Текст книги "Огонь с юга"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)

– Кто бы ни были эти люди, они, безусловно, не плотники.

Ризала наблюдала за деревней из-за их спин.

– Не рыбаки и не земледельцы.

– Мы знаем, что они воины. Этого достаточно, если просто крадешь, когда и что тебе нужно.

На виду действительно было великое множество оружия – все те же дубинки, утыканные осколками кремня, копья из обожженного на огне дерева, которые он видал и прежде. Кейда бросил взгляд на Дева.

– Господство чародеев дает право отбирать плоды труда у других?

– Оно дает власть. – Дев положил руку на плечо Кейды. – Тихо.

Дверь самой большой хижины на их берегу была отворена. Один из дикарей, блаженствовавший снаружи, поспешил туда, наклонив голову, точно речная птица, готовая схватить рыбешку. Волнение пробежало по собравшимся, мужчины приподнялись на локтях или сели, все их внимание было теперь сосредоточено на большой хижине. Это возбудило любопытство и на дальнем берегу. Там мужчины тоже сбились по четверо-пятеро, некоторые вырвали копья из песка. Одинокий воин подбежал к бывшему соллерному амбару и забарабанил в дверь. Некоторые из дикарей спустились к самой воде, один из их махнул грубо вырубленной дубиной и проорал какие-то невнятные слова. С другого берега последовал ответ, и обмен оскорблениями эхом огласил берега.

– Нам понадобится большая подвижность, если они подадутся сюда, – встревожено сказал Кейда Деву.

– Сквозь стену огня они за нами не попрутся, – с ходу ответил тот. – А я могу держать такую стену между ними и нами, пока мы не вернемся к лодке. Обычный разогрев, я такого видел больше чем достаточно, хотя понятия не имею, из-за чего они так заводятся.

К облегчению Кейды, бурный шум на пляже вскоре унялся, большинство дикарей вернулось к праздности, лишь несколько упрямо продолжали красоваться с оружием.

– Твое волшебство не может сообщить нам, о чем они говорят?

Я жизнь потратил, слушая предостережения о том, какое зло может совершить всемогущее волшебство. А теперь, когда я оказался в одной упряжке с волшебником, что мне более чем не по душе, он мне только и говорит о том, что чего-то не может.

– Это не мои чары. – Дев был невозмутим. – Порой дикари они успокаиваются после того, как выкрикнут кому-то несколько оскорблений. В других случаях доходит до драки, пока тот или другой чародей не призовет своих псов к ноге. Через это мы вряд ли много узнаем. – Его взгляд остановился на сверкающей кромке воды внизу, недобрая улыбка медленно изогнула его тонкие губы. – Думаю, я подбавлю туда огоньку.

Вода заблестела на солнце еще ярче и медленно, но неуклонно начала испускать нездешнее зеленое свечение, никак не связанное с солнцем наверху. Волна шлепнула по песку, откатилась и опять нахлынула. Море стало подниматься выше, каждая волна все дальше продвигалась по берегу. Зеленое сияние разгорелось ярче, окрашивая пену на гребнях небольших волн. Вскоре вода уже забурлила вокруг долбленок захватчиков. Около них изумрудное свечение потемнело, капли пены рассеялись по ветру, а лодки закачались и свободно поплыли в объятиях чародейства.

Случайные насмешливые выкрики на ближнем берегу превратились в гневные вопли, когда дикари увидели, что происходит. Некоторые из низ бросились в воду, торопливо хватая свои суденышки. Шум и крики, усиленные эхом, раздавались среди деревьев, несколько кривоклювов взлетели с веток и с пронзительным криком помчались прочь, когда дверь большой хижины распахнулась. Мужчина, все тело которого было раскрашено желтыми отпечатками ладоней, выбрался на солнечный свет. Он взметнул перед собой руку, и зеленый свет отступил в глубины воды. Разрисованный волшебник встал на песке и поглядел через пролив на амбар, где подбежавший к дверям воин выслушивал какие-то распоряжения. Вдруг там засиял янтарный свет, почва начала смещаться из-под столбов амбара. Дерево заколыхалось и затрещало, лишившись опоры.

Горстка дикарей в спешке высыпала из строения, первый из них споткнулся, ибо песчаная почва уходила из-под его ног.

Позади него фигура, увенчанная венком из свежей зеленой листвы, умиротворяющим движением простерла вокруг себя ладони. Земля успокоилась, смех колдуна прозвенел, перекрывая нарастающий шум оскорблений, которыми опять стали обмениваться через воду две оравы диких воителей.

Один из них выбежал вперед, потрясая копьем. Резко остановившись у самого края, он послал свое оружие через пролив – прямо в чародея, увенчанного листьями.

– Всегда кто-нибудь слишком глуп, чтобы увидеть закат, – вздохнул Дев с издевательским сочувствием.

Копье взорвалось ливнем осколков, два порыва волшебной силы – один от чародея в венке, другой от раскрашенного колдуна – сбили бедолагу с ног. Окутанный завитками зеленого и золотого света, он завопил еще раз, прежде чем обмяк и замер на песке.

– Смотрите: только волшебники убивают волшебников, – с охотой объяснил Дев.

Ризала опустилась на землю подле Кейды. Он положил свою руку на ее ладонь, меж тем как травянисто-зеленый свет пополз повсюду через расколотые стволы, образующие тюремные стены.

– Дев? Что ты делаешь? – Он содрогнулся от слабых, но отчаянных криков невидимых пленников.

– Ничего. – Лицо Дева было вдохновенным. – Заткнись и дай мне поглядеть, что они вытворяют. Только волшебники убивают волшебников, но они могут сделать многое, чтобы помешать копейщикам.

Лианы, связывающие частоколы, засветились зеленым и вдруг зашевелились, расплетаясь. Воины-дикари завопили в тревоге, когда побеги лоз стремительными извивами побежали по песку, захватывая стопы и лодыжки бегущих, связывая и опрокидывая всех, до кого им удавалась дотянуться. Любой, кто пытался освободиться, вскоре обнаруживал, что у него опутаны и руки. Несколько воинов упали наземь, один взвыл от нарастающего ужаса, когда алчущий добычи побег обвил ему шею.

Волшебник, разрисованный желтыми пятнами, обвел рукой полукруг, и лианы с треском рассыпались хрупкими обломками, оплетенными алым светом. Когда воины сорвали с себя сухие остатки лиан, их предводитель медленно поднял руку, и вода в проливе содрогнулась. Крутая волна набежала на пляж за проливом, теперь она испускала янтарное сияние. Это сияние покинуло воду и, вздыбившись, побежало дальше по песку. Земля вздымалась и опадала, точно ткань, которую вытряхивают от пыли. Большинство дикарей тут же повалились наземь – кроме тех, что сгрудились вокруг обладателя венка.

Второй колдун стоял прямо, как ни в чем ни бывало, и возмездие с его стороны было мгновенным. Буря зеленого света полыхнула вокруг деревни на противоположной стороне. Крики боли заглушили вопли гнева, мужчины страдальчески охватили себя руками, сжав ладони подмышками. Некоторые упали, хватаясь руками за землю, другие закрыли ладонями лица.

– Не думаю, что тут у вас кто-то знает, как щиплет человека мороз. – Эта сцена скорее позабавила, нежели озаботила Дева. – Плохи у них дела…

Раскрашенный желтым волшебник не стал обращать внимание на страдания своих приспешников. Он повел обеими руками к дальнему берегу пролива, и на этот раз земля под ногами людей чародея в венке превратилась в жидкую грязь. Дикари попадали на колени, грязь быстро распространялась во всех направлениях, пока они пытались из нее выбраться. Разрисованный волшебник хлопнул в ладоши, породив золотую вспышку, достойную соперничать с солнцем, и воины обнаружили, что вокруг них сомкнулась вновь отвердевшая почва.

– Предсказуемо. – Дева это ничуть не тронуло. – Хотя довольно действенно. Они увязли основательно. – Чародей хихикнул.

– Что же теперь?.. – Вопли отчаявшихся пленников разрывали Кейде сердце, рука Ризалы цепко обхватила его запястье.

Он, возможно, сказал бы больше, но тут ослепительный зеленый свет заклубился над проливом – почти аквамариновый, но быстро сгущающийся до темного зловещего нефрита. Буря волшебного света хлынула на берег, плотное облако затопило все вокруг, звуки, испускаемые испуганными страдающими людьми, утонули в его реве.

А затем все закончилось – столь же внезапно, как и началось, оставив усеянным людьми пляж. Они прижимали к себе раненые руки и ноги или хватались ладонями за разбитые окровавленные головы. Повсюду на песке были рассыпаны прозрачные блестящие осколки, набежавший с той стороны ветерок мгновенно дохнул ледяным холодом горной ночи.

– Если тебе угодно биться об заклад, – заметил Дев, – я ставлю на парня в зеленом венке. Ледяная буря вроде этой не так легко удается при вашей жарище…

– Смотрите, они встают! – Ризала наблюдала за дальним берегом пролива, где люди колдуна в венке освобождались из земли, постепенно уступавшей решительному натиску дубин и копий.

Раскрашенный желтым чародей подошел к самому краю берега, по-прежнему не реагируя на крики своих пострадавших приспешников. Он выбросил руку в сторону соперника в венке. Тот что-то закричал, согнувшись и хватаясь за левую ногу. Кость голени у него треснула, белые концы прорвали кожу, безумно суетящиеся руки окрасились кровью. Люди желтого колдуна бурно возликовали, заглушив оскорбления своих противников с того берега. Ризала скорчилась на земле рядом с Кейдой, высвободив ладонь, чтобы заткнуть уши. Кейда обвил рукой ее плечи и прижал девушку к себе – но обнаружил, что не в состоянии отвести взгляд от картины битвы. Ибо, упав на колени, чародей в венке ударил по воздуху кулаком, как будто мог достать противника со своего места. Раскрашенный колдун споткнулся и попятился назад. На его руках и ногах появились хорошо заметные раны, они постепенно удлинялись, конечности распухали, кожа стала трескаться, точно кожура перезрелого плода, явив мшистое свечение внутри, вскоре пропавшее под кровью и гноем. Кейда кашлянул, так как гангренозное зловоние доплыло до него в тот самый миг, когда пораженный упал на песок, корчась и разевая рот в предсмертной муке.

– Это стоит внимания. – Дев подался вперед с жадным любопытством в темных глазах.

Раскрашенный желтым колдун катался на животе, мотая головой из стороны в сторону. Он был совершенно один, ибо его свора покинула пляж. Вывернувшись и с усилием подтянув ноги, а затем поднявшись на колени, он воздел руку и последним усилием запустил через пролив яркие завитки янтарного колдовского света.

Чары подняли из песка жалящие хлысты, а тяжелые прибрежные камни взметнулись в воздух, точно выпущенные из пращи. Но ни одно колдовское воздействие не явило себя на расстоянии длины копья от колдуна в венке. По его виду казалось, что он смеется, его приспешники тоже выглядели радостными, хотя и проворно отступили под защиту деревьев.

Волшебник в венке послал на ту сторону тонкую россыпь изумрудных огоньков. Новый звук поднялся над сдавленными стонами желтого колдуна и горестными всхлипами невидимых пленников. Сперва медленно, а затем, набирая мощь, воздух наполнил гул роящихся насекомых.

– Надо убираться. – Воспоминания об изуродованных скверной хлыстоящерицах, убивших Атуна, сдавили Кейде горло. – Что бы он ни призывал, это могут быть твари в руку длиной.

– Мы вне опасности. – Дев стряхнул его руку с плеча. – Смотри!

Зрелище насекомых вполне обычного размера было слабым утешением для Кейды. Они летели со всех направлений, покидая отвергнутую дикарями пищу, приносясь из лесу и даже со стороны моря. Туча мелких роящихся тварей сомкнулись вокруг поверженного колдуна, прикрыв его гноящиеся раны, бесчисленные крылышки блестели всеми цветами радуги в свете солнца. Щитки жуков-падальщиков образовали на земле яркий сверкающий ковер. Вопли поверженного колдуна стихли, когда потоки насекомых наполнили его глаза, уши и рот.

Страдалец смел мух и жуков одним движением, бросив их в песчаный смерч – но лишь на секунду. Волшебство вмиг расстроилось, когда он в исступлении вцепился руками в горло, а по пальцам потекла кровь. Откинувшись назад, волшебник неистово забился на земле, а затем круто выгнул спину, так что лишь его макушка и пятки касались опоры.

Внезапно наступившая тишина была подобна удару грома. Колдун умер, насекомые затихли, дикари по обе стороны пролива замерли и даже раненые перестали стонать. Чародей, увенчанный листьями, поднялся на ноги и медленно заковылял к воде, его сломанная нога мгновенно срослась и зажила. Люди погибшего волшебника на другом берегу немедленно простерлись ниц, протянув руки в мольбе. Все приспешники обладателя венка глядели на них напряженно, не опуская оружия.

Чародей-победитель кивнул, и его воины поволокли свои долбленки к морю. Перейдя на веслах через узкий пролив, некоторые из них направились к большой хижине, где жил покойный колдун, а затем появились вновь – с ларями и мешками добычи. Прочие начали рушить стены загонов с пленниками, волокли бревна частокола к воде, связывали их в плоты и клали каждый на парочку долбленок. Недавние последователи желтого чародея бросили в сторону оружие и съежились в безнадежном унынии, пока вновь пришедшие не стали хлопать их по плечу в знак приветствия, с кивками одобрения возвращая им оружие. Приняв его, люди побежденного с радостью стали помогать переносить все, что награбил убитый колдун, на склад добычи человека в венке.

Кейда напрягся, когда увидел жалких, сбившихся в кучу островитян-чейзенов. Пленники даже не пытались бежать, они лишь прятали лица, не надеясь более на свободу.

Слова Ризалы были эхом его собственных мыслей:

– Мы ничего не можем сделать, чтобы спасти их?

– И выдать себя этому засранцу? – почти отсутствующе произнес Дев, пристально наблюдая за колдуном в зеленом венке. – Нет, я не собираюсь вставать против него или любого вроде него, пока не обдумаю все возможные действия.

Ризала поглядела на осунувшееся лицо Кейды.

– Мы ничего не можем сделать?

– Мы можем принести свидетельство, – хрипло произнес он.

Какой будет судьба всех Дэйшей, если я не найду способа разбить этих злых пришельцев.

Разграбив все хижины, дикари обратились к останкам частокола, доломали их и поволокли охваченных ужасом пленных. С криками и бранью островитяне были загнаны на только что сооруженные плоты – мужчин тянули за бороды, женщин за волосы. За проливом их тут же бросили наземь перед чародеем в венке из листьев. Он с небрежным одобрением кивнул дикарям, не жалеющим сил, чтобы выразить свою верность и готовность повиноваться. Его прежние сторонники растаскивали стены своих собственных загонов, загоняя туда новых пленников, присоединяя их к уже сидевшим там ранее.

– Им там сейчас станет нечем дышать, – пробормотала Ризала с нарастающей тревогой, когда дикари погнали к деревянным стенам людское стадо с еще одного плота.

– Как будто дикарям есть до этого дело… – пробурчал Кейда. – Разве мы недостаточно видели?

– Нет. – Дев решительно покачал головой. – Мне надо спуститься и посмотреть, что произошло с землей, когда он колдовал, если я вообще хочу осознать степень его волшебства.

Кейда поглядел на Ризалу, в ответ та беспомощно пожала плечами. Они сели под кустами и стали ждать. Колдун в венке получил долю добычи, которую его люди привезли со становища убитого. Единственным, что вызвало оживление вождя, были небольшие ларчики, быстро исчезнувшие в его хижине. Дикари развели огонь с помощью устройств, похожих на луки, а затем набросали зерна, плодов и мяса, всего вместе, в самые большие горшки, которые отыскали. От запаха готовящейся пищи у Кейды заурчало в желудке, но вид мертвого колдуна, пожираемого насекомыми, которых призвал его соперник в венке, быстро убил всякий голод.

Тут Ризала толкнула его под локоть и предложила мех с водой. Кейда пил долго, основательно, а затем наградил девушку благодарной улыбкой.

– Похоже, что они куда-то двигаются. – Дев так ни разу и не отвел глаза от зрелища внизу.

Кейда взглянул туда и увидел, что дикари сооружают новые плоты из своих долбленок и грубо сколоченных досок. Добыча из хижины колдуна в венке была горой навалена на самый большой плот, чародей ступил на него, после чего праздно развалился на груде отнятых у островитян одеял. Прочие из его выросшей оравы приспешников готовились к отбытию, доламывая частоколы и вытаскивая оттуда спотыкающихся и рыдающих пленников. Их согнали бичами по пять-шесть человек, связали вместе лозами, накинув каждому петлю на шею, и погнали на другие плоты. Изрядное число тех, кого оставили, были либо едва живы, либо уже мертвы. Дикари распределились по свободным долбленкам и встали в них прямо, каждый с длинным веслом в руке. Затем лодки окружили плоты, и все сборище двинулось в путь по воде.

– Я так и не понял, как они это делают, – покачал головой Кейда.

– Порядочная доля волшебства. – Дев указал на отливающую зеленью воду, бегущую против прилива и несущую лодку чародея в венке прочь, в открытое море. Тем, кто следовал за ним, едва ли приходилось ударять веслами. Вскоре все исчезли за острым выступом захлестываемого прибоем берега.

– Дев, уцепись за него ясновидением, – нетерпеливо потребовал Кейда. – Нам надо знать, куда он плывет.

– Я смогу найти его снова в любой миг, когда потребуется. – Дев воззрился на тело побежденного с такой жадностью, от которой у Кейды волосы поднялись на загривке. – Я должен узнать, что он творил своим волшебством, прежде чем попытаюсь действовать против него.

Кейда схватил руку чародея твердым сдерживающим движением.

– Мы подождем, пока не убедимся, что они не возвращаются.

Они ждали. Начало становиться прохладно, рассеянные в небе облака сблизились и сгустились. Начал сыпаться дождь, но его тут же унесло ветром. Птицы в джунглях мягко затараторили, ища пропитание среди деревьев. Внезапный шорох в подлеске побудил Кейду повернуть голову и схватиться за тесак. Дев тоже оглянулся, а затем поднял ладонь, обведенную рыжеватым свечением.

Округлый горб, покрытый щетиной, проломился сквозь темную блестящую листву ягодного куста и исчез в зарослях.

– Это просто кабан. – Пока Кейда произносил эти слова, парочка полосатых подсвинков вынырнула из зарослей и погрузила рыльца в ковер листьев.

– Хорошего вам ужина, если что-то добудете! – пожелал им Дев. Подсвинки вздрогнули при звуке его голоса и метнулись обратно в чащу.

Дев поглядел на Кейду.

– Наш друг в венке из листьев не вернется, и я хочу до темноты увидеть все, что можно.

– Хорошо. – Кейда нехотя кивнул. – Ризала, ты останешься здесь, чтобы следить за окрестностями.

Она не спорила. Дев уже направился к деревне, и Кейде пришлось поторопиться, чтобы его нагнать.

– Что мы ищем? – спросил он, шагая в ногу с северным колдуном.

– Дай мне нож. – Взяв его, Дев вырезал в почве широкий квадрат. – Сколько дождя выпало в этом месте за последний пробег лун?

Кейда потер в пальцах сухую и пыльную землю.

– Можно подумать, что это конец сухой поры.

– Кто-то из них увел всю воду – таково одно из следствий наведенных чар. Если это можно назвать наведением чар, – задумчиво уточнил Дев. – Их колдовство – чистое наитие…

Это ничего не сказало Кейде, и он подошел, чтобы лучше поглядеть на мертвого чародея, дряблые гниющие останки которого распростерлись на земле, покрытые ползающими насекомыми. Труп выглядел так, словно много дней лежал непогребенным.

– Какое волшебство делает это?

– Не знаю. Но сработано лихо, не так ли? – Взвесив в руке нож, Дев глубоко разрезал плоть на бедре трупа. Чавканье и вонь вызвали у Кейды прилив тошноты в горле, и он попятился. Побледнев достаточно, чтобы выдать свое варварское происхождение, Дев все-таки не отступился, а стал рыться в темной слизи, разливавшейся по жадной земле.

– Костей нет, лишь губчатые обломки и куски сухожилий. – Отступив, он стал изучать какие-то ошметки и обрывки, налипшие на лезвие, а затем всадил клинок в пыльную почву, чтобы очистить его. Потом колдун поглядел через пролив на дальний пляж. – Но это совсем не то, что бедолага сделал с нашим другом в венке. У того треснули кости ног, став хрупкими и ломкими. Как он этого добился, хотел бы я знать. И как зеленый приятель все исправил?

Кейда оглядел землю вокруг себя, усеянную битыми горшками, брошенными тканями, сломанными деревяшками. Нахмурился и наклонился, чтобы подобрать втоптанный в землю нож.

Клинок был весь в ржавчине и оспинах, в нескольких местах проеден почти насквозь.

– Дев, а это что такое? Он не просто пострадал от дождей. – Кейда взял нож за рукоять, пальцами другой руки слегка надавив на лезвие. Металл согнулся, а затем рассыпался в прах.

– Житель Архипелага скорее согласится остаться без клинка, но не подхватит ничего вроде этого. – Дев огляделся и подобрал один из каменных топоров захватчиков. – Обсидиан, – заметил он.

– Как так? – поразился Кейда. – Ведь они могли давным-давно насобирать у Чейзенов какое угодно железное оружие. Почему они по-прежнему держатся за обожженное в костре дерево и каменные лезвия?

– Волшебство, – ухмыльнулся Дев. – Если огонь и вода обратят в ржавчину твой клинок – ты мертвец. Если холод расколет кусок камня, есть надежда, что на нем еще останется достаточно острых краев, чтобы перерезать кому-нибудь горло. Деревянное копье или дубина пробьют кому-то живот или вышибут мозги, даже если они искривлены или разбиты.

– О-о!.. – только и вздохнул Кейда.

Значит, сколько бы мечей ни подняли Дэйш, Редигал и Ритсем против этих пришельцев, вероятнее всего, это бесполезно, если мы не сумеем лишить захватчиков их чародеев.

– Ты увидел то, что тебе был нужно? – свирепо спросил он у Дева. – Можешь сказать мне, как с ними следует биться?

Дев шагнул обратно к изуродованному трупу колдуна дикарей.

– Это очень странное волшебство, клянусь тебе. Насколько я могу понять, оно вытягивает силу из природных стихий, окружающих волшебника.

– Что с ним случилось? – Кейда указал на зловонные останки побежденного..

– Наш друг в венке из листьев имеет прирожденную власть над водой. – Казалось, Дев увлекся не на шутку. – Как только этот дурень утратил сосредоточенность, защищавшую его от колдовства противника, его легкие, мозг и каждая ткань его тела наполнились жидкостью.

– И знание этого поможет нам их одолеть? – недоверчиво спросил Кейда. – Ты можешь сказать, как с ними бороться?

– Ты не справишься! – напрямик заявил Дев. – Я говорил тебе прежде, а теперь еще более уверен в этом. Нужно волшебство, чтобы бороться с волшебством, а у вашего народа ничего такого нет, и все благодаря вашему вековому безумию и предрассудкам. Ведь вы знать не знали, что они идут, несмотря на все ваши гадания и прорицания, верно?

Кейде едва ли удалось сдержаться, чтобы не ударить этого чародея-варвара. Вместо этого он отвернулся и стал глядеть через пролив.

– Кроме того, недостаточно знать, как разбить этих людей. Волшебнику нелишне знать, как они проигрывают и как не проиграть самому. – Дев бросил последний взгляд на мертвого чародея и зашагал обратно по склону, на котором ждала Ризала.

– Кажется, все они тесно связаны с родственными им стихиями. – Продолжал волшебник, пока они поднимались наверх. – Это может быть их слабостью. Большинство способно использовать только одну-две стихии и успешно борются с теми силами, что противоположны родственной им силе. Только ребятки на самом верху их иерархии могут использовать все четыре стихии – судя по тому, что я видел раньше. Но я не знаю, владеют ли они смешанным волшебством, так называемыми чарами квинтэссенции.

Кейда пропустил ничего не значащие для него слова волшебника мимо ушей, а сам поглядел в небо, все еще облачное, но без всяких признаков дождя.

– Надо до чего-то добраться, прежде чем кончится пора дождей.

– Я уже говорил тебе, приятель – нельзя бороться против волшебства, не владея им, – и Дев неприятно рассмеялся.

Кейда остановился и схватил колдуна-варвара за плечи.

– А ты можешь? Ты говорил об испытании твоей волшебной силы против них. Ты мог бы их одолеть?

Дев отбросил руки Кейды.

– Приведи убедительный довод, зачем мне это.

– Ты хотел вознаграждения. – Кейда с усилием пытался преодолеть скверный привкус во рту, который вызывал у него этот отвратительный человек и сама необходимость просить у Дева помощи.

«Истина часто является через случайно услышанные слова». Надеюсь, ты был прав, мой отец. И надеюсь, что я тоже прав. Мы говорили о том, как огонь одолевает огонь в Деразулле, я не думал, что до этого дойдет, но вот дошло. Могу ли я отступить, когда увидел, какая участь ждет мой народ?

Библиотеки полны отчаянных предостережений о чародеях, разбивавших могучие войска своим волшебством. Эти дикари таковы же. Сильнее ли волшебники севера? Не зря ли я потратил силы, разыскав этого Дева, поставив под удар свое будущее, даже саму свою жизнь, последовав ложному знамению?

– Все самоцветы и жемчуга Архипелага не принесут мне большой пользы, если я не буду жив, чтобы торговать ими, – рассуждал между тем Дев. – Даже если я выйду живым из сражений с этими колдунами, и об этом разнесется весть, я буду все равно что мертв. Я не больно-то полагаюсь на-то, что мне удастся благополучно пройти через весь Архипелаг.

– Я бы мог в безопасности доставить тебя в любые земли, – твердо заявил Кейда. – Я могу отправить тебя туда на быстрой триреме с грузом жемчугов, равным твоему весу.

И сжечь корабль, как только ты с него сойдешь.

– Славное предложение. – Дев рассмеялся и небрежно махнул рукой в направлении, которое выбрал колдун, увенчанный листьями. – Но как ты надеешься его осуществить? Даже предполагая, что я обрету средства бороться с их чародеями… – Он предостерегающе поднял руку, чтобы Кейда молчал. – Кроме натравливания их друг на друга, ибо я отнюдь не думаю, что этот прием подействует снова. В конце концов, кто поручится, что они не породят где-нибудь нового колдуна – и, прежде всего, где-то там, откуда они пришли?

– Мы найдем средства предупредить союзников Дэйшей, чтобы шли на юг, как только чародеи будут мертвы, – не отступался Кейда. – Как только дикари лишатся волшебства, мы сможем убивать их, и их кровь в водах проливов отвадит любого, кто остался у них дома, от плавания на север.

– Это недурная затея, если ты сможешь ее осуществить, – усмехнулся Дев.

Кейда молчал весь остальной путь, пока они не вернулись к Ризале. Лишь на тропе он вновь повернулся к спутнику:

– Я должен кое-что тебе сказать… – И замялся, не зная, как лучше построить фразу.

– Он хочет, чтобы я бился для него с этими дикарскими колдунами. – С высокомерным удовольствием произнес Дев.

Ризала медленно кивнула.

– Я считаю, он мог бы.

– В самом деле? – Кейда в изумлении поглядел на нее.

– Тебе не из чего выбирать, и я это вижу. – Он увидел, как его собственное отчаяние отражается в ее светлых глазах. – Что еще мы можем сделать? Как мы можем бороться с этим волшебством, сами не владея волшебством? Если мы можем остановить это безумие, прежде чем оно уничтожит Архипелаг, даже пожертвовав ради этого нашими жизнями… – И она умолкла.

– У меня нет намерения жертвовать жизнью ради кого бы то ни было, – раздраженно произнес Дев. – И если вы оба решили плыть навстречу своему жребию, пожалуйста, занимайтесь этим без меня. Если я что-то делаю, то лишь тогда, когда знаю, как выбраться из всего этого с целой шкурой. В данном случае дело касается меня настолько, насколько много добычи сможет увезти «Амигал».

– Ты можешь побить колдуна в плаще из драконьей шкуры? – резко спросила Ризала.

– Это то, чего я хочу. У меня есть несколько мыслишек, которые могут вывести на верный путь, – ответил Дев с таинственной улыбкой. – Но я не могу валить для вас целые оравы дикарей. Вам нужно изыскать какой-то способ навести на них силы Дэйшей и Чейзенов, как только чародеи выйдут из игры.

Кейда медленно кивнул.

– Мне надо поговорить с Джанне Дэйш и выяснить, что думают южные вожди. Во владении Дэйш есть место, где мы договорились о встрече. Я послал ей весть, когда опять вернулся на юг. Если она ее получила, она будет там в полнолуние Большой Луны.

– Мы вполне сможем успеть, – сказала Ризала, но в голосе ее чувствовалось сомнение. – Впрочем, можем ли мы позволить себе такую задержку? Что будут делать между тем дикари?

– Все, что им угодно, девонька, – игриво заметил Дев. – И ты ничего не сможешь с этим поделать. Да и я не смогу, если уж быть откровенным. По крайней мере, сейчас. Но все же побереги свои волосы. Дождям еще лить и лить, так что не думаю, что дикари пойдут на север скоро. К тому же, чем дольше мы ждем, тем больше чародеев погибнет в междоусобных схватках. Чем больше этих поединков я смогу увидеть, тем лучшее представление получу об их слабых местах. Меня больше заботит, что станешь делать ты, Дэйш Кейда, если твоя госпожа Джанне не объявится. Что ты собираешься делать – воскреснуть из мертвых и попытаться поднять владения по этому поводу?

– Это, конечно, привлекло бы всеобщее внимание. – Кейда поморщился. – Но вся хитрость в том, чтобы побудить их самим биться за острова Чейзен – вместо того, чтобы требовать объяснений и обвинять меня в недостатке веры, а друг друга в разных заговорах. Я бы предпочел, чтобы дикари оказались благополучно истреблены, прежде чем вляпаюсь во все это дело.

– Ты собираешься разбираться с политическими проблемами, лишь когда все кончится? – задумчиво проговорила Ризала. – Но тогда не последним вопросом будет – как тебе удалось найти средства разгромить этих чародеев?

Кейда тяжело вздохнул.

– Это как раз и должно стать нашей тайной, не так ли? Чтобы спасти наши шкуры. Вы согласны?

– Полностью, – бодро отозвался Дев.

– Ризала? – Кейда вопросительно поглядел на нее. – Ты сохранишь такую тайну от твоего господина?

– Чтобы спасти свою шкуру? – Девушка улыбнулась, но он все же заметил, что она дрожит. – Не беспокойся. Я видела, что случилось с Кайской Шек. У меня нет желания разделить ее участь. Я умру в назначенный мне день, но у меня нет желания его торопить.

– Тогда вперед! – Дев ошеломил их обоих, внезапно хлопнув в ладоши. – Взойдем на борт «Амигала» и найдем безопасную укромную якорную стоянку, где сможем разработать подробный план дальнейших действий, который дал бы нам надежду на успех.