Текст книги "Условия человеческого существования"

Автор книги: Дзюнпей Гамикава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

20

Кадзи стоял в дверях хижины. Ботинки и обмотки были перепачканы в глине. Китель промок от пота. – Ты что это? – спросил Тангэ. Кадзи кивком показал в сторону колодца. – Похоронил...– прошептал он. – И того китайца тоже? Лицо Кадзи, угрюмое, готовое в любую минуту вспыхнуть гневом, исказилось недоброй усмешкой: – Его даже товарищи бросили, почему я должен его хоронить? Хоронить человека, убившего эту женщину? Она-то в чем была виновата? – Ты сражался с ними, поэтому ненавидишь их, а я нет... Тангэ направился к колодцу. Кадзи остановил его. – Устыдить меня хочешь? – Таких сложных соображений у меня нет. Просто есть время, вырою могилу, и все. Ты похоронил женщину. Значит и китайца этого нужно похоронить... Ты не хочешь – значит это сделаю я. Тангэ ушел к колодцу. Кадзи отвернулся. На глаза попался куриный насест, устроенный высоко над землей, чтобы оградить кур от хорька. Кадзи просунул руку, вытащил курицу и резким движением свернул ей шею. Он доставал их одну за другой и душил. Подошел Ямаура. – Помочь? Кадзи разжал руку и вдруг потупился. Воцарилось молчание. Курица тяжело плюхнулась к ногам Кадзи. – Больше таких дурацких поступков не будет,– хрипло произнес он.– Тех, которые уже сдохли, возьмем с собой. Теперь, пожалуй, не скоро придется проходить мимо жилья...

21

Несколько дней шли сопками, избегая равнин, где могли попасться населенные пункты. Еды не хватало, но пока дорога в сопках не отклонялась от намеченного маршрута, Кадзи упорно держался горных тропинок. "Здорово подействовал на него этот последний налет",– думал Тэрада. По наблюдениям Тангэ, Кадзи избегал жилых мест не только из осторожности. Казалось, он боится самого себя, инстинктивно чувствуя, как беспощадно стал бы сражаться в случае нападения. Возможно, Тангэ угадал. Наступил день, когда сопки кончились и перед ними открылась равнина. Бескрайняя, она протянулась до самого горизонта, а горный хребет отклонялся далеко в сторону, огибая ее с востока. Внизу, у самых ног, раскинулось большое селение. Широкая дорога убегала на запад, вдали виднелась еще одна деревня, поменьше. Чуть ближе тянулась полоса леса. За лесом угадывалась полноводная река. – Надо попытаться пройти! – сказал Кадзи.– А на дальнем поле за деревней закусим. Кукуруза, должно быть, созрела. Сквозь редкий лесок бежала извилистая тропинка от опушки к деревне вниз по отлогому склону. На опушке, под гигантской сосной, лежали трое солдат, наблюдая за деревней. Группа Кадзи подошла к ним с тыла почти вплотную. Когда Кадзи окликнул их, навстречу поднялся человек могучего телосложения с погонами унтер-офицера. – Вовремя подоспели! – сказал он, ничуть не удивившись.– Чертовски скверное местечко! – Почему? – спросил Кадзи, ощутив неприязнь при виде упитанной, лоснящейся физиономии. – Взгляни сам! Красные повязки так и кишат! Действительно, у многих людей там внизу на рукавах алели повязки. – От чего это они всполошились? – спросил Кадзи. Унтер-офицер нахмурился. Ему явно не понравилась манера Кадзи разговаривать. – Двое наших спустились в поселок,– ответил один из двух ефрейторов, лежавших под сосной.– Вон видишь, между дорогой и полем народ толпится? Там они и попались оба... – Вы что же, выслали разведку и даже не поддерживали ее? – поинтересовался Кадзи. – Да они мигом влипли...– ответил ефрейтор с таким видом, будто не находил в этом происшествии ничего особенного. – Поддержка? Какая там поддержка, когда нас всего трое! – побагровев, бросил унтер. – Говорил вам, надо было всем вместе идти! – возразил другой ефрейтор, и тогда унтер, метнув на него свирепый взгляд, гаркнул: – А ты заткнись! Тоже мне, рассуждать берется. Из какой части? – спросил он у Кадзи. – Из уничтоженной...– сказал Кадзи. – О-о, значит, герои!..– Вот что, давайте примем такую тактику,– унтер показал вниз.– Видишь эти здоровенные валуны? Давай жми туда и прикрывай нас! А мы одним броском доберемся вон до того бобового поля, видишь? И оттуда будем прикрывать вас, так что вы спокойно перебежите. Кадзи переглянулся с Тангэ и усмехнулся. – План превосходный, да только невыгодный для нас. – Почему это? Кадзи опять усмехнулся. Кто же доверится человеку, который спокойно наблюдал, как гибнут его товарищи? – Да потому, что стоит вам добраться до безопасного места, как вы, пожалуй, рассчитаете, что тремя винтовками поддержку, мол, все равно оказать невозможно, или что-нибудь в этом роде... Не хочу быть брошенным на произвол судьбы – вот почему. Давайте сделаем лучше так: вы трое и я вместе с вами останемся здесь и будем прикрывать остальных. А они под командой вот его,– он показал на Тангэ,– перебегут к полю и оттуда прикроют нас. Унтер скорчил кислую мину. Ефрейтор, на которого он недавно прикрикнул, смотрел на Кадзи, доброжелательно улыбаясь. "А ты, видать, стреляный воробей!" – говорила эта улыбка. – Ты что, не доверяешь нам? – спросил унтер. У него было такое выражение лица, будто он не постесняется в случае чего дать зуботычину. – Не в вас дело,– невозмутимо ответил Кадзи.– Обстановка такая, что за самого себя не станешь ручаться... Ну, так как же? Не согласны – мы будем действовать самостоятельно. – Постойте! – вмешался Тангэ.– Может, лучше дождаться ночи? – Сегодня ночь будет лунная...– произнес Ямаура. Непонятно было, что он имел в виду – что лунной ночью будет легче идти или что при луне их легче сцапать. – Ночи?! В деревне засекли нас,– сказал унтер.– Они только ждут, чтобы мы спустились, а надоест ждать – сами сюда пожалуют. – Затяните покрепче шнурки на ботинках...– тихо распорядился Кадзи, обращаясь к Тэраде и Ямауре. Поселок раскинулся широко. Наиболее опасным для перебежки был небольшой участок, метров четыреста, между дорогой, соединявшей обе деревни, и тропинкой в сопки. Все остальное пространство представляло собой сплошное зеленое море полей, где ни та, ни другая сторона не могла бы вести эффективный огонь. Потребовалось не менее получаса, чтобы пересечь эту опасную зону. Первая группа, под командованием Тангэ, добралась до валунов сравнительно благополучно. Его самого, правда, легко ранило – пуля поцарапала руку повыше локтя. Второй группе пришлось гораздо труднее. Они намеревались проскочить без стрельбы, но натиск ополченцев, на подмогу которым подоспело чуть не все мужское население деревни, оказался настолько стремительным и энергичным, что Кадзи и его новым спутникам уже никак нельзя было полагаться на прикрывающий огонь товарищей. Пришлось каждому на свой страх и риск вести бой. Их вынудили бежать совсем в другом направлении, чем они наметили. Солнце уже висело над горизонтом, когда обеим группам удалось соединиться. Теперь их было девять. Они шли, оглядываясь, а за ними тянулись вкось причудливые длинные тени. Дружелюбно настроенный ефрейтор – его звали Удзиэ – догнал Кадзи. – Я обязан вам жизнью... Удзиэ в самом начале перебежки споткнулся и расшиб колено. Если б не Кадзи, который заметил это и, вызвав огонь на себя, дал ему доковылять до валунов, Удзиэ и вправду не выбрался бы живым. – Вы, видать, из гражданских, а? – поинтересовался Удзиэ.– А воюете здорово! – В улыбке, с которой он смотрел на Кадзи, светилась благодарность. – Двусмысленный комплимент! – улыбнулся и Кадзи.– Еще недавно я был самым обычным и тихим парнем. А вот научили убивать... – Ничего не поделаешь... А мне, знаете, даже как-то не по себе... Отчего это нас повсюду так ненавидят? – Их право,– сказал Кадзи и перевел взгляд с Удзиэ на Тангэ.– А может, тут дело не только в ненависти. Может, им просто интересно за нами охотиться! Зачем он это говорит? Охотиться! Значит, у охотников имеется на это достаточно оснований... Ведь он и сам готов был признать это. Но сейчас в нем кричало инстинктивное озлобление загнанного зверя. И оно заглушало голос рассудка. Тангэ шагал молча. Болела рука, огнем жгло локоть. Болела не только рука, но и душа. Конечно, он знал заранее, что путь беглеца будет нелегким. Но путь этот оказался в тысячу раз труднее. Тангэ бежал от войны, а война цепко держала его в своих когтях. Теперь он и сам осознал это. Когда ополченцы стреляют в него, и он бежит, спасаясь от пуль, кто он? Где его убеждения? Отчего, зачем подстерегают его наравне с остальными? – Стоп! – внезапно скомандовал Кадзи.– Давайте разживемся здесь кукурузой! Он подошел к Тангэ и осторожно распорол рукав его кителя. – Подумать только, почему пуля выбрала из всех именно тебя... Какая ирония судьбы!..– съязвил он, осматривая рану.– Даже дух мертвого тебе не помог, несмотря на все почести, которые ты ему оказал! "Если бы ты держался ночных переходов, этого могло не случиться!" – едва не выпалил Тангэ. Подошел унтер. Его звали Кирихара. – Худо ли, хорошо ли, а выбрались. Ну, кто у нас будет за старшего? – Он оглядел всю команду. Кадзи не успел рта раскрыть, как ефрейтор Фукумота – один из трех новых знакомцев – сказал: – Ясное дело, вы, господин командир отделения! Правильно я говорю, боевые друзья? И по званию, и по опыту, с какой стороны ни возьми... – Я против! – Привычное, до отвращения знакомое "боевые друзья" в одну секунду восстановило Кадзи против унтера.– Опыт – качество драгоценное, это бесспорно, но что до званий, так нам на них начхать. А опыт ваш мне известен: на глазах позволили двоих убить. В нашей группе командир я. И если уступлю старшинство, так только ему! – он показал на Тангэ.– Можете действовать самостоятельно, без нас, если вам не по душе мое звание. Я – ефрейтор... Никто не отвечал. Хикида недолюбливал Кадзи, зато из этих троих Удзиэ явно склонялся на его сторону. – Демократия,– засмеялся Кадзи.– Кто желает быть атаманом – милости просим! Только уж и рисковать – так в первую очередь атаману. Такая у нас конституция!

22

Всю ночь напролет лил дождь. Они промокли до нитки, никто не спал. Среди ночи поднялись и пошли. Тьма казалась бездонной. Шли чуть не ощупью. Всякий раз, когда кто-нибудь оступался или натыкался в темноте на невидимое препятствие, раздавались проклятия. Кирихара всю дорогу ворчал. Он плелся последним. – Не послушались меня! Спали бы сейчас на кане, в тепле и во сне бабу видели... Вечером, когда они проходили мимо деревушки, он предлагал остановиться там на ночлег. Ополченцев в деревушке не было, и Кадзи тоже испытывал немалый соблазн заночевать под крышей. Но его беспокоили эти двое – Кирихара и Фукумото. Что им взбредет в голову? Удзиэ и сам-то не очень полагался на них. – Утешься,– бросил Кадзи, не оборачиваясь,– что тебе спящему там шею не свернули! На рассвете они увидели деревню – десяток-другой домов, обнесенных глинобитной стеной. Кадзи задержал шаг. На рассвете в деревне должно пахнуть дымком, должны слышаться голоса или хотя бы собачий лай. Здесь все было тихо. И почему деревня обнесена этой стеной? Кадзи впервые видел такое в этих краях. Осторожно подошли ближе. Только тогда они поняли, что это поселок японских колонистов, оставленный обитателями. Очевидно, жители эвакуировались еще до начала военных действий. В домах с японской дотошностью все было содрано, вплоть до обшивки стен. В сенях аккуратно сметены в кучки мусор и разный хлам. Выходит, у них было достаточно времени для сборов. Не похоже, чтобы они надеялись когда-нибудь вернуться... Дождь перестал, но сразу двигаться дальше не хотелось. Все продрогли, нужно было обсушиться и согреться. Кадзи вытащил заветный коробок. Спичек оставалось еще почти половина, но они отсырели. Принялись обшаривать дома. Но вскоре всех охватила досада. В кои-то веки набрели на удобное жилье – и вот тебе: даже огня не развести! Неудачи преследуют их. Кадзи уже готов был приняться добывать огонь трением, как это делали пещерные люди, но в это время с торжествующим криком "Нашел, нашел!" прибежал Ямаура. Он принес две серные спички и огарок свечи. Запылал огонь в очаге. Кирихара и Фукумото тотчас разделись. Сварили тыкву. Ужинали молча и сразу завалились спать. Но спать не пришлось. Их подстерегали целые полчища блох. Блохи изголодались и набросились на них всей колонией. Кадзи сунул руку под рубаху и содрогнулся: они обсыпали грудь, будто песок. Кирихара яростно скреб широкую, мускулистую грудь. – Чертовы блохи... У тех русских, у беляков, тоже порядочно было блох, но не так все же... – Ну нет, там было славно! – откликнулся Фукумото.– Такой красавицы бабы мне отродясь видеть не приходилось! Кадзи насторожился. – Да, эти черти, Отани и Тамура, умели дела обделывать, собаки! – засмеялся Кирихара. Кадзи понял, что речь идет о тех двух солдатах, убитых в поселке. По голосу показалось, что Кирихара повернулся к нему.– Заманили русского в погреб, а он, верзила, разрази его гром, сильный оказался, что твой медведь, едва вдвоем одолели. А мы с Фукумото тем временем с женой его тешились...– Кирихара громко рассмеялся. ...Чета русских, о которых шла речь, приветливо встретила Кирихару с товарищами. Должно быть, они не верили в победу Советской армии. Кирихара сумел втолковать им, будто он с товарищами отстал от своей части и теперь спешит в тыл, чтобы присоединиться к какому-нибудь крупному соединению. Многие русские белоэмигранты не столько верили в победу Квантунской армии, сколько цеплялись за эту надежду, и на это у них имелись причины. Хотя поколение, когда-то бежавшее от революции, успело смениться новым, страх .перед Красной Армией, подогреваемый ложными слухами, будто она грозит уничтожить всех, кто сотрудничал с японцами, в той или иной мере владел многими жителями русского происхождения в Маньчжурии. ...Наевшись, Кирихара уставился на хозяйку – полную, красивую женщину. Он мигнул своим и попросил хозяина принести из погреба еще вина. Этот русский очень гордился своим вином. "Они вам помогут",– показал Кирихара на своих товарищей. Те мгновенно поняли своего командира. Одного знака глазами было достаточно, чтобы сообразить, что тот задумал. Подозвав любезно улыбающуюся женщину, Кирихара набросился на нее. Хозяину, когда тот понял, зачем его заманили в погреб, пришлось вступить в схватку с двумя японскими солдатами. Великан наносил им свирепые удары, но так и не спас жену... – Нет, поглядел бы ты на их рожи, когда они вернулись и увидели меня с ней! – Кирихара вытянул ногу и толкнул Фукумото в бок.– Помнишь? Тэрада и Ямаура притворялись, будто не слышат. Им были не по душе такие разговоры, фукумото усмехнулся. – А Удзиэ-то, вот балбес! – снова захохотал Кирихара, взглянув на потупившегося Удзиэ.– Так и не сумел... Чего это тебя трясло от страха, а Удзиэ? Первый раз, что ли?.. – Ничего не скажешь, блестящий подвиг! – произнес Кадзи. Удзиэ вскинул глаза, но, встретив уничтожающий взгляд Кадзи, снова опустил голову. – А вам не попадались дома русских эмигрантов? – обращаясь к Кадзи, спросил Фукумото.– У них хорошо! Мед, мясо, колбаса – ох и вкусная! – А бабы!..– заметив угрожающее выражение лица Кадзи, нарочно подзадоривал Кирихара.– Солдаты теперь что волки, голодные... – А мы-то в лесу улиток жрали! – простонал Хикида. Кадзи встал. – Ну, вот что: если впредь кто-нибудь посмеет тронуть женщину, пристрелю на месте! Так и знайте! – Это еще что за угрозы? – Кирихара расхохотался.– Брось, Кадзи. Подумаешь, женщины... Может, и японкам сейчас не меньше достается. Нынче все порядки в мире полетели к чертям собачьим! Да и ты сам не ангел! На моих глазах вон уже скольких пристрелил. Это только при мне, а сколько отправил на тот свет раньше, а? Что ж, это правда. Чем он отличается от них? Он тоже крал, убивал. Разве что женщин не насиловал... А по сравнению с убийством и впрямь это не такое уж тяжкое преступление. И все-таки чем-то он отличается от них. – Хватит пререкаться! – крикнул он. – Причинять жителям вред и трогать женщин запрещаю, и баста! – А я твоего приказа, может, и не послушаю! – усмехнулся Кирихара.– Он, видно, еще не знает, что я за человек! – бросил он Фукумото. – Примерно представляю,– сказал Кадзи.– Очень возможно, что либо ты застрелишь меня, либо я тебя... Но то, что я сейчас сказал, запомни. Слышишь? – Когда все летит вверх тормашками, нечего придираться к человеку,– долетел до него голос Кирихара.– Может, в следующую минуту помрешь... Потому-то человек и дает себе волю. Живем, как говорится, сегодняшним днем. Прожил день – и ладно. Может, он последний!.. Кадзи напряженно размышлял, как разойтись с людьми Кирихара. – Может, Японию уже положили на обе лопатки, а? – словно издали долетел до него голос Фукумото. Кадзи хотелось слышать, что скажет Кирихара, но незаметно для себя он задремал.

23

Сразу за деревней высились посевы гаоляна. Дальше шел овес. Чуть левее темнели задние дворы и постройки китайской деревни. Не меньше сотни домов. В стороне стояли аккуратные домики, обнесенные глинобитной стеной: японский поселок, и тоже покинутый обитателями. Решили двинуться напрямик через гаолян и овес. Прошли почти половину, когда на окраине деревни показались люди. Кадзи сосчитал их. Трое... Пятеро... Стоят неподвижно и, похоже, смотрят в их сторону. – Вылезли, черти! – сдавленным от волнения голосом проговорил Хикида. – Господин ефрейтор, смотрите! – встревоженно позвал Ямаура. – Не обращай внимания, иди! – одернул его Кадзи. Но там их собралось уже не меньше сотни. У многих были винтовки. Странно только, чего они стоят, не двигаются. Скоро и это стало ясно. От японского поселка ударила пушка. "Танковое орудие",– определил Кадзи. Знакомый до ужаса грохот. По ним застрочили из автоматов. И почти в ту же секунду они увидели, что им наперерез, разбившись на цепочки, ринулись ополченцы. – Да они вовсе не за нами охотятся! – воскликнул Удзиэ и показал направо: через овес бежали серые фигуры в японском обмундировании. Лицо Удзиэ покрылось каплями пота, крупными, как горох. – Скажи на милость, из орудия палят!..– пробормотал Кирихара. – Что будем делать? – спросил Тангэ.– Как бы сеть не загребла и нас вместе с главным уловом! Кадзи показал в сторону деревни: среди ополченцев мелькали советские солдаты. Видно, они и руководили погоней. – Уходим в кукурузу! – крикнул Кадзи. Прежде всего нужно было укрыться. Но укрыться не удалось. Та, вторая группа, уходившая овсами, неожиданно повернула сюда же, в кукурузу. Кадзи понял это, когда ополченцы, развернувшись широкой цепью, начали окружать кукурузное поле. – На огонь не отвечать! – скомандовал Кадзи. Он вовсе не рассчитывал заслужить таким образом снисхождение. Просто стало ясно, что борьба с численно превосходящим противником безнадежна. И еще он опасался, что если они откроют огонь, их обнаружит та, вторая группа и, чего доброго, захочет к ним присоединиться. Хватит своих головорезов, один Кирихара чего стоит. Обстановка осложнилась. Особенно когда из-за брошенного колонистами поселка выполз танк и начал, хотя и не слишком активно, вести предупредительный огонь по кукурузному полю. Первый же снаряд разорвался почти под носом. Кадзи понимал, что огонь ведут не по ним, а чтобы отрезать той, другой группе дорогу в заросли кукурузы. И все-таки надо было уходить. – Вот незадача! – простонал Удзиэ.– Ну что мы сделали им плохого?.. – В самом деле, совсем ничего? – Кадзи метнул на него свирепый взгляд. Кольцо замкнулось. Теперь ополченцы медленно затягивали вокруг них петлю. – Как быть? – Хиронака не скрывал растерянности.– Отсюда не выбраться! – Похоже на то...– кивнул Кадзи. Ямаура с силой дернул его за рукав. – Господин ефрейтор, сзади дым!.. Там, где минуту назад мелькали фигуры ополченцев, замыкавших кольцо окружения, стелилась полоса белого дыма. Промокшая после дождя земля мешала огню. – Подожгли?! Крестьяне подожгли поле?! Кадзи казалось, что он кричит, хотя в действительности он шептал. Все это было похоже на сон. Чтобы поймать их, крестьяне подожгли свое добро! – Кукуруза все равно погибла, всю поломали,– растерянно произнес Ямаура, когда-то работавший на земле и разбиравшийся в сельском хозяйстве.– Вот и решили поджечь... Даже Кирихара изменился в лице. – Так теперь нас перестреляют поодиночке! – Кадзи закусил посеревшие губы. – Сдаемся? – Тангэ смотрел на Кадзи.– Не выбраться ведь! – Болван! Как же, станут они брать тебя в плен! Видишь, огнем выжигают! – крикнул Кадзи. Возможно, он ошибался. Возможно, они для того и подожгли поле, чтобы заставить их сдаться... Но Кадзи не верил этому. Еще несколько мгновений назад он сам думал, что лучше сдаться, но, увидев огонь, ожесточился. – Слушай мою команду! Разбейтесь по двое! Будем прорываться! – закричал он.– Будем сбивать огонь стеблями! Пока еще не разгорелся! За мной! Разбились по двое и врассыпную кинулись туда, где уже змеились багровые языки пламени. Кадзи бежал в паре с Тэрадой. Кто-то позвал на помощь. Ему почудился голос Удзиэ. Он не оглянулся. Они вынырнули из завесы дыма и остановились. Ополченцев здесь не было. Очевидно, те не ждали их с этой стороны. Удзиэ так и не появился. Остальные ползком пробирались через овсяное поле. Кадзи и Тэрада двинулись за ними тоже ползком. У опушки леса они залегли. Они видели, как ополченцы сбивали пламя, как повели к деревне группу японских солдат с поднятыми руками. – До ночи заляжем здесь...– сказал Кадзи. Жалкая, растерянная улыбка блуждала по его лицу.– Можно сказать, чудом спаслись... Ответ Тангэ был для Кадзи полной неожиданностью: – Повезло, а только, откровенно сказать, я твоих действий не одобряю! – Чего же ты от меня требуешь? – в голосе Кадзи прозвучал гнев и что-то похожее на мольбу.– Для себя одного стараюсь, что ли? Ну чего ты от меня хочешь? – Мы спаслись потому, что накануне шел дождь, а вовсе не благодаря твоему блестящему руководству! – Я и действовал в расчете на дождь! – А, брось! Лезешь напролом, не разбирая – куда, словно дикий кабан! Вот еще одного потеряли. Где Удзиэ? То-то! Возможно, он прав. Да, Кадзи не хотел плена, это верно. Не верил, что в плену можно сохранить жизнь, и не хотел верить. – Ну а что ты предлагаешь? – К ним ползком подобрался Кирихара. Он слышал их разговор.– Нас травят, как зверей, а нам молчать? Тангэ только покосился на него. – Подождать до темноты, да и пустить им красного петуха! – пригрозил Кирихара. – Давай действуй, но только в одиночку! – сказал Кадзи. Гнев и отчаяние загнанного животного бушевали в его душе.– Со мной о таких делах толковать бесполезно. Просто так, из интереса я еще никого не убивал! – Как это из интереса?..– Глаза Кирихара угрожающе сверкнули.– Думай, что мелешь! Они воображают, что японцы только драпать умеют, поджав хвосты, вот я и докажу им... – Я сказал: давай, но только без нас! Кирихара считал, что имеет все основания для мести. Он убивает "из интереса"? Ничего подобного! Просто он не знает другого способа выместить свой гнев и свою обиду. Высокомерие "хозяев Восточной Азии", укоренившееся в сознании японцев, давно оставило его. Просто он не хотел признать себя побежденным китайцами. Поэтому и испытывал такую лютую ненависть к ополченцам. Пустые хвастуны, лисицы, расхрабрившиеся благодаря покровительству тигра! Кадзи смотрел в небо, очистившееся от туч. Здесь, среди густых стеблей, еще держался пахучий летний зной, но чистая голубизна неба говорила, что лето близится к концу. Скоро хмурая осень, за ней – ледяная зима... Когда он вернется к человеческой жизни?

ЧАСТЬ 6 *

1

НИ МИТИКО, ни Окидзима, конечно, и представить себе не могли, что Кадзи сейчас превратился как бы в главаря банды хунхузов. Заночевали они у подножия горы. Кадзи всю ночь не сомкнул глаз – как все ужасно получилось! Как только начало светать, он дотронулся до плеча спавшей девушки. – Мы уходим. По правде говоря, мне не хотелось бы, чтобы вы шли с нами, но боюсь, что вам здесь оставаться небезопасно. Кадзи глянул в глаза девушке. – Мы постепенно превращаемся в хунхузов, нас так уже и зовут. Но разве сейчас разберешь, где лучше? Так что поступай как задумала, все равно, с нами пойдешь или одна. Поняла? – Да,– так же глядя в упор, ответила девушка. – Я не могу делать крюк в семьдесят километров. Может это и бессердечно, но не могу. – А я не считаю это бессердечным. Вы были так добры к нам. – Доброе утро, добрый солдат! – окликнул Кадзи подошедший Кирихара.– Здесь мы с тобой расстаемся, Кадзи. Вот проводим этих приблудных.– Он показал на девушку и мальчика, приставших к ним накануне. ("Возьмите нас с собой хотя бы до Наньхутоу!" Они гостили у дяди и теперь пробирались к родителям в Бейхутоу.) – Вот проводим их до дома, а заодно и передохнем у них, если, конечно, хозяева разрешат. Мы еще вчера договорились... Девушке и с Кадзи хотелось остаться и родителей увидеть не терпелось. И то и другое было опасно, но любовь к родителям, видно, взяла верх. Кадзи тоже колебался, провожать их или нет. Всю ночь только и думал об этом. Девушка и мальчик казались такими беспомощными. Но семьдесят километров – слишком большое расстояние. И дело тут не в расстоянии, а в опасности, которая подстерегает их на каждом шагу. Кому нужны неоправданные жертвы? – Будьте осторожны,– посоветовал на прощанье Кадзи. Кирихара, Фукумото и Хикида отправились провожать девушку и мальчика. На опушке леса девушка обернулась, поклонилась Кадзи и помахала ему рукой. Когда группа скрылась из виду, Кадзи с остальными солдатами двинулся в другом направлении. – А я думал, ты не выдержишь и сам отправишься их провожать,– сказал Тангэ. – Будь я один, я пошел бы с ними, но сейчас я отвечаю за вас, а мы должны избегать проволочек в пути, иначе не выберемся. Впереди идет девушка, рядом с ней мальчик. За ними устало бредут Кирихара, Фукумото и Хикида. Они идут лесом, преодолевая сопки по бездорожью. Со стороны кажется, что люди мирно идут в лес. Только винтовка у Кирихары всегда на взводе. Солдаты с вожделением смотрят на покачивающиеся округлые бедра девушки. Да и как поставить им это в вину? Не месяцы, а годы они не видели женщин, а тут еще все время балансируешь между жизнью и смертью. И сестра и брат слышали смех за спиной, но не поняли, чему смеются солдаты. И все же девушка боязливо съежилась и прибавила шагу. – Чего это она так заспешила? – спросил Хикида. – Домой всяк идет быстро,– сказал Кирихара, поглядывая на девушку.– Побыстрей пойдем – к вечеру на месте будем. Нажремся, переночуем, а там видно будет. – А если ее родителей и в помине уже нет? – протянул Фукумото. – А я вами зачем? – заносчиво ответил Кирихара.– Найдем выход, у меня голова тоже варит. А то Кадзи, Кадзи... Несколько минут шли молча. В густой листве кое-где звенели голоса птиц, это отгоняло мысли о войне. Деревни, изредка мелькавшие на горизонте, пробуждали тоску по родине. И даже Кирихара, рассеянно улыбаясь, погрузился в сладкие мечты. Вот он надолго остается у родителей девушки и незаметно для всех становится ее женихом. Девушка красива, молода, чего еще желать? Ее отец, как она рассказывала, был тут лесничим. Пусть сейчас он должность потерял, но сбережения, наверно, есть. Чем дальше в глушь забирался японский чиновник, тем больше наживался. К тому же, по словам девушки, отец ладил с китайцами, так что дом тоже, наверно, уцелел. А дом, видно, неплохой, ишь как торопится. А он, Кирихара,– спаситель, ему прием особый. Пока он там обоснуется, много воды утечет. Америка, может, захочет выгнать русских из Маньчжурии. Тогда она поддержит чанкайшистов. А раз дело дойдет до драки, почему не собрать тут остатки армии? Если он не будет растяпой, многого можно достигнуть. А сейчас ничего не поделаешь, держи нос по ветру. Внезапно раздумья Кирихары были прерваны. Из леса вышел подросток-китаец, таща за собой навьюченного хворостом мула. Завидев двигавшуюся навстречу группу, паренек собрался было бежать, но, заметив, что девушка улыбается, остановился. На довольно скованном, но все же вполне правильном китайском языке девушка сказала: – Пожалуйста, не бойтесь, эти солдаты – мои друзья, мы пробираемся на север, в деревню. Может, вы знаете, есть ли там еще японцы? Паренек был, видно, из осторожных и долго мялся, прежде чем ответить. Но милая и вместе с тем грустная улыбка девушки успокоила его. – Японцев давным-давно нет. – Ни одного? – Все ушли. Девушка сразу поникла. Потом с надеждой в голосе тихо спросила: – А вы не слышали о Сунь Дан-сэне? – Сунь? А-а, такой высокий, с длинной бородой? – Да, да! – Убежал. Он лебезил перед японцами, а с нами задавался, так что его живо из деревни выкурили.– Парень вдруг громко рассмеялся.– Помню, его поймали и бороду отрезали, потеха! А у вас родители в лесничестве служили? Девушка не ответила. Она растерянно оглядывалась по сторонам. Подойдя к ней, Кирихара шепнул: – Помолчи! – Так, значит, японцы смотались? Здорово! – Фукумото перевел взгляд с девушки на Кирихару. – Тьфу ты, только ноги сбили! – захныкал Хикида. – Японцы все ушли,– пробормотал Кирихара,– значит, опасно было оставаться. Выходит, и нам здесь нечего околачиваться.– И, повернувшись к девушке, громко добавил:– Скажи ему, чтоб продал нам мула. Но о какой продаже могла идти речь в такое время? Да и откуда у солдат деньги? Кажется, парень это сразу сообразил. Кирихара подмигнул Фукумото. Тот дружелюбно хлопнул парня по плечу и на ломаном китайском языке сказал: – Не боись. Деньги есть. Давай по рукам. Парень уже решил не связываться с солдатами – черт с ним с мулом! А то, чего доброго, будет хуже. Он хотел что-то сказать, но тут Кирихара вдруг с размаха ударил его в грудь. Парень упал. – Что вы делаете? – побледнев, закричала девушка. – Отвернись и молчи! – крикнул ей Кирихара.– Скажи он в деревне, что видел японцев, нас, как зайцев, перебьют! Убить прежде, чем будешь убит сам. Убить, даже если в этом нет нужды. Убить на всякий случай. Ситуация оправдывает, чего же раздумывать? Кирихара высоко поднял приклад над лежавшим без чувств подростком. Обхватив брата за плечи, девушка отвернулась и зажала уши – невыносимо слышать тупой звук удара о череп. – Фукумото, Хикида, ведите мула в лес и заколите,– голос Кирихары не дрогнул.– Ничего, девочка, сейчас попируем. – Уходите от меня! – крикнула девушка, не оборачиваясь.– Мы пойдем одни. – Куда ты пойдешь? В подстилки к китайцу? Тебе же некуда податься. Хочешь не хочешь, а придется быть в нашей компании, а то и родителей не увидишь никогда. – Мне все равно! Лучше умереть, чем быть с вами. Девушка повернула голову и посмотрела на Кирихару. В ее глазах светилась ненависть. – Мы пойдем одни,– твердо сказала она. – А как же мы? Мы без тебя с тоски помрем,– насмешливо сказал Кирихара и уж другим тоном добавил:– Ты нас не зли, давай лучше дружить. Мы теперь одна компания, бездомная. – Это верно,– поддакнул Фукумото.