Текст книги "Ах ты... дракон! (СИ)"

Автор книги: Елена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 46 страниц)

      – Готово.

      – Двойной делаем?

      – С возможным отражением. Структура "шийш".

      – А не слишком?

      – На всякий случай.

      – Принято.

      Еще два Знака (Эвки и Когтя) встроились в общее плетение и заметно подросший (и уплотнившийся) щит повис перед людьми, прикрывая их спереди и сверху...

      Внутри было сравнительно светло (потревоженный шумом покойный дежурный успел зажечь светильник), тепло (печь еще не погасла) и противно. Подобие постели у дальней стенки, прямо под навесным столом – и то, и другое порядком грязное, черепки, битое стекло, обломки тыквенных бутылей. Всеобщий хаос, царивший на ферме, в этом своеобразном преддверье был налицо. Наведением порядка сторож себя не утруждал, трезвым образом жизни тоже...

      На полу, прикрытое ветхим одеялом, что-то слабо мигало.

      На первый взгляд, никаких пакостных сюрпризов здесь не было. На всякий случай один из тройки Сауссли поворошил постель... и шарахнулся прочь со сдавленным криком.

      – Шевелится!

      Вельхо среагировали мгновенно: золотистый щит рывком уплотнился, воздух зазвенел от вмиг призванной в Знаки магии, шевелящийся и мигающий предмет немедленно спеленали в три разные защиты и придавили к серо-пятнистому матрасу. Миг... другой... третий... и напряжение разрядилось потоком нехороших слов (при Ерине Архиповне диверсанты старались выражать свои чувства сдержанно, но получилось не у всех). Предмет (напоминающий зеркальце размером в две мужские ладони) вел себя смирно и не брыкался, но вельхо все равно были немного.... удивлены.

      – Картинка... срамная...

      – Какая картинка, оно ж двигается!

      – Она...

      – Ага, это... эти у нее.... Короче да, она... точно...

      – А чего она делает? – заинтересовался один, самый молоденький. Степень заинтересованности была видна невооруженным глазом – мальчишка даже маску стянул... Из-за его спины протянулась чья-то рука, и странная живая картинка исчезла в мешке вместе с "зеркальцем".

      – Потом узнаете! – ледяным голосом пообещал досточтимый Поднятый Правитель города. – Лично объясню. Если понадобится. Вы не забыли, зачем пришли?

      Но никто не забыл. Коготь уже проверял на чары тяжеленную дверь...

      Маг тут и правда был паршивый. При драконах, при их-то сумасшедшей энергетике, при их щедрой магии, способной даже слабенького чародея превратить в высшего... Если уж с выходки одного (одного!) дракона полгорода в маги подалось – и не самого маленького города... а тут-то драконов больше десятка. Да здешний недоучка мог напитаться магией по макушку! Мог освоить самые энергоемкие Знаки! Мог опутать эту ферму такой сторожевой сетью, что они бы ее пятиху ломали всем составом!

      И что?

     А ничего. Кое-как сплетенная защитка на входе, криво брошенные атакующие. "Брайс" и... ах да, "Ленивец". И все. В самом "сарае" никаких других чар не обнаружилось. Похоже, бандитский маг был законченным лентяем, не утруждавшим себя работой. Любопытно, за что его из вельхо выгнали? Слабосилком вроде не назовешь, скорее, лодырем или неумехой. Или придурком? Тоже вариант. Хватило же у него дури камни ворочать и "Эксплози" в землю тыкать, как семена в грядки тыквицы...

     Тут Коготь наконец решился распахнуть дверь, из темного проема рванулись клубы сероватого пара, и все посторонние мысли пришлось срочно выбросить из головы. К такому вельхо оказались не готовы.

     То, что заставило морщиться в жилищах преступивших, то, что раздражало в обиталище сторожа, то, что лишь слегка беспокоило рядом с принесенным в город дракончиком, показалось незначащей мелочью, пустяковой помехой.

     Теперь в лицо спасателям ударила настоящая вонь. Удушающая в прямом и переносном смысле, обжегшая не только ног и гортань, но, казалось, даже легкие...

     Вообще-то говоря, этого следовало ожидать. Если уж нелегальные драконоводы пренебрегали чистотой даже в своих собственных комнатах и постелях, то с чего им заботиться о таких мелочах в отношении пленных драконышей? Ингредиенты ведь и так купят? Редкий товар – дорогой товар.

     Скорей всего, здесь не убирали никогда... возможно, с самого основания фермы.

     Результат был ужасающий.

     Маска могла защитить от многого, но не от этого. Пало отшатнулся, вслепую нащупывая Знак Чивье – он был предназначен для обострения чувств, но мог сработать и в обратную сторону... если... ох, Пятеро богов! Горло жгло и душило, глаза резало, на них мгновенно проступили слезы. Рядом кто-то закашлялся, но попытка набрать воздуху и отдышаться закончилась тут же – спустя миг несчастного, опрометчиво набравшего в грудь воздуху, уже мучительно выворачивало. Потом – еще кого-то...

      Знак сработал только на счет "семь". Запах не ушел, он только ослабел, но, по крайней мере, Пало смог сосредоточиться в мере достаточной для того, чтобы подправить защитное плетение на фильтрацию примесей...

      К тому времени у проклятой двери остались только Пало, Сауссли, достопочтенный правитель города и – удивляться у Северянина сил уже не осталось – Ерина Архиповна. Женщина совершенно хладнокровно поливала свою маску из тыквенной бутылочки. Взгляд она уловила правильно:

     – Фильтр, – глухо прозвучал ее голос. – Меньше пропускать будет. Хотите?

     – Пожалуй... благодарю.

      Со двора уже возвращались "пострадавшие".

     – Козлы... Вода у кого-то есть?

     – Ты нас спрашиваешь или козлов?

     – Вас. Здешних я если о чем и спрошу, то в каком месте болота их утопить...Есть вода или нет?

     – Держи. Запах хуже, чем на бойне...

     – Концлагерь, – непонятно обронила Ерина Архиповна.

      Команда спасателей, бледная и помятая больше, чем после драки, шипя и отплевываясь, наконец собралась и, угрюмо пообещав здешним хозяевам что-нибудь хорошее (ночевку в этой помойке, к примеру!), столпилась у входа. Волноваться из-за возможного столкновения с кем-то из "фермеров" "спасатели" перестали. Наоборот, кое-кто об этом даже мечтал – по крайней мере, Пало именно так истолковал слова одного из юнцов, вслух пожелавшего, чтоб ему попался кто-то из этих "свинюков", мол, настроение как раз подходящее...

      Кое-кто последовал примеру Ерины Архиповны и побрызгал на маску водой. Терпеть на лице влажный холод было неприятно, но что тут поделаешь...

      Последние когти из груди и глаз убрались нескоро.

      А за порогом была тишина.

      Холодок тревоги мимолетно пошевелил волосы на затылке: живые существа не способны на долгую неподвижность. Они дышат, они переминаются с ноги на ногу, они могут закашляться или чихнуть. Даже во сне живые не находятся в неподвижности, постоянно меняя положение тела.

      А здесь царила тишина. Абсолютная. И темнота...

      Опоздали?

      Неужели они опоздали?

      Северянин снова коснулся запястья. Шарик света, почему-то очень слабого, непривычно желтоватого, спорхнул с кожи, неуверенно поднялся в воздух, несколько раз дернулся вправо-влево, точно выбирая куда лететь. И наконец, нехотя осветил черный неровный пол (под ногами хлюпнуло), переплетение каких-то толстых брусьев... откуда-то взявшийся здесь камень-валун причудливых очертаний – и зачем было тащить сюда эту каменюку – какие-то горшки с крышками, пучок цепей с огромными ошейниками...

     И никого.

     Коготь сблизил-разнял ладони, выпуская удвоенный светильник. С руки Эвки поднялся третий. Стало светлее... но не понятнее.

     Драконов не было. Только ряды валунов.

     Внутренность сарая представляла собой что-то вроде одной длинной комнаты, заполненной подобиями клеток. В таких крестьяне держат птицу – неплотных клетках, плетеных из веток... только вместо куриц тут были камни – целые скалы. "Клетки" были заполнены неровно. Где-то пусто, а где-то сразу два камня. Обязательно два...

     Пало прищурился на ближайшую пару. Два одинаково грязных черно-серых валуна, соединенных массивной цепью. Одинаково неподвижных. Совсем неподвижных.

     Только один дрожит.

      Камень?!

     – Проклятье!

      В давние личиночьи времена был у Пало один товарищ по убежищу, он любил мастерить игрушки и с "головоломками": например, в картине-рисунке с изображением зимнего леса надо было отыскать спрятанных белок, а чертах человечьего лица и высокой прическе – затаившуюся жабу. Личинкам очень нравился тот момент, когда под взглядом картинка словно менялась, выпуская затаенное...

      Так произошло и сейчас. Перспектива сместилась, что-то сдвинулось в сознании, и он увидел...

      Клетки, и правда клетки – кое-как связанные из бревен и брусьев, неуклюжие, сами по себе вряд ли способные удержать драконышей... но в каждой из них лежал камень, с вделанной в него цепью, и ошейник на этой цепи плотно сжимал шею драконьего малыша.

      Поэтому сами клетки деревянные – держали не они...

      Поэтому особо не охраняли – как при таких условиях сбежишь?

      Поэтому, наверное, их плохо кормили – чтобы не хватило сил на пламя, чтобы не могли пережечь или расплавить цепь... А уж тем более унести с собой свою "тюрьму".

      И даже если получится... все равно кругом болота, не уйдешь. И не улетишь – детеныши не летают, крылья слабые.

      Им не деться отсюда никуда. Только на игредиенты.

      "Нас было четырнадцать"... – всплыл в памяти хрипловатый голос драконыша.

      "Напрасно я плохо подумал о здешнем вельхо, – отстраненно подумал Пало. – Сволочь – но не дурак, далеко не дурак"...

     – Эй... ты живой?...

      Дрожащий ком ничего не ответил, плотней вжимаясь в стену, и Пало шагнул вперед...

     – Урхрррррррр!!! – грохотнуло над головой, и в стену влепился смолистый комок, тут же занявшийся огнем... – Не тронь малыша, урхгаур!

      Сарай ожил:

     – Твари! Кррррровохлебы...

     – Храурррр!

     – Арк, ниже целься, промазал!

     – Харр? Испрррравлю!

     – Малышей не трогайте, обещали же!

     – Арк, подожди! Это не те!

     – Все равно!

      В сторону спасателей летит новый плевок...

     – Свет! – рявкает чей-то полузнакомый голос. Женский. – Свет, все, кто может! Живо!

      Иногда команды отдаются так, что мысли не послушаться не возникает. Это был именно тот случай. Светляки посыпались в воздух даже у тех, кто не слишком этот Знак освоил. Желтые, синеватые, диковато-зеленые шарики и сфероподобные объекты посыпались градом. Парочка столкнулась, посыпала искрами, но не погасла, а зависла над ближайшей клеткой...

     Стало светло.

      – Смиррррррно! – рыкнул тот же голос. – Силами общества драконоверов и примкнувших к ним диких магов (тихо, я сказала!!!) проводится спасательная операция драконьих детенышей! Спасенные будут доставлены в безопасное место и в перспективе – к сородичам. Клянусь в этом своим словом! У кого есть возражения?

      Возражения были в основном у магов, которых ни за что ни про что обозвали дикими. Но вельхо благоразумно оставили их при себе. Драконыши помолчали.

     – Не врете? – наконец спросил тот же ломкий голос, обладателя которого называли Арком.

     Пало поискал понятные и убедительные слова....

     – Пусть дракон заберет мою магию обратно, если вру.

Глава 32

Неприятности ходят парами

      Кто-то из драконышей (из тех, что постарше), о драконоверах когда-то слышал. Или притворился: Пало был уверен, что дрожащий вздох и тихое "Хуже все равно уже не будет" ему не померещились. Или просто поверил очень убедительной Ерине Архиповне. А, может, самому Пало? Неизвестно. Но так или иначе, но один из пленных, некоторое время порычав-посовещавшись с остальными, повернул к спасателям лобастую голову:

      – Вы – те, кто днем забрал Риника?

      – Риника?

      – Маленького дракона. Его на сдачу чешуи сегодня отобрали.

      – А... Да, это мы.

      До странности неуютно было смотреть в эти живые глаза – единственное живое, что оставалось в исхудалом теле, теле, грязном настолько, что не отличишь от камня. До странности тяжело. Пало смотрел – а видел тощую девчонку из поселка ссыльных подростков, голодную, с изрезанными снежной коркой ногами. Она тоже боялась ошибиться, боялась поверить, что уже все, что больше никуда не надо идти, что они помогут...

      Дети. Это просто дети.

Которых мы не защитили.

Мы про них не знали...

А знали бы – вступились? Раньше – вступились бы?

Нет ответа.

      – Где он сейчас?

      – В городе.

      – С ним все хорошо, там тепло, там есть целитель... тот, кто лечит, – вмешался глава города и драконовер. – Он и вам поможет.

      – Лека-арь... – голос драконыша странно дрогнул. – А... хозяева?

      – Что – хозяева? Они спят и нам не помешают.

      Кто-то в глубине рыкнул – коротко и не слишком громко, но интонация навевала определенные ассоциации – ощетинившийся во все иглы ежан. Недобрая была интонация. И очень далекая от доверия и доверчивости. Лобастый коротко огрызнулся и переступил ногами по грязной земле – жижа хлюпнула. Сердито брякнула цепь.

      – Не помешаааают, – снова с запинкой протянул-выдохнул дракончик. – Можете меня первого забрать?

      – Конечно... – начал Пало. Но драконыш еще не договорил:

      – Эти пусть ругаются дальше, как хотят... а я послушный, ручной, я с вами сам пойду. И слушаться буду... – он старательно выговорил, – господин.

      Это магу понравилось меньше, но в конце концов, воспитание драконов – не его дело. Сарай недобро притих. Как будто, драконыши снова затаились, слились со своими камнями, и только недоброе: "Предатель", казалось, само витало от клетки к клетке... И рука Пало, потянувшаяся было к цепи разговорчивого детеныша, как-то сама собой опустилась.

      – Я вам все-все здесь показать могу! – торопился стать полезным дракончик. – Вот за той дверью – видите, там чары переливаются? – там маг свое добро прячет, никому не доверяет. Вон там, чуть левее – давилка...

      – Что?

      – Знак, который магию глушит. Особенно ту, что связана с огнем... это чтобы мы тихие были. Но я и так тихий!

      Ах вот почему здесь даже светильники работали в треть мощности!

      – Коготь, займись. Спасибо... как тебя зовут?

      – Чир-ре, господин.

      – Спасибо, Чирре, – Пало снова стало неприятно – пришлось напомнить себе, что драконы, как и люди, бывают разные. И нечего применять собственные моральные нормы к несчастным детенышам, не знавшим никого, кроме подонков. У кого им было учиться Высокому Закону? У преступивших?

      Парень всего лишь пытается выжить. Как умеет.

      Не его вина, что умеет он только так.

      Надо будет присматривать за ним потом. В городе.

      Ерина Архиповна почему-то молчала и не вмешивалась. Только смотрела странно.

      – Ерина Архиповна все правильно?

      – Неправильно... – выдохнула та. – Совсем неправильно. Но об этом потом. Сейчас дело.

      Да... дело. Правильно.

      И сейчас его дело – давилка. Пало аккуратно снял-впитал чужой Знак. Тот был наложен, как и все здесь – криво и неумело – хоть и фонил изрядной силой. Хорошо было этому местному недовельхо паразитировать на драконьей магии. Удобно.

      Паразитировать... Пало замер на мгновение – что-то было в мелькнувшей на задворках сознания мысли, что-то промелькнуло важное... но тут остаточная энергия Знака полыхнула и осыпалась кривыми дымными искрами-осколками, и он снова скривился. Вот что значит бестолковый неумеха. Даже ограничительные контуры толком не сплел – энергия Знака буквально вросла в гнилое древо двери, перекорежив доски изнутри, так что непонятно даже, как вся эта неустойчивая конструкция держалась. А если бы Знак все-таки лопнул? Полыхнуло бы – куда там эксплози! Да уж, даровая сила – не гарантия умения. Скорей, наоборот. Много силы – меньше стимул к совершенствованию, так ведь?

      Воздух в сарае дрогнул, сместился и словно бы стал прозрачней, потеряв одну из магических составляющих. Факел на стене колыхнул пламенем и зажегся ярче. Маги одобрительно заворчали. Они занимались разборкой входных дверей. Никто не хотел уходить в Шаг из этой помойки – бестолковые сюрпризы придурочного недомага могли сильно исказить переход, а здешние двери на драконов не были рассчитаны.

      – А еще я знаю, где прячут подготовленный к отправке товар. Вам повезло, господин, скоро торговый день, там много чего накопилось. Богатым станете.

      – Чего – много?

      – Кровь, кожа, чешуя, когти, – угодливо стал перечислять Чирре. – Даже сердце одно есть, целенькое! В бочонке с...

      Звук куда-то исчез.

      Сердце?

      "Нас было пятнадцать..."

      Пало ощутил, как холодеет лицо. Сердце. Сердце. Дети, проклятие!

      Голос стал чужим:

      – Эвки, Сауссли! Сюда!

      "Сюда" рванули не только двое. Переглядываясь, к вельхо заспешили остальные. По сараю, подхлестнутые вспышкой у "человеков", снова прошли драконьи "шепотки". Они боялись, они привыкли бояться...

      Товар... ох, Пятеро... товар!!!

      Тот же чужой, не слишком живой голос спрашивает:

      – Господин градоправитель, как драконы хоронят мертвых?

      – Простите? – хорошо быть драконовером. Наверное. Годы и годы под маской невозмутимости. Даже сейчас – как лед. И голос у него свой, и бессильное бешенство не сжигает его изнутри...

      – Как драконы хоронят мертвых? – повторил вельхо. – Есть у них какой-то похоронный обряд?

      – Должен быть. Обычно покойных сжигают...

      – Тогда так: Сауссли, Эвки, – Пало с силой потер лицо холодными ладонями, – этот так называемый товар – в болото. Утопить так, чтобы никто ничего никогда не нашел. Сердце – возьмем с собой. Похороним, когда прилетят ваши, господин правитель города, драконьи знакомые. По всем их обрядам... Согласны?

      – Какое сердце? – не поняли вельхо.

      – Их, что ли?

      – Настоящее сердце? Похоронить...

      – Согласны, конечно!

      – Э-э... того, господин вельхо...

      – Что?

      – Я насчет топить. Тока товар топить-то? Я к тому, что живодеры эти... они что, так и останутся дрыхнуть?

      – Точно! – поддержал рыжий паренек. – Невжель же никак не накажем? Ну не притопить, так хоть колданите чем али попужайте...

      Воспитание вельхо и те самые высокие законы слабеют на глазах – Пало очень хорошо ощущает, как приглушенная человечья кровожадность радостно отзывается на это мстительное предложение. Да, первоначальный план трещит и расплетается по ниткам.

      – Пока будете спасать малышей, разрешаю об этом подумать. Если после спасательных работ еще останутся силы и время, посмотрим.

      Пара будущих мстителей переглянулась:

      – Найдем ужо, – ободрила она начальство и унеслась. Топить и планировать. А Пало обновил огонек (и правда ярче стал светить" и примерился, где перебивать цепь, чтобы не повредить...

      И не сразу заметил повисшую в драконятнике тишину.

      – Вы и правда утопите товар? – негромко переспросил Чирре. – Он дорого стоит.

      И снова голос показался странным. Эти дракончики росли у людей, заимствовали не только их взгляды, но и человеческие интонации, и обороты речи, так что не так? Что режет слух? И спустя миг маг понял: тон. Угодливость соскользнула с драконыша, как маскировочный накид, который часто носят жители предгорий, и сейчас он спрашивал спокойно и без прежних заискивающих ноток.

      Испытующе.

      – Сейчас я цепь сниму – сможешь пойти и сам убедиться.

      – А ты и правда думал, что мы за богатством пришли? – вмешалась Ерина Архиповна. -Не веришь людям, да?

      Драконыш не шевельнулся. Щурился от света, смотрел на людей. И молчал.

      Меньше всего он был похож на угодника-подлипалу...

      Пятеро богов!

      Он думал, они тоже пришли за живым набором ингредиентов. Он правда так думал. Или подозревал... и...

      – Проверял нас?

      – Вы поняли? – устало спросил драконыш.

      – Только сейчас.

      – Злитесь?

      Злиться? На что? Они и правда пытаются выжить как могут... Значит, он притворялся? А ведь и правда – хорошо притворился, талантливо.

      – Не надо сердиться... – тихонечко проговорила драконочка из клетки справа. – Чирре всегда притворяется такой гадюкой. Люди ему верят, а он нас защищает...

      – Ари!

      – Это хорошие люди, правда, Чирре! Я вижу!

      Защищает, значит... Пало ощутил, что не желает знать подробностей этой защиты. По крайней мере, в настоящий момент. Пусть Гэрвин его расспрашивает, этого защитника, он любопытный!

      – Проверили?

      – Все-таки злитесь, – кивнул драконыш. – Только на нашем месте вы тоже вряд ли верили бы словам.

      – Мы же поклялись!

      – И клятвам. И обещаниям. Люди всегда врут.

      – Зачем же тогда проверять? – мягко спросила Ерина Архиповна. – Если все равно – соврут?

      Дракон прикрыл глаза.

      – Много можно понять и по вранью. Смотря как соврут.

      – Разумно, – одобрила женщина. – Кое-кого ты мне напоминаешь, паренек. Проверил?

      – Ага... – драконыш не открывал глаз.

      Пало подождал продолжения, не дождался. И тряхнул цепь, привлекая к себе внимание:

      – И как итоги?

      – Мы попробуем поверить людям. Если вы обещаете, что вернете нас родичам... мы поверим. Еще раз.

      – Я обещаю.

      На этом приключения, считай, кончились.

      И началась работа.

      Тяжелая и долгая работа...

      Достаточно сказать, что среди драконышей не было ни одного здорового. Вообще.

      Поселок Решеты, Дальние горы.

      – Люблю я магов! Особенно нашего!

      – Хм... ты уверен? Сейчас-то?

      – И особенно сейчас! – рявкнул Макс, в очередной раз уворачиваясь. – А уж поймаю – отлюблю так, что на всю жизнь запомнит про здоровый образ жизни, скотина!

      – Макс!

      – Слав, гуманизм и все такое счас – нахрен, ясно? Этот нарик чуть мой мешок с долговыми табличками не спалил! Вся прибыль пошла бы... представляешь адрес? Мы бы, считай, весь последний месяц впустую работали, ты это понимаешь?!

      Перспектива потери прибыли задним числом Макса взбесила еще сильнее.

      – Наш караван... возможность взять пай в сыродельне... подарки нашим... и все к черту? Да я этого наркомана... Он у меня забудет как эта хренова трава выглядит, не то что пахнет! Ну вот чего ты ржешь?

      Славка фыркнул.

      Нет, он разделял негодование своего напарника, но Макс, протестующий против вредных привычек – это и правда было смешно. И даже необходимость ловить временно спятившего мага на этом фоне теряла половину своих мрачных красок и выглядела почти забавной.

      Хотя на самом деле ничего веселого в ситуации не было.

      Чувствовал же, что в поселке ждет что-то нехорошее. Надо было сказать напарникам. Макс, конечно, обязательно уточнил бы, какой орган отвечает за предчувствия, но выслушал бы. И, может быть, мы бы так не влипли.

      Начиналось-то все неплохо.

      Здесь действительно был небольшой гостиничный комплекс, состоящий из лавки, магазинчика и гостиницы. Только почему-то не при дороге, а чуть на отшибе. И почему-то местный житель, подсказывая дорогу, сначала внимательно осмотрел нас с ног до головы... И хозяин, если подумать, как-то слишком настойчиво спрашивал, не нужно ли им к столу чего-то особенного...

      Интересно, как бы все прошло, если бы напарник не сказал, что, конечно, нуждается в особенном – у него и его друзей сегодня праздник! Вот и празднуем... прячась в сугробе у забора.

      Досадно, что Максова паранойя оказалось временно парализована его же, Макса, личным хомяком. Невовремя.

      Впрочем, еду им подали вкусную, местный заменитель чая тоже, и заботливо поставили рядом цветные свечи...

      Подозрительная заботливость, если подумать.

      Но тогда не заподозрили. А потом стало поздно.

      Прямо посреди обедоужина Терхо Этку мечтательно вздохнул, покосился на потолок и проникновенно высказался насчет того, как он устал щастать по горам и как наконец рад попасть в сад своей мечты. Особенно в обществе таких прекрасных дам (и многозначительный, с поволокой, взгляд на Макса).

      "Прекрасная дама" поперхнулся чаем.

      – Нашел время прикалываться! – возмутился он, отдышавшись.

      – Богиня! – пылко высказался Терхо и попытался цапнуть его за руку. – Воплощение кротости и грации!

      – Эй, хорош!

      – Видишь, какие тут летают бабочки? С золотой пыльцой на крыльях. Мое творение, – продолжал маг, не слушая и не слыша, – но ты прекраснее!

      – Какие бабочки? Эй, приятель, ты обдолбался, что ли? Слав, ты глянь, у него глаза, как у нарика...

      – Я все брошу к твоим ногам! Такая грудь, такая небесная красота... короче, пошли на сеновал?

      – Охренел?!

      Но вельхо его уже не слышал.

      Он уже орал куда-то в глубину гостиницы, что требует комнату и чтоб там были цветы, понятно?! И нормальная кровать, и чтоб без мышей! И без этих... как их... впрочем, их он сам изведет... он вельхо, он умеет... вот!

      К счастью (или к несчастью?) в этот момент заглючивший ни с того ни сего маг решил показать, что именно он умеет – классическим жестом, просто один-в-один списанном с голливудских шедевров о магии, он протянул руку и...

      Жахнуло.

      Треснула-прозмеилась десятком ответвлений молния, в лицо ударило упругой "подушкой" из перемешанного с мусором воздуха. Над головой свистнуло-всхлипнуло – осколки неизвестного происхождения пронеслись по воздуху и, судя по звуку, впились деревянную стену. Макс, каким-то нечеловеческим рывком успевший дотянуться до табурета и выхватить из-под удара свой драгоценный мешок, рухнул на пол.

      Вельхо в сомнении уставился на несчастный табурет – видимо, пытался сообразить, насколько удачным и зрелищным для глаз потенциальной избранницы получилось колдовство. Отзываясь на взгляд, скромный предмет трактирной мебели пошатнулся, слабо, как-то застенчиво треснул и развалился.

      Лица Терхо стало не то чтобы озадаченным – скорей всего, до него смутно дошло, что что-то в его мире и планах складывается не так. Но он, похоже, действительно был не в ясном сознании – Макс в который раз оказался прав, и зрачки их общего приятеля были расширены и как-то подрагивали...

      Наркотики? Похоже, да.

      Но когда он успел? И как?

      А парень, кажется, наконец решил посчитать результат колдовства удачным. Или посчитал, что "даме" и такое сойдет?

      – Вот... – гордо сказал вельхо, картинно указывая на убиенный табурет. – И так будет с каждым, моя прекрасная да... э-э... а где дева?

      Зря спросил. Обозленная "дева" воздвиглась из-под стола с мешком наперевес и с ходу обложила прибалдевшего мага по матери. И не только... Едва не утраченный заработок взбесил его напарника по-настоящему, и родословная Терхо подверглась серьезному анализу, вплоть до прапрадеда (если верить Максу, этот малоприятный тип был обладал настолько низким уровнем интеллекта, что выйти за него замуж согласилась бы только жаба, и та по недоразумению). А сам Терхо, если не перестанет жрать наркотики, скорей всего, жениться сможет только на табуретке.

      – Ты где ужрался, придурок?! – кипел Макс. Ты до дома подождать не мог, ухажер ультрамариновый?!

      – Макс, полегче!

      – Славка, ну ты-то чего вступаешься?! Ты хоть понял, что он тебя чуть не убил? Или не дошло? Так ты голову подними и глянь – на стенку глянь!

      На стенку Славка уже глянул. Впечатляющее зрелище. Чтоб вот так вогнать щепки в деревянную стену – сила и скорость должны быть сумасшедшие.

      До витавшего где-то в альтернативной реальности сознания Терхо тем временем наконец докатилось, что взаимностью ему не отвечают. Более того, неблагодарно ругаются и угрожают.

      И это стоит прекратить.

      – Ты противный. Замолчи.

      От неожиданности Макс и в самом деле умолк.

      – Противный? – ошалело повторил он.

      – Неправильный, – уточнил показания вельхо. – Мешаешь.

      Выражение лица напарника в этот момент было неописуемо. Помнится, такая смесь недоумения и презрительной жалости в его глазах наблюдалась, когда какой-то особо неудачливый модник попытался выменять на пуговицы бычий рог, выдавая его за клык лично им сраженного дракона.

      – Тьфу. Ну спасибо, хоть не милый! И не дама. Может, тебя уже отпускает?

      Но увы, вельхо не отпустило. И о пропавшей деве парни ему напомнили зря.

      – Где моя дама? – нахмурился он. – Отвечайте, быстро!

      Эта нетрезвая угрожающая гримаса на лице всегда дружелюбного и любопытного Терхо выглядела так потешно...

      Для Славки.

      И он удивился, когда Макс изменился в лице – внезапно и резко – и застыл на месте, как перед дулом пистолета. Он поймал Славкин взгляд, глазами показал куда-то вниз и одними губами шепнул:

      – Пора валить.

      Славка опустил взгляд и обнаружил, что пока он любовался на лицо вельхо-недоучки, смотреть стоило на его руки. Рукава тот успел поднять, и сейчас разноформатные, разнохарактерные рисунки на его запястьях налились неровно мерцающим золотом. В пределах видимости – все разом, хотя обычно вельхо стараются активировать не более трех одновременно.

      Воздух замер в груди.

      Нехорошо...

      Пальцы на левой руке вельхо окутались желтоватым облачком и начали недобро потрескивать.

      Да это же молнии! – осенило Славку. – Только маленькие... но их десятки...

      А если вспомнить про то, что одновременная активация Знаков может спровоцировать не просто выброс магии, но и "смешение" этих чар (тем более, у мага без контроля!), и тогда никто не в состоянии будет предсказать, чем кончится воздействие этих искаженных чар на человека... А контроль их мага явно взял отпуск сегодня вечером... по непонятной причине.

      – Терхо, послушай...

      – Где моя дама?! – рявкнул маг, теряя последние остатки благодушия. – Куда вы ее дели?!

      Новая молния с треском расколола стол. Половина осталась на месте, со второй посыпались на пол глиняные плошки, деревянные ложки, цветные свечи...

      Свечи...

      И смутная догадка замельтешила где-то на краю сознания.

      Здешний наркотик не пьют и не колют, его вдыхают как дым. Но Терхо все время был у глазах, значит, и вдохнуть мог только здесь.

      А единственное, что здесь горит, это...

      – Где она?! Рыххххар! А ну отвечайте, пока я вас не превратил в быхряков! Вон в таких! И вон таких, с крыльями и хвостами... или это змеи?

      Никаких быхряков, чем бы они ни были (змей тоже), в комнате не наблюдалось, но магу это не помешало. Он злобно навис над уцелевшей половинкой стола – между прочим, рядом с двумя оставшимися свечками. И они исправно горели и дымили. Если его сейчас снова переклинит, то...

      – Говорите!

      – Да мы-то при чем, приятель? – попытался воззвать Макс к стремительно тускнеющему разуму друга.