355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгения Сафонова » Средь бала лжи (СИ) » Текст книги (страница 30)
Средь бала лжи (СИ)
  • Текст добавлен: 4 января 2021, 14:00

Текст книги "Средь бала лжи (СИ)"


Автор книги: Евгения Сафонова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

– На что вы надеялись? – следя за каждым её движением, повторила ведьма. – Впрочем, нет, не говори. Интереснее будет узнать об этом от альва.

Невероятно, но Таша просто лежала на кровати. Не связанная, не прикованная. Почему её не ограничили ничем, кроме…

Потом она догадалась поднять руки к горлу – и запаянный на нём тонкий ошейник из странно тёплого серебра ответил на этот вопрос.

– Да, это цвергово серебро. Вздумаешь перекинуться, и от твоей прелестной шейки останутся одни позвонки. На двери отныне мой барьер – не думаю, что у тебя остались пути отхода. Правда, на твоей замечательной подвеске лежат подозрительные чары… но даже если они способны вытащить тебя отсюда, это не имеет значения. – Глядя в её глаза, Зельда улыбнулась: наверное, различив в них тень той бездны, что чернела сейчас в Ташиной душе. – Теперь я найду тебя, куда бы ты ни отправилась. Если ваш запасной план подразумевает побег и возвращение в штаб-квартиру «Венца», тем лучше – я последую туда за тобой. Кажется, руководители твоего сообщества нуждаются в разговоре по душам… да и по братьям я соскучилась, признаюсь.

На что они рассчитывали, когда отправлялись сюда? На что бы ни рассчитывали, всё провалилось.

Одна могила из её сна уже стала явью. Остальные, наверное, последуют за ней.

Арон, где ты? Лиар, для которого её жизнь бесценна…

– Поэтому… я жива?

– Скажем так: с тобой живой интереснее. – Протянув руку, Зельда аккуратно убрала с Ташиного лица чёрные пряди, пристально вглядываясь в её лицо. – Принцесса для меня ничего не значит. Ты наследница узурпатора, и единственная властительница трона людей в этой комнате – я. Козырь «Венца» тоже не слишком важен: они подчинятся с тобой или без тебя, хотя с тобой, пожалуй, будет легче. А вот когда кто-то хвалится, что в его безопасности заинтересованы два амадэя – грех этим не воспользоваться.

– И ты поверила мне? – Таша заставила себя рассмеяться. – Если Герланд рассказал мне об амадэях, это не значит, что…

– Имя, гласящее «Тариша Арондель Кармайкл», говорит о многом. За свою немаленькую жизнь я встречала лишь одного Аронделя Кармайкла. Ты окружена паутиной магической защиты, отдающей поразительно знакомым почерком. К тому же есть ещё кое-что… Не думай, что закрытое сознание позволит тебе водить меня за нос. – Зельда поднялась на ноги одновременно с тем, как Ташино сердце окончательно упало. – Вставай. Время поболтать будет и после охоты.

– Охота была два дня назад, – изумлённо прохрипела она. А, может, не было – просто в сознании уже всё смешалось?..

– Была. Но я долго думала, что определить для твоего дружка в качестве казни, раз уж он пережил крушение зеркального зала, и решила, что охота подойдёт к случаю. Надо же как-то компенсировать моим людям прерванный бал.

– Нет, – прошептала Таша. Рывком села на кровати. – Нет, пожалуйста, не…

– Вперёд. – Зельда даже не взглянула в ту сторону, но дверь в комнату открылась. – И советую пойти своими ногами. Не думаю, что тебе понравится пересчитывать головой ступеньки – их там много, как ты уже могла убедиться.

Когда Таша, спотыкаясь, следом за Зельдой вышла на лесную опушку, все уже были в сборе.

Охотников собралось немного, но для одной жертвы – вполне достаточно. Несколько колдунов во главе с Джастином, лениво облокотившимся на обледенелый еловый ствол. Несколько эйрдалей – были там и Кэйрмиль, и Картер, и Андукар. Несколько львов и волков, сидевших поодаль. Алексас стоял у начала тропы, уводившей в лес: совсем недалеко от того места, где когда-то они с Ташей дурачились, валяя друг дружку в снегу. Руки скованы за спиной, из одежды лишь штаны и рубашка – верхней его снабдить не удосужились.

Белый снег искрился, будто отражая зимние звёзды; но когда Алексас увидел Ташу, глаза его посветлели – вспыхнув ярче звёзд.

Таша рванула к нему, когда чьи-то руки бесцеремонно перехватили её за талию.

– Спокойно, Ваше Высочество. – Андукар железной хваткой прижал её к себе. – Думаю, до этого у вас было достаточно времени для общения.

– Алекса…

– Молчать. – Подчинившись одному короткому слову Зельды, Ташины челюсти сжались до боли в висках. – Буду кратка. Алексас Сэмпер, я обвиняю тебя в пренебрежении законами гостеприимства и плетении заговора под крышей дома, давшего тебе пищу и кров, а также лицемерии, лжи и попытке убийства. Ты будешь казнён через охоту. Таков приговор мой, Кейзелиды Меридон Эйрэн, Возлюбленной Богиней, законной владычицы человеческих земель, справедливым судом за содеянное тобой зло и лиходейные помыслы. Ибо я есть карающий меч. Ибо моими руками вершится высший суд.

Алексас слушал спокойно. Он не дрожал, когда Ташу колотило – не только от холода. Тонкий, прямой и изящный, он вглядывался в лицо Зельды, и его мерное дыхание светлым маревом уносилось к звёздам вечной ночи.

– Тебе даётся десять минут форы. От тебя потребуется лишь бежать, – сбившись с холодно-официального, Зельдин тон сделался почти доброжелательным. – Чем быстрее побежишь, тем больше времени выиграешь до смерти. Противомагические наручники останутся на тебе. Иногда мы освобождаем пленников, так интереснее, но после твоей выходки на тренировке… Не хочу, чтобы кто-то из моих подданных пострадал. – Ведьма помолчала. – Ты имеешь право на последнее желание. Любой безобидный каприз, который я позволю.

Глядя ей в глаза без тени страха, Алексас чуть улыбнулся.

– Любой?

– Который я позволю, – повторила Зельда.

Наконец отведя взгляд от её лица, юноша посмотрел на Ташу.

– Отпустите её, – сказал он негромко.

– Ты считаешь это безобидным капризом?

– Отпустите её, пока я не уйду. Я хочу попрощаться.

Послышались скабрезные шепотки. Смешки. Губы Зельды скривила улыбка.

– Что ж… – она мельком оглянулась. – Андукар?

Эйрдаль разжал руки – и Таша упала в снег.

Она подняла голову. Оглядела эйрдалей, колдунов, оборотней и амадэя: безнадёжно пытаясь придумать хоть что-то, чем она могла бы навредить этой компании.

Взглянула в лицо Алексаса. Очень спокойное, немного печальное.

Он не боялся – он ждал. Ждал последних в его жизни слов. От неё.

Последние. Бесконечно страшное слово. В нём – ветер отчаяния, могильный холод, надгробные камни… но этого просто не могло быть. Она? Видит его в последний раз? Сказки. Чепуха.

С тех пор, как закончилась жизнь, в которой она была Таришей Альмон Фаргори, Алексас всегда был рядом. И даже сейчас она была уверена: всегда будет.

Таша медленно встала. Отряхнув ладони от колючего снега, сделала шаг вперёд.

Шаг. Оборот. След…

Она не могла поверить, что видит его в последний раз.

Так же, как когда-то она думала обо всех каменных крестах из своего сна.

Шаг.

Ночь, лес и нечисть вокруг отступили, растворяясь в вихре воспоминаний: Алексас, щекочущий ей пятки, пока она не хочет просыпаться, Алексас, обнимающий её, пока она плачет, Алексас, летящий с ней в танце, Алексас, поднимающий её к небесам, Алексас, Алексас, Алексас…

Мир перестал существовать. В мире остались лишь они двое. И в этот миг Таша со всей отчаянной ясностью поняла ту простую вещь, которую могла понять давным-давно. Которую поняла, наверное – да только маленькая девочка, засевшая в глубине её сознания, отказывалась её принимать.

Но здесь, в последний час, в последний шанс, этой девочке не было места.

Таша сделала ещё шаг.

И побежала к нему.

Привстав на цыпочки, она посмотрела в его глаза, казавшиеся почти серыми: в звёздном сумраке золотой ободок в них выцвел вместе с синью. Обвила руками шею, обняв крепко-крепко.

Коснулась губами его губ.

Держать бы его, держать и никогда не отпускать: до последнего мига, до последнего вздоха…

– Я люблю тебя, – не отстраняясь, выдохнула она.

Он не ответил на поцелуй. Ответом ей был один лишь странный, судорожный выдох. И когда, вновь коснувшись земли полной стопой, Таша увидела его лицо – она увидела, как светлеют его глаза и ширится улыбка.

Улыбка человека, который получил всё в этом свете.

Алексас нежно коснулся ладонью её щеки. Провёл кончиками пальцев от скулы до подбородка. Дотронулся до приоткрытых губ.

– Спасибо, – сказал он.

Обняв за плечи, прижал её к себе – уткнув лицом в холодную ткань его рубашки, заставив закрыть глаза…

…как раз в тот момент, когда Таша осознала, что руки его должны быть скованы.

Удивлённые крики нечисти обратились в дикие вопли в тот же миг, как волна ровного необжигающего жара окатила Ташу с головы до ног, а темнота перед глазами сделалась красной.

Щёлочками разомкнув веки, она повернула голову.

Алое пламя, ласкавшее их с Алексасом безболезненными прикосновениями тёплого шёлка, не растопило снега, не коснулось стволов замёрзших деревьев – но отслаивало плоть от костей, сжигая тела людей и зверей, крючившихся на земле в предсмертной агонии. Уже безмолвно: Таша помнила, что испепеляющий огонь сжигал лёгкие, как бумагу. Остался лишь один не-человек, стоявший в огне невредимым.

И этот не-человек смотрел на них с изумлённым ужасом.

– Не может быть, – прошептала Зельда.

– Не ждала? – спокойно, чуть насмешливо откликнулся Алексас.

Таша недоумённо, непонимающе взглянула в его лицо: такое близкое и родное…

…и какое-то другое…

…и неуловимо знакомое холодным сарказмом лёгкой улыбки…

– Кажется, я говорил, что лучше называть меня Алексасом, но не утверждал, что таково моё имя, – сказал человек, которому она только что призналась в любви. – Что с тобой, девочка моя? Ты будто чудовище увидела…

Он разжал руки одновременно с тем, как она отшатнулась.

– Лиар?!

* * *

– Срок-то подходит к концу, – протирая свой клинок, невзначай заметил Мечник.

Лезвие и так сверкало почти зеркальным блеском – но больше делать было всё равно нечего.

– Знаю, – спокойно откликнулся Арон.

Ситуация и правда была раздражающей: второй час сидеть в пустынной долине в ожидании незнамо чего. Враг где-то рядом, но ни увидеть, ни почувствовать его ты не можешь.

Единственный плюс – он тебя тоже.

– Меня самую малость раздражает наша роль в этой истории, – сердито проговорил Заклинатель, не отрывая взгляда от леса. – Марионетки в руках кукловода, который дёргает за ниточки и наслаждается…

– Цель оправдывает все неудобства. – Арон сложил руки, соединив вместе кончики пальцев. – Вы ведь хотели наказать того, кто покусился на жизнь вашего любимого короля?

– Я не привык играть по чужим правилам.

– Мне, поверьте, не легче вашего.

Покосившись на Зрящего, Заклинатель буркнул что-то себе под нос и смолк.

– В конце концов, нам предназначена лестная роль могущественных спасителей, – невозмутимо продолжил амадэй. – Успокаивайте себя тем, что в финале зрители будут счастливо аплодировать. Главные герои спасены, жили они долго и счастливо… занавес.

– И все лавры тому, кто написал сценарий?

– О, нет. Совсем нет. Писатель предпочтёт удовлетворённо наблюдать из тени за празднеством актёров, разыгравших всё как по нотам.

– Если не знать каких-то вещей, вашего брата можно счесть отличным скромным парнем, – хмыкнул Иллюзионист.

Когда за границей купола из ниоткуда обрисовался тёмный силуэт, волшебники мгновенно вскочили.

– Если вы здесь, покажитесь, – произнёс голос, явно привыкший приказывать, но не просить. – Я явился открыть проход.

Коротко переглянувшись с коллегами, Иллюзионист шевельнул указательным пальцем – и глаза пришельца, чуть фосфоресцирующие во тьме, воззрились на волшебников.

– Господа… о, и даже дамы, – холод его голоса разбавило удивление. – Прибыли без опоздания. – Незнакомец отступил в сторону – тьма за его спиной сгустилась, соткав в ночной дали за лесом чёрные башни, сиявшие огоньками живых окон. – Зельду найдёте у замка, на лесной опушке. Все, кто мог вам помешать, ликвидированы. Отвлекаться будет не на кого.

– Благодарю, – брезгливо бросил Заклинатель.

Вокруг новоприбывшего взвился снежный вихрь – но тот, тихо рассмеявшись, взметнул руками, и ветер мгновенно стих.

– У меня хорошие покровители, Мастер Заклинатель, – сказал он. – Меня защищают чары даже не одного, а двух амадэев. Да и сам я в колдовском деле не так уж плох.

– Вообще-то заклясть тебя пытался я, – уточнил Иллюзионист, щёлкнув пальцами.

На сей раз у головы незнакомца вспыхнул колдовской огонёк – позволив волшебникам увидеть лицо, сиявшее холодной красотой мраморной статуи, и чёрные звёзды в светлых глазах.

– Эйрдаль? – с налётом отвращения поинтересовался Мечник.

Странник, не тратя время на лишние разговоры, уже карабкался на Кеса.

– Старейший из ныне живущих, – спокойно подтвердил Андукар, прежде чем откланяться и раствориться в воздухе.

* * *

Зельда вскинула руки, но синий огонь полыхнул за гранью щита: в аршине перед лицом Таши, застывшей между двумя амадэями в языках пламени, не причинявшего ей вреда.

– Как невежливо. – Лиар стоял, подняв одну ладонь на уровень глаз. – А я так давно тебя не видел, соскучился, может быть…

– Обмен телами? Это всё это время был ты? – Зельда никак не могла прийти в себя. – Но… я бы почувствовала…

– Я сильнее тебя, – просто ответил амадэй. – В моих силах сделать так, чтобы никто – кроме разве что Арона – меня не узнал. Пару раз пустить себе носом кровь, сыграв слабого мальчика, сложности не составило. А притвориться тем, кем не являюсь… поначалу было сложновато, но со временем я вжился в роль. И те, кто знал прежнего Алексаса Сэмпера, быстро привыкли к новому.

– Не может быть, чтобы альв тебя не почувствовал! – Зельда уже шипела. – Их мутит от тьмы, а от тебя за версту разит! При встрече…

– Тут ты меня поймала. – Лиар мягко улыбнулся. – Сестрёнка, неужели ты думала, что «Венец» просто так послал бы к тебе троих детей? Да ещё и законную наследницу престола?

Таша стояла, широко открытыми глазами глядя на своего врага: чувствуя, как её колотит, словно от неощущаемого холода.

Нет. Нет. Всё время с мнимого окончания Двоедушия, всё это время… Нет, это не мог быть он. Не мог.

В который раз за последние полгода она убеждает себя в том, что данный свершившийся факт никак не мог свершиться?..

– Она… должна была рассказать обо всём на суде. – Зельда, крадучись, шагнула вбок.

– И ты бы так просто её отпустила? Подобный план могли родить либо глупцы, либо самоубийцы. – Лиар последовал её примеру, только его шаг был в другую сторону. – Нет, сестрёнка. Альв прекрасно знал, кто я на самом деле. А убедить остальных руководителей «Венца», чтобы они послали сюда именно нас, да ещё с таким идиотическим планом действий, труда не составило. Тебе ли не знать. За всё время, что я провёл в этом теле, мне даже лгать почти не пришлось.

Алый огонь погас, будто его и не было, оставив после себя лишь тёмный пепел на нерастаявшей белизне. Амадэи медленно кружили по чёрному снегу – вокруг Таши, глядя друг в другу в глаза: боком, по идеальной окружности, сохраняя разделявшее их почтительное расстояние, и одновременные шаги сливались в едва слышный снежный хруст.

Герланд, пытаясь уследить сразу за обоими, думала Таша той крохотной частичкой разума, что не поддалась полной потерянности. Герланд… знал?

Как? Почему он?..

– И зачем тогда нужен был этот договор с Андукаром? Это дурацкое глупое разоблачение?

– Игра, милая сестрёнка. Всё – просто игра. Прекрасно поставленный спектакль с драматичным сюжетом и эффектной красивой развязкой. Ты развеиваешь скуку тем, что собираешься уничтожить мир – должен же и я как-то развлекаться?

Таше захотелось закрыть уши руками, зажмуриться и завопить. Просто без слов завопить, сорвав уже сорванный голос, выплеснув всё своё непонимание, боль, отчаяние и ненависть: к самой себе – в первую очередь.

Ты стал другим, говорила она ему совсем недавно. В тебе появилось то, чего не было до этого.

Мне это нравится, говорила она ему совсем недавно.

Я люблю тебя, говорила она – ему…

– Зачем ты пришёл? Что тебе нужно?

– Я знаю, что ты задумала. И не могу этого допустить.

– Знаешь? Но…

Зельда уставилась за Ташину спину: туда, где из-за елового ствола показался живой и невредимый Андукар.

– Прости, любовь моя, – тихо произнёс эйрдаль. – Но всё же злоупотреблять гостеприимством моего рода в течение последних шестисот лет тебе не стоило.

Круги потихоньку становились стремительнее. Таша понимала: стоит ей сделать шаг в сторону – ничем хорошим это не кончится. Позади был один её враг, впереди другой – но лишь один из них заинтересован в том, чтобы она осталась жива.

– Мы познакомились давно. В один из визитов Андукара в Долину, когда ты ещё его выпускала. Когда же перестала выпускать, мы нашли возможность связываться время от времени, чтобы он мог доложить о твоих планах. – Лиар небрежным жестом обратил очередное заклятие Зельды градом огненных капель, бессильно осыпавших снег вокруг эйрдаля. – Я защитил его от твоих чар, а со временем он и сам стал достаточно силён, чтобы защищаться… Всё готово?

– Я обезвредил оставшихся в замке, – доложил эйрдаль: не со смиренностью слуги, но с ленцой истинного аристократа. – Слуги заперты на кухне. Когда я уйду, то закрою и уничтожу порталы.

– Прекрасно. Можешь идти. Обычно предателей я не жалую, – продолжил Лиар, когда Андукар благополучно растворился в воздухе, – но месть – благородное дело. К тому же особо преданным тебе он никогда не был, а потому предательство его скорее формально.

– Зачем ты это делаешь? Спасаешь это мясо? – Зельда почти рычала. – Они свергли нас! Они отказались от нас!

– Не без причин. А причины возникли не без твоей помощи.

– Они для тебя – расходный материал! Думаешь, я не вижу? Тем колдуном ты пожертвовал, не раздумывая, а он отдал свою жизнь ради тебя! Ты можешь говорить, что мы не похожи, но…

– Ошибаешься. – Лиар чуть улыбнулся. – Да, я никогда не осмелился бы назвать себя хорошим. Равно как и милосердным, и – упаси Богиня – добрым. Но есть люди, которые мне полезны, и те, которые бесполезны. Есть люди, которые мне мешают, и те, которые не мешают. И я никогда не забывал о том, что многие из каждой категории заслужили лучшей участи, чем прижизненная преисподняя.

Зельда остановилась первой.

В руках её из ниоткуда материализовался меч: двуручник с пламевидным волнистым лезвием. Сталь была кроваво-алой, окутанной завораживающим багряным маревом, похожим на отблески костра. Ардор… Прежде такие клинки Таша видела только в книжках; правда, обычно они не были красными, да и светиться даже не думали, но клинки всех амадэев наверняка были волшебными. Каждый изгиб лезвия наносил свой разрез, оставляя мертвеющие и загнивающие лепестки плоти, так что даже пустяшная рана приносила пострадавшему немало проблем. А если учесть, что лезвия ардоров принято было смазывать ядом…

– Значит, таково твоё решение, – произнесла Зельда, когда Лиар застыл прямо напротив неё. – И как же ты намерен меня остановить? Убить меня ты можешь лишь своей рукой. И в этом слабеньком теле ты мне не противник.

– Я – нет. – Лиар наконец позволил себе поднять глаза к небу. – Но кое-кто другой – вполне.

Снег вдруг продавила сияющая синева – тонкая светящаяся линия, очертившая широкий круг вокруг Таши и Воина, занявшего чужое тело.

Прежде чем Зельда успела обернуться, прежде чем Таша успела моргнуть – Лиар перехватил девушку за талию и закрыл ладонью её глаза: чтобы Ташу не ослепила вспышка драконьего пламени, разбившегося о накрывший их защитный купол Мастеров.

Из огня, мгновенно растопившего снег до чёрной земли, Зельда выскочила живая и невредимая – но её уже ждали.

– Здравствуй, Зельда, – сказал Арон, спрыгнувший на снег позади четырёх Мастеров.

– Прощай, Зельда, – обнажив оружие, добавил Мечник.

Арон, поняла Таша ошеломлённо, забыв, что надо вырываться. Арон, Арон!

И четверо в белых мантиях Мастеров!..

Мечник кинулся вперёд, Заклинатель поднял руки, Странник прижал пальцы к вискам – и лесная опушка превратилась в ад.

Таша смотрела, как вокруг сражавшихся валятся деревья и трескается земля. Дракон парил сверху, готовый вмешаться в схватку в любой момент; под ним схлёстывались лёд и пламя, снег и каменные ливни, ураганные вихри и огненные дожди, сталь Мастера и сияющий меч Зельды. Под ногами ведьмы выросли из земли щупальца ожившей грязи – Таша не успела заметить, как та перерубила их мимолётным движением клинка. Снег взвихрился в громадную львиную голову, накрывшую её зубастой пастью – Зельда вырвалась из неё одним косым ударом. Сияющие жёлтым светом листья, яркими бабочками налетевшие невесть откуда, облепили её живым коконом – в следующий миг они уже осыпались серым пеплом.

Таша не сразу поняла, кто запер дуэлянтов в защитном круге – Зельда или её оппонент – но за границей этого круга клокотали разноцветные волны и струился чёрный дым. Потом догадалась: всё-таки Зельда, а волны и дым – заклятия Мастеров, которые она успешно отражает. Меч волшебника порхал, как птица, Зельда оборонялась, но защита её была непроницаема. Мечник перекатывался, кувыркался, наступал словно со всех сторон одновременно – бесполезно: ведьма оставалась на одном месте, блокируя его удары, сражаясь экономно и неброско…

А в какой-то момент Таша поняла, что вокруг Зельды уже не один Мечник, а два. Двое волшебников, похожих, словно братья-близнецы.

Иллюзия?..

Меча, рук, тела Зельды уже нельзя было увидеть: лишь угадать по рубящему воздух свисту, по сияющему алому следу, что оставлял в воздухе волшебный клинок, и отблеску летящих рыжих кудрей. Казалось, у ведьмы сотня рук, каждая из которых сжимает по клинку. Огненный меч рассекал вечную ночь, кромсал её на куски, резал, как масло; один удар наконец достиг цели – но не успела Таша вскрикнуть, как иллюзия растворилась в воздухе, чтобы на её месте возникли две других. Очередная огненная волна за границей защитного купола, застыв колким льдом, осыпала снег хрустальными осколками, – а трое Мечников атаковали Зельду с новыми силами: кололи, рубили, выбивали из её вездесущего клинка снопы огненных искр, призраками скользя друг сквозь друга, не мешая и не раня своих…

Молодой светлокудрый волшебник, стоявший рядом с Ароном, рассмеялся: руки его порхали крыльями бабочки. Стоило Зельде достать одного из противников – на место падшего приходили двое других. Вокруг неё танцевало уже пятеро магов, и когда они на миг расступились, Таше всё же удалось увидеть Зельду.

Она никогда не думала, что её может обрадовать мука в чьём-то лице.

Арон протянул руку за спину – и в звёздном свете клинок Зрящего засиял мягким золотом, словно отражая огненное зарево.

– Похоже, мне даже не придётся вмешиваться, – заметил Лиар. Он не держал её: знал, что у Таши хватит ума не высовываться за границу магического щита, где дрожала земля и бессильно травили воздух отражённые заклятия. – Даже дракон без дела останется.

Таша знала, как всё будет. Бесконечно отражать одновременно десяток неуязвимых мечей, магическую атаку Мастеров Адамантской Школы и ментальную атаку двух сильнейших телепатов Аллиграна не сможет даже Зельда. Рано или поздно один из трёх элементов её защиты даст сбой – и какой, не суть важно. Важно то, что потом в разрушенный защитный круг войдёт Арон, и одного точного удара будет достаточно, чтобы раз и навсегда покончить с Возлюбленной Богиней по имени Зельда.

А после, убедившись, что чужие руки сделали всё, как должно, Лиар покинет временное тело и вернёт его законному владельцу. Наверное, ещё прежде, чем Арон и Мастера соизволят обратить внимание на них двоих. Впрочем, даже если тёмный амадэй немного задержится, чтобы обменяться парой слов с любимым братиком, ему ничем это не грозит. Ни Арон, ни Мастера не тронут тело Алексаса – это никак не поможет разобраться с его временным владельцем.

Какой стройный, изящный план.

Таша не могла им восхищаться. Невозможно восхищаться существом, которое ты ненавидишь больше всего на свете. Но она ужасалась холодному сиянию его чистого, незамутнённого эмоциями разума. Гению, которого никто и никогда не смог превзойти.

Мастерству игры за чёрных, отточенной за сотни лет жизни, посвящённой мести.

– Развязка и правда вышла эффектной, верно? – почувствовав прикосновение к своим волосам, Таша отшатнулась. – Забавно… ещё совсем недавно тебе это нравилось.

– Зачем? Зачем было всё это? – на её глазах вскипали слёзы холодной ярости. – Зачем я нужна тебе?!

– Считай, ты расплатилась за то, что когда-то было у меня отобрано.

– У тебя отобрано?! – она обернулась, взглянув в его спокойное лицо; за чертой купола всё взрывалось, кипело и плавилось, но Таша этого уже не видела. – Это ты убил ту, кого любил Арон! Ты, твоя магия, твой эгоизм! Как ты мог обвинить его в этом? Обвинить любимого брата в том, что он оказался лучше тебя, оказался достойнее любви?!

– Она не любила его. Как он – её. Он был влюблён, пылал страстью, желал – всё что угодно, кроме любви, – голос Лиара пронимал холодком до мурашек. – Арон всегда был эгоистом. Милым маленьким мальчиком, который хотел быть любимым. Мальчиком, который захотел понравившуюся игрушку, но не задумался, какую цену придётся за неё выплатить.

– Он? Он эгоист?! – Таша уже кричала. – Ничего не путаешь?

– Ах, да. Совсем забыл. – Глядя в её глаза, амадэй усмехнулся. – Арон же поведал тебе сказочку о нехорошем старшем братце, не простившем младшенькому отобранную возлюбленную?

Таша не ответила.

Она уже научилась чувствовать подвохи.

– Жаль. Я так долго пытался отучить его врать. – Лиар склонил голову набок: мягким, очень плавным жестом. – Видишь ли, девочка моя, его история – почти правда… за исключением того, что Лоура влюбилась в него не сама. Это Арон внушил ей чувство. Использовал силу, данную ему Кристалью, заставив её думать, что она разлюбила меня и влюбилась в него. Но разум твердил ей одно, сердце утверждало другое… и это свело её с ума. – В его взгляде стыл холод – и спокойная, сотнями лет заглушённая боль. – И это привело женщину, которую я любил, в петлю.

– Лжёшь, – прошептала она.

– А я ведь уже говорил тебе. Неужели я мог пообещать нежно любимому братику вечность мучений лишь за то, что моя возлюбленная выбрала его? Наверное, мог… если б я был им. – Амадэй легко коснулся её руки. – Что ж, смотри. И решай сама, лгу я или нет.

Таша не успела отшатнуться: глаза его внезапно размылись во мгле, и…

…она стояла, глядя на остовы сгоревших домов. Тьма окутывала её, тьма и запах гари, и ветер нёс серый пепел, зарывая его в волосы.

– Я найду её, – Ташины губы разомкнулись независимо от её желания, и голос, сорвавшийся с них, был мужским. – За ней должок. Лично передо мной.

– Какой? – едва слышно спросил женский голос за спиной.

Пальцы Лиара стиснули рукоять меча так, что любой другой ощутил бы боль – но не он.

– В этом городе был человек, который стал для нас дороже остальных. Я бы не простил ей смерти всех, но за смерть одного обеспечу ей преисподнюю.

Странный всхлип заставил его обернуться.

Их сестра вместе с ним удивлённо смотрела, как Арон – юный и красивый Арон с длинными тёмно-русыми кудрями – падает на колени, цепляясь за его мантию.

– Прости меня, – шептал он, – прости, прости…

– Арон! – он попытался поднять брата, но тщетно. – Арон, успокойся! За что ты…

– Она не сгорела. Она… повесилась. Я хотел сказать тебе, хотел… не успел… я…

Лиар замер, не в силах даже выпрямиться.

– Лоура? Повесилась? Но…

– Это моя вина. Моя. Она любила тебя. Она не хотела тебя оставлять. И я… прости, я боялся, что ты…

Он стоял, глядя, как брат плачет на коленях у его ног.

– Что ты сказал?

Арон вскинул на него глаза, отливающие малахитовой зеленью.

– Я… внушил ей, чтобы она разлюбила тебя. Я внушил ей, чтобы она рассталась с тобой, и… я не думал, что это может привести…

– Арон, что ты несёшь? – он отступил на шаг, отказываясь верить тому, что слышит. – Ты… ты же не мог…

– Я не хотел, – повторил Арон. – Я не хотел, чтобы она умирала. Я хотел, чтобы она была счастлива, и… и я…

Лиар молча смотрел на него.

Он стоял в мёртвом городе, которым правил; и душа его, медленно умиравшая весь последний год, была мёртвой, как этот город. Она горела в огне гнева, поднимавшегося из самых тёмных глубин его души – так, заслышав шаги чужака, поднимается змея из травы. И всё, что он наблюдал за последний год, все разрозненные детали наконец складывались в единую картинку.

Остался лишь один вопрос, который требовалось прояснить.

– И ты внушил ей, чтобы она полюбила тебя? – он сам удивился тому, как безжизненно прозвучал его голос. – Решил, что с тобой она будет счастливее? Решил отнять её у меня?

Это даже звучало дико. Арон, Арондель, его любимый маленький брат… Но Арон молчал.

Ответ он прочёл в этом молчании. В нём – и в глазах, исполненных бесконечной вины.

– Мне нет оправданий, – прошептал Арон наконец. – Я предал тебя. Я обманул тебя. Я… прости, она страдала, и я… Я так любил её, что решил…

– Ты? Любил её? – он взял его за шиворот, легко, точно котёнка, вздёрнув на ноги. – Тогда как ты мог сделать это с ней? С нами?

– Я не хотел! – Арон плакал: как плакал сотни лет назад, когда был маленьким мальчиком, когда Лиар баюкал его, пока он не засыпал. – Я не думал… не думал…

– В этом мире я любил лишь вас двоих. Я отступил с вашего пути, не желая причинять вам боль. А что сделал ты?

– Я готов… понести наказание. Всё, что угодно. Я хочу искупить…

– Ты убил её. Ты предал меня. Ты, которому я доверял. Ты, которого я любил больше себя. – Он разжал руку, и брат безвольно рухнул на усыпанную пеплом мостовую. – Чем ты можешь это искупить?

Арон медленно поднял голову.

– Убей меня, – глухо произнёс он. – Убей, я заслужил…

– Нет. Не заслужил. – Лиар холодно смотрел на него сверху вниз. – Убить тебя сейчас – милосердие. Я устал быть милосердным. Ты умрёшь, а я останусь здесь, жить и помнить вас обоих, в вечных муках и вечной боли? Нет… нет. – Он брезгливо одёрнул подол мантии: подальше от того, кто смотрел на него с тщетной немой мольбой. – Ты умрёшь, да. Когда-нибудь – обязательно. Обещаю. Но вначале… вначале тебе придётся узнать, что почувствовал я.

Лиар сделал ещё шаг назад: глядя, как в лице брата страдание мешается с изумлением.

– Ты забудешь, что есть счастье и что есть свет. Обещаю, – голос Воина шелестел, как пепел на ветру. – Я обещаю тебе годы, нет – века страданий. Я обещаю, что столкну тебя с величайшими твоими страхами. Я обещаю – я дождусь, когда ты полюбишь что-то больше жизни, и отниму это у тебя. Я обещаю, что однажды от ненависти и боли предательства твоё сердце разобьётся осколками льда. Обещаю. И вот тогда, только тогда – ты умрёшь… и смогу умереть я.

Он поднял глаза, посмотрев в лицо сестре – и та отшатнулась.

– Ты не с нами.

Он не спрашивал – он утверждал; и, помедлив, Зрящая кивнула.

– Я… не буду вмешиваться, – слабым голосом сказала она. – У меня есть идея, куда податься.

– Надумаешься податься к сестре, убью обеих.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю