Текст книги "Огонь с юга"
Автор книги: Джульет Энн МакКенна
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)
Глава 6
– Следи за каждым своим словом, за каждым шагом. – Джанне весело махнула рукой в сторону толпы любопытных, скопившейся на речном берегу, но ее голос звучал сурово, когда она обращалась к Итрак. Обе женщины, стоявшие рядом у поручня большой галеры, были окутаны легкими складками узловатого шелка, укрывавшего их с головы до ног.
– Ни за что не позволяй Улле Сафару поймать тебя на чем-либо. – Строгое предупреждение Кейды более чем странно сочеталось с его лучезарной улыбкой. – Он слишком уж любитель предлагать младшим женам мощное семя Уллы, чтобы ускорить появление их следующего дитяти.
– Если они колеблются, он счастлив описать ужасающие последствия для их владений и торговли, если настроится против них и настроит своих жен. – Джанне восторженно хлопнула в ладоши, когда цветы дождем посыпались на палубу галеры и застучали о многоцветный шелковый балдахин, установленный, чтобы защитить вождя и женщин от безжалостного солнца. Полные губы Джанне, покрытые безупречно нанесенной краской, соблазнительно припухли, но не возникло и намека на мягкость в ее глазах, подведенных черным и красным, по коже вокруг рассыпалась золотая пудра, дальше золотые искорки бежали по скулам и, наконец, исчезали под волосами.
Осторожно продвигаясь против ленивого течения петляющей илистой реки, галера прошла меж двух громадных сторожевых башен. Обширные укрепления были полны народу, приветствовавшего таких благородных гостей в центре владений Уллы в соответствии с освященным временем обычаем. Шарфы и знамена, которыми они размахивали, казались эхом ярких узорчатых парусов, теперь свернутых на мачтах большой галеры.
Не знаю, что нашло на Рекху, с чего она назвала этот корабль «Радужный Мотылек». Цветные паруса очень хороши, но ничто не придаст этой тяжелой посудине никакого сходства с легким нарядным насекомым.
Кейда пошевелил плечами под облекающим все тело плащом из некрашеного шелка.
– Телуйет, когда найдешь время, расспроси слуг. Установи, пришли местные жители по своей воле или их пригнали сюда по реке копья воинов Уллы Сафара.
Как только мы получим ответ, я смогу обсудить с Джанне, что это значит.
Корма, окутанная шелком, чтобы умерить неистовую жару. Телуйет и Бирут стояли в полной броне по обе стороны от столбов балдахина, несообразно могучие для такого игривого и легкого кормового украшения. Оба раба следили за цветочным дождем, дабы вовремя заметить что-нибудь более опасное, летящее в корабль.
Или никто на берегу не понимает, что этот навес подбит листом отменного кольчужного плетения? Впрочем, разве знание или незнание сколько-нибудь важно для того, что бросают люди Уллы?
Эта мысль могла бы позабавить Кейду, если бы он не чувствовал, что вероятность какого-либо подвоха слишком велика.
Дожди должны пойти со дня на день, но жара изнуряет что днем, что ночью. Если кто-то нападет на нас, Улла Сафар просто заявит, что знать ничего не знал, и отнесет это на счет безумия, вызванного погодой.
Теперь «Радужный Мотылек» оказался у внутренней стороны башен. Итрак Чейзен пыталась сохранить беззаботный вид, глядя через бурные воды на конец мощной цепи из звеньев толщиной в ногу, преграждавшей доступ в эту неприступную твердыню.
– И это бежит через все русло?
– До второй башни. – Кейда бросил на Джанне многозначительный взгляд, когда большая галера миновала невидимую границу. – Там есть огромные лебедки, и при каждой толпа рабов, ждущая приказа Уллы Сафара, чтобы поднять цепь и преградить любому кораблю путь вверх или вниз по реке.
Теперь мы, считай, в лапах Уллы Сафара. Какой у нас выбор, если Сафар отказывается от встречи в местах, которые называли Редигал Корон или Ритсем Кайд и предлагает взамен свое сомнительное гостеприимство? Что же, мы приняли все разумные меры предосторожности.
Кейда почувствовал себя малость лучше, когда Джанне ободряюще улыбнулась ему.
– Как далеко триремы? – Озабоченность в темных глазах Итрак разоблачала ее непринужденные улыбки. Итрак осматривала берега реки, по которым стояли в грязи бесчисленные лодчонки, где дома с плоскими крышами теснились над самой кромкой разлива, а за ними угадывалось лоскутное одеяло соллерных полей, ягодных садиков и огородов с овощами. Множество ярусов нетронутого зеленого леса было не увидеть, пока первые холмы не начали подниматься в отдалении. Широкая речная долина служила домом многочисленному народу Уллы Сафара.
– Они достаточно близко, – заверил женщину Кейда.
Достаточно близко, чтобы явиться нам на помощь, если придется взять маленькую лодочку, спрятанную в трюме нашей галеры, и призвать отряд, рассыпанный среди ни о чем не подозревающих гребцов. Ты можешь считать, что правители Дэйши в твоей ловушке, Улла Сафар, но разве не учил тебя твой отец, как зяблик проскальзывает меж прутьев клетки, предназначенной для горного ястреба? Телуйет задумчиво наблюдал за Итрак.
– Пока у тебя вновь не появится телохранитель, не ходи никуда без меня или Бирута, госпожа Чейзен. – И с некоторым запозданием добавил подобающий ее титулу поклон. Бирут хмыкнул, соглашаясь с ним.
– Наложницы Уллы Сафара говорят, что он не считает их «нет» ответом. Раз уж ты сама по себе, а Чейзен Сарил далеко, здешний хозяин может попробовать добиться своего силой, а потом поклясться в том, что ты поддалась, опровергая твои слова, что нет.
– Скверно, что Сарила здесь нет. – Отчаяние Итрак проступило сквозь личину удовольствия, которую вызвали на ее лице слова Бирута.
Кейде больших трудов стоило не выдавать тревоги вроде той, что выказали оба верных раба.
– Одна из первых наших забот – дать понять с исчерпывающей полнотой, что ты путешествуешь под покровительством Дэйшей.
Напряги мозги, Телуйет, и держи рот на замке, а глаза открытыми. Я знаю, это твой долг – беспокоиться о безопасности всех и каждого, но доводить Итрак до отчаяния – это совсем не то, что нам нужно. Это посещение и без того обещает быть трудным и опасным.
– Слово Дэйша Кейды обуздает желания Сафара, – успокоила беженку Джанне. – Я также намерена позаботиться, чтобы ты как можно скорее получила нового телохранителя.
Все еще маша рукой и непрерывно улыбаясь, Кейда поглядел на жену.
– Я не взял бы того, которого предлагает Миррел Улла.
– Разумеется, нет. – В улыбке Джанне появилось тайное довольство собой. – Верь мне, мой супруг. Все в наших силах.
Итрак открыла рот, чтобы спросить о чем-то, но забыла вопрос, когда большая галера обогнула новую речную излучину. Челюсть ее отвисла от изумления.
– Уверена, что ты никогда прежде не посещала Деразуллу, – заметила развеселившаяся Джанне. Итрак только и могла, что покачать головой, ибо утратила дар речи.
Дэйш Рейк говорил Кейде, что когда-то здесь на реке был остров, но теперь ничто не напоминало о нем. Могучая стена из тесно пригнанных красных камней поднималась прямо из воды, стены и башни взлетали над пустотой, позволяя беспрепятственно осматривать местность во всех направлениях. За этим первым рубежом обороны виднелась вторая стена, суровые башни обозначали ее длину там, где она отступала вглубь. Третья вздымалась еще дальше, и за ней можно было угадать самые разные кровли и башенки, все достаточно высокие, чтобы глядеть за внешние укрепления, но не настолько, чтобы осталась хотя бы плита мостовой, где вторгшийся враг мог бы утвердиться, не подтверждая своих притязаний дождем стрел. Надменность явно была присуща Улле Сафару как никому, и о ней кричали желтые флажки, реявшие над каждым уголком и верхушкой башенки. Сила любых захватчиков поколебалась бы, задумай они приступ или осаду: крепость была достаточно велика, чтобы вместить могучее войско во внутреннем кольце, а погреба достаточно глубоки, чтобы обеспечить его на годы.
Ветер сменился, Итрак кашлянула, на лице ее отразилось открытое неудовольствие.
– Откуда такое зловоние?
– Улла Сафар – любитель валяться в грязи, как болотная свинья. – Джанне с презрением скривила губы. – Его гордость не позволяет ему покидать свою дивную крепость.
– Он целый год живет здесь всем домом, – добавил Бирут. – Хотя с каждой зарей, поди, высматривает признак близящихся дождей.
– В этом я присоединюсь к нему. И с радостью. – При всех достоинствах душистого масла, которым Телуйет уговорил его обработать волосы и бороду, Кейда старался дышать как можно более мелкими вдохами, пока галера тщательно поворачивала туда-сюда меж песчаных отмелей, ясно видимых на этой неглубокой реке. В такую пору даже мощный водопад со складчатых холмов и отдаленных, покрытых снежными шапками гор этого невероятного по размерам острова становился скуднее с каждым днем. И нечем было смыть зловоние, поднимающееся из рвов, хорошо заметных высоко над уровнем воды.
Она отлично свидетельствует о том, каков из себя Сафар, и что для него власть, эта его крепость. На поверхности великолепие, а под ним вонища.
– Вон корабль Ритсема. – В голосе Телуйета прозвучало облегчение, и Кейда позволил себе бросить взгляд на Джанне, чтобы увидеть подтверждение в ее глазах.
– Ритсем Кайд захочет говорить со мной об Олкаи? – лицо Итрак за ее яркими красками исказилось печалью.
– Только когда ты почувствуешь себя в силах. А теперь улыбнись и помаши, – мягко упрекнула ее Джанне. – Мы в восторге, что мы здесь, помни.
– Корабль Ритсема идет прочь. – Бирут кивнул Телуйету. – Давай покажем этим дрянным морячишкам, из чего мы сделаны.
– Сюда, – Джанне препроводила Итрак к крутой лестнице, ведущей вниз к просторным, роскошно обставленным каютам верхнего уровня «Радужного Мотылька».
– Мы останемся на палубе. – Взгляд Кейды остановил Телуйета, и раб вернулся к своему господину. Кейда скорчил рожу. – Может, здесь и воняет, но внизу и вовсе нечем дышать. Телуйет не стал возражать.
– Будем надеяться, что скоро придут дожди, – он невольно бросил взгляд на реку. – Как ты думаешь, засуха кончилась там, дома?
– Рекха даст нам знать, когда кончится. – Кейда направил внимание раба на площадку для высадки, единственное, чем прерывались внешние укрепления Деразуллы. – Теперь посмотрим, что в точности думает о нас Сафар нынче.
– Непохоже, чтобы Ритсем Кайд был о нем слишком высокого мнения, – Телуйет кивнул на корабль владения Ритсем. То была тяжелая трирема, над палубой колыхались балдахины с оборочками, паруса и канаты украшали шелковые кисти, но все же не ошибся бы тот, кто счел бы ее военным судном, снабженным опытными гребцами, судя по скорости и точности поворотов, с какими она покидала док.
– Не вполне оскорбление, но и не учтивость. – И Кейда задумчиво сдвинул брови.
– Не думаю, что Сафар счел это оскорблением. Внушительная почетная стража. – Телуйет кивнул на отряд воинов в доспехах, выстроившихся вдоль площадки. Их броня ослепительно сверкала под безжалостным солнцем, все, кто там стоял, держали еще больше флажков, объявляющих о величии владения Уллы. – Будем надеяться, что никто из них не лишится чувств и не свалится в воду, – но голос его опровергал слова.
– Значит, Кайду удалось в чем-то стать заправилой. Ну а что пытается сказать нам Сафар этим маленьким представлением? – вслух подумал Кейда. Когда трирема Ритсемов покинула док и попала в надежное место стоянки на реке, значительная доля меченосцев направилась в лабиринт крепости.
– Что он неотесанный мужлан, – прорычал Телуйет.
Позволю ли я им увидеть, что хмурюсь? Если да, то это даст Улле Сафару время подумать или просто позабавит его?
Кейда сохранил спокойный вид.
– Пусть играет во что хочет. Дело, которое нас сюда привело, слишком важно, чтобы тратить время на чепуху.
– Конечно, господин мой. – Телуйет явно отложил свой гнев в сторону, услышав здравое замечание Кейды.
– Всем внимание! – прокричал свое предупреждение с кормового помоста старший на корабле. Матросы стояли наготове с крюками и кранцами. Кейда ненавязчиво переступил, встав чуть шире.
Не будем одарять Сафара какой-либо видимостью недостатка доверия к моим морякам, держась за что-либо. К тому же Телуйет всегда поблизости. Он не позволит мне или владению Дэйш пострадать, если что пойдет не так.
На двух нижних палубах гребцы ловко управлялись с веслами, медленно, но все ближе и ближе подводя тяжелый корабль к площадке с каменными ступенями, похожими на редкие зубцы огромного гребня. Высокий кормовой помост галеры легко вошел в углубление. Матросы Дэйши бросили с палубы канаты с резким свистом, знакомым всем морякам, откуда бы они ни были. Люди Уллы закрепили концы конопляных веревок, обвив ими тяжелые тумбы, галера подтягивалась все ближе, пока деревянные сходни, наклонившись, не повисли между кормовым помостом и веслами, скорее над доком, чем над водой.
Кейда повернулся к Телуйету с недоброй улыбкой, одновременно расстегивая пряжку легкого плаща и роняя плащ на палубу.
– Сойдем-ка на берег.
Пока он говорил, Бирут выбрался со второй палубы с мечом у каждого бедра, в шлеме, не прикрытом больше капюшоном, и с бронзовыми украшениями, ярко сияющими на серебристой стали доспехов. Он не опустил носовую стрелку шлема, но его неулыбчивое лицо под усеянным рубинами налобным кольцом достаточно выразительно предупреждало, что он готов к бою.
Джанне следовала за ним, одной рукой бережно приподнимая струящиеся складки алого одеяния. Она помедлила с мгновение, разглаживая шелк, и предоставив Бируту поправить расшитую золотом паутину-покрывало, ниспадающую с отделанного жемчугом венчика, покоящегося среди облачных завитков ее мягких волос, обрамляющих лицо. Множество жемчужных нитей было вплетено в ее единственную толстую косу, свисавшую вниз по спине. Тройной пояс из золотых цепей обвивал ее стан, на нем виднелись нити с резными листами кантиры, ярко блестевшими малиновой эмалью. Другие цепочки крест-накрест пересекали расшитый золотом лиф, подчеркивая достоинства ее полной груди. Кольца с самоцветами полыхали на солнце, бесчисленные браслеты плетеного и витого золота нежно звенели, когда она поправляла дивную филигрань с рубинами, надетую над вырезом одежды. Яркий лак на ее приведенных в отменнейший порядок ногтях великолепно подходил к наряду и украшениям.
– Я видел меньше решимости у мужчин, идущих в битву за владение, – отрешенно заметил Телуйет, сбрасывая капюшон со своего шлема.
– Мы все бьемся, только на разных полях. – Кейда улыбнулся с терпеливым восхищением, когда явилась Итрак и помедлила, чтобы поправить свой наряд. Сердце его согрело то, что он видит новую отвагу в подведенных медью глазах госпожи Чейзен. – Это твоя работа или Бирута?
Итрак повела подбородком, ее губы были обведены по краю той же блистательной медью. Подняв руки в кольцах, она сдвинула назад золотой обруч с пестрым черепаховым панцирем, не позволявший упасть на лицо ее ничем не связанным и не заколотым волосам. Ее блестящие черные локоны, ниспадавшие до самой талии, сводили с ума. Белое шитье на белом же одеянии, наряду с нитями янтарных бус вокруг ее шеи, как ничто другое подчеркивало ее скромное очарование. Широкий пояс с медным панцирем черепахи охватывал ее тонкий стан, разрезы до бедер по обе стороны обтягивающей юбки являли на каждом шагу ее длинные стройные ноги. Кейда уловил отблеск золотой пудры под маслом, защищавшем ее медового цвета кожу от солнца. Более темные черепаховые браслеты, оправленные в золото и натертые до зеркального блеска, звенели на ее запястьях и лодыжках.
– У нее хорошие волосы. Я слышал, что если их мыть карнеиловым соком, он придаст блеску. – Телуйет придирчиво изучал Итрак. – Хотел бы я знать, правда, а не стоит ли нам все-таки зашить это платье с боков. Вкус Сафара распространяется и на побеги, вырастающие из земли, или ограничивается распустившимися цветами?
– У этого человека нет вкуса, а лишь разнузданная похоть. – Кейда переступил на месте, и серебро, украшающее его щиколотки, негромко прозвенело. Он поглядел вниз на свои свободные шаровары и верхнюю рубаху цвета индиго, каждый шов которой украшали оправленные в серебро сапфиры. Серебряные нити вились по его плечам и груди, вышивка робко намекала на рисунок переплетенных колец и пластин поверх них, то есть на боевой панцирь. – Не думаешь ли ты, что белое было бы более кстати? Не так оказался бы заметен пот.
Телуйет потянулся, чтобы распутать цепи в серьгах, от которых у Кейды уже зудели уши.
– Этот индиго достаточно темен, чтобы скрывать грязь, к тому же в этой гнилой дыре все и каждый будут потеть, точно свиньи. Белый только перепачкался бы, и я готов спорить на мой меч, что Сафар нашел бы повод что-нибудь на тебя пролить.
– Справедливо, – и Кейда победил искушение пробежать пальцами по волосам.
Последнее, что мне нужно, это чтобы все руки у меня оказались в масле кантиры.
Он возвысил голос, так, чтобы его услышали у дока.
– Мы идем, жена моя? Ты с нами, достопочтенная супруга моего союзника?
И наблюдал уголком глаза за мужчинами на площадке – как им его слова.
Никак? Неважно. Как только мы благополучно войдем в крепость, один из ваших чернолицых слуг передаст мои слова какому-нибудь юнцу на побегушках, которому положено сообщать Сафару о каждом шепотке в стенах Деразуллы. Чем скорее, тем лучше. Пусть Сафар переварит новость, что Дэйш Кейда в открытую признал Чейзена Сарила свои союзником.
Он предложил руку Джанне, которая легко положила свою руку сверху. Улыбаясь, словно в мире не существовало забот, они непринужденно сошли с галеры по крутым мосткам. Телуйет двигался следом, и его броня настойчиво прозвенела, когда он тяжко ступил на могучие камни Деразуллы. После него спустилась Итрак. Бирут держался в полушаге позади нее.
– Сюда, мой повелитель. – Слуга Уллы низко поклонился, указывая на гребную лодку с тканым навесом на воде рва, обегающего второе кольцо крепости. Еще одно препятствие для любого возможного захватчика. Имелся еще один путь с площадки, узкая дверь во внутренней стене, ведущая в помещеньице, предоставлявшее наилучшую возможность расправляться с незваными гостями.
Но уж сегодня-то здесь кровопролития не предвидится. Не раньше, чем кто-нибудь уронит один из бессчетных сундуков Джанне ему на ногу. Миррел Улла не найдет, что моей жене не хватает изящества.
Внушительная свита Дэйшей уже высаживалась с корабля по другую сторону кормы. Матросы «Радужного Мотылька» выгружали изобилие сундуков и ларцов, которого требовала поездка в гости вроде этой. Личные музыканты Джанне двинулись и отступили в сторонку, держа в руках свои инструменты и мешочки с пожитками. Вокруг порхали служанки, озабоченно наставляя четырех чернолицых носильщиков, избранных за свои широкие плечи и надежные руки.
И за куда более полезные качества: имена и лица, не известные воинам Уллы как принадлежащие опытным меченосцам.
Убедившись, что все его люди заняты чем положено, Кейда последовал за угодливым слугой. Телуйет с мрачным лицом бесшумно скользил позади хозяина. Джанне плыла рядом, безмятежная и прекрасная, Итрак рядом с ней не жалела сил, чтобы на нее походить. Бирут замыкал, держась на шаг позади, вызов в его взгляде ясно давал понять всем любопытным, что обе женщины под его защитой. Прислужник помог им войти в лодку, и они покинули причал. Гребцы склонились над веслами.
– Улла Сафар примет вас в розовом саду, – объявил прислужник с видом человека, сообщающего поразительную весть.
Кейда в ответ лишь наклонил голову. Ему удавалось хранить бесстрастное лицо, но тлетворный дух от стоячей воды повсюду вокруг вызвал у него глубокую тошноту. Тучи черных мух поднимались и падали в неподвижном воздухе меж стен.
– Как восхитительно. – Джанне оказалась крепче. Кейда повернулся, чтобы взглянуть на нее и увидел, что она благоразумно достала небольшой ароматический шарик, до того скрытый в складках ее наряда. Итрак достала откуда-то веер из белых перьев и стала им обмахиваться. Кейда заметил, что тот надушен. Он опять отвернулся, скрыв улыбку.
Женщинам Уллы Сафара не стоит и тягаться с моей Джанне, а Итрак Чейзен, судя по всему, ее ревностная ученица.
Кейда нарочито праздно поглядел из стороны в сторону, подметив число людей, шагавших по высоким укреплениям на обоих берегах рва.
Будут ли меченосцы, что ждут на триремах Дэйшей, держаться достаточно поодаль, чтобы не раздразнить Сафара? В одном этом дозоре больше воинов, чем мог бы обеспечить Дэйшам полный призыв. Это просто представление, устроенное Сафаром, чтобы меня устрашить? Славно было бы так думать. К несчастью, эта боевая мощь, вероятно, единственное, чем примечательна здешняя крепость.
Этой неприглядной истины оказалось достаточно, чтобы его желудок вывернуло наизнанку, даже не будь зловония, сквозь которое они двигались.
– Деразулла – это крупнейший остров во всей южной оконечности Архипелага, – с нескрываемым восхищением рассказывала Джанне Итрак. – Имея собственные железные рудники, каждый вождь Улла может набрать сколько ему угодно народу из деревень и вооружить их всех. И, конечно, имея столько земли, не испытывает недостатка в припасах, чтобы их прокормить.
Сможем ли мы одолеть этих дикарей и их грозную волшбу большим числом? Поймет ли Улла Сафар, что это важно для безопасности его владения, и присоединится ли к нам в походе?
Лодка прошла под узким мостом, позволяющим страже перебираться с внутренней стены на внешнюю. В кирпичной кладке был устроен желоб, по которому помои из крепости спускались в реку. Несколько кирпичей выпали там, где кривая встречалась с внешней стеной, и темное пятно замарало выжженную солнцем красную поверхность. К счастью, их лодка вскоре остановилась у водных ворот внутренней стены. Покинув лодку, Кейда ускорил шаги, желая поскорее убраться прочь от вонючей воды и палящего солнца. Прохлада внутри толстых каменных стен была почти не менее желанна, чем глоток ледяной воды.
– Сюда. – Низко поклонившись и помахивая ладонями, прислужник с гладким лицом повел их лабиринтом проходов и лестниц. Кейда заморгал, привыкая к тусклому свету, пробирающемуся через маленькие оконца, расположенные довольно высоко. Кто бы ни строил крепость, он предпочел тень свету. Преодолев все кольца этой хитрой крепости, они попали в мраморные залы с полами из разноцветных плиток. В углы между стенами и полом были встроены желоба, чтобы пускать по ним прохладную воду. Бассейны с фонтанами виднелись под прозрачными крышами, у которых живыми кругами переплетающихся рисунков встречались проходы. В настоящее время все желоба и бассейны пустовали и никак не помогали смягчить жару в крепости. Цистерны, ждавшие благодатного дождя, стали сухими и пыльными убежищами для домашних ящерок, давно охотящихся здесь на пауков. Наконец гости добрались до хода, выводящего под безжалостное и ослепительное солнце. Прислужник задержался и вновь низко поклонился, взмахом руки предложив вождю идти дальше.
Кейда шагнул вперед, не останавливаясь, сощурив глаза, чтобы защитить их от блеска. Следовало быть как можно осторожнее. Они были в самом центре этой твердыни, внутренний двор которой был превращен в роскошный сад.
Как я вижу, все редкие и чудесные растения, которые привозили вождям Улла полные надежд просители и благодарные подданные, поникли и запылились. Самые ценные целебные травы почти мертвы из-за недостатка воды. Что же, они теперь достанутся только Сафару. А его людям едва ли удастся перевязать порезанный палец.
В этот миг Кейда увидел вождя. Улла со вкусом расположился в роскошном летнем домике посреди сада. Любому, кто желал бы с ним поговорить, требовалось пересечь пространство, по которому немилосердно било солнце, поражая незащищенные головы. Улла Сафар словно бы и не замечал прибытия гостей. Он чистил ногти кончиком широкого кинжала, одного из тех, которыми славилось его владение, с презанятной рукоятью, предназначенной для чувствительного тычка, снабженной двойными поперечинами, охватывающими предплечье, и наконечником, входящим в ладонь.
– Как я себе представляю, ты затеняешь дорожки в такую жару. Мы об этом всегда заботимся, – безыскусно сказала Джанне Итрак. – Надо будет предложить это Миррел. Странно, что она об этом не подумала, но вообще-то она сейчас по уши занята сандаловым деревом. Полагаю, у нее просто не нашлось времени обратить внимание на что-то еще.
Кейда хранил бесстрастный вид.
«Вождю нет дела до того, что обсуждают женщины» – говорил тебе Дэйш Рейк, и достаточно часто. В любом случае, никто так нежно не играет в это, как Джанне и Рекха. Если Итрак не вынесет ничего другого из нашего путешествия, она все же получит достаточно уроков мудрости, чтобы Чейзен Сарил остался в изрядном долгу перед Дэйшами.
Он приветствовал Уллу Сафара со всем подобающим достоинством.
– Мой господин, всегда удовольствие посетить твой дом.
– Ты здесь желанный гость в любую пору и в любой час, Дэйш Кейда. – Сафар полулежал на небольшой тахте, на которую падала большая часть тени в восьмигранном летнем домике. Домик был выстроен из сандалового дерева, одного из самых ценных предметов торговли владения Улла. Стены его представляли собой резные раздвижные перегородки, которые можно было поворачивать под любым углом, чтобы вернее уловить ветерок. В настоящий миг ветра вовсе не было, даже здесь, на самом верху острова-крепости, но аромат почти опавших розовых кустов со всех сторон смягчал запах тухлятины от реки внизу.
– Джанне Дэйш, я восхищен, что снова вижу тебя. Представь меня твоей очаровательной спутнице. – Улла Сафар поднялся на локте. Зазвенели агатовые ожерелья. Улыбка его, обращенная к Итрак, была опасно близка к похотливой. Изрядно располневший, с руками, унизанными браслетами, которые, однако, все еще являли мышцы, те, что помогли ему отстоять свое положение старшего сына. Но это было прежде, чем готовность потакать себе довела его до нынешнего жалкого состояния. Его огромный живот заставлял натягиваться ткань шафраново-желтой рубахи, золотые кольца глубоко врезались в пухлые пальцы. Густая черная борода и усы до некоторой степени скрывали его челюсти. Бороду оплетали золотые цепочки, уходившие к длинным волосам и не позволявшие им падать на лицо. Глаза были необычно светлыми для столь смуглого человека.
У него глаза, точно у кошки из джунглей, у Сафара и у его сына Орхана, у обоих.
Кейда приготовился представить Итрак, но его опередила Джанне.
– Тебе известна Итрак Чейзен, – игриво осадила она Сафара. – Чейзен Сарил представил ее нам всем на новогодних празднествах у Редигала Корона.
– Конечно, – ответил Сафар. Его наглый взгляд словно обшарил Итрак с головы до ног, вызвав этим равное недовольство на лицах Телуйета и Бирута.
– Простите меня, – промурлыкал он.
– Мы все забываем самое очевидное, – умиротворяюще произнесла Джанне. – Да еще эта жара и сушь так задержались. Нелегкое испытание.
Даже после этого не самого тонкого намека не последовало приглашения сесть. Кейда повернулся к беседке из ползучих роз, с которых в изобилии падали кроваво-красные цветы.
– Джанне, только понюхай. Они изумительны.
Джанне присоединилась к нему и вдохнула запах, лицо ее озарило блаженство.
– В самом деле. Особый, совершенно неповторимый запах.
Она бережно подняла бархатистый цветок и, когда тот закрыл ее рот, сказала так, чтобы услышал только муж:
– Разумеется, Сафар не будет настолько нелюбезен, чтобы и дальше заставить нас стоять?
– Похоже, он жаждет с самого начала указать нам наше место.
Хотел бы я знать, что это за место, и не надо ли нам постараться убраться отсюда как можно скорее?
Пока он размышлял, послышались голоса, эхом долетевшие по проходу в это святилище благоухания. Служитель сопровождал в сад новых гостей.
– Рит…
– Как я вижу, здесь не совершается важного обряда, ладно, – проговорил Ритсем Кайд с могучей добродушной шутливостью через голову слуги. Но Кейда увидел расчет в его глазах.
С чего ты так осмелел, что даже не собираешься позволить Сафару делать такие различия между его гостями?
– Великий вождь. – Кейда протянул обе руки, и Кайд крепко взял их. Они двое были почти одного роста и сходны сложением, годы упражнений с мечами помогли им нарастить подобающие мышцы на длинные кости. Кайд отпускал курчавые волосы и заплетал от самого затылка, его пышную бороду связывала одна-единственная коса. Ореховые глаза вновь пришедшего встретились на миг с зелеными глазами Кейды, и молчаливая клятва в верной дружбе согрела сердце вождя Дэйшей.
Уронив его руки, вождь Ритсемов повернулся к Джанне и низко поклонился.
– Моя госпожа Дэйш прекрасна, как всегда.
Джанне светло улыбнулась и протянула руку в сторону Итрак.
– Нас не нужно представлять друг другу, не так ли, моя госпожа Чейзен? – Ритсем Кайд поклонился ей столь же низко, сколь и Джанне. – Я желаю только, чтобы мы встретились снова под более благосклонными к нам звездами. Приношу свои соболезнования и соболезнования всех моих жен.
Кейда с запозданием заметил, что при Кайде только его телохранитель и еще несколько слуг.
– Нам не предстоит получить удовольствие от их общества?
– Тэйсья со мной, – непринужденно ответил Кайд, – но остальные сочли, что их долг оставаться ближе к дому в такие неспокойные времена. – Он улыбнулся Итрак, прежде чем щелкнуть пальцами и подозвать человека в броне из числа сопровождающих его. – Трия и Ри, впрочем, прислали подарок на память об Олкаи, которая была их сестрой, прежде чем стала твоей. Это Джевин. Ганил хорошо о нем говорит.
Телохранитель вождя Ритсема широко улыбнулся.
– Я дозволил бы ему служить любой женщине из своего владения.
Итрак с усилием искала подобающий ответ, и тогда тепло и радостно заговорила Джанне:
– Как ты добр. Улла Сафар, поскольку мы не присутствуем при важном обряде, прошу извинить нас, мы пойдем и поблагодарим Тэйсью. – Она щелкнула пальцами одному из взопревших слуг Уллы, вертевшихся вокруг летнего домика. – Передай своей хозяйке Миррел, что мы посетим ее, как только она известит, что готова нас принять. – Полы наряда заколыхались вокруг ее окольцованных золотом щиколоток, и она повела Итрак прочь из сада. Бирут и новичок Джевин следовали за дамами плечом к плечу, чеканя шаг.
Джанне, любовь моя, ты приложила к этому руку, или я кровельная ящерица.
Кейда с бесстрастным лицом наблюдал, как они удаляются, уравновешивая широкую торжествующую улыбку вождя Ритсема и нескрываемое негодование Сафара.
– Надеюсь, дожди скоро придут. Жара становится невыносимой. – Кайд передвинулся в тень летнего домика и без приглашения сел на подушку. – Я не удивлен, что твоя стража не может терпеть ее достаточно долго, чтобы сполна отдать честь владению Дэйш. Ты их простишь, не так ли, Кейда?
– Как я предположил, им было приказано уйти в казармы, чуть только их начальники почувствовали, какой жаркий выдался день.