Текст книги "Огонь с юга"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

Глава 12

Изучал ли какой-либо иной вождь искусство гребли на купеческой галере с тремя людьми на весло?

Кейда склонился над толстым древком, опустив голову, чтобы попытаться что-то увидеть из обшитого кожей весельного отверстия.

– Значит, это владение Белок? На что оно похоже? – Они достигли вод, о делах в которых Кейда едва ли что-то слышал, не говоря уже о подробных отчетах. – Где мы, хоть примерно? Это срединный остров или мы где-то в пограничном проливе?

Его товарищ по узкой скамье на палубе «Прыгающей Рыбы» не слышал.

– С чего это Расту вздумалось вдруг менять корабль? – пробурчал тот, опустив книзу уголки широкого рта. – Вот получим какого-нибудь буйного юнца, который запросится к мамочке, не проработав с нами и дня.

Многие ли вожди понимают, сколько людей путешествует по Архипелагу подобным образом, садясь на корабль на несколько дней, сходя на берег, чтобы сесть на другой, двигающийся в нужном направлении?

Кейда осмотрел свои руки, Ладони были теперь такими крепкими, каких мог бы пожелать любой судовладелец. Он осторожно пробежал пальцем по блестящему круглому шраму, недавнему скверному волдырю.

Почти зажило. Можно приложить еще немного мази, не то опять треснет.

– Если мы не найдем кого-нибудь на место Раста, у тебя живот заноет от работы за двоих, полагаю, – заметил один из гребцов.

Я действительно ожидал, что дожди поднимут настроение Иало; все прочие точно заново родились, как только жара прекратилась и повеял прохладный ветер, помогающий нам идти на север, вместо этого драконьего дыхания, опаляющего нас от полудня до сумерек.

– Мне следовало бы теперь взяться на весло на носу и работать с опытными людьми, – Иало в гневе вперился в спины людей, праздно судачивших на передних скамьях. – А вот торчу здесь с вами, сбродом, скачущим с острова на остров.

– Я гребу на купеческих галерах с тех пор, как Асил Ниан впервые дозволил мне покинуть его владение, – в негодовании произнес гребец, сидевший через проход. – В любом случае, ты явился сюда через три дня после меня. Я переберусь вперед раньше тебя, приятель.

– Что, читаешь свою судьбу по собственным ладоням, прорицатель? – полюбопытствовал гребец со скамьи позади Кейды по левому борту.

Кейда улыбнулся.

– Думаю, мы все угадываем наше будущее. До сумерек, самое меньшее.

Пока он говорил, раздался резкий свист на дальнем конце длинной и темной палубы. С обреченными вздохами и четко различимыми стонами передние гребцы заскользили по скамьям и начали тянуться по проходу меж ними.

– Пересядь, Иало. – Товарищ Кейды по-прежнему сидел вразвалку на своем месте. Здоровенный мужчина с большими мышцами угрюмо поднял глаза.

– Я мог бы уйти здесь на другой корабль. Раст был что надо, а вы хотите учиться, но почему я должен терпеть соседство малявки, который чуть что станет вытаскивать из задницы щепки?

Гребец с места внутри на скамье позади пихнул Иало в плечо.

– Передвинь-ка лучше свой зад, пока я не заехал по нему ногой.

Иало встал на ноги, продолжая ныть.

– Мне случалось грести на больших галерах, где на каждого было отдельное весло. Это требует искусства, позвольте вам сказать.

– Да ты уже сто раз говорил, – пробормотал кто-то.

– Три человека на одно весло – это не искусство, – продолжал Иало, не сбившись, когда Кейда стал теснить его в проход. – Просто поднимай да пихай, любой лентяй справится.

– Мне не кажется, что Раст жаждал найти корабль на запад, прорицатель, – заметил внутренний гребец, сидящий за проходом. – Просто ему надоели стенания Иало. Дожди – и те не привели тебя в чувство, муха ты зудящая.

Кейда двинулся, чтобы присоединиться к веренице людей, медленно тянувшихся вдоль палубы.

– Ты не думаешь, что его прогнала вонь, которая идет от тебя, Пайре?

Пайре покачал головой в ответ на общий смех и добродушно улыбнулся сквозь редкую растительность на лице.

– Не знаю, о чем думал Године, когда предпочел кормить нас бобами.

– Может, рассчитывал, что ты пустишь порядочный ветер, – прыснул средний на той же скамье. – Поставили бы тебя на палубе лицом к корме, натянули бы парус, и он вдвое скорее добрался бы домой.

Пайре и не думал обижаться.

– Говорите что угодно. Запах отпугивает паразитов.

– Другое дело. Пища на больших галерах не в пример лучше. – Иало оглянулся через плечо. – Вожди отбирают лучших на свои корабли, там не место всякому, кого вышвырнет иной купец, отчаявшись загнать кому-нибудь, пока не протухло.

– Если думаешь, что в другом месте тебе будет лучше, иди и попробуй, – с презрением сказал ему Пайре. – Мы лучше ели на этом корабле, чем на двух последних, куда нанимались, верно, Тагир?

– Клянусь, – с чувством согласился бочкогрудый средний гребец. – Помнишь хлеб, из которого приходилось вытаскивать долгоносиков? – Он содрогнулся, деревянные бусы, вплетенные в его бороду, загремели.

– А ну-ка, прорицатель, – Пайре хлопнул Кейду ладонью меж лопаток. – Дай нам немного свежего воздуха, прежде чем эти бобы опять дадут о себе знать.

Ты понятия не имел, что ели твои гребцы. Тебе даже не приходило в голову задуматься, верно?

Кейда вскарабкался по крутой лесенке, ведущей на среднюю палубу «Прыгающей Рыбы». Этой купеческой галере далеко было до «Радужного Мотылька» по достоинствам отделки, хотя ее каюты с расписными стенами сулили больше удобств, чем могли получить гребцы, качаясь в гамаках на своей продуваемой сквозняками палубе или внизу, во тьме глухих трюмов.

Нет, ты не знал, что едят твои люди, потому что подобные заботы – дело старшего на корабле, а мудрый вождь не раздражает сведущих людей, постоянно проверяя у них то да это. Так учил тебя Дэйш Рейк.

– Гребцы вождей отдыхают, когда большая галера встанет на якорь. – Иало все еще жаловался на жизнь, когда по более широкой лестнице они поднимались на самый верх. – И никто не таскает тюки и ящики.

– В любом случае, дождя пока нет, – радостно напомнил Пайре. – Работенка предстоит достаточно нехитрая.

– Притом достаточно дурацкая. – Иало не смягчился. – Вонючие красители Туле.

– Для разнообразия загляни в будущее. Как только дело будет сделано, трюм перестанет вонять корнем агали. – Кейда оглядел широкую изжелта-серую бухту, где они встали на якорь, сощурившись от света, хотя небо над головой было мрачно-серым, затянутым тучами, как и положено в пору дождей. – Как думаешь, нам представится случай погулять по берегу?

Не найдешь ли ты здесь то, что ищешь? Как долго ты собираешься искать, пока не сдашься? Не было ли начало поисков просто безумием, навеянным засухой?

Отчетливый свист Године перекрыл шум. Кейда поглядел на кормовой помост и увидел, что его зовут. Иало нахмурился.

– Вечно кто-то умудряется работать меньше, чем остальные.

– Я могу поучить тебя прорицаниям, если ты не против, Иало, раз уж ты думаешь, что это так облегчает жизнь, – любезно предложил Кейда. – Кто знает? Пять-десять лет, и ты сможешь отличить ночь ото дня.

Смех товарищей следовал за ним по ступеням на возвышение кормчего.

– Мы остановимся здесь на ночь, – заговорил Године без предисловий, даже не глядя, а делая пометку в своих записях. – Я хочу поторговать эту краску за острорехи. И мы вполне можем набрать воды и пищи, если удастся. – Он подул на чернила, чтобы быстрее сохли, и со щелчком захлопнул свою переплетенную в кожу книгу. – Бек идет на берег, чтобы посмотреть, кого можно подобрать взамен Раста. Пойдешь с ним и поглядишь вещим глазом на тех, из кого можно выбрать.

– Ты хочешь, чтобы я дал тебе знать, что увижу? – Не первый раз корабельщик просил Кейду читать знаки касательно нового матроса.

– Только если что-то из ряда вон. – Године разгладил белую, без единого пятнышка, рубаху и натянул безрукавку голубого шелка с броским узором из серебряных облаков. Волосы и борода купца блестели от благоуханного масла, а вокруг одного из запястий он носил цепь из белоснежных агатов. – При любом знаке, что кто-то несет болезнь, оставьте его на берегу. Давай-ка, идем на берег, пока не полило. – Судовладелец покинул кормовой помост, и Кейда последовал за ним, присоединившись к старшине гребцов Беку на лесенке, ведущей к воде, куда как раз спустили с галеры через борт их шлюпку. Године ступил в нее первым и устроился на корме. Бек с Кейдой взяли по веслу и погребли к берегу. Все трое молчали, погруженные в свои мысли.

Кейда окидывал взглядом море, пока греб. «Прыгающая Рыба» бросила якорь на полпути между плавно сбегающим к воде берегом и двумя малыми островками в широкой бухте, которая предлагала глубокую стоянку даже когда, как теперь, отлив обнажил обширную ребристую протяженность беловато поблескивающих песков. Оба островка кишмя кишели кострами, где что-то стряпалось, и навесами, поставленными для защиты от проливных дождей, которые едва ли стали сколько-нибудь слабее даже спустя полный срок обновления Малой Луны после их начала. Рыбаки Белока охотно зарабатывали, переправляя добро и людей на светлый пляж в плоскодонках, управляемых лишь кормовым веслом.

На что должна быть похожа жизнь в этих срединных владениях, где любой вождь, который может, держит пришельцев как можно дальше от своих берегов, позволяя им только днем высаживаться и торговать? Что говорил тебе Дэйш Рейк об этих неведомых островах полжизни назад?

«Срединные владения обладают поразительными богатствами, ибо положение их меж всеми пределами Архипелага дает им особую власть. Не слишком завидуй им. Борьба за такое богатство непрестанна, жестока и кровопролитна».

Кейда поглядел через плечо на берег. За длинной сплошной линией навесов, сооруженных, чтобы образовать крытый рынок, ждали островитяне владения Белок, готовые проверить свое умение торговаться на вновь прибывших. Некоторые сидели отдельно, другие тесными кучками; все расставили вокруг себя образцы товаров, которые могли предложить. И вот шлюпка коснулась песка.

– Ну что же, посмотрим, что мы можем сделать, чтобы прибавить гордости Икади Нассу. – Године поправил накидку на плечах, как воин броню перед битвой. – Увидимся позднее. – Ступив на мелководье, он зашагал напрямик к одному-единственному основательному деревянному строению на самом краю пляжа. Его окружал рой служителей, и даже на таком расстоянии угадывалась знакомая бурная деятельность. Безупречно ухоженный сад трепетал свежей зеленью и яркими цветами, которые пробудили дожди.

– Он довольно долго там пробудет; дамы владения Белок сами надзирают за торговлей, – обронил Бек, пока они вытаскивали лодку из морской ряби. – И они в целом бывают благосклонны к приятному на вид человеку, поднаторевшему в искусстве лести. Так что у меня больше чем достаточно времени на поиски гребца.

Как бы ты обернула это к их невыгоде, Рекха? Что бы получила с таких женщин ты, Джанне? Как вы обретете хотя бы надежду, если я не вернусь с премудростью, которую обещал принести?

– Я хочу попытаться найти какие-нибудь свежие травы, – заявил он старшине гребцов. – На случай, если гребцы на носу опять занемогут животом. И нужны новые составляющие той кожной мази для Мунила. Не то он сгниет от лихорадки в такой сырости.

– В добрый час мы взяли тебя на борт, прорицатель, – с одобрением кивнул Бек. – Я отыщу тебя, когда найду кого-нибудь, годного нам в гребцы, и ты сможешь взглянуть, есть ли белые моря или черные тучи в его будущем. Согласен?

– Прости? – растерянно спросил его Кейда.

– Я уже начал забывать, что ты новичок как гребец, – Бек покачал головой. – Новые люди приносят с собой на галеру либо белые моря, а это означает добрые приливы, достаточно ветра, чтобы поднять парус и ненадолго поберечь плечи ребят, либо черные тучи – это бури и непогода. – Он устремил на Кейду более суровый взгляд. – Мне случалось служить на судах, откуда людей высаживали на рифы, потому что мы не могли избавиться от скверной погодки, пока они на борту.

– Если нас настигнет череда бурь, Иало будет первым, кого имело бы смысл выкинуть на скалу, если гребную палубу об этом спросят, – с чувством произнес Кейда. – Не то чтобы я видел знак, сам понимаешь, – поспешно добавил он.

Молния оборвала смех Бека, несколько дождевых капель тяжело ударили Кейду по голове. Он поднял голову и увидел, что море изменило цвет от нежно-серого, точно крыло почтовой птицы, до непрозрачного иссиня-черного оттенка раковины жемчужницы. Мощный раскат грома потряс берег.

– Идем-ка в укрытие! – крикнул Бек.

Кейда побежал с ним вместе к крытому рынку. Даже на таком коротком расстоянии оба промокли до костей, ибо дождь тут же хлынул потоками, капли шлепалась оземь и взлетали вновь им до колен, весь пляж залило в один миг.

– Выгадаем на стирке, – рассмеялся Бек, вытирая дождевую воду с лица.

Навес гремел над их головами, пока Кейда выжимал воду из нечесаных волос и неухоженной бороды. Кожа под ними зудела.

Ты бы куда меньше страдал и от дождя и от пота, если бы постриг волосы и бороду, как настоящий гребец. Но ты не гребец, ты прорицатель, и лишь до тех пор, когда сможешь вновь потребовать своих прав вождя.

Бек оглядывал других, прятавшихся от дождя поблизости, со смехом и улыбками наблюдавших за могучими молниями над морем. Несколько детей прыгало и визжало от удовольствия, то вылетая наружу, то бросаясь под навес, уворачиваясь от струй, льющихся с края крыши, их черные волосы облепили головы, смуглые тела блестели от воды. Глаза Бека задержались на кучке мужчин в хлопковых рубахах-безрукавках.

– Эти смахивают на гребцов.

– Подойду-ка я, посмотрю, где тут что. – Кейда возвысил голос, чтобы его не заглушил дождь, барабанивший по полотнищу над головой. – Поищу травы.

Как только они расстались, Кейда с благодарностью втянул в себя прохладный влажный воздух. Под навесом на него набросилось смешение множества запахов: пряностей, трав, свежего мяса и соллера, из которого пекли толстые лепешки, предпочитаемые в этом владении. Порывы ветра извне приносили достаточно ароматов оживающей зелени острова, чтобы напомнить ему о роскоши благоуханий, которые освежали владение Дэйш, как только приходили дожди. Воспоминания неудержимо повлекли его глаза на юг. Дождь взбаламутил все вокруг, бросив туманную завесу через бухту, и острова с якорными стоянками пропали.

Дождь несет жизнь – это одна из первых истин, которые усваивает каждый ребенок по всему Архипелагу. Он кладет конец сражениям и приносит более прохладную погоду, достаточно охлаждая горячие умы для спокойных советов, призванных остановить распри, побуждающие людей браться за оружие – это один из первых уроков, которые усваивает сын вождя. Увы, невозможно что-либо разумно обсуждать с дикарями, говорящими на неведомом языке и бьющимися с помощью волшебства, так что лучше вернуться домой до того, как сухая пора побудит дикарей думать о новых завоеваниях.

А теперь отыщи здесь все, что можешь, пока не вернется Бек. Он никогда не уходит на берег так надолго, как обещает. Конечно, было бы много легче для Дэйша Кейды обнаружить, что знание свободно струится над этими песками, и все приходят и уходят в удобный для него срок.

Кейда улыбнулся женщине почти его возраста, сидевшей на клетчатом желтом одеяле с тщательно перевязанными пучками свежесрезанных растений, уложенными перед ней высокими горками. Руки у нее были в зелени, и ее явно застиг дождь. Ее простое рыжее хлопковое платье налипло на тело превосходных очертаний.

Кейда напомнил себе, что он здесь ищет.

– У тебя есть серое копье, или, может, оно известно тебе как олений лист?

– Есть, – приветливо ответила она, отыскав горсть остроконечных листьев, покрытых серым пушком. – Что ты мне за это дашь?

Кейда полез в карман и достал скорлупу ореха шороховицы, полную пятнистой мази.

– Хорошо от ожогов, будь то от огня или веревки.

Женщина с любопытством взяла раковину и понюхала.

– Птичий жир? – Понюхала снова, когда Кейда кивнул. – Айвовый глянец? Что еще?

Кейда улыбнулся.

– Скажу, если ты можешь что-нибудь прибавить.

– Согласна. – Она показала ему побег с крохотными зелеными листочками и ярко-алыми цветами. – Ну как? – Она искушающе держала растение подальше от Кейды, дразня его своей улыбкой.

– Пенала, – сразу определил Кейда. – Сушеная так же хороша, как и свежая.

Женщина поджала губы.

– Любопытное смешение. Откуда ты, друг? – Ее светлые глаза варварки заметно оживились.

– С дальнего юга. – Кейда поколебался, но затем сел. Улыбка травницы стала манящей, она подтянула к себе колени и оплела их руками. Нити малахитовых бусин охватывали обе ее щиколотки под расшитой листами кантиры полой платья.

– Что завело тебя так далеко от дома?

– Знамение, – Кейда улыбнулся, чтобы краткий ответ не показался грубым.

Всклокоченная борода прорицателя означает самое меньшее, что никто больше ничего не спросит, когда скажешь, что странствуешь, следуя некоему пророчеству. Означает ли это, что вопросов не будет и после того, как где-нибудь и с кем-нибудь предашься любви? До сих пор у меня было долгое и утомительное плавание, и ничья нежность не облегчала мой путь.

Травница поглядела на него, и лоб ее наморщился от заботы.

– Там какая-то скверная напасть, насколько я слышала. Разгулялось чародейство.

– Тебе здесь, конечно, нет нужды бояться подобных вещей. – Кейда постарался, чтобы его голос звучал небрежно. – Не владеешь ли ты мудростью, которая хранит от чародеев земли в северных пределах?

– Нет. – Вид у травницы стал растерянным. – Да где ты слышал рассказы о подобных вещах?

– Там, на юге. – Кейда пожал плечами, основательно сглотнув, чтобы сдержать досаду.

Там, на юге, но не здесь, ни в одном из владений, которые я посетил, ни на одном из берегов, куда ступал, ни от одного из людей, с которыми разговаривал. Они все пожимают плечами в таком же недоумении и не могут понять, откуда нечто подобное взбрело мне в голову, когда добавляют мое знание трав к своему, и я иду дальше с пустыми руками. Может, мне следовало бы брать какую-то иную плату. Разве я не заслужил доныне наслаждение ото всех женщин, которые бы мне его предложили?

– Кадирн!

Кейда поднял взгляд и увидел, что Бек приближается вместе с непримечательным человеком, черные волосы и борода которого острижены коротко, как и у большинства гребцов, а на шее и плечах достаточно мышц, чтобы предположить порядочный опыт работы веслом.

Как я узнаю даже, что нечего узнавать, если мое время на берегу часто обрывается подобным образом? Или мне следует принять эту досадную помеху как своевременное напоминание о моих далеких женах?

– Быстро ты, – Кейда кашлянул, чтобы скрыть неудовольствие.

– Быстрее, чем мог себе представить, – согласился Бек. – Едва ли есть еще корабль, собирающийся высадить гребцов на берег или подобрать их, кроме нас и еще парочки, направляющихся в воды Галкана. Это Фенал.

– Привык к веслу, которое толкают сообща? – Кейда бросил взгляд на кинжал этого человека, но не признал, откуда он. Такое случалось тем чаще, чем дальше они шли на север.

– Вот уже несколько лет. – Фенал настороженно поглядел на него. – Ты прорицатель?

– У меня есть небольшие целительские познания и кое-какое искусство в истолковании примет. – Кейда пожал плечами. – Я сижу за веслом до северных пределов.

Травница поглядела на Кейду с новым оживлением, а Бек улыбнулся Феналу.

– Ты будешь с ним на одном весле, если он скажет, что ты здоров и не приносишь неудач.

Кейда встал.

– Давай-ка я погляжу тебе в глаза, вот здесь, где свет лучше.

– На каждом корабле нужен целитель. – Фенал без возражений повернул к нему лицо. – Смерть на борту – худая примета.

– Похоже, ты в этом не сомневаешься. – Кейда с удовольствием заметил, что на белках темных глаз Фенала нет и намека на желтизну.

– Потому-то я и стал искать нового места. Не беспокойся, то была не болезнь. – Фенал напрягся, когда Кейда оттянул его нижнее веко, чтобы посмотреть цвет изнанки. – Человек свалился за борт и достался акулам.

Бека передернуло.

– Немного найдется знаков хуже этого.

Кейда взял руки Фенала в свои и как следует нажал на кончики пальцев. Кровь вернулась, розовая под бледными ногтями.

– Позволь понюхать твое дыхание. – Он улыбнулся. – В твоей последней еде были острорехи.

Но нет болезненной сладости, намекающей на медовый голод, пожирающий твою кровь, нет и едкости, которая бы выдала какую-нибудь желудочную хворь.

– Их здесь трудно избежать. – Фенал с печальной улыбкой пожал плечами.

– Какие-нибудь старые раны, беспокоящие и ныне? – Он наблюдал, не потянется ли невольно рука Фенала к ослабевшему колену или занывшему локтю. Нет. – Моча у тебя чистая? И боли нет?

– Если я на корабле, где мы получаем достаточно воды, – ответил Фенал неожиданно угрюмо.

– Это мы можем тебе обещать, – заверил его Бек.

– Ты более чем немного сведущ в целительстве, южанин, – с одобрением заметила травница. – Тебе будут рады в самых северных из владений.

– Кадирн, мне кое-что предложили, – вмешался Бек. – Теперь эта буря, считай, унялась. Мастер Године будет обедать с госпожами Белок, так почему бы нам не вернуться и не поесть на корабле? Любые приметы того, что сулит нам принятие на борт Фенала, станут ясней на корабле, не так ли?

И тебе не придется расставаться ни с одной из твоих драгоценных побрякушек ради обеда на берегу.

– А что, пожалуй. – Несмотря на разочарование, которое Кейда увидел в глазах травницы, он подчинился неизбежному. Они прошли под затихающим дождем обратно к шлюпке галеры.

– С какой стороны ты хочешь грести, Фенал?

– С какой укажете. – Фенал потер плечо. – Вы ведь меняетесь с борта на борт, да?

– Каждые два дня, – заверил его Бек, занимая место на корме.

– Последний надсмотрщик, который мне достался, не был склонен позволять нам пересаживаться с мест, которые отвел каждому. – Фенал установил весло в уключине и по старой привычке, проверил прочность веревочного соединения.

– Године не видит преимуществ в том, чтобы наполнить гребную палубу горбунами. – Кейда кивнул Феналу и сделал первый взмах. Вода заплескалась, расходясь за их спинами, желанная, несущая прохладу, настроенная на непрерывный дождь до самого заката, или хотя бы еще ненадолго, дарующая свежесть и доброе настроение. Пока они гребли, Кейда наблюдал за отступающим берегом.

Смогу ли я завтра подыскать новый повод сойти на берег, прежде чем мы отчалим? И даст ли это что-нибудь, помимо того, что приведет травницу к некоему заключению? Можно ли здесь чему-то научиться? Как долго я буду высматривать? Как долго мы будем плыть, прежде чем я забуду Дэйша Кейду и действительно стану Кадирном, толковым гребцом, целителем и провидцем? И не лучшая ли это участь, чем вернуться с пустыми руками в свое владение?

Налегая на весло с нарастающей досадой, он сбился, ударил не в лад с Феналом, и лодка неловко накренилась.

– Прости, – нахмурился Фенал.

– Нет, это я виноват, – коротко ответил Кейда.

Дальше они гребли в молчании, и обошлось без новых неудач, пока они не добрались до галеры.

– Ага, – радостно произнес Бек. – Я знал, что мы сможем поесть на корабле.

– Миска есть? – Кейда потянулся, чтобы подтащить шлюпку к самому концу кормовой лесенки галеры, и Бек сразу полез на борт.

– И ложка. – Фенал ухмыльнулся, похлопав по кожаному заплечному мешку, который повидал немало владений.

– Давай найдем что-нибудь, чтобы наполнить и то, и другое. – Кейда махнул в сторону шканцев галеры. – Ты заслужил еду, поработав сегодня на шлюпке, поступишь ты к нам или нет.

А я заслужил свою долю, сыграв для Године прорицателя. Я вполне могу отплатить ему указаниями, если даже не смогу найти никаких для себя.

– Хоть бы сегодня нам досталось мясо, надоели проклятые листья. – Иало уже стоял в очереди в камбуз на палубе. – На помоях много не нагребешь.

– Ты и вовсе прекратишь грести, если я тебя пристукну. – И повар небрежно пригрозил своим тяжелым деревянным черпаком. – А благодаря листьям у тебя не гниют десны.

– Есть лепешки из соллера? – спросил Кейда, когда они с Феналом добрались до дымящегося котла.

– Выбирай сам. – Повар мотнул головой на полную с горкой корзину перед тем, как плеснуть полный черпак листьев, корней и грубо нарубленной рыбы в миску следующему.

– Бери, – указал Кейда Феналу. – Как я.

– Он смышленый малый, он у нас прорицатель, – Пайре подошел к ним у бортового поручня, пихая себе в рот еду грязной роговой ложкой. – Всюду читает знаки.

Фенал поглядел на Кейду.

– Что теперь?

– Переломи лепешку о поручень обеими руками. – И Кейда стал наблюдать, какими окажутся куски.

Если переломится надвое ровно, это само по себе добрый знак. Множество крохотных рыбок соберется пощипать такую половину, поодаль затаится кое-кто покрупнее. Не так хорошо, если ее поест медуза. Присоединятся ли к рыбам морские птицы? Кто-то из них, или оба, откажутся от пищи из рук человека, если в его будущем – откровенное несчастье. Этому учил тебя Джатта, а он еще ни разу не оказался неправ.

Он ждал, но темная тень не поднялась, чтобы глотать мечущиеся серебряные искорки, а парочка хриплых и пестрых морских птиц явилась и стала драться за кусочки соллерной лепешки, уплывающие прочь, порой ударяя по ним алыми клювами.

– Не вижу причин, почему бы тебе не поступить на «Прыгающую Рыбу», – провозгласил он.

– Рад слышать, – в широкой улыбке Фенала было заметно явное облегчение.

Пайре мотнул головой в сторону камбуза, как только подобрал последний мятый кусочек зелени своей ложкой.

– Ты бы подкрепился, Кадирн, не то опять скоро проголодаешься, прорицатель ты или нет.

Ты все еще ждешь, когда рядом с тобой появится Телуйет со всем, что тебе нужно? Не стоит и надеяться. Все, на что у тебя есть надежда, это что он жив, пусть даже слухи, путешествующие с купеческими кораблями, и не перестают говорить тебе, что он умер.

К тому времени, когда Кейда достал свою миску из заплечного мешка, лежавшего у его гамака на палубе для гребцов, он оказался последним, кто явился за своей долей варева. Дождь опять лупил все тяжелее, и Кейда отступил к скамьям, где застал Фенала и Пайре, поглощенных беседой. Большинство кормовых гребцов было здесь и раскинулось на скамьях, меж тем как дождь барабанил по доскам над головами. Парочка от нечего делать играла в камушки в круге, вырезанном посреди прохода.

– Смотри, куда идешь, – бросил один из них Кейде, не поднимая глаз.

– Это гаскская работа, верно? – Кейда внимательно изучал ложку Фенала. – Ты явился с северо-востока.

– Я побывал во всех пределах. – Фенал помедлил, оглядываясь. – Ты с юга, как говорит Бек. Всякого рода слухи оттуда носятся по берегу.

– Дикари вторглись в самое южное владение, Чейзен, топя корабли и сжигая все на островах чарами, – напряжение в голосе Тагира выдало его страх.

По крайней мере, одно и то же слышишь от каждого, кто всходит на борт в последних четырех владениях; только Чейзен, ни разу Дэйш. У них нет причин лгать, так что это должно чего-то стоить.

Кейда сел через несколько скамей от них и потянулся к мешку за куском морского рога. Достал узкий и острый нож, тот, что дали ему гребцы с носа в обмен на лечение незаживающего нарыва на ноге одного из них, и теперь нож покоился в тех самых потрепанных и растрескавшихся ножнах, где прежде лежало украденное грубое лезвие.

– Это старая новость, – отозвался Пайре.

– А не говорят ни о каких других владениях под угрозой? Помимо Чейзена? – Кейда тщательно вырезал зарубку на витой кости.

– Ты слышал последние вести с островов Дэйша? – Фенал был мрачен. – Дикари, которые перед дождями захватили земли Чейзенов, каким-то образом убили Дэйша Кейду.

Это вызвало резкий вздох Тагира.

– Нет, я не слыхал.

Не Джанне ли распространяет такую байку, чтобы подхлестнуть другие владения прийти на помощь Сиркету, а не то как бы он не пропал и их острова не встретили бы следом за тем этих свирепых убийц? Или Улла Сафар поощряет возникшее заблуждение, чтобы защититься от подозрения в убийстве? Или к Дэйшам вторглись?

Кейда сделал еще одну зарубку, острее и глубже.

– Но бои еще не дошли до мест севернее, чем острова Дэйша?

Если у тебя не дрожат руки, то и голос не выдаст.

– Никто такого не говорил, – пожал плечами Фенал.

– А скверные вести летят быстрее, чем птица медосос с подпаленным хвостом. – Пайре поглядел на других, ища одобрения.

Хотел бы я знать, сколько еще вождей знает, как много вестей разносится вне их тайных путей с почтовыми птицами, хитрыми письменами и маяками.

– Мы можем грести достаточно быстро, чтобы беда нас не настигла, – решительно заявил Тагир.

Кейда сдул со своего клинка хрупкий завиток стружки.

– Нет смысла бежать от волшебства на юге лишь для того, чтобы угодить в лапы какого-нибудь чародея варваров, терзающего северные пределы. – Он стал разглядывать свою резьбу, держа кость у самого лица, чтобы кто-нибудь не увидел случайно его глаза.

Могу ли я снова и снова задавать те же самые вопросы, не дрогнув? И слышать те же бесполезные ответы? Да где они, все эти колдуны, которые, как твердит любой на юге, терзают север, точно песчаные мухи гниющую рыбу?

– Наш прорицатель грохнется за борт, если мы увидим хотя бы намек на волшебство, – пошутил Пайре. – Одно упоминание о чарах приводит его в ужас.

– Я ничего не слышал о волшебстве на севере, – уверил всех Фенал.

– Прими это как знамение, прорицатель. – Тагир не выглядел веселящимся. – Прекрати изводить нас всех своими страхами.

– О чем вы говорите? – Появился Иало и без приглашения уселся на скамью.

– О том, что нет никакого чародейства в здешних краях, какие бы бедствия ни обрушились на юг, – уклончиво пояснил Тагир. – А я не собираюсь тащиться на север до самого Икади, это точно.

– Не требуется попасть в северные пределы, чтобы тебя осквернила волшба, – фыркнул Иало.

– Уж ты-то, конечно, все об этом знаешь, – съязвил Пайре.

Кейда замер, склонив голову, узкое лезвие застряло в кости.

Я думал, ты не слушаешь, ты, вечно недовольный пустомеля, когда я пытался понять, что ты знаешь. Ты был слишком занят, заставляя каждого выслушивать свое мнение о том, как я неловок с веслом.

– Мне нужно немного мази от ожогов, прорицатель, – заявил Иало.

– А как насчет каких-нибудь новостей взамен? – Кейда убрал нож из кости, стараясь не испортить резьбу. – Что ты знаешь о колдовстве в этих краях?

– Владения Шека Кула к востоку отсюда, – Иало неопределенно махнул похожей на лопату рукой. – Там вовсю орудовали чародеи, в самом его дворе, менее трех лет назад. Гляди, вот эта рука. Безмозглый рыбак…

– Акулье дерьмо, – Пайре выразительно покачал головой. – Никакое волшебство не докатится досюда из беспредельных земель.

– Но что-то там творилось, – осторожно вставил Фенал. – Я тогда бороздил воды поблизости оттуда. Кайска, так звали первую жену Шека Кула, была казнена за увлечение чародейством.