Текст книги "Огонь с юга"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)

Слоновая кость. Ее белизна символизирует беспорочность, признак высокого положения, редкости и долговечности. Морского бивня это касается не меньше: в нем еще больше духа могущества, исходящего от обитателя вод, который увенчан рогом, точно иной сухопутный зверь. Ученые вожди давно писали мудрые труды, обсуждая, что может означать такое явление. Все давали разные истолкования, но сходились в одном: должно иметься безымянное зло в глубинах, чтобы побудить столь сильное морское создание обзавестись таким оружием. Морской бивень, выброшенный на пляж, всегда подобен призыву: немедленно к оружию.

«Любая примета, никем не отысканная, может иметь величайшее значение». Снова и снова говорил тебе это Дэйш Рейк. Можно ли доверять такому знаку? Достаточно ли ты теперь далек от скверны колдовства, чтобы довериться своему чутью, проницающему незримые течения настоящего и будущего? Можешь ли ты знать это наверняка?

Кейда спрятал находку глубоко в свой узелок из одеяла, прежде чем повернуться спиной к рощицам тенистых деревьев. Шагая вперед, он обшаривал взглядом пески, наклонялся, подбирал раковины, оставляя себе одни и отбрасывая другие.

– Что ты ищешь? – Торговец, терпение которого не вознаградил ни один покупатель, брел мимо, открытое одеяние цвета охры хлопало по цветным расшитым штанам, на шее висела толстая золотая цепь.

Признательный за внимание, Кейда кивнул, но продолжал всматриваться в песок.

– Глаза бури, чтобы пары подходили. Десяток.

– Вот один. – Торговец счастлив был присоединиться к поискам, чтобы развеять скуку. – О, нет, сломанный. – И швырнул прочь кремовый осколок.

– Я ищу темные внутри. – Кейда поднял белый овал, края его изогнулись друг к другу, не совсем встречаясь. Густое бурое сияние распространилось по желобкам, ведя на внутреннюю сторону, словно ресницы у почти закрытого глаза.

– А как насчет этого? – Купец потянулся за другой раковиной; граница загара и более бледной плоти стала видна, как только рукав скользнул вверх по руке. – Для чего это тебе, собственно? Хочешь сделать ожерелье?

Кейда взял раковину и сравнил с прежней добычей.

– У этой внутри, пожалуй, слишком розовое. – Еще шаг, и непрошеная мысль побудила его улыбнуться.

– Что-то рассмешило? – простодушно спросил купец, взрыхляя песок дотемна выдубленной стопой.

Кейда прочистил горло.

– Ничего. Просто вспомнил кое-что, что однажды сказал мне отец.

«Те, что темнее, глаза бури, – это достаточно ясно. Более розовые, ну что же, скажем, они могут напомнить мужчине в возрасте благоразумия о чем-то совсем ином. Можешь собрать две горсти их, если ищешь особых откровений касательно плодовитости женщины или последствий деторождения».

– Одна из этих годится? – Купец, ссутулившись, стоял с раковиной в каждой руке.

– Эта – несомненно. – Кейда взял ее. – Другая малость желтоватей, чем надо.

Купец лукаво поглядел на него.

– К чему такая разборчивость?

Кейда кинул на него вызывающий взгляд.

– Буду бросать жребий.

– Так ты предсказатель? – Внезапное понимание сменило его недоверчивое любопытство. – Да, конечно.

«А кем еще ты можешь быть, столь оборванный и грязный?» Ты хотя бы вести себя умеешь, мой друг. Зачем лгать, особенно когда ты собираешься испытать свое искусство? Дэйш Рейк достаточно часто твердил тебе: «Говори правду, насколько это возможно, и особенно когда ищешь откровения. Если ты не властен над правдой в своих собственных словах, как ты узнаешь правду, которую сообщают приметы?»

– Мой отец был большим провидцем, – ответил Кейда, пытаясь казаться беззаботным. – Я усвоил кое-что из его искусства.

– Я не видел тебя в этих краях прежде, – заметил торговец.

– Я до сих пор не много путешествовал. Мне пришлось покинуть жену… – Отзвук муки в его голосе поразил его самого. Вся жестокость обстоятельств вдруг обрушилась на него: что могло случиться, пока он совершал нелегкое путешествие через этот большой остров, глядя только вперед, ища что-нибудь, чтобы поесть и устроиться на ночь? – Мои дети… – Слова застряли в его горле.

Рекха и Сэйн, Сиркет и До, Эви, Вида, Ноа, малышка Мия и неведомый сын или дочь, которого родит Сэйн. Увидишь ли ты их когда-нибудь?

– Я не хотел быть назойливым, – с сочувствием извинился купец.

– Ты не мог знать. – Кейде удалось криво улыбнуться, когда темное веселье заглушило его боль.

Пусть эта боль кровоточит в твоих словах, когда кто-нибудь спросит, и, разумеется, никто не станет ждать, чтобы ты объяснился.

Порыв ветра заколыхал ближайший матерчатый навес. Купец ухватился за повод переменить разговор.

– Я не знаю, откуда ты. Но в моих краях такой ветер называют дыханием дракона. Скверно, не правда ли? Почему бы тебе не войти и не разделить со мной тень?

– С радостью.

И Кейда последовал за этим человеком к яркому полосатому полотнищу, умело натянутому на раму над обширным набором колоколов и колокольчиков, выставленных на отрезке прочного зеленого хлопка. Некоторые колокольцы были достаточно велики для деревенского священного шеста, а за ними шли образцы все меньше и меньше, доходя до трубочек с соломинку, которыми украшают швы одеяний для танцев, создавая серебряную бахрому и нежный звон.

– Не скажут ли тебе эти раковины, когда, наконец, начнутся дожди, пока мы все не попадали замертво от жары? – Купец сел на побывавший в странствиях сундук, накрытый легким ковриком, и, вытерев со лба пот, преувеличенно поморщился.

– Я могу угадать для тебя погоду, если хочешь. – Кейда сел, скрестив ноги, и подался вперед, чтобы начертить на песке совершенный круг. Он взглянул вверх, на солнце, а затем быстро и точно пометил на окружности четверти и по три доли в каждой.

– Сейчас мы узнаем что-то другое. – Он почувствовал, что его рука дрожит, стало быть, бросать раковины до того, как ему это разрешит предчувствие, означало бы получить вместо откровения полный вздор.

Любопытство купца разгорелось.

– Что ты видишь?

Кейда опять поглядел в небо – окончательно убедиться, что он правильно обозначил страны света – и лишь затем уставился на песок.

– Странствие.

Купец прыснул.

– Здесь в этом нет ничего необычного.

– И успешную поездку, – Кейда испытал облегчение, куда большее, чем то, что просто вызывает смех, когда изучил свой круг. Не менее пяти раковин упало внутрь дуги, означающей странствия, и все открытой стороной кверху. Наиблагоприятнейший знак.

– Что-нибудь еще? – Купец с надеждой поглядел на песок.

– Друзья. – Туда упали четыре раковины, следующее по значительности указание.

– Старые друзья или новые? – с увлечением спросил купец.

– Новые друзья. – Кейда кивнул с растущим удовлетворением. – Раковины близки к границе круга. Старые друзья оказались бы в середине.

– А что означает вот эта? – И купец указал на последнюю раковину. Кейда видел, что она упала на грань меж дружбой и враждой, внешняя сторона повернулась к нему, предупреждая.

– Я бы сказал, она напоминает, что не следует быть слишком доверчивым.

Не всех своих врагов ты оставил в Деразулле, не забывай этого.

– Это не из тех гаданий, какие я видал прежде, но твое лицо говорит, что оно предлагает здравый совет, – одобрил его купец. – Ты не погадаешь для меня?

Кейда посмотрел на купца, впервые внимательно изучив его одежду. По расшитым штанам шли полоски орнамента из мелких зверьков и деревьев, перевернутые для взгляда Кейды, но идущие в верном направлении для купца. Такого рода убранство всегда отличало самые дальние из восточных пределов, как он вспомнил.

– Ты забрался далеко от дома.

– Что правда, то правда. – Купец печально махнул рукой в сторону почти пустого пляжа. – И выбрал скверное время для плавания сюда – со всеми этими неурядицами на юге.

– Ты вполне можешь вернуться в восточные края до первых дождей. – По укоренившейся с детства привычке, Кейда проверил окоем. – У тебя есть на примете надежная стоянка, чтобы туда направиться?

– Мы пойдем напрямик через воды Эндита, – кивнул купец. – И заберем полный груз нераспроданных товаров, – извиняясь, добавил он. – Так что места на борту нет даже для ручной певчей птицы, не говоря о человеке.

– Я не в досаде. Мне нужно на север, а не на восток. – Кейда подобрал раковины и бережно пересыпал из одной руки в другую. – Ты говорил о бедах на юге. Я предлагаю прорицание в обмен на то, что ты знаешь. – Он надеялся, что купец не заметит напряжения, превратившего его хребет в железный прут.

– К югу отсюда завелось волшебство, дружище, – напрямик ответил купец. – Я слишком от многих об этом слышал, чтобы это было враньем.

– В водах Редигала? – с показной небрежностью предположил Кейда.

– Не так близко. – Купец покачал головой с непритворным облегчением. – Чейзены – это все, о ком я слышал. Колдовской огонь запалил острова, и все бежали в воды Дэйша. О, да ты, поди, слышал молву, будто Дэйш Кейда мертв? Некоторые ломают голову, простое это совпадение или злой умысел, пролагающий дорогу чародейству.

– Я кое-что об этом слышал. – Кейда не посмел поднять глаза и встретиться со взглядом купца. – Как ты оцениваешь положение Дэйша Сиркета, если он станет вождем?

– Если он настолько же сын своего отца, насколько Дэйш Кейда был сыном Дэйша Рейка, то он достаточно крепок, чтобы встать против чего угодно, кроме самого откровенного волшебства, – уверенно заявил купец. – Буду держать это в голове, когда стану в следующий раз точить свой клинок, чтобы заточить и удачу паренька.

«Любая примета, никем не отысканная, может иметь величайшее значение». Разве не часто Дэйш Рейк повторял тебе, что истина является в случайно услышанных словах?

– А не говорят ли о том, что это волшебство идет на север? – спросил Кейда, и в его желудке возник тугой узел.

– Нет, – купец покачал головой со спокойной уверенностью. – Не теперь, когда дожди хлынут со дня на день.

Кейда тепло улыбнулся ему.

– Посмотрим, что скажут раковины о твоем плавании в воды Эндита.

Он бросил раковины и поднял лицо с улыбкой.

– Могу сказать, что попутный ветер доставит тебя туда, а добрая удача ждет тогда и там, где ты пристанешь.

– Чем ты занят, приятель?

Кейда обернулся и увидел троих, идущих к ним по берегу, не иначе, как обративших внимание на хоть какое-то оживление на этом пляже. Как и новый знакомый Кейды, то явно были купцы, бороздившие воды на собственных кораблях.

– Он предсказывает мне будущее. Наш друг – прорицатель. – Купец сощурил глаза от яркого солнца. – Полагаю, я буду в пути до конца дня. Здесь торговли нет и, похоже, не будет…

– Вероятно, я тоже, – пожал плечами один из подошедших. На поясе у него висел эндитский кинжал с острым, загнутым назад лезвием. – Вчера мы только и могли, что делать предложения друг другу, и не кажется, что сегодня преуспеем сколько-нибудь больше. – Скорее жилистый, чем мускулистый, с недавно заплетенными волосами и бородой, весь с головы до ног в белом хлопке, без единого пятнышка, хотя место и не способствовало сохранению чистоты.

– Если мы подождем еще, возможно, привлечем сюда с холмов кого-нибудь из людей Уллы, – возразил второй, ширококостный и плотный, с седеющими волосами и бородой, с голосом, огрубевшим за годы, когда требовалось перекрикивать ветер и волны. Кейда приметил у его пояса тайрский клинок с рукоятью из оленьего копыта. – И все, что нас ждет наверняка, если мы отчалим, – это возвращение домой с доброй половиной груза, который мы брали. Какой в этом прок?

– Эндит Наи, может, и не будет в восторге, если я доложу ему о такой убогой торговле, но я хотя бы смогу пообещать ему отплыть с обилием готового в путь товара, как только воды прояснятся. – Купец-щеголь явно принял решение. – И, возможно, эти беспорядки на юге пройдут, – добавил он, бросив выразительный взгляд на тайрского корабельщика. – Как я понимаю, это одна из причин, по которым люди Уллы держатся поближе к своим домишкам.

– Не было ни слова о такого рода напастях где-либо к северу от Чейзена, – возразил тайрец.

– А что скажет прорицатель? – Третий владелец галеры стоял, перенеся вес на ногу, что была сзади и, сложив руки, наблюдал за спором других. Все трое были одеты на единый лад, в рубашки без рукавов и штаны, как и любой моряк, но одежда этого малого была из лучшей ткани, лучше скроена и расшита морскими змеями, обвившимися вокруг его плеч. Он вдобавок казался варваром не меньше, чем раб Сэйн Ханьяд, хотя был моложе, едва ли ровесник Кейде. Солнце заставило его кожу потемнеть до цвета меди, а волосы выгореть до тусклого золота, и он так же бросался в глаза среди темных голов вокруг, как если бы в их круг вдруг впорхнула Зеркальная Птица.

– Ты можешь нам сказать, когда пойдут первые дожди? – спросил эндитский корабельщик.

– Я смогу прочесть для вас предзнаменования, – спокойно ответил Кейда. – А сделаю ли это, зависит от того, что вы можете сделать для меня взамен.

Это заставило замолчать обоих мореходов, эндитского и тайрского.

– Чего ты хочешь? – веселясь, спросил варвар.

Время испытать твою удачу, Дэйш Кейда.

– Уплыть на север. – На миг его смутило, что зеленые глаза этого человека похожи на его собственные. – Я не гребец, как видно по моим рукам, но могу пообещать, что буду полезен. Я могу носить воду твоим гребцам, подменить уставшего, сказать тебе все, что ни увижу, о погоде и морях впереди. – Он опять пересыпал раковины из руки в руку.

– Не думаю, что мой старшина гребцов поблагодарил бы меня за тебя.

Кейда спросил себя, нет ли у эндитского морехода причин что-то подозревать, или это просто привычка.

– Я могу взять тебя в воды Туле, – неохотно предложил тайрский судовладелец.

– Как далеко на север тебе нужно? – спросил варвар. – У нас корабль Икади, и мы держим путь домой.

Другие в изумлении воззрились на него.

– Он – самое близкое к прорицателю, что мы можем найти на здешнем берегу, – пояснил икадец. – Можете поискать по деревням, если вам угодно, но даже если найдете кого-то, кто сможет читать для вас знаки, это вам дорого обойдется, сами понимаете.

Кейда рылся в памяти, ища любых упоминаний о владении Икади.

Как далеко это к северу? Почти у самых беспредельных земель? То должен быть благой для меня знак. Ты был прав, мой отец. Не упусти возможность, и сам сотворишь для себя удачу.

– Я отправлюсь с тобой до самого конца. – Он улыбнулся варвару. – И весь путь стану толковать для тебя погоду и предвестия.

– Ты, разумеется, хорошо на этом выгадал. – Тайрский корабельщик поглядел на Кейду с неудовольствием. – А чего будут стоить твои озарения мне теперь, когда я не могу предложить тебе место на судне?

– Пары штанов, – бойко ответил Кейда. – И рубахи, не новой, если запасной нет, но чистой, по возможности.

– Мы могли бы выбирать из четырех или пяти прорицателей на этом пляже, – пробурчал эндитский купец. – В последний раз здесь был один с ящиком кристаллов и шелковой звездной картой, на которую их можно было бросать.

– А в этот раз только я. – Кейда улыбнулся ему. – И если тебе нужно любое предупреждение о скверной погоде или о чем-то похуже, идущем с юга, это обойдется тебе в миску, ложку и мех для воды…

– Если твой отец был прорицателем, не была ли твоя мать торговкой? – засмеялся купец с востока, который первым свел с ним знакомство.

Кейда подмигнул ему.

– Вроде того.

– О, отлично, – с известной недоброжелательной учтивостью произнес эндитский купец. – Я согласен.

– Если бы не было этой напасти на юге… – И тайрский корабельщик умолк. – Хорошо.

– Вы жгли общий костер? – Кейда встал и вскинул узел себе на плечо.

– Да. – Эндитский купец все еще глядел на него с сомнением.

Кейда повел трех судовладельцев и дружелюбного купца с востока к месту для становищ и замер у первого же почернелого круга.

– Этот?

– И все наши матросы собирали топливо, – подтвердил варвар из Икади.

– Тогда можно заняться гаданием здесь. – Кейда склонился, чтобы подобрать в кругу камней полусгоревшую палку, и ее обугленным концом вывел на земле свой круг. Затем принялся размечать каждую четверть и дугу сполна, тщательно выводя знаки каждого созвездия снаружи. Подняв взгляд, он увидел, что мореход из Икади сверяется с маленьким компасом. Тот одобряюще кивнул Кейде.

– Север точь-в-точь где положено.

Кейда улыбнулся.

– Отец хорошо меня учил.

– Что теперь? – с нетерпением спросил эндитский купец.

– Скажи нам, что нас ждет, если мы останемся на этом пляже в надежде на торговлю, – быстро произнес тайрец.

Кейда собирался бросать раковины в круг, когда его руку остановила внезапная мысль.

Ты можешь дать им любое толкование, какого они хотят. Ты не Дэйш Кейда, каждое слово которого обсуждается, сравнивается со сказанным ранее, тщательно рассматривается в свете любых событий, которые могут их позднее подтвердить или опровергнуть. Никто даже не увидит сходства с Дэйшем Кейдой, если один раз бросал взгляд на палубу далекой триремы или любовался великолепным шествием в шелках и драгоценных камнях. Ты никто, прорицатель, которого они вряд ли увидят снова.

Никто, но все же имеешь власть. Не власть Дэйша Кейды, но тем не менее власть. Ты можешь поведать им о прямых последствиях, если они останутся тут, и не только теперь, но и если они вообще вернутся. Ты можешь предречь бедствие любому кораблю, который дерзнет войти в воды Уллы отныне и до возврата драконьей звезды, возвещающей о новом годе. Эти мореходы передадут сказанное другим, они не посмеют этого умолчать. Ты можешь нанести немыслимый ущерб владению Улла всего несколькими удачно выбранными словами. Может, ты и нищий прорицатель, но какая у такого человека причина лгать?

– Так что? – Икадский мореход пристально поглядел на него зелеными глазами, так похожими на его собственные.

Нет. Я не совершу вероломства даже ради мести Улле Сафару.

Кейда поднял лицо к полыхающей чаше небес, бросил раковины, а затем поглядел вниз.

– Несомненно, богатства вам будущее не сулит, – сказал он с некоторым изумлением. Соответствующая дуга была совершенно пуста, ни раковины.

– Как это? – Тайрский судовладелец поглядел на землю, как если бы ожидал увидеть слова, которые сами собой написались в грязи.

– А что принесет будущее? – спросил эндитский купец.

– Странствия для всех троих. Честь для двоих. – Кейда поджал губы. – Дружбу для третьего.

– И кто же это из нас? – осведомился икадский варвар.

Кейда поглядел на него.

– Не могу сказать, пока не погляжу для всех по отдельности.

– Что еще ты видишь? – Эндитский купец все еще глазел на забросанный раковинами круг.

Кейда оглядел остальные раковины. Одна лежала внутри дуги, означающей здоровье, открытой стороной вверх, другая рядом, в дуге детей. Не зная многого об этих троих, нельзя было сказать, о чьей семье речь. Тщательно скрыв свое лицо, последняя упала в дугу сверстников. И все три на полпути между центром и окружностью.

– Ваши семьи будут рады вновь видеть вас дома, – уверенно сказал он. – И чем скорее, тем лучше.

– Мне едва ли нужен прорицатель, чтобы это узнать, – нахмурился тайрский корабельщик. – Правда, вряд ли они с таким удовольствием примут меня, если наш вождь не окажет нам милость и не позаботится, чтобы мы были сыты всю пору дождей.

– Лучше безопасность дома, пусть даже для голодного, чем стать утопленником с полным брюхом соленой воды. Для меня это достаточно ясно. – И эндитский купец тяжело вздохнул.

– Полагаю, ты заслужил этим кое-какие объедки от моего старшины гребцов, – недоброжелательно хмыкнул тайрский судовладелец. – Я дождусь лучшего прорицателя, и тогда спрошу о чем-то еще.

– Для меня твои слова достаточно хороши. – Эндитский торговец улыбнулся несколько добродушнее. – Я пошлю вознаграждение для тебя на «Прыгающую Рыбу», не так ли?

– Если это та галера, на которой я отбываю, – ответил Кейда, бросив взгляд на икадского варвара, который кивнул, подтверждая, что это так.

– Как ты говоришь, яснее ясного, что здесь мы не разживемся. – Корабельщик из Икади склонился, чтобы собрать раковины Кейды, и вручил их ему с улыбкой. – Бек! – Его внезапный крик заставил обернуться людей у тенистых деревьев. – Давай-ка готовиться в путь, пока мы еще можем воспользоваться отливом!

Моряки с других галер не ждали приказов своих хозяев, но немедленно начали подниматься и собирать пожитки, складывая их на песке у воды, что послужило знаком кораблям послать на берег лодки.

Купец с востока дружески кивнул Кейде на прощание.

– Спасибо за то, что прочел мой путь. Надеюсь, твое путешествие станет удачным. А вот моя плата за твое предсказание, и надеюсь, ты обретешь вновь то, что потерял. – Он вручил Кейде маленький золотой колокольчик, вроде тех, что Джанне любила вешать у себя на окнах, чтобы ими играл ветерок.

Поразившись, Кейда не смог найти ответ, прежде чем корабельщик двинулся прочь, взывая к своей лодке, чтобы ему помогли собрать товар. Все мелкие торговцы сворачивали меж тем свои навесы, складывали товар в сундуки и ждали, когда их доставят обратно на корабли.

Кейда снова и снова поворачивал золотой колокольчик в руке, и настроение его поднималось.

В конце концов, ты все-таки навредил Улле Сафару, и для этого не понадобилось себя бесчестить. Ты получил место на корабле, идущем на север, дальше, чем края, в какие мог бы надеяться попасть, и дар, который преподнесешь Джанне, когда вернешься. Какие тебе еще нужны доказательства, что ты на верном пути, что поиски не окажутся тщетными?

– Что ты можешь сказать мне о дождях, друг, если мы отплываем сегодня? – Икадский корабельщик пристально поглядел на него.

Кейда надежно спрятал колокольчик в своем узле вместе с завитком морского рога и принялся изучать небо. Белый след протянулся над островами, скрывающими южный окоем, но ни намека на нечто большее, ни намека на тонкое молочное покрывало, которое придает небу цвет перламутра, прежде чем взыграют бури и окрасят его в унылый цвет устричной раковины. Подойдя к воде, он глядел, как прибой обегает риф, подметил цвет воды в открытом море. Оборотясь к суше, он принюхался к красноречивому запаху душистых деревьев в путаных зарослях над пляжем. Листья их свернулись, показав серебристую изнанку. Изменчивая песня птицеславы проплыла над деревьями, ее дружок подхватил, и они запели вместе в чарующем ладу.

– После полудня будет жаркий ветер, а вечером ливень, но есть еще три дня, а то и более, прежде чем явятся настоящие бури, – с уверенностью сообщил он.

Лоб икадского корабельщика сморщился в задумчивости.

– Что позволит нам спокойно войти в главный пролив в водах Сейна. А он для нас достаточно защищен, чтобы грести в любую погоду, кроме самой скверной. Итак, дружище, – добавил он, – если ты присоединяешься к нам, я должен знать твое имя.

– Кадирн. – Когда был еще был совсем мал, у его матери Зари Дэйш был телохранитель, которого так звали. Это имя звучало достаточно близко к его настоящему имени, чтобы привлекать его внимание почти всегда.

– Я Године. – Икадский корабельщик прошел к одной из лодок с галер, подтянувшихся к самому берегу, чтобы принять груз. – Мы не часто ходим на юг отсюда, – небрежно продолжал он. – Но я предпочел бы не ссориться ни с кем из вождей. С другой стороны, есть некоторые вожди, с которыми я предпочел бы не иметь дела, учитывая, как они обращаются со своими людьми. – Он устремил на Кейду многозначительный взгляд. – С людьми, которые не могут собрать свои горшки и сковороды и сесть на корабль до ближайшего острова, если им не нравится власть, под которой они живут. Если есть владение, где тебе лучше оставаться на борту, если мы вдруг туда зайдем, я это учту. И больше можешь не говорить.

– Мои… – Кейда прикусил губу и быстро подумал. – У меня есть враги, не стану тебе лгать. Они думают, что я мертв, но на всякий случай мне стоило бы никому не попадаться на глаза, пока мы не оставим воды Уллы, а также Эндита, да и Туле.

– Я был рабом. – Године улыбнулся неведомо с чего. – Это вполне можно угадать по моим глазам и волосам. Икади Насс купил меня и мою мать у отца Махафа Кору. Я был слишком юн, чтобы много помнить о том времени, а моя мать об этом и говорить не желает, но она всегда твердила мне, что нам повезло, что нас продали туда, куда продали. Она унесет отметины от бича с собой в могилу, это все, что я знаю. – Он бросил на Кейду взгляд искоса.

– И ты дорос до хозяина этого корабля, «Прыгающей Рыбы», не так ли? – Кейда поглядел на галеру, дабы избежать встречи с глазами Године.

– Моя мать родила Икади Нассу дочь, и он освободил нас обоих. – Мореход с гордостью улыбнулся. – Мой повелитель нашел мне место на своих галерах, и с тех пор я не оглядывался назад.

– Если только буря не нагрянет с кормы, – с улыбкой заметил Кейда.

Године посмотрел на него с невозмутимым лицом.

– Надеюсь, ты будешь предупреждать меня о любых бурях, что нагрянут с юга. Любого рода.

Кейда поглядел на него.

– Я буду делать все, что могу. – И это не было ложью.

– Хорошо. – Године махнул рукой ждавшей их лодке. – Первое, что ты можешь, это научиться работать веслом.