Текст книги "Ах ты... дракон! (СИ)"

Автор книги: Елена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 46 страниц)

       И платить станет некому.

       Он только успел, что прихватить вещи. Но и тут Ульви поманил его удачей и обманул – за такой товар могли заплатить дорого, очень дорого – но не здесь же, в захолустье! А город закрыли... не выбраться.

       Да что там вещи!

       Магия! Сумасшедший выплеск магии, расплескавшийся по улицам и площадям города, не миновал и бывшего чародея. Казалось бы, вот оно, счастье – он наконец может использовать свою силу без дурацких и болезненных танцев по углям. И снова все наперекосяк. Магия отчаянно конфликтовала с впечатанными Зароками и ограничивающим клеймом. Убрать ее не получалось, использовать тоже, потому что любая попытка активировать знаки причудливо преломлялась и выдавала такие результаты, что проще было утопиться.

       Он со дня на день ждал, что его выселят и отсюда – после пары экспериментов хозяева посматривали косо и повысили плату за жилье, и это в пустом-то доме!

       Приложить бы их! Да всех сразу не получится... а оставшиеся обязательно его выдадут.

       Если еще не выдали.

       Владение полномерной магией после наложения клейма карается смертью. И вряд ли вельхо из хозяйничающей в городке Руки будут разбираться, что это владение произошло не по его воле.

       Не с его везением!

       Но если удастся переждать эту бурю, выраться (он уже нашел пару путей), то с магией ему будет открыто многое!

       Не удалось.

       Первый

хиглас

 он швырнул не раздумывая, сразу как увидел на пороге незнакомца.

       И обреченно понял, что ему снова не повезло...

       Гость не стал ждать, пока его разнесет в клочья – ловко ушел в сторону и вниз, словно крутнулся вприсядку, и пропал с глаз, пока Эркки, стараясь не кашлять, настороженно всматривался сквозь пыль.

       Где? Где он?

       – Неприветливо ты гостей встречаешь, Эркки... – послышался смешок откуда-то из-за лежанки. – Что значит совесть нечиста.

       Следующая "граната" полетела за топчан, ударилась о прибитую к стене полку и, кувыркнувшись, разрядилась в потолок. Протяжный скрип, и пыли стало больше. И щепок. И балка, кажется, просела...

       Не рассмотреть – осколком погасило единственный светильник. Несколько секунд напряженного ожидания, несколько секунд неподвижности и молчания – кто первый подаст голос? Кто выдаст себя движением?

       – Полегчало? – наконец донесся из темноты еще один смешок.

       – Сдохни, тварь!

       Новый магический заряд был выпущен быстро, но ярость плохая замена расчету, и жертвой этой атаки оказался стол. Кажется. Резко и остро запахло разлитым вином...

       Еще один, крошечный осколок времени хозяин комнатушки мог надеяться, что незваный гость задет или, что еще лучше, убит... все-таки это мощное оружие, да и кидал на голос... должно ж ему повезти хоть немного!

       А в следующий миг несостоявшийся вельхо ощутил рывок и неповторимое ощущение впившихся в тело сотни ледяных когтей. Тело, враз ставшее непослушным, бессильно опустилось на пол...

       Все.

       Конец.

       Отловили...

       Кто?!

       Что-то прошуршало в темноте, негромко щелкнуло, и дрожащий огонек высветил сложенные руки и темный капюшон...

       – Ты кто?

       – Поздновато ты решил познакомиться...

       – Ты кто? – не отступал бывший маг. Главное вызнать, кто на этот раз по его голову, глядишь откупиться выйдет! У него ведь еще кое-что осталось! И если это... – Тебя кто послал? Кулак? Семья Ушшиха? Шипастый?

       Гость не ответил. Наклонился над перекошенным охромевшим столом, что-то сдвинул, пристроил потихоньку разгорающуюся свечу – огонек качнулся, дрогнул на свету, словно нехотя... а потом все же вытянулся и загорелся ровно и ярко. Все это время Эркки безуспешно пытался порвать сеть или хотя бы дотянуться до последнего заряда. Но вот гость отступил в сторону, обернулся. И наконец сбросил капюшон.

       Сбросила.

       Она.

       Это была женщина. Наемница?

       Непохоже. Немолодая... Темные волосы с изрядной проседью не по-здешнему убраны в узел, на простой одежде никаких знаков и украшений. И лицо... Эркки откуда-то знакомо было ее лицо.

       – Ты кто? – бывший вельхо украдкой скосил глаза на тело – и понял, что рваться напрасно. Его спеленали не веревкой и даже не путанкой. Драконьей сетью.

       – Ты вельхо? Нет, подожди... Ты... драконолов? – в голове промелькнула догадка. Драконоловам было с чего на него злиться, но неужели... он же заплатил, чтоб свалили на другого! Может, кто-то заплатил больше? – Но разве я... тот парень – я не виноват! Он сам нарвался!

       Женщина смотрела на него не отрываясь. Нехорошо смотрела. В этом Эркки разбирался. Не зло, не брезгливо, не свысока – но все равно нехорошо. Словно выцеливая стрелой... Или готовясь поджечь.

       Стоп.

       Поджечь? Странная прическа, и взгляд – так смотрят на врага. На личного врага, не проплаченную мишень!

       Поджечь...

       – Ты драконовер?

       Женщина промолчала.

       – Отвечай! Ты из них, из этих? Да? За свою деревню мстить пришла?

       Молчание.

       – Но это не я их жег! Я только провел...

       И вывел из строя их

покров.

 И нашел схрон, где прятались дети. И подсказал, как вытрясти сведения из их старшего...

       Об этом никто не знал, та команда полегла на следующем же деле, а

там

 уцелевших не было!

       Или были?

       Молчание. Но она смотрела так, словно

знала

.

       – Я не... не... – голос бывшего вельхо сорвался. – Кто ты?! Кто?!

       – Многим задолжать успел, – невесело усмехнулась она. – Да?

       – Я могу откупиться! У меня вещи есть... дорогие, из-за грани. Чужанские вещи! Под лежанкой, в тайнике! Бери, и перед Ульви тебе зачтется! Перед всеми богами!

       Глаза женщины – почему-то очень знакомые глаза – остались холодными и сосредоточенными.

       – В моей земле верят в единого бога, – промолвила после паузы незваная гостья. – И этот бог велел прощать любые грехи, и даже подставлять вторую щеку, коли ударят. Считается, что в ином мире за такое воздастся. Может, что-то в этом и есть. Да не для меня.

       Может быть... может быть, за себя я бы и простила. Всякое бывает. Только близкими не торгуют с богом, Эркки. А ты продал мою внучку... продал мальчика, который верил тебе всей душой... и второго, который только начинал верить людям. А отпущу – кого-то еще продашь. Так что с выкупом у нас с тобой не выйдет.

       – Мальчики... внучка... Чужане? – Эркки дико воззрился на женщину, наконец вспомнив это лицо. – Но ты же была старая...

       – Узнал-таки?

       – Ты притворялась?

       – Не тебе о притворстве толковать, – отрубила преобразившаяся старуха. – Где, говоришь, наши вещи?

       – Под лежанкой!

       – Не ори. Никто тебя спасать не явится, сам знаешь. Дом пустой.

       "И это знает! Откуда? Продали? Хозяева? Надо было их все-таки... но сначала эту!"

       Встала она с усилием, но лежанку отодвинула легко, и движения были вовсе не женские – плавные и точные, точно у хищника.

       – Пусто. Соврал зачем?

       – Не соврал! Там тайник... землю слегка счисть, щель увидишь. Крышка это, землей прикрытая. Поддень – они там, – Эркки старался говорить медленно, хотя сердце билось, как рыба в водопаде. Только не выдать надежды, не показать ей...

       Пусть только наклонится, отведет взгляд, только несколько мгновений... и он все-таки пустит в ход последний заряд. Главное – попасть по чужанке, а там он выберется, как-нибудь, главное – она...

       Он был не слишком удачлив. Не раз обижался на богов, не давших ему ни богатства, ни сильной магии, ни везения, как многим соученикам, что выбивались вперед. И не подозревал, что многие нити, ведущие к желанным вершинам, обрывал он сам. Своей торопливостью и нежеланием видеть в других живых людей, со своими мечтами и стремлениями.

       Своей жадностью, своей способностью идти по головам ради добычи.

       Своим вероломством, после которого ему больше никто не верил...

       Сейчас он совершил последнюю ошибку.

       Не стоило хвататься за хиглас онемевшими руками. Не стоило торопиться со спуском. Но он так спешил ударить, пока она не смотрит... ударить в спину.

       Хиглас взорвался в онемевшей руке.

       "Не повезло..."

       На гонки Славка все-таки не "развелся". Что значит правильный человек. Хотя мне иногда кажется, что реши он заняться разводиловом – чес-слово, получилось бы. Он тоже это умеет – отыскать то, что подействует на конкретного человека и надавить именно на него. Вот сейчас, например, я ему про гонки, а он мне – не про то, как это опасно, нет. И не про то, что мы вообще-то уже слишком близко от местной столовки и обязательно на кого-то налетим, потому что народу сейчас поприбавится. И не про то, что коридорчик узковат становится – здесь справа не то ледник, не то кладовка, и стена здорово выдается, превращая коридор в бутылочное горлышко. И даже не про то, что гонки – это вообще-то не по правилам. Он мне про драконодоктора... о том, что я видать, так по нему соскучился, что хочу встретиться досрочно... а вон он идет, кстати – причем очень даже кстати. Бережииииииитееееееееееель!

       И уставился, паразит, куда-то мне за спину.

       Я дернулся, оглянулся...

       И услышал, как эта зараза с хохотом удирает!

       Ну не гад?

       Система питания в столовке очень простая. Главное знать свое место – а уж на нем каждого дожидается тарелка с кашей и тарелка с закуской. Утром и вечером каша, как правило с грибами или чем-то травяным-овощным. Днем – каша приправлена мясом. Если честно, мяса могло быть и побольше, но Ритха не зря говорила, что с питанием у Племени напряженка. Это она и есть.

       На одного дракона приходится в день примерно три ведра каши, пару килограмм грибов, примерно столько же мяса, кило каких-то закусок (типа тушеных овощей, ростков, фруктов и даже травок, уложенных на кусочки теста) и три тарелки. Тарелки тоже съедобные – в смысле, это такие лепешки с приподнятыми краями. Только они и дают какое-то ощущение сытости. Ну что такое драконьему телу каша и овощи? Смешно даже. А так съешь кашу, тарелочкой закусишь – и уже похоже на сытость. Часа два.

       Ну а что делать?

       Драконов много, а много ли еды в горах добудешь?

       Грибы, положим, выращивают в пещерах, травы и овощи собирают летом, а лето не особо длинное. С мясом хуже всего. Без него драконам плохо, а много ли его добудешь охотой? Приходилось рисковать и разводить стада. Овцы разводились плоховато, козы все время норовили удрать, а крупные неприхотливые шерстобыки были всем хороши, но плодились почему-то медленно.

       Понятно, почему мяса мало?

       Если бы не крупы и не мука для лепешек...

       Что интересно, мне так никто и не ответил на один интересный вопрос: откуда берутся эти крупы...

       Но если вспомнить того странного торговца в приграничном поселке, что продал мне вещи и шубку для Янки... кажется, долго задумываться не придется. Люди такие особенные существа, которые всегда и везде обожают желтый металл (иногда ракушки или жемчуг, а у нас так вообще зелененькие бумажки с портретами президентов, такие вот мы испорченные). Драконы (в отличие от меня-инвалида) этот желтый металл умеют притягивать. Сложим два и два?

       Ага, именно. Местные – народ практичный. Кто ж от лишнего заработка откажется? Тут и чужака приветишь (старательно пропуская мимо ушей и глаз все его странности), и драконоловам соврешь, и снежники вокруг поселка насеешь. Чтоб опасные – но очень-очень прибыльные! – соседи случайно мимо не пролетели. А если они случайно окажутся не в своем уме, снежники им мозги прочистят.

       А если еще и драконоверов припомнить?

       Не все считают драконоверов кровавыми тварями, ой, не все. А это открывает интересные возможности...

       – Приятного аппетита!

       А-а, это мы уже в пещере-столовой.

       – И тебе того ж.

       Та еще пещерка. Во-первых, громадная. Тысяча не тысяча, но примерно триста драконов сюда может поместиться. При желании. Планировка – как у некоторых московских кафешек. По центру что-то вроде кухни, и от этой кухни по пещере, как лучики разбегаются каменные "столы", крытые металлом. Да-да, тем самым. Никогда не мечтал есть за золотым столом...

       Помню, увидел первый раз – офигел.

       Не пещера, а просто зал золотых алтарей. Полированное золото сияет как зеркало, такие же золотые пластинки вделаны в камень по стенам и потолку, причем так, что один лучик света просто расплескивается по залу, отражаясь несколько раз. Светло, красиво, просторно.

       А в центре в клубах пара между раскаленными листами с выпекающимися тарелками и котлами (по размеру почти бассейнами!) с кипящей кашей ловко движутся драконьи тела и человеческие фигурки. Тонкая работа выполняется в человечьем облике, а там, где требуется сила и мощь, подключается драконий. Он же применяется и тогда, когда надо подбавить огоньку или вытащить что-то из этого огня.

       – Что сегодня?

       – Каша с бараниной, – вполне приветливо отзывается человек. Вроде как человек. Легкое движение руки – на полированный металл ложится очередная "тарелка", мелькает сверху драконья лапа с пудовым черпаком – в тарелку падает порция разваренной крупы с коричневыми кусочками, рядом материализуется широкий лист люппы, местного лопуха, с уложенными закусками, и все это вместе подталкивается к нам. – Здоровья!

       – Спасибо!

       Я отодвигаюсь, подтаскивая свой обед передней лапой – получившему еду желательно приняться за перекус как можно дальше от раздачи, чтоб дать место следующим. Так что обед получается довольно забавным – отхлебнул кашки, перебросился словами с соседом и отодвинулся на пару шагов, сдвигая тарелочку. И снова, и снова, и снова. Как танец какой-то. Пока не дойдешь до конца. Лепешка-тарелка скользит по полированному золоту легко и плавно, не выплескивая густую кашу, с листика одна за другой исчезают закуски – ими удобно зачерпывать еду. Не ложки, конечно, зато ложки нельзя съесть, а эти золотистые штучки, похожие на чипсы, мало того что съедобные, но еще и вкусные. Правда, есть надо аккуратно. Уронишь кусочек – подобрать уже не получится, магия, вплетенная в золото, моментально испаряет крошки, капельки и прочие посторонние предметы. Все, что не на листах люппы.

       Над столовкой висит негромкий гул – все-таки любые говорящие существа, люди они или драконы, обожают поболтать за едой. Я машинально вслушиваюсь.

       – ...на втором горизонте грибы, похоже, опять мутировали. Уже третий пересев, удобрение чуть ли не по крупинке просеяли, а толку никакого – не грибы, а какие-то медузы со щупальцами. Сиреневыми.

       – А на вкус?

       – Не знаю. Ты шевелящееся ешь? Вот и мы не рискнули.

       – ...Рейиккен? А что там?

       – Вельхо активизировались. Торговец просит повременить с закупками.

       – Паршиво.

       – ..Ну и он такой: если она увлекается людьми, сделаю ей свадебное предложение по традициям людей! А у людей, надо сказать, на этот счет интересные традиции...

       – Слав, ты чего не ешь?

       – Подожди... – мой сосед впился взглядом в говорящего. Крупный серебристый дракон со шрамом на шее вдохновенно размахивал крыльями:

       – ..да, они те еще затейники! Невесте положено подарить кольцо...

       – Чего?!

       – Ага, представьте! Во-первых, невесте надо что-то белое... пламя лавы, забыл, как оно называется! Во-вторых, положено вместе с ней распить какое-то "шампанское", а на дно положить это самое колечко...

       – На дно чего?

       – Не знаю, может, бочки?

       – Какой бочки?

       – Ну с шампанским... хмельное такое вроде.

       – Нет, люди все-таки психи...

       "Шампанское"? Белое? Я скосил глаза на Славку – мой сосед изображал из себя статую, старательно пожирая глазами рассказчика. Кажется, я знаю, кто поделился с бедным женихом брачными традициями людей...

       – Да это Харрс псих, если решил дарить невесте символ безвыходности!

       – Чокнутый и влюбленный одно и тоже.

       – Вы дослушайте сначала! Так вот, Харрс в лепешку расшибся, пока все нашел. Кольцо на шею сплавил сам, утопил его в бочке с хмельным. Белое это самое неизвестно что... а, вспомнил! Фата! Фату купил у какой-то людской старушки, еле нашел – она еще удивлялась, зачем господину ее саван?

       – Во дурак...

       – Но самая закавыка была в том, что перед невестой полагается пасть на колено...

       – Он же ей ногу сломает!

       – На свое колено, а не на ее! Так вот, пасть на колено и преподнести букет. В знак любви.

       – Ага... – глубокомысленно пробормотала компания, силясь, видимо, понять, в чем суть. – И что она?

       – Сначала все нормально шло. Бочонок любительница людей, правда, в одиночку не одолела – наш влюбленный ей помог.

       – Отравление? – понимающе фыркает чей-то голос.

       – Ну а то! Мы ж не люди, хмельное в такие количествах глушить! Правда, после бочонка женишок тоже спутал, на чье колено должен падать. Поэтому к отравлению хмельным быстро добавился ушиб лапы невесты, отдавленный хвост жениха и синяк на крыле у него же. Но несмотря на это, жених был исполнен решимости доблестно выполнить весь брачный ритуал человеков до конца. Из бочонка достали колечко, невеста, посомневавшись, нацепила его на шею... не вполне уверенными лапами, так что в список травм добавилась защемленная кожа и слегка помятая чешуя.

       – Влюбленные бывают редкими м-м-м...

       – А затем на корону кое-как нацепили платье-саван...

       – Дай догадаюсь! Сломанные зубцы короны?

       – Нет, всего лишь ушиб головы.

       – Уже хорошо.

       – Но самое интересное случилось, когда дошло до букета.

       – Там-то что могло быть не так?

       – О-о... ну, начнем с того, что при поднесении никто ни на кого не наступил, не ушиб и не сломал. Кроме того, невеста малость подустала от брачных традиций людей (полагаю, что теперь она любит людей куда меньше, чем раньше) и встретила последнее проявление любви облегченным вздохом.

       – Иииии? – компашка с интересом предвкушала что-то интересное.

       Рассказчик не обманул ожиданий.

       – Дело в том, что Харрш не сорвал этот букет. Сейчас же зима, где взять в горах цветы? Он решил купить их у людей. Что именно он там плел торговцу, неизвестно, полагаю, что речь шла о драгоценности, редкости и неповторимости момента. А может, наш влюбленный просто не к тому торговцу пришел? Короче, букет ему продали, он старательно преподнес его невесте, а та, счастливая, что испытания наконец закончились, дохнула на него...

       – Только не говори, что это была глюшь-трава!

       – Не говорю. Вы сами догадались. Невеста дохнула на нее огоньком, та затлела. Букетик был немаленький, Харрс у нас душа щедрая, подарил целый стожок. Комнатка у невесты маленькая... продолжать?

       – Погоди-ка... это из-за этого был сегодня переполох по всей Восточной ветви? Вулканная тревога, обвал над третьим мховником, карантин едва не объявили?

       – Именно. Наших влюбленных потянуло на подвиги. Невесте, видишь ли, померещилось, что она уже замужем и уже мать, а датчик вулканической активности – ее яйцо. Так что она на него уселась и принялась греть как умела...

       – Да уж. Согрела. До сих пор остужают...

       – А обвал? Хорошо, что в мховнике никого не было!

       – А это уже жених. Он до сих пор убежден, что героически дрался, спасая возлюбленную...

       – С кем?

       – Все, что он помнит, что у них были фиолетовые щупальца. Эрхо, он с вашими мутировавшими грибами случайно не встречался? Нет? В общем, сейчас любители экзотических традиций лежат у нас и лечат в общей сложности два перелома, семь ушибов и двойное отравление – хвала Пламени, легкое...

       Славка принимается за еду только тогда, когда веселая компания отваливает от стола и, продолжая обсуждать странные человеческие традиции, исчезает в коридоре.

       ...когда на столе остаются только эти листья, я со вздохом спихиваю их в корзинку. По золоту задумчиво пробежали-погасли искорки, и после секундной паузы материализуется синее "яблочко". Десерт. Но я не успеваю за него приняться.

       – Сссслава! Махххсим! – возникший Бережитель лучится добродушием, но аппетит отбивает начисто. – Кушаете? Молодцы. Покушали? Отлично! К Старшим пройдите. Вас приглашают! Я провожу...

       Вот и пообедали.

Главка 23

Опять родственники. Да когда же это кончится?

      Ну что... кажется, сейчас все закончится?

       Вся эта добрая сказочка на тему "Добрые и хорошие драконы принимают в родственники милых мальчиков". Старшие прилетели, можно больше не стесняться.

       Нет, правда, иногда я почти верил.

       В заботливого Бережителя, так самоотверженно лечившего не-пойми-кого со стороны – он так убедительно ворчал на непутевую молодежь, не умеющую заботиться о своем здоровье... В названую сестрицу Ритху, доставучую, конечно, но хорошую, вот только раз за разом старающуюся приклеить ко мне очередную "подружку". В драконов-допросчиков, которые отчего-то легко купились на мои россказни и Славкины воспоминания – и прямо так отпустившие подозрительных чужаков бродить по пещерам где придется. Без охраны, ага. И даже без слежки. Гуляйте, детки, где хотите, вы ж теперь родичи, мы вам доверяем! Они даже не возражали против нашей встречи с тем самым магом, который предположительно обеспечил нас "императивами". Короткой, правда, встречи, всего-то в пять минут, но все-таки! И опять – ни вопросов, ни приличной охраны. Родичи ж!

       Ага.

       Конечно.

       В следующей жизни – обязательно.

       Это там будет заботливая семья и любовь с доверием на открытой ладошке. А тут... Я же помню. И давящую тяжесть на спине, прижимающую меня к полу, к горьковато пахнущим листьям, и черный взгляд, и хрипловатое:

«..нам ничего не кажется. Те, кто не умел подозревать, кто предпочитал доверять – они уже умерли. Остались только мы. Поэтому прости, конечно...»

       Да чего тут прощать. Все понятно. Сразу выпытать из чужаков правду не получилось. Если б нас после этого запихнули в какое-нить подземелье до прилета этих самых Старших – все было бы понятно. Если бы продолжили допросы, только по-тихому, не светясь – тоже. Если бы уложили на эти самые стопоры и не позволили с них даже крыло спустить... Черт, да даже если бы выпустили, но приставили бы кого-то – стражу, охрану, надзирателя, кого угодно – было бы более-менее логично!

       Но просто отпустить, не обеспечив даже наблюдением... вам не смешно?

       Так не поступают с непонятными чужаками. Даже с реальными родичами, которых видишь первый раз в жизни, так себя не ведут.

       А вот с теми, кого опасаются... проверяют... и выжидают подкрепления...

       Это можно понять.

– Именно сейчас, когда мы одни, когда перелом зимы и защита слабеет, в убежище прилетают двое чужаков с невероятной историей и спасенной девочкой на крыльях. Даже мага в подарок приносят, словно рассчитывая, что после такой дурости их никто не заподозрит, почитает безобидными дурачками... или не будет проверять слишком дотошно. Верно, детеныш?

– Нет!

– Конечно... – хвост хлестнул по полу. Закружились подброшенные листья... – Это все случайность? Поэтому один из драконов болен и вызывает жалость одним своим видом? Поэтому у второго не читаются мысли? Поэтому их маг просится быть с ними рядом?! Чтобы легче было отслеживать и контролировать?!

– Нет, я рассказывал! Он просто влип во все это, и...

– А может, правда не контролирует. Может, его предназначение – всего лишь оттянуть наше внимание? Мы избавимся от него и успокоимся...А когда мы успокоимся и выпустим вас из-под надзора, сработают вложенные императивы, и наши новообретенные родственники сделают... что?

Темные глаза дракона лихорадочно блеснули. И снова стало холодно.

Он не поверит. Такие никогда не верят – они проверяют. Всегда, все и всюду. И я ничего не смогу с этим поделать.

Как же нам тут не везет, в этом мире...

– У людей есть такая болезнь – паранойя. Слышал? Это когда все кажутся врагами.

Дракон медленно качнул головой.

– Не слышал. Может быть, такая болезнь действительно есть. Только понимаешь, детеныш... нам ничего не кажется. Те, кто не умел подозревать, кто предпочитал доверять – они уже умерли. Остались только мы. Поэтому прости, конечно...

Но все-таки: что тебе приказали вельхо?

       Это можно понять. Только лучше бы все-таки подземелье!

       Я правда почти верил. Нет, правда, я хотел бы верить в то, что "сестра" не обеспечивает мне очередную шпионку, а реально, хоть и неуклюже, хочет помочь найти подружку. И доктор лечит по-настоящему, а не поит вперемешку то подкрепляющими, то снотворными – чтоб встать мог, ходить мог, а вот смыться из "гостеприимных гор" не выйдет... И старушка-драконша, что вчера попыталась накормить нас "вкусненьким сахарным мхом" действительно рада новичкам. И Славку реально вылечили просто так, без всяких (и не промыли при этом мозги). Мне хотелось верить в настоящую приветливость и доброту. Иногда так хотелось, что я забывал – все это ненастоящее, и скоро разлетится в дым. Сегодня, когда мелочь раскрутила меня на снежную бабу, забыл по-настоящему. Мелочь смотрелась такой искренней и настоящей... я даже не притворялся, там, в снежной лощине.

       Эти дни были хорошими. Немножко голодными, по-своему трудными, но все-таки хорошими. Правда.

       Но теперь Старшие уже здесь. "Кавалерия прибыла, и драконам можно больше не притворяться...

       Интересно, Славка понимает, или...

       Лучше бы все-таки было подземелье.

       Старших было трое. И на том спасибо, а то местные заморочки на цифре "пять" уже достали.

       А вообще-то, если б их было пять, это даже подумать страшно. У меня и так чешуя дыбом, стоило в пещеру войти. Здесь... здесь как под мощной ЛЭП, куда мы с мамой когда-то забрели, собирая землянику. Вроде тихо и безобидно все, но в воздухе что-то шелестело-шипело, и солнечный пригорок с россыпью земляники, казалось, был пропитан незримым напряжением...

       Те ягоды так и остались несобранными...

       Вот и здесь то же самое. Энергии... через край... виски ломит.

       А так – почти уютно. Милая, подчеркнуто "домашняя" обстановка – сравнительно небольшая пещера, мерцающее озерцо с голубой, похоже, подсвеченной изнутри водой, снежники, растущие прямо на уступах стен. Один дракон опустил в воду хвост, второй устало прикрыл глаза...

       – Здравствуйте... – это Славка. Вежливый он...

       – А, новые родичи, – вздыхает он, не открывая глаз. – Давно к нам не приходили родичи от людей.

       Давно? Интересно, насколько давно. Если вообще правда.

       – Последний раз – пятьдесят два года назад, – все тем же усталым голосом добавляет дракон. – Событие было, да. Ближе подойдите, не стойте там. Посмотрим вас... и нечего глупости думать, мальчик!

       Это он мне? Он... мысли слышит?

       – Было бы чего слышать... – доносится в ответ. – Я и забыл, как тяжело с людьми – никакого в голове порядка, да.

       У Славки расширяются глаза, и он тоже не спешит послушаться и подойти. Интересно, у него-то что с мыслями не так?

       – Подойдите-подойдите, – поддерживает второй дракон – тот, что решил совместить встречу с купанием хвоста. – И волноваться так не стоит. Обещаю, что по итогам разговора никто никого не съест.

       – И даже не надкусит?

       Черт! Да кто ж меня за язык дергает?

       Купальщик щурится в мою сторону.

       – А в ваших землях принято кусать родственников?

       У нас много чего принято... даже среди родственников... интересно, что бы он сказал, если б почитал новости. Внучка сжила со свету бабушку из-за квартиры, сын кинул в мать гантелей, чтобы не мешала играть на компьютере.

Отец сдал сына в детдом, чтобы не сердилась вторая

– богатая -

жена...

       Я не хотел этого думать. Рррродственники...

       Виски ломит все сильней. Аллергия на чересчур энергичных родичей? Но я делаю шаг вперед – вслед за Славкой. И еще шаг.

       Золотые глаза дракона мерцают навстречу...

       Третий дракон поворачивает к нам голову, отрываясь от созерцания снежников.

       – Не надо колебать пламя, – чуть раздраженно говорит он. – Мы же обещали, что не причиним вреда. Позвольте, я помогу вам успокоиться!

       Нет!

       – Подожди, Урху! Не...

       Поздно.

       Боль взорвалась в висках, разламывая пещеру, снежники, серебристые силуэты... все это рассыпалось звенящими осколками, тающими... ломкими...

Как тут холодно... Да что в этой больнице, совсем не топят? Даже я замерз...

– Всех не спасешь, -

через холодную вечность

доносится голос врача.

– Да, немного раньше бы...

– Сыну ее что скажем? Он тут.

– Что тут скажешь...

Мне уже ничего не надо говорить. Мир чернеет и опрокидывается. Мама, мама...

Труди... Ну что ты, Труди, не сердись, он не мой... да он на меня даже не похож. Ну не ревнуй, тигреночек, конечно, не будет... да есть у нас приюты...

Слушай ты, домашний неженка!

Тут тебе не мамашино крылышко! И ты тут нафиг никому не нужен! Так что или затыкаешься и делаешь то, что тебе говорят, или от твоей симпатичной мордашки остается одно воспоминание, уяснил?

– Тетя Лида... – эта надежда была последней, и я очень старался, – просто послушайте. Я не буду вам мешать. Буду сам зарабатывать на свое питание и так далее, я умею. И жить могу не здесь. Вам ничего не надо будет делать. Просто подайте заявление об опеке...

Она молчит.

– Всего на полтора года. Дальше я смогу сам...

Я не знаю, что сказать еще. Если бы я умел врать, соврал бы, что никаких хлопот не будет вообще. Может, и на колени бы встал... Если б мог, если б знал, что поможет, если бы... но я просто смотрю на нее. А она отводит взгляд.

– Понимаешь, Максим...

Я закрываю глаза. Как же я ненавижу эту фразу. Что ж они все начинают-то с нее? Мамины подруги, тетя Наташа. Понимаю ли я, что у них проблемы, что свои семьи, что личная жизнь, что сейчас трудное время... Что им, если честно, не хочется вешать на себя хлопоты по оформлению опеки на практически чужого подростка, что их хата с краю, а своя рубашка ближе к телу? Наверное, когда-нибудь пойму. Сейчас я просто разворачиваюсь и иду вниз по лестнице.

– Максим, подожди! Ты... у тебя на лице синяки...

Если б только на лице. И если б только синяки.

– Хочешь... хочешь я поговорю с директором вашего детдома?

Это почти смешно, после всего. Я даже не оборачиваюсь.

В детдом она так и не пришла...

Потолок качается и кружится, лица мужчин надо мной видны как сквозь пленку. Слышу я тоже кое-как, зато нюх работает за троих, так что любой запах сейчас – это приступ тошноты. А эти двое – милиционер и наш директор – пахнут как-то странно... одинаково. Знакомый запах...