Текст книги "Конец начала (ЛП)"

Автор книги: Гарри Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

   Мимо по небу проплывали белые облака. Почти всю дорогу небо оставалось ясным, а море внизу спокойным. Как и год назад, погода благоволила американцам. Не то, что японцам в 1941. Футида вновь пожал плечами. Насколько он понимал, американцы могли выбирать, когда нападать. Японцы такого выбора не имели. Рузвельт прекратил поставки металлов, заморозил счета и, что важнее всего, обрезал поставки нефти. И всё ради того, чтобы отнять у Японии её законное право на Китай. Если бы они подчинились, то навечно стали бы американской марионеткой. Лучше сражаться, дабы стать величайшей державой в мире.

   Футида продолжал вглядываться вперед, высматривая американские корабли. Судя по окружавшему пейзажу, глупости это всё. Ни он, ни его товарищи, ещё не улетели достаточно далеко, дабы заприметить противника.

   Коммандер щёлкнул языком. Вокруг него осталось не так уж много товарищей. На север летело около ста двадцати самолётов – треть от того числа, что отправлялись на штурм Гавайев. Коммандер очень жалел о нехватке "Дзуйкаку". Какая же неудача... Его самолёты здорово бы им помогли.

   – Самолёты прямо по курсу!

   Голос в наушниках прозвучал тихо, но мог бы и кричать. Теперь коммандер увидел, с чем американцы явились на этот раз.

   Завидев перед собой армаду самолётов, коммандер поначалу решил, что ему в глаз попал солнечный зайчик. Как же их много! Он склонился в кабине, не в честь американцев, а в честь адмирала Ямамото. Командующий Объединённым флотом Японской империи ещё до войны говорил, что на выполнение своих задач у Японии есть максимум полгода, но потом станет намного хуже. Завоевание Гавайев растянуло гегемонию Японии в Тихом океане на год, и даже больше, но отказываться от своих слов Ямамото не собирался.

   Чем больше японских пилотов замечали американцев, тем больше вопросов звучало в наушниках Футиды. Японским воздушным флотом командовал он. Точно так же было и в день нападения на Перл Харбор и в прошлую битву на севере Тихого океана. Почти все вопросы сводились к одному: "Следует нам атаковать вражеские самолёты или продолжать движение к их кораблям?"

   Ответ у Футиды был только один.

   – Идём на авианосцы, – объявил он своим. – Если самолётам негде будет садиться, они бесполезны. Если уничтожим вражеские авианосцы, высадки на Гавайи не будет. Вперёд!

   Американцы, видимо, рассуждали точно так же. По крайней мере, коммандеру так показалось. Но, учитывая неоспоримое численное преимущество, они могли себе позволить отправить на перехват японцев несколько истребителей. Не успел Футида отдать команду, как навстречу противнику бросились несколько "Зеро", защищая бесценные торпедоносцы.

   "Они идут очень быстро", – подумал Футида. Американцы летели выше, чем японцы. Часть этой скорости была вызвана резким сбросом высоты, но лишь часть. В голове у коммандера зазвучал сигнал тревоги. У противника появились новинки. "Уайлдкэты" так не летали. И "Зеро" тоже.

   "B5N2" Футиды имел два фронтальных пулемета и два хвостовых, за которыми сидел радист.

   – Мидзуки, приготовиться, – передал коммандер по внутренней связи.

   – А что ещё остаётся-то, господин? – ответил петти-офицер первого класса.

   Они уже давно служили вместе, поэтому Мидзуки многое могло сойти с рук.

   Футида не ответил. Несколько самолётов впереди оказались "Уайлдкэтами", но на японцев они не нападали. Американцы знали, что "Уайлдкэты" не ровня "Зеро". Видимо, они считали, что новые машины ведут себя иначе.

   Возможно, они правы. В воду в клубах дыма рухнул "Зеро". Ещё один просто взорвался в воздухе. Пилот, видимо, даже не понял, что с ним случилось. Футиде хотелось увидеть, как в воду падают вражеские самолёты. Вскоре он это заметил, но лишь после того, как были сбиты ещё несколько японцев.

   Схватка с "Зеро", шедшими впереди основных сил, продлилась недолго. Сидевшие в новых самолётах американцы прекрасно понимали, какие именно самолёты японцев представляли главную угрозу. Они сосредоточились на "Накадзимах" и "Аити".

   Когда Футида попытался сесть на хвост вражескому истребителю, ему пришлось непросто – враг был слишком быстр. Он выстрелил короткой очередью, затем заложил вираж на левый борт. Вражеский самолёт приблизился достаточно близко, чтобы можно было разглядеть пилота. Самолёт имел достаточно много общего с "Уайлдкэтом", но был усовершенствован всеми возможными способами. Насколько мощный у него двигатель? Определенно, очень мощный, раз мог оставить "Зеро" далеко позади. Плохо дело.

   Мидзуки тоже начал стрелять. По внутренней связи послышалась его ругань, видимо, тоже не попал. Возможно, ему удалось отогнать американца. А это уже что-то.

   Не все новые американские самолёты полетели дальше. По сравнению с ними, "Накадзимы" и "Аити" стояли на месте. Один за другим в воду падали пикировщики и торпедоносцы. Некоторые пилоты успевали в последний раз выкрикнуть по радио. Большинство же этого сделать просто не успевало.

   Затем, подобно летнему дождю, американцы исчезли. Оставшиеся японцы, точно так же ошеломлённые, как Футида, полетели дальше. Что же ждало их там, где находился вражеский флот?

   «Не ввязывайся в бой с япошками. Используй скорость. Используй огневую мощь».

   Джо Кросетти об этом без устали напоминали с самого начала обучения. Он помнил это наставление, как теорему Пифагора – просто очередное знание, полученное в школе.

   Но, увидев, как двигается "Зеро", он мгновенно понял, почему ему постоянно об этом говорили. Япошки летали намного лучше всего того, с чем он сталкивался с момента окончания полётов на Жёлтых Психах. Если ввязаться с ними в схватку, хвост отстрелят мигом.

   Нырять в пике, отгонять пулеметами, снова набирать высоту для очередного пикирования – так намного лучше. Ведущий Джо тоже был зеленым новичком, но и он прекрасно помнил наставления инструкторов. Они прошли мимо "Зеро" и бросились за торпедоносцами и пикировщиками, или, как их называли сами американцы, "Кейтами" и "Вэлами". "Зеро" обозначали словом "Зик", от "Иезекиль", но пилоты продолжали звать их "Зеро".

   На учёбе многие не знали, как высчитывать квадрат гипотенузы. Разумеется, некоторые пилоты не могли удержаться и не вступить в бой с самолётами с красными кружками на фюзеляже. Некоторым пришлось за это расплачиваться.

   – Я падаю! – выкрикнул один.

   Некоторые звали мамочку, но мамочка ничем не могла им помочь.

   Джо пристроился за "Кейтом" – самолётом с большой торпедой под фюзеляжем. Мимо кабины полетели трассеры. Он слегка наклонился влево, ожидая, что "Кейт" пойдёт вправо. Однако пилот с лошадиным усатым лицом, ушёл влево. Его маневр удивил Джо, и он не смог, как следует прицелиться в "Кейта".

   Появились "Вэлы". Пикировщики едва тащились по небу. Из-за фиксированного шасси, они выглядели настоящим антиквариатом. Впрочем, нервы флоту Союзников они потрепали немало.

   Ведущий Джо бросился за ними и быстро одного сбил. Они были крепче "Зеро", но пара пуль в двигатель делала своё дело. Джо зашёл на другой. "Подходите ближе" – также постоянно говорили во время учёбы. Джо подошёл. Прежде чем он нажал на гашетку, "Вэл" практически полностью заполнил лобовое стекло его самолёта.

   Из пулеметов под крыльями вырвались струи пламени. Из-за отдачи "Хеллкэт" практически замер в воздухе. Увидев, как от корпуса "Вэла" отлетают куски фюзеляжа, Джо закричал. Выпустив струю дыма, "Вэл" рухнул в воду почти тремя километрами ниже.

   – Достал! – выкрикнул Джо. – Завалил нахуй!

   Через секунду другой "Вэл" едва не завалил самого Джо. Он совсем позабыл, что "Вэлы" и "Кейты" имели хвостовые пулеметы. Джо всегда тренировался сражаться с другими истребителями. Предполагалось, что справившись с ними, он сможет управиться и с остальными. И он справится, если не будет вести себя, как идиот. Он спикировал вниз, уходя из-под огня пулемета.

   Джо попытался посчитать, сколько япошек им удалось сбить. И не смог. Всё произошло очень быстро. Однако "Хеллкэтам" удалось сбить немало. В этом молодой пилот был уверен. Он уже пристроился за очередным "Кейтом", когда командир эскадрильи приказал вернуться к сопровождению "Донтлессов" и "Эвенджеров".

   – Это только начало, парни, – произнес офицер. – Идём за авианосцами. Полный вперед.

   Он был прав и Джо это понимал. И всё же, уходить ему не хотелось.

   Сабуро Синдо умел сохранять такое спокойствие, что окружающие считали его скучным. Он это знал. Он даже специально создал вокруг себя этот образ. От этого ещё ярче становилось впечатление, когда он терял терпение.

   Но сейчас он был потрясён до глубины души. Он наблюдал, как "Зеро", громившие до этого любого противника, с каким сталкивались, падали в воду, словно были какими-то допотопными русскими бипланами. Он не представлял, что подобное возможно, но новая американская техника опережала и превосходила его любимые самолёты по всем параметрам. Как им это удалось? Тот факт, что вокруг кружил целый рой новых самолётов, делал всё только хуже.

   Американские пилоты были необстрелянными. Синдо это прекрасно видел. Он легко получал над ними преимущество, заходя в хвост и выпуская очередь из пулеметов. Но держаться на хвосте долго он не мог, потому что противник с удивительной лёгкостью уходил из-под огня. "Уайлдкэты" могли получать и выдерживать немало попаданий – и получали. Однако, судя по всему, новые самолёты были ещё крепче.

   Против следующего своего американца Синдо применил 20мм пушку. Получилось – вражеский самолёт спиралью устремился в воду. Но стреляла пушка медленно, к тому же боеприпасов к ней было мало. Если они кончатся, лейтенанту придётся тяжко.

   Тяжко ему придётся, даже если боеприпасы к пушке не кончатся. По краю крыла звякнула пуля, едва не задев топливный бак. Глядя, как горящей кометой в воду устремился очередной "Зеро", Синдо понял, насколько же неправильно было устанавливать самоуплотняющиеся баки. Даже если в него попадёт очередь, он, может, и не сгорит, зато точно развалится в воздухе. "Зеро" были сконструированы лёгкими, дабы стать более манёвренными и получить преимущество в скорости. Но за всё приходится платить. Если в них попадали, платить приходилось практически всегда.

   В наушниках раздался испуганный крик:

   – Что нам делать, господин? Нас просто рвут на части!

   – Защищать ударную группу, – ответил Синдо, закладывая крутой вираж, защищая самого себя. – Главное – это они. Мы здесь просто попутчики.

   Пока он говорил, в воду рухнул очередной "Аити", пилот, скорее всего, погиб.

   Отдать приказ и добиться его исполнения – это две разные вещи. Американцы сбивали "Аити" и "Накадзимы", расстреливали их из пулемётов, спешно уходили из-под огня налетавших "Зеро", закладывали вираж и заходили на очередную атаку.

   И, вдруг, они все исчезли. Пристроились к собственным торпедоносцам и пикировщикам, и ушли на юг, в сторону "Акаги" и "Сёкаку". Синдо запоздало осознал, что у японских истребителей не было почти ни единого шанса атаковать вражескую ударную группу. С ними справятся самолёты охранения вокруг авианосцев.

   А самолёты вокруг американских кораблей справятся с японцами. Губы Синдо растянулись в плодоядной ухмылке. Ещё никто, от Индийского океана до Тихого, не мог остановить японцев от уничтожения того, что они собрались уничтожить. И он был убежден, что и сейчас никто не сможет.

   Но сколько же там, у американцев авианосцев, раз они сумели запустить в небо такую армаду? Думать об этом уже поздно. Скоро Синдо всё узнает, пока же он лишь пожал плечами. "Сколько бы их ни было, мы их уничтожим. Должны уничтожить".

   Он полетел дальше.

   Стоя на мостике «Акаги», коммандер Минору Гэнда получал доклады от радистов, отслеживавших передачи от японских самолётов и перехваты от американцев. Контр-адмирал Томео Каку тихо произнес:

   – Господа, кажется, в ближайшее время, нам стоит ожидать удара. Я рассчитываю, что наши лётчики сумеют удержать противника на расстоянии, а экипаж сделает всё, в случае, если пилоты не справятся.

   – Господин, насколько мне известно, этот удар будет массированнее и сильнее, чем предыдущий годичной давности, – предупредил его Гэнда. – Оценки нашей разведки относительно сил американцев оказались слишком заниженными.

   Каку пожал плечами.

   – Значит, карма. Всё идёт своим чередом. Изменить мы ничего не можем. Мы можем лишь стараться изо всех сил, а что делать, я знаю.

   Неужели, он и, правда, настолько спокоен, как выглядел? Если так, Гэнда, чьё сердце было готово выскочить из груди, мог им только восхититься. Он не удержался и произнес:

   – Жаль, "Дзуйкаку" не с нами.

   – Мне тоже.

   Каку вновь пожал плечами.

   – Американцам повезло, а нам... не очень. Это тоже карма. Мы здесь, они там, и мы должны разгромить их тем, что у нас есть, а не с тем, что мы хотели бы иметь.

   Офицером, работавшим с недавно установленным радаром, был молодой человек по имени Танекити Фурута. Инженерному делу он обучался в Калифорнийском университете.

   – Господин, – обратился он к Каку. – Мы получаем сигнал с северного направления. Расстояние, примерно, сотня километров и они приближаются.

   – Я понял, – ответил командир, затем обратился к Гэнде: – У нас есть минут двадцать, коммандер. Есть ли какие-то замечания, которые могут повысить наши шансы?

   – Могу предложить лишь одно, господин: наши истребители должны, по возможности, сосредоточиться на ударных силах американцев, и, опять же, по возможности, игнорировать вражеские истребители, – ответил Гэнда. – Но, полагаю, наши уже в курсе.

   – Хорошо. Значит, будем ждать, а потом маневрировать и сбивать как можно больше вражеских самолётов.

   – Так точно, господин, – мрачно ответил Гэнда.

   "Акаги" нёс дюжину 120мм орудий и четырнадцать спаренных 25мм пушек.

   Он мог залить свинцом всё небо. А корабли поддержки могли даже больше. Но какая польза от всей этой огневой мощи? В ходе последней битвы, несмотря на меньшие силы нападавших, два из трёх авианосцев японцев оказались подбиты. Впрочем, японские пилоты оказались лучше, поэтому в тот раз они победили. Смогут ли они повторить свой успех?

   – Полный вперед, – приказал адмирал Каку машинному отделению.

   Если того требовала ситуация, "Акаги" мог двигаться подобно эсминцу. И сейчас ситуация требовала именно этого. Корабли, шедшие впереди, авианосца открыли огонь. Мгновение спустя начал стрелять и сам "Акаги". В небе появились клубы чёрного дыма.

   Оставляя за собой шлейф дыма, в море рухнул один из тех новых самолётов. Не о них ли поступали многочисленные донесения? Всплеск воды и самолёт исчез. Кто-то выкрикнул:

   – Банзай!

   Но сколько ещё самолётов придётся утопить, пока битва не окончится победой?

   Чему Джо Кросетти не учили, так это тому, как бороться с зенитками. И здравый смысл в этом был. Если бы такие тренировки проводились, ему пришлось бы отрабатывать спасение на водах... Если пришлось бы.

   По мере того как ударные силы американцев приближались к японскому флоту, в небе вокруг них появлялось всё больше разрывов от зенитных снарядов. Когда один из них разорвался под фюзеляжем самолёта Джо, тому показалось, будто он налетел на невидимую кочку – машина нырнула вниз, затем подскочила вверх, отчего молодой пилот едва не прикусил язык. Но, когда он ощутил во рту привкус крови, то понял, что всё-таки прикусил.

   Через несколько секунд самолёт снова дернулся, а в корпус что-то ударило.

   – Господи! – воскликнул Джо и принялся судорожно осматривать приборную панель. Кажется, всё в порядке. Топливо есть, масло тоже, гидравлика... Удар по самолёту состарил пилота лет на десять.

   Чтобы прийти в себя и вновь заняться япошками, потребовалось время. Мелкие узкоглазые твари, решили, что стали хозяевами мира. Решили, что имеют на это право, и хватать всё, что пожелают. Джо явился сюда, чтобы наглядно показать им, что это не так.

   Вон они. "Хеллкэты" бросились на строй вражеских ударных сил. Настала очередь япошек бить "Донтлессы" и "Эвенджеры" дабы те не добрались до их кораблей.

   Нельзя сказать, что "Зеро" вышли из игры. Нельзя было и сказать, что они не знали, что делать. Всё они прекрасно знали и делали. Если к ним летели "Уайлдкэты" и "Хеллкэты", они вступали в бой. Либо брались за более важные самолёты.

   – Гаси их, парни! – раздался в наушниках голос командира эскадрильи. – Лучшая защита – это нападение! За этим мы и пришли.

   Воодушевлять ведущего звена Джо смысла не было.

   – Погнали, Кросетти, поохотимся, – сказал он.

   – Принято, – ответил Джо и пристроился за другим "Хеллкэтом", когда тот отделился от основной массы пикировщиков и торпедоносцев. Он словно показывал япошкам, что для того, чтобы добраться до них, им сначала придётся иметь дело с истребителями.

   Джо показалось, что японские истребители шли строем, похожим на стаю уток. Американское построение выглядело более строгим. Пилот подумал, что это похоже на боксёрский поединок против левши: никогда не знаешь, что будет дальше. Казалось, что сбить их не составит никакого труда. Если бы всё было так просто, как тогда им дважды удалось разбить американцев у Гавайев и надавать им по шеям на Филиппинах?

   – Ай, бля! – в панике воскликнул ведущий. И Джо понял, почему. "Зеро" угодил из пушки прямо ему в топливный бак. Самоуплотняющиеся баки, это, конечно, прекрасно, но от возгорания вытекающего горючего они не спасали.

   – Падаю! – выкрикнул он и по спирали устремился вниз.

   Джо надеялся увидеть раскрытый парашют, но ничего, кроме падающего "Хеллкэта", видно не было.

   В следующую секунду взорвался "Эвенджер". Это не было попадание в топливный бак, это взорвалась торпеда у него под фюзеляжем. Видимо, японский пилот удачно попал.

   Джо судорожно огляделся в поисках поддержки. Лишившись товарища, он чувствовал себя здесь совершенно голым. Теперь присматривать за ним некому.

   И вдруг, рядом появился ещё один самолёт. Американский пилот махнул рукой, показывая, что тоже остался без ведущего и тоже искал напарника. Судя по тому, как он летел, он и дальше намеревался оставаться ведомым. Не так Джо планировал стать командиром звена, но он уже давно понял, что на войне всем плевать на его планы.

   Один из "Эвенджеров" начал спускаться и заходить на торпедную атаку. Этот самолёт не был таким медленным и неуклюжим, как "Девастейтор", но всё равно оставался отличной мишенью для "Зеро". Несколько вражеских истребителей бросились за ним.

   Заметив их, Джо гнусно рассмеялся. Нет ещё такого "Зеро", который способен перепикировать "Хеллкэт". Он повернулся к ним и наклонил штурвал вперед. Нос истребителя клюнул вниз. Он бросился на япошек, а ведомый пошёл за ним, словно, приклеенный.

   Джо зашёл в хвост "Зеро" и нажал на гашетку. Враг загорелся, затем рухнул в океан. Издав индейский боевой клич, он пошёл за вторым. Этот япошка, видимо, заметил его, потому что, крутанулся по продольной оси и выскользнул из-под удара, словно мокрый арбуз из-под пальцев. Вот, он был здесь, и вот, он исчез.

   – От жеж, сучара!

   Разочарование в нём смешалось с чувством вынужденного уважения. "Зеро", действительно, был очень манёвренным самолётом. Маневрировать на "Хеллкэте" подобным образом Джо не стал бы, но выглядело эффектно. И всё же, уходя от него, япошка был вынужден бросить преследование "Эвенджера", поэтому свою работу Джо выполнил.

   Альтиметр крутился, как умалишённый. Джо снизился до шестисот метров, затем потянул штурвал на себя и начал набирать высоту. Если за ним и пристроился какой-нибудь япошка, он обошёл его, как стоячего.

   Набрав высоту, Джо смог разглядеть вражеские корабли. Он уйму времени провёл, заучивая контуры и фотографии кораблей с разных углов и под разным освещением, но всё ещё с трудом отличал эсминцы от крейсеров, а крейсера от линкоров. Даже авианосец заметить было непросто, и будь он проклят, если знал, кто из них кто.

   Но это и не его работа, впрочем. Прежде чем заняться кораблями, нужно разобраться с самолётами. Джо огляделся в поисках очередного "Зеро".

   Футида знал, что будет трудно. Об этом свидетельствовала огромная воздушная армада американцев и то, как они рвали на куски японские ударные силы. Но такого он даже в худших кошмарах представить не мог.

   Американские корабли растянулись до самого горизонта и даже дальше. Футида был среди тех немногих, кто понимал возможности Японской Империи. От обуявшего его ужаса даже затряслась рука, державшая управление торпедоносцем. Как с такими скудными ресурсами противостоять... такому?

   Успокоило его воинское воспитание. Япония уже била Америку. Один человек, презирающий смерть, стоил десяти обычных людей. Такой была доктрина его страны, и до сих пор это работало.

   Если же противник выставит против них дюжину обычных людей...

   Футида помотал головой. Нельзя так рассуждать. Японцам ещё хватало сил, дабы переломить ход битвы в свою сторону. Он был в этом убеждён. Думать иначе, означало, вновь поддаваться панике.

   – Коммандер-сан?

   Голос в наушниках принадлежал бомбардиру.

   – Да?

   Футида изо всех сил постарался подавить тревожащие его мысли, но напряжение в голосе было слышно даже ему.

   – Господин, я тут подумал: жаль, у нас не две торпеды, – сказал подчинённый.

   Футида расслабился и рассмеялся. Он и не думал, что способен на такое. Смех смыл остатки былого страха.

   – Домо аригато, Имура-сан! Помогло. Будем работать с тем, что есть.

   – Сказал мужик с маленьким хером, забираясь на гейшу, – произнес сидевший в хвосте Мидзуки.

   Футида и Имура хмыкнули. Вернувшаяся уверенность, Футиды стала крепче. Как его страна могла проиграть, когда бойцы шутят пошлые шутки перед лицом смерти?

   Американцы, впрочем, намеревались наглядно продемонстрировать, как. Эсминцы и крейсеры, защищавшие авианосцы, подняли перед японцами плотную дымовую завесу. Однако о них можно было не беспокоиться. Зениткам удалось сбить лишь несколько самолётов. Делай свою работу и не переживай. Если твой путь и путь зенитного снаряда пересекутся – что ж, не повезло. И ничего не поделаешь.

   Однако американцы не только послали огромную армаду против "Акаги" и "Сёкаку", они ещё оставили около своих кораблей немалое охранение. "Уайлдкэты" и новые самолёты, названия которых Футида не знал, бросились на японцев.

   Взревел хвостовой пулемет Мидзуки.

   – Отогнал бака яро! – радостно воскликнул тот.

   Видимо, действительно отогнал, так как ни одна пуля в торпедоносец не попала. Футида позволил себе облегчённо выдохнуть. Он даже не видел самолёта, по которому стрелял Мидзуки.

   В океан упали два объятых пламенем "Зеро". Проблема заключалась ещё и в том, что новые американские истребители был внешне очень похожи на "Уайлдкэты". Они практически не отличались от тех машин, с которыми японцы были отлично знакомы. Но, если пилот "Зеро" принимал противника за "Уайлдкэт", эта ошибка становилась последней в его жизни. "Зеро" превосходили старые истребители, но с этими справиться уже не могли.

   По крылу самолёта Футиды застучала шрапнель. Он посмотрел влево. Пламени не видно. Это вызвало у него ещё один вздох облегчения. Вскоре завеса от зенитных орудий исчезла. Ему удалось пробиться сквозь заградительный огонь. Впереди появился вражеский авианосец.

   Разумеется, на нём тоже стояли зенитки. В сторону Футиды устремились трассеры. Он не обращал на них внимания. Чтобы выпустить торпеду, идти нужно ровно.

   – Готов? – спросил коммандер бомбардира.

   – Готов, господин, – ответил Имура. – Чуть правее, если можно. Думаю, когда запустим торпеду, они лягут на левый борт.

   Футида выправил курс. Торпеда рухнула в воду. "Накадзима" внезапно стал легче и манёвреннее. Футиде захотелось оказаться одному и убираться отсюда, как можно скорее. Но, будучи командующим ударной группировкой, он должен оставаться в строю и руководить атакой. А состариться в этом строю было невозможно.

   – Захожу на вражеский авианосец! Десять тысяч лет жизни Императору! – послышался крик по рации и Футида огляделся в поисках "Аити". Но вокруг было столько американцев, что он ничего не увидел. Пикировщик мог находиться в нескольких километрах. Впрочем, коммандер не заметил никаких взрывов и столбов дыма с палубы кораблей. "Плохо дело", – подумал он.

   Этот пилот управлял «Уайлдкэтом» так же агрессивно, словно летал на новом самолёте. Сабуро Синдо не обратил на него никакого внимания. Агрессивное управление имеет смысл тогда, когда твой самолёт может с ним справиться. Но эта машина не могла, не против «Зеро». Синдо зашёл ему в хвост и бил из пулеметов, пока тот, наконец, не рухнул в воду.

   Он остался с пикировщиками и торпедоносцами именно за тем, чтобы сбивать вражеские истребители. Старательное выполнение своей работы должно было приносить удовольствие. Но в этот раз лейтенант ощущал себя человеком, который стремительно выбегал из горящего дома, схватив скудные пожитки. Может, ему и удастся что-то спасти, но дом всё равно сгорит.

   Пара американских истребителей сбила "Накадзиму", едва тот выстроился для торпедного удара по кораблю. Синдо был слишком далеко, чтобы отогнать их от своего. Он мог лишь беспомощно наблюдать.

   Ощущение беспомощности сопровождало его весь бой. Японские ударные силы, взлетевшие с палуб "Акаги" и "Сёкаку", и которые так хорошо зарекомендовали себя при обороне Гавайев, били прямо на глазах Синдо. Самолёты падали в воду один за другим. Найдутся ли более опытные и лучше обученные пилоты на замену погибшим? Этого лейтенант не знал.

   Не знал он и того, сколько ещё ему удастся прожить, размышляя над подобными риторическими вопросами. Американцы били японцев всем, что есть, а было у них много чего. Синдо чувствовал себя человеком, сунувшим руку в мясорубку.

   Лейтенант был опытным пилотом и постоянно следил за тылом, поэтому легко заметил заходивший на него истребитель и мигом ушёл из-под прицела. Противнику удалось приблизиться, но стрелять по нему он уже не мог. Если бы это был "Уайлдкэт", Синдо пошёл бы за ним и сбил. Но американец летел на новом истребителе. Биться с ними на "Зеро" было равносильно попыткам долететь до солнца. Можно попытаться, конечно, но ничего хорошего из этого не выйдет.

   – Банзай!

   Выкрик заставил Синдо оглядеться. В ходе этой битвы он их практически не слышал. Завидев, как американский авианосец загорелся и начал заваливаться на правый борт, он и сам едва не закричал. Хоть что-то шло, как надо. И своевременно.

   Но сколько же ещё авианосцев в этой эскадре? Сколько бы их ни было, их всё равно было штук на шесть больше, чем имелось у Японии на начало войны. Ради победы его страна была готова пожертвовать третью своих сил. Поведут ли американцы себя менее беспощадно? Вряд ли.

   – Синдо-сан? Вы здесь? Это Футида.

   – Да, господин. Здесь. Какие будут приказания?

   – Полагаю, мы здесь закончили, а американцы там уже закончили с нами, – сказал Футида.

   Синдо очень хотелось не слышать вторую часть сообщения, каким бы оно ни было. Командир ударной группы продолжал:

   – Пора возвращаться назад.

   – Есть, господин, – флегматично ответил Синдо.

   Оставалось лишь гадать, целы ли американские самолёты. Синдо это понимал, и, он был уверен, Футида тоже. Это не означало, что командир не прав. Предстояло это проверить.

   Казалось, работали все зенитки, стоявшие на «Акаги» – и тяжёлые и лёгкие. Грохот на мостике стоял неописуемый. Чтобы слышать самих себя, Гэнде и остальным офицерам приходилось кричать. Адмирал Каку сам встал за штурвал. Гэнда думал о вещах, которые командиру даже не приходили на ум. Его стратегический взгляд охватывал территорию от Гавайев до Индийского океана, но он не поставил бы и сен на то, что адмирала Каку волновало хоть что-нибудь за пределами борта «Акаги».

   Однако авианосцем адмирал управлял с той же лёгкостью, с какой опытный лётчик управлял "Зеро", словно корабль был продолжением его собственного тела. Гэнда восхищался его навыками и понимал, что ему самому подобного никогда не достичь, проживи он хоть девяносто лет.

   Затрещали пулеметы, над полётной палубой, совсем рядом с мостиком пролетел вражеский истребитель. Вместо того чтобы уничтожить зенитки, американец предпочёл сбежать.

   – Каков храбрец, – сказал Гэнда.

   – Дзакенайо! – воскликнул кто-то рядом. – Сколько он уже сбил наших храбрецов?

   Ответа на этот вопрос Гэнда не знал.

   – "Хеллдайверы"! – закричал кто-то другой.

   Гэнда невольно посмотрел вверх, но стальная крыша мостика закрывала от него небо. Но тут же ему даже не потребовалось видеть заходящие на "Акаги" пикировщики. Он был одним из тех, кто привил эту технологию японцам, переняв её у американцев.

   Контр-адмирал Каку заложил крутой вираж на левый борт, затем, ещё один, ещё круче, на правый. Мышцы на его плечах вздулись, когда он пытался вынудить корабль подчиниться его воле. Повсюду вокруг "Акаги" в воду падали бомбы, первый налёт не удался. "Пока всё хорошо", – подумал Гэнда.

   Очередной вопль взбудоражил весь мостик:

   – Торпеда! Торпеда по левому борту!

   "Это нечестно, – мелькнула в голове Гэнды мысль. – Слишком многое происходит одновременно". Он и его соотечественники дважды били американцев в гавайских водах. Теперь мяч на другой стороне.

   Грязно выругавшись, Каку вновь положил корабль на левый борт, уходя с пути торпеды. Но он также подставлялся под удар вражеских пикировщиков, которые только и ждали этого манёвра. В "Акаги" попало сразу три бомбы: одна в корму, одна посередине, и одна прямо в нос.

   В следующий миг Гэнда оказался на полу. Он попытался подняться, но щиколотка взвыла от боли. Коммандер, всё же, встал – чувство долга сильнее боли. Несколько человек уже никогда не поднимутся. Металл под ногами был искорёжен и заляпан кровью.

   Каку продолжал бороться со штурвалом. Какое-то время он ещё продолжал сквернословить, затем произнес то, что оказалось хуже любой ругани:

   – Он вообще меня не слушается.

   Если "Акаги" не сможет маневрировать...

   Адмирал повернулся и прокричал что-то машинному отделению. Корабль ещё сможет, пусть и плохо, маневрировать двигателями. Не самый лучший выход, но хоть что-то.

   Прямо в центр авианосца ударила торпеда.

   В ходе первой битвы за Гавайи, "Акаги" уже получал попадание торпеды от самолёта с "Лексингтона". В тот раз, как и многое из того, что было у американцев, она не сработала. В этот раз, сработала.

   Гэнда вновь очутился на полу. Подниматься оказалось ещё больнее. Но он всё равно поднялся. Встав на ноги, он удивился, зачем было так стараться. Ещё он удивился, как ему вообще удалось встать на ноги. Проблема была не в нём, а в "Акаги": корабль тонул. И с каждой минутой всё глубже.