Текст книги "Средь бала лжи (СИ)"
Автор книги: Евгения Сафонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)
– Моя святая обязанность.
– А тот, кто нам противостоит…
– Нет, он этим даром не владеет.
– Но ведь есть ещё такие, как вы?
– Да. Одна Зрящая ещё жива. Однако она давным-давно спряталась, очень далеко и надёжно… и, как я понимаю, заканчивать одностороннюю игру в прятки пока не намерена.
– Будем надеяться. Если б она выступила против нас, это было бы… печально. – Мастер остановился: коридор упёрся в стену, где на светлом камне барельефом красовался цветок, похожий на лилию с семью лепестками. – А теперь, святой отец, вы ступите туда, где все разговоры остаются в пределах четырёх стен.
– Мхм, – буркнул господин Гирен.
– Фигурально выражаясь, – согласился Иллюзионист. – Вход посторонним на Совет Шестерых разрешён лишь в исключительных случаях.
– Я знаю, – сказал Арон.
– Я знаю, что вы знаете. Но я хочу, чтобы вы поняли…
– Что вы и ваши коллеги прекрасно осознаёте всю исключительность и серьёзность сложившейся ситуации?
На губах Иллюзиониста мелькнул призрак улыбки.
– Да, – сказал он, поднимая руку. Аккуратно постучал костяшками пальцев о белый камень. – Всё же вы демонски хороши в своём деле.
В ответ на стук полукруглая дверь, которой ещё миг назад не было в сплошной стене, дрогнула. Проявившись до конца, беззвучно отворилась.
– Добро пожаловать в Круглую Залу Адамантской Школы. – Иллюзионист отступил в сторону. – После вас.
Арон шагнул вперёд первым. Скользнул взглядом по деревянным стенам, образовывавшим небольшой круглый зал. Задержал этот взгляд на белом, словно кость, стволе дерева, росшего посредине; перевёл выше, на древесную крону, образовавшую потолок – золотые, в форме звёзд листья смыкались так плотно, что во время дождя ни одна капля не упала бы на тех, кто находился под ними. Сделал пару шагов по мягкой траве к мелкому ручейку, пересекавшему зал от одного края до другого.
Чуть склонил голову: перед теми пятью в белом, что сидели у ручья в плетёных креслах, расставленных так, чтобы они образовали собою ровный круг.
– Моё почтение, Хранители Даров Кристали, – молвил амадэй. Вскинул глаза к потолку – серые радужки его заиграли золотыми отблесками, – и улыбнулся. – Давно я здесь не был.
* * *
– Значит, вы все живёте в этом крыле? – поинтересовалась Лив, пока её провожатые вели её за собой к скале; стоило Лив вежливо высказать, что скала, возвышавшаяся над Школой, выглядит весьма симпатично, как её тут же поволокли туда – и помимо того, что скала называется Драконьей, успели сообщить кучу всего другого. – А комнат хватает?
– Учеников не слишком много, и в Школе всё устроено так…
– …что места всегда хватает всем, и в классах тоже…
– …и все помещения могут увеличиваться или уменьшаться…
– …а иногда и вовсе появляются новые там, где их раньше не было…
– …и Большой Зал меняется в зависимости от того, что в нём устраивают…
– …и вообще, в конце концов, – хором закончили близняшки, – это же Адамантская Школа Волшебников!
Лив не сразу привыкла к интересной манере говорить, присущей её новым знакомым. Но всё же привыкла. Впрочем, она предпочла бы других экскурсоводов: хотя бы потому, что спустя некоторое время общения с близняшками начинало казаться, что на самом деле девочка перед тобой всего одна, – просто у тебя двоится в глазах.
– А почему эта ваша скала называется Драконьей? – спросила Лив, косясь на жилое крыло, мимо которого они шли.
Нет, совсем не так она представляла себе знаменитую Школу Волшебников. Думала, это будет величественный и мрачный замок, а вместо него – белокаменный особняк, не слишком большой, уютный с виду…
– Потому что там…
– …живёт дракон.
– Дракон?!
– Дракон, – снисходительным хором подтвердили близняшки. – Самый обыкновенный.
Лив во все глаза смотрела на приближавшуюся скалу: к её вершине серпантином вилась узкая тропка, окружённая странным каменным карнизом.
– Но драконы же в Долине больше не живут! Когда-то жили, а сейчас… они ведь давным-давно все в горы улетели!
– А этот живёт! Его историю…
– …все знают! Её рассказывают…
– …как только ты приходишь в Школу!
– Да, но я не из Школы, – напомнила Лив.
Шествуя по зелёному травяному ковру – здешняя трава напоминала Лив мятный мармелад, так и тянуло сорвать и попробовать на вкус, – близняшки глубокомысленно переглянулись.
– Точно, – спето признались они.
Лив стоически возвела глаза к небу, но её провожатые уже завели пространный рассказ.
Когда они приблизились к скале, отделённой от Школы кленовой рощицей, начало истории стало Лив более-менее ясно. Когда-то школьный дракон мирно жил в горах со своими сородичами, но лет двадцать назад одному нехорошему волшебнику для его экспериментов понадобилось драконье сердце.
– Но волшебники же хорошие! – изумилась Лив. – Это колдуны злые, а волшебники… они не убивают драконов!
– Это ты так думаешь, – хором заявили близняшки.
Лив, недоверчиво фыркнув, отшвырнула мыском сапога подвернувшийся под ногу камушек; они уже поднимались по тропе, вившейся по скале между невысокими сосенками, тепло пахнущими смолой и хвоей. Слетев с края скалы, камень – к удивлению Лив – не полетел вниз, а завис в воздухе, среди других камней, окруживших обрыв узким карнизом. Опять магия! Должно быть, Мастера понимали, что запрещать ученикам лазать на Драконью Скалу бесполезно, а потому их безопасность – во избежание случайных падений – обеспечили по-другому.
Правда, ещё оставался сам дракон…
– И что было дальше? – поинтересовалась Лив, протягивая руку, чтобы коснуться кончиками пальцев ежистой ветки сосны, нависавшей над самой тропой.
Дальше, как выяснилось, волшебник отправился в горы и разыскал там того самого дракона, который теперь обитал на Скале: он был из Багровых драконов, а те всегда охотнее других шли на контакт с людьми. Иные Багровые драконы даже соглашались принять волшебников как своих всадников, служа им, словно боевые кони… но это было давно, и вообще сейчас не об этом, да!
Итак, волшебник приманил дракона, и вожделенное сердце было почти уже у него в руках, однако он не учёл одного: того, что дракон не особо горел желанием с этим сердцем расставаться.
– Ещё бы, – фыркнула Лив, мельком оглядываясь через плечо; Школа расстилалась прямо под ними, и её удивило лиственное пятно, золотившееся посреди красной черепичной крыши основного корпуса. – Он самоубийца был, тот волшебник! Разве непонятно, что дракона не победить?
– Победить можно, если ты…
– …очень сильный! Драконов убивали, и не раз, а этот волшебник…
– …был совсем не слабым, и жертву выбрал правильно: Кес ведь…
– …ещё молодой дракон, неопытный…
– …по драконьим меркам – подросток…
– Кес? – уточнила Лив.
– Его зовут Кестрель, но все сокращают его имя до Кеса…
– …хотя на самом деле у Кеса нет имени.
– Как… пуф… нет имени? У всех должно быть имя!
У Лив не сразу получилось задать этот вопрос: хоть они не прошли ещё и половины пути, но она уже немного запыхалась.
– У него есть имя, но оно драконье…
– …а драконьи имена никому не известны, потому что…
– …тот, кто узнает имя дракона, получит над ним власть…
– …и имя дракона узнаёт лишь тот…
– …кто становится его человеком!
– Что значит «его человеком»? – не поняла Лив.
– Как альвы предназначаются друг другу…
– …так некоторые драконы предназначены человеку…
– …а эти человеки, ой, люди – ему, и тогда дракон…
– …как раз и позволяет им себя оседлать! Но это бывает…
– …очень-очень редко: один дракон был предназначен Ликберу, а до этого…
– …ещё только пара колдунов и волшебников удостаивались такого…
– …и вообще, ты дальше слушать будешь…
– …или так и будешь перебивать?
– Слушаю внимательно и чутко, – вздохнула Лив, позаимствовав излюбленное выражение Алексаса.
Оказывается, хоть Кес и одолел посягателя на своё сердце – тот выжил, но, если верить близняшкам, был обречён на всю жизнь спрятать лицо под маску, – однако волшебник тоже оказался не промах. На память об их встрече дракону остались израненные крылья, и раны были столь серьёзны, что Кес знал – они не заживут. Ему пришлось бы навсегда проститься с небом, а для дракона жизнь без полёта – не жизнь. Но когда он уже в отчаянии собрался уснуть и обратиться в скалу…
– Обратиться в скалу? – не выдержав, всё же снова спросила Лив.
– Каких-то драконов убивают колдуны…
– …или другие драконы, но остальным…
– …гарантирована вечность, которая рано или поздно…
– …надоедает. И драконы, которые хотят умереть…
– …садятся на какой-нибудь утёс, засыпают там навеки…
– …и вскоре превращаются в скалу, и тогда дух их покидает тело…
– …и отправляется к звёздам. Так ты дашь нам договорить…
– …или нет?
– Молчу, молчу, – мрачно кивнула Лив: про себя отметив, что до вершины, слава Богине, осталось совсем чуть-чуть.
…и когда Кес уже собрался обратиться в скалу, его обнаружил другой волшебник. Вернее, колдун. Казалось бы, бери драконье сердце тёпленьким, но колдун нашёл дракону применение получше, чем оказаться пущенным на опыты. Он предложил Кесу сделку: колдун поможет ему исцелить крылья, если дракон покинет горы, отправится с ним в Долину и станет служить людям. Тот согласился, и колдун помог ему добраться до Адаманта. Там Кеса излечили Мастера – в обмен на клятву верности; а потом Его Величество приказал поселить дракона на территории Школы, и…
– А при чём тут Его Величество? – удивилась Лив.
– Потому что Шейлиреар показал ему Кеса и сказал…
– …что дракон может сослужить хорошую службу короне…
– …только Кес в Кровеснежную ночь даже из пещеры своей не вылез…
– …потому что поклялся служить людям, а не конкретному королю!
– Шейлиреар? А он тут…
Лив запнулась, – когда мысли, щёлкнув кусочками паззла, сложились в уверенную догадку.
– Так этим колдуном… который нашёл умирающего дракона… был Шейлиреар Первый?..
– Он самый!
– И он показал вашего Кеса… покойному королю Ралендону, которого потом сверг… когда ещё служил ему?
Девочки не успели ответить: тропа сделала последний поворот, и все трое замерли на просторной каменистой площадке, с трёх сторон обрывавшейся в пустоту, а с четвёртой прятавшейся во тьму большой пещеры.
Впрочем, ответ и не был нужен.
– Пришли, – хором объявили близняшки.
И сама догадалась бы, фыркнула Лив, вглядываясь в разверзнутую чёрную пасть пещеры. Что скрывается внутри, она понять не могла: не видно было ни зги.
– Ке-ес! – дружно выкрикнули девочки.
«Эс, эс», – охотно подтвердило эхо.
В ожидании ответа Лив оглянулась через плечо, на оставленную внизу Школу и город; вообще любоваться видами ей было не свойственно, но тут она не могла удержаться. Белые дома, серебристая рамочка дубов вдоль стены Школы, а внутри – четыре квадрата: золотисто-красный, светло-цветочный, белоснежный и мятно-зелёный. И посреди всего этого – белое здание с золотым куполом…
И Драконья Скала.
– Его нет дома, – вынесли вердикт близняшки.
– Откуда вы знаете? Может, он не хочет выходить.
– Он любит говорить с нами!
– Что, прямо с вами двумя? – усомнилась Лив.
– Когда мы говорим «мы»…
– …мы подразумеваем «школьники»!
– Потому что все мы – Хранители Даров Кристали, – торжественным хором изрекли девочки, – и все мы – едины!
Звучит, как фраза из учебника, подумала Лив.
Впрочем, сказано было убедительно. Настолько убедительно, что у неё почему-то мурашки заколючились на спине.
– И что, придётся идти обратно? – спросила Лив, скрывая смущение.
– Не думаю, – мурлыкнули сверху в ответ.
Лив вздёрнула голову – и встретила взгляд огромных золотистых глаз с кошачьими щелками зрачков.
– Не меня случайно ищете? – обвив хвост вокруг вершины скалы, участливо поинтересовался дракон.
Когда он открывал пасть, видны становились ряды белых, величиной с детскую руку зубов.
– Привет, Кес, – хором ответили близняшки.
– Кто тут у нас? – дракон заинтересованно вытянул шею. – А, новенькая? Хорррошо…
Да он и правда мурлыкает, поняла потрясённая Лив, во все глаза разглядывая существо из сказок, которые читала ей на ночь мама.
Четыре лапы с зазубренными когтями. Чешуя насыщенно-багровая, как рубин: на хвосте не больше ладони, на груди – не меньше руки. Полупрозрачные перепончатые крылья, сейчас прижатые к телу. Широкая, слегка вытянутая морда, цепочка тёмных шипов, тянувшихся по драконьей спине ото лба до самого хвоста: на голове и продолговатой шее – маленькие и редкие, ближе к хвосту – с Лив размером, венчавшие пресловутый хвост шипастой «шишкой», похожей булаву.
– Отойдите, – промурлыкал Кестрель; близняшки торопливо оттащили Лив к краю площадки, и хозяин Драконьей Скалы почти бесшумно соскользнул вниз. – Пррредставите нас дрруг дрругу?
Вырвавшись из рук провожатых, осмелевшая Лив шагнула вперёд:
– Меня Лив зовут.
Дракон был не таким уж большим, где-то с двухэтажный дом от лап до макушки, и выглядел удивительно изящно. В общем и в целом он напоминал поджарого кота-переростка.
Наверное, именно поэтому Лив поняла, что ни капельки его не боится.
– А как вас зовут, – продолжила она, с любопытством заглядывая в солнечные глаза, прежде чем сделать ещё один шаг, – я знаю.
Может, виной тому были драконьи глаза, завораживавшие жидким золотом, плещущимся вокруг вертикальных зрачков, – но ей казалось, будто что-то толкает её в спину, приказывая подойти ближе. Близняшки взволнованно шептались за её спиной, однако Лив было всё равно: единственное, что сейчас имело значение – чешуя цвета осенней листвы, которой почему-то ей невероятно важно было коснуться.
Хозяин Драконьей Скалы, щурясь, следил за её приближением. Не двигаясь, ничего не говоря. Не робея, Лив беспрепятственно подошла к самой его морде, подняла руку, коснулась кончиками пальцев драконьего носа, сухого и тёплого…
Странный жар пробежал по руке, охватил всё тело – и мир поглотила вспышка золотого света.
Лив не понимала, стоит она, летит или падает куда-то: земля под ногами исчезла, и вокруг не осталось ничего, кроме солнечной пустоты. Она хотела, но не могла пошевелиться, – а сердце колотилось обезумевшей птицей, и в ушах откуда-то колокольным звоном гулко звучал стук другого сердца, ускорявшего удары, будто подлаживаясь под её собственное…
Краски реальности вернулись в тот миг, когда ритм двух сердцебиений слился в одно. Звон в ушах утих, окружающий мир вновь проступил сквозь потустороннее золото – совсем такой, как прежде… но Лив знала, что всё изменилось безвозвратно. И, глядя в драконьи глаза, столь же ошеломлённые, как её собственные, откуда-то отчётливо, пугающе ясно понимала: теперь её сердце бьётся, не подчиняясь ей одной.
Близняшки позади что-то кричали в восторженном ужасе. Лив снова не было до них никакого дела.
«Ты», – выдохнул дракон, не открывая пасти.
Его голос не звучал, а просто… возникал. Прямо в её сознании, минуя уши.
И когда Лив поняла, что всё это значит – её пальцы, всё ещё лежавшие на багряной чешуе, дрогнули.
«Так ты… мой дракон?» – без слов прошептала она.
* * *
– История, конечно, занимательная, – нарушил молчание первый из шестерых, когда повествование амадэя подошло к концу. – Но всё же…
– Слабо верится, что вам так долго удавалось скрываться даже от нас, – тихо закончил второй.
– И что, эти ваши Воины действительно так хороши в бою, как о них писали в легендах? – хмуро уточнил третий.
– Меня больше интересует вопрос, вправду ли передо мной самый сильный целитель трёх Эпох, – рассудительно молвил четвёртый. – Позволите как-нибудь взглянуть на вас в деле? Хотя да, тут нужен особо тяжёлый случай, а чтобы таковой подвернулся…
– Что касается телепатии, – негромко изрёк пятый, – могу сказать уверенно. Он действительно лучше меня.
– Так и знал, – горестно вздохнул шестой. – А так надеялся получить подтверждение, что даже меня чутьё порой подводит!..
Ожидая вердикта волшебников под куполом из золотых листьев, вплетавших шелестящие нотки в журчащую песнь ручья, – Арон, чуть склонив голову, обвёл взглядом круг Мастеров, каждый из которых давно уже занял одно из шести кресел под белым древом.
Он не помнил никого из шестерых. Оно и немудрено.
Однако теперь знал всех.
Мастер Заклинатель. Первый наставник всех волшебников: тот, кто учит Магической Речи, слова которой способной изменять реальность. Учит, как подчинять Дар движению рук и губ, как призывать на помощь силы природных стихий, как чертить руны и произносить заклинания. Полный мужчина с залысинами на седой макушке, внушительном брюшком и внешне добродушной улыбкой.
Мастер Библиотекарь. Тоже один из первых учителей – тот, кто обеспечивает каждому выпускнику Школы прекрасное общее образование. Он отвечал за чтение, письменность, счёт, краеведение, историю и языкознание; не волшебные, но необходимые каждому предметы. Тихий молодой человек в очках, с тёмными кудрями и глазами – и эта темнота ещё более оттеняла его бледную, давно не видавшую солнца кожу.
Мастер Мечник. Третий из тех, кого ученики знают с самого первого года, тот, кто развивает не ум, но тело. Даже девочки к окончанию Школы обязаны недурно фехтовать, что уж говорить о тех, кто выбирает специализацию «боевой маг»: сталь, подкреплённая заклятиями, в бою часто оказывается полезнее любых чар. Поджарый, точно гончая, хмурый мужчина с сединой в бороде, скрывавшей лишь малую часть шрамов на его лице, и длинными волосами, высеребренными ею же.
Мастер Зельевар. С ним знакомятся на втором году обучения; тот, кто учит дарить жизнь противоядиями, сыворотками и микстурами – и не учит, но рассказывает, что может её отнять. Яды в Школе Волшебников не варили, в отличие от Школы Колдунов, но их действия и состав заставляли зубрить, пока слова не начнут отскакивать от зубов. За учеников, выбравших специализацию «целитель», Зельевар мог лично поручиться даже перед королём: не подведут. Сухонький старичок с пышными усами, ухоженной бородкой и блестящей лысиной, любитель задавать вопросы, чтобы самому же на них отвечать.
Мастер Странник, с которым знакомятся на третьем году обучения. Учивший творить путевые заклятия и перемещаться в пространстве, а также заглядывать в чужие умы. Тем, кто к этому предрасположен, он рассказывал, как выпустить разум из клетки тела и взглянуть на мир глазами птицы или зверя – людей в качестве временного пристанища волшебникам использовать не дозволялось. Сдержанный темноволосый юноша с веснушками на строгом лице и странным, завораживавшими глазами цвета аметиста.
И Мастер Иллюзионист, последний. Ещё один Мастер, право познакомиться с которым ученики получают лишь с третьего года; который учит обманывать глаз и творить вещи осязаемые, слышимые, пугающе реалистичные – а на деле лишь воздух, которому придали форму несколько слов. Старый знакомый Вермиллион, когда-то Морли.
– То, что вы не слышали о нас, немудрено, – повторил Арон озвученное ранее. – Амадэям всё же доступны заклятия десятого уровня. Чары такой мощи, которые из людей мог творить лишь великий Ликбер.
– Приятно, что вы признаёте заслуги того, кто некогда вас сверг, – Заклинатель сказал это со смешком, но глаза его были жёсткими. – Знаете ли, то, что вы нам поведали, опровергает все наши представления о том, кто основал эту школу.
Арон лишь улыбнулся.
– Я не старался сделать свой рассказ удобным и приятным для вас. Я говорил правду, – заметил он. – А правда, как известно, порой оставляет после себя неприятный горький привкус.
Гирен сидел на своём тулупе, привалившись спиной к альвийскому древу Иршен. Древо это посадил ещё Ликбер, а ему семя дала сама Королева Лесная; белая кора походила на шёлк, и золотые листья, сплетавшие потолок зала, шептали что-то, в чём при желании можно было расслышать таинственные, неведомые доселе слова.
Наблюдая за происходящим, старик усмехался.
Он видел, что Арон злил Заклинателя. Очень злил. Ибо Мастер Заклинатель был человеком, привыкшим к своему могуществу и своей власти, и к трепету простых смертных перед ними. Не самое положительное качество для Мастера… с другой стороны, Заклинатель никогда этим не злоупотреблял. Просто он, как и всякий житель Аллиграна, помнил: с момента основания Школы Шестеро являются одной из самых могущественных сил в Аллигране. Некоторые уверяли, что и самой.
И то, что теперь перед Шестерыми стоял человек – или шут его знает, кто, – проявлявший к ним не больше почтения, чем выказывает король при встрече с Первейшим Предстоятелем*, явно выводило Заклинателя из себя.
(*прим.: фактический глава аллигранской кристалинской церкви. Номинальным главой или Верховным Предстоятелем является король)
– Господа, сейчас перед нами не стоит проблема человеческих качеств Основателя, – осёк Мечник возражения коллеги, вот-вот готовые сорваться у того с языка. – Наш король при смерти. Теперь мы имеем возможность найти и покарать того, кто за это ответственен.
– И предотвратить новое Тёмное Время, – добавил Библиотекарь.
– А также спасти милую юную особу, которая однажды сможет подать старому немощному мне стакан воды, – заключил Иллюзионист.
Зельевар задумчиво подкрутил усы.
– Вопрос лишь в том, сумеем ли мы её найти, – молвил он. – Как я понимаю, ваш брат прилагает немалые усилия к тому, чтобы сделать это было не так-то просто? Вот именно. И сможем ли мы даже вшестером противостоять ему, если он так силён? Хотя я думаю, что…
– В силах Лиара можете не сомневаться, – просто сказал Арон. – Он всегда был сильнейшим Воином из трёх.
– А что насчёт вас? – изогнул бровь Странник. Голос его был неизменно тих и бесстрастен: казалось, он просто не умеет его повышать. – Вы, соответственно, являетесь сильнейшим… Зрящим?
– Хотелось бы, но увы. – Лицо амадэя осталось спокойным. – Сильнейшая из нас погибла.
– Значит, вы…
– Второй по силе.
– А третий?
– Третья. Она была жива, когда я видел её в последний раз, но ей удалось спрятаться даже от меня.
– А эта Зельда…
– Вторая по могуществу. Она уступает Лиару, однако не стоит её недооценивать.
Изучающе глядя на Арона, Мечник подпёр кулаком подбородок.
– А если нам придётся бороться против двух Воинов? – хмуро поинтересовался он. – Если Зельда и Лиар объединятся? Коль всё так, как вы рассказываете, ситуация возникнет… затруднительная.
– Не думаю, – качнул головой Арон. – Лиар никогда не согласится пойти за кем-то. И это только одна из причин.
– А другие?
– Лиар здравомыслящий… амадэй. Что бы он ни творил с Ташей, в его целях никогда не будет стоять поголовное истребление людей. – Арон вздохнул. – Как ни тяжело мне говорить это, он всё ещё верен Богине. По-своему. Просто люди для него делятся на тех, кто не мешает, и тех, кто вмешивается. Вторые становятся вражескими пешками в его игре, а эти пешки принято устранять.
– И это, пожалуй, отталкивает меня от него больше, чем от спятившей колдуньи, не сумевшей выдержать груз всесилия и бессмертия, – констатировал Иллюзионист. Обратил взгляд туда, где, блаженно жмурясь, сидел его бывший ученик. – А ты что притих, Гирен? Поддержи друга… он твою внучку приёмную, в конце концов, спасти пытается.
– И без меня, мхм, прекрасно справится, – пробормотал звездочёт. – Я при нём так, мальчик на побегушках…
– Не прибедняйся. Да и мальчик на побегушках из тебя скверный. Всегда жаждал великих дел, вечно артачился, когда тебе давали какое-нибудь пустяковое поручение.
С усмешкой глядя на старика, Мечник любовно погладил ножны, лежавшие у него на коленях:
– Ну, к шестому году мы эту спесь из него выбили…
– Давайте прибережём ностальгию на другое время, – отрезал Заклинатель. – Благодарю вас… Зрящий. Однако нам нужно время, чтобы всё обдумать.
– Боюсь, у Таши времени совсем немного, – мягко сказал Арон. – Каждый час в обществе Зельды приближает её к смерти.
– Вы же говорили, ваш брат не даст её в обиду.
– Не даст. Однако я не хотел бы, чтобы Таша была обязана своей жизнью ему. Лиар привык, что за всё в этом мире приходится платить, и его услуги будут иметь свою цену. Для Таши, полагаю, не самую приятную.
Заклинатель уже собирался задать новый вопрос, когда Иллюзионист кашлянул, привлекая внимание коллег.
– Предлагаю провести конфиденциальный Совет прямо сейчас. Не откладывая это дело в долгий ящик, – предложил младший из Мастеров после того, как все взгляды устремились на него. – В конце концов, в наших же интересах отыскать истинного виновника покушения на Его Величество как можно скорее.
– Конфиденциальный совет в присутствии посторонних? – уточнил Мечник.
– Нет, конечно. Наши дорогие гости пока прогуляются по саду. Хотя и сомневаюсь, что это поможет утаить, о чём мы говорили, – на этих словах Иллюзионист непреклонно взглянул на Арона. – Видите, о том, что обсуждается на тайных Советах Шестерых, не ведает даже Его Величество. Ему сообщается лишь окончательный вердикт… чаще всего. А потому…
Волшебник смолк одновременно с тем, как все присутствующие вскинули головы.
С пугающей синхронностью.
– Вы тоже это почувствовали? – воскликнул господин Гирен, от изумления даже забыв добавить извечное «мхм».
Вместо ответа Мастера молча поднялись со своих кресел. Конечно, они тоже ощутили выброс силы с Драконьей Скалы; и к тому времени, как семеро волшебников и один амадэй вышли из Школы, источник той самой силы уже ждал их у дверей.
Вернее, источником этим были двое.
* * *
– …и тут мы увидели, что у них обоих…
– …в груди что-то светится…
– …а потом свет померк, и мы побежали сюда, а Кес полетел, – хором закончили близняшки.
– Ясно. Свободны, – довольно-таки мрачно резюмировал Заклинатель.
Когда близняшки покорно поплелись к дверям Школы, Мастер обернулся к Лив, жавшейся у лапы дракона. Перевёл взгляд выше.
– Ну и что теперь прикажешь с вами делать? – осведомился он у Кеса.
Поскольку дракон не был предназначен для перемещения по школьным коридорам, совет решили продолжить прямо в липовой аллее, подводившей к главному входу. Предварительно запретив ученикам выходить из Школы, – что не помешало им облепить окна любопытными мордашками.
– Говорил же, – пробормотал господин Гирен, – драконы, мхм, любопытных не любят…
– Да, святой отец. Ваши девочки точно лёгких путей не ищут. – Иллюзионист взглянул на Арона почти утомлённо. – Полагаю, вы получше нашего знаете, что это значит?
Арон стоял, скрестив руки на груди, спокойно взирая на Шестерых.
Кто-то был растерян. Кто-то всеми силами старался растерянность скрыть.
– Что жизнь у них теперь – одна на двоих? – уточнил амадэй. – Или то, что теперь Лив… как бы это сказать… наполовину дракон?
– Я? – невольно вырвалось у той. – Наполовину дракон?
Арон не успел ответить.
Когда Мечник без лишних слов ударил девочку ножнами по руке, Лив вскрикнула. И лишь потом поняла: не от боли – от неожиданности.
– Больно? – участливо поинтересовался Мастер.
– Нет, – растерянно откликнулась та. – Совсем.
– А тебе, Кес?
Дракон молча склонил голову.
– Отныне его боль – твоя боль, девочка, – тихо пояснил Библиотекарь. – Но не наоборот.
– Теперь у девочки драконий болевой порог? Ну да, – возвестил Зельевар. – А ведь Мечник даже не особо сдерживался, правда? Как я и думал.
– В связке человека и дракона второй становится защитником. И принимает все удары на себя, – в ответ на непонимающий взгляд Лив пояснил Арон. – Теперь ты почувствуешь боль, лишь если её причинят Кесу.
– Хорошо хоть не наоборот. Человеческое тело такое слабенькое… и, что самое прискорбное, чрезвычайно легко смертное, – заметил Иллюзионист. – Впрочем, от ран и синяков тебя это не защитит. Но рядом с Кесом твоя регенерация… они будут заживать быстрее. И твоё сердце будет биться, пока бьётся сердце твоего дракона.
Лив только моргнула. Пытаясь понять, что делать со всеми привилегиями, вдруг на неё валившимися.
Шутка ли: личный дракон, почти неуязвимость и почти бессмертие?..
– Если только в течение жизни она не разорвёт связь, что сделать очень легко, – криво улыбнулся Заклинатель. – Полагаю, Зря… святой отец… вы помните единственное условие, необходимое для сохранения подобной связи.
Арон чуть улыбнулся в ответ:
– Что связанный с драконом человек не должен принадлежать другому человеку… в физическом плане? Прекрасно помню. Как и то, что именно это условие в конечном счёте нарушил Ликбер.
– Ликбером руководили объективные причины. Он отправлялся в Бездну, и если бы он остался связанным с драконом, кто знает, что…
– Однако разорвать связь можно и прежде, чем осквернить себя плотской связью с другим человеком, и даже вовсе без этого. Так что давайте не будем спорить о делах давно минувших дней, – тон Арона был чуть усталым, но возражений не допускал. – Лучше и правда решим, что теперь с ними делать.
Шестеро волшебников, звездочёт и амадэй повернулись к девочке.
В поисках поддержки та инстинктивно коснулась ладонью драконьей лапы.
– Ну, теперь из Школы ей никуда. Но лично я очень рад тому, что отныне смогу по полному праву угощать её сладостями, – жизнерадостно и непреклонно заявил Иллюзионист. – Летом будет поступать в Школу, новая группа как раз пойдёт под моё кураторство.
От его улыбки Лив сделалось почти так же тепло, как от прикосновения к жаркой гладкой чешуе. Какой же он всё-таки милый, этот Мастер… в отличие от остальных, заставлявших её робеть. Ну, не слишком, конечно. Так, самую капельку. Так-то она ничего не боится – уж тем более сейчас, когда у неё есть целый дракон! Драконьим всадникам не пристало бояться…
И лишь потом осознала, о чём идёт речь.
– Я… буду учиться… в Школе? – не веря своим ушам, переспросила Лив.
– Мы даже не знаем, есть ли у неё Дар, – не обратив на её слова никакого внимания, досадливо изрёк Заклинатель.
– Знаем, – возразил Странник. – Я чувствую его. Думаю, ты тоже.
– Не говоря уж о том, что доселе с драконами связывались лишь Хранители Дара, – поправив очки, вставил своё веское Библиотекарь. – Вряд ли девочка станет исключением.
Лив лишь стояла, ошеломлённо созерцая Мастеров и белое здание за их спинами, тонущее в солнечных лучах, по-зимнему ясных.
Она будет учиться у них? Здесь? В той самой Школе?
Она – волшебница?..
– Осталось только, мхм, спросить саму Лив, готова ли она ко всему этому…
Бурчание звездочёта заставило Иллюзиониста изумлённо изогнуть бровь.
– Да что тут спрашивать? Лив, скажи, ты хочешь стать волшебницей?
– Да! – выпалила та, не раздумывая.
– Тогда вопрос решён. – Широко улыбнувшись, Мастер Иллюзионист повернулся к Арону. – Теперь осталось решить ваш. – Переглянувшись с коллегами, он кивнул: отвечая на вопрос, не заданный вслух. – Мы дадим ответ вечером. Дождётесь его в Школе.
– Лучше бы их в город отправить, – пробурчал Заклинатель в вялой попытке оставить последнее слово за собой. – Если одна девчонка умудрилась такое натворить…
– Покажи мне на территории Школы ещё парочку драконов, с которыми можно «такое натворить», и я с тобой соглашусь. – Но, подумав, Мастер Иллюзионист кивнул своим мыслям. – Хотя отныне приглядывать за вами будет кто-нибудь постарше. Мало ли…
