Текст книги "Условия человеческого существования"

Автор книги: Дзюнпей Гамикава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

7

Ямаура стонал. Кадзи совсем выбился из сил. Спотыкаясь, теряя терпение, он не раз готов был бросить Ямауру на землю. Первоначально Кадзи намеревался обогнуть сопку, углубиться в том направлении, откуда наступали русские, разведать движение их второго эшелона и затем уже обстоятельно наметить маршрут. Но с такой ношей нужно было поскорее выбираться на равнину, в лесу с ней пропадешь – ветки хлещут по лицу, а Хиронака плетется сзади и не думает прокладывать дорогу. Темень, шорохи, корни под ногами. Если этим двоим чего-нибудь померещится и они откроют с перепугу огонь, это будет стоить жизни всем четверым. Кадзи выбрался на тропинку, огибающую сопку. На ровном месте по другую сторону лощины, по которой прошли русские, он опустил Ямауру на землю. Тот, как мешок, скользнул вниз. Кадзи поднял его и поставил на ноги. – Держись! Не могу больше. Впереди что-то белело ровной полосой. Река? Кадзи велел всем троим ждать, а сам пошел вперед. Очевидно, он совсем потерял ориентировку из-за этих маршей перед вчерашним боем, потому что никак не ожидал, что здесь дорога. А что это тогда, под его ногами, если не дорога? ...Некоторое время они шли по дороге. Потом справа донеслись голоса. Короткие, отрывистые – всего два слова. Пройти мимо? А если окликнут, бежать, уповая на тьму? Или остановиться, бросить оружие? Бежать – значит, Ямауру придется бросить... Кадзи свернул с дороги. Под ногами зачавкало. Здесь густо росла трава высотой в рост человека. – Рассветет – тогда решим, как быть дальше...– сказал он. Ямаура тотчас улегся на кочку и мгновенно уснул. Спина у него свешивалась в воду. Хиронака и Тэрада тоже задремали. Ямаура стонал во сне, и всякий раз Кадзи холодел от страха. Слишком уж много людей умерло сегодня, всего лишь за один день. Хватит! Нет, они погибли не потому, что так им велел долг. Сколько бессильного гнева, тоски, отчаяния бесстрастно поглотили эти равнодушные сопки! Хватит!.. При их жизни никому не было дела до их стремлений и надежд, а после смерти их тела бросят в этих сопках и они будут лежать, пока кости не рассыплются в прах. Жизнь без чести, смерть без славы, без утешения даже! Они так и не поняли, зачем, для чего они умирают... Нет, нельзя погибнуть! Нужно жить! Глупо умирать в этой бессмысленной, нелепой войне... Короткая летняя ночь светлела. Кадзи встал, по своим следам пробрался к дороге. Осторожно раздвинул камыши, выглянул. Он увидел то, чего даже в голову прийти не могло. Они были в расположении русских. Сразу же за дорогой, чуть выше по склону, стояли танки. Кадзи разбудил остальных. – Мы попали в самую гущу! – он горько усмехнулся.– Может, они теперь повсюду, куда ни сунься? – Это был даже не вопрос.– Пусть каждый выскажет свое мнение,– сказал он, немного помолчав.– Если мы вчетвером выйдем и поднимем руки, то, может быть, нас не убьют... – Ведь ты обещал вывести нас к Муданьцзяну,– взвизгнул Хиронака. – Если удастся туда дойти...– холодно возразил Кадзи. Но тут Тэрада с жаром замотал головой. – Только не плен! – А унтер-офицер Хиронака что скажет?, – Я уже сказал! Ясное дело, нет! – Я тоже не хочу в плен.– Кадзи печально усмехнулся. – Ладно, так и решили, будем прорываться. Похоже, придется двигаться по тылам. Что ж, попробуем. Остальные молчали. – ...Ну, решено: день пересидим здесь, в болоте,– продолжал Кадзи.– А стемнеет – уйдем в сопки. Куда-нибудь да выйдем.– Кадзи роздал всем по две галеты. Завтрак запили болотной водой. Она с бульканьем переливалась в животе. Все молчали. – А когда кончатся продукты? – спросил Тэрада, переводя взгляд с Кадзи на Хиронаку; казалось, ему стыдно спрашивать о еде. – Траву будем есть! – Кадзи надломил несколько камышей.– Ну, а на худой конец,– добавил он, и глаза его сверкнули мрачным огнем,– переметнемся на довольствие к ним.– Он показал в сторону дороги.– Опасность, Тэрада, это такая штука, которой надо бояться, пока она далеко. А как очутишься с ней лицом к лицу, тогда бояться нельзя... А теперь я посплю. В случае чего разбудите! Кадзи улегся на кочки и, хотя тело его наполовину свисало в воду, мгновенно погрузился в сон.

8

Так тщательно выбирали маршрут – и надо же было выйти именно сюда, в эту точку! Всю ночь шли холмами, проверяя направление по звездам. Всячески стремились избежать соприкосновения с противником. С той минуты, как они рассчитали, что, миновав холмы, попадут на шоссе, параллельно которому тянется железнодорожное полотно, все внимание сосредоточилось на выборе пункта, в котором безопаснее всего пересечь дорогу. Шли от ложбины к ложбине, стараясь не выдать себя даже малейшим шорохом. И вот после стольких усилий они опять наскочили прямо на пост русских! Это была совсем маленькая ложбинка, зажатая между двумя холмами. В каких-нибудь тридцати метрах, за поросшим травой отлогим склоном, светлой полосой тянулось шоссе. Это обстоятельство и оказалось роковым – по шоссе непрерывной вереницей шли грузовые машины. Это был могучий, неудержимый поток света и транспорта. Он лился, не прерываясь. И все-таки, если б на пути беглецов встало только это препятствие, они могли бы попытать счастья и прорваться через дорогу. Даже если б с грузовика заметили четыре подозрительные тени и затормозили, они успели бы скатиться по склону и, перебравшись через рельсы вниз, скрыться во мраке, в сопках, чернеющих по ту сторону дороги. Но теперь это было невозможно. На холме, справа от ложбинки, по которой они пробирались ползком, стоял часовой. Как только четыре тени попадут в полосу света грузовиков, их настигнет смертоносный огонь из автомата. Расстояние слишком ничтожно, чтобы часовой промахнулся. Слева – второй часовой, хотя и не так близко. Кадзи колебался, не зная, на что решиться. Пока они будут искать другое место для перехода, станет совсем светло. Назад – тоже не выход, да и опасно, скоро утро. – Что будем делать? – прошептал Хиронака.– Светает! – Кажется, один выход...– буркнул Кадзи и кивком головы показал на часового справа.– Если б удалось снять его... Подойти вплотную и снять... – А если отсюда? – Я выстрелю, а вы побежите? – Гневная усмешка мелькнула на лице Кадзи.– Прекрасная мысль! А обо мне ты подумал? – Ты один из лучших фехтовальщиков в роте, Хиронака. Подберись к нему ползком и действуй! А мы тем временем перебежим через дорогу. Хиронака промолчал. Грузовики по-прежнему бежали нескончаемой вереницей. Время безжалостно уходило. Вершины сопок постепенно вырисовывались на фоне неба. – Ну, что же мы? – сдавленным от волнения голосом прошептал Тэрада. Кадзи положил винтовку на землю, снял пояс, флягу, вещевой мешок. – Что вы собираетесь делать? – прошептал Тэрада. Кадзи вытащил нож и пополз, прижимаясь всем телом к земле, словно желал втиснуть в нее свою мучительную тревогу. Зачем это страшное преступление? Часовой, отвернись, дай нам пройти! У нас только одно желание – вернуться к мирной жизни, вернуться живыми и невредимыми, не попав в плен, избежав пули... Мы не замышляем худого. Неужели ты не можешь отойти куда-нибудь в сторону всего на тридцать секунд? Неужели не можешь закрыть глаза, заткнуть уши на каких-то тридцать секунд?.. Три шага, пять шагов, семь шагов, поворот... Кадзи медленно подкрадывается ближе, еще ближе... Три шага, пять шагов, семь шагов, поворот... ...Они упали вместе – Кадзи поверх него, тяжело выдохнув воздух. Несколько секунд он лежал неподвижно, почти потеряв сознание. Когда он опомнился и дыхание вернулось, он почувствовал запах крови. Руки и ноги не слушались, дрожали. ...Все, теперь я убийца... Кадзи встал, сжимая окровавленный нож. Была необходимость в этом убийстве или нет – все равно он убил. Убил не в порыве борьбы, не во имя достойной цели... Кадзи спустился в ложбину. Остальные молча ждали его сигнала. Все четверо рванулись вперед. Они уже пересекли дорогу, когда грохот стрельбы рассек черный мрак позади. Они соскользнули вниз с крутого обрыва, перемахнули через полотно железной дороги и, пока не укрылись в чаще у подножья сопки, слышали, как над головой свистели пули.

9

Уже рассвело, когда они вскарабкались на вершину сопки. Отсюда тянулась ровная возвышенность, окутанная утренней дымкой. Кадзи шагал молча. Тэрада то и дело украдкой поглядывал на его профиль, на его правую руку. На ней засохла кровь. Наконец не утерпел, спросил: – Как вы его? – Отстань! – отрезал Кадзи. Он хотел забыть о том, что случилось. Он убил не по собственному желанию. "Ради вас и убил! – хотелось крикнуть.– Стоите ли вы этого?" Нужно достать продукты. Галеты они уже съели... – ...А господин унтер-офицер Онодэра? – произнес Ямаура.– Отчего это он лежал мертвый рядом с господином подпоручиком? Кадзи показалось, что у него подкашиваются ноги. Хиронака свирепо заворочал белками, неестественно выделявшимися на осунувшемся лице. С тех пор как удалось убрать часового и они миновали опасное место, Хиронака чувствовал, что окончательно потерял власть. Сознание этого факта постепенно превращалось в острую враждебность к Кадзи. – Это он задушил его...– унтер кивнул на Кадзи. – Господин ефрейтор Кадзи?! Если б не этот, похожий на стон, вопрос Ямауры, Кадзи, наверно, бросился бы на Хиронаку. Он остановился и встретился с Ямаурой взглядом. – Да, я убил его. Вот этими руками. А нужно было или нет – думай сам. Понял? С Онодэрой, потерявшим рассудок, им не удалось бы прорваться, это ясно. Так в душе оправдывал себя Кадзи. "Значит, если бы я был не в состоянии идти, он убил бы меня!" – со страхом думал Ямаура. Трудно было поверить, что Кадзи, тащивший его на спине, Кадзи, сутки не отходивший от него ни на шаг, и этот страшный убийца – один и тот же человек. Ямаура никак не мог поверить этому. Они долго шли молча. Неожиданная находка заставила их на какое-то время забыть все дурное, что терзало душу. В брошенном окопе они нашли рис и вяленую рыбу – закуску и обед, как по заказу. Удача невольно навела на мысль, что судьба к ним все еще благосклонна. Они до отказа набили вещевые мешки. Позиции, брошенные в спешке и панике, будут, конечно, встречаться еще не раз. Даже у Кадзи поднялось настроение. В тот же вечер они встретили солдата, шагавшего им наперерез. Солдат торопился. Они увидели веселую, беззаботную физиономию. Человек уплетал огурец. Он бросил взгляд на петлицы Хиронаки и, секунду помедлив, словно прикидывая в уме, надо ли в данном случае соблюдать уставную форму обращения, фамильярно спросил: – Куда путь держите? – Никуда определенно...– ответил Кадзи.– Думаем пройти к Муданьцзяну. Солдат рассмеялся. – Да ведь Муданьцзян там...– и он указал в направлении, откуда шел.– Зря идете! Там русские. – А ты? – спросил Кадзи. – А я в Корею...– Незнакомец с улыбкой вытащил из кармана еще один огурец.– Корея-то ближе к Японии... А вообще я такой человек, что мне где угодно хорошо. Могу быть унтером и раздавать оплеухи, а надо – стану торговцем.– Он заискивающе потер руки, изображая торговца.– А попаду к красным – готов стать красным. Не знаешь случайно, как по-китайски и по-корейски "товарищ"? – По-китайски – тунчжи, по-корейски – тонму. – Как, как? Тунчжи и тонму?. Ну, спасибо! Знать бы только два эти слова, так уж не пропаду. Значит, тунчжи и тонму... Ну, бывайте здоровы, тунчжи и тонму...– И весело улыбнувшись на прощанье, он пошел прочь. – Чудак какой-то...– посмотрел ему вслед Кадзи. – Дезертир он, вот он кто, эта сволочь! – прохрипел Хиронака.– Надо было заставить его назвать фамилию. – И что тогда? – Кадзи перевел взгляд с удаляющейся фигуры на Хиронаку. – Доложил бы, вернувшись к своим. – Ну и дурак! – с откровенной насмешкой сказал Кадзи.– Как ты не понимаешь, что уж если Муданьцзян пал, значит, армии больше нет, понимаешь, нет! – Что значит дурак? – Хиронака побледнел.– Я передал тебе командование только потому, что ты здешний и хорошо знаешь местность. Но я еще унтер-офицер, слышишь? Оскорблений не допущу! – Понял, господин унтер-офицер! – Кадзи тоже побледнел.– А только званиями попрошу не кичиться... И вот еще что добавлю для ясности. Тэрада и Ямаура, вы тоже слушайте хорошенько. Квантунской армии больше нет! И я не собираюсь искать то, чего нет... – А что же вы намерены делать?..– спросил ошеломленный Тэрада, переводя взгляд с Хиронаки на Кадзи. – Хочу вернуться... к жизни. Когда эти слова были наконец произнесены, в нем с новой силой вспыхнуло безудержное желание навсегда покончить с армией, как будто с помощью этих слов сама собой протянулась прямая жирная линия к тому единственному пункту на карте, о котором он ни на секунду не уставал мечтать. – Какие бы препятствия ни ждали нас впереди, я сделаю все, чтобы мы вернулись каждый в свой дом, к своей жизни. Кому такой план не по душе, пусть заявит сейчас же, здесь, и уходит. Ну, так как же? Все молчали. У Ямауры при мысли о возвращении на родину радостно заколотилось сердце, но он боялся, что, если он последует за Кадзи, его, чего доброго, обвинят потом в дезертирстве. Тэрада воспринял слова Кадзи как недвусмысленный призыв к измене. Его терзала боль и обида – почему Хиронака не протестует? В то же время он ощущал смутную потребность опереться на Кадзи – ведь Кадзи вытащил его из-под гусениц танка, а потом сам, добровольно решился снять часового... Неужели Квантунская армия действительно разбита? Хиронака упрекал себя за доверчивость, за собственную глупость; ведь он дал себя провести этому ефрейтору. Теперь ясно, что Кадзи заранее обдумал измену. Необходимо улучить момент и вернуть себе власть по праву старшего... Все трое молчали, ни один не торопился объявить о своем решении. – Возможно, мы и встретимся с нашими...– немного мягче проговорил Кадзи.– И тогда те, кто захочет, могут примкнуть к ним... – Не могут, а обязаны! – с силой поправил Хиронака.– Я не допущу, чтобы нарушали воинский долг! – Воинский долг? – переспросил Кадзи.– Попадете в казарму – там и будете толковать о воинском долге. А пока что это пустой звук. Скучаешь по службе – бери этих двоих и ступай, куда хочешь! – зло закончил он. Тэрада и Ямаура переглянулись. Хиронака замолчал, скривив рот. Он не обладал ни силой духа, ни энергией, чтобы прорываться неизвестно куда сквозь расположение противника, да еще с двумя ранеными. Кадзи сделал шаг к Хиронаке и резким движением сорвал у него с кителя петлицу. – Я иду. Любой из вас может стрелять мне в спину. Но сейчас вам это невыгодно... Они молча пошли следом за Кадзи.

10

Будь у него карта или хотя бы самый примитивный план местности, он никогда не выбрал бы этот путь. Но Кадзи руководствовался собственным воображением. Прямая четкая линия тянулась на юго-запад, через все препятствия на пути – сопки, реки, тайгу. В этой линии для него заключалась вся жизнь. Кадзи полагал, что знает Маньчжурию достаточно хорошо. Знает ее бескрайнюю ширь, ее просторы, горы и реки. Но оказалось, что он переоценил свои знания. Когда они спустились с сопок, Кадзи считал, что переход через тайгу займет не больше одного дня. Продукты у них есть, идти будет не трудно, водой они обеспечены – кругом ручьи. Нужно только остерегаться случайностей. Они не успели еще углубиться в тайгу, а уже воцарились сумерки прямо средь бела дня! Густо переплетенные ветви деревьев преграждали путь солнцу. Коряги, сучья мешали продвигаться, совсем как проволочные заграждения. Скоро они потеряли ориентировку. Таежные дебри оказались гуще и глубже, чем они предполагали. День прошел, а кругом, куда ни посмотри, простиралась все та же чаща. Нагибаясь, они пролезали под ветвями, спотыкались об огромные корни, искали обход там, где нельзя было пробраться напрямик. Постепенно ими овладела мысль, что, сбившись с пути, они кружат на одном месте. – Кадзи, выберемся мы отсюда? – первым спросил тащившийся сзади Хиронака.– Куда мы идем? – Здесь не мое поместье! – не оглядываясь, бросил Кадзи. Судя по времени, солнцу пора было склоняться на запад, но как узнать, где он, запад, если не видно солнца? Впереди, сзади, по сторонам – всюду царил одинаково ровный сумрак, одинаково приглушенный свет. Недавно они свернули влево, обходя частокол могучих стволов, значит, теперь надо брать правее. Но ведь потом они вроде бы забирали вправо, значит, нужно выправлять налево... – Вода журчит! – сказал Ямаура. Ямаура родился в горах. У него острый слух. Они двинулись туда и скоро остановились у речки. – Хотел бы я иметь твои уши! – улыбнулся Кадзи.– Жаль, что нельзя разузнать, куда она течет. Тайга по берегам стояла чуть реже, зато трава росла сплошной стеной. Они стали пробираться вдоль берега. Кто-то крикнул, зашелестела трава. Какой-то человек удалялся от них. Этот крик заставил Кадзи в испуге остановиться. В зарослях камыша прятались беженцы – мужчины и женщины. Они приняли группу Кадзи за русских. Поняв, что перед ними свои, они молча смотрели на солдат. Никто не произносил ни слова. – Давно вы здесь? – спросил Кадзи.– Два солдата, находившиеся среди гражданских, привстали. – С утра... Устроили тут привал, да и не смогли двинуться, ноги не идут. Солдаты рассказали, что эти люди бежали из пограничного городка и заблудились в тайге. – С границы эвакуировались вместе наша часть и гражданское население, но наши-то шагают быстрее, да и еда кончилась, поэтому в пути разделились...– устало пояснил один из солдат. – А мы отбились от своей части и присоединились вот к ним, прибавил другой.– А где наши – не знаем... – Бросили нас... Защитники нас бросили, потому что у нас слабые ноги. А сами ушли...– заплакала женщина, кормившая грудью младенца.– Возьмите нас с собой, господа солдаты! – Нет ли у вас поесть? Сделайте милость, уделите! – Мужчина средних лет смотрел на Кадзи глазами бездомной собаки.– Пять дней не ели. – Расстелите что-нибудь, пиджак, что ли,– сказал Кадзи. Человек расстелил на траве пиджак, и Кадзи высыпал на него почти весь запас риса. – Смеем ли мы принять такой дар! – со слезами сказала женщина с ребенком на руках. – А мы-то как же?..– встревоженно начал Хиронака, но Кадзи отмахнулся от него. – Как-нибудь обойдемся... У меня в мешке есть немного. Ночевать остались с беженцами. Сварили рис. Кадзи курил в кулак и мысленно прикидывал трудности завтрашнего перехода. Ясно, вести с собой этих слабосильных – задача не из легких. То, что они вчетвером могли бы пройти за день, этим хватит дней на десять. Но не бросать же их на произвол судьбы! – Спасители наши...– сказала женщина с ребенком. – Да, как говорится, в аду повстречались с Буддой... Вот когда эта поговорка подлинно к месту,– поддакнул мужчина.– А пограничная часть бросила нас без еды, без помощи... – Что дальше-то? Возьмем их с собой? – понизив голос, спросил Хиронака. – Ума не приложу... Если бросить, ведь пропадут...– Кадзи умолк. На мгновение ярче вспыхнул красный огонек его сигареты. По-видимому, придется взять. Что, если бы на месте этой женщины оказалась Митико, если б ее бросили вот так, в тайге?.. У беженцев назревала ссора. – Господа солдаты, не одним вам дали рис! – услышал Кадзи. Это кричала женщина. Мужской голос ответил: – Да у вас с самого начала не было никаких продуктов! Все время только на чужое зарились! – Правильно!– раздраженно вмешалась женщина с ребенком.– Постеснялись бы хоть немножко! Только и знали, что баловаться с солдатами! А мы все с вами делили, все до последнего, хотя у меня для младенца молока не хватало! – Что там у них? – спросил Кадзи у Хикиды и Идэ (так звали двух солдат, прятавшихся вместе с беженцами). – Да тут с ними две девицы из солдатского публичного дома,– ответил Хикида.– Пока шли вместе с частью, солдаты все вокруг них увивались, угощали конфетами... Ну, гражданские, ясное дело, косились на это. А как солдаты ушли, их, конечно, шпыняют на каждом шагу... – Пусть господа солдаты рассудят нас! – донеслось оттуда. Кадзи слышал, что они идут к нему. – Господин солдат,– начала одна,– они говорят, что раз мы из публичного дома, значит, нам не положено есть вместе со всеми! – Пока солдаты не ушли, не знали, как нас умаслить!.. – Не шумите! – сказал Кадзи.– Еду надо разделить поровну. Садитесь здесь и ешьте! – Эти женщины,– послышался мужской голос,– только и знают, что зарятся на чужое добро! – Ах ты паскуда! – взорвалась одна, по виду старшая.– Да мы, может, и рады были бы взять с собой какие-нибудь продукты, чтоб твоего не есть, да откуда? Кадзи дернул женщину за шаровары, заставил сесть. – Ешь и молчи! Будете ссориться – бросим! Догоравший костер то вспыхивал, то угасал, словно вздыхая в непроглядной тьме. В тайге светает поздно. Кадзи проснулся еще затемно. Он лежал и думал, куда их приведет река. И еще он думал, что все знания, полученные человеком за тридцать лет жизни, не могут ему помочь определить страны света в дремучей тайге. Он посмотрел вверх, но там в просветах между крон было только небо, серое, как слабо разведенная тушь. Кадзи встал и, приподнимаясь, ухватился за ствол дерева. В следующую секунду руки сами поспешно гладили и ощупывали кору. С одной стороны кора, хоть и едва заметно, была влажнее и холоднее. И мох здесь рос по-другому. Кадзи перешел к другому дереву. Он проверил свою догадку еще на двух-трех деревьях. У всех одна сторона казалась более сырой и холодной. Значит, эта сторона – северная. Он стал лицом к северу и определил юго-запад. Улыбнулся. – Разве мы не пойдем вдоль реки? – спросил Хиронака, когда Кадзи решительно повел их в чащу. – А разве ты собирался в Корею? – вместо ответа спросил Кадзи.

11

Они шли два дня, а тайге не было конца. Наступил третий день, но тайга по-прежнему продолжала держать людей. Продукты кончились. Осталось только немного риса в мешке у Кадзи. Они рвали незрелые ягоды дикого винограда и с жадностью поедали. Кислые, вяжущие рот ягоды, только дразнили, заставляя еще сильнее страдать от голода. – Грибов не трогать! – предупредил Кадзи.– Листья дикого винограда, пожалуй, не причинят вреда. Только давайте сварим их. Варево не лезло в горло. Хиронака чертыхался, негромко, но так, чтобы слышал Ямаура. "Сами навязали себе заботу". И при этом зло глядел на Кадзи. Кадзи не стал делать вид, что не слышит, и ответил Хиронаке таким же взглядом. Подхлестнутый Хиронака проворчал: – Все равно ведь рано или поздно придется съесть этот рис! Сварили бы размазню, что ли. Теперь на Кадзи смотрели все. – Нет!..– Кадзи обвел их взглядом.– И его лицо приняло упрямое, почти жестокое выражение.– Мы съедим этот рис, когда останется одно: лечь рядом на землю и умереть. Хиронака только повел по сторонам злобным взглядом. Он раскаивался, что не пал в бою, что пошел за этим Кадзи. В казарме пограничного батальона он имел вволю еды и вдобавок получал каждый вечер спиртное... А сейчас? Ефрейтор-второгодок помыкает им, как мальчишкой, ему приходится жрать листья в этой дремучей тайге, искать змей и мышей... Кадзи надеялся подстрелить птицу на радость всем. Но, видно, в этом гиблом краю не жили даже птицы. – Господин ефрейтор, а улиток едят? – спросил Тэрада. – Едят, наверно... Яда в них вроде нет. Ведь дети часто забавляются с ними... Стали собирать улиток. Когда их зажарили на огне и разделили поровну, первым восторженно зачмокал Хикида. – Вкусно! Если закрыть глаза, улитки напоминали устриц. И все-таки, держа в руке каждая свою долю, женщины смотрели на них с отвращением, а некоторые даже заплакали. – Ну, ну, мадам! – заметил Хикида, обращаясь к одной.– Здесь вам окуня или бифштекс не подадут! – Это верно! – старик учитель слабо улыбнулся жене. Она все время молчала.– Съешь одну, попробуй – уговаривал он. – Эх, здорово подвела нас армия...– сказал торговец, хозяин мелочной лавки, тот самый, который первым получил рис от Кадзи.– А мы-то верили в силу Квантунской армии. Вы, военные, постоянно твердили нам: трудитесь спокойно! – Мы сражались! – покраснев от обиды, крикнул Тэрада.– Может быть, вы все тут разорились, имущество потеряли, но мы сражались, насмерть стояли, пока от ста шестидесяти человек нас не осталось четверо! – А, что толковать об этом, когда не сумели даже эвакуировать детей и женщин! – в сердцах сказала жена торговца.– Уж мы-то, кажется, достаточно старались для армии! – Старались?! Только тогда и старались, когда наживой пахло!..– ядовито заметила старшая из проституток. Она мстила за обиду во время дележки риса. Они не шли, а ползли, как улитки. Каждый час Кадзи приходилось останавливаться и ждать отставших. – Эй, Кадзи, хватит нянчиться! – сказал Хиронака.– Этак конца не будет баловству и заботам! Кадзи и сам приходил к мысли, что он бессилен помочь этим несчастным. Не все ли равно, где их бросить – здесь или где-нибудь в другом месте? Каждый стремится спасти себя. Он почувствовал, что поддается, и, чтобы побороть себя, попытался представить Митико среди этих уставших людей, из последних сил тащившихся за ним. Подождите! Не бросайте нас!.. – Пошли, Кадзи! – сказал Идэ.– Какой смысл погибать с этой компанией? – Пока у этой компании имелась еда, ты, верно, говорил по-другому! – Кадзи повернул назад. Люди шли, шатаясь, едва переступая распухшими ногами. Они были уже не в силах перешагивать через подгнившие и рухнувшие деревья и, чтобы преодолеть препятствие, опирались на руки, становились на четвереньки и переползали. Споткнувшись, падали и долго не могли встать. И все же вставали и, задыхаясь, брели дальше.

12

...Медленно, машинально шагают ноги. Беспокойство о тех, кто следует сзади, никогда не покидавшее его раньше, постепенно ослабевает. Он идет вперед, ко всему безучастный, и только одно стремление – выдержать этот поединок с тайгой – не гаснет в душе. Внезапно он останавливается. Он слышит хлопанье крыльев. Прямо перед ним на ветку усаживается птица размером с голубя. Птица спокойно отдыхает. Кадзи поднимает руку, подавая знак остановиться идущим сзади. Прислонясь к стволу, готовится стрелять, птица сидит рядом, в двух шагах от него. Видно, ее никто никогда не пугал – она спокойно перебирает клювом перья и вертит головой, словно раздумывая, куда ей теперь лететь. Левая рука, поддерживающая винтовку, дрожит. С ним никогда этого не бывало! Он пытается унять дрожь – перед ним птица! Еда! От этой мысли левая рука дрожит еще сильнее. Палец правой руки, лежащий на спусковом крючке, тоже мелко дрожит и не повинуется. Кадзи целится, затаив дыхание. Зажмуривает один глаз. Очертания птицы расплываются. Он стреляет. Мимо. – Вот несчастье! – горестно стонет Идэ. – Знатный снайпер! – с злобной насмешкой произносит Хиронака. Возразить нечего. Кадзи молча поворачивается, идет навстречу отставшим. Первыми попадаются эти двое, из заведения для солдат, Тацуко и Умэко. Они идут, согнувшись, точно поднимаются в гору. Заметив Кадзи, через силу прибавляют шагу, а поравнявшись с ним, падают, как подкошенные. – А остальные? – спрашивает Кадзи. – Торговец углем отдыхает тут рядом... – А этот, лавочник? Женщины переглядываются. – Он и его жена вдруг почувствовали сильные боли,– говорит младшая, Умэко. – Грибы?.. Женщины молча кивают. – Остальные тоже? На этот раз женщины отрицательно качают головами. – Ждите здесь. Я скоро вернусь. Куда он идет? Зачем они ему? Ну, узнает он, что стряслось с его спутниками. Ну и что из этого? Ничего. И все-таки он идет назад. Где-то в уголке сердца таится мысль, что только исполненный до конца долг, сознание, что он сделал все, что мог, даст ему право остаться жить. Он прошел с полкилометра. Никого. Возможно, они разминулись. Кадзи уже хотел повернуть обратно, когда из-за деревьев, шатаясь, вышла жена фотографа. – А дети и муж? Женщина медленно подняла на него глаза. – А я почем, знаю... – Умерли? – А я почем знаю... – Говори, я схожу за ними! Она молча проходит мимо... Кадзи смотрит ей вслед. Она побрела дальше, не обращая на него внимания... Он прошел еще немного назад. Под деревом сидел торговец углем, обхватив голову руками. – Один? А жена, дети? – Тебе-то что? – он с вызовом посмотрел на Кадзи. – Ничего. Просто спрашиваю... Человек усмехнулся. – Как говорится, облегчил их страдания... Вон там,– он кивнул головой в сторону чащи. Потом вдруг заговорил умоляющим голосом: – Послушай, солдат, в каждом деле самое главное – толковый совет... Если ты уступишь мне рис, что лежит у тебя в мешке, я заплачу тебе десять тысяч иен... Я правду говорю. Десять тысяч иен... Мне бы только добраться до Тяньцзиня, там у меня денег куры не клюют, честное слово... Десять тысяч? Большая сумма! Служащему, такому, как Кадзи, понадобилась бы целая жизнь, чтобы скопить столько денег. Движением винтовки Кадзи показал вперед. – Вставай и иди! Тебя ждут. Я поищу учителя с женой, и если на обратном пути застану тебя здесь, постараюсь облегчить и твои страдания. Понял? Место для ночлега выбрали еще засветло. Ямаура и Идэ убили двух змей. Идэ считал, что имеет право съесть половину добычи вдвоем с Хикидой. Когда Кадзи отверг его притязания, Идэ впервые с откровенной враждебностью заявил: – Нечего командира из себя корчить! Одна змея наша. Мы с Хикидой съедим ее пополам! А ты иди птиц стреляй! Кадзи заметил, как усмехнулся Хиронака. Кровь бросилась Кадзи в голову. – Только попробуй! – Он сам не ожидал, что в голосе его прозвучит столько угрозы.– Верно, в птицу я не попал, но по тебе не промажу! Кадзи держал винтовку горизонтально двумя руками, палец касался спускового крючка, и казалось, стоит Идэ произнести одно слово – и Кадзи влепит заряд в упор. – Перестаньте! – перед Кадзи выросла Тацуко.– Не дети... – В самом деле...– прошептал Кадзи.– Что это мы...– Он растерянно смотрел на винтовку. – Слушай, Кадзи! Разделим змей поровну, а ты раздай нам этот рис! – попросил Хикида, когда Кадзи опустил винтовку. – Рис съедим завтра.– сказал Кадзи.– Завтрашний день решит все. Если не выберемся из леса – конец. Кадзи отдал Идэ свою порцию змеиного мяса, он зажарил ее на кончике штыка. – Бери! Я, пожалуй, немного погорячился... Идэ заколебался, не решаясь, и Кадзи бросил кусок ему на колени. Когда он вернулся к костру, Тацуко поделилась с ним своей порцией. Змеиное мясо напоминало резину, вкусную резину. Столько дней во рту не было настоящей пищи, которую можно жевать. Желудок властно требовал проглотить еду, но Кадзи еще долго держал кусок во рту, разжевывая его зубами и наслаждаясь. – Удастся завтра выйти? – спросила Тацуко. – Кто ж знает...– Кадзи глядел в огонь.– А только мне кажется, что я не умру... Там, в сопках, меня не задело, так неужели же я погибну здесь? Нет! – Ну, значит, и я выживу, буду держаться возле вас! Кадзи подбросил веток в огонь. Пламя, причудливо изгибаясь, освещало безмолвную чащу; лес вокруг казался еще более непроходимым и черным. Тацуко обхватила руками колени, оперлась на них подбородком. Кадзи вдруг показалось, будто это Митико рядом. – Завтра держись, не отставай! – сказал он. Да, держись и сам, держись, слышишь! Ничего, что эта женщина – не Митико. Пусть это только призрак, но с ним легче забыть безнадежную, пугающую действительность. Буду держаться, слышишь, Митико! Во что бы то ни стало, выберусь из этого леса! – Каково-то там сейчас, в южной Маньчжурии...– снова заговорила Тацуко.– У меня там сестренка. Единственная моя родня. Сестра – не то, что я. Она замужем, живет честно. У нее муж – служащий в концерне Мантэцу! Кадзи очнулся от грез. – К ней и идешь? Женщина кивнула. – Если поможете добраться. О жене тревожитесь? – спросила она. – Иду вот, тороплюсь, а там... Кто знает, что там сейчас? – А если ни дома, ни знакомых не осталось, что тогда? Куда подадитесь? – А ты? – Я к вам пристану...– женщина тихонько засмеялась.– Можно? – Конечно, на юге, я уверен, спокойно,– сказал Кадзи.– Там войны нет. А мирному населению их армия не причинит вреда. В разговор вмешался торговец углем. – Всегда так было? – с вызовом спросил он.– Вы знаете историю? – О прошлом не знаю и знать не хочу,– сказал Кадзи.– А только Красная Армия несет свободу. Всем! С японской или какой другой армией ее не равняйте! Он увидел, как Тэрада приподнял голову. Кадзи ждал, что он возразит, но вместо него снова заговорил торговец углем: – В таком случае почему же вы не сдались в плен, а предпочли удрать? – Я и сам спрашиваю себя почему,– пожимая плечами, ответил Кадзи.– Если б вы участвовали в бою, то, может быть, поняли бы почему... – Оставьте своих русских! – закричал торговец углем. – По их милости все состояние, которое я сколотил такими трудами, пошло прахом! "А ведь в Тянцзиньском банке у него сейф ломится от денег!" – подумал Кадзи. – О жене и ребенке вы не вспоминаете! – вырвалось у Кадзи. В следующую секунду он опасливо поглядел на собеседника – напрасно он растравляет чужие раны! Но тот смотрел на вещи иначе, чем Кадзи. – Женой и детьми всегда можно обзавестись, было бы желание. А чтобы сколотить состояние, я ухлопал всю жизнь! Ошеломленный Кадзи умолк. Он смотрел на сидевшего напротив человека. Торговец углем был лет на двадцать старше его. Исхудалое, но все еще энергичное и алчное лицо. Когда жена и ребенок стали обузой в дороге, он их "освободил от страданий". А вот денег он не бросил бы, подумал Кадзи. – Как по-вашему, господин солдат,– с жаром обратился торговец к Кадзи,– когда война окончится, император прикажет правительству возместить нам убытки? – Что значит окончится? – Кадзи подбросил в огонь охапку веток.– Еще вопрос, будет ли он существовать, император, когда она окончится...– Кадзи глянул на Тэраду, но тот отвел глаза. Неделю назад Тэрада пришел бы в ярость от таких слов. Научился рассуждать скептически или просто прикинул, что сейчас невыгодно затевать ссору? – По-вашему, нас все-таки побьют? – Торговец углем не мог в это поверить. Он оглядел всех у костра, надеясь, что кто-нибудь скажет: "Нет, конечно, нет!" – но все промолчали.– Я думаю, Квантунская армия прогонит их, а? И разве не удастся тогда разбить американцев? У костра сидело шесть солдат Квантунской армии, ни один не промолвил ни слова. Вера в "безусловную победу", которая, казалось, должна была войти в плоть и кровь, разлетелась вдребезги в один день, после первого же боя. Все молча смотрели на огонь. Без крова, без веры... Ничего не осталось, только трепетная жажда жизни. Они не знали, что несколько дней назад "Великая японская империя" перестала существовать. А если б знали, каждый воспринял бы эту весть на свой лад, хотя они шли по одной дороге... Кадзи никак не связывал поражение со своими личными планами. Он крепко-накрепко решил пробраться домой во что бы то ни стало. И готов был приложить для этого все силы души и тела. Он бежал не просто от противника, от смерти, с поля сражения. Чтобы навсегда покончить с терзавшей его неволей, необходимо пройти через горнило страданий, думалось ему, испить полную чашу. – Война, должно быть, окончилась...– ни к кому не обращаясь, произнес он. – И что будет? – наконец-то заговорил Тэрада. – Не знаю. Хиронака, до сих пор молча прислушивавшийся к беседе, резко приподнялся. Казалось, он собирается возразить Кадзи, но внезапно повернулся к Хикиде. – Если мы проиграли, пиши пропало! Японцев перебьют всех до единого. Американцы заявили, что уничтожат все население из огнеметов... И здесь, в Маньчжурии, будет точно так же. Разве станут щадить японцев? Все, кроме Хиронаки, смотрели на Кадзи с немым вопросом. – Обычная военная пропаганда! – решительно ответил Кадзи.– Господа милитаристы думали, что, если запугать народ, люди будут драться не на жизнь, а на смерть! На его изможденном лице отразились боль и презрение. В эту минуту он сам себе был ненавистен. А он? Ведь он тоже сражался "не на жизнь, а на смерть". Не верил ни одному слову, а между тем из этих шести, пожалуй, храбрее всех "бился с врагом"... Тэрада знал это, видел собственными глазами, и потому речи Кадзи все больше сбивали его с толку. – Если нас побьют, Японию оккупируют? – Конечно. – Значит, государство погибнет? – А что такое государство? – Кадзи повернулся к Тэраде.– Государство, о котором тебе долбили, безусловно, погибнет. И пусть себе погибает! Возьми, к примеру, всех нас. Все мы стремимся жить, правда? Значит, все дело в том, как создать такое государство, где каждый мог бы жить свободно, по своей воле! Кадзи окинул их всех взглядом, потом посмотрел на лес, обступивший их со всех сторон. Ему хотелось бы услышать в ответ, чьими руками будет произведен расчет за все преступления этого "государства", как говорит Тэрада. Дадут им возможность жить, как положено людям? Сможет он обрести свое место в мирной жизни, к которой стремится? Пройдет сколько-то дней, и они увидят двери родного дома. И когда они постучат, не выйдет ли навстречу кто-нибудь совсем чужой, незнакомый? Но не было никого, кто мог бы ответить на эти вопросы. Его окружали только такие же изголодавшиеся, терзаемые сомнениями и страхом люди, как и он сам.