Текст книги "Скитальцы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц)

Я, задыхаясь, шагал в облаке пыли, поднятой тяжёлыми, когтистыми лапами тарларионов.

Марк заверил меня, что нам нечего бояться, нас ведут к Сафронику.

Вот только цепь с ошейником на моей шее, что-то не располагала к оптимизму. Оставалось надеяться на то, что Марк не ошибается и его уверенность зиждется на прочном фундаменте. Пошевелив руками, в очередной раз убедился, что стальные кольца, плотно обхватившие мои запястья, надёжно держат мои руки за спиной.

Будем считать, что нам нечего бояться, по крайней мере, до нашего прибытия в штаб Сафроника. В любом случае сейчас мы были беспомощными пленниками, оказавшимися в полной власти наших похитителей.

4. Дельта

– Глаз! – закричал я, задёргавшись в тугих верёвках, – Через глаз!

Я, раздетый догола и связанный по рукам и ногам, стоял на коленях в носовой части небольшого плота, связанного из стеблей ренса. Люди вокруг меня кричали, кто от ярости, кто от страха.

Всё произошло внезапно. Просто парень, ещё мгновение назад сидевший на плоту передо мной, вдруг, заорав от боли и ужаса, начал медленно поднимался вверх. Он отчаянно дёргался и извивался в двенадцати футах над нами, свисая с треугольных челюстей сравнительно узкой, даже меньше фута шириной в самом толстом месте, головы, в фонтане брызг появившейся из-под воды. Голова была насажена на длинной, мускулистой, гибкой шее.

– Через глаза! – кричал я, подсказывая единственно возможный путь к спасению.

– Ему не дотянуться до глаз! – закричал мужчина, сидевший позади меня, и, что было сил, ударил существо своим веслом по шее.

Ящер прянул в сторону. На мгновение над водой показался длинный тяжёлый, похожий на весло, задний плавник ромбовидной формы и хвост, которыми он резко хлопнул по поверхности, подняв фонтаны брызг и расходящуюся волну, заметно качнувшую наш плот.

Вокруг кричали люди. На сотню ярдов вокруг нас раскинулась флотилия, состоявшая из маленьких ренсовых плотов, плоскодонок, барж, шаланд, на которых разместилось не меньше пяти сотен человек.

Сверху до нас донёсся неприятный звук и несчастный затих. Так хрустит переламываемый пополам позвоночник. Если бы парень смог дотянуться до глаз чудовища, у него был бы шанс достать пальцами до его мозга. Но, похоже, этот шанс был упущен.

– Всё, он мёртв, – вздохнул мужчина сидевший рядом со мной.

Вдруг тело, ещё мгновение назад, безвольно свисавшее с челюстей, дико задёргалось, а полные безумной боли глаза открылись.

– Нет, он ещё жив! – крикнул кто-то.

– Добейте его! – выкрикнул другой.

– Я не могу до него дотянуться! – закричал человек, который, чуть не падая в вода, размахивал мечом, стоя на неустойчивом лёгком ренсовом челне.

– Всё, теперь он точно мёртв.

Монстр нырнул и, разворачиваясь под водой, зацепил одну из барж, подняв ту почти ярд над поверхностью. Соскальзывая со спины чудовища, баржа чуть не перевернулась, а речной монстр, оставляя за собой бурун на воде, ушёл в заросли тростника.

Парень, сидевший рядом со мной, вскрикнул от неожиданности, увидев узкую, похожую на рыбью, морду речного тарлариона, высунувшуюся из воды в каких-то дюймах от него. Другой мужчина, не растерявшись, просто двинул по не прошеному гостю веслом, заставив того исчезнуть туда, откуда появился.

– Развяжите меня! – взмолился я.

Как же невыносимо было чувствовать свою полную беспомощность.

– Сиди тихо, шпион! – прорычал мужчина, сидевший позади меня.

Мои колени были мокрыми от воды, просачивающейся между стянутыми связками полых стеблей ренса.

– Держать строй! – раздался приказ офицера, сидевшего на носу маленького рыбацкого челнока в нескольких ярдах от нашего плота. – Держать строй! Вперёд!

Мужчины заработали шестами.

– Возвращайтесь! – крикнул я, обращаясь к офицеру. – Неужели вы ещё не поняли, что вас здесь ждёт?

Однако командир этого отряда не обратил на мои призывы никакого внимания.

– Вперёд! – командовал он. – Догнать косианских слинов! Они не должны сбежать!

– Помогите! – послышался отчаянный крик слева, с одной из шаланд, медленно уходившей под воду.

– Ломайте лодку на доски! – крикнул им кто-то. – Делайте плот!

Мужчины с затонувшей шаланды уже были в воде, кто-то плавал, кому-то повезло оказаться на отмели и они стояли по грудь в воде.

– Возьмите нас к себе! – умоляли они.

Людей начали разбирать по другим плавсредствам, многие из которых и так уже было опасно перегружены.

– Вперёд! – орал офицер. – Быстрее! Они не могли уйти далеко.

– Там впереди тростник сломан в двух направлениях, – сообщил вперёдсмотрящий.

– Разделимся, – ответил командир.

Сзади нас нагонял ещё один отряд. До нас долетали их крики.

Я снова задёргался в своих путах.

Пожалуй, теперь Сафроник и Серемидий могут с чувством выполненного долга отпраздновать свершившееся возмездие. Когда-то, несколько лет назад, они были сторонниками Цернуса из Ара, моего врага, в результате политических и экономических интриг которого, с трона Ара был свергнут Миний Хинрабий Тэнтиус, в результате чего Убаром Ара стал сам Цернус, хотя и происходил он всего лишь из касты Торговцев. Правда и сам он на троне просидел очень недолго, будучи свергнут прославленным Марленусом из Ара, который, возвратившись в город, быстро нашёл поддержку среди горожан. Цернуса убил кюр, существо, уроженцем Гора не являющееся, а Сафроник и Серемидий, осуждённые за измену, были закованы в цепи и проданы на галеры, откуда, как я теперь понимаю, были выкуплены кем-то сильно заинтересованным в подобных личностях. Сафроник прежде занимал должность капитана таурентианцев, элитной стражи, охранявшей в Аре дворец Убара. А Серемидий в то время возглавлял всю армию Ара. До меня, конечно, доходили слух, что некто по имени Серемидий ныне занимал пост верховного генерала Ара, но я даже представить себе не мог, что это мог оказаться всё тот же Серемидий времён Цернуса. На Горе, как и в любом другом месте, хватает однофамильцев и одноимёнцев. Например, имя «Тэрл» весьма распространено в северных широтах Гора вообще и в Торвальдслэнде в особенности. Кстати, Серемидий ещё и был родом с Тироса. Это может показаться невероятным, но вот такого проходимца снова подняли на самый верх в иерархии Ара. Мне трудно чем-то объяснить подобный нонсенс кроме как отсутствием в городе Марленуса, и интригами заговорщиков. То, что это действительно был тот же самый Серемидий, для меня стало совершенно ясно, когда в палатке командующего армией Ара, куда меня доставили в полночь для допроса, я с удивлением увидел Сафроника, того самого.

Я предстал перед ним на коленях, голым, со связанными за спиной руками. Теперь стало понятно и то, как в том тубусе, что я с таким риском доставил в Форпост Ара по поручению Гнея Лелиуса, оказалось письмо с обвинением меня в измене и шпионаже в пользу Коса. Самого Сафроника в Аре я, конечно, видеть не мог. По-прежнему оставалось загадкой, был ли вовлечён в измену, расцветшую махровым цветом в Аре сам Гней Лелиус. Всё, что я знал о заговоре наверняка, это имя одного из предателей. Эту информацию я получил из расшифрованной переписки, захваченной в Брундизиуме. Предателем оказалась женщина, и звали её Талена. Когда-то она была дочерью Марленуса из Ара, пока тот не отрёкся от неё. Насколько я успел узнать, с тех пор её положение в Аре поправилось и даже пошло в гору. Талене вернули гражданство, а кое-кто даже, пока шёпотом, заговорил о ней, как о возможной Убаре.

– Я так понимаю, что меня теперь убьют? – поинтересовался я у вошедшего Сафроника, когда с меня сошла первая оторопь.

– Нет, так просто Ты от меня не отделаешься, – рассмеялся генерал. – Для начала я пошлю тебя в дельту.

5. Ул

– Я должен срочно поговорить с вашим командиром, – в который уже раз напомнил я дежурившему около меня солдату.

– Твою просьбу я ему передал, – проворчал тот. – Теперь сиди и помалкивай.

Пришлось снова откинуться спиной на мокрый песок.

Мне казалось, что мои зубы скоро начнут крошиться, так крепко я их сжимал, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Полчища насекомых, просто кишели на моём теле, кусали, жалили, щекотали. Дико зудело всё тело, из всех желаний осталось только одно – почесаться. Вот только к моему великому сожалению, руки мои были связаны сзади. Всё что мне оставалось, это ерзать по песку, пытаясь унять проклятый зуд. Как-то раз мне рассказывали про старинную пытку, когда человека выставляли голым на съедение насекомым. Признаться, раньше меня брали сомнения, что человек от этого мог сойти с ума, теперь я был склонен в это поверить. На какое-то время успокоив зуд я замер лёжа на боку, и повернув голову вверх посмотрел в небо. Звезды и две из трёх гореанских лун равнодушно взирали сверху на маленький пятачок относительно сухой земли, затерянный следи бескрайних болот дельты Воска, усыпанный человеческими телами. В нескольких шагах от меня послышался крик боли и последовавший за ним звонкий шлепок ладони по голому телу.

Дельта это изменчивое место, оживший кошмар для любого навигатора. Фарватеры здесь меняются еженощно. Густые заросли ренса ограничивают видимость несколькими шагами. Там, где ещё вчера могла свободно пройти большая галера, сегодня может оказаться отмель всего лишь несколько дюймов глубиной, нанесённая за ночь мутными водами великой реки. Средняя глубина в это время года, после весенних паводков обусловленных активным таянием снега в верховьях реке, составляет от трёх до пяти футов. Тут и там раскидано множество песчаных островков, едва поднимающихся над поверхностью воды. На одном из них на ночёвку остановились примерно полсотни усталых мужчин. Свои плоты они, наученные горьким опытом, вытащили на отмель, связали между собой, и дополнительно привязали к вбитым в песок кольям. Дело в том, что уже после первой ночёвки на подобном островке, произошедшей десять дней назад, несколько плотов бесследно исчезли. Просто форма и очертания этих песчаных наносов являются следствием направления потока, силы течения, загрязнённости воды и многих других факторов, а потому меняются постоянно. После той ночи плавсредства стали связывать между собой верёвками, и крепить их кольям вбитым в берег. Кстати, к одному из тех кольев, вместе с плотами, короткой верёвкой были привязаны и мои собственные ноги, а к другому моя шея.

– Эй, приятель, – окликнул я своего конвоира.

– Ну чего тебе ещё, – недовольно отозвался тот, поворачиваясь в мою сторону.

– Скажи, ты не знаешь, я здесь единственный пленник? – спросил я.

– А мне почём знать, – буркнул солдат и отвернулся.

Нас с Марком держали порознь с того самого времени, как мы оказались в плену. Но если до момента нашего прибытия в полевой лагерь армии Ара, находившийся уже значительно западнее Хольмеска, докуда мы добирались целых несколько дней, я хотя бы иногда видел его, то сразу по прибытии, меня посадили в клетку, а моего друга куда-то увели. Не трудно было догадаться, что он оказался на допросе у Сафроника, или у кого-то из высокопоставленных офицеров рангом пониже, во всяком случае, именно так собирался поступить тот командир десятка разведчиков, что сначала избавил нас от косианских наёмников в окрестностях Тэслита, а потом взял в плен.

– В лагере я оказался вместе с моим товарищем, – пояснил я свой интерес, и добавил: – он родом из Форпоста Ара.

– Твой начальник? – уточнил часовой.

– Мой друг, – поправил я его.

– Ну-ну, парочка шпионов, – мрачно, пробурчал тот.

– Я хочу узнать, что с ним случилось, – признался я.

– А как по-твоему, что с ним могло случиться? – спросил солдат пристально посмотрев на меня.

– Откуда мне знать? – отозвался я.

– Ну он же шпион, – намекнул он.

– И что? – не отставал я.

– Могу предположить, что его сначала кастрировали, потом пытали, а в конце посадили на кол, – наконец, прямо ответил мой собеседник.

– Вообще-то он из одной из старейших и благородных семей Форпоста Ара, колонии Ара, – пояснил я.

– Так он из высшего общества? – осведомился мой собеседник.

– Из клана Марселлиани, – ответил я.

– Ну тогда, скорее всего, его просто избили кнутом, а потом отрубили голову, – предположил он.

– Ты это знаешь наверняка? – уточнил я.

– Нет, только предполагаю, – признал мой собеседник.

– Значит, и то, где он сейчас может находиться, Ты тоже не знаешь, – сделал я логичный вывод.

– Нет, конечно, – пожал он плечами.

– Меня зачем-то потащили в дельту, – задумчиво проговорил я. – Случайно не знаешь, зачем?

– Чтобы Ты смог уразуметь бесполезность своей лжи, – зло прорычал солдат, – чтобы Ты лично увидел, как мы разделаемся со слинами с Коса, чтобы твои дружки и работодатели дохли на твоих глазах, чтобы Ты смог всем рассказать о том как возмездие Ара падёт на головы его врагов! Слава Ару!

– Слава Ару, – на автомате пробормотал солдат, лежавший по соседству, похоже, даже не проснувшись.

На этом низком песчаном островке люди лежали чуть ли не штабелями.

– И скольких косианцев Ты видел за свою жизнь? – спокойно полюбопытствовал я.

– Ничего, мы скоро встретимся и покончим с ними со всеми, – вскипел мой собеседник.

– Это точно, – поддержал его другой воин, прислушивавшийся к нашему разговору.

– Завтра, всё завтра, – сонно пробормотал другой.

– Да, возможно уже завтра! – сказал часовой.

– Да вы будете спать, в конце-то концов, – возмутился один из солдат, лежавший рядом с нами, и наша беседа затихла.

Ещё какое-то время я смог лежать спокойно, глядя в небо. Один раз я заметил, мелькнувший чётко обрисованный на фоне одной из лун, силуэт перепончатых когтистых крыльев парящего над дельтой гигантского, наводящего ужас крылатого тарлариона, самого сильного хищника этих мест. Это единственное существо, которое смеет показывать свой облик в небе над этими топями.

Я изо всех сил старался заставить себя не чувствовать эти крошечные колющие лапки на своём теле. Заснуть у меня получилось только под утро.

6. Вперёд

Солдат с веслом в руках, сидевший позади меня, разразился проклятиями, когда наши колени погрузились под воду. Нос ренсового плота, пока ещё остававшийся сухим, с треском раздвигал тростники. Параллельно нам плыл ещё один такой же плот.

– Уверен, мы вот-вот увидим косианских слинов! – выдохнул мужчина, с натугой орудовавший тяжёлым веслом.

– Табань! – послышался голос спереди.

Из зарослей тростника, внезапно выскочил гант, подпрыгнул вверх, и бросившись в сторону, исчез из виду.

– Здесь в воде чей-то труп, – сообщил вперёдсмотрящий с узкого челнока, плывшего немного левее и впереди нас.

– Косианец? – поинтересовался солдат с такого же как у нас плота державшегося неподалёку.

– Нет, – ответил тот, что сидел в челноке.

Вскоре и мы оказались у того места, где обнаружился труп неизвестного. Здесь уже были лодка офицера и рыбацкая шаланда, приводимая в движение длинными шестами. Постепенно подтягивались и другие плавсредства.

В пахнущей тиной воде, лицом вниз плавало чьё-то тело.

– Это же один из наших парней, – пробормотал один из моих соседей.

– Это сделали косианцы, – зло воскликнул другой.

– Как раз это-то маловероятно, – заметил я.

– Кто же тогда мог это сделать? – удивлённо спросил первый.

– Так Ты присмотрись к его ранам, – предложил я ему, кивнув на ясно видимые три прокола в спине утопленника.

– Его ударили в спину три раза, – заметил он.

– Не три, а один, – поправил его я.

– Но ведь ран-то три, – удивился мой собеседник.

– А присмотрись к ним повнимательнее, – посоветовал я, и подсказал: – Раны расположены на одинаковом расстоянии треугольником.

– Трезубец, – наконец, догадался солдат.

– Почти, угадал, – кивнул я. – Трезубая рыбацкая острога.

– Но это же не оружие, – удивился он.

– А что мешает использовать её в качестве такового? – пожав плечами спросил я.

– Ну если только на арене, – растерянно сказал солдат.

Он упомянул один из типов оружия, используемого гладиаторами на арене амфитеатра. Трезубцем и сетью вооружён «рыбак». На арене можно увидеть множество различных типов вооружения, происхождение которых от гладиаторских боёв античности легко прослеживается.

– Откуда здесь, в дельте, взяться бойцам с арены? – спросил солдат, сидевший рядом, не отрывая глаз от тела, которое, как раз вытягивали на плот.

– Таким оружием, – решил пояснить я, – рыбаки пользуются мастерски, и часто устраивают на нём поединки. В действительности, именно их приёмы, только улучшенные и, доведённые до совершенства в своей смертоносности, гладиаторы и взяли на вооружение.

– Ренсоводы? – спросил офицер, пристально глядя на меня.

– Они самые, можете не сомневаться, – заверил его я.

Ренсоводы живут здесь, в дельте, на ренсовых островах. Точнее, это никакие не острова, в прямом значении этого слова, а огромные плоты, сплетённые из стеблей ренса. В местности, где единственной сушей являются нестабильные, то появляющиеся, то исчезающие песчаные наносы, такие плоты остаются единственным местом, годным для проживания людей. Кроме того, ренсовый остров – это ведь плот, он мобилен, и следовательно, расположенная на нём деревня, при необходимости может быть сравнительно легко перемещена на другое место. Само собой, эта мобильность весьма полезна для ренсоводов, позволяя им, например, находиться ближе к рыболовным угодьям, как и всё здесь, постоянно меняющим своё местоположение, перемещаться к свежим плантациям ренса, главной ценности этих мест и их основного товара, используемого для производства ткани и бумаги. Кроме того, это также полезно с точки зрения ухода из мест скопления водяных тарларионов и нежелательных контактов с людьми. Одно неудобство, по мере того, как в нижней части плота ренс сгнивает, его надо добавлять сверху, вплетая в поверхность. Вообще, местоположение деревень ренсоводов обычно держится в секрете. Места торговых встреч ренсоводы устанавливают сами по своим, одним им понятным критериям. Кстати, такую плавающую деревню, нелегко обнаружить даже с воздуха.

– Ты думаешь, они где-то рядом? – спросил меня офицер.

– Этого никто не может знать, – пожал я плечами. – Могут быть, а могут и не быть.

– В этих зарослях ренса, кто угодно может спрятаться, – тревожно озираясь, заметил один из солдат.

– Верно, – не стал успокаивать его я, хотя, честно говоря, сомневался, что поблизости, можно было встретить кого-то кроме воинов Ара, расположившихся на многочисленных плавсредствах.

Впрочем, не исключено и то, что за ними из зарослей следят внимательные глаза.

– Почему они убили нашего человека? – поинтересовался офицер.

– Кто может знать это, кроме них самих? – спросил я.

Признаться, идея у меня была и, возможно, она лучше всего объясняла случившееся.

– Уберите тело с плота, – приказал офицер своим людям, и как только труп плюхнулся в воду, скомандовал: – Вперёд!

7. Слава Ару!

– Смотрите! – воскликнул кто-то. – Там ренс сломан!

Этот крик тут же подхватили на нескольких соседних плотах, плывших рядом с нашим. Потом он, словно круги по воде, прокатился по всей флотилии.

– Они, где-то рядом, – радостно закричал солдат на нашем плоту, – теперь им не уйти!

Солдаты Ара, нетерпеливо налегая на вёсла и шесты, с треском вломились в заросли ренса, в том месте, глее заметили надломленные стебли. Кажется на плотах арьергарда отстававших на несколько пасангов, даже решили, что с передних плотов заметили врага. Вот только, день клонился к закату, и вскоре совсем стемнело, и разглядеть хоть что-то впереди стало и вовсе проблематично.

– Жрать хочу, – проворчал один из солдат недовольным голосом.

Плавник болотной акулы прорезал водную гладь в паре футов от края плота, и в него сразу нацелились сразу несколько тупых концов копий, пытаясь отогнать опасного соседа.

Солдат, шедший рядом с нами, забросил свой щит на плот. Похоже, у него больше не осталось сил на то, чтобы тащить на себе его вес. Копьё солдат оставил, да и то только потому, что использовал в качестве посоха, чтобы держать равновесие. Боюсь, если бы он не опирался на него, то уже давно бы свалился и утонул. Часто он брёл с закрытыми от усталости глазами.

– Насколько опасны здешние акулы? – опасливо озираясь спросил кто-то из передвигающихся вброд.

– Такие же опасные, как любые акулы, – сообщил я ему, заставив заозораться ещё беспокойнее.

Обыкновенная гореанская акула – это мощная девятижаберная рыбина, имеющая множество разновидностей. Такие виды, как болотная и речная акулы распространённые в дельте и бассейне Воска, а также в Лауриусе, приспособились жить в пресной воде. Во время недавних боёв в Форпосте Ара, кровь обильно попадала в воды реки и была разнесена на сотни пасангов вниз по течению, достигнув даже залива. Это привлекло великое множество морских акул в дельту и дальше на восток, вверх по реке. В результате, несколько сотен из них погибли, а их тела потом ещё долго находили по берегам Воска.

Я обратил внимание на то, что один из солдат, перегнувшись через край плота, зачерпнул пригоршню воды и, поднеся ко рту, выпил. Наряду с плавником болотной акулы, это свидетельствовало, что расстояние до залива, всё ещё оставалось очень приличным, никак не меньше четырёхсот или даже пятисот пасангов. Интересно, эти сухопутные урты из Ара, хоть догадываются, насколько им пока везёт? В этом месте дельты, лежащем восточнее границы, до которой доходит морская вода во время приливов, воду ещё можно было пить.

– Ай! – вскрикнул парень, стоявший на коленях позади меня с веслом в руках, и выругался, почувствовав как вода полностью скрыла его икры.

Сквозь ренс нашего утлого плота просачивалось всё больше и больше воды. Меня охватило подозрение, что уже завтра придётся продолжать путь на своих ногах, поскольку этот плот вряд ли продержится дольше. Обычно, хорошо сделанный ренсовый плот может продержаться несколько недель или даже месяцев. Наши начали разваливаться уже через считанные дни. Не думаю, что в этом была какая-то загадка. Вокруг нас уже многие передвигались пешком по грудь в воде, кое-кто, совсем выбившись из сил, цеплялись за края плотов и борта маленьких лодок.

– Слава Ару! – выкрикнул офицер, видимо пытаясь поднять изрядно пошатнувшийся моральный дух своего измождённого воинства.

– Слава Ару! – послышались нестройные усталые голоса со всех сторон.