Текст книги "Ах ты... дракон! (СИ)"

Автор книги: Елена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 46 страниц)

      Но то все случаи локальные, выявить и зачистить было проще некуда, не допустить информацию к распространению тоже не представляло особой сложности.

      А сейчас?!

      Их же тысячи!

      Тысячи диких магов, неизвестной силы, неизвестной направленности! В городе, как назло, оказалась эта распроклятая Рука, с их окаянной, трижды проклятой пресловутой "нейтральностью"! И это сыграло практически роковую роль. Нейтральность не плесень, сама по себе не зарождается, по неписаным правилам каждый член этой **** Руки "шептал" какой-то группировке Круга или кому-то из отдельных игроков посильней. Пало этот... говорят, он человек Носатого. То есть Носаате, к которому в будущем году должно перейти главенство Круга (так что сейчас желающих с ним поссориться всерьез – меньше единицы). Парень этот, на которого напали прямо в "болталке" перед залом, соученик сына Янкины... и тот уже взбаламутил весь Круг требованиями найти, покарать и "так не оставлять". А у Янкины под рукой пятеро магов, и неслабых... не самая маленькая группировка. Всех трясут, всех опрашивают, глядишь, чего-то и найдут – пусть не то, что ищут, но кто из нас без греха? И кому охота, чтобы этот грех вылез наружу? Чтоб этому придурку, который взялся убивать вельхо и не добил, дракон в спальню явился!

      А самое плохое – хуже некуда! – что Рука разнесла информацию всем! Всему Кругу,

всем сразу

... то есть замолчать ситуацию просто не удастся!

      И что теперь?

      Убить всех конкурентов? И всех, кто про это знает? То есть весь город и пару прилегающих поселков. А получится ли?

      А позволят ли?

      Группировка Фетора встала на дыбы: с рождаемостью магов и так катастрофическое положение, с каждым десятилетием количество рожденных с даром падает, а тут лишиться сразу нескольких тысяч? Сам Фетор тряс пергаментом с какими-то цветными линиями, хватал за бороду нынешнего главу Круга, обвиняя всех скопом в легкомыслии и преступном небрежении... а еще в нежелании размножаться. Наглый Виеша, самый молодой среди высших магов, весело выкрикнул, что лично он размножаться совсем не против... Фетор немедленно взлетел в воздух и лично влепил наглой молодежи по затылку:

      – Размножалка не выросла – перекрыть семь с лишним тысяч! – бесился злобный дед, давно рехнувшийся на магической науке... – И это только те, кого зарегистрировали в первый день!

      – Ого...

      – В Первый? А потом?

      – А потом какой-то **** с **** вместо головы решил заняться убийствами! И новые данные до меня просто не дошли! Если я узнаю, кто это был... Нет, не так.

КОГДА

я узнаю, кто это был, этот ***** ублюдочный, клянусь, наша галерея статуй получит пополнение! Окаменю заживо, *** его, *** и ****!

      Борьен, отчего-то принявший обещание на свой счет, поспешил заявить, что он всецело поддерживает уважаемого коллегу (не уточнил, правда, какого), и вообще-то там может быть много полезных талантов... кстати, а все знают, что среди "подвальных" уже наметилась существенная убыль? Золотники сговорились и как-то покончили с собой, а крепители бунтовали, так стража, унимая бунт, того... перестаралась...

      Группировка Ил-Матиса (самый хитрый нашелся!) попробовала протолкнуть идею о том, что "дикарей" можно осторожно просеять и отобрать самый многообещающий "материал", обещая на данной ниве полное усердие и беспристрастность. Но верить Ил-Матису – себя не уважать, и четыре группировки немедленно вцепились в обещающего, особенно в его хорошо всем известную "беспристрастность" и не менее прославленную "честность", "равные только его беспримерной наглости"!

      – Прямо здесь, перед лицом Круга, он не стесняется пользоваться нами для своего усиления! Нет уж, мы сами туда отправимся!

      – А вы не усилитесь, да? – возмутился Борьен. – Почему это вы туда отправитесь, а не...

      – Все пойдем! – подал голос Инар по прозвищу Болото, не иначе кем-то уже настропаленный. – По справедливости поделим!

      Мда. Болото силен, но с мозгами у него было не очень. Точнее, с хитроумием. Тем не менее Круг терпел его – порой даже самым прожженным интриганам было приятно общаться с тем, кто не ударит в спину.

      Правда, сейчас ему все-таки лучше было промолчать. После неосторожного высказывания, особенно в сочетании с полузабытым словом "справедливость", в Нойта-вельхо начался форменный скандал, включая язвительные выкрики Виеши, злобные требования двух группировок "не спешить, подумать, а пока закрыть этот драконий город" со всеми его жителями поплотнее (ах, уже закрыт? отлично...), и коллективной истерикой магичек, мол, дикие новички могут потеснить их деточек. Деточки у большинства были еще даже не в проекте, а где-то в очень дальней перспективе, но главное-то не это. Дикие маги нарушали стабильность. Это и тревожило.

      Убить нельзя. Использовать – сейчас, при существующих условиях – нельзя. Отодвинуть проблему? Это Нойта-вельхо умела делать виртуозно... кабы не одно "но".

      Вельхо – это не только верхушка.

      Вельхо – это масса чародеев рядовых, с которых давно, последние лет шестьдесят-семьдесят, требовали службы.

      Долгой службы, трудной, порой опасной – во имя государства, порядка, Нойта-вельхо и тому подобных великих понятий (нужное подставить).

      Фактически бессрочной.

      Опять-таки: а как же иначе? Магов мало, дел для них ох как много. Защита от штормов, ураганов и прочих аномалий – их теперь больше, намного больше, чем до Безумия (но об этом тсссс!), зарядка всевозможных охранных чар, борьба с преступившими, служба во флоте, побережная защита (такие чудища из воды лезут, что если б не вельхо, королевство теряло бы каждый год по несколько прибрежных сел и городов).и это только навскидку.

      Конечно, вельхо порой роптали. Сначала бесконечная учеба и муштра, потом служба с короткими отпусками – и так до смерти, потому что до старости рядовой состав доживал нечасто. А жениться когда? А жить когда? Но Круг, прикрываясь данными о малом количестве одаренных, взывал к чувству долга. Кроме того, существовала я (по крайней мере, на словах) возможность добиться со временем высокого поста вплоть до того, чтобы стать членом Круга и жить теоретически безопасной жизнью.

      Мда.

      А на деле среди рядовых вельхо все время тлело глухое недовольство. Из-за того, что запрещались многие отрасли магии – например, большинство желающих изучать теоретические основы приходилось притормаживать или разворачивать – еще докопаются до чего не надо. Из-за того, что не разрешалось работать на одном месте более пяти лет. из-за того, что дети членов Круга нередко оставались в столице, каким-то непостижимым (магическим?) способом ускользая от тягот, сопряженных со штормами, сопровождением флотов и морскими нашествиями.

      Да, напряжение ощущалось.

      Тот же Фетор уже лет пятнадцать назад шипел, что молодежь из протеста отказывается жениться и заводить детей – еще, мол, детей они по указке начальства не рожали! Нет, и точка!

      Сейчас рядовой состав вовсю обсуждает "осененный божественной благодатью" город, с упоением представляя повторение "божественного чуда". И надеется на облегчение тягот.

      А если дойдет до уничтожения города... то реакцию рядовых предсказать нетрудно. Не пришлось бы уничтожать уже всех...

      Что же делать?

Макс.

      Да-а... Вот это, наверное, и называется "золотые горы".

      Я и представить не мог, что в одном месте может быть столько зерна. Горы не горы, а целые холмы, тускло светясь под редкими лучиками солнца, уходили в глубину...

      – Ну? – послышался рядом нетерпеливый голос.

      Я спохватился.

      Протянул руку, подсвечивая основание ближайшего "холмика". Из ладони вырвался красноватый луч, коснулся зерна... мягко замерцал – выглядело это так, словно свет пронизывает толщу морской воды. Все дальше. Все тусклее. Все мягче. И в этом неясном красновато-золотом мареве дергались, едва заметные глазу, сотни и тысячи какие-то неясных полупрозрачных жгутиков...

      – Увы. Это зерно заражено.

      – Неужели? – схватился за сердце хозяин амбара.

      – Мне очень жаль.

      – И вы его уничтожите? А может... может, как-нибудь... а?

      – Да, во избежание распространения заразы... – я предпочел не замечать намеков. – Я надеюсь, вы понимаете необходимость данной процедуры?

      – Более, чем вы себе представляете – вдруг заулыбался несчастный пострадавший. – Он ваш.

      – Чей?

      – Именем Нойта-вельхо я объявляю этого человека арестованным, – послышался голос из-за спины.

      – Что? – я дернулся, но в локоть уже вцепились чьи-то жесткие и неприветливые пальцы, не давая обернуться. – За что?

      – Стоять, иначе брошу чары ступора! – прошипели сзади. – Сопротивление усугубляет вину! Ренегат?

      – Нет!

      Мог бы не отвечать. Тут что ни говори – все придется мимо кассы.

      А держат – не вырвешься.

      Даже не двинешься. Когда хватает кто-то серьезный, это как-то сразу понятно. Как сейчас.

      Пара слов – и всей шкурое чувствуешь: дернешься всерьез – части этой самой шкуры точно лишишься.

      Даже Поднятый замер. Хотя ему-то чего? Сам же и навел...

      – Что-то он молод для ренегата... – посомневался второй голос, точно и как-то очень сноровисто хлопая меня по плечам, локтям и запястьям. – Недоучка?

      – Ох... – руки отпустили, но я этого почти не почувствовал – в местах "хлопков" словно воткнулись ледяные сосульки, почти мгновенно расплеснувшиеся холодом... а потом онемением.

      Это что еще... такое? Руки повисли как итальянские спагетти. Я на пробу дернул одной, но получилось только качнуть – плечо на нервный толчок отозвалось, но дальше движение не пошло. Бессильная кисть чуть задела бедро, при этом нога ощутила касание как положено, а пальцы... пальцы были как мертвые. C таким же успехом можно было двигать привязанной к плечу колбасой.

      Интересные чары...

      – А ну, посмотрим, кто это у нас тут завелся.

      И горы зерна резко убежали куда-то влево, сменившись на щелястую дверь и два лица. Довольно обычных лица. Черноволосый парень примерно моего возраста и шатенистый мужик лет тридцати, некрупный, но жилистый, с цепкими серыми глазами.

      Вельхо.

      Пока я разбирался с руками, маги без лишних слов развернули меня к себе и теперь рассматривали... рассматривали... ну даже не знаю, как назвать это выражение в глазах. Не злость, не веселье, не любопытство, не насмешка... так, интерес, причем почти равнодушный, будто у старика-ветеринара в цирке, которому надоело все, надоело так так, что даже на красавца-тигра смотрит с точки зрения, придется ли ставить зверю клизму или обойдется...

      В амбаре разом похолодало на десяток градусов.

      – Точно недоучка, – уже спокойно, без злости, проговорил первый. – "Малые оковы" впервые пробует, похоже. Непуганый...

      – Может, дичок?

      – Может. По ноге ему добавь, а то больно резвый на вид. От колена вниз.

      И еще один хлопок – легкий, чуть ниже колена – выбивает последнюю надежду сбежать.

      – Вот так. И кто ты, паренек?

      – Он преступивший! – забытый было местный Поднятый, видимо, заскучал без внимания и сейчас, резво обежав меня по дуге, снова пристроился впереди. Так сказать, влился в ряды присяжных. И тут же поторопился внести свой вклад в разговор. – Конец твоим преступлениям, гаденыш!

      Если он так надеялся засветиться перед мажьей властью и чего-то себе под шумок выторговать, то зря: арестная команда не обратила на него никакого внимания.

      – Для дикого чересчур наглый, – продолжил свои догадки старший. – Так что, малой, ты у нас из разговорчивых или ответы выколачивать придется?

      – За что? Это... ошибка.

      Нет, ну должен я хоть попытаться?!

      – Чья? – почти ласково улыбнулся старший. Как кот, прихвативший в лапы мышь.

      – Никаких ошибок! -Поднятый просто лучился. – Тебя тут уже ждали, преступивший!

      – Я вельхо!

      Мимо. Арестная команда только хохотнула: черноволосый, помоложе, недоверчиво и негромко, зато шатенистый, с носом-картошкой, разом растерял свое показное равнодушие и буквально закатился смехом. Поднятый растерянно кривился, пока мужик тыкал в меня пальцем, вытирал слезы и ржал, ржал, ржал, как табун коней после пожара на конопляном поле!

      – Вельхо? Вельхо он! Нет, вы видали? Видали, а? Морда... вот же морда наглая... а?

      Ну хоть кому-то здесь весело. Паршиво только, что за мой счет...

      – Попался, грабитель! – вставил свои пять копеек Поднятый. – Тебя тут со вчерашнего дня ждут. Сами вельхо, из самой столицы почти, по твою шею приехали! Как услыхали, что кто-то посмел себя за ихнего выдать, так сразу и примчались. Это надо ж было додуматься – вельхо прикинуться! Ты б еще драконом притворился!

      А это мысль. Только я ее еще не думал. Сработает ли оборот, если руки не действуют от слова "совсем"? И нога. Маги умеют паковать добычу, Терхо говорил...

      Зря я не слушал.

      – Думаешь, никто не слышал про поселок золотоискателей, откуда ты украл зерно, овец, быков и золото?

      О-па, я еще и золото украл. Интересно, куда я его дел? Причем вместе с овцами и... о, еще и быки. И нафиг мне при краденом золоте нужно было с зерном возиться? Эти мысли его голову не посещали? Да куда там. И не посетят. Вон какой довольный. Будто арестная команда пообещала с ним этим самым золотом поделиться.

      И Славка был прав – я действовал слишком грубо, слухи уже понеслись.

Придурок ты, Макс.

      – Думал, у нас в городе такие дураки?

      Да я, в общем-то, и сейчас так думаю... хотя обстановочка не особо к размышлениям располагает. Но да. Дураки. И я – за компанию...

      – Вееельхо... – продолжал ржать шатен. – С шестого континента!

      – Ты был прав, собрат: наглость – редкостная, – кивнул темноволосый. – Я такого и не припомню.

      Я угрюмо молчал. А что скажешь?

      Шестым континентом тут прозывалось то, что дома просто и незатейливо объявлялось "у черта на куличках". То есть нигде.

      – Слышь ты, вельхо-самозванец, – все-таки просмеялся носитель носа картошкой. – Ты себе Знаки хоть нарисовал? Или поленился?

      – Есть у него знаки, есть! – тут же внес "вклад в помощь следствию" Поднятый. – Он показывал! Вот! И вот!

      Старательно задранные рукава продемонстрировали золотые значки самых разных конфигураций. Ну да, мы с Терхо старались... коль выдаешь себя за вельхо, так выдавай убедительно. С колдовством, Знаками и со всеми понтами, которые обожали кидать молодые маги. С колдовством у меня туговато пока (магия у драконов есть, да и у меня тоже... но там, где вельхо, упрощенно говоря, зажигает свечку, дракон "бабахает молнию" или запускает лесной пожар, так что нафиг все осложнения, нафиг), с понтами, наоборот, порядок – еще и поделиться могу! Дело было в Знаках, которые Терхо, кстати, рисовать отказывался.

Маг буквально по своей комнатушке, как пес с прицепленной к хвосту банкой, махал руками и возмущался. Казалось, еще минута – и, увлекшись, он побежит по стенкам и потолку:

– Не могу, и не проси! Не положено! Нельзя, по Зарокам нельзя, не имею права! И не уговаривай! Что значит

«кто узнает?». Я узнаю! Нельзя! Как – обойдешься? Без Знаков обойдешься? Да ни один вельхо не наденет одежку без прорезей на рукавах! Ими меряются, как... э-э... короче, без них можешь вместо дома Поднятого отправляться сразу в подземки! Я не самоубийца! А если сработают? Отвяжись, псих! Что значит – не сработают? Что значит «настоящие не обязательно»? А какие?

Поддельные знаки наш отважный маг рисовать согласился... и даже хихикал как-то подозрительно злорадно. Потом я, правда, понял, почему: едучая золотая краска кусалась в обоих переносных смыслах. Во-первых, цена на ее ингредиенты была такая, словно она целиком состояла из алмазной пыли, причем нехилого такого бриллианта. А во-вторых, пекучая она была до слез и мата.

Нарисовали. Еще и веселились, дурни такие...

      Сейчас значки смотрелись бледно. То ли на свету, то ли от чужих чар. Оба гада уставились на них во все глаза. Шатен даже послюнил палец и потер один знак. Меня передернуло.

      – Ты глянь.

      – О, не такой уж он и дикий, – прокомментировал темноволосый.

      – Да, про Знаки в курсе. Правда, нагородил... Это что, "выдох"? Какого дракона ты к нему хвост пририсовал, бестолочь? А это что? Где ты такие фигуры видел, недоучка? Таких в природе не существует!

      – А кто это знает, кроме вас? – огрызнулся я. – Вас же никто не проверяет, вам все доверяют, боятся даже. Да вы тут что хотите творить можете! Я еще и скромный.

      Арестная команда переглянулась. Поднятый тоже нахмурился. Похоже, мысль проверять вельхо тут еще никого не осеняла. Ну и напрасно, между прочим. Я забросил еще одну удочку:

      – Кстати... насчет вас... может, того? Договоримся?

      В зернохранилище повисла тишина. Очень такая... значащая. Даже Поднятый рот открыл, будто не предлагал мне пять минут назад буквально то же самое.

      – Во наглец! – почти с восхищением проговорил наконец первый.

      – Предлагать доблестным вельхо деньги, чтобы они нарушили Зароки! – поддакнул второй подозрительно ханжеским тоном.

      – Не будем чересчур суровы к нему, собрат. Он просто бестолковый.

      – Молодой... – ностальгически проговорил шатен (как бы невзначай распахивая прорезь на своем рукаве и демострируя яркий, налитой золотом Знак. Кажется,

Алью

–

Тепло)

. – Это надо же, вместо работы на благо королевства, промышлять на землях оного мелким грабежом!

      – Не таким уж мелким! – молодого тоже охватило внезапное желание продемонстрировать свою магию. В прорези блеснул Знак, и в амбаре зашелестел небольшой смерчик, от которого господин Поднятый, несмотря на всю провозглашаемую любовь к вельхо и их чародейству, шарахнулся, как правоверная почитательница заветов "Космо" от бомжа.

      – Ты прав, собрат. Тут зерна как бы не полторы тысячи золотых!

      – Так его ведь еще и сбыть надо. И вывезти. Как он планировал это сделать? Ведь Нойта-вельхо

непрестанно бдит

на страже порядка и закона!

      – Воистину, собрат. Ничего, выясним. И не у таких выясняли... – лениво проговорил шатен. – А это тебе в задаток. И чтоб язык не распускал!

      Мир шатнулся... и чуток потемнел. На секундочку. А потом пропал и снова появился – в виде пыльного пола, куда я ткнулся носом.

      Ну да, от оплеухи так обычно и бывает. Если нога не держит и руки не работают...

      Мммма... маг! Долбанный.

      Кажись, у меня в словаре прибавилось новое ругательство...

      За дальнейшим разговором я следил несколько отстраненно. Маги еще раз выразили благодарность господину Поднятому за исключительно полезную помощь и пообещали при случае намекнуть об этом кому-нибудь в столице. Поднятый признательно кудахтал и в ответ превозносил профессионализм и отзывчивость господ вельхо.

      Правда, отзывчивость тут же была поставлена под сомнение – увы, зерно, оказывается, подлежало вывозу куда-то на экспертизу, с весьма мутным сроком возвращения... но мэр все-таки отважился на "договоримся" и в отличие от меня в ухо не получил. А получил милостивое согласие провести экспертизу прямо на месте... как только благодарность господина Поднятого "обретет весомость".

      После чего последовал негромкий, но довольно насыщенный спор о размерах "весомости".

      – Тридцать желтых.

      – Трид... – кажется, господина Поднятого тоже пристигло некоторое разочарование в магах. – Но... я...

      – Человек честный и потому небогатый? – шатен обводил пальцем один из значков и улыбался с приветливостью голодной акулы.

      – Э-э... А как вы узнали?

      – Слышим часто. Так что – тридцать?

      – А поимка преступившего?

      – Это уже с поимкой. А премию с начальства мы уж сами стрясем, какую полагается. Да, а вещички его где?

      – Трицать так тридцать, – торопливо уступило местное начальство. – Просто из уважения к господам вельхо такая сумма...

      – Если с уважением, то пятьдесят.

      – Но... всецело по велению души и симпатии к столь достойным...

      – Альх, похоже, у этого типа в мешке что-то ценное, – сделал вывод шатен.

      – Право, не думаю...

      – Золотишко, что ли? Ладно, тридцать так тридцать. Но учтите, господин Поднятый, половину барахла нам!

      Мешок мой поделили честно, в соответствии с местными законами и дружелюбно-дружелюбно, практически по-братски: Поднятый получил один кусок золота и мои запасные нижние штаны, вельхо заграбастали все остальное. После чего наконец успокоились и спросили, кто из обслуги амбара ему не слишком дорог? Мол, экспертиза – это такое дело, небезопасное для окружающих.

      Мэр занервничал.

      – Насколько небезопасное?

      – Ну вы же хотите полную экспертизу, да? – спокойно спросил темноволосый. – Для этого надо просветить тут все особым светом. Для зерна безопасно, а для людей или животных... возможны эффекты. Временная слепота и... м-м... некоторое ослабление по мужской части. А учитывая объем склада, все это придется повторить не менее двенадцати... ну, в крайнем случае, десяти раз.

      – Следовательно, у жерт... у вашего работника начнутся веселые денечки! – маг хищно ухмыльнулся. – Так кого вам не очень жалко?

      – И так каждый раз?! – поразился мэр. – Вы поэтому такие?

      – Какие это?

      – Нет-нет, я не то хотел сказать!

      – Правда?

      Полные идиоты что в мэры, что в Поднятые, что ни говори, попадают редко. А, может, у здешнего начальника мозги включались только при покушении на самое дорогое? Так или иначе, под двумя очень ласковыми взглядами мэр принял решение очень быстро.

      – Я... лучше пойду.

      – Куда же вы?

      – А охрана? Разве вы не дорожите зерном?

      – Я вам доверяю! Всецело, – включившиеся мозги Поднятого продолжали работать на выживание (а тело между тем довольно быстро мигрировало к приоткрытой двери) Кстати, а как долго продлится эта ваша... экспертиза?

      – До вечера примерно.

      – Тогда мне нужно всех предупредить! Чтоб никто не... не смел вам мешать, достойные господа. Уже спешу, достойные господа! Изо всех сил!

      – Ну куда же вы так быстро? А если нам понадобится помощь?

      – Таким достойным господам... – Поднятый был уже у самой двери, и, наверное, поэтому в его голосе прозвучало некоторое... злорадство. – Таким достойным господам помощь скромного Поднятого не нужна. Мои добрые пожелания всецело с вами.

      Дверь захлопнулась.

      В амбаре наступила тишина.

      Вельхо пару минут вслушивались – сначала в затихающие шаги, потом в тишину. Наконец темноволосый поднял голову.

      – Процесс пошел. Все живое и разумное в окрестностях уносит ноги.

      – Выжидаем на волосок и заспускаем подсветку. А если не все уйдут?

      – Нас не только Поднятый твой слушал – я специально погромче говорил. Так что уйдут как миленькие. Готовь подсветку.

      – Я? Пусть Макс сам готовит! Счас я чары сниму, и...

      Фигура шатена наклоняется...

      – Как только снимешь – получишь от меня в ухо! – предупреждаю я. – Нефиг было руки распускать, Терхо Этку...

      Комбинацию продумывали вместе. И я, и Славка, и Терхо, и моя драконья семья. Отпускать свою "молодь" – любую! – без подстраховки драконы отказывались начисто, а про нас со Славкой можно было даже не заговаривать... А главное – зачем? Ну сколько продуктов может унести пара драконов из города? Ерунду какую-то. Стоит из-за нее подставляться?

      Так что нам троим пришлось проявить всю сообразительность (мою), дипломатичность (Славкину) и даже магию (ну, если верить Терхо), чтобы настоять на своем. А уж план продумывать с тремя уровнями безопасности.

      Первый – в поселочек отправился настоящий маг с настоящими знаниями о поведении вельхо. Терхо и Славка, изобразив арестную группу, нацеленную на отлов местных преступничков, успешно заморочила голову здешнему мэру – вот-вот должен явиться некий хитрый воришка, который собирается вас обмануть... вы же не дадите ему этого сделать? А мы не дадим вас в обиду.

      Потом явился я. Как мэру казалось, прямо в ловушку. И, пока я вешал ему на уши народные макаронные изделия солнечной Италии (а он столь же "успешно" морочил голову мне), "вельхо" спокойно торчали на складе, подготавливая одну довольно сложную в исполнении магическую штуку.

      Выяснил про нее Славка. Ну да, это он у нас аналитик. Я – авантюрист, и знания чаще хватаю те, что могу использовать. А вот он терпеливо и методично выстраивает факты в систему, а уж потом выясняется, нужно ли это вообще. Классный он все-таки напарник. И предусмотрительный, и вообще.

      Так вот, так выяснилось, телепортация, которой Славка когда-то доставал Терхо, здесь все-таки существует. И в принципе, не такая уж она и трудная. И с ее помощью можно

      перенести одномоментно довольно солидный груз и на вполне приличное расстояние. Одно но: для построения "станций" приема-передачи требуется мощная магическая сила (в настоящий момент доступная только драконам) и и оперативное построение "тонких плетений" (доступных, как правило, магам). И увы, для магии Огненных драконов это сочетание подходит как микроволновка для мороженого ...

      А вот у нашей троицы шанс был.

      И мы его использовали.

      – Да пойми ты, без-умный, должен же был вельхо среагировать на такую выходку обычного! Воришка, да еще выдающий себя за вельхо, да еще и хамящий ему прямо в... да убери ты от меня эти сосульки! Поднятый бы вмиг заподозрил, если б я тебе не... ой!

      – Макс, хорош! Что на тебя вообще нашло? Я обалдел, когда ты про "вас никто не заподозрит" понес. Зачем?

      Я задумался. А правда – кто меня за язык дернул. В роль вжился?

      – А фиг его знает. Показалось, так правильно...

      – А по уху тоже правильно за такое! – вмешался обиженный Терхо, которому одна сосулька таки прилетела по заду.

      – Да хорош уже! Замерли! Узор начинает светиться. Красный.

      Мы поторопились замереть. Эх, драконий вид принять не успел. Ну ничего, вес меньше будет, и энергия в запасе...

      – Оранжевый... – прошептал Терхо, глядя, как вьющийся по полу вдоль стен простенький узор, похожий на девичью косичку с заколками-перехватками, медленно наливается цветом... меняет цвет...

      – Желтый... белый... пошел!

      – Поехалииииииииииииииии!

      Бессмертной Янка себя не считала. Она просто не задумывалась над этим вопросом. Как и большинство детей. Нет, взрослым в лице родителей, воспитателей и учителей объединенными усилиями обычно удается вдолбить этому самому большинству элементарные правила безопасности, но чаще всего эти правила воспринимаются только как папины-мамины указания и соблюдаются постольку-поскольку. Чтоб взрослые не пилили. Это же не личный опыт! Тот запоминается влет и помнится обычно всю жизнь... сколько ее осталось. Ценный опыт – он так просто не дается...

      Но дети это часто просто не понимают.

      В самом деле, сколько можно повторять про "незнакомых людей" и "неизвестные машины"? Все же знают! Почему тогда дети (а иногда и взрослые) все равно садятся и пропадают? Ну... глупые, наверное.

      Себя Янка глупой не считала.

      И совершенно искренне думала, что нотации замороченных дядь-магов – то же самое, что и нотации учительницы-воспитательницы.

      Далеко от наставников не уходить? Ну так она и не уходит... далеко. Она только на полигон.

      Одной не ходить? Так ведь и не одна... почти.

      Контроль над магией держать, "умирение" делать каждый раз, как в рисунке на запястье искорка блеснет? Янка делает. Честное слово. Если заметит. Бабушка Ира варежки связала длинные, все запястье закрывают.

      Плохих чар не делать? А каких плохих, расскажете? Нет? А как тогда узнать, какие плохие, а какие нет? Вечно эти взрослые скрытничают!

      На людей не направлять, чтоб не вредить? Так а кто направляет? Мы так, балуемся...

      Она бы и не направляла, если б не мальчишки. Им страшно нравилось испытывать свои способности. Они без конца пробовали новые таланты, сравнивали, что у кого выходит, а если выходит, то у кого лучше и сильнее, у кого быстрей и ловчей, у кого точнее.

      Янке это не нравилось.

      Ей вообще не очень нравилась магия. Да, она помогла вылечить бабушку Иру. И... и все. Это единственное хорошее, что случилось. Остальное было плохое. Янка не такая маленькая, как все думают. И она прекрасно знает, что Эркки тогда сделал так, что они все попали к бандитам, именно магией. И именно из-за волшебства Макс и Слава теперь пропадают неизвестно где, а не живут с ними. Из-за магии всех переселили, и многие до сих пор не могут привыкнуть, только боятся и сердятся. А ей плохо, когда сердятся....

      А сейчас еще и мальчишки.

      Как с ума сошли!

      Можно подумать, без волшебства жизнь не жизнь!

      Раньше так здорово было, все дружили, играли. А сейчас и времени меньше стало, и игры уже не те. Только и слышишь: магия, наставники, правила, личинки, "умирение"...

      Противная магия!

      И не собирается Янка слушать всякое-разное от дядь-наставников. Вечно взрослые себе правил навыдумывают, а детям потом учить!

      Нет, Янка не была глупой. Но ей было обидно, она хотела, чтобы в их маленькой компании было по-прежнему весело и хорошо, чтобы мальчишки были мальчишками, а не маленькими вельхо...

      И полигон казался в этот день пустым и безопасным... никто не злился, никто не боялся.

      И, если мальчишки немножко задерживаются, то какая разница, одна она будет или нет? И вообще, как это одна? Вообще-то у нее Штуша есть.

      Вот.

      Янка не была глупой... просто у нее еще не было ценного опыта собственных ошибок.

      С Штушей было не так интересно играть в прятки, как с мальчишками. Во-первых, он был маленький и юркий – такого попробуй найди. Во-вторых, в прятки хорошо не только искать, но и прятаться. А Штуша ее так хорошо чувствует, что находит сразу. И опять она ищет. Все время она да она – нечестно же.

      Зато Штуша так весело верещал, когда она его находила! Сразу взлетал в воздух, делал "круг почета", как смеялась бабушка, и кидался на руки. Знал, что его поймают и погладят. А иногда и вкусное дадут (если есть). А потом так потешно изображал "воду": выбирал местечко почище от снега, становился на задние лапки и старательно завешивал мордочку крыльями. Умора. Только за одно это мальчишки готовы были ему поддаваться!

      И где этот вредина? Янка уже и за сарай заглянула с "хренью", и за зеленые камни, которые еще в самом начале вырастил какой-то старичок с улицы Меди, и сугробы возле речки. Неужели Штушик успел взлететь на деревья? А может, все-таки вон тот сугроб? Что-то там, кажется движется...