Текст книги "Золотые поля"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

31

В дальнейшем Флора Уокер описывала это событие как воскрешение из мертвых. Первым до спасенных добежал Нед, сразу за ним нагрянула семья Уокер, испуская радостные вопли. Лишь через некоторое время до них дошло, как тяжелы ранения Руперта.

Джек из этого мало что запомнил. Как только они выбрались на поверхность, он моментально потерял сознание. Воспринял лишь ласкающее прикосновение ветерка к коже, заметил, что закончился мрак. Еще Брайант не забыл, как уже на подходе к поверхности призывал Руперта сохранять сознание, держаться и смотреть наверх. Он хотел, чтобы бедняга увидел свет, струящийся из узкого запасного ствола. Ему самому казалось, что это взгляд Бога, с улыбкой взирающего на них. Они застали рассвет, успели пробиться к нему прежде, чем их настигла вечная ночь.

Сейчас Джек сидел на госпитальной койке, рука на перевязи, весь в бинтах. Каждый сантиметр его тела ныл от боли.

Гарольд Уокер, который перед этим лично занимался его ранами, присел на край кровати.

– Как ты себя чувствуешь?

– Болит, – прохрипел Джек голосом, наводящим на мысль о наждачной бумаге, которой отдирают засохшую краску.

Доктор кивнул, по-доброму улыбнулся и сказал:

– Позволь мне привести перечень твоих повреждений. Он впечатляет.

– Я, наверное, и сам смогу догадаться. – Джек скривил губы. – Ребра?

– Сломаны несколько. Растяжение плеча, если судить по тому, как ты кричал, когда мы тебя переворачивали. Спина сплошь в ушибах.

– От оползня во время последующих толчков.

– У Руперта таких синяков нет. Ты прикрывал его собой?

– Не помню, – отвечал Брайант.

Глаза Уокера сузились. Он понял, что Джек скромничает.

– У тебя серьезная дегидратация. Мы поставили тебе капельницу. Потерпи. Я представления не имею, как ты все это выдержал, пока нес моего сына. Чудо, что вы оба уцелели.

– Как Руперт?

– Не в таком цветущем состоянии, как ты, но он боец, Джек. Сын выкарабкается.

– А как его рука? – проскрипел Брайант, с тревогой ожидая ответа.

– Мы ампутировали ее несколько часов назад. – Стараясь скрыть дрожь в губах, доктор Уокер отвернулся и кашлянул. – Теперь рана очень чистая. Он научится жить с одной здоровой рукой.

– Он в сознании? – Джек предвидел это, но все же новость резанула его.

– Пока еще нет. Руперту понадобится время, чтобы приспособиться.

– А как его нога?

– Лодыжка была раздроблена. Ее удалось сохранить, но, думаю, он будет хромать. Впрочем, когда потеряна рука, что такое хромота? – Эта попытка философского подхода не удалась, слова прозвучали глухо и печально.

– Он потерял много крови?..

– Да, много. Наложив жгут, ты спас ему жизнь, Джек.

– Любой сделал бы это.

Уокер помолчал, потом заметил:

– Не уверен, что это так. Руперт для тебя был человек более или менее посторонний, да и наша семья тоже не слишком любезно обходилась с тобой. Мы всегда считали, что твое влияние опасно для Неда, дорогого для нас человека… А недавнее проявление интереса к тебе со стороны Джеральдины лишь усугубило эту холодность.

– Доктор Уокер, она…

– Джек, ты не должен объяснять. Я знаю, ты ничего не добивался. Это ее проблема, не твоя. Мы многим обязаны тебе за мужество, силу, стойкость и силу воли.

– Доктор Уокер, мы поддерживали друг друга. Там ничего не было видно, но Руперт даже в полном мраке знал, как найти вход в другой туннель.

– Он внимателен к деталям, – кивнул Уокер. – Но суть в том, что ты решил остаться с ним, рискнул своей жизнью ради нашего сына. Я хочу понять, почему ты это сделал.

Джек сглотнул. Горло у него горело. Мысли метались.

– Ради Неда, – солгал он. – Вы для него семья. Я знаю, как он вас любит. Я не мог бы посмотреть ему в глаза. Ближе его у меня друга никогда не было.

Уокер задумался.

– Что ж, я благодарен тебе, Джек. Хочу, чтобы ты знал: двери нашего дома открыты для тебя всегда, в любое время дня и ночи.

– Спасибо, доктор Уокер. Признателен за то, что заштопали меня.

– Не стоит. – Он протянул руку, и Джеку пришлось неловко пожать ее своей левой. – За дверью ждет Нед. Вообще-то, к тебе целая очередь посетителей, и все Уокеры! – Он опять улыбнулся. Теплота разлилась по его лицу, переполнила глаза.

В этой улыбке Джек узнал Айрис.

Вошел Нед, почти сияющий, свежевыбритый, с еще влажными, но аккуратно причесанными волосами. В вытянутой руке он победоносно держал бутылку скотча.

– Мне не разрешили оставить это здесь, – произнес он. – Но когда ты выйдешь отсюда, мы ее разопьем.

– Тебе это стоило, наверное, недельного жалованья, – присвистнул Джек.

– Больше!

Они пожали друг другу руки.

– Я думал, мы тебя потеряли, Джек.

– От меня так легко не отделаешься.

Друзья рассмеялись.

– Черт подери, как пить хочется, – пожаловался Джек.

– У тебя легкие, наверное, обожжены.

Брайант облизал растрескавшиеся губы.

– Никто пока мне не сказал, сколько человек уцелело.

– Погибли семеро, среди них Арнольд де Суза и Джон Дрейк. Двое все еще борются за жизнь.

Джек кивнул и припомнил:

– Я держал Арнольда за руку, когда он умирал.

– Я понятия не имел. – Неда поразило это сообщение.

– Если бы он не подсказал мне, где Уокер, я повернул бы назад.

– А про Руперта тебе рассказали?

– Да. Он проявил настоящее мужество. – Брайант думал, что сумеет удержаться и не коснется этой темы, но столь волновавший его вопрос преодолел сопротивление и ворвался в сознание.

– Как Айрис все это воспринимает?

– Ей тяжело. Они очень близки. Ее тревожит, как травма скажется на духовном состоянии Руперта. Он честолюбив, а теперь его карьера застопорится.

– Вовсе не обязательно.

– Попробуй это ему объяснить.

– Попробую. И Айрис объясню тоже.

– Если тебя слушать, все кажется таким легким, Джек. Ты всегда получаешь что хочешь, и тебе кажется, что и у других дела обстоят так же.

Джек не ответил, изобразил улыбку и заявил:

– Знаешь, чего мне больше всего хочется? Мотоцикл.

– Что? – Нед посмотрел на друга так, словно тот под воздействием неземного озарения внезапно заговорил на неведомом языке.

– Я пообещал себе, что если выберусь из этой чертовой дыры, то подарю себе мотоцикл. – Джек улыбнулся, с трудом растягивая потрескавшиеся губы. – Теперь я собираюсь купить «Францис-Барнет 292».

– Ты с ума сошел. У тебя даже рука не работает.

– Заработает.

– Тебя точно не ушибло в голову, Джек?

Ответный смех друга убедил Неда в обратном.

– Тебе понравится, когда мы прокатимся на нем в Бангалор.

– Может, тебе что-нибудь надо? Принести что-то из дома?

– Еду, – не колеблясь ответил Джек. – Приличную!.. Здесь все похоже на кашу – одна водянистая чечевица. Я хочу пряностей, мяса. Передай Гангаи, чтобы купил говядину, а девушка пусть приготовит ее с карри.

– Ты о Канакаммал?

– Откуда ты ее знаешь и как тебе удалось запомнить ее имя?

– Она всю ночь ждала у шахты, первая увидела вас, когда вы выбрались, и подняла тревогу.

– Это точно? – опешил Джек.

– Говорю тебе, она была здесь всю ночь. Не сдвинулась с места. В своем серебристо-белом сари девушка походила на ангела-хранителя.

На краю сознания Джека пробудилось воспоминание. Он тихо смущенно фыркнул и пробубнил:

– Пусть приготовит мне карри.

– Иду сейчас же. Кстати, мне дали повышение. – Он рассмеялся при виде просиявшего лица Джека. – Все, что можешь ты, я могу еще лучше.

– Отличная новость, Нед. Ты заслуживаешь этого. Стал, значит, управляющим отделом электроснабжения? Теперь, похоже, мы оба должны остепениться.

– И не только. Теперь я могу жениться.

Это замечание Неда вызвало напряжение, наличие которого оба предпочли бы отрицать.

Джек прокашлялся.

– В самом деле? Ты уже сделал предложение?

– Нет, но собираюсь.

Чувства Джека внезапно так смешались, что он не находил слов, понимал, что надо поздравить друга, но не мог из-за прилива ревности.

– Какое радостное время, – только и сумел выжать из себя Брайант, стараясь, чтобы это не прозвучало фальшиво, и уронил голову на подушку, как будто от изнеможения.

– До встречи, Джек. Поправляйся. – Нед погрозил пальцем. – И не торопись.

Джек не знал, что думать и как быть со своими чувствами. Айрис – девушка Неда. Здесь не может быть никакой неясности. Но как изгнать из памяти воспоминание о ее лице? Ему ничего не показалось. Айрис флиртовала с ним и всеми возможными способами, неосознанно и намеренно, сигнализировала ему, что не полностью принадлежит Неду Синклеру.

Какая запутанная ситуация. Может быть, лучше просто избегать Айрис, игнорировать ее, и тогда чувство пройдет? Или же ему станет легче отогнать мысли об этой девушке после ее помолвки с Недом?

Веки Брайанта отяжелели, и он, на волне между сознанием и забвением, поплыл в другой мир.

* * *

Айрис на цыпочках проникла в палату Джека. Муслиновые занавески приглушали яркий солнечный свет, вливающийся с улицы, так что постель тонула в мягком золотистом сиянии. Избегая Неда, она с явным чувством вины наблюдала за ним с длинной больничной веранды и дождалась момента, когда тот покинул территорию и прогулочным шагом двинулся мимо прекрасного ухоженного сада к главной дороге. Удостоверившись, что ни Синклера, ни членов ее семьи нет поблизости, она прошла к тихой палате Джека, расположенной в самом конце коридора.

Безмолвно переступив порог, девушка на мгновение перестала дышать, захваченная зрелищем тела Брайанта, обнаженного до бедер, с простыней, небрежно наброшенной поверх нижней части живота.

Айрис упивалась видом лежащего Джека, столь же прекрасного и неподвижного, как те мраморные статуи, на которые она любовалась в музеях Лондона. Часть его торса была туго забинтована. Отец упоминал о сломанных ребрах. Но вид этого тела, словно вышедшего из-под резца скульптора, загорелого, с темными сосками на возвышениях мышц на широкой безволосой груди, рельефно очерченные кости таза, впадина живота, над которой образовалось затененное пространство между кожей и простыней, – от всего этого сердце у нее забилось быстрее. Она с трудом отвела взгляд.

После этого Айрис обратила внимание на бесчисленные ушибы и ссадины, посмотрела на покалеченную руку Джека, зафиксированную перевязью и подпертую подушкой. Она едва не поддалась соблазну пригладить прядь волос, упавшую ему на глаза, но заметила, что темные ресницы подрагивают, а брови слегка хмурятся, как будто он напряженно думает даже во сне. Брайант спал почти беззвучно. С его губ слетали лишь чуть слышные выдохи, грудь слегка поднималась и опускалась.

Не удержавшись, она позволила своему жадному взгляду еще раз пройтись по его телу. Девушка знала, что это неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Она покраснела, когда представила себе, что наклоняется и прикасается губами к его губам, полуоткрытым и таким манящим. Айрис негромко кашлянула, почти надеясь, что это его разбудит и тогда у нее будет повод поцеловать его открыто, прикрывая свои истинные мотивы порывом благодарности за спасение жизни брата.

Айрис осмотрелась. В палате и за ее пределами царила тишина. Набрав побольше воздуха, она рискнула, сняла перчатку, очень нежно дотронулась кончиками пальцев до его груди, потом медленно, нежно приложила руку к теплому телу Джека. В тех местах, где ее ладонь касалась повязок, кожа начинала слегка гореть, напоминая ей, что она на запретной территории. Еще несколько секунд Айрис держала руку, чувствуя, как сердце Брайанта бьется в унисон с ее собственным, потом отняла ладонь и вновь заключила ее в безопасную тюрьму перчатки.

Чувствуя, как на щеках пылает предательский румянец, и неровно дыша, она безмолвно опустилась на стул у кровати, на котором всего несколько минут назад сидел мужчина, так любящий ее.

Айрис ждала.

* * *

Джек проснулся от сильной боли, бешеной жажды и отчаянной потребности помочиться.

В поисках медсестры он покрутил головой и обнаружил вместе этого Айрис Уокер, скромно сидящую на стуле у кровати, похожую на свежий весенний бутон в своем платье цвета масла с белой отделкой. Она была очень красива. Уже от одного этого зрелища ему стало лучше.

– Привет, Джек, – произнесла Айрис с какой-то манерной скромностью, как будто ее застали за чем-то неприличным.

Он не мог говорить и взглядом указал на поильник с водой.

– Позволь мне. – Она наклонилась, осторожно приподняла ему голову над подушкой и придерживала, пока он пил.

Джека окутал сладкий аромат фиалок, а его взгляд, привлеченный магическим видом, мгновенно сорвал цветок впечатляющего зрелища атласного лифчика, прикрывающего изгибы груди.

Эффект, произведенный этим, был мгновенным. Желая прикрыться, Джек вздернул колени.

– О, прости! Я сделала тебе больно?

– Просто спазм. – Он потянулся за поильником и выговорил: – Спасибо.

– Если захочешь еще, только скажи. – Она ласково улыбнулась.

Воцарилась краткая, напряженная пауза, потом Брайант спросил:

– Ты давно здесь?

– Наверное, с полчаса. Я не хотела тебя будить. Но ты спал беспокойно.

– Видел сны.

– Понятно. Все равно было приятно наблюдать, как ты спишь, отдыхаешь после всего того, через что прошел. – Она говорила как-то нервно и все посматривала на его обнаженную грудь. – Джек, я не знаю, как благодарить тебя за то, что ты сделал для Руперта, для всей нашей семьи.

– Очень просто, Айрис. Оставь для меня один танец.

– Такая ничтожная плата, – рассмеялась она.

– Получив ее, я почувствую себя богачом, – ответил он, предостерегаемый собственной интуицией насчет того, что ступил на опасную территорию.

– В таком случае, Джек Брайант, я вся твоя при ближайшей возможности потанцевать. Ты это заслужил.

Улыбаясь, она поднялась. Пульс у Джека участился при мысли о том, что он опять будет держать ее в своих объятиях.

Айрис подняла с пола какую-то посудину, завязанную в салфетку, подмигнула и сказала:

– Мама готовила. Исцеляет все.

– Отлично. Спасибо.

– Я приду опять, – произнесла девушка, наклонилась и легко прикоснулась губами к его щеке, чем немало удивила Брайанта.

– Я хочу, чтобы этот танец был в Бангалоре, Айрис. – Он схватил ее за руку. – У оркестровой эстрады в парке Каббон.

– В Бангалоре?

– Пообещай мне. – Несмотря на то что она стала встревоженно осматриваться, Брайант не отпускал ее ладонь, затянутую в перчатку. – Я хочу потанцевать с тобой без того, чтобы над душой висела вся твоя семья.

Она посерьезнела.

– Я… я вряд ли смогу это сделать.

– Да ладно. Ведь ты же мне должна?

– Я не люблю иметь долги. Один танец?..

– Один танец, в Бангалоре, без семьи.

– Хорошо, – наконец уступила она. – Обещаю, но после этого долг будет считаться заплаченным.

* * *

Две недели спустя, с гораздо более подвижным плечом и существенно лучше себя чувствуя, Джек вернулся к себе в дом на холме у Марикуппама. Слуги украсили веранду гирляндами из свежих ароматных цветов. Брайанта окутало головокружительное благоухание. Много было и других цветов, которые позже разместят по небольшим алтарям, воздав таким образом благодарность небесным силам за выздоровление и возвращение Джека.

По инициативе Гангаи все домашние – мали, мальчик-чокра, новый садовник, две служанки и он сам – выстроились на веранде и приветствовали хозяина. Все они захлопали, когда он показался из автомобиля Гарольда Уокера, а следом за ним вышел Нед.

Джек пожал руку каждому. Канакаммал смотрела вниз, когда он легонько взял ее за руку и тут же отпустил. Простое розовое сари с густо-алым чоли[29]29
  Чоли – той с короткими рукавами – деталь костюма индийской женщины. (Прим. перев.)


[Закрыть] не слишком скрывало ее великолепную фигуру. Джек сознательно отвел глаза, чтобы не смотреть на молочную смуглость ее талии.

– Спасибо за прекрасную еду, Элизабет, – сказал он. – Каждый раз я с нетерпением ждал нового блюда. Не сомневаюсь, именно из-за этого мои силы так быстро восстановились.

– На здоровье, сэр. – Она кивнула, но не подняла на него взгляда.

Вскоре друзья уже беседовали наедине на веранде.

– Значит, завтра на работу, Джек?

– Жду не дождусь.

– А как же перевязь?

– Справлюсь, я ведь только руковожу людьми. К тому же плечо сейчас гораздо лучше. Я даже планирую на выходные съездить в Бангалор.

– Зачем? – Нед пригубил крепкого сладкого кофе с молоком, поданного Гангаи.

Джек потянулся за приготовленной Элизабет горячей острой закуской – шариками из картошки и лука, тут же почувствовал пожар во рту и неразборчиво произнес:

– За мотоциклом.

– Боже, так ты серьезно! Я думал, это было в бреду. Или от морфия.

– Нет, отныне я намерен только ездить, – рассмеялся Джек. – В один прекрасный день я куплю машину, но начну с мотоцикла. – Он вытер губы накрахмаленной салфеткой.

На него произвело впечатление, до какой степени его слуги обо всем позаботились.

– Как обстоят дела с Беллой? Вот-вот приедет?

– Я поеду встречать ее завтра. Очень хочу ее увидеть. Трудно поверить, что она в самом деле будет здесь и познакомится с людьми, которые для меня так много значат.

– У меня сложилось впечатление, что ты надеешься уговорить ее остаться.

– Надеюсь, Джек. Таков мой план. Так что я призываю на помощь всех. Гренфеллы очень щедры и благородны, но она для меня единственный родной человек. Я хочу, чтобы сестра полюбила Айрис, а та – ее, и надеюсь, что Белла захочет остаться с нами.

– А она, само собой, не имеет представления о твоих лукавых замыслах.

– Выбирать все равно ей, понравится мне ее решение или нет. После всех тревог, связанных с Рупертом, она станет глотком свежего воздуха.

– Он поправится.

– Я слышал, ты был очень добр к нему в больнице, навещал каждый день, вселял бодрость духа.

– Я обрадовался, когда стало ясно, что он пошел на поправку. – Джек вспомнил, как тщательно уходил от случайных встреч с Айрис и Недом, заходившими в палату Руперта.

Не ускользнуло от него и то, как Гарольд Уокер во время своих обходов всегда находил способ вмешаться в разговор, едва Айрис упоминала о брате. Брайант понял, что Уокеры манипулируют им, делая так, чтобы он держался подальше от Айрис, ну да ладно. Это ему только на руку.

– Как дела с Айрис? – спросил он, отводя взгляд.

– Выздоровление Руперта затмило все, но мы видимся каждый день.

– Ты поднял вопрос? – произнес Брайант ровным голосом.

– Нет, – фыркнул Нед, словно сердясь на самого себя. – Но мы близки, и думаю, она не удивится.

– В каком смысле? – осторожно осведомился Джек и потянулся за кофе, чтобы скрыть тот факт, что он скрипит челюстью.

– Ты знаешь. Я не так быстро продвигаюсь, как ты, но мы определенно становимся ближе.

– Рад за тебя, – выдавил Джек, чувствуя, как все внутри у него перекручивается. – А как новая должность?

– Все идет своим чередом. На следующей неделе я собираюсь в инспекционную поездку по шахтам. Буду обсуждать с управляющими вопросы электроснабжения, планировать возможные усовершенствования, говорить о способах улучшения обслуживания. Мне известно, что некоторые хитроумные жители деревень, чаще всего собственники магазинов, пытаются воровать электричество, которое мы направляем от водопадов Шиванасамудра, но они должны прекратить это делать. Такое занятие для них – чистое самоубийство. Один уже погиб.

– Как изобретательно с их стороны.

– Всем известно, что за электричеством будущее, Джек. Многие разбогатеют благодаря ему. Одним словом, на следующей неделе я буду в поездке.

Джек кивнул, припрятывая эту информацию на соответствующую полку сознания, потом спросил:

– А как же Белла? Ты же не предоставишь ее самой себе?

– С ней все будет хорошо. – На лице Неда появилось выражение обиды. – Я оставлю ее с Уокерами.

– Может, мне с ней погулять денек?

– Ты серьезно?

– Совершенно. Почему нет? Я мог бы свозить ее в Бангалор. Переставлю смены. Угощу ее содовой, можно сходить в кино. Я мог бы даже организовать для нее экскурсию.

– Замечательно, Джек, спасибо. Ей это понравится, я знаю.

– Значит, договорились. Когда ты уезжаешь?

– В понедельник утром.

– Отлично. Скажи ей, чтобы была готова к этому времени, а я за ней заеду. Только договорись с Уокерами, хорошо?

– А почему бы тебе самому ее не пригласить? Мы же, наверное, встретимся до того?

– Ты прав. Вот что: приходите ко мне завтра вечером. У меня теперь есть кому готовить, и я могу принимать дам из высшего общества.

* * *

Уокер предоставил Неду свою машину, чтобы тот встретил Беллу в Бангалоре. Не было никаких причин, мешающих Айрис составить ему компанию. Они катили по бугристому, заезженному шоссе, Синклер в каком-то упоении блаженства взял ее за руку.

– Ты счастлива, Айрис? – спросил он, нарушая приятное молчание, воцарившееся после того, как девушка поведала ему длинную историю о посещении фабрик на Редхилл-стрит в Манчестере, на севере Англии, где имела счастье лицезреть замечательные ткани, торговлей которыми занималась семья ее работодателей.

По правде сказать, Нед никак не мог взять в толк, зачем Айрис вообще вернулась, если она с таким неизменным восторгом живописала время, проведенное в Англии.

– Ты же знаешь, что да.

– Я имею в виду – со мной. Тебе хорошо?

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

Этот момент не хуже любого другого. Он глубоко вдохнул и выпалил:

– Потому что я хочу, чтобы ты стала моей женой!

– Нед! Сейчас не самое подходящее время делать предложение!

– Почему? Мы одни, держимся за руки, я счастлив. Сказать по правде, я никогда не был счастливее, чем сейчас… И я влюблен, Айрис. Влюблен в тебя. – Нед затормозил так резко, что автомобиль подпрыгнул и забуксовал в облаке пыли, чем привел в полное недоумение вола, тащившегося со своей тяжелой поклажей им навстречу.

Синклер выскочил из машины, поднял руку, извиняясь перед возницей, бросился к пассажирскому месту, распахнул дверцу и опустился на одно колено.

– Нед, к чему?.. – рассмеялась Айрис.

У него на сердце было так легко, словно он летел на крыльях, парил в высоте над облаками.

– Я люблю тебя, Айрис, – начал Нед, беспомощно улыбаясь. – Для меня не будет существовать никого, кроме тебя. Я никогда ни к кому не буду чувствовать то, что к тебе здесь и сейчас. Это самое подходящее время и место, чтобы сказать. – Синклер поцеловал ей руку и посмотрел в темные глаза. – Выходи за меня, Айрис. Скажи «да» – и ты сделаешь меня самым счастливым человеком на земле.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза. Она прикоснулась к его щеке, он прикрыл ее руку ладонью.

– Пожалуйста, Айрис.

– Мне нужно подумать, Нед. – По ее лицу скользнуло облачко.

– Сколько? Час? До вечера?

– Нед!.. – Она рассмеялась.

– Скажи мне.

– До следующих танцев.

Он произвел в уме быстрый подсчет и спросил:

– Девять дней?

– Да.

Сначала он совсем пал духом, но потом подумал, что все не так уж плохо. Она ведь его не отвергла, хотя Нед обрушил на нее вопрос без всякого предупреждения. Айрис собирается подумать. На практике это, наверное, значит, что ей надо поговорить с родителями, а Синклер знал, что они на его стороне. Усаживаясь на свое место за рулем, он исполнился уверенности в том, что Айрис примет предложение.

Когда они остановились у «Бауринг инститьют», он уже разве что не пел. Они с Джеком были членами этого клуба и «Бангалор-клаб», так что в случае необходимости или желания посетить город у них всегда было где переночевать. Он не замечал, что Айрис впала в задумчивость, а разговор почти иссяк. Медленно руля среди ухоженных клумб, Нед отказывался верить в то, что Айрис в скором времени может и не разделить его восторга. Он убедил себя, что она просто проявляет здравомыслие, ожидая официального одобрения родителей.

Подавая ей руку при выходе из машины, Нед не удержался и решил еще чуть-чуть подтолкнуть ход событий.

– Айрис, я разговаривал об этом с твоим отцом. – Заметив ее пронзительный взгляд, он помедлил, потом продолжил: – Мне казалось, это надо сделать… получить разрешение.

– Да! И что сказал папа?

Нед приподнял и опустил плечо, потом ответил:

– Мол, решать тебе, не ему, но он и твоя мама будут очень рады нашей с тобой помолвке.

– Это очень чутко с твоей стороны, Нед, – кивнула Айрис, но давай сейчас не будем больше об этом говорить. Все случилось так неожиданно… – Она улыбнулась, чем успокоила тревогу, внезапно овладевшую им, но он не мог не почувствовать, что улыбка немного запоздала.

Отогнав эту мысль, Синклер позволил себе отвлечься от обдумывания темы женитьбы, их общего будущего и прекратил разговоры на эту тему.

– Не пора ли нам на станцию? – бодро спросила Айрис. – Когда прибывает поезд Беллы?

– Через целых два часа.

– Вот как! Зачем же тогда мы так рано приехали?

Нед напомнил самому себе, что это счастливый день, нежно поцеловал ее в щечку и ответил:

– Я хочу отвести тебя на Кэмершл-стрит и что-нибудь купить. Подарок. Какой захочешь.

От ее ответного смеха у него опять заныло сердце.

– Ты с ума сошел, – с укором произнесла она.

– Сошел. Без ума от любви. Да, офицер, я определенно виноват. – Синклер улыбнулся, и они взялись за руки. – Пойдем. Погуляем по магазинчикам.

Неду всегда доставляло удовольствие толкаться среди крохотных лавочек. Беспорядочный базар расползался далеко за пределы Торговой улицы. Он решил в ближайшем будущем посетить своего портного, у которого здесь постоянная мастерская. Тут имелась целая улица подобных заведений, но его мастер, которого нашел и рекомендовал Джек, превзошел всех. Он мог скроить человеку костюм, просто посмотрев на него. Тем не менее господин Рау всегда настаивал на том, чтобы снять детальные мерки, а первая прикидка одежды происходила уже через семь часов. Он был волшебником, Нед в этом не сомневался! Он указал Айрис на мастерскую Рау.

– Костюм нужен вам сегодня, мастер Синклер? – осведомился портной, выходя из тенистого внутреннего помещения на открытый дворик.

Четверо работников сидели здесь на крошечных стульчиках и строчили на маленьких швейных машинах.

– Не сегодня, благодарю вас. Я хочу купить подарок мисс Уокер.

– Ах, сэр!.. – Он в унисон закачал головой и жирным пальцем. – Загляните в магазин шелка Рамеша, это за углом. Я слышал, у него сейчас есть восхитительные палантины. Настоящая пашмина, сэр, из Кашмира. Очень красивые. Есть еще из настоящей ангорской шерсти, сэр. Ему можно доверять, сэр. Он мой троюродный брат. – Портной добродушно улыбнулся.

– Мы посмотрим.

– Попросите показать двуцветные шали. От них захватывает Дух.

Кивнув, они двинулись дальше. Нед намеренно направлял Айрис в сторону улочки, где продавались драгоценности, поскольку предполагал, что задуманного достигнуть будет легко. Ведь женщины и драгоценные камни подобны магнитам, непреодолимо притягивающимся друг к другу.

Он весело болтал, притворяясь, что отвлекся от главной темы, и надеясь, что вскорости что-нибудь подвернется. Ему стало почти неловко от предсказуемости Айрис, когда он ощутил, как она дернула его за руку. Одновременно с этим Синклер услышал слабый восторженный вопль. Притяжение состоялось.

– Нед, взгляни на это роскошное кольцо!

– Гм, – протянул он чересчур уж неопределенно.

– Посмотри, – указала она. – Я люблю сапфиры.

– В самом деле? Я скорее принял бы тебя за любительницу бриллиантов.

– Бриллианты мне тоже, конечно, нравятся. Какая девушка их не любит? Но тут такая красота! Этому камню цены не было бы, будь он в два раза крупнее. – Она вздохнула.

– Пошли, Айрис. – Он повлек ее за собой, примечая место расположения магазинчика. – Взглянем на те кашмирские пашмины.

Девушка кое-как позволила ему увести себя от витрины и еще более неохотно разрешила купить великолепный розово-серый палантин, который можно было носить розовой или дымчато-серой стороной вверх. Однако когда Нед преподнес ей эту вещицу, она едва не дрожала от восторга. Айрис обняла его, радостно и быстро поцеловала в губы. Ему показалось, что если он взмахнет руками, то взлетит под потолок магазина, такая восторженная легкость разлилась у него во всем теле.

– Нед, это чересчур.

– Пустяки. Мне нравится баловать тебя. Ты прелестна, Айрис, и я хочу, чтобы у тебя были красивые вещи. Мне больше не на кого расточать мои заработки.

– У тебя есть Белла, – напомнила она.

– У Беллы всего довольно. Она моя сестра, а ты – вторая половина моей души.

В ответ на это нелепое утверждение она опять со смехом расцеловала его и заявила:

– Я люблю тебя, Нед. Спасибо.

Прежде он слышал, как мужчины описывали состояние влюбленности, при котором сердце настолько переполнено, что вот-вот разорвется. Теперь Нед понимал, что стояло за этими словами. Сердце у него так разбухло от счастья, что готово было лопнуть.

– Отлично. А теперь поехали на станцию, а то я начну страстно целовать тебя прямо здесь, посреди улицы.

Она притворно расширила глаза и сказала:

– Родители убьют нас. Пойдем. Не будем опаздывать.