Текст книги "Ах ты... дракон! (СИ)"

Автор книги: Елена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 46 страниц)

      Вот тебе и хитрован-торговец.

      Мужчина. Воин. Хищник.

      Еще летом я бы обошел такого сторонкой. А то и по стеночке.

      Такой он был весь из себя... начальник.

      "Еще один на нашу голову" – взъерошил в груди иголки кто-то колючий и независимый, и я будто увидел, как маленький дракончик поднимает голову...

      Нет уж, хватит с меня обходов. Теперь все будет по-моему.

      По-нашему.

      ...Драконовер (драконовер?) цедил холодноватые фразочки, будто примериваясь, куда ткнуть, я шипел и огрызался, проверяя предположительных союзничков на пригодность, пару раз влез Славка, причем в больщинстве своем очень к месту, кажется, мы наконец сработались как напарники... нервничал наш маг, которого больше всего сверлили неприязненными взглядами. Терпи, Терхо, скоро все кончится.

      И все яснее вырисовывался характер потенциальных клиен... тьфу ты, союзников.

      Оружие – какое бы оно там ни было, но оно было! – в ход так и не пустили. Даже не попытались.

      Набить морду – не пытались. Даже когда я откровенно нарывался, задев святое.

      Не пытались всерьез показать незваным гостям "их место", а сколько было шансов!

      И вот наконец:

      – – Ну что же... Тогда прошу вас войти в мой дом... Крылатые.

      Нет, это пока не настоящее доверие, но почему бы не сделать вид? Ты делаешь вид, что веришь, я прикидываюсь, что верю в это...

      Шанс сохранить лицо.

      Как в первый раз. Тогда я тоже не торговался до последнего...

      Нам нужен союз.

      Славка планомерно собирает сведения, проверяет и сопоставляет – он у нас аналитик, он не любит выдавать результат, не проверив все как следует, не составив полную картину. Я – нет. Я и так вижу, уже сейчас. Нам не вытянуть ситуацию одним. Слишком много факторов против. Купить то, что нужно драконам – легко. Прямо сейчас, если сектанты вернут мой мешок с деньгами (уже третий раз теряю накопленное, тьфу, позорище!), можно скупить запас продовольствия на три месяца. И это только третий выход на поверхность.

      С покупкой проблем нет.

      С доставкой паршиво.

      Отследят...

      И я пока не вижу выхода. Может, они увидят?

      Союзники...

      Ну что ж, посмотрим, какие из вас союзники.

Город, который, кажется, больше не собираются переименовать в Вельхоград.

      – Ирина Ар... Архиповна!

Фаннет, одноименная, 29 лет, с улицы Одуванчиков, держат с мужем мастерскую по шитью-вышиванию, добродушная, хозяйственная, двое сыновей, обоих зацепило магией, как и самих супругов.

Любит посплетничать. Брат мужа -

в городской стороже, – мгновенно выдало сознание. – Новости?

      – Асмэй Фаннет? – приветливо улыбнулась молодой женщине Возвышенная двуименная Ирина Архиповна. – Хороший сегодня день, верно?

      Собеседница, радостная и оттого что выговорила такое сложное имя, и от приветливости Возвышенной, буквально расцвела навстречу:

      – Прекрасный!

      – Как твои дети? С младшим все правильно?

      Младший сынок Фаннет был достойной парой подрастающей Яночке и умел находить неприятности буквально на ровном месте. Вот и сейчас – третья простуда за зиму, многовато для одного ребенка. И это при хороших родителях.

      – Уж и не знаю, что с ним делать! – тут же отозвалась молодая мать и, окончательно позабыв о высоком статусе двуименной, принялась выкладывать последние новости о проделах своего сокровища. – Вчера говорит: мама, несправедливо ведь, что только у невесты должно быть приданое. У жениха оно больше должно быть! Я спрашиваю: почему, а он мне: жена, мол, отвечает за детей, а муж – и за детей, и за жену. Отец послушал-послушал и говорит: то есть тебе через пару лет надо будет приданое готовить? А жениху-то нашему шесть лет! Муж думал, посмеется, а сын ему: нет! Почему через пару лет? Ему уже сейчас надо! У него и невеста на примете имеется, и вообще. Мы так и сели. А он нам: а что же, жениться надо пока молодой, не ждать же, пока станешь старым, двадцати лет! Вон у папы уже борода выросла, старенький совсем, наверное, уже внуков хочет... Видали вы такое?

      И молодая мать рассмеялась, втайне гордясь умом и заботливостью своего сорванца. Тем более что Ирина Архиповна искренне порадовалась за умненького сынка и предложила начать собирать приданое прямо сейчас. Вот у нее, к примеру, имеются очень симпатичные и главное, теплые вязаные носочки. И приданое, и простужаться малыш поменьше будет.

      Благодарность молодой мамы рухнула водопадом. Спасаясь от прославления своих добродетелей, Ирина Архиповна выставила на стол на стол местный "чай" и сухарики, усадила счастливую маму и постаралась успокоить, спрашивая о всяких, казалось бы, пустяках. От проделок сына Фаннет вполне естественно перешла к родне мужа: двуименная как бы невзначай поинтересовалась, на кого именно может быть похож малыш с такими способностями. От родни разговор мягко перетек к новостям, которые сообщают родственники из соседних городов-поселков.

      Закрытие города совершенно не мешало Фаннет получать информацию, множество родни в самых разных местах и торговые связи мужа помогали ей быть в курсе множества событий. А Ирина Архиповна умела

так

слушать...

      Неудивительно, что к ней приходили снова и снова. Кто за советом, кто за добрым словом, кто за помощью. Она посмеивалась, называла это странным словом "женсовет", но всегда помогала. Даже когда (между нами!) поздно вечером ввалилась рыдающая птичница Анис по прозвищу "Жабиха" и потребовала приворотного зелья.

      Зелья, конечно, девица не получила, зато приобрела новую прическу, челку и красиво заплетенную косу, кружевной ободок для волос и три полезных совета, как выглядеть красивой. Судя по тушкам куриц, раз в пятиху неизменно появляющихся на крыльце, советы пошли на пользу. А если смотреть на выражение лица Аннис, то куриц можно было принять за жертвоприношение новой богине...

      Впрочем, сейчас не о том.

      Проводив гостью, Ирина Архиповна села за опустевший стол. Посидела, глядя куда-то в стену, и наклонилась, проведя рукой под столешницей. Когда ее рука показалась из-за скромной вязаной скатерти (предмет тихой зависти соседок и переговоров с торговцами), в ней оказался сложенный в несколько раз лист плотной бумаги. В развернутом виде бумага оказалась картой – схематичной и очень приблизительной – но картой.

      Ирина Архиповна потянула к себе карандаш из Яночкиного набора и принялась наносить новые пометки:

      – В Лидо, значит, тоже резко выросло число вельхо. И в Мель-Синки. Похоже, нас окружают, а? Похоже... Черт. Потолковать бы с нашими магами, насколько закрытый город реально защищен от вторжения извне? Пока как-то не очень похоже.

      А сведений о других "попаданцах" так и нет...

      Куда же их-то забросило? Далеко забросило? Или неудачно. Или, наоборот, слишком удачно – прямо в руки к хозяевам или конструкторам этих непонятных приборов. Мало данных. Точнее, их вообще нет, этих данных. Кто сделал эти аппараты? Зачем? Что им нужно? Здесь вообще не тот уровень техники, стандартные детали, полировка и кнопки – признаки более развитой цивилизации. Что им надо на Земле и что им надо здесь?

      И почему тебе так не хочется с ними встречаться, а, Туманова?

      Как нехорошо сейчас на душе, не к добру, не к добру...

      Хоть Яночка и поправляется. Местные врачи обещают, что никаких последствий не останется, всего-то денек потерпеть осталось. И сама в порядке. Сердце уже сколько не болит и даже не беспокоит. И магией этой, нежданным и нежеланным, но оказалось, полезным подарком вроде удалось найти общий язык. И вжилась в здешнюю жизнь потихоньку...

      А все же не по себе.

      Слава, Максим, да отзовитесь вы уже хоть как-то!

Драконьи хулиганства.

      Уйти из Рейккена в этот день (точнее, был уже глубокий вечер) мы, естественно, не ушли. Кто бы нас отпустил...

      Нет, на словах все выглядело очень достойно: ночь, а дороги небезопасны (интересно, насколько небезопасны могут быть человеческие дороги для драконов?), и честь для хозяев, если гости переночуют именно под их крышей. Если отбросить красивую шелуху, то "гости" остались в том же доме, просто переместились этажом выше. А сторожа трансформировались в заботливых хозяев и помощников. Но тоже, разумеется, никуда не ушли. И даже оружие, убранное с глаз, в пределах досягаемости осталось.

      Гости, то есть мы, впрочем, делали вид, что ничего этого не замечают, и вели светскую беседу.

      За ужином.

      И, разумеется, когда на улице вдруг зашумели, обсуждая внезапно возникшую радугу – зимой, ночью, тройную – я продолжал есть как ни в чем ни бывало и как раз отправил в рот особенно аппетитный кусочек мяса.

      Ну, начали!

      Славка поймал мой взгляд... и улыбнулся.

      Повеселимся!

      Повеселимся...

      Я снежный, Славка огненный, Терхо маг, и мы кое-что можем, и вместе, и по отдельности! Пусть пока мало, пусть мы только начали учиться, но вы и этого не забудете.

      Обещаю.

      Повеселимся!

      Кожу знакомо покалывало, волосы, казалось, кто-то трогает, легко-легко, едва касаясь. Не статическое электричество, но похоже, похоже. Воздух точно сгустился, подрагивая под напором активированной огненной

сферы,

на стеклах крохотного окна замелькали странные цветные отсветы, и единственная среди нас девушка удивленно пригладила встопорщившиеся у висков волосы...

      Дом был тесным для двух драконов, Славкина энергия, приотпущенная с цепи самоконтроля, переполняла комнату и рвалась прочь, окружив дом незримым ореолом, и те, кто попал в этот поток, беспокойно оглядывались, не понимая, что ощущают.

      Повеселимся, повеселимся!

      Может быть, с этого и начиналось знаменитое драконье безумие – с этой веселой злости, озорной сумасшедшинки, ощущения, что все вокруг – изменчивая подвластная тебе волна, и тебе хочется оказаться на ее гребне...

      Не знаю.

      Но мне было весело, весело и тесно в человечьей оболочке, и губы так и норовили сложиться в злой улыбке.

      Только... странно давило сердце. Выйти. Выйти отсюда, из тесного домика, из этого тела, упасть в снег, жарко... воздуха бы. Ветра в лицо, чтобы холодил крылья, чтобы небо близко и облака, и вон те горы с вечно заснеженными вершинами...

      Больно. Вырваться...

      – Макс!

      Я открыл глаза, не понимая, когда успел их закрыть. И расстегнуть воротник рубахи. Две пары глаз – Славкины и Терхо – почему-то тревожно смотрели на меня.

      "Все хорошо?"

      Я дернулся, беспокойно осматривая комнату.

      Сколько прошло времени?

      Комната. Накрытый к позднему ужину (в честь гостей) стол. Во рту еще тает кусочек масла с лепешки... Сектанты смотрят в окно, на невозможные зимой радуги. Девушка, поправлявшая волосы, еще не успела отнять узкую ладонь от виска.

      Мое временное безумие – или что это было – продлилось всего несколько секунд. И на том спасибо. Я успокаивающе прикрыл веки: все, мол, норм, так, накатило, ничего страшного. Работаем дальше. Терхо едва заметно выдохнул и потянулся за очередным блюдом. Кажется, солеными овощами...

      Черт, что это было?

      Бред какой-то.

      Неужели допрыгался? Неужели это оно – знаменитое драконье сумасшествие? Дикое желание вырваться и взлететь, бредовое ощущение воздуха как волны, безумно родной и желанной, страстная жажда хоть на миг, хоть кончиком пальца (или крыла?) коснуться пушистых облаков... с чего это все накатило? Странно это все, странные желания. Как не мои.

      Зато боль была очень даже моя. Давящая, острая, какая-то мерзко-унизительная, вспомнить тошно.

      Неужели это оно?

      Только не сейчас. Не теперь! Вернусь в Убежище – сдамся Бережителю, сам лягу на этот чертов камушек, вытерплю процедуру "равновесия", черт с ним, выдерживают же ее как-то местные...

      Только бы не сейчас...

      Славка продолжал на меня смотреть. Его губы беззвучно шевельнулись:

      – Что с тобой?

      – Ничего... кажется.

      – Плохо?

      – Нормально. Потом...

      Все потом. Веселимся дальше!

      Хозяева нашего веселья не разделяли. Да и вряд ли понимали. Главарь секты дернулся в ответ на вскрики, ошпарил взглядом прилежно жующих нас и с каменным лицом кивнул одному из сидящих у двери (нет-нет, это не сторожа, это так, парням у выхода посидеть захотелось, свежим холодом подышать) парней. Один тут же встал и улетучился на улицу, второй подобрался и занялся локацией комнаты и гостей втрое прилежнее, чем до этого. Последний раз меня так ели глазами еще дома – бабки на приподъездной скамеечке. Они каждого входящего так просвечивали взглядами, что справку о рентген-осмотре эти проходящие могли бы прямо там, на месте, получать. Далеко сейчас та скамеечка... и бабки. Так далеко, что сейчас отчего-то кажутся родными и симпатичными.

      Ну ничего.

      Мне и здесь скучно не будет. А заодно и окружающим. А когда мы доберемся до изготовителей хрени, выписавших нам билет в этот "правильный" мирок, у них тоже появится много дополнительных развлечений.

      Гарантирую.

      Я встретил напряженный взгляд невозмутимой мордой и спокойненько поинтересовался у нервно замершего соседа по столу, что это такое лежит плетеном блюде – пирожки или какие-нибудь особенные овощи?

      – А? – не понял тот. – А-а... Да это так...

      И снова нервно покосился на окно.

      Ну-ну.

      Информативно, нечего сказать.

      Славка тем временем подбавил жару. В небе коротко полыхнуло – яркая быстрая вспышка, точно беззвучно сверкнула-угасла молния – и на сине-белый снег посыпались огненные "перья". Детский фокус, которым в Убежище иногда балуется малышня...

      Зрители встретили фокус матерными воплями и массовым падением в снег. Обзор из окна был хороший (еще бы стекло попрозрачней, и цены бы им не было!), так что зрелище и нас не обошло. Ненадолго, к сожалению, – среди наших приветливых хозяев с оружием хватало нервных и любопытных, так что окошко быстро скрылось за спинами. Ничего, обойдусь... обойдемся...

      Пока.

      А зрители уже строили версии событий:

      – Огнистый дождь!

      – Извержение!

      – Какое извержение, мозги твои отмерзшие, рази ж извержение такое бывает?

      – А что тогда?

      – Драконы!

      – Гроза это! Гроза! Гроза!

      Веселье плавно разгоралось. Оно уже имеет успех, судя по комментариям. А уж когда зрители обнаружат, что это кино с эффектом присутствия 6D, впечатления станут незабываемыми. Давай, Славка! Твой ролик "Драконьи выходки" быстро зарабатывает лайки...

      Пора и мне подключаться.

      Всегда удивлялся, почему так нелогично поименовали мой вид – Снежный. Если я правильно понял лекции Старшего с его бесконечными "да, вот", то я скорее Водный... в смысле, должен так называться. В крайнем случае – Ледяной. Потом привык. Ведь если даже люди почти поголовно не дружат с логикой, то что я от драконов хочу?

      А теперь моя "снежность" как нельзя кстати.

      Да, не умею я притягивать золото... и радуги Славкины меня слушаться не будут. А вот снег, вода и все, что с ними связано...

Раз. Два. Три...

      Пальцы неторопливо берут-переламывают местную квадратную (и тут все по канонам веры!) лепешку...

      От затылка до сердца быстрым ручейком искристое тепло. От сердца в стороны – горячая волна.

      Активация сферы. Я мало учился, старательно, но мало, Снежных давно нет на свете, и с учителями было плохо, но первая ступень активации у всех одинакова. Даже у магов. Мозг ставит цель и активирует одну из сфер, сфера и запечатленная в ней энергия претворяет намерение в реальность. Только у магов всего одна сфера изначально, да и на этой задействована лишь внешняя плоскость и лишь та, где энергия трансформируется в знаки, поэтому и мощность их воздействия сравнительно невысока.

      Возможности драконов шире, намного шире.

      Их... наш, то есть, потенциал – три сферы, плюс воздействие возможно всей энергомассой, если так можно выразиться. Мы словно целиком состоим из знаков, которые прилежно копят на своей тоненькой сфере вельхо, и если их знаки постоянные, неизменные с юности до старости, то драконы могут их вырабатывать в любой момент и совершенствовать по мере необходимости. И я так смогу... когда-нибудь.

      А пока... Улыбочку – короткую и злую – прячу за куском лепешки.

      Задействовать вторую сферу. Ближняя легче и податливей, но и опасней, она рвется из-под контроля, а живых я цеплять не хочу. И так что-то странное творится.

Четыре.

      Ограничитель, установка. Два метра над землей... нет, лучше два с половиной, для верности... пошел!

Пять.

      И воздух за окнами стремительно помутнел, стягивая влажность с верхнего слоя... Люди, разноголосо вскрикнув, отшатнулись от окна, на глазах обрастающего инеем и сосульками. Жаль, они не увидят того, что сейчас снаружи: быстро набирающие вес и размер ледяные сталактиты – не то зрелище, от которого легко отказаться. Особенно в комплекте с негаснущими радугами.

      – Драконов хвост! Ты когда-то такое видел?

      – Где хвост?

      – Драконы?

      – Твою ж... это что такое было?!

      А вот и первые негативные комменты. Слав, ты готов? Кажись, начинает доходить. И сейчас оно и решится. Драться нам или все же миром обойдется...

      Сектант-хозяин, у которого слово "драконы" явно запустило срабатывание мозгов, развернулся от окна к нам.

      – Вы... – начал хозяин... Темные глаза лихорадочно блестя, всмотрелись в вельхо (руки демонстративно на виду, на поверхности стола), в Славку (вежливо тормошащего соседа на предмет передать кувшин с варенкой) и меня, откусывающего от квадратной лепешечки. – Вам...

      Нижняя радуга, самая маленькая, дрогнула, колыхнулась и плавно повернулась вокруг своей оси. Красиво....

      Ненадолго. Окно продолжало стремительно зарастать – края... дальше... дальше... и вот уже серединку затягивает узорчатым льдом. Эх, а я только разогнался. Крохотные здесь окошки!

      Стекло треснуло...

      – Да? – приветливо улыбнулся Славка.

      – У вас тут какой-то праздник? – не менее приветливо вмешался мстительный я. – Интересное представление. Зрелищное.

      – Вы... – подавился заготовленными словами сбитый с настроя "главарь". – Вы...

      Он лихорадочно пытался понять, мы или не мы устроили в его деревне такое шоу. С одной стороны, до нашего появления никаких таких чудес тут, видимо, не наблюдалось, с другой – мы назвались драконами, хоть он в это и не поверил... а с третьей – мы тихо сидим согласно знаменитому лозунгу "Иногда лучше жевать, чем говорить" и никаких магических техник не демонстрируем.

      И?

      Так драконы мы или нет? "Гроза" и обледенение наших рук дело или нет?

      А если да, то почему не признаемся?

      Наш добрый хозяин, матерый сектант, оказался в дурацком положении человека, который должен убеждать торговца продать вещь, которая лично ему, клиенту, и даром не нужна... и вдобавок очень не нравится. Такая вот интересная техника продажи, доказательство от противного. Интересный результат давала с недоверчивыми и несговорчивыми. Если чуешь, что клиент из таких, не пытайся навязать товар, все равно без толку. Наоборот надо. Зацепить чем-то – и потом старательно отговаривать. Мол, да зачем вам... да дорогая эта штука, вам не подойдет... да поймите, у меня всего одна, а я уже обещал... ну да, мне там сверху пообещали, а что, нельзя? Ну ладно, вы и мертвого уговорите, так и быть. Только никому, а то мне от хозяина попадет, что не тому отдал.

      И срабатывало!

      Не поверите, сколько я так всякой ерунды сбыл!

      И сейчас сработает.

      Я смотрел на нашего гостеприимного сектанта и невинно (ну, насколько мог) улыбался.

      Ты не веришь, что мы драконы. Врешь, что веришь, но на самом деле не доверяешь. У меня хороший слух, и я слышал, слышал твое: "Глаз не спускать! И с вельхо, и с этих... посмотрим, что они там за "драконы".

      И я еще не посчитался с тобой, будущий союзничек. За подвал и очередные синяки от веревок. За то, как морщился от боли Славка, когда думал, что мы не видим. За страх в глазах Терхо.

      Значит, проверить решил?

      А ну вот теперь попробуй докажи драконам, что они драконы, если они сами от этого отказываются!

      – Это ведь вы?

      Славка вопросительно поднял брови...

      – Мы? Что именно?

      Если у сектанта и было что ответить на этот вопрос, то он просто не успел. С улицы вскрикнули – слитный вскрик как минимум трех десятков голосов – дверь распахнулась, и в нее не вошел, а буквально впал человек. Тот самый, которого послали на разведку, только весь лохматый и местами блестящий. Ну я же говорил про "6D2"! Чудеса Славкиного и моего творчества не просто ощущаются, они еще и налипнуть могут... местами.

      – Там ра... – успел квакнуть он и покатился по полу, цветисто и непонятно ругаясь. -Фрикке! Хьольмо оримлесси!

      А вместе с ним – почти в обнимку – катится... ух ты! Славка, респект! Уважаю!!! Наш человек.

      Лохмато-блестящий проявил куда меньше радости:

      – Какой туймавиоху додумался поставить эту дрянь у самого порога! Я чуть ноги не сломал! Что это за тяжеленная льди...

      Он смолк на полуслове. И было отчего.

      Тяжелая, даже на вид тяжелая каменная глыба чуть крупнее головы взрослого человека нехотя переворачивается под ударом ноги... и остается лежать на месте, отказываясь катиться дальше и вызывающе блестя в свете тусклых свечей.

      Золотом.

      Как это у рыцарей называлось?  Сoup

de

 grace, добивающий удар.

      Золото в этом мире могли притягивать только драконы.

      Они когда-то щедро поделились магией с людьми, маги-вельхо могли творить чудеса: могли лечить и убивать, творить ветер и изменять растения, насылать сон и дробить камни. Но металлы они – как бы им не хотелось! – притягивать не могли. Соберись вместе сотня вельхо, положи перед собой руду, задействуй

копи

на полную и работай исключительно над одним Знаком, может быть, получилось бы собрать слой золотого песка – и то руду пришлось бы сначала извлечь из-под земли и измельчить.

      Выделить и притянуть металл вот так, на чужой земле, из любой почвы, на какой бы глубине и в какой концентрации не залегал бы драгоценный металл... на это способны только драконы.

      Нет, полной тишины в поселке драконоверов не было: перекрикивались люди на улице, тихонько шептались о чем-то дети, высунувшие свои любопытные носы из соседней комнатки, капал из второпях опрокинутого кувшина молочный напиток... Это капанье и тихое урчание довольного нежданным угощением местного кота стало слышно теперь... теперь, когда в домике стало тихо.

      Подрагивающая рука теттавы Асхата недоверчиво коснулась блестящего, точно отполированного бока глыбы – Славка ухитрился даже придать металлу почти правильную форму, и каменюка довольно успешно изображала из себя куб... – и отдернул руку.

      – Еще горячий... Это вы, все-таки вы. Добро пожаловать... Крылатые. Пожалуйста, будьте гостями. Все, что у нас есть – ваше.

Далеко-далеко, в безымянной долине

      – Тварь!

      Больно.

      Очень...

      Первая боль всегда самая острая. Особенно... если... по свежим... следам... терпеть... Терпеть. Почти... невозможно...

      Придется.

      – Тварь, тварь, гадина упрямая! – чужак хлещет не разбирая, не давая отвернуться и прикрыть голову.

      Только бы по глазам не попал. Ведь все, что осталось – смотреть. Если отберут и это – останется только...

      Больно.

      А небо казалось таким близким.

      И

то

тепло... там... ведь чего-то удалось коснуться там, на линии соединения. Или кого-то. Кого-то... не здешнего. Это ведь было, было, не показалось – от него пришла энергия. Немного, глоток. Но она была!

      Мое рождение случилось уже после Времен Безумия, но когда нам еще разрешали разговаривать, старшие говорили про такое. Так бывает, когда

чувствуешь своего

. Он может поделиться силой...

      Неужели это правда?

      Если удастся соединиться еще раз!

      Если удастся упросить его поделиться! Он свой, он согласится...

      Если... если получится пережить сегодняшнее наказание. Так чужак еще никогда не бил.

      Больно. Больно-больно-больно. Не могу. Не надо, перестань. Прошу.

      Просить нельзя.

      – Я... тебя... отучу... запрет... нарушать! Отучу!

      Черные глаза, жмурясь сквозь слезы, смотрят в небо. Отвлечься.

      Здесь было очень красиво. Когда-то. Даже теперь, когда половина долины оказалась засыпана, а северную часть изуродовали своими постройками чужаки, еще заметно было, какими красивыми уступами спускались к светящемуся центру долины террасы...

      Знали бы строители, что их творение станет для них и их детей и внуков тюрьмой без надежды освободиться.

      Или с надеждой?

      Не думать про это. Не могу...

      Долина тонет в черно-красном мареве, в хлещущих белых вспышках.

      М-м-м...

      В черно-красный мир, весь из свиста жала и чужачьих ругательств, вдруг вплетается новый звук. Еще один голос. Пустой и легкий, как выеденный мурашами панцирь. Ленивый:

      – Пайонг, заканчивай это. Разве шестой номер не в завтрашней очереди? Что с этой туши выжмут, если ты снова зарвешься?

      Жало замирает.

      – Эта тварь опять пошла на контакт! Она, считай, пробила первую линию контроля! Да за такое... придушить за это мало! Дрянь, а?

      – И что? Контроль тройной, прорвет первую линию, там и застрянет.

      – Да... – голос чужака промедлил лишь самую малость, но второму этого хватило:

      – Или ты, придурок, опять поленился полный контур замыкать? – лень пропадает, в голос вливается оживление. – Ха! Главному это понравится!

      – Донесешь?

      – А ты бы на моем месте не донес? Нет уж, твоя дурь – моя прибыль. Пока!

      – Урод! – шипит чужак вслед зло и бессильно. И разворачивается к шестому номеру, снова наливаясь дурной яростью. – Из-за тебя все, тварь! Нна!

      Слепящая вспышка боли почти выламывает крылья. Выгибается в судороге тускло-серебристое тело, запрокидывается в муке голова, увенчанная короной с обломанным зубцом...

      Но черные глаза по-прежнему смотрят в небо. Такое далекое сейчас, недоступное небо.

      Я все равно вырвусь отсюда! Слышите? Я вырвусь!

Петсо, поселок на краю Соленой пустыни.

      Ветер дул здесь непрерывно, и днем, и ночью. Только и разницы, что летом горячий, а сейчас, зимой – иссушающе-ледяной. А зверье нападает в любую погоду, да такое, какого нигде больше нет. Гиблые места.

      И зачем Нойта-вельхо цепляется за эти бесплодные земли? Ничего не вырастишь, ничего не добудешь, все, от муки на лепешки до нитки на починку одежды, от дерева дом покрыть до оружейного припаса – все приходится привозить с собой.

      Новички и не догадываются, почему в первые дни по приезде их вещи ворошат и записывают, у кого что есть. Удивляются, спрашивают, ругаются, обижаются: как вы мол, тут одичали, зачем, мол, так?

      Зачем...

      Затем, что вещи тут уже не раз переживали хозяев. Приезжала тут три года назад девушка, из небедных, руки белые, нежные, до сих пор в домиках ее занавеси висят. Шить она любила, ткани расшивать узорами. Занавески висят, а где девушка? А на кладбище. Оно тут уже больше поселка разрослось...

      Даже вельхо здесь жизни нет.

      Вода горькая, еды только чтоб с голоду не умереть, день и ночь ветер, не укутаешься по брови – кожу вмиг посечет. Черные лишайники, кусачая плесень, песчаная лихорадка. И чудища из пустыни...

      Даже самые наивные новички быстро понимают, что никакие героические деяния по защите их тут не ждут. Их сюда привезли не для сражений и героической защиты родной земли. Совсем нет.

      Они прибыли умирать. Жить и работать, сколько смогут, надеяться на прощение (а ведь некоторые и не понимали даже, чем провинились!) и в конце концов пополнить местное кладбище.

      Будьте вы прокляты, ублюдки из Нойта-вельхо! Твари лицемерные.

      "Главное – честность, дети мои. Вы можете задать любой вопрос. Наказания не будет"

      Только забываете предупредить, что за неудобные вопросы можно поплатиться зачислением в "героические защитники Северного Форпоста". Что там почти невозможно выжить. И оттуда невозможно выбраться, не освоив Шаг. А как его освоишь в таких условиях?

      Счастье еще, что они не сломались и не скатились в дикость, в тупое бессмысленное существование, в жизнь по правилам преступивших. Они живут – и у них даже хватает силы и злости притворяться перед самодовольными мразями из "проверяющих".

      Но если сегодняшний новичок не врет, то у выживших "защитников" появилась надежда.

      Во-первых, один из новеньких (точнее, одна) начала осваивать Шаг, не сообщив об этом Наставнику. Во-вторых, новички рассказали про город диких магов...

Толстый лес. Приют для личинок

      Вечер – любимое время у личинок. Время, когда сделаны все задания, выполнены работы, залечены (если ты, конечно, не наказан) ссадины и ушибы. Время, когда постель ждет усталое тело, но так сладко посидеть у костра, наслаждаясь покоем, пока наставник, тоже уставший, ослабил бдительность и сидит за своим "отчетом. Все знают, что для Наставника Фельхетса отчет – одна из его любимых тыквенных бутылочек, но какая разница! Главное, что он у себя, и личинки могут побыть одни...

      И поговорить.

      Просто поболтать, как обычные люди, чья жизнь – не бесконечное служение Нойта-вельхо.

      – А еще говорят, это один из самых старых приютов. Здесь даже драконьи чешуйки сохранились.

      – Где? Где?

      – Да вот же, светятся!

      – Ух ты... – в любопытных глазах девочки отразились не просто ровно светящиеся чешуйки – там просто костер разгорелся. – Неужели про драконов правда?

      – Что правда? Что они раньше людям чешуйки дарили? Правда-правда. И не только чешуйки.

      – Тихо вы! – обрывает третий из сидящих у огня. Он даже голову поднимает, хотя до сих пор, сидел с закрытыми глазами, прислонившись к стволу дерева. – Обалдели про это самое в полный голос болтать?

      Тишь. Потрескивание веток в костерке. Шум веток над головой. Стрекот птички-ворушки, негодующей, что надоеды-люди все не уходят в свое гнездо. Птица все надеется, что удастся подобрать крошки от их ужина. А они сидят и сидят.

      – Ночь уже! Ночь! Чив-чив!

      Тихий голос тощего мальчишки:

      – А еще говорят, что они... – боязливый взгляд назад, и тень наставника на подслеповатом окошке явно успокаивает, – что магия в нас... это от драконов. Мне старший брат сказал по секрету. Он у меня умный.