Текст книги "Золотые поля"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

14

Робби казалось, что он балансирует на краю обрыва, готовясь к прыжку. Он уже обегал всю территорию в поисках Беллы, желая объяснить ей все и в то же время зная, что нельзя говорить ничего. Его обычно живое лицо сейчас было лишено всякого выражения, и это привлекало внимание.

– Робби, – раздался знакомый голос. – Минутку, пожалуйста.

Сердце молотом заколотило в груди у мальчишки, но он заставил себя держаться естественно.

– Да, доктор Брент? – откликнулся Робби, едва не наскакивая на человека, вызывающего в нем отвращение.

– Где Арабелла Синклер? На уроке ее нет.

– Не знаю, доктор Брент. Я выполняю поручение матроны.

– Мне безразлично, чем ты занят, мальчик, – отрезал Брент, потом изменил тактику. – Сегодня утром между ней и ее братом разыгралась трогательная сцена.

Робби лишь молчал и моргал.

Брент склонил крупную голову набок и заметил:

– Вы, похоже, подружились.

– Да, доктор Брент, – кивнул мальчик. – Они, наверное, первые английские дети, с которыми я познакомился.

– Что ты намерен делать теперь, когда Эдвард уехал?

– Переживу. У нас было не много общего.

– Если не считать Арабеллы, – лукаво заметил Брент.

– О чем вы?

– Бросается в глаза, как Эдвард ее любит.

Усилием воли Робби заставил себя стоять спокойно, не сглотнуть и никаким другим движением не выдать свою тревогу.

– Она ведь его сестра, – осторожно заметил он.

– Но ты, как мне кажется, питаешь к ней те же чувства, а тебе она не сестра, так что твое восхищение носит гораздо более опасный характер. Такая любовь может толкнуть на что угодно, на любой поступок.

На этот раз Робби все-таки сглотнул, однако глаз не отвел. Сделать это означало бы выдать себя с головой. Из последних сил он попытался изобразить равнодушие, которого не чувствовал.

– Мне нравится Белла, доктор Брент, но…

– Белла, говоришь? – Брент стал надвигаться. – Не слишком ли интимно для того, кого едва знаешь?

Вырвав свой взор из хватки насмешливых глаз Брента, Робби увидел, что прибыла повозка из прачечной.

– Мне надо бежать, доктор Брент. Матрона велела, чтобы я сегодня поехал с чокрой дхоби[3]3
  Чокра – мальчик-слуга; дхоби – прачка (как мужчина, так и женщина). (Прим. перев.)


[Закрыть]. Я должен передать записку.

Оглянувшись, Брент наблюдал, как сын дхоби слезает с козел. В задней части повозки были свалены тюки белья.

– Передай дхоби, что я пну его в тощую задницу, если он еще раз вернет некондиционное белье. Пусть только попробует так сделать – и работы от мемсаиб ему больше не видать.

– Передам, доктор Брент. Матрона сказала, чтобы я следил за всем, что они делают, и докладывал ей, – солгал он.

– Хорошо. – Движением, представляющим собой пародию на интимность, Брент взял Робби за подбородок. – Запомни, что я сказал. Оставь Арабеллу в покое. Не морочь ей голову разговорами о жизни вне приюта. Должен признаться, я весьма удивлен тем, что ты не предпринял попытки уехать вместе с ее братом.

– Но ведь здесь мой дом, – таким тоном, словно слова Брента его задели, произнес Робби. – Больше мне некуда пойти.

Он покосился на повозку дхоби. Время уходит. Нужно отделаться от Брента, или весь план пойдет насмарку. Он вознес безмолвную молитву богам, чтобы Белла оказалась там, где должна быть, скрытая от глаз любого, кому вздумается пуститься ее искать.

– Прежде чем поедешь, принеси мне воды, хорошо?

– Конечно. Я наполню заново ваш кувшин.

Робби бросился бежать – сперва к мальчику чокры. Тот стоял у своей повозки, запряженной волами. Робби велел ему немного подождать. Теперь сердце у него едва не выскакивало из груди. План пришел в движение. Сейчас самое главное – держать себя в руках и поддерживать в Белле убеждение в том, что все происходящее – только игра.

Обогнув дом Брента, он подбежал к крохотной пристройке. Матрона с утра отбыла, чтобы проследить за покупкой месячного запаса сушеных овощей и мяса. Ее не будет еще по крайней мере час. Теперь в доме и поблизости не должно быть никого, кроме самого Брента, да и тот пожалует не раньше чем к полднику. Так рассчитывал Робби.

– Белла? – шепнул он.

– Я здесь. – Она показалась из-за пристройки.

– Эй, Белла! Молодец. – Он испытал огромное облегчение. – Помнишь наш план?

– Конечно, – игриво отвечала она. – Ты спрячешь меня в простыне с бельем, и мы убежим.

– Правильно. – На нервной почве мальчишке казалось, что в животе у него бьется стая птиц. – Но помни, Белла, ты должна молчать. Нельзя будет ни говорить, ни стонать, ни чихать. Любой звук тебя выдаст – и доктор Брент придет в ярость. Ты еще не видела его рассерженным.

– Что он тогда сделает? – спросила девочка, и глаза у нее расширились.

– Тебе ничего. Но мне? Наверное, выпорет или отошлет куда-нибудь навсегда. Он терпеть не может, когда его не слушаются.

– Ой, Робби, давай тогда не будем этого делать.

– Нет, послушай! Будет очень весело. Мы встретимся с Недом, поедим мороженого и вернемся, так что никто ничего и не заметит.

– Тогда давай быстрей. Завяжи меня в простыню.

Кивнув, Робби развернул заранее припрятанную связку простыней.

– Ни звука, Белла. Выходи только тогда, когда я скажу тебе, что можно.

– Я знаю.

– Когда услышишь мой голос, Белла. Обещаешь?

– Обещаю.

Белла была такой крошечной, что походила на эльфа. Ее ручки и ножки с легкостью складывались, так что вскоре она оказалась упакованной в простыни. Робби завязал узел. Перед ним будто оказалась прекрасная бабочка, готовая выйти из кокона.

– Сиди так, словно ты отдыхаешь, – предупредил он. – Локти и колени не должны выпирать. Представь себе, что ты – это простыни. – (Тут девочка хихикнула.) – А теперь тихо, Белла. Больше ни слова, пока мы не доберемся до места.

Она больше не издавала ни звука. Робби перекинул связку через плечо. Хорошо, что он выполнял достаточно много тяжелой работы, поэтому стал выносливым и мускулистым. Прежде чем уходить, он посмотрел на собственное отражение в оконном стекле. Вид вполне естественный. Успокоив дыхание, он пошел, напоминая себе, что главное – уверенность. Глядя на него со стороны, никто не должен заподозрить, что происходит что-то необычное.

Как ни легка была Белла, Робби все-таки ощущал спиной ее вес. Он заставил себя идти медленно, чтобы она не билась о его спину. Робби дошел уже почти до самой повозки, когда раздался голос, которого он боялся больше всего на свете.

– Прошу прощения, доктор Брент? – отозвался он, кладя белье на землю.

– Подойди сюда, мальчик!

Ему пришлось идти к врагу. От Брента его отделяло футов тридцать, но мальчишке показалось, что такого длинного пути он не проделывал никогда. Жара уже стала испепеляющей. Надо было побеспокоиться о шляпе для Беллы – если она выдержит жару внутри этой связки простыней. В душе у Робби взмыла волна паники, во рту пересохло. Он был убежден, что у него на лице большими буквами написано, что он провинился. Брент все знает, это точно, и теперь заставит Робби заплатить.

– Что это ты делаешь? – осведомился директор приюта.

Невероятным усилием Робби сохранил самообладание и ответил:

– Я говорил вам, доктор Брент. Матрона просила проследить, чтобы чокра взял все белье, потому что последние пару месяцев он халтурил. Я помогаю грузить вещи.

– Вижу. У тебя взволнованный вид, Робби. К тому же еще утро, а ты уже мокрый от пота. Что-нибудь случилось?

Робби сделал медленный вдох и пояснил:

– Честно говоря, я не очень хорошо себя чувствую, доктор Брент. Я плохо спал. Наверное, вчерашний дхал[4]4
  Дхал – карри с чечевицей. (Прим. перев.)


[Закрыть] вредно на меня подействовал.

– Больше никто не жаловался.

– Пройдет. Попью побольше.

– Кстати, по-моему, я просил тебя принести мне воды.

– Я просто подумал, что сначала помогу нагрузить повозку.

– Мне кажется, что тебе по какой-то причине страшно неймется уехать на этой повозке.

Робби внутренне застыл. Ему оставалось лишь надеяться, что страх не отразился мгновенно у него на лице. Впрочем, теперь он уже и сам его не чувствовал, внутри у него все онемело.

– Я… не хочется подводить матрону, – запинаясь, пробормотал мальчик.

На ходу у него родилась еще одна ложь. Последняя попытка. Если Брент догадается, что это блеф, то ничего другого в запасе нет.

– Она сказала, что если я выполню все поручения до того, как дхоби отправит обратно выстиранное белье, то смогу сходить в храм и принести пожертвование моей матери.

– В самом деле? С какой стати такая щедрость, Робби?

– Потому что в последнее время я много ей помогал. Еще она хвалила меня за то, что я подружился с Синклерами.

– Действительно?

Робби кивнул.

– Что ж, в таком случае, я переговорю с матроной. Не следует так часто тебя выделять, тем более что ты и без того долго пользовался моей благосклонностью.

В ушах у Робби стучало, голова ныла от невыносимого физического напряжения. Если это продлится еще хотя бы недолго, то его просто разорвет на глазах у Брента.

– Арабелла Синклер так и не явилась на занятия. Я приказал слугам искать девочку. Ты ее не видел?

– Видел. – Робби подивился сам себе. – Я сказал ей, чтобы она поспешила в класс. Белла пряталась в картонной коробке, в спальне. Она плакала, доктор Брент, и я, как мог, утешил ее, но вы сами видите, у меня не очень много времени. Я тороплюсь.

– Так-так, и?.. – Доктор пощелкал пальцами перед носом у Робби.

Голова мальчишки резко откинулась назад, но он сумел сказать:

– Она, наверное, уже в классе, с остальными детьми.

– Хорошо. Молодец. А теперь, принеси-ка мне мой кувшин с водой, да побыстрее, джалди, джалди!

Робби покосился на узел с бельем. Тот лежал на самом солнцепеке, но в этот момент Робби ничем не мог помочь Белле.

Он бросился на кухню. Айя[5]5
  Айя – няня, служанка из местных жителей в Индии или других бывших британских территориях. (Прим. перев.)


[Закрыть] занималась тем, что, сидя на полу спиной к двери и ловко удерживая ногами камень, перетирала на нем чеснок, имбирь и лук. При этом она негромко что-то напевала.

Мальчик спросил, принесли ли воду из колодца.

– Есть немного кипяченой, совсем чуть-чуть, – ответила она. – Остальное остывает.

Кивнув, Робби приблизился к большой бадье с холодной кипяченой водой. Его отчаяние, годы, которые он провел, страдая и мечтая освободиться, желание избавиться от нищеты и защитить Беллу от рук чудовища по имени Брент – все это слилось вместе, образовав темный, воспаленный нарыв ненависти. Тот съест его изнутри, если он не исцелится, отомстив. Имелся только один способ утолить эту жажду.

Вода.

Робби уже снял крышку с бадьи с кипяченой водой, но теперь тихонько, едва дыша, вернул ее на место. Неужели он это сделает? Надо было заранее все обдумать, но время работало против него. Решайся, Робби.

Он поспешно наполнил кувшин сырой водой из другой бадьи и, не дав себе и минуты на размышление, побежал в кабинет директора.

– Вот, доктор Брент.

– Какой ты потный, Робби! Нет, я ни разу не видел тебя в таком плохом состоянии.

– Пройдет.

– Нет, это нельзя так оставлять, – возразил Брент. – На-ка, выпей. – Он налил стакан воды из кувшина.

Робби вытер лицо рукавом и сказал:

– Я не хочу пить, доктор Брент.

– А судя по твоему виду, очень хочешь.

– Я могу напиться по пути. Мне правда надо…

– Пей, Робби. Я настаиваю, – не отставал Брент.

Выбора не было. Продолжать противиться Бренту означало поставить крест на собственном будущем и на судьбе Беллы. Этого нельзя допустить. Надеясь, что рука у него не дрожит, он потянулся за стаканом.

– Чин-чин, – с искрой веселости произнес Брент. – Выпей и отправляйся. Не могу же я допустить, чтобы ты скончался от обезвоживания. – Он рассмеялся.

Мальчик, собравшись с духом, осушил стакан.

– До свиданья. – На этом Брент решил успокоиться.

Робби вышел наружу. Солнце еще не достигло зенита, паля откуда оно превращает землю в растрескавшуюся пустыню, но все же взошло достаточно высоко, чтобы довести белокожую девочку, непривычную к жаре, до преждевременной смерти.

Он бросился к узлу. Тот все еще лежал на земле. Робби не мог сказать Белле ни слова, потому что внезапно оказалось, что чокра рядом, закидывает в повозку другие узлы.

Он вскинул на плечо простыни с Беллой, стараясь, чтобы это выглядело легко и естественно. Но в последний момент, перед тем как опустить узел на груду других в повозке, Робби замер.

– Белла? – тихонько позвал он, прислушиваясь, надеясь хоть на какой-то ответ.

Он посмотрел на мальчика-чокру. Тот нетерпеливо поглядывал на него, ожидая, чтобы Робби забрался рядом с ним на козлы.

Из узла не раздавалось ни звука. Это молчание было зловещим.

15

Покружив по городским улицам, громоздкая повозка, запряженная волами, наконец-то благополучно прибыла в прачечную. От тревоги за Беллу Робби задыхался и едва не падал в обморок.

Он спрыгнул с повозки как раз в тот момент, когда из сумрачных недр прачечной показался сам дхоби, который тут же набросился на сына с упреками, обвиняя его в том, что тот слишком задержался в приюте. Робби воспользовался моментом и снял с общей кучи узел с Беллой. Пока он демонстративно пристраивал его на спине, отец с сыном тоже нагрузились бельем и, продолжая пререкаться, скрылись в дверях прачечной.

Это был шанс. Покачиваясь под тяжестью ноши, мальчишка бросился к стене здания, опустил узел на землю и принялся лихорадочно его развязывать. При переноске ткань затянулась, и это было нелегко. Паника, давно одолевавшая Робби, достигла пика.

– Белла! – закричал он. – Ответь.

Послышался слабый стон. Он испытал такое облегчение, что его бедное сердце, которое до этого тяжело колотилось, сейчас на миг остановилось. Робби прокусил ткань, разодрал верхнюю простыню – вот и золотой ангел! Жива, вся в поту, с мягкими волосами, льнущими к лицу как змеи.

– Белла, – шепнул он ей в ухо.

– Нед? – Она опять еле слышно застонала.

– Это Робби. Вылезай. Ты можешь встать?

Ее веки затрепетали, поднялись и тут же упали. Она была не в себе, и Робби опасался солнечного удара, который бывает смертельным.

– Белла, обхвати меня руками за шею. Пожалуйста, Белла. Помоги мне.

Он напрягся, поднял ее и направился к двери прачечной. Там увиливая от людей с утюгами и подлезая под свисающие на каждом шагу простыни и сорочки, мальчишка принялся искать дхоби, громко звать его.

Из задней части прачечной показался пожилой мужчина и строго осведомился, что ему надо.

Робби объяснил на хинди, что он как раз заносил внутрь белье для стирки, когда эта маленькая мемсаиб упала в обморок. Две женщины бросились на помощь Робби, не преминув, правда, заметить что-то насчет его бледной кожи и, значит, западной крови. Наверное, их даже удивило, что он так хорошо говорит на их языке.

Все принялись обмахивать Беллу. Кто-то принес воду.

– Кипяченая? – Робби прикрыл рот девочки, но жена дхоби оттолкнула его руку и заявила:

– Конечно!

Животворящая вода просочилась в распухшие губы Беллы, та постепенно вернулась к жизни и открыла глаза. Сначала, при виде такого количества смуглых лиц, склонившихся над ней, она испугалась, но потом ее взгляд упал на Робби и девочка успокоилась.

Глаза Беллы были налиты кровью, но она нашла в себе силы улыбнуться и пролепетала:

– Здесь мы будем есть мороженое?

Дхоби, по-видимому, понял последние два слова и заулыбался, обнажая немногие оставшиеся зубы.

Робби продолжал придерживаться версии, что он просто случайный человек. Между ним и всей семьей дхоби завязалась дискуссия. Возможно ли, что Белла случайно отбилась от семьи, заблудилась, а потом от жары упала в обморок?.. Все покачивали головами из стороны в сторону. По всей видимости, никому такая история не представлялась невероятной.

– Что же делать? – произнес дхоби.

Белла опять закрыла глаза. Было очевидно, что от нее подсказки не дождаться.

Робби ждал этого момента и заявил:

– Я доставлю ее в Рангун.

Но его собеседник нахмурился и воскликнул:

– Пха! Как ты найдешь ее семью в Рангуне?

– Очень просто. Девочка англичанка, так что в большом отеле, который называется «Стрэнд», наверняка что-то знают о ее родителях. Помогите мне довезти ее туда. Там я разберусь.

Дхоби, похоже, еще сомневался, но жена принялась его подталкивать и сказала:

– Поторопись, дурень. Запрягай волов, отвези девочку в отель. – Женщина помахала пальцем перед носом мужа. – Если она умрет здесь, нас ждут большие неприятности.

Угроза произвела на дхоби гальванизирующее действие. Он принялся отдавать приказы чокре, а тот – беспрерывно кивать то отцу, то Робби.

– Я отвезу вас прямо сейчас, – сказал он.

Белле помогли встать. Та нетвердо стояла на ногах и жаловалась на головокружение, но Робби видел, что боги вняли его молитвам – Белла поправится. Однако угроза того, что матроне Брент вздумается пройти мимо прачечной, никуда не делась.

– Пошли, Белла, – шепнул мальчишка. – Нужно встретиться с Недом. Выпей еще воды.

– Не могу. Я чувствую, как она качается внутри. Меня вырвет. Наверное, надо сходить в туалет.

Робби чуть не рассмеялся. Его нервы были так натянуты, что у него едва не началась истерика оттого, что Белла думает, будто в месте вроде этого может быть кран с водой и прочее.

– Мы сейчас поедем в «Стрэнд». Сможешь удержаться до тех пор, пока окажемся там? – спросил он, представляя себе, какую посудину принесут хозяева, если он попросит.

Это будет похуже, чем в приюте.

Она кивнула.

– В отеле прохладно, – успокаивающе произнес Робби, подводя ее к повозке и помогая забраться. – Теперь мы заслоним тебя от солнца. – Он прикрыл девочку большим куском ткани. – Опять оно на тебя светит. – Мальчишка бросил взгляд на небо, откуда били свирепые лучи. – Это очень опасно.

Волы с усилием тронули с места, и повозка выехала на улицу, где царила суматоха. Прощальное восклицание дхоби потонуло в какофонии городских звуков.

* * *

Нед бесцельно бродил по базару. За прошедшие часы он успел примелькаться торговцам, и некоторые улыбались ему из-за прилавков. Он насытил бунтующий желудок чашкой бледно-золотого бульона, подернутого шелковой пленкой. Противиться искушению было свыше его сил. Он наблюдал, как бульон варился в большом горшке. Это длилось больше часа, так что ясно было, что есть суп безопасно, а от экзотического аромата у него текли слюнки.

В отличие от матери и Беллы, Нед ничего не имел против остроты чили и незнакомых вкусов имбиря и чеснока. Во время их путешествия к столу стали подавать блюда индийской кухни вскоре после того, как пароход миновал Суэцкий канал. Таким образом пассажирам давали возможность приспособиться к пряностям и травам, с которыми им, вероятно, придется столкнуться во время пребывания на Востоке.

Неда приводили в восторг яркие цвета карри, рис, пересыпанный шафраном и хрустящим золотистым луком, жареный кишмиш и орешки, формой напоминающие почки, под названием кешью. Однажды вечером, во время пышного ужина, названного «Банкетом махараджи», на который все явились одетыми в лучшие наряды, он с изумлением заметил, что огромные блюда с рисом обвернуты полосками крошечных посверкивающих листиков. Они были сделаны из фольги, похожей на серебряную.

Старый официант заверил его, что это настоящее серебро, и добавил:

– Если бы этот банкет давался для настоящего махараджи, то листья были бы на сто процентов золотые.

– В самом деле? – Нед не поверил своим ушам.

– Чистая правда. Для этих людей золото значит все. Сами увидите. Даже самые бедные носят свои деньги на себе. На запястьях деревенской женщины вы увидите золотые браслеты в двадцать четыре карата. Они даже едят золото!.. Но это только высшая знать, – добавил официант, постучав себя по носу.

Заплатив выуженными из кармана анна[6]6
  Анна – индийская монета, составляющая 1/16 рупии. (Прим. перев.)


[Закрыть] и следя за тем, чтобы показывать только самые мелкие монеты, Нед купил несколько бананов. Еще в отеле он скотчем закрепил конверт с купюрами на груди. Парень не собирался тратить эти деньги ни на что, кроме как на билеты, чтобы уехать отсюда.

Утолив голод, он продолжал бродить, все время держась поблизости от прилавков, где торговали цветами. Нед потерял счет кругам, выписанным им в этой части базара. Он то и дело метал настороженные взгляды направо и налево, следя, не подкрадывается ли опасность, но в первую очередь надеясь увидеть Робби и Беллу.

Это было величайшее чудо! Долго копившиеся чувства достигли пика, вырвались из глубины его души и выплеснулись в победоносном крике, когда из-за прилавка с цветами, ковыляя, показались две знакомые, слегка потрепанные фигурки.

* * *

Нед заставил обоих съесть по чашке бульона, поскольку у них маковой росинки во рту не было с самого завтрака. Белла, по-видимому, забыла про обещанное мороженое, а может быть, ей расхотелось. Она была бледна, с сухой и горячей кожей, больше не липкой. Робби смотрелся получше, но создавалось впечатление, будто он что-то скрывает.

Когда тот сделал последний глоток супа, Нед задал главный вопрос:

– Как обстоят дела с Брентом?

– Не беспокойся о нем.

– Не беспокоиться? Ты шутишь, что ли? Сейчас он уже, наверное, догадался.

– Догадался? – Робби усмехнулся, потом его тон резко изменился на печальный: – Он с самого начала все знал, Нед. Слишком легко Брент отпустил нас. Неожиданностью для него стало лишь то, что мы взяли с собой Беллу. От этого он на стенку полезет.

– Почему ты думаешь, что он знал?

– Теперь это уже неважно. Мы здесь. Ему не сразу придет в голову искать нас в доках, а к тому времени, когда он сообразит, надеюсь, будет уже поздно. Если удастся найти подходящее судно, лучше всего отбыть сегодня.

– Как мы это сделаем? – Нед нахмурился.

– Найти корабль нетрудно. Но надо заплатить за билеты.

– У меня есть деньги.

Тут уже настала очередь Робби удивляться.

– Мне дал Брент, – пояснил Синклер. – Наверное, он чувствовал себя виноватым.

– Нет. Он хотел, чтобы ты уехал, Нед. Как ты не понимаешь? Брент даже дал тебе на это денег. – Робби издал вздох отчаяния. – Он знал и дал тебе уйти. Мне, наверное, тоже, но только вначале он обрек нас… тебя – на скитания в неизвестности, а меня… – Мальчик умолк.

– Мне все равно. – Нед тряхнул головой. – Сейчас мы здесь, отделались от него. Надень-ка вот эту сорочку. Она для тебя великовата, зато чистая. Я уже переоделся. Белла, а тебе надо сменить платье. В этом ты будешь выглядеть гораздо приличнее.

– Это можно сделать вон там. – Робби указал на прилавок, за которым пожилая женщина торговала цветами.

Подведя их туда, он заговорил с ней по-бирмански и объяснил, что малышке-англичанке надо переодеться. Можно ли, ради соблюдения правил приличия, позволить ей надеть другое платье за прилавком?

Женщина ответила, и Робби перевел Неду:

– Она велит вначале купить что-нибудь. Мол, ты целый день здесь ошиваешься, и кому нужны неприятности. Дай мне несколько анна.

Взяв у Неда монеты, Робби протянул их женщине. Она через плечо указала на заднюю часть прилавка, но запретила парням сопровождать Беллу.

– Сестренка, переоденься в это платье. Оно ведь твое любимое, да?

Она не протестовала.

– У нее измученный вид, – заметил Нед. – Да и ты сам не слишком-то хорошо выглядишь.

– Немного побаливает живот. Пройдет.

Когда Белла появилась из-за прилавка, она выглядела уже гораздо лучше. Ее внешний вид не обманул бы ни одну англичанку, но в команде корабля таковых не будет, так что моряки с готовностью возьмут девочку на борт. Обмакнув старую рубашку в цветочную воду, Нед вытер лицо сестры. Робби натянул свежую сорочку.

– Белл, взгляни, что я принес. – Нед протянул ей книгу и улыбнулся, когда услышал тихое, но восторженное повизгивание.

Робби впился взглядом в книгу.

– «Книга джунглей», – разъяснила она и показала ему. – А другие?

– За ними мы можем вернуться потом, – сказал Нед и поспешил добавить, чтобы отвлечь ее: – А пока я принес эту. Ну что, готовы?

Его спутники кивнули.

– Веди, – сказал он Робби, стараясь не концентрироваться на том, что Белла не вспоминает о мороженом и никак не отреагировала на известие о том, что они отправляются на корабль.

Робби мысленно взмолился, чтобы она не заболела сейчас. Когда они повернулись, чтобы идти, старуха позвала их из-за прилавка.

– Вы не взяли никаких цветов, – перевел Робби. – Вот! – С этими словами он выбрал веточку с крошечными желтыми цветами и протянул ее Белле. – Это национальный цветок Бирмы, называется падуак. Это цветок розового дерева.

Женщина что-то быстро заговорила, обращаясь к нему.

Мальчишка поблагодарил ее и перевел:

– Он означает любовь и нежность, но также силу.

Принимая цветы от Робби, Белла разрумянилась. Она оглянулась и улыбнулась пожилой женщине. Та рассмеялась и сделала жест в сторону Беллы.

Девочка потянула Робби за руку и спросила:

– Что она сказала?

– Пожелала тебе всегда быть счастливой, – отозвался Робби, хотя Нед подозревал, что женщина сказала что-то далеко не столь невинное.

– Пошли. На корабль, – сказал Синклер, довольный тем, что Белла повеселела, хотя вид Робби по-прежнему его смущал.

Неду неясно было, что у него на уме, кроме того, друг был очень бледен. Его снедала странная тревога – казалось, даже более сильная, чем та, которую испытывал сам Нед.

– За тобой точно не следили? – попробовал надавить он.

– Точно, – слишком отрывисто отозвался Робби и двинулся вперед, рассчитывая, что Синклеры без дальнейших расспросов последуют за ним.