Текст книги "Ах ты... дракон! (СИ)"

Автор книги: Елена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 46 страниц)

      – А кто еще?! Ты... вы... ы-ы...

      Славка быстро дернул напарника себе за спину, пока надышавшийся черте чем вельхо снова не увидал в нем прекрасную деву... или кого похуже. От неожиданности тот даже послушался. Правда, когда попробовал упихать под стол – воспротивился.

      – Ты что?

      – Уберись с глаз, меня он как опасного не воспринимает!

      – Но...

      – И мешок спрячь, – коварно напомнил Славка.

      Подействовало. Хотя соображать было непросто, голова ныла и время от времени, казалось, весила килограмма на три-четыре больше обычного. Свечки... не животворящие.

      Травить, так всех, да, хозяева?

      Хозяева...

      Интересно, на Макса тоже подействовало? Что-то он слишком тихий.

      Славку шатнуло. Вот дрянь.

      Надо на воздух.

      Но маг не отпустит...

      Интересно, двери не заперты?

      Маг тем временем продолжал свое личное сражение. В роли врагов на этот выступали развешанные по стенкам тыквы с вырезанными на них рожами. Кстати, здесь очень грубая и дешевая мебель, хотя еда роскошная. Словно хозяева специально готовили комнату к погрому. И рожи эти...

      Не повезло вам, овощи...

      – Я тут всех... всех... и вас, и...

      – Это не мы! – быстро перебил Славка, пока спятивший маг не добрался до несущих стен, балок или крыши. – Твою даму хозяин утащил!

      Новая молния – синяя – разнесла лавку и сундук. Лавка разлетелась в мутные осколки, почему-то белые, сундук подернулся неприятным на вид муторно-желтым светом и быстро, судорожно задергался, как будто состоял из сотен слипшихся насекомых. И только потом распался...

      Славку замутило. Мага тоже.

      – Я же только связать хотел... – непонимающе буркнул он. – Оно живое?

      – Не очень, – осторожно ответил парень, торопливо оглядываясь по сторонам в поисках веревки или хотя бы кувшина воды. Не видимый магу Макс отчаянно замахал руками, призывая напарника прятаться. Но тот не внял. Он уже более-менее понял, как действовать.

      Терхо покивал.

      – А я... я его победил?

      – Ага.

      – А ты – кто? – подозрительно спросил Терхо. – Ты странный. Тебя тоже победю...

      Спасибо за предупреждение, Терхо. Интересно, эти свечи цветные. Четыре цвета: серый, желтый, белый и оранжевый. Одинаковое у них действие или комбинаторное – каждая отвечает за свое, а смесь – за все сразу? И если их осталась половина, то что в итоге возьмет верх – агрессивность или э-э... инстинкт размножения?

      Размышлять было некогда – руки окосевшего мага-напарника вновь налились тошнотной синевой.

      Макс присутствия духа не потерял. Он только мешок за спину спрятал подальше. И глазами на дверь указывает. Да понятно все, кто спорит, понятно, только вельхо сначала нейтрализовать надо.

      – Хозяина лови! Хозяина! – втолковывал Славка магу. – Он твою невесту утащил!

      Озверевший маг притормозил. Призадумался. Мало-помалу на его лице расцвела глупая улыбка.

      – У меня есть невеста? – счастливо изумился Терхо.

      – Не то слово! Красавица!

      – И... где она?

      – Так хозяин ее украл! Схватил и утащил!

      Макс под столом задрал брови. А потом показал большой палец.

      Молодчина, мол, так держать!

      "Браво, Киса, что значит школа!"...

      – Как утащил?! – возгорелся уже забывший прежние планы вельхо. – Да я его! Мерзавец!

      – Сволочь! – отзывчиво кивнул Славка.

      – Раххух!

      – Не то слово, друг!

      Если Славка прав насчет свечей, то хозяин своим гостям явно задолжал. И гуманизм никого не остановит.

      – Где он?!

      – Вон туда побежал!

      Настропаленный маг рванулся в атаку и исчез за дверкой во внутренние помещения.

      Макс тут же возлеветировал из-под стола, цапнул Славку за руку и поволок в другую сторону, на выход.

      – Ходу, ходу, – шипел он, торопливо хватая свой и Славкин полушубки. – Оденемся снаружи! Мешок твой где?

      – Вон, у входа.

      – Хватаем и ищем укрытие, пока этот не вернулся! Ну, зараза... Ты зачем его на хозяев натравил?

      – Потом объясню. На улицу?

      Свежий воздух долбанул по груди тараном. Голову повело, заснеженный двор поплыл куда-то, плавно разворачиваясь... в горле запершило, виски ужалило болью – и все кончилось. Славка уцепился за что-то (как оказалось, угол бревенчатого дома) и замотал головой, приходя в себя. Казалось, воспаривший куда-то в неведомые выси мозг вернулся на место и теперь возится в черепе, поудобнее устраиваясь и ворча на тесноту. Неслабые эффекты.

      – Черт, ворота заперты...– простонал Макс.

      – Еще бы. Решаем по-быстрому: прячемся или удираем?

      – Да прячемся! Просто с открытыми воротами он бы нас снаружи искал! Побегал по холодку, протрезвел бы побыстрее...

      – А хозяева?

      – Хозяев ему надолго не хватит...

      Воздух дрогнул. Над крыльцом что-то сверкнуло, из вспухшего серого облачка вылепилось что-то темное, зависло, покачалось... и рухнуло вниз. Темно-зеленые стебли, длинные листья... и цветочные головки, похожие на пятнистые голландские тюльпаны...

      Цветы?

      Точно. Букет. С ленточкой...

      – Любимаяяяяяяяя! – тут же замурлыкал нетрезвый голос. – Хильдочка? Я уже иду! Где ты спряталась?

      Вот зараза. И впрямь, хозяев нашему влюбленному хватило ненадолго, он снова открыл охоту на невесту. Достал уже!

      И не только нас!

      Цветы онаркоманившийся маг достал еще сильнее: судорожно дернувшись, букет подобрал под себя длинные листья, приподнялся и довольно шустро уполз на них, как на ножках, куда-то под крылечко – с глаз долой.

      Ничего себе букетик...

      Макс тоже заметил продвинутые цветочки. Впечатлился. Аж помотал головой.

      – Не-е... – пробормотал он. – Прятаться-прятаться! Где только...

      Двор был, что называется, напросвет. Дом, дряхлый сарайчик да стожок соломы – вот и все возможные укрытия. Хотя...

      – Там, у сарая, видишь? Снег... похоже, горками. Сваливали его там, что ли...

      – Голова! – одобрительно отозвался Макс.

      – Прекрасная! – тут же испортил ему радость наркоман поневоле.

      – Туда! – рыкнул мой напарник, высмотрев углубление между двумя сугробами. – Падай, Слав, падай!

      Мы рухнули в снег.

      Пуговицы на полушубке Славка застегнуть не успел, между полами тут же набился снег. Судя по тому, как Макс зашипел сквозь зубы, у него были схожие проблемы. Но вставать он не стал. Злобно прокомментировал действия приятеля, пообещав за наркоманство отлюбить по полной программе, кое-как выгреб непрошеный "наполнитель" из-под полы и сжался в комок, сверля мага не слишком добрым взглядом.

      – Белочкаааа! – продолжал свои призывы маг-наркоман. – Анилле, душечка! Ну давай отложим игры на потом, а? Твой зайчик хочет в кроватку!

      – Развел зоопарк...

      – Маркетта! Катриина! Суууувиииииииии!

      – Ннне может опред-д-делиться, как девчонку зовут, что ли?

      – Может, он о гареме мечтает!

      – Прид...придурок...

      – Лиииийза! Аннелиса!!!

      – Уйди, противный... – буркнул Макс и ткнулся лбом в мешок. Кажется, его трясло.

      – Ты чего?

      – Отходдддняк, – простучал зубами напарник. – Подожди...

      Несколько минут мы пролежали так, на снегу, молча, не двигаясь и не говоря ни слова. Фокусы хозяев с наркотиками явно обошлись Максу дорого – его колотило, он сжимал кулаки и с силой стискивал зубы, но время от времени все равно слышалось это дробное постукивание... Что же такого намешали в свои свечки здешние отравители, что даже на драконов подействовало?

      – Нннне...

      – Что?

      – Ннне отравители.... – выговорил Макс. – Если ты прав... ну, про хозяина... Он вввведддь про особенное спппрашивал. Кажется... кажется, мы попали в притон для ввввельхо-ттторчков... поэтому они тут такие... ттттренированные...

      Маг продолжал звать свою воображаемую возлюбленную, время от времени помогая себе Знаками. Результаты (довольно разнообразные) падали на снег, летали по воздуху, прилипали к стенам, расцветали, полыхали фейерверками, каменели, плавились, хрюкали и зарывались в сугробы, звенели и застывали, шипели и пытались уползти...

      Один особо впечатляющий результат влез на крыши и вполне достоверно подражал крику ишака в брачный период, еще парочка дымилась у ворот, надежно отгоняя возможных любопытных. Хотя, на взгляд Славки, любопытных было маловато, и это лишний раз подтверждало нехорошие догадки.

      Кажется, мстить хозяевам гостиницы (так и не показавшимся на глаза) за отравление уже не нужно. Терхо сполна отплатил им за их вредительскую деятельность, да еще, похоже, и не на один год вперед. Чтобы выловить все эти "подарочки", понадобится немало времени, а если он еще и подрастут-размножатся...

      Широкой ты души человек, Терхо Этку.

      Макс был менее оптимистичен.

      – Ддда когггда ж он угомонится...

      – Наверное, когда наркотик выветрится.

      – Наркоман хренов!

      Надо же, а ругаться получается без запинки.

      – Макс...

      – Я не б... – зубы в очередной раз звонко стукнули. – Я не бббоюсь, яс... ясно? Просто ххххолодно. – Я и не думал... Полушубок дать?

      – Н-н-н....

      – Понятно. Может, тебе из фляжки глотнуть? Ну, той... с согревающим? Что нам в подарок дали при сделке?

      – Н-н...

      Вообще-то он прав. Мешать два яда разом – не самое умное решение.

      – Ну дай хоть руки разотру...

      Началось все именно так. Тыквенная фляжка, оплетенная суровыми нитями, была извлечена их мешка, вскрыта и охотно поделилась своим ароматным содержимым с людьми. Только вот продолжилось неожиданно.

      Едва руки Макса и Славки соприкоснулись...

      Это не было вспышкой, и на удар тока не походило, просто сознание, уже расшатанное сегодняшними потрясениями, а следовательно, с ослабленной защитой вдруг плавно дрогнуло, потом еще раз...

      И стало больше.

      Намного больше.

      Славка всей кожей ощутил, тот леденящий холод, вымораживающий его-Макса изнутри. Он даже понял, почему это случилось -

наркотик на какое-то время нарушил то внутреннее равновесие, контакт Снежного дракона с водой и воздухом

. Раньше Макс отчаянно мерз и постоянно кутался, и обретение сфер стало для него настоящим спасением.

Энергетические оболочки помимо всего прочего помогли ему правильно распределить тепло, обрести защиту.

Сейчас то, что Макс-человек обрел после трансформации в дракона, было разбалансировано, сферы потеряли свою четкую структуру, размылись, и нужно было время, чтобы все это восстановить.

      Время...

И еда. Или помощь.

      Ему-Максу нужна помощь. А ему Славке? Нет-нет, с ним все хорошо,

его стихия проще

, и защита проще и эффективней. В вечно бушующем пламени его сфер любой наркотик сгорает быстро...

малая вспышка – и все будет в порядке

...

А он красивый...

      Какая вспышка? Кто красивый?

      Кто это подумал? Я-Славка или я-Макс?

Нет. Я-Иррей...

      КТО?!

      Мне показалось? Я че, все-таки поймал глюк?!

      Эта заполошная мысль – я-Макса. Кажется... На миг, на несколько вспышек... секунд? части нашего большого "я" замерли, а потом ожили и забарахтались, как щенята, пытаясь выбраться из путаницы лап и хвостов... смешное, должно быть, зрелище – если смотреть со стороны. Самим участникам такой "свалки" обычно не смешно – они-то пытаются всерьез.

Не спешить. Осторожней.

      Кто это сказал?! Глюк?!

Нет...

      Обреченное: все-таки надышался.

Утешающе-мягкое: нет. Я-Иррей – есть.

      Кто?

      Кто ты?

      Удивленное, но уже с нотками неуверенности:

я... я-крылатый? А... вы?

Это ведь единение?

      Что?

      Кто ты?

      Отстраненно-осторожное:

странные

...

не сейчас.

      Настойчиво-требовательное, мое, обоих-я: ответь!

      И ответное, уступающее давлению:

не надо... если Крылатые... если единение – так плохо... не-хочу-делить-боль...

      Ответь!

      Невидимое третье-я пытается отстраниться, но я (не знаю, который-я, не понятно, кто из нас) настойчиво рвется вперед, вслепую пытается дотянуться этого-третьего-живого, оно теплое и нежно-шелковое на ощупь...

Нет-нет!

      А потом шелк оборачивается холодом и железом. Болью.

      Она леденит горло, привычно держит в оковах крылья и холодной тяжестью лежит на ногах. Тяжело, тяжело, устала, одиноко, хочу-тепла, хочу-к-своим, рада-что-мне-отозвались, рада-единению, рада-что-свои-что-смогла-объединить-сознание... но сейчас нельзя-надо-позже-не-сейчас-не-сейчас...

      И выталкивающий "толчок", правда слабый.

      Новая информация позволила сцепленным сознаниям немного успокоиться – или мы уже слегка привыкли? Но среагировали я-мы по-разному.

      Девчонка? (я-Макс). В его "высказывании" забавно мешались недоумение и... восторг, будто перед ним воздвиглась как минимум гора пуговиц.

      Почему? (я-Славке было интересно, почему наша неизвестная собеседница хочет уйти, ничего не объяснив... и что вообще происходит). Тебе... тебе плохо?

      Наше третье-я медлит... Боль в ее ощущениях не гаснет, но как-то отступает, притихает. Словно девушка ее прячет. И снова мягкое "касание", вопрошающее.

Вы ведь драконы?

      Что?

Я-вы – кто? Крылатые?

      Да.

И не знаете? Сейчас-надо-уйти. Ты-Макс – нарушено-равновесие-сфер, тебе и так плохо, поддержка нужна, тебе нужен сильный контакт, я не смогу-не гожусь-не сильная сейчас... лучше отсоединиться теперь...

      Теплое-дрожащее пытается отстраниться, но я-мы не пускаем.

      Стой! Стой! Кто ты? Как тебя найти?

      Где ты?

Зачем?..

      Ничего себе вопросы! Я-мы не сговаривались:

      Помочь!

Не-сейчас-долго-говорить-плохо-ослабеешь-еще-хуже.

      Тогда скажи быстро.

Что?

      Как тебя найти. Ты в кандалах, – я-Макс "говорит" четко и без дрожи. – Тебя где-то держат?

Да...

      Люди?

Да.

      Маги...

Нет. Они другие...

      Где?

Я-не-знаю...

      Покажи!

      Опрокинутая чаша неба, темная, зеленая кайма каких-то поросших зеленью невысоких гор (или это холмы?), мелькнувшая осыпь, какие-то маловразумительные здания... человеческий силуэт, подсвеченный алым...

Идут.

      И нас стало двое.

      – Подожди!

      Но касание шелка уже ускользало, уходило.

      "Единение", чем бы оно ни было, распадалось, перед глазами таяла синева чужого неба и незнакомая зелень дальних гор, и отступала боль. Он снова был один, голова ощущалась пустой и гулкой, без всякого постороннего присутствия. На какой-то миг Славку охватило что-то, похожее на сожаление, это странное единение несло с собой не только присутствие, не только знания, которых у них не было, а у Иррей было. Нет, что-то еще. И ему хотелось бы почувствовать это еще раз.

      И помочь ей. Кто бы ни были эти другие, но кандалы на шее? Макс недаром взъярился...

      Они даже не успели спросить, сколько она уже так живет? И как снова вступить в это "единение"?

      Прохватившая тело дрожь напомнила о реальном положении дел.

      Они все еще во дворе. Зимней ночью, в сугробе, прячутся от Терхо. И, кстати, Макс. Ему же было плохо. Тогда. Иррей сказала – ему нужна еда или помощь, и сама она для этой помощи не годится. Славка, похоже, тоже... просто потому, что не знает, как должна эта помощь оказываться – в Стае такому не учили, не знали. Зато еда у него есть. Мясо, сухари, сыр... немного лепешек. В мешке. А где мешок?

      Сколько времени прошло? Надо встать. Надо хоть глаза открыть. Ну, давай. Быстрее.

      Мокрые ресницы кое-как приоткрылись. Все серое...

      Под одежду снова холодными лапами пробрался мороз. Ощущения стремительно возвращались в норму.

      Славка обнаружил, что лежит, уткнувшись лицом в снег. Уж подтаявший, но не ставший от этого более приятным. Скорей, наоборот... хотя любители ледяных компрессов пришли бы в восторг...

      Кашель, а также довольно невежливый вопрос в пространство, что за *** вокруг творится, показали, что напарник к таким любителям не относится. Заодно стало ясно, что Макс

      А) никуда не делся,

      Б) замерз и пребывает в чрезвычайно плохом настроении,

      В) крайне не одобряет наркотические вещества – любые.

      И на закуску: этот **** (очень нехороший) снег должен *** (удалиться на довольно большое расстояние, правда, своеобразным маршрутом), потому что окончательно **** (очень сильно повлиял на душевное равновесие).

      – Славк, какого хрена это было?

      Славка улыбнулся.

      Ну, зато живой.

      Условный рефлекс "Макс-ругается-значит-все-не-так-уж-плохо" снова получил подкрепление. Напарник и впрямь был жив. И почти здоров на вид.

      Правда... хм... вид у него... незапланированный.

      – Макс? – осторожненько поинтересовался парень. – Ты как? Полегче?

      Напарник вздохнул. К счастью, в сторону.

      – Терпимо... Блин, голова как чужая... но при этом болит, зараза, как две своих. Встану на ноги – такое устрою здешним нарикам – не обрадуются. М-м...

      – Макс...

      – Слушай, Слав, – не поднимая головы, глуховато проговорил Воробей, – девчонка эта... ты ведь ее тоже видел? Она не глюк?

      Славка закопался в мешке, выискивая сверток с лепешками. Когда голова болит, лучше есть что помягче.

      – Да нет, это не галлюцинация была. Я так понимаю, она где-то далеко, но при определенных условиях мы можем... она назвала это "единение".

      Напарник оживился:

      – А тебе про это самое единение рассказывали? Ну, в Стае?

      – Нет. Макс, послушай...

      – Про еду даже не говори, – Макс поморщился. – Мне сейчас даже мысль про еду... лучше скажи, где этот?

      "Этот" сидел на крылечке. И в данный момент вовсю таращился на нас. Как и немногочисленные местные жители, сбежавшиеся на шум.

      – Где и раньше.

      – Так че ты стоишь? Прячься!

      Он поспешно поднял голову – гребень дернулся. И замер.

      – Да как бы тебе сказать, напарник... – я легонько хлопнул Макса по массивной бронированной лапе. – Мне кажется, в настоящий момент вопрос пряток немного потерял актуальность.

      – Дракоооооончик! – тут же сдал Макса наш временно недееспособный маг. – Покатаешь?

Макс

      Этот идиотский мир когда-нибудь меня попросту доконает. Да что ж тут все так и норовят меня чем-то травануть?! Бандиты, которым потребовался карманный маг, Ритха, которой остро занадобились "средства побега" и она своей инициацией превратила нас во комбинацию тарана с личным транспортом... И теперь эти еще!

      Сроду наркотики не пробовал и не собирался! И крепче снотворных даже не продавал ничего никому! Оно мне надо, так себе век укорачивать? Наркотики дело такое, что по-любому линию жизни укоротят. Сам потребляешь – сам и убиваешься, другим толкаешь – так рано или поздно найдутся те, кому твоя карма не понравится, и придут ее просветлять оптимально скорым способом...

      А здешние, видать, этот закон еще не открыли...

      Мать твою, что ж так хреново-то? В смысле – почему мне одному?

      Терхо в кайфе, Славке хоть бы что, а я опять слабак выхожу?

      Похоже, что так.

      Холод не уходил, наоборот, он будто набирал льда, причем живого и злого, и точно жрал меня изнутри, цепляя то одну сферу, то обе сразу. Цапал когтями, рвал и путал "нитки узора", все ходило ходуном, и Славку я еле слышал...

...Когда появилась девчонка, все стало... по-другому. Я не знаю, какой ее видел Славка. Мы как-то... не знаю... мы будто стали кем-то одним, большим и целым... почти... и это было до чертиков странно и почему-то знакомо, словно такое уже было. И еще было странное ощущение, что чего-то не хватает.... Словно в цветном наборе не хватает карандашей, или в узоре каких-то линий, завитков. Не знаю, как объяснить. Но не об этом сейчас.

Она была...

Мне опять не хватает слов.

Она была.

До сих пор я считал, что самые красивые цветы на свете – снежники. Она была снежником. И белой лилией на зелени мха. Узорами инея на темном зеркальном стекле... И кувшинкой на широком темном листе. Славка видел ее как-то иначе, он говорил спокойно, даже злился на что-то... а я даже не могу вспомнить, что за бред я нес. Она была такая...

А эта железка на ее шее – у меня в глазах потемнело, как увидел. Даже холод пропал – такая ярость прокатилась внутри. Я зверски хотел сейчас же, вот прямо теперь же добраться до этих сволочей с цепями-кандалами и засунуть их гадские железки им... ну куда получится! Ага, и туда тоже! Перед глазами полыхали белые вспышки. Не помню, когда я в последний раз так бесился.

Действительно, сферы вразнос пошли...

Поаккуратней, Воробей, стопора, чтоб тебя-психа лечить, тут нет.

      А она даже отказывалась говорить нам, где ее держат. Мы со Славкой кое-как выжали из этого "единения" картинку местности, но и все. Ни названия, ни примерных координат. Ищи как хочешь. Мне бы еще немного времени, ну хоть чуть-чуть – я бы попробовал хоть по сторонам света определиться... да хоть континент бы узнать! Но она уже испуганно – да, испуганно, страх я ни с чем не перепутаю! – выталкивала нас прочь...

      И все кончилось.

      И сжигающий меня холод, и наше странное объединение, и пляска сфер. Осталась только дикая усталость. И зима, раскрашенная в серое и белое. Безрадостное и бесконечное. Ведь

ее

на самом деле нет. Это всего лишь глюк...

Зеленых

драконов, драконов жизни не осталось, их всех истребили в проклятые Времена Безумия, и нет моей кувшинки на прохладном листе...

      Ненавижу наркотики.

      Я врал. Я пробовал. Один раз. Там было лето и пляж. И мама. То единственное лето, когда мы смогли выбраться на море. Мы целую неделю строили замки из песка, следили за чайками и южными бабочками. И это было такое счастье... только вот просыпаться и понимать, что на самом деле ее нет, оказалось так жутко! А этот "продавец счастья" еще и стоял рядом и ждал благодарностей. Я тогда нарвался на скандал и драку – неблагодарным оказался, словом. Побили меня, конечно. Но почему-то именно после драки стало легче...

      Будь оно все проклято.

      Руки – когда я успел приподняться – тут же подломились, и я опять рухнул в сугроб. По горящему лицу опять ударил подтаявший снег, тело стянуло прежнем ознобе, и несколько секунд я мог только материться, не получая от этого никакой радости. И мечтать, как малость приду в себя и пойду бить морды здешним хозяевам. Глядишь, опять легче станет. Славка заворочался как раз вовремя.

      Спросить-не спросить?

      Она не глюк! Это в самом деле было! К черту хреновое самочувствие! К дьяволу то, что голова от снега не желала отрываться и воображала себя сейфом Гарри Поттера (в смысле, тяжеленной железкой с грудой золота внутри)! И слабость тоже к черту! Какая там слабость! Я готов был воспарить над этим паршивым поселочком, над горами и долинами, готов был простить Терхо и даже наркоторговцев, кто знает, может, если б не они, это

единение

бы и не получилось.

      Надо бы потом узнать, что они в свои свечки намешали...

      Хм... а что это с моим напарником?

      Я тупо уставился на снег и Славку, который почему-то резко стал меньше. В налетевшей эйфории я не уловил, что снег вообще-то куда дальше от лица, чем раньше. А трактир заметно съежился. Куда там! Мозги были переполнены

белой кувшинкой

и соображать в этих условиях могли примерно так же, как розовый пони в сочетании с коноплей.

      И я не понял, какого черта Славка вскочил на ноги, напрочь демаскируя наше укрытие. Тем более, что к психованному магу, весело пританцовывающему на крыльце, стали присоединяться другие зрители, местные. И они выглядели далеко не мирно и счастливо. Вилы, к примеру, обычно не берут, собираясь на мирную беседу к соседу. И, если мы случайно не попали на какой-то неизвестный праздник вилоношения или обряд посадки сельскохозяйственного инвентаря во имя поклонения местной богине, то наличие этого инвентаря наводит на не самые хорошие мысли. И хорошо бы эти мысли додумать где-нибудь подальше отсюда.

      Вместе с напарником и...

      И тут напарничек повел себя странно... Ни с того ни с сего он принял пафосную позу, картинно отставил руку и с довольно заметным надрывом провозгласил:

      – Хозяин!

      Причем обращался к нашему неадекватному магу!

      Я офонарел. Колдун наш, похоже, тоже. Хотя по нему поди пойми. Группа вилоносцев (навскидку человек пятнадцать) настороженно замерла.

      – Великий и могущественный вельхо! – продолжал надрываться Славка. – Способный создать дракона по слову своему!

      Что он несет?!

      Хотя... я прицельно глянул на призадумавшихся вилоносцев и оскалил зубы в подобии улыбки. А пусть несет. В конце концов, вряд ли мы первые, кто на местные свечки выдал нетипичную реакцию. И если им предлагалось лекарство в виде вил, то вряд ли гости эту реакцию пережили. А мы, между прочим, даже не маги... Славка на вид пацан, я вообще дракон. А вельхо наш не в себе. Кто мешает местным жителям тихонечко пришибить проезжих путников, а свалить все на "злобного дракона"? А что? Даже если приедет какой-нибудь местный следователь, то что он увидит? Трупы разговаривать не умеют, дракона, если он останется жив и не улетит, слушать все равно никто не будет. Да и не факт, что у запасливых жителей поселка не найдется в загашниках что-нибудь драконоубойное. У таких по хатам и подвалам если пошарить, найти можно все, даже танк припрятанный. Мой хомяк по сравнению с ихними – мелочь пузатая. У жителей таких вот сел-поселочков хомяки наследственные, поколениями бережливости воспитанные-тренированные. Попадется дракон и даст слабинку – и дракона тоже хозяйственно приватизируют и разберут за милую душу. Поделят, распихают по банкам, и опять – все в дом, все в подвальчик, полежит, запас карман не тянет...

      А еще сельчане, поверьте, умеют макароны развешивать на органы слуха! Так, мол, и так, прилетал дракон, приезжих загрыз, крыши вон разнес (сами и разберут, если надо), амбар сжег и вообще вел себя нехорошо, дайте компенсацию бедненьким пострадавшим, а? Еще и денежку сшибут!

      А тут получается иной расклад. Если верить Славке, то маг такой крутой, что может создать дракона... а значит, связываться с таким типом себе дороже. Ага?

      Молодец, напарничек!

      Моя школа!

      – О великий чароплет! – продолжил между тем упорный Славка. – Ты же не сердишься на этих людей, которые пришли посмотреть на тебя?

      – Мммм? – "великий" наморщил лоб.

      – Они никогда еще не видели такого могущественного вельхо! И такого доброго!

      Маг приосанился. Зрители запереглядывались. Кажется, они уже не были уверены, за чем именно сюда пришли.

      – И твоего послушного дракона!

      – Ик! – подтвердил великий хозяин послушного дракона.

      – Макс, ты долго статую изображать собираешься? – прошипел сквозь зубы напарник. – Я один работать должен?

      – А? А-а...

      Я поспешно принялся отыгрывать ручного питомца: медленно согнул шею и опустил голову, изображая что-то вроде овчарки перед хозяином. К счастью, наш неадекватный друг уже успокоился и сейчас просто смотрел на меня счастливыми глазами, не пытаясь сотворить ничего убойного.

      Славка перевел дух. Сельчане вроде тоже. Вилы стали как-то стыдливо прятаться. Но коварный напарник с ними еще не закончил:

      – Ты же не будешь их убивать, хозяин драконов?!

      Стало тихо-тихо. Только потрескивала на крыше под снегом тлеющая солома.

      – Э-э...

      – Они сейчас уйдут! И не будут тебе мешать, о великий! Согласен?

      – Апчхи!

      И сельчан сдуло как ветром.

      Немного позже, когда мы уже уносили крылья из негостеприимного поселка (что подумали поселковые жители по поводу того, что призванных драконов стало два, я не знаю и знать не хочу), я решил задать Славке вопрос.

      К этому времени маг уже был насильно протрезвлен с помощью массы холодной воды и тихо страдал от похмелья на Славкиной спине, наши вещи – собраны (если честно, к ним примешалось чуток чужих, но Славка не заметил, я же был не в том состоянии, чтобы драться с монстром-внутренним хомяком), а лично я усилиями напарника накормлен всем что можно и нельзя. Может, потому и летел тяжеловато. Все-таки если Славка за что-то берется, то делает это со всей ответственностью. И если сказано "накормить", жертве увернуться без шансов. Я даже гречневую кашу съел, которую с детсада ненавижу... Зато и крыльями сейчас махал вполне себе бодро, без попыток рухнуть с небес. На душе было тепло. Мы выпутались, все здоровы (почти), ничего не потеряли, а даже кое-что прихватили...

      И я знаю, что где-то есть она.

      Моя кувшинка на зеленом листе. И я обязательно ее найду...

      Летели мы недалеко. Все-таки тут земли людей, а не Драконьи горы, особо наглеть не стоит.

      – Слав, а с чего ты так резко взялся записывать нашего непутевого друга в мои хозяева?

      – Ну почему я непутевый? – жалобно влез маг. После поливания водой в зимний период он был высушен от и до, но все равно мерз. К тому же у него нещадно болела голова, за которую он на всякий случай держался обеими руками. Боялся, что оторвется и улетит, что ли? – Каждый мог так попасть...

      – Мог – каждый, а попал – ты! – нравоучительно рыкнул я. – Наркоман-недоучка!

      – Доучка я...

      – Ученый. Лауреат... н-нобелевский... наркотик не узнал, обалдуй. По шее бы тебе выдать за такой косяк.

      – Только не по шее... – простонал маг и засунулся обратно в кокон из одеял, наших полушубков и чьей-то шкуры.

      – Спи уже, несчастье. Слав, так что?

      Напарник вздохнул:

      – Да вот подумал над тем, что ты сказал, и расклад не понравился. Наркопритон так просто не возникает, верно? У него должна быть постоянная клиентура. И, если эти типы так напрактиковались в обслуживании вельхо, то эти вельхо должны у них бывать довольно часто. Так, может быть, поблизости что-то такое вельховское есть? Школа? Приют для личинок? Что-то вроде местного НИИ?

      – Уловил. И?

      – И им совсем ни к чему знать про драконий оборот в человека... Лучше подать дело так, что дракона

вызвали

.

      – Голова!

      В оставленном поселке между тем кипели страсти:

      – Какие компенсации? – возмущенно махал руками кругленький толстенький вельхо. – На каком основании компенсации?

      Небольшая толпа селян (вежливо отложивших вилы в сторонку) загомонила:

      – Так вашмилость господин вельхо.

      – Разор у нас, сталбыть...

      – Дракон энтот крыши снес, сеновал общинный подпалил, дом-от чуть не пожег! Трактирщика пожгло...

      Натруженные руки мужиков (а попробуйте за половину большой минуты разметать крыши так, чтоб на дракона похоже было!) крепко сжимали шапки. "Пожженный" трактирщик (основательно замотавший физиономию в тряпицы) старательно постанывал. Рядом на всякий случай топталась бабка Фике, пятый год страдавшая поясницей (а вдруг и ей бесплатное лечение перепадет?). Сено хозяйственные обитатели поселка, можно сказать, от сердца оторвали – аж пять охапок спалили – чтоб было что предъявить в "притензии".