в этом, в первую очередь, и заключался весь смысл этой кампании?

   – Так точно, господин, – согласился Гэнда. – Но, боюсь, сделать это будет не так просто, как сражаться с американцами в прошлый раз.

   – Мы можем проиграть. Победа или поражение – всё это карма. Однако никто не сможет сказать, что для победы мы не сделали всё возможное.

   Гэнда не знал, что на это ответить. Он встал и отсалютовал.

   – Так точно, господин. Пойду в другой конец коридора и переговорю с королём Стэнли.

   В его голосе прозвучала едва заметная ирония. Рядом с королём был кое-кто, кто прислушается к словам японца.

   – Каков боевой дух в гавайских войсках? – спросил коммандер.

   – Пока в порядке, – ответил генерал. – Мы используем их максимально разумно.

   Гэнда понимал смысл сказанного, но возможный шпион мог и не понять. Ямасита намеревался бросить гавайцев в самую мясорубку, поставить их впереди японцев на самых опасных направлениях. Так японцы смогут лучше укрепиться и дольше продержаться. Пополнения с родины в данных условиях мог ждать только полный оптимист.

   Король Стэнли переделал библиотеку короля Дэвида Калауа в собственный кабинет. Он сидел за гигантским столом, за которым Гэнда, Мицуо Футида и два армейских офицера восстановили гавайскую монархию. Насколько было известно Гэнде, ни один из спасательных кораблей не нашёл Футиду. Он пропал без вести. Это тревожило Гэнду.

   Король Гавайев отвлёкся от бумаг, которые пристально изучал. Или притворялся, что изучал. Король Стэнли оказался далеко не самым прилежным управленцем. По его глазами нависали массивные тёмные мешки. Теперь же всё лицо короля заливалось красным.

   – Здравствуйте, коммандер Гэнда, – сказал он, выдохнув на вошедшего запах фруктового пойла, которое местные почему-то называли джином.

   – Добрый день, ваше величество, – формально, по-английски, поздоровался Гэнда. Он отвесил королю учтивый поклон, изо всех сил скрывая боль в щиколотке.

   – Как там? – спросил король. – Не может быть хорошо. Выглядите вы так, будто вашего щенка переехала бетономешалка.

   – Могло... быть лучше, ваше величество.

   Гэнда старался не показывать, насколько был шокирован. Взяв волю в кулак, он натянул на лицо выражение полнейшего равнодушия. То, что этого у него не вышло, говорило о том, насколько сильно он вымотался. Либо о том, что король оказался умнее, чем казался. Для человека, который путался с женой этого короля, новости не самые обнадёживающие.

   Король Стэнли противно рассмеялся.

   – Если вы говорите, что могло быть лучше, значит, дела ещё хуже. Когда высадятся американцы?

   – Думаю, через несколько дней. Мне жаль.

   Одно потрясение за другим. Если бы король не застал его врасплох, он не стал бы отвечать настолько откровенно.

   – Господи! – воскликнул король Стэнли. – А я-то думал, что пошутил!

   Его глаза бегали туда-сюда, как у загнанного зверя.

   – Вы сможете их разбить? Эм, мы сможем их разбить?

   – Сделаем всё, что можем, – ответил на это Гэнда.

   Прозвучало более обнадёживающе, чем было на самом деле.

   К сожалению, король Стэнли всё понял правильно.

   – Господи! Если они меня схватят, то, что со мной будет?

   Он коснулся ладонью шеи, сжал её в кулак и поднял вверх, изображая повешение.

   Гэнда изо всех сил постарался повернуть всё в лучшую сторону.

   – Нет, пока сюда не пришли американские солдаты. Возможно, нам удастся скинуть их обратно в море. Возможно, сумеем разбить на суше. Японские солдаты очень храбрые.

   – Да, разумеется, коммандер, я в курсе, – произнес король.

   Он еле слышно пробормотал себе под нос нечто похожее на "если бы, да кабы...". Если это какая-то поговорка, Гэнда её не знал. Король собрался с мыслями.

   – Ладно. Мы поможем вам, чем сможем. В конце концов, если американцы вернутся, нас тоже вздёрнут.

   – Благодарю, ваше величество. Я знал, что на вас можно положиться.

   Гэнда поклонился и вышел из кабинета. Самое жуткое в том, что он был рад любой помощи, что мог оказать король. "На безрыбье и рак – рыба". Эту поговорку Гэнда знал.

   Пока он стоял в коридоре, к нему подошла крошечная уборщица-китаянка, сантиметров на десять ниже него, и вложила ему в ладонь листок бумаги. Проделала она всё чётко, словно опытный фокусник, когда она шла мимо, на её лице не дрогнул ни один мускул. Гэнда раскрыл листок и заковылял вниз по лестнице. Написано на листке было только число. Коммандер сложил бумагу и убрал в карман брюк.

   Он вернулся к велосипеду и объехал дворец Иолани. Стражи у входа, при его появлении вытянулись в струнку. Спускаясь в подвал, Гэнда небрежно отсалютовал им в ответ.

   На двери висел тот же номер, что был записан на листке. Ещё там было зарешёченное окошко. Гэнда тихонько вздохнул. На ласки королевы Синтии сегодня можно не рассчитывать. Гэнда не мог её винить, но втайне надеялся на лучшее. По крайней мере, за закрытой дверью можно спокойно поговорить. Тоже неплохо, хоть и не то, чего он добивался.

   Синтия Лаануи оказалась более добросовестным правителем, чем её муж, пусть и таким же декоративным. Все благотворительные организации, доставлявшие на остров еду и медпрепараты, работали через неё. Она, на самом деле, проделала огромную работу и останавливаться не собиралась. Когда Гэнда вошёл в её кабинет, она отложила в сторону перьевую ручку. Как только дверь закрылась, она сказала:

   – Я уже боялась, вы не вернётесь!

   "Я тоже". Однако делиться этой мыслью с женщиной он не стал бы. Не стал бы он делиться ею и с мужчиной, если только не во время дружеской попойки с человеком, прошедшим через то же самое.

   – Я пришёл, – сказал он и поклонился.

   – Да, пришли... Приплыли на эсминце.

   Как и у любой уважающей себя королевы, у Синтии кругом были свои люди.

   – А где же "Акаги"?

   Гэнда пожал плечами.

   – Иногда дела идут, как надо тебе. Иногда они идут, как надо врагу.

   – И что будете делать?

   Гэнда не знал, говорила ли она о нём лично, или обо всей Японии. В любом случае, ответ один:

   – Сражаться.

   Рыжие брови королевы Синтии поползли вверх.

   – А вы победите?

   Если они не победят, она на собственной шкуре испытает то, что американцы приготовили для неё с мужем. Что бы это ни было, Гэнда был уверен, им это не понравится. Стэнли, по крайней мере, гаваец. Он мог заявить, что пытался восстановить независимость своей родины после пятидесяти лет американской оккупации. Без толку, конечно, но заявить он мог.

   Его жена, чистокровная хоули, такого себе позволить не могла. Если американцы победят, её, скорее всего, объявят изменницей.

   – Мы сделаем всё возможное. Мы прежде уже побеждали, – сказал ей Гэнда, практически слово в слово повторив то, что сказал королю.

   – Уж, постарайтесь, – зло ответила королева.

   Если бы крошечной гавайской армией командовала она, те сражались бы яростнее, чем под руководством короля Стэнли.

   Гэнда вновь пожал плечами.

   – Карма, – сказал он, затем добавил: – Это карма свела нас вместе.

   – Да, – ответила королева Синтия и опустила взгляд на стол.

   Неужели она вспомнила, что она – американка? Она очень хотела забыть времена, когда дела у Японии шли хорошо. Она подняла взгляд.

   – Что же нам делать? Что мы сможем сделать?

   Коммандер в третий раз пожал плечами.

   – Я не знаю. Всё, что сможем.

   Его собственные шансы выжить в предстоящем сражении были крайне низки. Говорить ей об этом он не стал. А зачем? Без сомнений, она и сама всё прекрасно понимала. Если он погибнет и никто не будет знать, что она спала с врагом, ей же лучше. Разумеется, будучи королевой японского марионеточного королевства, ей тоже, скорее всего, не жить. Гэнда развернулся, чтобы уйти и сказал:

   – Удачи.

   – И вам. Когда-то мне везло, теперь нет.

   Гэнда не знал, что на это ответить. Он едва успел вернуться к велосипеду, как завыли сирены. Увидев рой американских самолётов, вновь летевших в сторону Хикама, коммандер понял, что удача отвернулась и от японцев.

   Когда над головой заревели американские самолёты, Флетчер Армитидж рыл противотанковый ров. Ему хотелось рассмеяться в напуганные лица охранников, окружавших его и других военнопленных. Ему хотелось крикнуть: «Вот, вам, пидоры! Недолго было по-вашему! Посмотрим, как вам перемены!».

   Хотелось, но он не закричал. Он, вообще, не хотел высовываться. Япошки были слишком нервными и до появления самолётов. Флетч не понимал, почему так. Они избивали людей безо всякой причины. Если же причина находилась, пленному очень везло, если его просто пристреливали. Чаще его закалывали штыками и бросали медленно помирать под палящим солнцем.

   И всё же... Вокруг очень много пленных и совсем чуть-чуть охранников. Раньше, это не играло особой разницы. Япошки были здесь главными. Они сами это понимали, равно как и те, кого они охраняли. Но, если, вдруг, они перестанут быть главными, сразу появится немало американцев, желающих отплатить им по всем счетам.

   Мимо пролетали истребители и бомбардировщики. Взрывы неподалёку – скорее всего, на Уилере – говорили о том, что там вновь начался ад. В отличие от больших бомбардировщиков, эти летели довольно низко.

   – Ах, ты ж, сука, – пробормотал Флетч, глядя в небо. – Нихера ж себе.

   – Что такое? – спросил кто-то.

   – Они эмблемы на крыльях поменяли, – ответил Флетч. – Убрали красный шарик из центра звезды. И когда успели?

   Что ещё его родина успела сделать, пока его не было? Внезапно он почувствовал себя Робинзоном Крузо, живущим на необитаемом острове, пока весь остальной мир занимался своими делами.

   – Не говорить! – выкрикнул стоявший рядом япошка. – Работа!

   Как и все остальные пленные, Флетч работал не так усердно, как должен был. Он сомневался, что весил тяжелее пятидесяти килограмм. У него почти не осталось никаких сил. Япошкам плевать. Работа, которой они нагружали пленных, служила, скорее, уничтожению людей, чем имела какой-то серьезный смысл в военном плане.

   Так было раньше. Флетч понимал, что этот ров мог замедлить наступление. Топи рисовых полей танкам тоже лучше не сделают. Во время японского вторжения, армия США делала всё возможное. Теперь очередь япошек.

   "И я этим сукам помогаю!" – хотелось выкрикнуть Флетчу. Согласно Женевской конвенции, никто не имел право заставлять его работать на сооружении военных объектов. По Женевской конвенции, он, как офицер, вообще не должен работать. Что же япошки? Им плевать.

   – Работа! – снова закричал япошка и ударил кого-то по голове прикладом "Арисаки". Невезучий пленный упал на колени. Охранник пнул его под рёбра, и продолжал бить, пока тот, наконец, не поднялся. По щеке парня текла кровь, он сковырнул очередную горсть земли. И не проронил ни слова. Жалобы всё только усугубят. Держаться тише воды, ниже травы – наиболее приемлемый вариант.

   Так было раньше. Флетч продолжал копать, но краем глаза следил за япошками. Он оказался такой не один. До сей поры всем казалось, что япошки будут владеть Гавайями вечно. Если так, приходилось с этим мириться. Но если у этих островов появится новый (точнее, старый) хозяин...

   "Да, пидор ты узкоглазый. Ты мне теперь всю жизнь в кошмарах сниться будешь. А тебе снятся кошмары, тварь? Если нет, скоро начнут. Это уж точно".

   Приглядывая за охранниками, Флетчер не переставал посматривать на юг, в сторону Вахиавы. Джейн жива. Он её видел. Может, они снова помирятся. Если на Гавайи вернется старый хозяин, почему бы и нет? В конце концов, после такого возможно всё.