Текст книги "Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса"

Автор книги: Гарднер Дозуа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 71 страниц)

Глава четырнадцатая
Виртуал

И вот, пока внезапно оживший Майкл Пул болтался где-то в другом пространстве, его оригинал и его не-любовница Мириам Берг яростно ругались с Гарри.

Майкл подбежал к оставшемуся блоку управления ВЕТ-двигателем и проверил содержимое его памяти. Резервных копий нашей четверки там не оказалось. Там была лишь одна копия – самого Майкла Пула, причем сверхвысокого качества. Я так и не смог решить, что напугало меня больше: мысль о том, что в этой поблескивающей белой коробке нет моей копии, или то, что я прежде верил, что она там есть. Я вообще склонен к экзистенциальным сомнениям, и такие размышления мне неприятны.

Но разгневанного Майкла подобные тонкости не волновали:

– Мириам, клянусь, я ничего об этом не знал!

– О, я тебе верю.

Они уставились на старшего Пула.

– Гарри! – рявкнул Майкл. – Что это еще за фокусы?

Взгляд у бестелесной головы Гарри был плутоватый, но он явно решил, что наглость поможет разрулить ситуацию.

– По моему мнению, извиняться тут не за что. Объем имеющейся на «Крабе» памяти всегда ограничен, а в гондоле он был еще меньше. Майкл мой сын. Разумеется, я стал бы оберегать его больше, чем остальных. А что бы вы сделали на моем месте? Мне очень жаль, Мириам, но…

– Ни черта тебе не жаль, – процедила Мириам. – Ты – хладнокровная сволочь. Ты сознательно послал на смерть в червоточину копию своего сына, которого, как ты говорил, должен оберегать!

– Это всего лишь копия, – смутился Гарри. – Есть и другие, более ранние копии…

– Да пошел ты в Лету, папуля! – прервал его Майкл и отошел, стиснув кулаки. А я стал гадать, сколько подобных стычек с отцом ему пришлось перенести за свою жизнь.

– Что сделано, то сделано, – послышался шепот. Они сразу прекратили ругань, потому что заговорил Майкл Пул – недавно разбуженная копия Пула, находящаяся за пространственно-временным барьером. – Я знаю, что у меня мало времени. Попробую переслать вам изображения…

Гарри – возможно, с благодарностью – исчез, освободив тем самым доступные вычислительные мощности, хотя я не сомневался, что его оригинал наблюдает за нами с «Краба».

– Говори с ним ты, – прошептал Майкл Мириам. – Может быть, так ему будет легче, чем разговаривать со мной.

Идея ей явно не понравилась, но все же она согласилась.

– Хорошо.

Постепенно в воде перед нами стали возникать изображения – с ограниченным углом зрения, зернистые и нечеткие.

И мы увидели странное небо виртуального Майкла.

Виртуальный «Краб» висел над небольшим объектом, похожим на ледяную луну, – такие же спутники, братья Титана, вращаются вокруг Сатурна. Бледную планетку испещряли старые ударные кратеры, и еще я увидел, что ее поверхность усеяна идеально круглыми черными отверстиями. Они выглядели в точности как наш люк, и наш зонд наверняка вылетел из такой дыры. Существа, похожие на здешних пауков, сновали вокруг дыр, переползая между кучами каких-то припасов. Из-за большого расстояния разглядеть их четко не получалось. Всю картину заливал бледно-желтый свет, рассеянный и лишенный теней.

– Как думаешь, остальные интерфейсы охватывают весь Титан? – спросил Пул-оригинал.

– Думаю, да, – ответила Мириам. – Наша глубоководная пещера, где генерируется метан, не может быть единственной. А для пауков прохождение через червоточины и обратно может быть способом унификации их действий по всей планете.

– Значит, найденный нами интерфейс на внешней выпуклой поверхности ядра Титана – это лишь один из многих ему подобных, которым соответствуют другие червоточины на внешней выпуклой поверхности этой ледяной луны. Причем когда проходишь через интерфейс, кривизна меняется на противоположную.

Эта мысль меня поразила: достаточно трудный для восприятия парадокс, но Пул ведь был инженером по червоточинам и привык к тонкостям понимания пространства-времени. Инженеры манипулируют им и скручивают его через измерения более высокого порядка. Умозрительное наложение двух выпуклых поверхностей было для него, очевидно, детской игрой.

– Но где ты находишься? – спросила Мириам виртуального Пула. – Это ледяная луна, очень распространенный объект. Он может находиться во вселенной где угодно. Даже в каком-нибудь уголке нашей Солнечной.

– Не торопись с выводами, Мириам, – ответил виртуальный Пул. Голос его был хрипловатым из-за искажений в канале связи. – Смотри.

Точка зрения переместилась, и мы увидели небо виртуального Майкла.

Над головой висело огромное искаженное солнце. На его фоне виднелись брызги планетоидов, видимые в фазах от серпов до полумесяцев. Некоторые были совсем черными – в фазе затмения, на фоне чудовищного по размерам светила. За его лимбом висели другие звезды, но они также были разбухшими, бледными монстрами – мы видели их искаженные диски. А пространство между звездами выглядело не полностью черным, но с бледным оттенком темнокрасного, и оно было пронизано своеобразной сетью из нитей и узлов. Эта картина напомнила мне то, что я видел, когда закрывал глаза.

– Какое небо, – прошептал Майкл.

– Майкл, ты явно далеко от дома, – сказала Мириам.

– Да, – ответил виртуальный Майкл. – Эти звезды не укладываются в нашу главную последовательность. И у них простые спектры, почти без тяжелых элементов. Думаю, они больше напоминают протозвезды нашей молодой вселенной – первое поколение звезд, сформировавшееся только из водорода и гелия, сразу после Большого Взрыва.

– И никаких металлов, – заметила Мириам.

– Я перешлю данные, которые сейчас собираю…

– Уже принимаю, сынок, – произнес голос Гарри.

Мои спутники предоставили говорить виртуальному Пулу. Слова и тщательные наблюдения человека, находящегося так далеко от дома (а если и не человека, то его копии, испытывающей вполне человеческие чувства), поражали своим мужеством.

– Это не наша вселенная, – прошептал он. – Думаю, это ясно. Эта вселенная молодая и маленькая – судя по кривизне пространства-времени, ее диаметр всего несколько миллионов световых лет. Вероятно, ее размера не хватило бы, чтобы включить нашу локальную группу галактик.

– Может, это карманная вселенная? – предположила Мириам. – Аппендикс нашей.

– Я не могу поверить, что существа, которых ты называешь пауками, возникли здесь, – возразил виртуальный Пул. – Ты сама это сказала, Мириам. Здесь нет металлов, их нет во всем этом космосе. Вот почему они извлекают металлы из наших зондов и метеоритов.

– Значит, они прибыли из другого места, – решил Пул. – Судя по собранным с пауков образцам, в их элементном составе нет ничего странного. Получается, их сделали где-то в нашей вселенной. А эта карманная вселенная – всего лишь транзитный переход. Наподобие космопорта возле Земли.

– Да, – согласился виртуал. – Не исключено, что на других лунах в моем небе находятся врата на другие Титаны – где поддерживаются другие экосистемы. Возможно, на других биологических основах. Другие эксперименты.

– Но если металлы настолько важны для пауков, то почему бы не поставлять их сюда через транзитный узел? – спросила Мириам.

– Быть может, когда-то так и делалось, – ответил виртуал. – Может, там, внизу, что-то сломалось. Здесь есть ощущение возраста, Мириам. Здешний космос, возможно, и молод, но само это место очень старое…

– Разумно, – пробормотал реальный Пул. – Ось времени в этой маленькой вселенной не обязательно должна быть изоморфна нашей. Миллион лет там, миллиард лет здесь.

– Пауки на Титане трудятся над своей задачей уже очень давно, – прошептал виртуальный. – Кто бы их ни изготовил или ни вывел, он забросил их давным-давно, и с тех пор они здесь одни. И продолжают работать как могут.

Когда я на них смотрю, у меня возникает впечатление, что они не очень умны. Они просто выполняют свою функцию.

– Но они хорошо справляются, – заметила Мириам.

– Да, хорошо.

– Но зачем? – выпалил я. – В чем тут смысл? Для чего миллиарды лет заботиться об экосистеме Титана? И еще, наверное, тысячи других планет?

– Кажется, у меня есть идея на этот счет, – ответил виртуальный Пул. – Вспомните, что я не высаживался на Титан. Наверное, оказавшись в этой ситуации так внезапно, в то время как вы подходили к открытию постепенно, я вижу ее иначе…

Подобно тому как эта карманная вселенная является местом пересечения, может быть, точкой пересечения является и Титан – тем пристанищем, где могут сосуществовать различные виды жизни. Вы нашли здесь местных аммоновых рыб, органические губки, которые могли попасть сюда из внутренней системы, а то и с Земли, и силаны с Тритона и планетоидов за ним. Быть может, вы найдете и других, если у вас будет время поискать. Все эти виды жизни зародились в разных условиях, но у них есть одна общая особенность. Все они родились на планетах с небесами и океанами, на планетах, согретых звездами.

Но звезды не будут светить вечно. В будущем вселенная изменится, пока не станет напоминать нынешнюю даже меньше, чем наша вселенная походит на этот молодой карликовый космос. А что потом? Так вот, если вас заботит сохранение жизни, всех форм жизни, в очень далеком будущем, то, наверное, можно предложить…

– Симбиоз, – закончила мысль Мириам.

– Вот именно. Возможно, Титан – своего рода прототип экосистемы, в которой формы жизни с таким разным происхождением могут смешиваться, находить способы сосуществовать и выживать…

– И в конечном итоге каким-то образом слиться, – договорила Мириам. – Что ж, такое уже бывало. Каждый из нас – это сообщество некогда раздельных и очень разных форм жизни, которые теперь совместно трудятся в каждой нашей клетке. Очень приятный образ, Майкл.

– И правдоподобный, – угрюмо вставил его оригинал. – Во всяком случае, это хоть какая-то гипотеза. Сойдет до тех пор, пока не придумают что-нибудь получше.

Я усмехнулся. Эту мечту о космическом сотрудничестве я воспринял как романтическую фантазию одинокого человека, обреченного вскоре умереть. Мы все проецируем свои жалкие жизни на вселенную. Но лучших предложений или теорий у меня не нашлось. И, как знать, – быть может, виртуальный Пул прав? Никто из нас не доживет, чтобы узнать правду.

– Короче, – сказал я. – Все это прелестно и очаровательно, но теперь-то мы покончили с делами?

– Мы не можем бросить Майкла, – резко возразила Мириам.

– Уходите, – прошептал виртуальный Пул. – Вы ничего не сможете для меня сделать. А я буду наблюдать и докладывать, пока смогу.

Меня аж затошнило от его благородства.

Но тут в разговор вмешался Гарри:

– У нас еще осталось одно незавершенное дело.

Глава пятнадцатая
Решение

– Какое еще дело? – нахмурился Пул.

– Мы прилетели сюда доказать, что на Титане нет разумной жизни, – сказал Гарри. – Что ж, тут мы ошиблись. И что дальше?

Мириам явно озадачило, что мы вообще начали этот разговор.

– Мы доложим о находках комиссии по надзору за соблюдением законов о разумных существах и еще куда следует. Это крупное открытие. Нас накажут за высадку на Титане без разрешения, но…

– И это вот итог ваших амбициозных затей? – рявкнул я. – Надеяться, что власти проявят снисхождение, если сообщить им об открытии, которое вас погубит?

– А у нас есть варианты? – изумилась Мириам.

– Разве это не очевидно? – Я посмотрел на нее, на Пула (тот наверняка гадал, что я собираюсь сказать) и на Гарри – тот отвел взгляд, как обычно делал в критические моменты. После нескольких дней бессмысленных чудес я вдруг оказался в своей стихии, в мутном мире человеческих отношений. И я видел путь вперед там, где его не видели они.

– Уничтожьте это. – Я обвел рукой пещеру. – Все уничтожьте. У тебя же есть гранаты, Мириам. Ты можешь обрушить эту пещеру.

– Есть и другой вариант, – заговорил Гарри. – ВЕТ-двигатель. Если его взорвать, здесь высвободится энергия единого поля, и интерфейс червоточины тоже наверняка будет разрушен. Пожалуй, даже связь между Титаном и той карманной вселенной будет разорвана навсегда.

Я кивнул.

– Я об этом не думал, но мне нравится твой стиль, Гарри. Сделайте это. Накройте это место сотнями километров воды и льда. Уничтожьте свои записи. Это никак не проявится на поверхности, на процессах в атмосфере. Во всяком случае, не сразу. Никто даже не узнает, что здесь что-то было.

– Верно, – согласился Гарри. – Даже если генерация метана остановится немедленно, остаточного метана в атмосфере хватит примерно на десять миллионов лет. И рискну предположить, что если разные формы жизни не научатся сотрудничать за это время, то не научатся никогда. Десяти мегалет для проверки точно хватит.

Мириам уставилась на Гарри, придя в ужас от его слов.

– Вы предлагаете совершить чудовищное преступление, – выдохнула она. – Сама мысль об уничтожении такого чуда, продукта миллиардов лет… и уничтожить его ради личной выгоды! Лета! Майкл, даже если отбросить в сторону мораль, ты ведь ученый, как ты можешь одобрить такое!

– Я больше не ученый, Мириам, – со страданием в голосе ответит Майкл. – Я инженер. Я строю и создаю. Я даже сочувствую целям создателей пауков. А строю я лучшее будущее для всего человечества – вот во что я верю. И если ради достижения этого будущего надо пойти на компромисс… что ж, возможно, создатели пауков тоже стояли перед аналогичным выбором. Кто знает, что они нашли на Титане до того, как начали здесь работать?..

Полагаю, в этой краткой исповеди были сконцентрированы и величие Майкла Пула, и его грандиозная безрассудность. В тот момент я задумался, сколько вреда этот человек сможет причинить всем нам в будущем, со всеми его червоточинами и прыгающими во времени звездолетами. И какие ужасы он, ослепленный этими идеями и образами, может выпустить на волю.

– Давайте голосовать, – неожиданно предложил Гарри. – Тот, кто за уничтожение пещеры, пусть скажет «да».

– Нет! – бросила Мириам.

– Да, – сказали одновременно оба Пула.

– Да, – сказал я, но они тут же отмахнулись, что у меня нет права голоса.

Но это уже не имело значения. Решение было принято. И они стояли, глядя друг на друга, словно ужасаясь содеянному.

– Добро пожаловать в мой мир, – цинично произнес я.

Майкл отправился готовить ВЕТ-двигатель к последнему заданию. Мириам в гневе собирала оборудование, свой ранец с научными образцами и связки веревок.

А передо мной возникла голова Гарри.

– Спасибо, – сказал он.

– Ты ведь хотел, чтобы это предложение сделал я?

– Ну, я на это надеялся. Если бы предложил я, они бы отказались. А Майкл никогда бы меня не простил. – Он ухмыльнулся. – Я знал, что есть причина, почему я захотел взять тебя с нами, Джовик Эмри. Ты хорошо поработал. И свое предназначение ты выполнил.

– Мириам, – заговорил виртуальный Пул из маленькой вселенной.

– Я здесь, Майкл.

– Не знаю, сколько мне еще осталось. Что произойдет, когда кончится энергия?

– Я запрограммировала симуляцию так, чтобы все выглядело естественно. Все будет так, как если бы в жилом куполе «Краба» отказало энергоснабжение. – Вздохнув, она добавила: – Конечно, у тебя есть и другие варианты, как все закончить еще раньше.

– Знаю. Спасибо. Как думаешь, кто они? Те, кто создал пауков. Они и эту карманную вселенную создали? Или она была построена для них? Как убежище?

– Вряд ли мы это когда-нибудь узнаем. Майкл, мне так жаль. Я…

– Не надо. Ты ведь знаешь, что я бы сам такое выбрал. Но не хотелось расставаться с тобой… Мириам, присмотри за ним. За Майклом. Ты нужна мне… нам.

Она взглянула на настоящего Майкла, который возился с двигателем.

– Посмотрим, – ответила она.

– И скажи Гарри… Ну, ты знаешь.

Она подняла руку.

– Майкл, прошу тебя…

– Хватит.

Изображения, которые он нам проецировал, рассыпались на пиксели, а в наушниках исчезло слабое шипение волны, передававшей его голос. Оставшись совсем один во вселенной, он отключился.

К Мириам неуверенно приблизился настоящий Майкл.

– Все готово. Двигатель запрограммирован. Пора уходить, Мириам. Как только мы отсюда выберемся…

Она отвернулась, ее лицо исказила почти что ненависть.

Глава шестнадцатая
Восхождение

Накинув сбрую на паука, не подозревающего о грядущей судьбе его обширного и древнего проекта, мы поднимались наверх в полной темноте. У нас ушли дни, чтобы сюда спуститься, и уйдут дни, чтобы вернуться на поверхность, – где, как пообещал Гарри, нас будет ждать новый воздушный шар.

На этот раз, хоть мне и предложили сбежать в бессознательное состояние, я не спал. У меня было нехорошее предчувствие, что последний акт этой маленькой драмы еще не сыгран. И я хотел его увидеть.

Мы уже преодолели нижние ледяные слои и поднимались сквозь двести пятьдесят километров подземного моря, когда таймер Мириам сообщил, что далеко внизу взорвался двигатель. Изолированные толщей льда, мы ничего не почувствовали. Но мне показалось, что паук, несущий нас к свету, на долю секунды замер.

– Дело сделано, – твердо произнес Майкл. – Назад пути нет.

После выхода из пещеры Мириам с ним почти не разговаривала. Она даже чаще обращалась ко мне. Но теперь она заговорила.

– Я много думала. Я не смирюсь, Майкл. И мне плевать на тебя, на Гарри и на ваше проклятое голосование. Как только мы вернемся домой, я сообщу обо всех наших открытиях.

– У тебя нет доказательств…

– Меня воспримут достаточно серьезно. Рано или поздно кто-нибудь снарядит другую экспедицию и подтвердит мою правоту.

– Ну ладно.

Таков был его ответ. Но я знал, что все еще не окончено. Он не хотел встречаться взглядом с моими насмешливыми глазами.

И я совершенно не удивился, когда через двенадцать часов, пока Мириам спала, привязавшись к сетке на спине паука, Майкл достал из ранца два флакона и прижал один к клапану на ее ноге, а второй – к клапану на пояснице.

– Ты собираешься отредактировать ее, – прокомментировал я, наблюдая за ним. – Спланировал это вместе с папочкой?

– Заткнись, – огрызнулся он.

– Ты извлечешь ее из головы, поиздеваешься над воспоминаниями, над самой ее личностью, а потом зальешь результат обратно. И во что ты заставишь ее поверить? Что она все это время оставалась на «Крабе» с Гарри, а ты высадился на Титан, но ничего не нашел? Пожалуй, это сработает.

– Мне нечего тебе сказать.

Зато я хотел ему сказать много всякого разного. Я сам не святой, но Пул вызывал у меня такое отвращение, какое может испытывать только человек, лишенный морали сам.

– Я думал, ты любишь ее. Я даже думал, что она тебя любит. И все же ты готов залезть к ней в голову и в сердце, лишь бы удовлетворить свои грандиозные амбиции. Я тебе кое-что скажу. Тот Майкл, которого она оставила в карманной вселенной, с которым она попрощалась навсегда, был куда лучшим человеком, чем ты способен когда-либо стать. Потому что он не был запятнан огромным преступлением, которое совершил ты, взорвав пещеру. И потому что он не был запятнан этим.

И я тебе кое-что предскажу. Неважно, чего ты добьешься в будущем, Майкл Пул, это преступление всегда будет глодать тебя изнутри. И Мириам никогда не полюбит тебя. Даже если ты сотрешь ей воспоминания об этих событиях, между вами всегда будет невидимый барьер, потому что она почувствует ложь. Она уйдет от тебя, а потом ты уйдешь от нее. И еще ты убил Титан. Однажды, через миллионы лет, воздух здесь замерзнет и прольется дождем, и все живое умрет. Только из-за того, что ты сегодня натворил. И знаешь, Пул, быть может, те, чей труд ты погубил, однажды заставят тебя расплатиться за это.

Он был открыт и беззащитен, а я хлестал его словами. Ему нечего было ответить. Он лишь баюкал спящую Мириам, пока его машины высасывали ее память.

Мы больше не разговаривали, пока не выбрались под мрачное небо Титана.

Эпилог
Зонд

Майклу не понадобилось много времени, чтобы проверить состояние его хрупкого кораблика.

Энергии во внутренних батареях хватит на несколько часов. Насколько он мог судить, действующая связь между куполом и остальной частью «Краба» отсутствовала, механизмы управления здесь не работали. Наверное, созданная Мириам симуляция была на такое не способна. Значит, запаса энергии у него нет.

Он не стал ворчать по этому поводу, и будущего он тоже не боялся. Что будет, то будет.

Вселенная вокруг него была странной и чужой. Трудолюбивые пауки на ледяной планетке вели себя как машины – не живые и не разумные. Ему надоело за ними наблюдать. Он включил свет, зеленый и красный. Купол стал изолированным пузырьком, кусочком Земли.

Во всей этой вселенной Майкл был совершенно одинок. Он чувствовал это.

Он приготовил себе поесть. Здесь, в его личном пространстве, симуляция была хороша, и он не обнаружил каких-либо ограничений или проблем. Мириам создала ее с любовью. Привычные манипуляции, совершаемые в ярком островке света вокруг кухоньки, оказались на удивление приятными.

Он перенес еду к кушетке, улегся на спину, держа тарелку, и приглушил в куполе свет. Доев, он аккуратно поставил тарелку на пол. Выпил стакан воды.

Затем прошел в душ и встал под струи горячих капель. Он попытался раскрыть свои чувства, насладиться каждой частичкой ощущений. Настал последний раз для всего, даже для самых обычных дел. Может, включить какую-нибудь музыку или почитать книгу? Что-нибудь, подходящее по настроению.

Свет погас. Даже приборные панели отключились.

Что ж, музыки не будет. Он вернулся к кушетке, лег. Хотя небо было ярким от света протосолнца, воздух становился все холоднее. Он представил, как из купола утекает тепло. Что погубит его быстрее – холод или недостаток кислорода?

Майкл не боялся. И не жалел, что потерял так много лет потенциальной жизни, подаренных АнтиСтарением. Как ни странно, он ощущал себя обновленным – молодым, впервые за десятилетия. Наверное, потому, что на него больше не давил груз времени.

Он жалел только о том, что никогда не узнает, чем закончатся его отношения с Мириам. У них могло что-то получиться. Но в конце он понял: он рад, что прожил достаточно долго, чтобы увидеть то, что должен был увидеть.

Он начал дрожать, воздух стал покалывать ноздри. Он лег поудобнее и сложил на груди руки. Закрыл глаза.

Его лицо пересекла тень.

Он открыл глаза, посмотрел вверх. Над куполом завис корабль.

Умирающий Майкл разглядывал его с удивлением.

Корабль был похож на кленовое семя, обернутое во что-то черное. Угольночерные крылья, тянущиеся на сотни километров, распростерлись над «Крабом» и мягко колыхались.

Холод впился когтями ему в грудь, горло свело спазмом, а темные облака затуманили зрение. «Только не сейчас, – мысленно взмолился он, не сводя умирающих глаз с корабля. Его элегическое смирение рассеялось как дым. – Еще чуть-чуть. Я должен узнать, что это означает! Пожалуйста…»

Сознание Пула напоминало умирающий огонек свечи. И теперь этот огонек как будто отделили от фитиля. Этот огонек, с его крошечным страхом, его удивлением и беспомощным стремлением выжить, был вплетен в паутину квантовых функций, беспричинных и нелокальных.

Прозрачный купол лишился последних остатков тепла, воздух в нем начал замерзать над приборными панелями, кушетками, кухней и распростертым телом. И корабль, и все его содержимое, более ненужные, рассыпались на облачко пикселей.