Текст книги "Средь бала лжи (СИ)"

Автор книги: Евгения Сафонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Гробовая тишина.

Таша медленно поднялась к трону по широким ступеням. Повернулась. Оглядела огромный зал, скользнула глазами по хрустальной люстре, ряду колонн вдоль стен, мудрёной лепнине на стенах – и лишь затем решилась оглядеть толпу, пёстрым морем волновавшуюся у её ног.

Князь. Герцоги с семьями. Новостники, кеары и стражи. В их глазах она читала удивление, непонимание, подозрение…

Что угодно, кроме поддержки.

– Тариша – чудом уцелевшая наследница рода Морли, которая недавно наконец осмелилась выйти из тени. Его Величество решил восстановить её в своих правах, вернув Морли-малэн её земли и титул. Она уверена, что Орек Норман служил марионеткой в руках истинных преступников, и у неё есть десять дней, чтобы найти злодеев. Согласно правилам, она должна вести расследование без помощи стражи и вышестоящих лиц… однако мы решили поддержать нашу юную Ищущую, на эти десять дней вверив в её руки орудие преступления. Морли-малэн?

Таша высоко подняла костяной кубок.

Сотня взглядов поднялась вслед за её рукой.

– Перед вами – невинная безделушка, которая едва не унесла жизнь нашего короля. Наши маги не обнаружили на ней следов других физических эфиров, кроме эфира герцога, Его Величества и мастеров-изготовителей. Маг, наложивший проклятие на чашу, позаботился том, чтобы его личность осталась в тайне, и кто знает… быть может, Орек и вправду невинная жертва?.. Что ж, отныне его судьба в руках Морли-малэн. Склоняюсь перед вашей храбростью, Ищущая. Удачи.

Колючий взгляд Советника вымораживал кожу мурашками, но Таша не опустила глаз.

Она не уступит.

Она не проиграет.

– А теперь, дамы и господа, предлагаю поблагодарить Дарлори-энтаро и Гиффес-лэн, – мановение руки; подчиняясь ему, целитель и девушка-кеар послушно поклонились, – благодаря которым на нашем собрании были сообщены не совсем уж скорбные вести.

Под сводами зала вновь раскатились аплодисменты.

– Возблагодарим кеаров, верных слуг Его Величества, обезвредивших преступника.

Хлопки из неясной волны обратились редкой ритмичной дробью.

– И пожелаем здравия нашему королю, дабы он скорее возвратился к нам.

– Да здравствует король! – хором воскликнули светлейшие особы.

Таша стояла, вскинув голову: прямая и тонкая, как натянутая струна.

Я докажу, что права, слышишь? Слышите, все вы?

Она не проиграет. Ни за что.

И пусть противник многократно сильнее.

Не привыкать.

* * *

– …ты? – бледный, измученный Орек расширил глаза. – Но…

– Предложите что-нибудь получше. – Таша устало убрала за ухо особо непокорную светлую прядь: волосы потихоньку освобождались от лент. Порой ей казалось, что её волосы обладают собственным характером и ненавидят любой плен; именно поэтому ни заколки, ни ленты, ни замысловатые жидкости для укладки их долго не удерживали. – Поймите, дело даже не в том, увенчается моё расследование успехом или нет. Просто через семь дней очнётся Его Величество, который, я уверена, рассудит вас по справедливости. Но пока он спит, вместо него судить вас будет Советник, а он отправит вас на плаху. Ни один правозащитник вас не спасёт.

– Но если мы согласимся на отсроченный суд, а ты не найдёшь…

– Я уверена, что королю не будет дела до формальностей. Он не станет казнить невинных. Он захочет найти того, кто хотел его убрать, захочет отомстить тому, кто действительно виновен, и поймёт, что это не вы. Быть может, он даже сумеет вскрыть затенённые участки вашей памяти… он очень могущественный маг, думаю, ему это под силу. А если не сможет он, сможет Арон. Это и будет моим доказательством.

Светлейшее семейство сидело – ни много, ни мало – за решёткой в подземельях. Из обстановки в камере присутствовали только три койки, еду подавали в мисках, которые надлежало держать в руках. По нужде преступников выводили из камеры в сопровождении троих стражников. Эти же самые стражники круглосуточно посменно дежурили у камеры; правда, сейчас из приличия отошли поодаль.

Месть Советника была жестока. Таша не представляла, как можно десять дней жить в таких условиях.

Тем более изнеженным аристократам.

– Светловолосая особа шестнадцати лет отроду, – фыркнула Лавиэлль. – Ищущего хуже сыскать трудно.

Первоначально бившаяся в истерике и вопившая до звона в ушах, сейчас герцогиня казалась удивительно спокойной.

Правда, от этого слова её кольнули Ташу ещё больнее.

– Уж простите, Ваша Светлость, за наглость быть избранной Советником из тысячи желающих вам помочь…

– Тихо, тихо. – Кое-как просунув ладонь между прутьями, Орек успокаивающе коснулся Ташиной руки. – Элль не хотела тебя обидеть. Правда, Элль?

Та понуро кивнула.

– Знали бы вы, чего мне это стоило, – раздражённо сказала Таша. – Советник так взбесился… только что слюной на меня не брызгал. Орал, что у меня нет прав, но я помню, что Ищущим может вызваться каждый, нужно только одобрение подсудимого. А там на крик кеары сбежались… я при свидетелях и заявила, что буду Ищущей, если вы согласитесь. Он когда понял, что проиграл, тон прежний вернул, зато взгляд…

– Прости, Таша. – Орек криво улыбнулся. – Прости, что обрекаем тебя на это. Как же ты… ты ведь с этим некромантом ещё не разобралась…

– А, может, заодно и разберусь? Знаете, мне почему-то кажется, что он тоже к этому причастен. Может, это вообще очередная часть его игры. Он хотел, чтобы это случилось, чтобы я вызвалась Ищущей… от него чего угодно можно ожидать. – Таша помолчала. – И тогда всё это из-за меня.

– Было бы прекрасно, – буркнула Лавиэлль. – Хоть буду знать, кто виновен в моей смерти.

– Но в таком случае, расследуя наше дело, ты отправишься прямиком в ловушку.

– Ну и ладно. Мне надоело жить в ожидании, что когда-нибудь за мной придут. Лучше открытый бой и быстрая смерть, чем самая долгая жизнь в постоянном страхе. – Таша тряхнула кудряшками, и сиреневые ленты соскользнули с них на каменный пол. – Что вас за собой утяну, я не боюсь. Арон вам поможет в любом случае… и стоит Шейлиреару очнуться, всё сразу изменится. Я знаю. Не в его правилах делать из людей средства успокоения общественности.

Орек крепко сжал её пальцы в своих.

– Таша, не ищи Кэйрмиль, умоляю. Просто жди отца здесь, в Арпагене. Ты всё равно ничего не сможешь сделать, а…

– Простите, но нет. Я ведь для чего-то выпросила у Советника чашу, верно? – Таша заставила себя рассмеяться. – Хотя бы ради приличия съезжу к мастеру, который её делал. Уверена, он сообщит мне что-то интересное.

– Если он до сих пор жив, – резонно заметила Лавиэлль.

– Броселиан, Ремесленная Улица, дом семь-дробь-два, – вздохнул Орек. – Но…

– Без десяти девять, Ваше Сиятельство, – крикнул издалека один из стражников.

Орек осёкся. С печальной улыбкой выпустил её пальцы.

– Тебе пора. – Герцог отступил от решётки, осеняя несостоявшуюся невестку шестиконечным крестным знаменем. – Храни тебя Пресветлая, Тариша Арондель Морли.

Таша кивнула.

И не двинулась с места.

Она смотрела на Орека, на его племянников, сидевших на жёстких койках, и изо всех сил гнала прочь плохие мысли – но мысли порой бывают такими назойливыми…

…особенно плохие мысли…

…мысли, что в следующий раз она может увидеть их уже на плахе.

– Иди.

Таша стиснула кулаки. Ногти вонзились в кожу.

Боль отрезвила.

– До встречи, Ваша Светлость. – Шагнув назад, Таша повернулась к выходу из подземелий. – Когда увидимся в следующий раз, поднимем бокалы за ваше освобождение.

– Таша…

Она обернулась через плечо: Леогран, до сего момента молча смотревший в стену, теперь смотрел на неё.

В его тусклых зелёных глазах стыло отчаяние безысходности.

– Вернись, пожалуйста, – прошептал он.

Что-то судорожно сжало горло – и Таша, коротко кивнув, побежала вперёд. Чтобы не обидеть. Чтобы не задеть.

Чтобы никто из них, отчаявшихся, не увидел, что глаза их Ищущей на мокром месте…

* * *

– Алексас!

Гостиничные апартаменты встретили тишиной и темнотой. Впрочем, для Таши неожиданностью это не стало: пятью минутами ранее хозяин гостиницы любезно сообщил, что слуги Его Светлости покинули гостиницу вскоре после ареста юных господ. Одетые. С вещами. И вообще, если честно, они собрали свою повозку да и уехали. Куда? Подальше из города, наверное. Чего и вам, лэн, советую…

Побежали, как трусливые шавки, в бешенстве думала Таша, распахивая двери спальни и швыряя кубок на кровать. Никто не верит, что Орек выкарабкается.

Ничего, она ещё им покажет, всем покажет…

– Джеми!

Обе спальни были пусты.

От кеаров спрятался, что ли?

– Есть кто живой?

Наспех раздевшись, Таша вернулась в гостиную.

– Джеемиии! Алексааас! Кто-нибудь! – тоскливо крикнула она, озирая просторную комнату. – Ну где же…

Заметив подозрительно знакомые ноги, осеклась.

Мальчишка лежал на полу, лицом вниз, скрытый от Таши спинкой дивана. Перевернув его, Таша с тревогой вгляделась в его бледное лицо, но не увидела ни крови, ничего. Казалось, её рыцарь просто крепко спит. Рядом с ослабевшими пальцами валялись фарфоровые осколки разбитой чашки – хорошо хоть не порезался; на паркете подсыхала холодная чайная лужа.

Пил чай и… упал?

Что случилось?..

– Проснись! – она легонько потрясла юношу за плечи. – Э-эй!

Не дождавшись реакции, ухватила его за руки и по гладкому натёртому паркету подтащила к дивану. Уложив туда, заботливо укрыла своего рыцаря одеялом.

Потом побежала за лекарем.

Тот ещё денёк, думала Таша, наблюдая, как гостиничный маг обследует мальчишку. Слишком много неприятностей на её одинокую светлую голову…

– Всё в порядке, – констатировал лекарь, проведя ладонью над пациентом. – Судя по всему, простой обморок.

– С чего, неизвестно?

– Увы. – Маг поднялся с табурета. – Может, просто нервы? Насколько я знаю, у обитателей этих апартаментов сегодня выдался нелёгкий день.

– Может, – вздохнула Таша, извлекая из кошеля серебряную монетку.

Кошель, правда, принадлежал не ей, а Лавиэлль, но герцог разрешил своей Ищущей тратить хоть все их средства. Это было весьма кстати: на следствие средства понадобятся, и наверняка немаленькие.

Интересно, как быстро слухи расползутся?..

Выпроводив лекаря и заперев дверь, Таша подошла к окну. Снова распахнутые створки, снова морозный ветер, снова вечерний город, но какая разница между вчера и сегодня…

Обхватив себя руками, Таша смотрела в окно: на огни города, готовившегося бурлить от обсуждений, догадок и сплетен.

А если она ошибается? Если её король совсем не так справедлив, как она думает?

Если…

Нет. У меня всё получится. Получится. Я знаю.

Таша очень старалась верить собственным мыслям.

Но потом уже шуршали в сознании противным насмешливым шёпотом.

…маленькая наивная девочка, которая надеется перехитрить всех…

…мушка, которая пытается вырваться из паутины, но лишь крепче вязнет…

…а паук только улыбается, глядя на её рывки – всё ближе, ближе…

Лампа за спиной вдруг погасла сама собой.

Таша испуганно обернулась. Тут же с облегчением опустила руки.

– Джеми? – она вдохнула поглубже: холодный воздух возвращал мыслям трезвость. – Как ты?

Он сидел на диване. Огонёк белого пламени, плясавший над ладонью мальчишки, искрами отражался в его глазах.

– Джеми?

Внимательно, очень внимательно глядя на свою руку, он сжал пальцы. Огонь смялся, как бумажный клочок.

Разжал – белое пламя вспыхнуло снова.

– Да что с тобой? – Таша нерешительно приблизилась. – Джеми, что случилось? Я нашла тебя на полу, ты…

Она не договорила.

Мальчишка вскинул голову, подняв взрослое лицо, взглянув на неё взрослыми глазами. Не бледные васильки – синева неба холодным осенним вечером.

И, осознав, у кого она привыкла видеть эти глаза, Таша попятилась.

Нет, не может быть…

Движение изящных пальцев музыканта – комната погрузилась во мрак.

Он поднялся с дивана: осторожно, точно проверяя собственные ощущения. Двигаясь с изяществом танцора, шагнул к ней.

– Кажется, – мягко сказал её рыцарь, – всё-таки лучше называть меня Алексасом.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. СНОВА В ПУТЬ

– Дядя Арон!

Дэй поднял голову:

– Да, Лив?

Девочка сосредоточенно рисовала что-то в своей книге для записей.

– А вы не можете с Ташей по зеркалу связаться? – спросила она, усердно выводя цветным карандашом хвост огромного кота, походящего на колбаску с лапами.

– Таше не дали двустороннее зеркало, милая, – терпеливо растолковала госпожа Лиден, разливая чай. – Ты же знаешь, у нас в доме вообще нет зеркал.

– И зря! – Лив скорчила рожицу. – Почему у всех нормальных людей есть двусторонние зеркала, а у нас нет? Даже из дома все убрали, приходится перед чайником расчесываться!

Арон устало качнулся в кресле:

– Лив, я уже говорил. У меня есть очень опасный враг, который с помощью зеркал может нам навредить.

Госпожа Лиден поставила перед Лив кружку, истекающую сладким дымком. Попыталась погладить девочку по голове, но та, фыркнув, увернулась

– Зачем тебе Таша, милая? – ласково поинтересовалась старушка. – С ней всё хорошо, я тебе…

– С ней-то хорошо, а Джеми она с собой увезла! – Лив с такой силой ткнула карандашом в бумагу, что та продырявилась. – Почему он её рыцарь, а не мой? Это нечестно!

– Маленькая ты ещё, чтоб рыцарей себе заводить. Пирожок будешь?

Лив уже открыла рот, дабы сказать «нет», но, поразмыслив, кивнула: желание сладенького к чаю пересилило вредный протест.

Обеспечив названую внучку тарелкой брусничных пирожков, госпожа Лиден уселась за стол и открыла ларчик с вязанием.

– Чай пей, – наказала она Арону, сидевшему напротив. – Стынет.

Дэй послушно сжал чашку в ладонях, но пить не стал. Просто сидел, глядя на огонь в очаге.

– Лив, милая, не пойдёшь в свою комнату? – проворковала госпожа Лиден, не отрывая взгляда от наполовину готового шарфа; пальцы её орудовали крючком так ловко, будто жили собственной жизнью. – Что здесь сидеть – кухонька маленькая, тесная, мы, старички, над ухом бубним… пирожки можешь с собой забрать.

– А я в Ташину хочу!

– Иди в Ташину, иди. И спать там можешь, разрешаю.

Ликующе подпрыгнув, девочка сунула книгу под мышку, подхватила тарелку, кружку – и была такова.

– Что тебя тревожит, Арон? – спросила летописица, когда шаги Лив стихли вдали.

– Я не знаю, правильно ли поступил.

– Ты говорил, Таше ничего не грозит.

– Да. Говорил. – Амадэй в задумчивости качнул стул на ножках. – Лиар будет беречь её. От остального я её защитил… во всяком случае, на первое время, пока мы не поймём, что к чему. Но…

Замолчал. Сжал губы.

– Что? – произнесла старушка, когда пауза затянулась.

– Если вдруг игра продолжится раньше, чем мы ожидаем… Таша даже не поймёт, с кем борется.

– Что ты имеешь в виду?

Но он снова молчал.

Вывязав последнюю петлю ряда и вытянув нить, госпожа Лиден отложила вязание на стол.

– Арон. – Она мягко взглянула в лицо амадэя. – Может, всё-таки скажешь, каким образом ты обезопасил законную наследницу престола Срединного королевства? Учитывая, что кеары уже видели её в обществе заговорщиков…

– Таша отругала бы меня за то, что ты так много знаешь. – Он усмехнулся, не поднимая взгляда. – Забавно, но это была даже не моя идея. Я думал об этом… а предложила она.

– Что предложила?

– Таша – не наследница престола, конечно же. А ещё она, конечно, не оборотень. Росла она в Прадмунте, в доме семейства Фаргори, но мать её была лишь верной фрейлиной покойной принцессы. Или королевы, Таша сама толком не знает. И, конечно же, Мариэль тоже не была оборотнем. А потом один злой некромант решил развлечься и поиграть с понравившейся ему девочкой… и одним вечером Таша нашла свою мать при смерти, и та успела сообщить не только то, что Лив украли, но и что их семья – последние представители рода Морли. Впрочем, тайна настоящего имени Мариэль… ведь в Прадмунте она жила под вымышленным… ушла вместе с ней в могилу. Смерть пришла раньше, чем женщина успела сказать всё, что хотела.

– Беспроигрышный вариант, – кивнула старушка. – Наверняка в Адамант вместе с Таришем Морли прибыло много его родственников. А среди них наверняка присутствовали девушки, принятые в свиту монарших особ, и среди них была хотя бы одна, отдалённо походящая на Ташину мать.

– Дальнейшая история, в принципе, осталась почти без изменений. Таша кинулась в погоню, встретила меня, мы выкрали её сестру, выяснили, что злой некромант просто играет с ней…

– Дай-ка угадаю. Вы с Лиаром, конечно, не амадэи, а просто два брата, один из которых некромант, а другой – целитель-телепат?

Арон кивнул.

– И с кеарами вы никогда не встречались… и с заговорщиками, естественно…

– Именно.

– А что с Джеми и Алексасом?

– Бедные мальчики потеряли память. К сожалению, они не помнят ничего до того момента, как мы нашли их на дороге без сознания… ничего, кроме своих имён. Их рыцарство по отношению к Таше – забавная игра.

Госпожа Лиден покачала головой:

– Всё это, конечно, замечательно, но каким образом Таша умудрится пройти досмотр памяти и обмануть правдометры? Одно дело придумать ложную историю, а другое…

Вдруг смолкнув, уставилась на амадэя.

– Подожди-ка… нет, только не говори мне, что…

– Она сама об этом попросила, – тихо произнёс Арон.

Лишь самый внимательный слушатель смог бы различить в его спокойном голосе несчастные нотки.

– Злой некромант, тоже мне… – госпожа Лиден криво улыбнулась. – Арон, о чём ты думал, скажи на милость?

– О том, что изменить Ташину память и поставить блок в сознании Джеми и Алексаса – единственный способ обмануть кеаров, дознавателей и правдометры, – невыразительно проговорил тот. – И что Зрящий – единственный телепат, способный сделать это так, чтобы никто не заметил следов.

* * *

– Алексас? – Таша смотрела на юношу, пытаясь унять страх, холодом разлившийся под кожей. – Ты… колдуешь? Но поче… где Джеми?

Он не ответил. Просто смотрел на неё: спокойными, пронзительно синими, очень взрослыми глазами.

А потом – вдруг, внезапно – она поняла.

– Двоедушие… кончилось?

Почему получилось только прошептать?

– Так ты знала.

Взгляд Алексаса был непроницаем.

– И… теперь ты один… в этом теле?

Он, помедлив, кивнул.

– И ты… владеешь магией?

– Как видишь.

Таша отступила ещё на шаг. Запнувшись обо что-то, рухнула в подвернувшееся позади кресло: не понимая, почему она дрожит, словно в лихорадке, почему голос пропал, сорвавшись в шёпот.

– Но… не могло же так быстро… должно было быть… что-то, какой-то переход…

Почему? Почему она не успела даже попрощаться с Джеми?

Недотёпистым, вечно взъерошенным, занудливым, любимым…

– Это… не должно…

Почему Джеми? Тело-то ведь его…

Почему кто-то из них вообще должен был исчезнуть?

Почему из двух друзей с ней остался один? Почему именно сейчас? Почему, почему, поче…

Комната поплыла в жаркой радужной пелене, подступившей к глазам; а потом все чувства, что она сдерживала весь вечер, прорвались хрипом из сдавленного слезами горла – и Таша скрючилась в кресле, спрятав лицо в ладони, уткнув голову в колени.

Кусая солёные губы, рыдая до боли в скулах.

– Прости, прости, – хрипло шептала она, раскачиваясь взад-вперёд, пока боль жгла душу калёным железом, – прости, пожалуйста, я… я…

Почему? Если бы здесь был Арон, который ответил, помог, исправил…

И на один короткий миг Таша забыла, что он далеко: потому что до этого так крепко и бережно её обнимали только его руки.

– Не плачь, – шепнул Алексас, опустившись на колени перед креслом. – Пожалуйста.

– Если бы я не ушла… что… что было бы?

– Ты ничего не могла сделать. – Он бережно утёр ладонью мокрые дорожки на её щеках. – Не плачь. Меньше всего на свете Джеми хотел бы, чтобы ты плакала из-за него.

Она всхлипнула: пытаясь, но не в силах сдержаться.

– Прости меня, я… должна была тебе сказать, вам обоим сказать…

– Я не сержусь. Здесь нет твоей вины.

– Неужели ничего нельзя сделать? Вернуть…

Он не ответил: лишь обнял крепче.

Должен быть выход, отчаянно думала Таша. Должен. Не может его не быть.

Арон повернёт процесс вспять. Арон поможет. Как всегда.

Обязательно.

Светлая, спасительная мысль разжала огненные тиски, стиснувшие её сердце – и плач стих.

Таша ощутила, как Алексас мягко проводит кончиками пальцев по её ресницам, стирая последние слёзы:

– Успокоилась немного?

Она глубоко, прерывисто вдохнула.

– Да.

– Хорошо. – Ободряюще коснувшись её щеки, Алексас поднялся с колен. – А теперь, моя королева, расскажите мне всё, что произошло во дворце после покушения на короля.

– Ты… знаешь?

– Кеары ведь должны были объяснить племянникам герцога причины ареста. – Он подвинул ещё одно кресло, сев напротив. – Итак?..

Уставившись куда-то выше его плеча, Таша, как могла, выровняла дыхание. Потом спокойно, размеренно пересказала события последних часов; Алексас слушал крайне внимательно, не перебивая, лишь иногда изрекая «ясно» или «ага».

Под конец даже ей самой почти верилось в своё спокойствие.

– …а потом я вернулась сюда и нашла тебя. Вот и всё. – Таша попыталась улыбнуться, но вышло плохо. – Сказке конец.

– Боюсь, только начало, – покачал головой Алексас. – И что ты собираешься делать?

– Съездить в Броселиан. Поговорить с мастером, который сделал чашу.

– Когда?

– Не знаю. Наверное, сначала дождёмся Арона. По идее, он уже вот-вот должен…

– А если тиф не отпустит Фар-Лойл? Если он задержится?

Таша, осекшись, растерянно промолчала.

– А если король проспит дольше, чем семь дней?

Она нервно переплела пальцы.

– А если одних вскрытых воспоминаний герцога окажется недостаточно?

– Предлагаешь всё-таки искать настоящего преступника? – неуверенно спросила Таша. – Вдвоём?

– Не то что предлагаю, но рекомендую. В конце концов, навести порядок в сознании герцога Арон всегда успеет, – кивнул Алексас. – Думаешь, это сделала Кэйрмиль?

Таша смотрела на свои ладони, судорожно соединённые в замок.

– Она могла натолкнуть истинного зодчего на мысль, кому именно подкинуть кубок, – медленно произнесла она. – А маг, проклявший чашу… не исключаю, что это наш старый знакомый. И что он как-то связан с этим… «Тёмным венцом».

– Нет. Это не «Венец». – Алексас задумчиво подпер голову рукой. – Герланд на такое не пошёл бы.

– Герланд? Кто это?

Юноша посмотрел на неё.

Его долгий взгляд встревожил Ташу своей непроницаемостью.

– Понятно, – наконец тихо произнёс он. – Так вот что он с тобой сделал.

– Ты о чём?

– Ни о чём. – Алексас рассеянно постучал пальцами по подлокотнику кресла. – Значит, так…

– Да в чём дело?

– …дожидаться Арона у нас нет ни возможности, ни времени, ни желания, честно говоря…

Понимая, что ей чего-то недоговаривают, Таша подозрительно повела носиком.

С другой стороны, у неё было много других проблем, помимо разбирательств, что творится в голове Алексаса, теперь единолично принадлежавшей ему.

Временно, конечно.

– …и десять дней – не так много, как ты думаешь, – подытожил юноша. – Сможешь быстро собраться?

– Куда собраться?

– В Броселиан, конечно.

– Но без Арона… нет, нельзя!

– Можно и нужно, – непреклонно произнёс Алексас. – И отныне вам, моя королева, придётся мириться с моим мнением.

– С чего бы?

– Потому что я мужчина, я старше и я… в общем, я – это я. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Таша, чем сидеть здесь в четырёх стенах, дожидаясь твоего святого папеньку, лучше съездить в Броселиан и быстро вернуться. В крайнем случае Арон отыщет нас и там. Он ведь говорил, что всегда и везде тебя найдёт.

Таша не отвечала, колеблясь.

– У нас есть и другая причина скорее прибыть в Броселиан. Помимо визита к мастеру, – добавил Алексас, заговорщицки щурясь. – Уверен, она привлечёт тебя даже больше.

– Что за причина?

– Если ты никогда не бывала в гостях у фей, тебе представится отличная возможность их навестить.

Таша невольно улыбнулась:

– Можно подумать, у тебя в Броселиане есть знакомые феи.

– Не совсем знакомые и не совсем в Броселиане, но есть, – серьёзно произнёс Алексас. – И нам очень пригодится магический источник, присутствующий во всех обиталищах уважающих себя фей.

– Зачем?

– Секрет. Для пользы дела, уверяю. Съездим?

Таша смотрела в синие глаза с золотыми разводами. Такие уверенные, такие взрослые…

Она не сможет даже заснуть этой ночью, если останется просто сидеть здесь без дела. Так и будет лежать, глядя в потолок, сходя с ума от осознания собственного бессилия и ощущения, что весь мир против неё.

А поскольку Арон действительно может найти её, где угодно…

– Съездим, – нерешительно кивнула она.

– Чудно. – Алексас встал, широко улыбаясь. Церемонно поклонившись, подал ей руку. – Что ж… великие деяния ждут нас, моя королева.

Таша, улыбнувшись в ответ, вложили свои пальцы в его:

– Как всегда.

В конце концов, не она ли так рвалась в открытый бой? Вот и представилась прекрасная возможность. А если вдруг…

Хотя нет. Не будет никаких «если вдруг».

Ведь они – добро.

А добро всегда побеждает.

Таша взяла с собой лишь маленькую кожаную сумочку, куда кинула кошель, чашу и пару важных мелочей. Одежду собирать не стала: зачем, если едут всего на день? Платье и тулуп, к слову, Алексас посоветовал выбрать поскромнее. Совсем не обязательно кричать на каждом углу, кто она есть; а если придётся заявлять о себе, всегда можно предъявить перстень Морли.

– Но зерконторы уже закрыты, – уже в лифте вспомнила Таша. – А ехать верхом…

– У нас есть карета.

– И нет кучера.

– Есть.

– Но вся челядь герцога…

– Посмотри налево.

Таша честно взглянула на долговязую фигуру слева от себя.

– Хочешь сказать, что проведёшь морозную ночь на облучке?

– Всё для вас, моя королева.

– Нет уж, не надо! Давай либо утра дождёмся, либо поговорим с хозяином гостини…

– Какой же ты ещё ребёнок, – вздохнул Алексас, заставив её изумлённо смолкнуть. – Таша, у нас в некотором роде секретная миссия, если ты забыла. Чем меньше людей будет знать, куда мы отправились, тем лучше. Потому и в зерконтору лучше не обращаться.

– И куда мы уезжаем… для людей?

– Просто уезжаем, и всё. Те, кто работает в гостиницах, учатся атрофировать любопытство.

Разговор прошёл без осложнений. Им даже разрешили увезти с собой ключ: апартаменты ведь резервировали на полторы шестидневки. Доказывая серьёзность своих намерений, Таша доплатила ещё за три дня, и в итоге хозяин и отбывающие постояльцы расстались весьма довольные друг другом.

Когда карету запрягли, Алексас любезно распахнул перед Ташей дверцу:

– Прошу.

В тулупе, мохнатой меховой шапке и шарфе, натянутом по нос, любой бы смотрелся весьма забавно. Сама Таша, хоть и не видела себя в зеркале, наверняка не была исключением.

Однако её рыцарь даже тут умудрялся выглядеть изящно.

Таша поднялась по ступенькам – и, прежде чем сесть, обернулась:

– Алексас…

– Да?

– Спасибо.

Скрытую шарфом улыбку она угадала в его глазах.

– Не стоит, моя королева.

С поклоном захлопнув дверцу, он одним махом вскочив на козлы и исчез из виду.

Таша расстегнула тулупчик и стянула шапку. В карете было тепло: волшебный огонёк, подвешенный в стальной оправе под потолком, не только светил, но и грел. А быть богатой и знатной, оказывается, не так уж и плохо… во всяком случае, можешь позволить себе карету со своими удобствами.

Какое-то время Таша смотрела, как проплывают мимо высокие дома тёмного камня. Потом задёрнула шторку и сняла сапоги, чтобы свернуться калачиком на сидении.

Опять дорога. Все неприятности в её жизни начинаются с того, что Таше приходится срываться с места и мчаться куда-то через полкоролевства. Что сейчас, что летом… но если тогда она в одиночку бежала в неизвестность, теперь рядом с ней друг.

И они прекрасно знают, куда едут и что их там ждёт.

Всё познаётся в сравнении. Кому-то нынешняя ситуация показалась бы хуже некуда, но Таша знала: хуже есть куда. И запас этого «куда» очень большой.

Она поудобнее устроилась на подушке. Прислушалась к весёлому мотивчику, который высвистывал Алексас, доносившемуся сквозь цокот копыт и грохот колёс по мостовой.

Похоже, её рыцарю не так плохо, как она могла бы подумать…

Ещё какое-то время Таша слушала звонкий, возмутительно чистый свист. Подавила приступ неконтролируемой благодарной нежности, призывавший её прямо сейчас вылезти из кареты и взъерошить каштановые кудри своего кучера.

А потом – как всегда, не заметив, – уснула.

* * *

– Я столько не съем!

– Милая, тебе надо много кушать, – возвестила госпожа Лиден, щедро накладывая девочке побольше каши. – Иначе никогда не вырастешь.

– И буду такой же тощей, как Таша?

– Придумаешь тоже! Никакая Таша не тощая. Тебе какое варенье?

– Вишнёвое. – Лив широко зевнула, глядя в окно, которое золотило раннее зимнее солнце. – А Таша красивая, правда?.. Эй, варенья тогда тоже побольше!

– Красивая-красивая. А много сладкого есть вредно.

Лив возвела к небу большие глаза:

– Почему жизнь так несправедлива? Почему нельзя было сделать вредной кашу, а не наоборот?

– Такова вот она, жизнь. Ещё сама узнаешь, милая.

Лив уныло поковыряла ложкой в тарелке.

– Дядя Арон уже ушёл?

– Он всегда раньше солнца встаёт. – Госпожа Лиден плеснула в кружку кипятка из чайника. Помешивая свой травяной отвар, уселась в кресло-качалку. – Не бережёт себя, не бережёт…

– Да ладно, что с дядей Ароном случится? Он же всё может!

– Всё, да не всё, – пробормотала старушка.

Какое-то время на кухоньке слышалось лишь вялое поскребывание ложки о дно тарелки.

Потом утреннюю тишину нарушил стук.

– Принесло кого-то… – госпожа Лиден, неохотно поднявшись, дошаркала до двери. – Кто там?

– Почта!

– А, новостные листки! – воодушевилась летописица. Задумалась. – В деревне ещё не были?

– Нет, вы п-первые!

Старушка отодвинула засов.

– Тогда добро пожаловать, – гостеприимно произнесла она. – Чайку?

– Д-да, п-пожалуйста, – охотно согласился почтальон, прошмыгивая внутрь; вместе с ним в дом вкрадчиво вполз зимний холод. – Т-такой мороз… еле д-до вас добрался!

– Что поделаешь, мы далековато, – закивала госпожа Лиден, доставая ещё одну чашку из буфета. – Вы новенький, я погляжу?

– Д-д…

– Лошадь можете в конюшню завести. И корма задайте.

Краснощёкий парнишка, неохотно покинув тёплую комнату, бегом вернулся обратно пятью минутами позже.

– Ладно хоть раз в семидневку к вам ездить. И то хорошо. – С наслаждением избавившись от шапки и тяжёлого тулупа, он наконец уселся за стол. – Не оставлять же без почты, в конце концов. Вы ж не виноваты, что далеко…

– Да, без новостей худо. – Госпожа Лиден покосилась на небольшую сумку, брошенную гостем у вешалки-рогатины. – Эх, всегда на ваши сумы удивляюсь… мне самой такая пригодилась бы.

– Безразмерные торбы-то? Так там попробуй чего найти! – Парень отлил чая в блюдечко. – Хотя удобно: и веса не чувствуешь, и не тащить с собой такую вот кипу… на каждого жителя по четырнадцать листков да ещё письма, это тебе не хухры-мухры!

– Хоть бы раз увидеть эти пресловутые мухры, чтобы узнать, что это такое. – Госпожа Лиден уселась обратно в кресло. – Что-нибудь интересное на неделе было?

– Ой, и не говорите, госпожа! Страсти-то какие!

– Что такое?.. Лив, не думай, что я не вижу!

– Бе-бе-бе, – обиделась девочка, уже подкравшаяся к мусорному ведру. – Ну не хочу я это есть!