Текст книги "Огонь с юга"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

Кто-то погасил ее, и совсем недавно. Может, это Бирут опять осторожничает? Но здесь же совсем нечему загораться. Откуда в таком случае исходит этот запах? Или там, снаружи, какой-нибудь дурень что-то уронил на жаровню?

Он уделил один миг Телуйету. Раб все еще спал, но на ощупь его лоб стал прохладнее. Кейда перевел дух, но тут же понял, что запах гари становится все сильнее. Кое-как добравшись до двери, он распахнул ее и глубоко вдохнул, готовясь позвать слугу. Но тут густой дым, наполнявший коридор, попал ему в горло, и Кейда исступленно закашлялся, отчего немедленно всколыхнулась головная боль. Он захлопнул дверь и встал, опершись о дверной косяк, пока не прошел приступ.

Пожар – и никто не поднял тревогу? Как может такое произойти в доме Уллы Сафара? Нам бы надо выбираться отсюда, пока все не задохнулись во сне!

Кейда вдохнул настолько глубоко, насколько мог, приоткрыл дверь и проскользнул в щель, стараясь не напустить дыма в комнату, где лежал Телуйет. А затем медленно пошел к покоям Джанне, ведя одной рукой по прохладной мраморной стене, при этом назойливое желание кашлянуть почти душило его, глаза щипало, дым клубился вокруг, словно ставшие видимыми злые чары. Дверь покоев Джанне оказалась распахнута настежь.

Когда это Бирут позволял себе отойти ко сну, не позаботившись о безопасности хозяйки?

Кейда открыл рот, чтобы позвать раба, но едкий дым опять ворвался в горло, и Кейда снова закашлялся, а его грудная клетка заходила ходуном. Внутри никого не было, во всяком случае, Кейда никого не видел: ни музыкантов, ни служанок, ни носильщиков. В покоях Джанне было еще темнее, чем у него. Кто-то опустил шторы и крепко привязал их поверх ставень, чтобы преградить доступ свету и воздуху. Владыка Дэйш двинулся вперед, натыкаясь на спящих и на набитые перьями тюфяки, пытаясь в липкой тьме найти дверь в спальню Джанне. Найдя, он резко отворил ее, и, спотыкаясь, заспешил к кровати, по пути довольно болезненно содрав кожу на голени о какой-то сундук с одеждой. Он потерял равновесие и, падая, наткнулся на Бирута, спавшего на тюфяке в изножье кровати.

– Проснись! – Кейда схватил Бирута за голое плечо и грубо потряс. Тот, не сопротивляясь, перекатился, уходя от нападения, со слабым недовольным бормотанием. Кейда упал на колени и наклонился так близко, что почувствовал на своей щеке дыхание раба. Кейда вскочил на ноги и кинулся к Джанне, свернувшейся рядом с Итрак на широкой кровати. Обе спали – слишком крепко, чтобы такой сон мог быть естественным.

– Джанне, милая! – Нащупав рукой ее пульс, Кейда нашел его подозрительно вялым. Он убрал волосы со лба жены, прежде чем шлепнуть ее по щеке. Сперва легко. Затем посильнее. – Джанне! Надо просыпаться! – От ужаса и ночной жары Кейду прошиб холодный пот, противно заструившийся вниз по позвоночнику.

Как же мне разбудить всех, прежде чем они задохнутся во сне? Что же, тогда посмотрим сперва, нельзя ли избавиться от дыма. Посмотрим, что происходит, вместо того, чтобы вслепую метаться во тьме.

Опустившись на одно колено, он нащупал рубаху Бирута и пошарил в ее карманах в поисках огнива. Найдя на столике рядом с Джанне масляную лампу, он осторожно ее зажег. Женщины и раб спали, ничуть не потревоженные светом. У Кейды не прибавилось бодрости от вида густых завитков дыма, плававших по спальне. Выглянув с лампой в коридор, он увидел, что двойные двери, отделяющие их покои от лестниц по обе стороны, закрыты. Темный дым проскальзывал в щели северной двери. Кейда поспешил к южному входу и толкнул створки. Они не поддались. Он поставил лампу и налег на дверь плечом. Без толку. Заперто.

– Пожиратели ящериц, – разъяренно пробормотал Кейда, прежде чем снова подхватить лампу и осторожно двинуться к противоположным дверям. Ему не потребовалось прикасаться к полированному дереву, чтобы ощутить, как оно нагрето. Теперь он слышал по ту сторону голодный треск огня, вгрызающегося в дерево. То самое странное жжение, которое он ощутил, пробудившись, опять раздражало гортань.

Эти коридоры облицованы мрамором от пола до потолка. Чем будет кормиться огонь, перебираясь от покоя к покою, от двери к двери? Этот огонь пущен умышленно и, как только дверь прогорит, нас ослепит дым и охватит пламя. Как Олкаи.

Что-то просочилось сюда вместе с дымом, какое-то дурманящее вещество. Мы всегда подозревали, что Улла Сафар сведущ в ядах, пусть даже он обращает мало внимания на целительское искусство. Это что, его последний шаг в какой-то коварной затее, – дым, который должен ввергнуть нас в забытье, откуда мы уже никогда не выберемся? Не было ли что-то подмешано и в угощения на пиру? Какое-нибудь снадобье, позволившее бы Ритсемам и Редигалам проспать все, что бы ни творилось, а между тем мы, Дэйши, вдохнувшее еще одну порцию дурмана вместе с дымом, наверняка не пробудились бы, пока огонь делает свое дело?

Впрочем, пожары – обычное бедствие этого времени года, когда повсюду так сухо и все измотаны и невнимательны из-за жары. Ты просто обезумеешь от горя, Сафар, оттого, что подобное могло случиться в твоем собственном доме. Возможно, ты даже сожжешь нескольких из своих рабов, чтобы унять подозрения Ритсема Кайда. Что же, прости меня, Сафар, если я постараюсь, чтобы все твои усилия пропали даром.

Кейда оставил в покое двери и вернулся к Джанне. Схватил с умывальника кувшин, полный воды, и стал безжалостно пинать Бирута и нового раба Итрак, крепко спавших рядом с хозяйской кроватью. В отчаянии Кейда выплеснул воду, которую так старательно кипятил вечером, на Итрак и Джанне. Хватив пустым металлическим кувшином о мраморный пол, он поднял оглушительный шум.

– Что… – Бирут поглядел на него, туго соображая спросонья.

– Пожар! – завопил Кейда.

Ярость владыки Дэйша и привычка к повиновению побудили Бирута подняться на колени. Он схватился за резную ножку широкой кровати.

– Что?

– Да пожар же! – Кейда немилосердно тряс Джанне за плечо. – Быстрей, разбуди всех!

Джанне пошевелилась только для того, чтобы оттолкнуть Кейду, пробормотав нечто вроде извинения. Вновь отчаянно закашлявшись, он перевернул жену, чтобы как следует шлепнуть ее по атласным ягодицам. И этот звонкий удар наконец-то преодолел оцепенение Джанне. Она взвилась, замахнувшись на обидчика. Кейда схватил ее за руку и сжал до боли.

– Джанне. Проснись. Пожар.

– Что? – Джанне смотрела на него, ничего не понимая.

Бирут ковылял к двери внешнего покоя.

– Все спят. – Он выглядел до нелепого растерянным, когда его одолел приступ кашля.

– Давайте быстрее отсюда выбираться. – Кейда потянулся через Джанне, чтобы перевернуть Итрак и шлепнуть по заду и ее. – Бирут, нам нужно попасть в сад.

– Итрак! – Джанне схватила молодую женщину и принялась ее трясти. Удостоверившись, что оба раба и женщины достаточно пришли в себя, чтобы понимать происходящее, Кейда поспешил назад во внешний покой и что было духу заколотил по стенам и столам пустым медным кувшином. В ответ на лязг, крики и удары ногой слуги и музыканты зашевелились и оторопело уставились на Кейду, ожидая указаний.

– Огонь идет оттуда. – Кейда махнул рукой в сторону северной двери, и все услышали треск разгорающегося пожара. – Другая дверь не поддается. Надо вылезать в сад.

Плохо понимая, что делают, те, кто был ближе прочих к наружной двери, немедленно принялись кидаться на нее, не обращая внимания, как сильно доставалось их рукам и плечам.

– Она не откроется! – Кейда услышал отчаяние в словах флейтиста. – Ее подперли снаружи.

– Кто-нибудь, лезьте в окна! – Кейда поднял взгляд к темным ставням, расположенным слишком высоко, чтобы до них возможно было добраться в одиночку.

– Где палки для ставней? – спросила какая-то полусонная служанка.

– Кто-нибудь, помогите мне подняться. – Откуда-то возник Джевин, новый раб Итрак, завязавший лицо куском ткани.

– Встань мне на спину. – Кто-то, кажется, носильщик, повернулся лицом к стене, распростер руки и согнул ноги для устойчивости. Джевин вскарабкался ему на плечи, распластался по гладкому мрамору и отчаянно потянулся рукой вверх. Ему чудом удалось ухватиться за подоконник, и он стал поднимать другую руку, чтобы распахнуть ставень.

– Давай еще, парень. – Другой носильщик был готов помочь. Он схватил стопы Джевина и что было силы подтолкнул его вверх. Джевин подтянулся и лег на подоконник животом, затем с трудом перекинул наружу ногу и сел верхом на раму.

– Что теперь?

Кейда подошел поближе.

– Открой дверь в сад.

Джевин перелез через подоконник и повис снаружи на руках, после чего спрыгнул в сад. Когда он исчез, Бирут, шатаясь, вышел из спальни, поддерживая одной рукой Джанне, а другой Итрак.

– Забудем обо всем, кроме камней, – буркнула Джанне и страдальчески поморщилась. – Ты и ты, принесите сундуки вашего господина и его аптечку. – Она ткнула пальцем в двух хнычущих служанок. При звуке ее голоса другие девушки принялись ожесточенно впихивать в сундуки шелковые ткани.

С другой стороны двери раздался грохот. Джевин закричал, и по его команде четверо носильщиков навалились на дверь. Та рассерженно затрещала, но поддалась.

– Ее подперли, мой господин. – Джевин показал ему расколотый чурбан.

В комнату влетел ночной ветерок, показавшийся почти прохладным после спертого и задымленного воздуха в помещении. Все на миг умолкли, с облегчением дыша и предвкушая скорое спасение. Треск огня за северными дверьми ощутимо усилился и превратился в голодный рык. Теперь, когда дверь в сад была открыта, воздух тек по коридору и комнатам, точно по трубе.

– Я принесу Телуйета, – прокричал Кейда Бируту. – Выводи остальных.

Бируту не требовалось повторять дважды. Он повлек Итрак и Джанне к двери, за ними, натыкаясь друг на друга, поспешили женщины и музыканты; Джевин и носильщики вели под руки тех, кому особенно тяжко пришлось из-за дыма.

Кейда схватил лампу, и едва он вышел в проход, как оказался не в состоянии унять кашель. Клубящийся во тьме дым стал еще гуще, в лучах света плясали пылинки. Заскочив в свою спальню, Кейда поспешил поднять Телуйета с постели, перекинул его крепкие руки через свои плечи и приобнял раба за талию.

– Идем, кажется, мы вынуждены отказаться от гостеприимства Уллы Сафара. – Телуйет, все еще погруженный в глубокий сон, мертвым грузом висел на руках Кейды. Подхватив лампу и выволакивая раба в коридор, Кейда увидел пламя. Дальняя дверь поддалась напору огня и теперь вовсю пылала.

Тут на Кейду неожиданно напали. Если бы рука Телуйета не приняла на себя основной удар, Кейда, пожалуй, лишился бы чувств. Но так он лишь зашатался, подавшись вперед и уронив Телуйета. Не медля ни мгновения, он развернулся, пытаясь уклониться от второго удара и рассмотреть, кто бы это мог прятаться в темноте.

Из тьмы выступил здоровенный детина с лицом, защищенным от сгущающегося дыма широким платком. Он взмахнул утыканной чем-то острым дубиной, целясь по коленям Кейды. Владыка отскочил в сторону, и его проворство оказалось неожиданным для несостоявшегося убийцы. Поняв, что жертва не оглушена и не одурманена и справиться с ней будет нелегко, нападающий коротко ударил Кейду в бедро. Владыка свалился на колени. Убийца поднял дубину, чтобы обрушить ее сбоку на голову Кейды. И тогда владыка бросил в детину лампой. Стекло разбилось, горящее масло обрызгало незнакомца с дубиной. Тот попятился, затем замер, открыв рот в крике гнева и боли, после чего, обмякнув, рухнул лицом вниз.

Льстивый заморин из слуг Уллы вытащил кинжал с широким лезвием из горла здоровяка и протянул руку, чтобы помочь Кейде встать на ноги.

– Будь у него меч, он бы меня достал, – выдохнул Кейда, дрожа.

Евнух покачал головой, возвращая кинжал в ножны на поясе нападавшего.

– Слишком трудно было бы объяснить, откуда у тебя, которого нашли придавленным обрушившейся балкой, на теле колотые раны.

Между тем два человека подняли с пола Телуйета. Кейда, вскочив на ноги, положил руку на плечо служителя.

– Спасибо.

Тот кивнул в сторону покоев Джанне.

– Подними как можно больше шума. Он не сможет прикинуться ничего не знающим, если ты разбудишь всю крепость.

Кейда помедлил.

– Тебя не заподозрят? Точно?

– Нет. – Слуга остановился у распахнутых дверей. – Мне был поручено их открыть, чтобы все могли удивляться, как это тебе не удалось найти такой простой путь наружу. Я просто скажу, что нашел этого парня мертвым.

Прислонив Телуйета к стене, Кейда улыбнулся.

– Я всегда с гордостью назову тебя братом, знай это.

– А я тебя. – Кейда успел увидеть улыбку на лице заморина, прежде чем тот бесшумно удалился. Владыка поволок бесчувственного Телуйета в покои Джанне, и тут двое из носильщиков бросились ему на помощь.

– Мой господин!

– Ты не ранен? – спросил один из них, встревоженный видом крови, размазанной по голой груди и плечу Кейды.

– Что? – Кейда огляделся и понял, что это кровь нападавшего. – Нет, я цел. – И, уже говоря это, осознал, что дубинка оставила на руке Телуйета глубокую рану.

Все вместе они побежали к саду. От первого глотка прохладного ночного воздуха по телу Кейды пробежала дрожь, и он снова закашлялся. Когда ему удалось наконец справиться с приступом, голова кружилась так, точно он отведал какого-то крепкого пойла из тех, что варят варвары.

– Что теперь? – Джанне вцепилась в его руку. Под чьей-то чужой рубахой виднелись ее голые ноги, волосы наполовину выбились из заплетенной на ночь косы, а на лице угадывался каждый год ее жизни. За спиной Джанне скорчилась на сундуке Итрак, спрятав лицо в ладонях и высоко подняв плечи. Джевин стоял перед ней на коленях, силясь утешить хозяйку.

– Поднимем тревогу, – прохрипел Кейда. Он с внезапной яростью поглядел наверх, на глухие ставни более высоких этажей внутренней крепости. – Поищите что-нибудь, что можно было бы туда бросать. Кричите как можно громче.

Служанок по-хорошему не нужно было даже просить, они и так срывали голоса, крича о помощи. Недолго думая, один из носильщиков с радостью спихнул с пьедестала основательных размеров урну, и, как только та разбилась, слуги подхватили крупные осколки и стали метать их в окна. Вскоре, к мрачному удовлетворению Кейды, в окнах наверху стали загораться огни.

Пусть люди Уллы Сафара попытаются этого не заметить.

Он глубоко вздохнул и заговорил, стараясь не кашлять.

– Слушайте меня все. Мы возвращаемся на корабль. Если слуги Уллы Сафара не могут хоть сколько-нибудь осторожно обращаться ночью со свечами, мы будем там в большей безопасности.

– Разумеется, мы не сможем жить в этих покоях, пока их не восстановят. – Джанне задумалась. – Ну а если мы вернемся на «Радужного Мотылька», мы не причиним неудобств Миррел Улле, прося устроить нас в других комнатах.

Теперь из крепости доносились крики, неподдельный страх охватил людей, живших неподалеку от Дэйшей. Некоторые приказы были вполне различимы в общем гуле: кто-то требовал ведер с землей и пальмовые цепы, чтобы сбивать пламя. Музыканты, служанки и носильщики все как один глядели на хозяина с хозяйкой, готовые исполнить любое указание насчет того, как им себя вести.

– Давайте вернемся на корабль как можно скорее. Итрак явно в отчаянном состоянии. Это несчастье, несомненно, оживило ее воспоминания о страшных пожарах, которые опустошили владение Чейзен. – Кейда поймал взгляд Джанне, и та кивнула в знак понимания.

Пусть Миррел откроет для нас самые роскошные покои, которые только может предложить гостям эта крепость. Как только мы очутимся на борту, Джанне придется ежечасно отказываться от приглашений Улл, чтобы не причинять Итрак новых страданий. Да и все мы на корабле будем в значительно большей безопасности.

Кейда сел на удобную скамью из резного дерева.

– Бирут, мечи Телуйета у тебя?

– Конечно, мой повелитель. – Бирут приблизился к нему. – Как и мои собственные.

Кейда с усталой веселостью осознал, что единственная причина, по которой раб нацепил набедренную повязку – это то, что в противном случае ему некуда было бы засовывать мечи в ножнах, в отсутствии соответствующего пояса.

– Дай их мне. – Кейда принял у Бирута оружие и взвесил в руке, прежде чем вручить одному из носильщиков, озабоченно наблюдавшему за Телуйетом. Владыка кивнул в сторону прочих слуг. – Бирут, вручи одному из них свой второй меч и возьми клинок у Джевина. Тяните жребий, кому достанется палка.

Когда тот отошел, Кейда встал на колени, чтобы осмотреть свежую рану Телуйета. Приподняв окровавленное предплечье раба, он тщательно ощупал кость и еле слышно выругался, обнаружив явный перелом. Хуже того, в ноздри ударило зловоние. Напавший на них убийца, по всей видимости, смазал свою дубину каким-то ядовитым настоем.

– Джанне! – Кейда огляделся и увидел, что жена тщательно исследует все, что удалось вынести служанкам, несмотря на приказы не брать ничего, кроме самого главного.

– Где тут у вас моя аптечка? Эй, Джевин, дай мне что-нибудь для лубка.

Одна из девушек принесла аптечку, тесно прижимая ее к груди побелевшими пальцами. Кейда пошарил в сундучке, ища нужную мазь – такую, чтобы не нагноилась рука несчастного Телуйета. Растерев остро пахнущий желтый состав по куску хлопковой ткани, он плотно перевязал все многочисленные ранки, прежде чем тщательно уложить в лубок сломанную руку. Новая срочная задача помогла Кейде побороть усталость, и даже головная боль почти сошла на нет.

Мой самый верный слуга не потеряет руку из-за гнусных происков Уллы, если только я могу этому помешать.

– Мой господин, мы ждем, чтобы послать весть на корабль через одного из слуг Уллы Сафара? – Носильщик вернулся, решительно держа второй меч Джевина в могучем кулачище. Один из товарищей стоял за его плечом со вторым клинком Бирута. Оба выглядели невероятно счастливыми оттого, что у них в руках оружие. – Или кому-то из нас сбегать на пристань и позаботиться, чтобы немедленно призвали галеру?

– Ты Гал, не так ли? А ты Дюраи? – Оба парня были из самых задних рядов меченосцев Дэйшей, и Кейда едва ли разглядел кого-то из них во время путешествия сюда.

– Я Диал, мой господин, – поправил второй.

Кейда оглядел сад. С трех сторон в него выходили окна, но все коридоры привели бы Дэйшей обратно к огню, который все еще бушевал внутри здания. Не стоило и думать о возвращении под крышу, пока кто-то не обуздает пламя. Кейда развернулся и скептически оглядел высокую стену, увенчанную парапетом, тянувшимся от одной низкой башни к другой. Любопытно, что ни один часовой не появился там, чтобы взглянуть, отчего весь этот шум.

– Я не чувствую охоты ждать, пока прихвостни Уллы Сафара разберутся, что к чему, и придут к нам на помощь. Мы поднимемся туда. – Он указал на парапет. – Оттуда мы сможем пройти по стенам на другую сторону крепости и сами дадим знак «Радужному Мотыльку».

Мне следовало бы заподозрить, что дело нечисто, когда Сафар поместил Дэйшей именно в это крыло здания, находящееся за пределами видимости нашего корабля. Как я мог упустить намек на такую подлость во всех пророчествах, которые открылись мне перед нашим отплытием?!

Пока Кейда об этом думал, его взгляд привлекла вспыхнувшая наверху яркая стрела света. Падающая звезда? Или огненный дракон прочертил полосу в ночном небе? Кейда воззрился на звезды с раскрытым ртом.

Не ко времени, самое меньшее, рановато, ведь еще даже не начался сезон дождей.

– Есть ли у нас какая-нибудь веревка? – Диал уже подбирал длинные ленты опавшей коры.

Гал кинулся назад, вниз по ступеням, и пропал в полном дыма внешнем покое. Несколько мгновений спустя он появился вновь с огромной охапкой шелковых покрывал; лицо его налилось кровью оттого, что он старался вовсе не дышать.

– У кого есть нож? – выпалил он.

Тут каждый из мужчин непроизвольно схватился за свой кинжал. Кейда в числе прочих обнажил свой клинок и стал резать дивной красоты ткань с таким удовольствием, словно это было горло Уллы Сафара.

– Кого бы нам первым запустить на парапет?

Диал уже сплетал из полос прочную веревку.

– Предоставь это нам, мой повелитель.

Когда шелковая веревка показалась Кейде достаточно длинной, трое бывших носильщиков образовали у стены живую лестницу, и Диал ловко вскарабкался наверх по их спинам и плечам. Очутившись наверху, он накинул на высокий зубец петлю и сбросил веревку Галу, в нетерпении ожидавшему внизу.

– Вы двое останетесь здесь, поддержите Бирута и Джевина, – сказал Кейда оставшимся внизу носильщикам и полез вслед за Галом. Меч Телуйета нелепо торчал у него из-за пояса. Как только он добрался до парапета, в саду зазвучали озабоченные голоса слуг Уллы.

– Дэйш Кейда, великий владыка!

– Не будем обращать внимания. – Пока они бежали вдоль стены – Диал впереди, а Гал замыкающим, Кейда услышал яростный голос Джанне, осаждавшей кого-то, кому удалось пробраться в сад в то самое время, когда обнаружилось, что Дэйш Кейда покидает ловушку.

На их пути выросла сторожевая башня. Единственный проход, через который можно было попасть внутрь башни со стены, маленькая дверца, неожиданно оказалась закрыта. Диал яростно постучался.

– Отворите Дэйшу Кейде! Или вы не только слепы, но и глухи?

Кейда услышал, как приглушенное движение внутри поспешно затихло. Он шагнул вперед и наклонился к самой замочной скважине, затем произнес, холодно и отчетливо.

– Я Дэйш Кейда. Откройте немедленно, или я потребую ваших голов за такое оскорбление.

Засовы были немедленно отодвинуты, и дверь открылась, чтобы явить взору владыки двоих юнцов, едва ли достаточно взрослых, чтобы бриться, не говоря уж о том, чтобы служить в личной охране Уллы Сафара. Ни один из них не заговорил, но в их глазах ясно угадывался ужас.

– Мерзкий сброд! – Диал шагнул вперед, наполовину выдвинув из ножен меч.

Дверь позади мальчишек стояла распахнутая настежь, и Кейда увидел, как кто-то убегает по стене.

– Не стоит тратить на них время. – Он толкнул Диала к дальней двери. Они побежали дальше, обнажив мечи, и острые клинки сияли, точно осколки красовавшейся в небе Малой Луны. Огоньки начали появляться на всех верхних уровнях крепости. Кейда на них даже не глядел.

Сущие юнцы на часах, едва ли они вообще чему-то обучены. Улла Сафар выплакал бы все глаза, извиняясь перед Ритсемом Кайдом и Редигалом, на чем свет стоит кляня безрассудство своего начальника стражи, доверившегося юнцам, по невнимательности и неопытности пропустившим начавшийся в крепости пожар. Конечно, раз уж ходит молва о врагах-колдунах, явившихся с юга, этого и следовало бы ожидать. Мальчишек, безусловно, приговорили бы к сажанию на кол, а начальника стражи выпороли так, что шрамы остались бы на всю жизнь. И тем не менее я был бы мертв вместе с самой влиятельной моей женой, способной много кому помешать. Вместе с Итрак Чейзен и, возможно, большим числом наших спутников, которые могли бы пролить свет на здешние темные дела.

Следующая башня была пуста, а двери открыты. Третья по счету, правда, оказалась на запоре. Диал поднял рукоять меча, чтобы ударить по неподатливому дереву. Секундой раньше дверь открылась, и наружу вывалился воин Уллы в полном доспехе. Он налетел на Диала, сбив того с ног, и клинок воина Дэйша лишь без толку царапнул покрытое кольчужной сеткой плечо. Падая, Диал схватил нападавшего, обвив руками его шею, а ногами – его ноги. Вдвоем они свалились с парапета, и вскоре с треском сломанных костей и отчаянным криком боли приземлились в мощеном каменными плитками внутреннем дворике.

Меч Кейды встретил резкий удар сияющего клинка того, кто следующим выскочил из башни. Как и первый, безымянный воин, он был в шлеме с лицевыми пластинами и тонким кольчужным покрывалом. Владыка попятился, отражая второй удар, рубящий, с широким замахом, нацеленный ему в бок. Кейда же, почти обнаженный, никак не мог без смертельного риска для жизни атаковать человека в полной броне.

– Пропусти меня, мой повелитель. – Гал придвинулся к нему сзади.

– Места нет. – Кейда повернул запястье, чтобы отвести новый смертоносный выпад, направленный ему в живот.

– Мой господин! – Тревога, переполнявшая голос воина, привлекла внимание Кейды к топоту бегущих ног, доносившемуся откуда-то из-за спины.

– Мечи в ножны!

Услышав позади голос Уллы Орхана, Кейда от изумления чуть не пропустил очередной удар.

– Уберите клинки! – В полных ярости слова юноши прозвенело зловещие эхо излюбленных интонаций его отца. Воин, стоявший перед Кейдой, отступил на шаг, настороженно опустив меч.

– Нам сказали, что на стенах захватчики.

– Во внутренней крепости? – Голос Орхана был недоверчиво холоден. – При отсутствии проломов во внешних укреплениях?

– Говорят о волшбе, хлынувшей с юга. – Воин все еще не убрал оружие в ножны. – Кто знает, где могут появиться чародеи?

Ты, очевидно, очень смел, если бросаешь вызов наследнику владения. Ты получил приказы от кого-то, достаточно близкого к Сафару, чтобы он мог считаться устами самого владыки.

И все-таки Дэйш Кейда дерзнул оглянуться и увидел, что Орхан облачен в свою, сделанную специально под его рост броню, а за спиной у него отряд воинов в кольчугах. Мальчик явился, готовый сражаться.

– Улла Орхан, я иду к причалу, чтобы дать знак моей галере забрать нас обратно на борт, – с напором сказал ему Кейда. – Я не могу больше подвергать опасности жизни моих людей. Слишком уж неспокойная сегодня ночь.

– Я не стану тебе противоречить, – напряженно ответил Орхан. – Хотя мне весьма горестно видеть, что в крепости моего отца происходят столь неслыханные вещи.

– Прочь с дороги, – рявкнул Гал на меченосца, преграждавшего им путь.

Воин отступил на шаг. Кейда сделал шаг вперед. Гал у его плеча резко дышал в напряженной тишине. Слышно было, как позади них Орхан вполголоса отдает какой-то приказ, затем зазвенела кольчуга, и один из его людей побежал прочь, несомненно, отягощенный каким-то сообщением. Человек в броне, стоявший перед Кейдой, дал знак тем, кто теснился за ним, и парапет на глазах опустел.

– Я этого не забуду. – Голос Кейды звучал бесстрастно. – Ничего из этого.

– Я тоже. – Орхан медленно заморгал. Вскоре шум внизу всколыхнул новую тревогу в его глазах. – Кто-нибудь свалился?

– Диал, один из моих людей. Ухаживайте за ним как следует, я не брошу его в беде, учтите. – Кейда повернулся, чтобы возобновить свой путь.

Пусть Орхан докажет свои благие намерения достойной заботой о Диале, если тот еще жив.

Что бы ни повелел воинам юный наследник, его слово избавило Кейду и Гала от дальнейших нападений, каждая сторожевая башня открывалась за полминуты до того, как они к ней подбегали, а часовые отступали в сторонку с красноречивой смесью стыда и недоброго предчувствия на лицах. Кейда потерял счет башням, которые они с Галом оставили позади, он тяжело дышал, когда наконец добрался до той, из которой ему открывался приемлемый вид на реку далеко внизу.

– Сигнальный фонарь! – рявкнул он на перепуганного стража.

Вырвав у этого человека фонарь, Гал стал карабкаться по лесенке к люку, выходящему на крышу башни. Кейда поспешил за ним, перепрыгивая через три ступеньки. Гал поставил тяжелый фонарь на предназначенное для этого возвышение; ослепительный свет болезненно бил по глазам. Кейда потянул рычаг, задвигавший заслонки на фонаре. Считая удары сердца, он резким рывком опять открыл свет, закрыл, опять открыл, и так постоянно, с частотой, которую не мог бы не распознать старший дежурный на «Радужном Мотыльке». Кейда вглядывался в коварную тьму, где несколько тусклых огоньков отмечали скопление хижин на берегу позади якорной стоянки. Перед его глазами гуляли световые пятна, вызванные миганием фонаря.

– Гал, ты что-нибудь видишь?

– Пока нет, мой господин.

Они подождали.

– Ага, вот!

Кейда заметил ответные вспышки там, куда указывал его воин. Задержав дыхание, он принялся считать короткие и длинные сигналы.

Это длинный ответ, а не чья-то случайная выходка и не ловкое предупреждение, что корабль захвачен, капитану навязана чужая воля, а матросы боятся за свою жизнь.

– Мы спустимся к пристани, – уверенно заявил он Галу. – Как только галера подойдет, ты отправишься обратно за госпожой Джанне и остальными. Если Улла Сафар собирается еще раз посягнуть на мою жизнь, он может сделать это на глазах у свидетелей, даже многочисленных. Я не ставлю больше под угрозу свою жизнь в темных коридорах, так что Сафар может заламывать руки, досадуя о роковой ошибке какого-нибудь перепуганного подчиненного. Я, разумеется, не допущу, чтобы Джанне по пути угодила в засаду.

– Сюда, мой господин. – Гал безошибочно повел Кейду вниз по винтовой лестнице в толще стены, а затем по коридорам, кишащим перепуганными слугами Улл. Зажигались лампы, отворялись и затворялись двери, все люди одинаково шарахались от двух мужчин с обнаженными мечами и недобрыми лицами.

Последний поворот и еще несколько ступенек привели их к двери во внешней стене крепости. Гал заколотил в нее.

– Отворите Дэйшу Кейде!

Тяжелая, окованная железом деревянная створка распахнулась так быстро, что стало ясно: кто-то ждал за ней. Кейда перешагнул через порог вслед за Галом. Они попали в высокий зал с факелами, горящими в скобах высоко над полом, и новой дверью напротив. Бойницы для стрел в стенах и отверстия в потолке, предназначенные для горячего масла, кипящей воды или самых наиобычных камней, не оставляли незваному гостю ни малейшего шанса воспользоваться этим входом в крепость без желания хозяев. Внушительный отряд меченосцев Уллы стоял ровно посередине, между Кейдой и проходом наружу.

– Будь добр, отвори дверь, – обратился Кейда к начальнику, украшенный медью шлем которого говорил о его должности. – Моя галера вот-вот подойдет к пристани. – Он постарался, чтобы слова его звучали как можно более спокойно.

Хмурый вид Гала и обнаженные клинки должны дать им понять, что шутить с нами не стоит.

– Как прикажешь, великий владыка. – Начальник стражи низко поклонился и резким кивком головы послал двух своих людей отпирать тяжелые двойные двери. Кейда прошел вперед, не глядя ни на кого из стражей Уллы. Выходя на причал, он увидел галеру Дэйшей, что выплывала из ночной темноты в лунном свете, падающем на белую пену, взбитую веслами гребцов, когда те разворачивали могучий корабль. Люди Уллы последовали за владыкой Дэйшем и выстроились вдоль края пристани.

– Убрать цепи! – Кейда поднял взгляд и увидел человека в броне, кричащего с кормового помоста. Охрану корабля возглавлял один из самых доверенных людей Серно. Еще больше народу столпилось на палубе, и каждый из них выглядел настоящим воином, даже в хлопковых шароварах и безрукавках с открытым горлом. Начальник стражи затряс головой, отправляя своих людей снять с крюков тяжелые цепи, натянутые так, чтобы помешать любому нежеланному судну проскользнуть к причалу.