Текст книги "Ах ты... дракон! (СИ)"

Автор книги: Елена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 46 страниц)

    – Именно такого оттенка?

    – По отношению к незнакомым – такого. К дальним тоже. А с близкими как получится.

    – Это типа здрасте?

    Архат помрачнел. И что я сказал-то? Или его уже от одного моего вида передергивает?

    – Это просто вежливость, – наконец неохотно пояснил дракон. – Доступная даже тебе. Полежи спокойно, пожалуйста. Почти готово, только снежком обдать...

    – Почему даже?

    И кстати, почему так долго? Со Славкой он меньше занимался...

    – А... – Архат покосился на сестру. – Аррр...

    И опять этот виноватый вид – видеть его уже не могу! Доживу – спрошу у Славки, как он до своих лет не рехнулся под этими жалостливыми взглядами?!

    – Почему даже, Архат? Или у тебя есть какие-то секреты от новых... родственников?

    – Арр... Если Ритха не сказала, то это, конечно, мой долг... но... лучше, если объяснит кто-нибудь постарше.

    Не все. Достал.

    – Хватит, Архат! Хорош кидаться намеками, говори прямо. Что со мной не так?

    – Видишь ли, я не хранитель равновесия...

    – Не кто? Хотя неважно. Ближе к делу!

    – Я могу ошибаться...

    – Архат!

    Шумный вздох взметнул снег. Дракон ошпарил сестрицу взглядом (огненный, ага) и попытался положить крыло мне на спину. Утешающим таким жестом. Я тут же отодвинулся.

    – Не тяни.

    – Хорошо, – корона Архата беспокойно замерцала. – У дракона – у любого дракона – всегда трудности с равновесием его... как бы сказать... энергослоев? Аур? Плетений.. Про то, что по мере взросления на центральном ядре нарастает слой за слоем, Ритха говорила? Или на это тоже времени не нашлось?

    – Говорила я!

    – Так вот... основная проблема это удержать баланс этих слоев...

    – И это говорила!

    – А с людьми еще труднее. Если даже у них есть способность к обороту, то получается, все эти слои им надо освоить практически одновременно. Люди не выдерживают, это очень тяжело без опытного проводника, ты не виноват, что...

    – Что?

    – У тебя неправильная центровка. То есть ядро. Оно... в нем совсем нет аимро. То есть... прости... нет пламени. Твоему другу легче, у него нарушение внутрикостное, ему можно помочь. Тебе – не знаю. Ты никогда не сможешь ни работать с огнем, ни разбудить золото. Если честно, я не уверен, что у тебя получится продолжить линию своей семьи... получится ли вообще что-то из наших умений. Прости.

    Добило меня это «прости». Виноватое такое, сочувственное.

    Меня не должно было так зацепить. Я не собирался оставаться драконом. Я не хотел оставаться здесь, это не мой мир, я здесь случайно. Это вообще бред. Будто я и впрямь рвался немедленно продолжить линию семьи! И будить золото. Будить! Еще не хватало! Зачем мне его будить, я и сонное с удовольствием приватизирую, если случай выпадет... Меня не должно было так вынести от его слов.

    Но это «прости» и этот виноватый взгляд – дракон и правда считал сестру виноватой, а меня инвалидом! Так, как я когда-то на Славку смотрел. Не зло, не презрительно, а так – парень, мне тебя жаль. А где-то в глубине: да, жаль, но мы-то здоровые, так что катил бы ты отсюда, не портил народу настроение!

    Так ведь будет....

    Инвалид. Калека. Инвалид... вот уж радость для новой семьи, а?

    Ин-ва-лид...

    – Ты не виноват...

    – Конечно.

    – И я не хранитель равновесия, я еще не все умею. Может, это можно вылечить!

    – Я понял.

    – Послушай... – Ритха не была бы Ритхой, если бы не влезла. – Ты зря ты думаешь, что тебе... что у нас кто-то будет... словом, все относятся с пониманием... помнишь, я говорила насчет девушек? Подумаешь, не продолжится линия...

    Ох, зря она. Я сам себе сейчас напоминал раскаленную электроплитку – не видно жара, не видно напряжения – пока водой не плеснешь. А плеснешь – не обрадуешься.

    – Слушай, красивая, – я говорил и буквально видел, как моя корона полыхает нехорошим белым огнем, – ты уже кого-то утешать пробовала?

    – Конечно... – она не понимала.

    – И много после твоих утешений самоубийств было? Не умеешь – не берись!

    – Макс... – о, теперь еще и Славка подключился! Ну да, он специалист.

    – Хватит. Слушай, я не виноват, я понял! Можно теперь оставить меня в покое? Просто... оставь, ладно?

    Если у Славки и были какие-то утешения, он мудро приберег их на потом. И новых родственников заткнул – вежливо так, как он умеет. Стал про племя расспрашивать, про житье-бытье, про традиции всякие. Про то, как они к магам относятся... про то, скоро ли прилетят родственники... про то, почему купались таким странным способом, а не в горячей воде.

    – Откуда горячая? – рассмеялась Ритха. – Откуда вообще-вода? Зима же! Видел, сколько приходится снег топить, чтобы просто напиться.

    – А озерцо? То, неподалеку? Оно же маленькое, растопить и согреть легко, и остальные погреются.

    – Какое озеро?

    Я озеро смотреть не хотел. Мне вообще ничего смотреть не хотелось – я так и сказал. Но новоявленный братец, естественно, поволок за собой и меня – мол, не может он нас из поля зрения выпускать, он за нас отвечает. В наскоро обустроенном лагере осталась только Ритха.

    Ну-ну.

    – А Славка у нас оптимист. В это озеро разом от силы два дракона разом поместятся, не больше.

    Архат повернул ко мне сияющую физиономию.

    – Ты не понимаешь. Купаться – это ерунда, в горах есть горячие источники! Нам трудно зимой напиться! Вроде и снег есть, везде, но он не вода! И напиться трудно, и растопить... а тут целое озерцо! Славка, спасибо тебе!

    – Долго топить, – сдавленно проговорил Славка. – Лед толстый...

    – Ничего, я сейчас!

    Нам ничего не пришлось делать. Серебристые крылья хлопнули несколько раз, чешуя блеснула на солнце – и Архат опустился на припорошенный снегом лед. Сам. Так просто...

    – Это не озеро, это пруд! – крикнул он. – Но вода чистая.

    – Чистая...

    – Архат... извини.

    – За что?

    Мы молчали.

    – Что?

    Что-то сообразив, дракон рванулся со льда... и вскрикнув, бессильно распластал крылья.

    – Что это? Макс...

    По темноватой, слабо поблескивающей поверхности озерца медленно поползли, проявляясь, золотые линии, неровные завитки... постепенно складываясь в четкий симметричный узор. Больше всего он напоминал крылья бабочки.

    Так вот он какой...

    – Ловушка? – дракон недоверчиво смотрел то на меня, то на Славку. – Но как вы...

Час назад:

    – Какой вариант? Думаешь долбануть его по голове и сбежать? Или найти какую-нибудь драконью ловушку и впихнуть его туда... стоп. Ты и в самом деле так думаешь...

    Наступило молчание. Я оценивал план и размышлял, что мне в нем так не нравится, а мой сосед тихонько переступал с ноги на ногу.

    – Ловушка? Однако...

    – Это ненадолго, – попытался оправдаться Славка. – С ним останется Ритха, она поможет выбраться. Нам надо выиграть всего десять-двадцать минут. Макс! Что-то не так?

    Да нет. Все так... только поворачиваться к тебе спиной я теперь буду поосторожнее. На всякий случай.

    – И где тут ловушку возьмешь? Тут полно, но все погасшие. Погасшие...

    – Маг!

    Дракон тяжело дышал. Он больше не рвался из ловушки, но крылья крупно дрожали, словно... черт, там больно? Мы не хотели...

    – Ритха скоро прилетит... – смотреть на Архата было тяжело. Перед клиентами мне редко было стыдно – в конце концов, почти каждый из них, покупая очередную дрянь, думал, что это

он

надувает

меня

... – Поможет освободиться. Или сам протопишь лед.

    – Как вы это сделали?

    – Попросили вельхо.

    Точней, поторговались... Удобно, когда у тебя и партнера совпадают цели.

    – Но я не почуял...

    – Водные вообще практически не уловимы, – довольно мурлыкнул маг.

    Архат глянул на него, вскользь, точно не услышал, и тут же снова посмотрел на нас. Сейчас он не выглядел грозным или крупным, скорей, наоборот...

    – Зачем? Макс, зачем? Мы же просто хотим помочь.

    – Мы тоже должны кое-кому помочь, – виновато проговорил Славка. – Прости.

    – Мы пролетим мимо Ритхи. Чтобы она увидела и забеспокоилась. Прости, Архат. И в следующий раз... смотри, кого приглашаешь в семью.

    Раньше этот лес именовался Ратниково урочище – летом там устраивались показательные бои и тренировались солдаты. Но теперь, похоже, ему светило новое имя: чаща Снежной бабы.

    Вдохновленные Янкиным примером (и энтузиазмом), ребячья стая во время вылазки за город схватилась за снег – и вскоре проходящие и проезжающие дружно шарахались от всевозможных снежных баб, щедро украсивших обочины дороги. Разных размеров и форм, кривобокие и прямые, крупные и мелкие, в головных уборах их корзин, дырявых ведер и битых горшков, бабы мрачно таращили на несчастных путников угольные глаза и ехидно хихикали, растянув в ухмылках нарисованные губы. Особо впечатляли бедолаг-путешественников руки чудовищ – сотворенные из веток, они злобно тянулись, казалось, вот-вот готовые схватить неосторожного одиночку (а то и группу).

    Особо впечатлительные после десятой снежной бабы ехали с зажмуренными глазами. Увы, точность движения от этого заметно страдала, и несчастные нередко попадали при этом в сугроб, канаву или натыкались друг на друга. Что только добавляло лесу мрачной славы...

    – Папа сказал, что еще одна разоренная телега – и он вышлет солдат развалить тут все на... короче, все.

    – Нет!

    – Чего-о?

    – Да кто их трогал, телеги? – на разные голоса загомонила ребячья компания. Штуша, которые уже начал лепить свою снежную бабу (маааааленькую такую, симпатишную), возмущенно свистнул.

    – Тихо-тихо, народ! Отец не приказывает их громить. Он просто хочет, чтоб они были того... повеселее. А то некоторые тут уже драконов начинают видеть.

    – Э-э... вон тех?

Глава 15 часть 3.

Полет проходит... нормально?

    Ошеломленное молчание, накрывшее обочину дороги, продлилось примерно секунд сорок. Как раз столько времени хватило ребячьей стайке, чтобы разглядеть внезапно материализовавшийся в лесочке кошмар из страшноватых легенд. Два дракона. Мощные лапы, неподвижные крылья, рогатые головы на изогнутых шеях.

    Серебряная чешуя, припорошенная снежком.

    И ком тряпья на лапе переднего дракона... странный... вытянутый и в... ой, нет...

    КОМ ТРЯПЬЯ БЫЛ В САПОГАХ.

    О боги... дракон уже кем-то пообедал?

    – Мертвые? – прошелестел чей-то голосок едва слышным шепотом... – Они мертвые?

    В голоске звучала явная надежда.

    – Ти...

    Закончить мальчишка не успел – сорок секунд истекли. А в сорок первую случилось одновременно несколько вещей: воздух у одной драконьей головы на миг помутнел, из пасти вырвалось облачко пара, и в серебре чешуи вдруг прорезалось горячее, черное – дракон открыл глаза.

    Наверное, в этот момент они все были похожи на снежные бабы – замершие кто как придется, и не в состоянии двинуться с места. Может, они бы так и не двинулись, пока дракон мутно смотрел на них, явно выбирая добычу...

    Но тут воздух прорезал пронзительный писк, с плеча Яны сорвалось темное, верещащее, маленькое, и метнулось в сторону драконов.

    Тишина лопнула.

    – Штуша! – тут же завопила Янка.

    – Бежим! – отмер наконец старший. – Бежи-им!

    И ребятня рванула с места, обгоняя собственный визг.

    – Драконы!!!

    – Спасите!

    – Хватай Янку!

    – Штуша!

    – Тащи ее, тащи...

    Снег под ногами то стелился, то коварно проваливался, деревья и снеговики метались перед глазами, выворачиваясь в самый неожиданный момент, старший вопил и пинался, подгоняя малышей в правильном направлении. Лес голосил на разные лады, на руках отчаянно брыкалась девчонка, вопя что-то о своей зверюге, а двадцатая снежная баба злорадно таращилась своими кривыми глазами, пятый бог ее расплавь!

    Двадцать вторая оказывается на пути в самый неподходящий момент и щедро делится своим снегом с теми, кто на нее налетел, двадцать пятая на этом не останавливается и добавляет к снегу собственный головной убор из дырявой корзины с одной ручкой, а тридцатая (боги, ну зачем их налепили в таком количестве), злобно ухмыляясь, ветками стаскивает с пробегающего мальчишки шарф и царапает шею. А дыхания уже не хва... не хватает! Даже выругаться.

    Но тут сзади слышится недовольный рык (кажется, до дракона дошло, что добавка к обеду сбежала в полном составе), и силы тут же откуда-то берутся. Как по волшебству...

    До города добирались не по прямой. Скорее, зигзагами.

    Макс предложил. А я против не был. После Эркки максова паранойя уже не казалась такой уж... паранойей. Наверное, жить, всегда рассчитывая на наихудший сценарий развития событий, имеет смысл – при определенных условиях.

    Наши с Максом миры – точнее, слои мира – были все-таки очень разными. Пусть мы родились в одном и том же городе, но у меня было то, на что ему рассчитывать не приходилось. Безопасность. Ощущение собственной необходимости для кого-то. Даже тогда, в больнице, когда я думал, что виноват в папиной смерти, когда только лекарства не давали срываться в истерику, даже когда я узнал, что сидеть мне в инвалидном кресле до смерти... ну что ж. У меня была мама, и я точно знал, что нужен ей в любом виде. Были девчонки из класса, которые таскали букеты и показывали их через окно палаты, потому что «нельзя нарушать стерильность». Были папины друзья, предложившие мне работу прямо в реанимации. Мол, какая разница, что там с ногами – голова-то есть? А я мужик, значит, должен зарабатывать. И «пофиг, сколько там лет, раньше в такие годы уже женились!» Учителя были, соседи... «зубастики» мои приходили, на новенький ноут сложились. Старший наш, Яр, сначала наорал на меня за дурь, потом при мне взломал пару баз – с папиной историей болезни, с записями о вскрытии. Чтобы «кончал загоняться! Никто не виноват, понятно?! Карма, старик». И надо было стискивать зубы и как-то разговаривать: соглашаться, говорить спасибо, обещать, что все нормально будет. И постепенно все и правда стало... нормально. Стерпелось... «Когда тебе плохо, найди того, кому еще хуже, и помоги» – это очень правильно сказано. Когда ты нужен, ты забываешь про осточертевшую боль и про эти процедуры, к которым невозможно привыкнуть.

    Просто – если нужен.

    А Максу не повезло. Был у нас с «зубастиками» похожий паренек, попался во время охоты на очередного «дядюшку». Тринадцать лет, а весь – сплошные колючки и глаза, как у тигренка в клетке. Совсем не верил никому, абсолютно, год приручали. А ведь у него и семья была, и вроде бы даже благополучная на первый взгляд. Только у них на первом месте всегда были карьера и успех в жизни, и в результате с «дядюшкой» ему пришлось справляться один на один. Он и привык рассчитывать только на себя...

    Макс на него здорово похож. Когда не молчит, то огрызается, когда не огрызается, то шипит, и чуть что – сразу ощетинивается. Первый раз по-человечески заговорил, когда мы валялись в том подвале и он думал, что умирает.

    А одежду тогда на всех купил... Оттаивает?

    И последние дни мы нормально разговаривали. До позавчерашнего дня, когда мы сбежали, заманив Архата в ловушку.

    Весь путь потом Макс отмалчивался. После выбора пути – видел бы кто-нибудь, как два дракона, споря до хрипоты, чертят крыльями на снегу предполагаемое местонахождение города – он как-то притих и только время от времени головой встряхивал, будто мысли какие-то отгонял. После третьего «отгоняния» наш вельхо попросился на спину ко мне – во избежание, как он сказал.

    Интересно, во избежание чего. Нести на спине автора ловушки не хотелось. Брать его с собой тоже не хотелось, но пришлось – так договорились. Макс, узнав про договор, скривился и бросил: «И нести тяжело, и бросить жалко». Вообще-то, откровенно говоря, так оно и есть. Оставить мага драконам – нельзя, обещали, отпустить к людям – он слишком много слышал и услышал. Придется пока носить его с собой, отпустим потом, когда уже что-то наладится.

    Много ли он выиграл, не знаю – мне ведь тоже было порядком не по себе. И раньше случалось ощущать себя сволочью, но на этот раз... Архат не виноват, что нам надо к Яне и Ирине Архиповне. Не виноват, что хотел позаботиться о своих. А мы с ним поступили по-скотски. Маг обещал, что ловушка не калечит – просто замыкает энергетические контуры, и это ощущается как боль, иногда довольно сильная, но безвредная – потом, когда ловушку снимут. Но все равно – боль. А за что? За то, что он нас накормил и полечить пробовал.

    Как ни крути, а подлость. И не первая... и придумал ее ты.

    Если переживем визит в город и отыщем своих... если устроим их как надо, если... прежде чем попробовать вернуться домой, надо будет слетать в те горы, о которых рассказывала Ритха. Извиниться.

    Кстати, я обогатился еще одним крайне интересным опытом. Вчера мы с Максом занялись грабежом.

    Когда мы улетали от Архата с Ритхой, ни мне, ни Максу не пришло в голову вдобавок к драконоловле еще и обворовать брата с сестрой, я имею в виду, взять немного концентратов на дорогу. Не то чтобы я об этом жалел... ну, по крайней мере, в тот момент. А вот вчера, когда уже крылом было не шевельнуть... У драконов большая масса и энергии такому телу, естественно, требуется много. Меньше, чем если бы на нашем месте был динозавр наших размеров, но все-таки нужно.

    Макс снова наладился в ближайшую деревню, но одного я его не пустил, а на двоих одежды не было, да и брать с собой мага... я вообще-то не разделяю паранойю, но после Эркки с доверием есть определенные сложности.

    Так что мы с Максом просто сидели и обменивались любезностями, когда...

    – Один не пойдешь!

    – Правильно, пойдем оба, полуголые! Совсем рехнулся?

    – Вообще-то трое... голых... почти... – уточнил маг. Видимо, уже представлял, как мы будем делить его одежду на троих.

    – Заткнись! – рявкнули мы на два голоса.

    – Сам не пойдешь! Если на то пошло, то сейчас моя очередь рисковать!

    – Ты – в деревню? Врать сначала научись!

    – И научусь!

    Макс прищурился:

    – А ходить в человечьем облике – тоже научишься? Ты уверен, что в человечьем сможешь?

    Я скрипнул зубами. Да что ж у него за манера такая вечно по больному бить? Пока самого не стукнули...

    – Я попробую.

    – Ну зачем?!

    – Не хочу быть захребетником!

    – Тьфу ты. Придурок...

    – Да хоть...

    – Телега! – снова влез маг.

    – Зат... – начали мы... и замолчали. Два хищных взгляда сошлись на вырулившей из-за поворота телеге, на которой с обалдевшим видом сидели двое закутанных в шубы мужчин лет сорока. Позади первой тихо катила еще одна телега. На ней возницы не было, и лошадь то и дело непонимающе оглядывалась назад – а потом снова плелась вслед за первой...

    Телеги приблизились на расстояние крыла... И тут же нас буквально окатило волной замечательного, сумасшедше-прекрасного, самого прекрасного на свете запаха, от которого закружилась голова, а пасть щедро выделила слюну – авансом.

    В телеге везли еду. Судя по запаху – копченую рыбу.

    Рыбу! Живот примерился, буркнул на пробу короткой трелью и после короткой паузы перешел на массированное урчание – по-видимому, у него на эту копченость планы уже созрели. На всю. Сразу.

    Хозяева рыбы нас заметили не сразу. Причина такого пренебрежения к перегородившим дорогу двум драконам и одному магу была понятна с первого взгляда – один возчик протягивал другому бледно-коричневую тыкву. В таких, специально выращенных с узкими верхушками-горлышками тут держат алкоголь.

    Рты мужиков стали приоткрываться для вопля, краем глаза я заметил, что Макс тоже шевельнул челюстью, собираясь что-то сказать, но маг нас опередил.

    – Отдайте груз и останетесь живы! – скомандовал он. – А иначе мои драконы пообедают вами!

    Я ошалел. Макс, судя по отвалившейся таки челюсти и вставшему гребню – тоже.

    – Во дает... – пробормотал он.

    До возниц сообщение дошло не сразу.

    – Чего? – после паузы спросил один.

    Второй сказал: «Ик» и полез в бутылку – то есть посмотрел внутрь тыквы, как бы спрашивая, не оттуда ли взялось неожиданное препятствие. Видимо, в говорящих драконов оказалось поверить труднее, чем в грабеж. Но тут Макс закашлялся (тоже слюной захлебнулся, что ли?) и этот кашель, который, кажется, показался им рыком, дивно прояснил способность соображать и скорость реакции. С телеги мужики скатились горохом.

    – Забирай!

    – Все бери! И рыбу, и остальное!

    – А... а... а мы пойдем, ага?

    – Нет! – вельхо, уже вцепившийся в борт телеги, рывком поднял голову, – А ну раздевайтесь!

    – Э-э... в каком смысле? – на редкость дружно поинтересовались жертвы ограбления.

    – Во всех!

    Макс поперхнулся. Я непонимающе уставился на спятившего вельхо.

    – Зачем?

    – А чтобы меня больше не грабили! – выдал тот. – Город скоро, помните?

    – Мысль... – фыркнул Макс. – А ты ничего... подаешь надежды.

    Мужики это мыслью явно не считали. Они шумно сглотнули.

    – Да нешно вам рыбы мало? – довольно хрипло выдавил один. – Вона гляньте какая... крупная, солененькая... а духовитая какая!

    Так, Славка. Докатился. Тебя уже не только за грабителя – тебя за людоеда принимают. Я инстинктивно глянул на Макса, но помощи от того сейчас не было никакой – он сунулся мордой под крыло и судя по хриплым кашляющим звукам, не то ржал сейчас, не то рыдал. Думаю, все-таки первое. Нашел время! А животу, видимо, надоело ждать, когда его покормят. Или он воспринял нахваливающего рыбу мужчину как конкурента? Так или иначе, он выдал такую трель, что бедные жертвы бухнулись где стояли.

    – Не надо!!!

    – Мы это... тощие! И жесткие. И костлявые. И неаппетитные. И... и...

    – И вы не одежда, – подсказал Макс, на миг высовываясь из-под крыла. – А нам нужна одежда.

    – А?

    Новость о том, что драконам нужны их штаны и шубы, возницы восприняли уже без особого удивления. Действительно, какие мелочи после говорящих драконов и предполагаемого съедения. Один и правда принялся раздеваться, причем попытался снять штаны, не вылезая из тулупа и сапог, второй робко поинтересовался, почему бы нуждающимся в одежде драконам не глянуть во вторую телегу?

    – А что на второй телеге? – придвинулся Макс.

    – Дык бабы наши шьют зимой... для городской лавки... одежку-то... Только господин... а куды ж вы ее оденете?

    – И мы не зеленые! – осенило в этот момент второго мужика дополнительным аргументом. – Вот! Чего?

    Макс снова сунул голову под крыло. Не знаю, что его так развеселило, но легенда о злых драконах готовилась дать трещину. «Не зеленый мужик» озадаченный реакцией на свое заявление, топтался на месте, поглядывая то на меня, то на подозрительно кривившегося вельхо... мда... Вельхо тем временем щелкнул чем-то, и груда рыбы высыпалась в снег. Еще чуть-чуть, еще немножечко...

    – Мужики, а выпить у вас еще есть?

    – Э?

    – Пара тыквочек... – под моим взглядом жертвы приуныли... – Ну, пяток.

    – А ну живо по тыкве за наше здоровье!

    – Э? Эге ж!

    Этот приказ они восприняли с гораздо большим воодушевлением. Выудив по тыкве из складок тулупов, несчастные жертвы ограбления единодушно выглотали содержимое, крякнули и пожелали «здоровья всем присутствующим». Макс сдавленно (из-под крыла) поинтересовался, входят ли драконы в число присутствующих, получил утвердительный ответ и снова закатился в припадке нервного смеха. Это уже прямо истерика какая-то. Мужики тем временем целеустремленно вскрыли по второй, жалуясь, что после такого с одной не заберет... Лошади философски смотрели на быстро пьянеющих хозяев и, кажется, готовились заменить собой пресловутый автопилот.

    Я покопался крылом в связках, заполняющих вторую телегу. И правда одежда. Больше женская, но и мужские штаны есть. И рубашки вон... я выкинул пару кип подходящих вещичек.

    – Слышь, ты дай им чего-то... – простонал Макс. – Ну чего там положено... ну не жмись, отдам...

    К чему он это сказал, я не понял, зато понял вельхо – и, покопавшись за пазухой, сунул сельчанам по монете. Те, икнув от неожиданности, тут же предложили выпить за здоровье щедрого мага и добрых драконов.

    Ограбление быстро превращалось в фарс.

    – Идите уже, – сквозь зубы процедил наш «главарь», пробиваясь через поток благодарностей. – Драконам обедать пора.

    – Доброго аппетиту, – пятясь задом и сжимая в руках снятую шапку, пожелал один мужик.

    – До свиданьица! – поддержал второй.

    Это Макса добило.

    Дракон рядом... нет, он не зарычал, он хрюкнул, явно пытаясь сдержать хохот, и ткнулся мордой в прикрывающий груз тент. Его трясло, крылья ходили ходуном, и хвост судорожно дергался

    – Макс, ты что?

    – Доб... доброго аппетита! – буквально провыл Макс, орошая тент выступившими от хохота слезами. – Слышь, грабитель, тебе груз отдали, пожелали здоровья и аппетит нагуливать! Ой, не могууууу....

    К городу мы подлетели ночью. Крылья отваливались, тела бурно протестовали, так что в ворота решили стучаться утром. Когда отдохнем. Так что мы сели (скорей обвалились) куда-то в лес неподалеку от дороги и отрубились.

    Пробуждение вышло своеобразным. Вопли, брыкающийся на моей лапе маг (нашел где спать!) и верещащее непонятно что у самых глаз.

    Огромным усилием я сосредоточился на крохотном темном пятнышке, вьющемся у морды. Спросонья глаза никак не желали фокусироваться.

    – Штуша... – вдруг тихо и очень мягко проговорил Макс. – Штуша... маленький... нашел нас? Хозяйку покажешь?

Глава 16.

Мы встретимся! Обязательно встретимся!

    Шум на улице не стихал. Близился праздник Перелома зимы, который длился неделю, и сегодня горожане активно готовились. По традиции у каждого дома на двери обязательно должна была появиться плетеная из соломы кукла в веночке (сколько в доме женщин, столько в венке косичек), а на столе под знаками пяти богов – хоть один горшочек с веткой аруты. Куклам каждый приходящий гость должен подарить хоть какое-то украшение, хоть нитку цветную на худой конец – на счастье дома. Кому-то, говорят, и двери по два раза менять приходилось – если подарков было чересчур много и петли не выдерживали...

    Одним горшочком аруты, впрочем, люди тоже не обходились. Уважающие себя люди покупали, как минимум пять – по числу богов. Гибкие желтоватые веточки, попавшие в тепло с зимнего холода, первый день «плакали» – по блестящей кожице скатывались с почек крохотные капельки смолы, на второй – набухали почками, на третий – выстреливали нарядными бело-красными «сережками», длинными, с нежным горьковатым ароматом. И так они могли стоять до самого праздника Схода, прихода весны, когда укоренившуюся уже веточку было принято с песнями высаживать в землю. Хорошо потом отдыхалось и в садах, и в арутовых рощах...

    Так что сейчас горожане, забывшие про драконов и прочие несчастья, вовсю покупали-продавали все необходимое для будущих праздников...

    – Арута! Срезана сегодня! Подготовлена для посадки!

    – Бусы! Бусыыыыыыыыы!

    – Горшочки глазурованные, горшочки с рисунком, горшочки, горшочки, горшочки!

    – Арута для посадки!

    – Горшки для посадки!

    – Арута!

    – Горшки!

    – Горш.. тьфу ты, арута!

    – Куклы, солома, бусы... кукла, солома, бусы... Куклы...

    Мужская рука мягко толкнула верхнюю рамку окна. Галдеж стих.

    – Итак?

    Слово мягко легло в негромкий шум сдержанных разговоров, и от него, как круги на воде, по комнате расплеснулась тишина. Фыркнул и умолк северянин Пало, на полуслове оборвал свои подсчеты самый старый из команды Бира Майеке, поднял руку, останавливая собеседника, молчаливый Вида. Последними перестали размахивать руками вечные спорщики Эвки Беригу и Пилле Рубин. А их сосед Гэрвин выдохнул с явным и весьма понятным облегчением. Вот же бестолочи, сколько раз уже влипали из-за этой привычки – не передать! Учишь их сдержанности, учишь, да что там говорить – сами ведь уже наставники, сами объясняют новеньким, как важна точность движений и сдержанность... ведь самопроизвольную активацию знаков через невербальное воздействие никто не отменял! Пусть нечасто и не у всех, но впечатанные в сферу знаки могли срабатывать не только через направленное усилие, но и вот так, комбинацией случайных факторов: эмоция-жест-искра... результат, как правило неожиданный и неповторимый (именно поэтому, кстати, вельхо и запрещено употребление глюшь-травы... прочих туманящих разум веществ заодно).

    И все равно в пылу спора молодые вельхо постоянно забывались и пытались добавлять весомости своим аргументам через рукомашество. И снова нарывались. В прошлый раз, года три назад, на одном важном обсуждении Пилле Рубин вот таким же случайным жестом нечаянно размягчил всю доступную мебель в жидкую кашицу, отчего все, естественно, попадали. А к тому же перемазались в бывших столах-стульях с ног до головы и сказали дорогому коллеге массу добрых слов. Интересно, чем сейчас дело могло кончиться?

    Но тишина уже наступила. «Рука Нойта-вельхо», прибывшая по требованию правителя города для расследования инцидента, была готова к обсуждению первых результатов.

    – Слово?

    Обычно такой вопрос всегда вызывал некую паузу – по традиции, разговор начинал самый младший, а потом слова «о наблюдениях» давались по линии старшинства. Каждый докладывал о своей доле исследованного, пытаясь выстроить наиболее полную картину событий... Потом, как правило, старшинство отодвигалось в сторону и начиналось собственно обсуждение – выявление связей, выводы, прогнозирование последствий. Здесь звания были уже не важны, здесь на первый план выходило иное, а именно наблюдательность, способность к анализу, да и фантазия была не последним делом, так что официальный ранг на время забывался. Вспоминался он только при подведении итогов...

    Впрочем, в такой сложившейся группе, как эта, паузы и так не возникло.

    – Мое! – тут же отозвался на приглашение главы Гэрвин (именно он был здесь младшим). Не поднимаясь со скамьи, он подтянул к себе лежащий рядом ящичек и заговорил, одновременно один за другим выкладывая на стол одинаковые кругляшки мерителей энергии и разнообразные «зарядки», похоже, «копи» и заготовки для амулетов. – Значит, так... Относительно вероятности появления драконов в этой местности факты таковы: энергонасыщенность – уже по первым замерам – очень высока, почти семьдесят единиц, и это несмотря на то, что прошло уже восемь дней. Копи почти не нужно заряжать – они заполняются практически самопроизвольно, моя, например, емкостью на восемь единиц оказалась заряженной за время в семь раз меньше стандартного.

    – Ого...

    И правда «ого» – мерители-то почти сплошь красные, прежний цвет, цвет полированной древесины, сохранил лишь узкий краешек по ободку. Это ясней ясного свидетельствовало о высоком уровне насыщенности энергией.