Текст книги "Золотые поля"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

– Нам еле-еле удалось прожить день так, чтобы Белл не расплакалась. Не хочется опять ее тревожить. Все эти местные дела нас ведь не касаются.

– Ты в самом деле думаешь, что твои британские друзья тебе помогут? Они уже и думать про тебя забыли.

– Но мистер Фрейзер сказал, что…

– Я знаю, но твой мистер Фрейзер как мой торговец рубинами. Тот тоже клялся, что вернется и заберет меня, – с тех пор прошло пять лет. Твой мистер Фрейзер скоро будет на другой стороне земли, Нед. Он и думать забыл о Синклерах. Вы сами должны о себе позаботиться.

– Как ты?

Робби это задело, он повернулся, разгневанно посмотрел на Неда и заявил:

– Я планирую уйти отсюда. Если хотите, отправляйтесь со мной – ты и Белла. Или же ты можешь гнить здесь и смотреть, как Белла превратится в игрушку Брента.

В игрушку? Нед подумал, что ослышался.

– Не переспрашивай, не трать зря сил. У меня есть опыт. Он не привередливый, Нед. Ему только надо, чтобы жертва была юной… и желательно белой. Белла станет для него отличной добычей.

Неда захлестнуло смятение, он не мог поверить в то, что услышал.

– Доктор Брент использовал тебя…

– Да.

Волосы на шее Неда встали дыбом.

– Не знаю, что сказать… Я… Робби, мне очень жаль.

– Не надо ничего говорить. Но не допусти, чтобы Белла стала его новой жертвой. Она идеальна для него, достаточно маленькая, чтобы развлекаться с ней годами.

Голова у Неда все еще шла кругом от всего услышанного, но последняя фраза Робби вызвала у него такую ярость, что он не смог сдержаться.

– Замолчи!

– Он будет притворяться другом, вести себя как добрый палочка, даже…

Робби так и не докончил фразу. Кулак Неда врезался ему точно в подбородок. В следующее мгновение подросток свалился наземь. Нед смотрел на своего товарища, потерявшего сознание. Он не мог рационально мыслить, чувствовал, как в жилах у него стучит ярость. Но постепенно его дыхание замедлилось, эмоциональная волна стала спадать.

Оседая, она изменилась, буйная ярость переплавилась в нечто твердое и непоколебимое, как камень. Тяжким и темным облаком она застыла у него в сердце и кое-что ему сказала.

«Уходи, – заявила ярость Неду. – Хватай Беллу и беги на все четыре стороны!»

10

Нед сидел у постели. Ему было очень неловко. Белла держала Робби за руку, а матрона Брент в белом накрахмаленном облачении неодобрительно наблюдала за происходящим.

– Тебе нечем заняться? – осведомилась она.

– Я закончил убирать спальню, – отозвался он.

Ворвалась работница изолятора с очень обиженным видом. Наверное, где-то требовалось безотлагательное вмешательство матроны. Нед испытал облегчение, когда та, шурша оборками, исчезла за дверью. Он знал, что долго оставаться здесь будет нельзя.

Одно веко Робби слегка приподнялось. Судя по сверкнувшему лукавому взгляду, он все это время притворялся, что еще не пришел в сознание.

– Ушла?

Белла хихикнула. На Неда накатила волна облегчения, не только потому, что Робби, очевидно, в достаточно хорошем состоянии, если может шутить, но еще и оттого, что Белла весела. Способность Робби вызывать к себе расположение растопила ее печаль. Неду оставалось лишь диву даваться, как легко завоевывается душа ребенка веселостью, а также простой дружбой другого малолетки.

– Как твоя голова? Никаких ран не видно, – сказала Белла.

– Моя голова?..

– Там, где ты ударился, – подсказал Нед, подталкивая руку Робби так, чтобы тот потер подбородок, в который угодил его кулак.

Но не успел тот ответить, как в спальню влетел доктор Брент. Он был такой крупный и тяжелый, что своим появлением создал сквозняк.

– Ах, Робби, как хорошо, что ты снова с нами. – Брент улыбнулся во весь рот, при этом щеки у него каким-то удивительным образом сложились сами с собой.

Нед заметил, как его взгляд задержался на бедрах Белл в тех местах, где ее платье слегка задралось, когда она пристраивалась на кровати. Он подхватил сестру и поставил ее на пол, стараясь при этом, чтобы его жест выглядел как можно более естественным.

– Нам пора, Робби. Мы вернемся, как только…

– Не стоит из-за меня уходить, Эдвард, – запротестовал Брент, широкое лицо которого блестело от пота. – Кстати, нам надо побеседовать.

Он передвинулся к Робби, так что Нед оказался затертым между доктором и дверью, а потому впился взглядом в сестру. Его глаза запрещали ей делать что-либо, кроме как спокойно стоять рядом с ним.

– Так что произошло, молодой человек? – Брент был весь такой круглый, гладкий, в рубашке с темными пятнами от пота и объемных льняных брюках.

– Я поскользнулся, – быстро ответил Робби.

Нед ловко подхватил нить рассказа:

– Мы мыли спальню.

– Ну да. Ты захотел показать мне, как танцевать шотландский танец, – улыбнулся Робби.

– Ты театрально поскользнулся на мокром полу и, что поразительно, не угодил в ведро, но зато ударился головой о стенку, – продолжил Нед.

Робби застонал, потирая затылок, и заявил:

– Но я готов встать и немедленно приступить к моим обязанностям, доктор Брент.

– Хорошо, – кивнул тот. – Что ж, матрона Брент через некоторое время навестит тебя и примет решение. – После чего доктор повернулся к девочке: – А вот и ты, моя дорогая Арабелла. Приятно видеть, что ты опять улыбаешься.

Тут Нед злобно покосился на него.

– Знаешь, я думаю, тебе пора брать уроки.

– Уроки?

– Надо давать тебе какое-то образование. Мы ведь не хотим, чтобы ты росла дикаркой? – Он фыркнул. – Я возьму тебя под свое крыло и сам буду учить.

Робби выразительно глянул на Неда.

– Фактически… – начал было доктор.

– Я сам могу ее учить, – прервал его Нед. – Мои родители были преподавателями. Я умею читать, писать, правильно считаю. Не беспокойтесь о Белл.

– Но я волнуюсь! – Брент выпрямился. Он говорил вроде бы легко, но в его тоне чувствовалось напряжение. – Ты забываешь, что я за нее отвечаю.

– Вы?

– Ты несовершеннолетний, Эдвард. Тебе еще нет двадцати одного года. Не думаешь же ты, что мистер Фрейзер сделал тебя опекуном сестры? Боюсь, это невозможно.

– Фрейзер? – Нед едва удержался, чтобы не закричать. – С чего вы решили, мистер Брент, что этот человек отвечал за меня или мою сестру? Он не был даже близким знакомым моей матери.

– Но мистер Фрейзер заплатил за ваше пребывание здесь. Следовательно, он взял на себя роль опекуна, – негромко рассмеялся Брент.

– Опекуна? Да он дождаться не мог, когда от нас избавится, и очень ясно дал понять, что у него нет денег на наше содержание!

– Вот именно. Этот приют, Эдвард, предназначен для детей, лишившихся обоих родителей. Ты и твоя сестра были формально переданы мне ответственным взрослым человеком, не пожалевшим времени и усилий на то, чтобы хорошо вас устроить. Как директор этого приюта, именно я принимаю решения относительно вашего будущего. Мы не держим у себя молодых людей твоего возраста. Обычно от нас уходят в пятнадцать или около того. Юный Робби почти уже достиг выпускного возраста… но еще не совсем.

– Но мистер Фрейзер сказал, чтобы мы ждали известий от него, – в тревоге пролепетал Нед.

– Не сомневаюсь, что именно так он и говорил. Но мы не можем допустить, чтобы ты оставался здесь до тех пор, когда это произойдет. Я переговорил с директором школы для мальчиков в Рангуне. Он предлагает нам помощь в поиске работы. Наверное, тебя можно устроить учеником электрика, так ведь?

– Мое ученичество уже закончено, доктор Брент.

– Эдвард, я не намерен продолжать этот спор. Как я сказал, так и будет. Школа в Рангуне не станет постоянным местом твоего пребывания. Мистер Джеймсон оказал мне услугу, но мы не можем держать здесь юношу твоего возраста. Тебе следует благодарить меня за то, что я замолвил за тебя словечко. Джеймсон предлагает бесплатно еду и постель на ближайшие три месяца. За это время можно что-то решить насчет твоего будущего. Арабелла же будет иметь хороший уход здесь, где она окружена детьми своего возраста. Заверяю тебя, что буду лично следить за ее обучением и благополучием. Что еще я могу сделать?

Очередной яростный взгляд Робби подсказал Неду, что не надо продолжать этот разговор. Поэтому Нед дал Бренту то, чего тот хотел, и постарался усыпить всякую подозрительность. Повесив голову, он изгнал из взгляда всякий след сопротивления и вызова.

– Вы, наверное, правы. Мне нужно время, чтобы осознать наше положение. Надеюсь, мистер Фрейзер напишет вскоре после того, как его корабль прибудет в Англию. Простите мне мою невоспитанность.

Брент совершенно изменился. Хищническая повадка исчезла, уступив место теплой улыбке и добродушию.

– Я очень рад, что ты все так правильно понимаешь. Это производит на меня самое приятное впечатление. Теперь ты говоришь как разумный молодой человек, каковым я с самого начала тебя и считал. Ты принял мудрое решение, учел интересы Арабеллы. Я устрою, чтобы завтра тебя отвезли в Рангун. А теперь почему бы тебе не взять выходной и не провести денек с сестрой? Встретимся за ужином.

Нед удивил сам себя, когда сумел изобразить улыбку, усиливая таким способом показную искренность своих слов.

– Так иди и погуляй с сестрой. А я тем временем перемолвлюсь парой слов с Робби.

Посмотрев на друга, Нед заметил, как тот сжался, когда на него упал взгляд Брента. Лишь бы то, что он увидел в этом голодном взгляде, не имело самого плохого смысла, того, что оно могло означать!

* * *

На рассвете Робби обнаружил Неда сидящим под гигантским фикусом. Даже легчайшее дуновение не колебало полога из накладывающихся друг на друга листьев в форме сердца. Уже ощущалась угнетающая жара.

Мальчики обменялись молчаливым приветствием, потом Робби сел рядом с Недом на землю и сказал:

– Хорошее место. Тебя здесь не так-то легко увидеть.

– Рад, что тебе нравится, – негромко произнес Нед.

Робби протянул ему один из двух спелых красных плодов манго, которые принес с собой. Нед смотрел, как тот, начиная с надрезанной верхушки, снимает кожицу и впивается в золотистую плоть.

– Знаешь, в прохладные месяцы, когда дует ветерок, эти листья так шелестят, что кажется, будто идет тихий дождь.

– А ты, я смотрю, поэт? – усмехнулся Нед, однако по-доброму, потому что видел в Робби слишком много такого, что напоминало ему его самого.

Он принялся за свой плод, и ему тут же пришлось облизать запястье, потому что потек сок.

– Просто я стараюсь с помощью воображения уйти от всего этого, – объяснил Робби.

– Почти никто из англичан никогда не пробовал такой фрукт, – заметил Нед.

– Расскажи, какие фрукты едят в Шотландии.

– Яблоки, груши, крыжовник, ревень, чернику, летом, само собой, клубнику, голубику, весной вишню, а осенью сливы, – склонив голову набок, ответил Нед.

– Что? Вы обходитесь без бананов, джекфрутов, гуайявы, дынь, ананасов и папайи?

– Я даже не знаю, что такое джекфрут или папайя, – рассмеялся Нед.

– Мы из разных миров, верно?

Это была правда.

– Ты когда-нибудь пробовал сочную, спелую летнюю клубнику?

Робби покачал головой.

– Это все равно что побывать в раю. Я однажды собирал клубнику с отцом. Мы должны были принести домой две большие корзины, набрали их, но отдали маме всего две клубнички. – Он вздохнул. – Мне нравилось делать что-то вместе с отцом. «Мой маленький мужчина» – так он меня называл. Отец научил меня кататься на велосипеде, ловить рыбу, правильно лазить по деревьям, показал, как заклеить шину, если проколется, и как завязывать шнурки.

– Вы, похоже, были очень близки с отцом.

– Нет, не особо. У меня сохранились лишь отрывочные воспоминания. Я целых пять лет его почти не видел. Когда он ушел на войну, я был младше тебя… – Нед умолк, прокашлялся и продолжил: – Мы собирались начать бизнес по добыче драгоценностей, хотя я получил специальность электрика. Мама на этом настояла. Она считала, что необходимо иметь профессию.

– Это правильно, – согласился Робби.

– Да. Мой отец был мечтателем, Робби, и посмотри, куда его фантазии нас завели. Я не буду таким, как он. Я собираюсь быть как можно более практичным. Когда я женюсь, то отдам жене всего себя – любовь, деньги, время. Я хочу иметь семью, но здесь этого не получится, только зря тратить время.

– Ты молодой и красивый. Тебе нетрудно будет найти жену.

– Спасибо. Но хватит обо мне, скажи лучше, как ты себя чувствуешь.

– Нормально, – последовал бесстрастный ответ.

– Прости, что ударил…

– Забудем об этом. Где Белла?

– В спальне девочек, спит. Она так устала. Скоро проснется. Она очень хочет научиться плести корзины. Ей это гораздо интереснее, чем читать по слогам.

– Можешь не беспокоиться, никто ее здесь особенно учить не будет, что бы там Брент ни говорил. Она поняла, о чем шла речь?

– Частично. Мне кажется, она слышит только то, что хочет. Бедняжка!.. Разве можно ее за это винить?

Робби кивнул, помолчал, отшвырнул обсосанную косточку манго и сказал:

– Нед, ее нельзя здесь оставлять.

– Догадываюсь. Расскажи все. Перестань говорить намеками.

Последовало такое долгое молчание, что Нед забеспокоился, не из-за того ли это, что Робби обиделся, но тут он заговорил, и в конце рассказа Нед пожалел о том, что спрашивал с такой настойчивостью.

– Он приходит за мной хотя бы раз в неделю. Наверное, с тех пор как вырос, я стал для него менее привлекательным, но ему нравится напоминать мне, что я в его власти, – закончил Робби.

Нед хотел сглотнуть и не мог. Он вытер липкие руки о штаны, видавшие лучшие дни.

– Он и сейчас это делает?

Робби кивнул и добавил:

– Хотя в последнее время его интерес пробуждается лишь иногда… как это было часа два назад.

– Что? – Нед отшатнулся и вскочил, в груди у него боролись гнев и отвращение. – Это же омерзительно!

– Не вини меня, Нед. Я был совсем маленьким, когда он все это начал.

– Нужно кому-то пожаловаться!

– Кому, к примеру? Проснись, Нед. Мы здесь ничего не можем.

– Что же делать? – Нед едва не рычал. – Без денег я чувствую себя таким беспомощным.

– Нет, ты не беспомощный. Просто нужно собраться с духом.

– О чем ты?

– О том, чтобы убежать.

– Это ты уже говорил, – произнес Нед, уставившись на него.

– Я чувствую, что зря трачу время. – Робби поднялся.

Нед остановил друга, положив руку тому на плечо, и проговорил:

– Послушай, Робби. Я знаю, что ты сочтешь меня неблагодарным, но мне кажется, ты забыл, что мы всего лишь несколько недель назад сошли с корабля.

– Да, и за это время ваши родители погибли. У тебя малышка сестра, ни гроша за душой, вы в чужой стране, так далеко…

– Ты дразнишь меня? – Нед не верил своим ушам.

– Я не осмелился бы. Сегодня ты уже ударил меня так, что я потерял сознание. Нет, Нед, послушай меня. Всем наплевать! Это тяжело принять, но мне тоже нелегко было усвоить этот урок. Единственный, кто тебе поможет… это ты сам. Ну, теперь еще я.

– Почему?

– Потому что я, как и ты, возмущен миром, где стал сыном англичанина, который не признал меня, и матери-бенгалки, умершей на моих руках. Я разозлен тем, что один в этом равнодушном мире, где люди насмехаются надо мной за то, что у меня не такой цвет кожи. Но больше всего я в ярости на человека, который имеет надо мной полную власть. Сегодня он использовал ее в последний раз.

Нед прекратил шагать из стороны в сторону, остановился и спросил:

– Что ты хочешь предпринять?

– Убежать. Сегодня.

– Почему так скоро? – поинтересовался удивленный Нед.

– Я уже несколько месяцев обдумываю это, больше не останусь тут ни на день.

– Значит, обратно на улицу?

– Нет. Там он меня выследит. Я слишком хорошо его знаю.

– Тогда куда?

– В Индию.

– В Калькутту?

– Нет, – презрительно фыркнул Робби. – Направлюсь на юг, в место под названием Бангалор.

– А что там, в Бангалоре?

– Не «что». Кто. В этом прекрасном городе живет английский доктор по фамилии Уокер. Я познакомился с ним здесь, в Рангуне. Он и его жена ос… оза… – как это вы говорите? – да, озарили мою жизнь. Мистер Уокер – наполовину индус, из Бомбея. Они дали мне свой адрес. – Он постучал по голове. – Я храню его здесь. Эти люди сказали, что двери их дома всегда будут для меня открыты.

К этому времени лицо Неда выражало полное недоумение.

– Робби, отсюда до Бангалора сотни миль пути. Как ты собираешься совершить это путешествие, неужели без денег и пешком?

– Я готов на все, так что пойду и пешком, но с Беллой это может быть трудно. Придется найти способ поплыть на корабле.

– Подожди! Не втягивай в это Белл… или меня.

Робби пристально посмотрел на него и отрезал:

– Отлично. Отправляйся в свою школу в Рангуне, Нед. Если ты согласен оставить Беллу в руках этого… дьявола, то это твое решение. – Робби сплюнул. – Ему дела нет до того, что он разрушает ребенку жизнь, а ты начинаешь ненавидеть себя и весь мир. Когда она станет постарше и забеременеет от него, он отошлет ее куда-нибудь подальше. Ты ее никогда больше не найдешь…

– Закрой свой грязный рот!

– Я говорю одну только правду. Ты должен забрать отсюда Беллу.

– В Индию?

– Куда угодно. А почему не в Индию? Суда отплывают туда даже чаще, чем в Англию. Доктор Уокер поможет вам вернуться домой.

– И как ты предлагаешь мне добраться до Рангуна с девятилетним ребенком на руках? Нести сестру на спине?

– Хоть бы и на спине! – Глаза Робби сверкнули. – Ты должен это сделать. Я ухожу. Больше он до меня не дотронется. Тебе решать, пойти со мной или остаться здесь. Но ты знаешь, на что идешь!

– Оставь меня одного, Робби. Мне надо подумать.

– Подумай, только не слишком долго. И смотри не пропусти ужин. Я знаю, Брент не доверяет нам. Он угадал, что мы сегодня врали.

* * *

Ужин прошел без особых событий. Нед явился к раздаче риса, подаваемого на листе банана с маринованными бобами и несколькими не слишком острыми кусками неизвестного мяса. Он устроился на полу рядом с Беллой. Его больше не шокировала необходимость есть на полу и пальцами, а не с помощью столовых приборов. В глубине души Нед даже получал удовольствие от того, что в Англии сочли бы откровенным нарушением столового этикета. Еще на борту корабля одна доброжелательная спутница-англичанка предупреждала их, что местные дикари едят пальцами. «При этом никогда не знаешь, где эти пальцы побывали до того», – присовокупила она со смешком. Но сейчас, имея возможность в непосредственной близости наблюдать, как едят местные жители, он не мог не оценить изящную отточенность их движений. Требовалось умение, чтобы зачерпнуть толику риса, добавить немного карри и бобов таким образом, чтобы получилась аккуратная, аппетитная порция. При этом ладони у них всегда оставались чистыми, не тронутыми едой. Наблюдая за Робби и детьми, Нед дал себе слово освоить это искусство.

Но сейчас он не испытывал голода, только жажду. Поднося ко рту чашку с водой, он поймал взгляд Брента, который в этот вечер решил ужинать с детьми. Тот рассматривал Неда с острым интересом. От его глаз, пусть небольших и глубоко посаженных, не укрывалось ничего. Нед едва не поперхнулся водой, когда прикинул, что за эти годы пережил его друг. А когда он представил, как эти жирные, похожие на сосиски пальцы тянутся к Белле, его едва не стошнило.

– Ты не хочешь есть, Нед? – тихонько спросила сестра, к пальцам которой прилип рис.

– Ешь, – выдавил он.

Нед был рад тому, что у сестры есть аппетит. За последние пару недель присущая ей ангелоподобность сменилась пугающей худобой. Это была тень того ребенка, который шалил рядом с ним в машине в роковое утро их прибытия в Рангун.

Склонившись над своей порцией, она принялась выбирать то немногое, что могла есть. Белле не пришлась по вкусу восточная еда. Взгляды Неда и Робби пересеклись поверх ее головы. Синклер едва заметно кивнул, и Робби понял, что тот согласен на побег.

Парень напомнил себе о необходимости сохранять выдержку и положил на лист банана немного риса. Мясо было сухим – бирманцы не увлекались соусами. В отличие от Беллы, которая не ела мяса вообще, обычно искала для себя что-нибудь в гарнирах и сегодня тоже добавила к рису лишь несколько фруктовых ломтиков, он любил острые добавки, особенно маринованные бобы. Однако на этот раз даже их Нед проглотил с трудом. Он беспрерывно говорил, рассказывал детям какие-то истории. Робби переводил, сопровождая свои слова обильной жестикуляцией, от которой малыши хихикали. Даже Белла несколько раз улыбнулась, однако все это время юноша чувствовал, как щеку ему жжет взгляд Брента.

11

Лежа на койке, Робби повернулся к другу. Единственным источником света в спальне мальчиков была крошечная свеча с добавленными в нее пряностями для отпугивания насекомых.

Однако этот аромат ничуть не мешал ящерицам, которые проникали в спальню сквозь трещины в штукатурке и форточки, сновали по помещению и вновь исчезали. Бледное сияние свечи привлекало ночных насекомых, которые бились о стекло, исполненные решимости проникнуть внутрь.

По расчетам Робби выходило, что было примерно десять тридцать вечера. Все дети уже в спальнях, а те немногие взрослые, которые ночуют не дома, разошлись по своим лачугам или другим помещениям, выделенным для них. Опыт подсказывал ему, что к полуночи крепким сном будут спать все, кроме одного. Доктор Брент был, как он сам часто себя называл, «совой». Тут, словно аккомпанируя его мыслям, где-то вдали ухнула эта самая птица. Робби знал, что Нед не спит, ожидая от него сигнала, означающего, что можно приступать к осуществлению следующей части их плана.

Робби задумался над гигантским значением тех событий, которым он сейчас давал ход. Больше побег не являлся делом, касающимся только его одного. Теперь в него вовлечены Нед и Белла. Эта девочка похитила его сердце. Как глупо и смешно! Он знал это, но чувствовал всем сердцем, что она – настоящий дар, ниспосланный ему богами. Ради нее Робби решился полностью изменить свою жизнь. Чтобы спасти Беллу от нависшей угрозы, он освободится сам и совершит то, к чему готовился уже несколько лет.

Ему всегда казалось, что английские девочки должны быть непременно толстушками, но Белла оказалась изящной и двигалась грациозно – этим она больше походила на индианок, вызывавших его восхищение. Робби нравилось, что кожа у нее словно светится изнутри, он любовался веснушками, рассыпанными по рукам и лицу Беллы так, словно боги сбрызнули ее золотым дождиком. Уже в самый первый миг, когда Робби увидел Беллу, ему захотелось прикоснуться к ее чудесным волосам, и тогда же он понял, что она станет объектом грязного внимания Брента.

«Никогда не становись жертвой» – эти слова проговорила его мать на смертном ложе. Тогда он не понял их смысла, но в последнее время они приходили ему на ум все чаще, особенно с тех пор, как появились Синклеры.

Тяга Брента к Робби ослабела после сезона дождей в прошлом году. Муссоны совпали с появлением волос на его теле. Теперь Брент использовал свой слюнявый рот и жирные пальцы только для того, чтобы напомнить Робби, что он по-прежнему полновластный хозяин всей жизни парня. Он не раз повторял, что если кто-нибудь проведает об их особой дружбе, то Робби не жить. Брент заверял, что никто даже не найдет его трупа – одни стервятники, что прилетят клевать его мясо.

Но Робби больше не боялся стервятников. Настоящий хищник здесь, он начальствует в приюте. А его собственное существование – это живая смерть. Нет, теперь его единственная цель – вырвать Беллу из лап Брента. Если ради этого придется умереть, то он пойдет на это с радостью.

– Нед, – шепнул Робби.

– Я думал, ты спишь. Знаю, еще не время, но…

– Нед, сегодня уходить нельзя, – выпалил Робби.

– Что?

– Ш-ш-ш.

– Ты сам все затеял!..

– Слушай меня, – прошипел Робби, вытянул руку и постучал по кровати Неда. – Брент знает.

– Да? Откуда?

– Сегодня он наблюдал за нами, причем очень внимательно. Само собой, наши планы ему неизвестны, но этот тип очень проницателен, Нед. Я знаю, что говорю. Сегодня он не будет спать, станет дожидаться, пока мы себя выдадим. Для этого Брент и явился сегодня на ужин – чтобы показать, что следит за нами.

– Ты не забыл, что завтра меня отправляют в город?

– Нет. – Робби подтолкнул Неда в грудь, чтобы тот улегся в постель. – Не садись. Доверься мне. Он притаился там и поджидает, пока мы что-то сделаем. Я знаю. Брент не должен увидеть даже, как движутся наши тени.

– Надеюсь, у тебя есть запасной план.

Робби еще раз посоветовался с самим собой и заявил:

– Есть, но для его выполнения надо, чтобы ты доверил мне Беллу.

– Говори дальше.

– Ты должен сделать так, как хочет Брент: уехать в Рангун.

– Ни в коем случае. Я не брошу здесь Белл. – Нед рассерженно откинулся на спину и подсунул руки под голову.

– Нед, дослушай до конца. Завтра отправляйся. На месте ты должен будешь сам сообразить, как удрать. Беги в тот же день. Это самое лучшее, пока ты новенький и все стараются быть к тебе подобрее. Тебя обязательно на некоторое время оставят одного, дадут тебе освоиться. Воспользуйся и беги.

– Куда же мне отправляться?

– Ты когда-нибудь обращал внимание на рынок в конце Стрэнда?

– Припоминаю, но смутно.

– Приходи туда. Найди способ. Школа находится в деловой части Рангуна, главное для тебя – сориентироваться и добраться до отеля, а оттуда до базара ты уже дойдешь. Я тебя разыщу. Обещаю.

Нед погрузился в молчание. Робби затаил дыхание.

– Хорошо, – наконец произнес Синклер. – Не знаю, как я это сделаю, но буду там.

– Приходи в галерею, где торгуют продуктами. Пройди ее насквозь, в конце увидишь цветы. Среди них Белле будет не так страшно.

– Все это подводит нас к вопросу о том, как ты предполагаешь вывезти отсюда мою сестру и доставить ее в город.

– Нед, я уже сказал, ты должен довериться мне.

– Откуда мне знать, что ты не…

– Ниоткуда! – огрызнулся Робби. – Но я приведу ее к тебе, обещаю. Она мне верит. Ты тоже не должен сомневаться.

– А что мы скажем ей?

– Предоставь это мне. Самое главное, завтра, когда будешь уезжать, прими несчастный вид. Возьми с Беллы всякие обещания – как обычно в таких случаях. Она будет плакать, Нед, сам понимаешь, так что приготовься. Но все равно поезжай. Да и сам поплачь обязательно, так, чтобы видно было, что у тебя сердце разрывается. Немного злости тоже не повредит. Но после всего этого – отправляйся. Так, по крайней мере, один из нас окажется в городе.

– Чертовы москиты! – рявкнул Нед, шлепнув себя по лицу. – Разве нельзя повесить сетки? Видел, как у Белл искусаны ноги?

– Она привыкнет, – беззвучно вздохнув, ответил Робби и улегся на спину.

По ночам зудящие насекомые кружили у него над головой, но он редко обращал на них внимание.

– А малярия? Мама прихватила с собой хининовые таблетки размером как для лошадей. Она говорила, их надо принимать.

– Пока что малярия – самая незначительная из ваших проблем.

– Робби, когда вы отсюда выберетесь?

– Завтра к вечеру, Нед, мы все опять будем вместе.

– Не знаю, что и думать, – бросил он.

– Не думай ни о чем. Просто спи. Завтра нам предстоит нелегкий день.