Текст книги "Золотые поля"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

47

Сентябрь 1927 года

Генри любил юг. Здесь было гораздо прохладнее, чем в Бомбее, куда он недавно получил постоянное назначение. Сейчас он занимался тем, что обставлял дом, в который переехал с молодой женой, Арабеллой Берри. Получив последнюю должность, Генри совершил огромный скачок по карьерной лестнице и превратился в крупную фигуру на местной политической арене. Новое положение означало ежегодные путешествия в Лондон, а также значительное увеличение сумм, выделяемых на обустройство, слуг, развлечения. Разве могла мисс Синклер его отвергнуть? Генри нравилось говорить себе, что Белла вышла за него потому, что поддалась его чарам. Иногда мерзкие внутренние бесенята нашептывали ему, что он обманывается, но Берри любовался красавицей женой, нежился в лучах ее солнечной улыбки и напоминал себе, что неважно, почему она это сделала. Главное в том, что Белла принадлежала ему. Он занимал ее светской жизнью. Довольству молодой жены немало способствовали пышный дом и армия слуг. Наряды, драгоценности, путешествия и статус! Берри знал, что это нужно Белле для счастья, без которого он теперь не мыслил самого себя.

Теперь ему хотелось написать своему старому другу, Джеку Брайанту, и ввести того в курс событий. Он знал, что Джек порадуется, узнав, что Генри, невзирая на охи и вздохи, нашел-таки девушку своей мечты.

Но прежде ему предстояло завершить одно дело. До этого момента у него не было возможности выполнить все просьбы Джека. Только теперь, восемь месяцев спустя, оказавшись опять в Бангалоре, он смог это сделать.

Берри побеседовал с адвокатами и сделал все, что было возможно до этого момента. Теперь, очутившись в Полях, он должен был завершить начатое.

Шофер затормозил у магазинчика, принадлежащего человеку по имени Чинатамби, переключил двигатель на холостой ход и стал ждать. Генри, щеголеватый в своем белом полотняном костюме, прищурился, вышел на солнце, поправил очки и шагнул в тень лавочки.

– Добрый день, сэр! – хором приветствовали его двое детей.

– Гм, добрый день, – с улыбкой отозвался он, впечатленный вежливостью и бойкостью малышей. – Это, гм, магазин Чин-а-тамби? – спросил Берри, предварительно заглянув в записную книжку.

Они рассмеялись. Его произношение их развеселило.

– Папа! – опять закричали дети хором, и из задней комнаты показался пожилой мужчина.

– Прошу прощения, сэр, прошу прощения. Мне как раз доставили рис.

– Никаких проблем. Что за чудесная парочка. Ваши внуки?

– Дети, сэр. – Чинатамби рассмеялся.

– Вот это да! Поздравляю!

– У меня много детей, сэр. Когда я состарюсь, они будут обо мне заботиться.

– Полагаю, я ищу одну из ваших дочерей. Старшую, если не ошибаюсь. Она ведь пользуется именем Элизабет Брайант?

– А, это Канакаммал.

– Совершенно верно. Очень красивое имя. Как я могу найти, гм, миссис Брайант? Ее муж, Джек Брайант, просил меня связаться с ней.

Мужчина кивнул.

– Сейчас ее можно найти на рынке, сэр.

– Что ж, хорошо. В таком случае я, пожалуй, подожду.

– Это не обязательно. Она не будет возражать, если вы ее отвлечете.

– Отлично. Тогда поеду на рынок. Как я ее узнаю?

– Я пошлю с вами ее младшего брата, Маримуту. Он любит машины, сэр. – Чинатамби в своеобразной индийской манере то ли покачал, то ли покрутил головой и с гордостью подтолкнул вперед мальчугана лет восьми.

– Замечательно. В таком случае, вперед, мастер М.

Получив от отца краткие наставления, мальчик с сияющими от восторга глазами забрался на заднее сиденье автомобиля.

До Андерсонпета они добрались довольно быстро. На Генри произвело большое впечатление, насколько здесь развита инфраструктура, несмотря на отдаленность от центра. Он пару раз приезжал в Поля еще до того, как познакомился с Джеком, но странно – почему-то после этого ему не довелось бывать здесь ни разу.

Мальчик привлек внимание шофера:

– Сюда, сэр. Здесь рынок.

– Чертовски хорошо. Ну что, пройдемся?

На улицах было не протолкнуться от людей, животных, повозок и прилавков.

– Боже милостивый! – заявил Генри. – От всей этой еды и вкусных запахов у меня слюнки текут.

Мальчик заулыбался и сказал, поглаживая живот:

– Я приведу вас к Канакаммал, сэр, если вы купите мне ладу.

– Я куплю вам два, молодой человек. – Генри рассмеялся.

Маримуту схватил его за руку и предложил:

– Пойдемте, сэр.

Загипнотизированный обилием впечатлений, которые рынок обрушил на все его чувства, Генри последовал за мальчиком. Благодаря своей работе, положению, а теперь еще и высокому статусу он передвигался все больше в очищенной атмосфере автомобиля, в котором шофер, являющийся по первому зову, возил его из дома в офис и обратно. Очутиться в гуще индийской толпы, где люди снуют по своим делам, было для него в новинку.

Когда, по прихотливой кривой рассекая толпу, мимо прошел вол, Генри посторонился. Здесь это животное имеет право ходить там, где ему вздумается. Под ногами в поисках объедков сновали поджарые собачонки.

Продавцы расхваливали товар, покупатели интересовались ценой, нюхали, пробовали и щупали разнообразные предметы. Многоцветные сари спорили яркостью с фруктами. Никто и бровью не повел при виде невысокого белого человека в очках, которого мальчик быстро вел мимо бесчисленных прилавков с горшками, кастрюлями, хозяйственными товарами, точильщика ножей, обувщика, плетельщика корзин и лавки со скобяными изделиями к той части рынка, где торговали овощами, фруктами и прочей свежей зеленью.

Здесь Генри привлек цветочный аромат. Остановившись, он залюбовался девочками, делающими гирлянды. Сидя рядом с матерями и тетями, они работали в окружении больших корзин с орхидеями, бугенвиллеями и множеством других цветов, названий которых Генри не знал. Краски были потрясающими. Темнокрасные и кремово-белые бутоны живописно контрастировали с шафрановыми и солнечно-желтыми.

Пьянея от густого аромата, Берри побродил под готовыми гирляндами, подвешенными к потолку, и спросил:

– Сколько, мастер М.?

Мальчик заулыбался, поговорил с продавщицей и перевел:

– Для вас две рупии, сэр.

– Для меня, значит, в два раза дороже? – пошутил Генри.

Впрочем, он не возражал. Две рупии – ничтожные деньги.

– Пожалуйста, попроси ее выбрать для меня покрасивей. – С этими словами Берри вручил женщине деньги.

Та предложила повесить гирлянду Генри на шею.

– Нет-нет, благодарю вас. Это не для меня.

Они перешли к прилавкам с овощами.

– Что это? – спросил удивленный Берри, указывая на нелепо длинный темно-зеленый трубчатый овощ.

– Это боб, сэр.

– Он должен быть двух футов в длину!

– С дхалом очень вкусно, – заверил его Маримуту.

– А это что? – Генри указал на пирамиду безобразных на вид, отдаленно смахивающих на тыкву овощей, узловатых и перекрученных.

– По-вашему это, кажется, называется тыква.

Такая осведомленность поразила Берри.

– Ты отлично говоришь по-английски. Пожалуй, возьмем тебе три ладу, что бы это ни было!

– Это сладость, сэр. Пойдемте, я покажу.

Они очутились среди прилавков, заваленных предметами, слегка похожими на бисквиты и, пожалуй, на сливочные помадки, но Генри не видел ничего, что могло бы понравиться англичанину так, как крошечное пирожное, шарик кокосового мороженого или ириска. Более того, на вкус Берри все сладости с их аляповатыми, вульгарными красками были откровенно малоприятными, но у мальчугана разве что слюнки не текли.

– Покажи мне, – сказал Генри.

– Вот, сэр. – Маримуту поднялся на кончики пальцев и ткнул рукой, едва дотягиваясь головой до прилавка. – Ладу!

Берри взглянул на золотистые сферы размером с мячи для гольфа.

– Ясно. Из чего же они?

– Не знаю. – Маримуту рассмеялся и обратился к продавцу с фразой, которой Генри не понял, но тот с готовностью ответил.

Мальчик оглянулся на Берри и пояснил:

– Рис, орехи кешью, много сахара, растительное масло, кардамон. Остальное я не запомнил.

– Судя по составу, что-то ужасное, но давай возьмем три, хорошо?

Маримуту восторженно кивнул и сказал несколько слов продавцу, после чего сладости, завернутые, как полагается, в газету, вручили ему, а Генри протянул продавцу рупию, гадая, хватит ли этого.

Тот вернул горсть мелочи, которую Берри поспешил отдать мальчику.

– Угощайся, – сказал он. – Теперь разыщем твою сестру.

– Пойдемте, сэр. Она, наверное, покупает специи.

Генри последовал за ним. Но еще до того, как они вошли в темноватое крытое помещение, где торговали пряностями, в нос ему ударил терпкий аромат. Здесь сновали мужчины с небольшими повозками, груженными мешками с яркими разноцветными порошками, семенами коричневого или серовато-зеленого цвета. От приятного, но чрезмерно сильного запаха у Генри запершило в носу. Более того, острые ароматы черного и красного перца, шафрана и корицы вызвали у него настоящий приступ громкого чихания.

Когда Маримуту в радостном возбуждении указал пальцем и потянул его к высокой женщине, которая стояла спиной к ним, он как раз доставал из кармана носовой платок.

Индианка, по спине которой спускалась длинная черная коса, оглянулась и остановила на нем пристальный взгляд темно-серых глаз. Генри почувствовал себя так, словно внезапно очутился в невесомости, и мгновенно перестал чихать.

Через какое-то время он отдал себе отчет в том, что стоит с открытым ртом, и опять громко чихнул, вызвав хохот Маримуту. Потом тот быстро сказал что-то сестре. Она нахмурилась и жестом пригласила Генри следовать за собой.

Они вышли из помещения и оказались с внешней стороны рынка, где женщина указала Берри на лохань с водой. Тот поплескал в лицо, тщательно избегая попадания воды в рот. Пока он утирался платком и приходил в себя, брат с сестрой терпеливо ждали.

Наконец англичанин вздохнул, протянул руку и спросил:

– Миссис Элизабет Брайант?

Она сдержанно кивнула.

– Я Генри Берри, друг вашего мужа. Эта гирлянда – для вас.

Женщина промолчала, не сводя с него серьезного взгляда.

– Прошу, примите этот небольшой подарок. – Он чувствовал себя неловко с цветами в руке.

– Благодарю вас, – негромко произнесла она и взяла гирлянду, но надевать не стала.

Стараясь не мигать под этим неподвижным взглядом, Генри поспешил объясниться:

– Э-э, я должен обсудить с вами некоторые важные дела, миссис Брайант, если позволите. Джек, то есть ваш муж, просил меня выполнить от его имени кое-какие формальности.

Женщина молчала. Только сейчас Генри заметил, что она на последних сроках беременности.

– Гм, миссис Брайант, я на машине. Может быть, вы позволите отвезти вас домой? Я ужасно долго не был в Полях и, если вы не против…

– Спасибо, – сказала индианка, отдала корзину с покупками брату и повела их обратно примерно по тому же маршруту, по которому они прибыли сюда.

Маримуту показал пальцем на машину. Женщина поколебалась. Она явно никогда прежде не ездила на автомобиле, но при виде энтузиазма брата последовала его примеру.

– Удобно? – спросил Генри.

– Вполне, – ответила Элизабет, пожалуй, немного напряженно, глядя на людей, снующих за окном.

– Мы доставим вас очень быстро. В каком направлении ехать? Может быть, вы подскажете шоферу?

Она поговорила с водителем, и вскоре Генри уже узнавал Поля. Канакаммал объяснила, что надо подняться на холм, и через несколько минут они уже сворачивали на подъездную дорожку красивого особняка, одиноко возвышающегося на вершине.

– Это дом моего мужа. Джек, наверное, захочет продать его. Когда ребенок родится, я отсюда съеду, – спокойно произнесла она.

Не дожидаясь, пока шофер распахнет дверь, женщина, несмотря на живот, проворно вышла из машины, поднялась на веранду и пригласила Генри войти.

Внутри царили идеальные чистота и порядок. Пахло сандаловым деревом и льняным маслом. Его провели в гостиную, тишину в которой нарушало лишь зловещее, как показалось Генри, тиканье часов. Обстановка была в полном смысле слова английская, вплоть до кружевных салфеток на столах и спинках стульев.

– Выпьете чаю, мистер Берри?

– Было бы замечательно. – Внезапно у Генри запершило в горле.

Элизабет кивнула и велела Маримуту возвращаться в магазин отца.

– Э-э, подождите, мастер М., – сказал Генри, когда понял, что мальчик уходит, сжимая в руках свои драгоценные сладости. – Спасибо, что так замечательно указывал дорогу. – Он вручил мальчугану три рупии.

Берри знал, что для того это целое состояние, но ему понравился мальчик, да и вся семья.

Глаза Маримуту загорелись. Он бросил на сестру быстрый вопросительный взгляд, опасаясь, что она велит вернуть деньги, но убедился, что та не возражает, и сунул монеты в карман рубашки.

– Спасибо, мистер Берри.

Оставшись один, Генри принялся осматриваться в комнате. Он готов был поклясться, что здесь все еще витает запах сигарет Джека. Вскоре возвратилась Канакаммал с подносом и всем необходимым для чая.

В этот момент Генри как раз стоял у камина, любуясь двумя зернистыми фотографиями Джека. На одной тот был в костюме, выглядел весьма торжественно, хоть и щеголевато, на другой, в рубашке, без пиджака, стоял, широко улыбаясь и беспечно положив руку на плечо человека, в котором Берри узнал Эдварда Синклера.

– Нед!.. Я чувствую себя почти ответственным за их знакомство. Мы с Джеком как раз сидели в моем клубе, когда Гарольд Уокер привел Синклера, только что приехавшего из Рангуна. Гм, вы, наверное, не слышали, что я в этом году женился на его сестре Арабелле?

– Надеюсь, вы очень счастливы.

Он дернулся.

– Благодарю вас. Так оно и есть.

Канакаммал кивнула, но ничего не сказала.

– Конечно, меня очень огорчило известие о гибели Неда. Белла еще не оправилась от потери.

Он видел, что она трижды перевернула заварочный чайник. Наверное, об этой старинной примете говорил ей Джек.

– Это был ужасный день для всех нас, – произнесла женщина. – Он погиб в тот самый день, когда мой муж уехал. Тогда произошла трагедия на Топ-Риф… и Джек получил телеграмму из Англии.

– Я знаю. Он рассказал мне обо всем накануне отъезда. Джек тогда еще был в шоке.

– Муж не писал мне, мистер Берри, а я сама не могу связаться с ним, потому что не знаю, где он.

– Понятно. Может быть, дать вам его адрес? – Генри стало невыносимо грустно за эту прекрасную женщину.

– Прошло уже много времени. Если он захочет, то знает, как меня найти, – сказала она, и Берри понял, что это упрек, хотя в ее тоне не было ни тени недоброжелательности.

Без слов было ясно, что Джек, очевидно, не намерен общаться непосредственно с ней.

– Когда должен родиться ваш ребенок, миссис Брайант?

– Через девять дней. Это будет мальчик. Вы можете сказать Джеку, что я назову сына Чарльзом Эдвардом Брайантом и сделаю так, что образ отца будет для него живым и ярким.

Генри сглотнул. Сложилась весьма грустная ситуация.

– Э-э, я передам ему.

– С молоком и сахаром, мистер Берри?

– Только с молоком, пожалуйста. Я должен перед вами извиниться. Джек дал мне это поручение вечером накануне своего отъезда из Бангалора, а на следующее утро мы вместе посетили адвоката, чтобы подвести итоги его финансовым и имущественным делам в Индии.

– Похоже, он знал, что не вернется, – бесстрастно произнесла она.

– Не могу сказать, миссис Брайант. В тот момент Джек был очень расстроен. Мысленно он совершенно точно находился с вами и ребенком. Уверен, он оценит имя, которое вы выбрали.

Канакаммал кивнула и ожидала продолжения.

– Однако, к делу, – произнес он, нарочитой бодростью прикрывая неловкость за Джека, и достал документы. – Все довольно просто, миссис Брайант. Джек оставил все свои деньги и имущество в Индии вам и вашему ребенку. – Она по-прежнему молчала, поэтому Генри нервно отхлебнул крепкий, удивительно вкусный чай и продолжил: – Гм, позвольте вкратце изложить, о чем именно идет речь. Во-первых, разумеется, этот дом. Во-вторых, очень большой и красивый особняк в Бангалоре, который стоит целое состояние. Джек очень удачно приобрел его год назад. Также имеется недвижимость в Полях. Говорят, дом расположен на холме Фаннелла. Надеюсь, вы представляете, что и как, поскольку я не в курсе.

– Да, я знаю, где это.

– Хорошо. Недвижимость включает в себя магазин, полностью отремонтированный и обставленный. – Генри сверился с записями. – Он готов распахнуть свои двери, как только поступит товар. Сзади расположен небольшой дом с тремя спальнями, садом и дворовыми постройками. К нему пристроены новая кухня и ванная комната. Эта недвижимость полностью готова к использованию. Ее можно продать или сдать в аренду.

Женщина по-прежнему хранила молчание.

– Разумеется, имеются и деньги. – Генри прокашлялся. – Ощутимая сумма, миссис Брайант. Я записал точную цифру. Счет открыт в Бангалоре. Если вы пожелаете, я распоряжусь, чтобы эти средства перевели вам сюда. – Он вручил ей листок.

Канакаммал взяла бумажку, взглянула на нее, но не проявила никакой внешней реакции. Генри задался вопросом, полностью ли она поняла то, что он ей только что сказал. Эта индианка стала очень богатой женщиной.

– Благодарю вас, мистер Берри.

– Пожалуйста, зовите меня Генри. Уверен, если бы мы познакомились, когда Джек был здесь, то стали бы очень добрыми друзьями.

Она коротко улыбнулась, и ее лицо вдруг преобразилось.

– Мне не нужны такие деньги или имущество, – сказала Канакаммал.

Генри добродушно улыбнулся, отпил чаю и заявил:

– Так или иначе, все это принадлежит вам. Вы вправе поступать с данным имуществом по своему усмотрению.

– Могу я попросить вас помочь мне так же, как вы помогли мужу?

– Разумеется. Я с радостью окажу вам любое возможное содействие.

– Спасибо, Генри. Я хотела бы попросить вас продать этот дом. – Она одним жестом охватила всю комнату.

– В самом деле? Но где же вы будете жить?

– Мы с ребенком поселимся в доме за магазином. Я хотела бы открыть собственное заведение.

– Миссис Брайант, не слишком ли это поспешное решение? Может быть, стоит немного обождать?

Она покачала головой и сказала:

– Я не хочу оставаться здесь. Как только ребенок родится, я сразу перееду. Подготовку к продаже дома вы можете начать уже сейчас. Джек всегда говорил, что угледобывающая компания даст за него отличную цену.

«Ага, – подумал Генри. – Голова у миссис Брайант работает».

– Хорошо, я поговорю с представителями «Тейлор и сыновья». Следует ли мне после совершения продажи положить вырученную сумму на банковский счет, открытый на ваше имя?

– Нет. На эти деньги мы откроем в Полях новую школу для местных детей. Кроме того, я хочу, чтобы семьи всех погибших в той аварии получили определенную сумму. Предоставляю вам решить, как именно это организовать. Я не желаю, чтобы кто-то узнал, что эти деньги поступили от меня, но это не должно быть воспринято и как благотворительность шахты. Людям надо сообщить, что помощь им оказал Джек Брайант – не потому, что считает себя виноватым, а просто из желания поддержать.

Генри опешил. Не находя слов, он лишь кивнул.

– Вы сделаете это для меня?

– Да, – пролепетал Берри. – Разумеется, я смогу все устроить.

– В таком случае я очень вам благодарна. Теперь последнее дело.

– Да?

– Оно связано с тем домом в Бангалоре, о котором вы говорили.

При мысли о том, что может за этим последовать, Генри ужаснулся. Джек так гордился этим домом.

– Только не говорите, что я должен его продать, – воскликнул он, удивляясь сам себе.

Она улыбнулась, прикоснулась к его груди, там, где сердце.

– Продавать не надо. Но у меня нет ни потребности, ни желания в нем жить. А мой сын хорошо обеспечен.

– Нет никакой необходимости решать сейчас…

– Я знаю совершенно точно, как хочу поступить с этим домом.

– А-а! – Он уже больше ничему не удивлялся.

– Я хочу отписать его миссис Айрис Синклер. Вдове Неда.

Это было уже чересчур.

– Вы шутите! Ведь…

– Я настаиваю. Хотя сейчас не надо ни о чем рассказывать Джеку, но я уверена, муж был бы очень доволен, если бы знал, что она там живет.

– Понять это свыше моих сил.

– Это… как принято говорить, сложно. – Канакаммал аккуратно сложила руки на раздутом животе. – Вам, наверное, известно, что мой муж был влюблен в эту женщину?

Тик Генри возобновился. Он забормотал что-то неразборчивое.

– Не стоит так переживать. Я всегда это знала. После смерти мужа она может жить только у родителей, к тому же, полагаю, лишь на скромную пенсию. У меня же есть больше, чем мне надо.

– Откуда вам известно ее положение?

Канакаммал опять улыбнулась.

– Я интересуюсь судьбой этой женщины лишь потому, что она много значила для Джека. Но мне приходится это делать на расстоянии, потому что она меня презирает.

Генри откинулся на спинку стула и спросил:

– Вы хотите отдать ей часть своего состояния?

– Джек любил ее. Ему следовало бы о ней позаботиться.

Генри не в состоянии был этого постичь. Жена Брайанта – неземное явление? Она была абсолютно лишена черт, к которым он привык в женщинах. С его собственной женой, наверное, случится припадок, когда он расскажет ей новости, в особенности учитывая, что она сама эту миссис Синклер терпеть не может. Ведь с ее слов выходит, что Айрис, будучи помолвленной с Недом, почти наверняка имела связь с Джеком Брайантом.

Он покачал головой.

– Полагаю, разубедить вас мне не удастся.

– У нее маленький ребенок, и она живет с родителями. Я часто вижу ее издалека, и у Айрис не самый счастливый вид. Мне кажется, что здесь ее окружают воспоминания. Она в один день лишилась всего, что наполняло ее жизнь смыслом. Мне большой дом в Бангалоре ни к чему, но миссис Синклер, возможно, там будет процветать. Она ведь, я так понимаю, родилась в Бангалоре и там же получила образование.

– Полагаю, мне не будет позволено сказать ей, от кого получен подарок?

– Она ни при каких обстоятельствах не должна узнать, что этот дом отдала ей я. – Взгляд Канакаммал сверкнул как стальной клинок. – Говорите ей что хотите, но мое имя не упоминайте.

Смирившись со всем, Берри кивнул, снял очки, протер, вновь надел и заявил:

– Хорошо. Это все?

– Осталась лишь одна деталь.

– Да?

Канакаммал поднялась, вышла из комнаты и быстро вернулась с каким-то предметом, завернутым в носовой платок, на уголке которого была вышита монограмма Джека. Она вручила ему эту вещицу.

– Пожалуйста, передайте ей.

Развернув платок, Генри увидел женские часики необыкновенной красоты.

– Это он вам подарил?

Она улыбнулась.

– Я больше не ношу украшений, мистер Берри. Они мне ни к чему. Она их будет любить. Но, пожалуйста, скажите ей, что это подарок Джека.

Он снова не поверил собственным ушам.

– Я выполню ваши инструкции до последней буквы, но, если позволите, сообщу Джеку эти подробности.

– Вы сказали, что деньги и имущество мои, я могу поступить с ними, как мне заблагорассудится?

– Совершенно верно.

– В таком случае моего мужа не следует ставить в известность ни о чем, кроме имени нашего сына.

Он кивнул. Она абсолютно права.

– Как хотите. В таком случае я немедленно встречусь с Айрис Синклер и сообщу ей о подарке.

– Спасибо. – Канакаммал улыбнулась, но на этот раз в ее улыбке мелькнула какая-то странность, заставшая его врасплох. – Деньги на банковском счету я, само собой, оставлю себе.

После короткой паузы она рассмеялась грудным смехом, от которого Генри и самому стало весело.

Эта женщина прекрасно поняла все, в особенности то, что стала теперь очень богатой.