Текст книги "Скитальцы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)

– А она может разговаривать? – осведомился он.

– Честно говоря, я удивлён, что Ты только сейчас этим озаботился, – усмехнулся я.

– Откуда Ты, рабыня? – спросил Марк. – Телетус, Асперич, Табор?

– Нет, Господин, – ответила девушка. – Я не оттуда.

– Откуда Ты? – внезапно зарычал парень, рефлекторно сжав руки так, что она захныкала.

– Я с Коса, – сказала она. – Из Тельнуса.

– Это невозможно! – воскликнул молодой воин. – Ты досталась нам здесь около Брундизиума! Брундизиум – союзник Коса. Косианских женщин не должны продавать здесь!

– И тем не менее, она с Коса, – заверил я его.

– Нет! – выкрикнул он в гневе, вскакивая на ноги. – Нет! Нет! Нет!

Я всё равно нисколько не сомневался, что он и сам бы предположил вероятность этого, стоило бы только ей открыть рот. Акцент у неё был явно косианским.

– Она стала моей пленницей в «Кривом тарне» на Виктэль Арии, – решил объяснить я, – это произошло неподалёку Форпоста Ара незадолго до его падения. А потом она всё время была с Эфиальтом, и другими, двигаясь на запад вдоль реки, вслед за косианскими экспедиционными войсками. В конечном счете, вместе с Эфиальтом, она попала сюда в окрестности Брундизиума. Что касается косианских женщин, то не будь наивным. Я нисколько не сомневаюсь, что здесь найдётся немало невольниц родом оттуда. Они переходят от одного рабовладельца к другому так же легко, как и все остальные.

– Как Ты мог так со мной поступить? – закричал он на меня. – К чему эта безумная жестокая шутка?

– Не сердись, – попытался успокоить его я.

– Она косианка! – закричал Марк. – Косианка!

– Ещё несколько мгновений назад, – напомнил я, – Вы казался очень довольными ею.

Внезапно он пнул девушку, и она, перекатившись на бок, заплакала и поджала ноги, стараясь стать как можно меньше. Теперь она была по-настоящему испугана, и смотрела на того, чьей собственностью была, и кому принадлежала со слезами горя, а не радости на глазах.

– Косианка! – снова крикнул Марк, и резко развернувшись, столкнулся взглядом со мной. – Я ненавижу Кос и всё косианское!

– Хватит злиться, – бросил я ему.

Внезапно парень выхватил меч и встал над девушкой, беспомощно замершей на боку в розе эмбриона, и с ужасом в глазах смотревшей на него. Марк занёс меч над головой, и рабыня опустила голову, закрыла глаза и сжала зубы. Однако я не думал, что существовала опасность того, что он может ударить её. Он этого и не сделал. Зато повернувшись лицом ко мне, в ярости крикнул:

– Слин!

Впрочем, я не сомневался в том, что он не ударит и меня. И он этого не сделал. Лишь в бешенстве вбросил меч в ножны, и вдруг, как это не покажется странно, горько заплакал.

Девушка, извернувшись всем телом, поднялась на колени. Она испуганно, озадаченно и влюблено смотрела на него.

– Я должен был бы убить её, – всхлипнул Марк.

– За что? – поинтересовался я.

– Она – враг, – пояснил он.

– Нет, – заверил я его, – она – всего лишь рабыня, домашнее животное.

– Я могу говорить, Господин? – спросила девушка.

– Да, – разрешил я, раз уж Марк так и не захотел отвечать на её вопрос.

В конце концов, это разрешение может быть дано любым свободным человеком и действует, если оно не отвергнуто настоящим хозяином.

– Я попытаюсь служить хорошо, чтобы мой господин был доволен мной, – пообещала она и, съёжившись, испуганно опустила голову, встретив его полный ненависти взгляд.

– Я должен был бы убить тебя, – бросил он ей, заставив задрожать.

– Да, с такими способностями, – усмехнулся я, – Ты, скорее всего, не скоро поднимешься в рейтинге торговцев.

Марк озадаченно уставился на меня.

– Ты только что заплатил за неё сто монет золотом, – напомнил я ему.

Признаться, в первую очередь именно по этой причине, я столь охотно взял золото. Нет, я, конечно, не думал, что Марк мог бы убить или даже в действительности хотел убить девушку своей мечты. Однако от него можно было ожидать того, что он начнёт думать, что он должен думать об этом. Вот поэтому, я и счёл целесообразным привести ему экономическую причину, в качестве призыва к его рациональности, чтобы он выкинул из своей молодой головы эти мысли. Всё же, даже для него кормить слина объектом столь значительных инвестиций было бы, по меньшей мере, экономически неблагоразумно.

– Верно, – вынужден был признать юноша.

– Конечно, верно, – усмехнулся я.

– Но она же ничего не стоит, – заметил он.

– Правильно, но фактически, – поспешил напомнить ему я, – она пошла за сто золотых монет.

Марк только и смог, что горько рассмеяться.

– Но если Ты хочешь, – пожал я плечами, – я готов вернуть тебе твоё золото. Я просто выкуплю её назад.

Мой друг задумчиво посмотрел вниз, на стоявшую на коленях девушку.

– Ну что, идёт? – спросил я.

– Нет, – вдруг отчаянно замотал он головой, вызвав у меня улыбку.

Феба подняла голову и с надеждой посмотрела на него. Но Марк встал над ней, и, на какое-то мгновение я всё же испугался за Фебу, поскольку я никогда не видел его таким.

– Ты – животное, – бросил ей парень, – и рабыня.

– Да, Господин, – признала девушка.

– А ещё Ты – косианка, – добавил он.

– Я – животное и рабыня, – согласилась Феба. – Но у меня больше нет гражданства.

– Но Ты родом с Коса, – напомнил Марк.

– Да, Господин, – не стала спорить она.

– И в этом смысле Ты остаёшься косианкой, – заявил мой друг.

– Как пожелает Господин.

– И Ты – мой враг, – предупредил он рабыню.

– Нет, Господин, – покачала та головой.

– Ты – мой враг! – упрямо повторил юноша.

– Я – рабыни, – сказала она. – Мне не разрешено лгать. Я вам не враг.

– Я буду рассматривать тебя как моего врага, – заявил он.

– Как Господин пожелает, – вздохнула девушка.

– Я ненавижу Кос, – сообщил он ей, – и всё косианское.

– Да, Господин.

– И в этом смысле, Ты рождённая на Косе, можешь считаться относящейся ко всему косианскому, – объяснил Марк.

– Да, Господин, – вынуждена была согласиться Феба.

– А значит, я ненавижу и тебя тоже, – заявил он.

– Да, Господин, – всхлипнула девушка, и на её щеку сбежала слеза.

– Соответственно, – холодным тоном заключил Марк, – Ты будешь рассматриваться мною как животное и рабыня, косианка и как мой враг.

– Именно так и следует рассматривать меня, как животное и рабыню, Господин, – согласилась она, – ибо это то, чем я являюсь. Но почему меня даже теперь нужно рассматривать как косианку и вашего врага?

– Тебя будут рассматривать только так, – сказал юноша.

– Да, Господин, – всхлипнула Феба, и полетела на землю, сбитая с колен его пощёчиной, жестокой, полной ненависти и ярости.

Она уже не могла смотреть на Марка без страха. Но тому это уже было всё равно. Парень набросился на девушку снова и, схватив за волосы, вздёрнул на колени, повернул к себе спиной и согнул, прижав её голову к земле. И тогда он взял её, жестоко и безжалостно. Девушка вскрикнула, её руки начали беспорядочно крутиться и дёргаться за спиной.

– Я ваша, Господин! – плакала она. – Делайте со мной всё, что Вы захотите!

Но это только разожгло ярость Марка, вырвав из него рык взбешённого ларла.

– О-о да-а-а, Господи-ин, – вдруг застонала рабыня. – О-ох, Господи-и-ин!

Будучи совершенно беспомощной в его власти, и я видел это и нисколько не сомневался в этом, она стала его, полностью.

Через мгновение он закончил с ней и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Девушка, задыхаясь, вывернула голову и посмотрела на него со страхом. Но юноша пинком повалил её на бок, и повернулся лицом ко мне.

– Она – соблазнительная штучка, – заметил я.

– Разумеется, Ты можешь использовать её, – бросил Марк, – в любое время, когда пожелаешь.

– Спасибо, – поблагодарил я, и добавил: – Наверное, это редчайший случай, когда об использовании девушки ценой в сотню золотых тарнов объявили так свободно.

– Ты обманул меня, – заявил мой друг. – Ты не предупредил меня о том, что она косианская шлюха.

– Ты не спрашивал меня об этом, – пожал я плечами.

– Ты – бедная рабыня, – усмехнулся он, повернувшись к Фебе.

– Я буду стараться, чтобы мой Господин был мною доволен, – испуганно пообещала девушка.

– Я должен был бы отдать тебя погонщику тарларионов, – бросил Марк.

– Как Господину будет угодно, – отозвалась она.

– Или продать тебя за бит-тарска!

– Как Господин захочет, – прошептала рабыня.

– Но, ни одним из этих способов, – заметил я, – Ты не сделаешь на ней денег.

– О, не волнуйся, – засмеялся юноша, – я оставлю её, по крайней мере, на какое-то время.

– Чтобы возместить твои инвестиции полностью, – улыбнулся я, – как мне кажется, тебе потребуется, время побольше нескольких анов.

Марк в ярости повернулся ко мне лицом.

– Всё молчу, – сказал я, выставив вперёд руки. – Извини.

– Это что, типичное для Порт-Кара чувство юмора? – хмуро поинтересовался он.

– Честно говоря, никогда не задумывался над этим, – признался я. – Но некоторые из нас, конечно, довольно веселые парни, по крайней мере, при случае.

Вообще-то, Порт-Кар, в целом на Горе, заслужил репутацию логова воров, головорезов и пиратов. С другой стороны в городе теперь есть Домашний Камень. Правда, некоторые люди, даже в нём самом, просто не знают об этом.

– Если Ты хочешь, я готов выкупить ей, – повторил я своё предложение.

– Нет, – отрезал он.

Конечно же, я не думал, что он примет моё предложение. Если бы я даже предположил, что он его примет, я бы просто не предлагал этого.

Рабыня, лежавшая на земле около нашего маленького костра, украдкой посматривала то на меня, то на своего хозяина.

Конечно, предположительно, я мог бы использовать Фебу время от времени, если мои потребности станут невыносимыми, всё же она была удобством и рабыней. Но, что-то заставляло меня подозревать, что для всех будет лучше, если я оставлю её целиком для Марка, глаза которого сверкали всякий раз, когда он смотрел на неё, беспомощно лежавшую у его ног.

Я улыбнулся про себя. Ой, не думаю, что пылкий юноша действительно согласился бы разделить её хоть с кем-нибудь, однако в открытую он этого никогда не признает, и будет продолжать утверждать, что презирает её.

– На живот, рабыня, – приказал Марк, и девушка поспешно перекатилась спиной вверх.

Он жадным взглядом окинул соблазнительные контуры её фигуры, выдававшие её рабскую уязвимость. Феба задрожала в ожидании пинка. Но на этот раз юноша не стал бить ей, а только перевернул ногой её снова на спину.

– Да, – задумчиво сказал он, испуганно молчавшей рабыне. – Ты весьма привлекательна. Не трудно понять, почему мужчина мог бы хотеть тебя до потери разума.

Нижняя губа девушки задрожала.

– Да, – признал Марк, – ошейник отлично смотрится на тебе, как впрочем, и клеймо. Вы будешь превосходной рабыней, женщина с Коса.

Феба всё также испуганно смотрела на него.

– Я думаю, что оставлю тебя, – кивнул Марк.

– Я надеюсь, что смогу доставить удовольствие моему господину, – прошептала девушка.

– О-о, Ты будешь доставлять мне много удовольствия, – заверил он её.

– Да, Господин, – испуганно дёрнувшись, прошептала она.

– А знаешь ли Ты рабыня, – спросил он у обессиленной девушки, лежавшей на спине у его ног, – почему я хочу оставить себе?

– Я надеюсь, что Вы находите меня интересной, – ответила она.

– О да, я действительно нахожу тебя интересной, – усмехнулся Марк.

– Спасибо, Господин.

– А ещё я ненавижу тебя, – добавил мой друг.

– Господин?

– Ты, наверное, думаешь, что я оставлю тебя из-за потраченного золота? – осведомился он.

– Я не знаю, Господин, – пролепетала рабыня.

– А вот и нет, – бросил Марк. – Я оставляю тебя совсем не из-за золота. Я из алой касты. Я – Воин. Я могу просто выбросить золото, в качестве красивого жеста.

– Да, Господин.

– Оно для меня бессмысленно.

– Да, Господин.

– Так почему же тогда я должен оставить тебя? – поинтересовался он.

– Возможно, для того, чтобы использовать меня как рабыню, Господин?

– Об этом Ты можешь не беспокоиться, – усмехнулся Марк, – я не упущу возможности использовать тебя как рабыню.

– Да, Господин.

– Но Ты же знаешь, – продолжил он, – что такое использование, в прямом смысле, может быть легко и дешево куплено где угодно.

– Конечно, Господин, – всхлипнула девушка, и слезы опять потекли из её глаз.

– Так почему тогда я оставляю тебя себе? – не отставал Марк от неё.

– Я не знаю, Господин, – заплакала она.

– А всё дело в том, что Ты с Коса, – объяснил молодой воин.

– Господин? – не поняла она.

– Именно поэтому я оставляю тебя, – усмехнулся он. – Ты должна будешь постоянно напоминать мне о Косе. Вы будешь для меня вместо Коса. Полномочным представителем Коса. Ты, красивая и беспомощная, зависящая от моего милосердия, будешь находиться в моей власти, словно сам Кос. Через тебя, косианку, я смогу выразить свою ненависть и ярость к Косу.

Рабыня задрожала.

– Ты будешь маленькой частичкой Коса, – сказал он, угрожающе, – которая будет платить по счетам целого.

– Как Господин пожелает, – прошептала рабыня.

– Надеюсь, Ты не думаешь, что со мной тебя ожидает лёгкая жизнь? – осведомился Марк.

– Нет, Господин! – заверила она его.

– У нас в лагере найдётся рабская плеть? – спросил он у меня.

– Нет, – ответил я, и тогда Марк, скинув с плеча портупею с ножнами и мечом, расстегнул свой поясной ремень, и освободил его от кошеля и ножен кинжала.

– На колени, косианская шлюха, – бросил он рабыне.

Когда девушке удалось, извернувшись, подняться на колени, он сложил ремень вдвое и окинул её хищным взглядом.

– И как Ты теперь собираешься назвать её? – снова не вовремя влез я с тем же вопросом.

– Как Ты говоришь, звали её раньше, когда она была свободной женщиной? – осведомился мой друг.

– Феба, – напомнил я.

– Отлично, – кивнул Марк. – Будет забавно, если она будет носить то же самое имя, но уже в качестве рабской клички.

– Замечательно, – поддержал я его.

– Ты – Феба, – объявил он. – Кто Ты?

– Феба, Господин, – ответила рабыня.

– Целуй мой ремень, – приказал Марк.

Девушка быстро прикоснулась губами к тугой коже, а потом, видя, что её хозяин не убрал своё ремень, поцеловала его снова, на этот раз медленно и нежно, лизнув его языком, лишь после этого подняла глаза на стоящего над ней мужчину. Но стоило Марку обойти её и встать за спиной, как она склонилась вперёд уткнувшись головой в землю, дрожа всем телом в ожидании удара его пояса.

Однако юноша опустил свой ремень и, отложив его на рюкзак, присел подле неё легонько провёл пальцами по её талии.

– О-ох, – послышался тихий стон.

Признаться, мне редко приходилось видеть женщину, столь отзывчивую, по крайней мере, в первый же момент, к прикосновению мужчины. Конечно, я не сомневался, что Марк был по своему совершенно особенным для этой красивой молодой рабыни, человеком, над которым она не имела никакой власти. Вот только эта реакция с её стороны, похоже, привела парня в бешенство.

– Ах Ты, хитрая рабыня, – прорычал он, заставив девушку зарыдать от горя.

Юноша, снова схватил свой ремень и, сердито пыхтя, навис над согнувшей спину фигуркой. Сложенный вдвое пояс угрожающе закачался над спиной рабыни. Феба задрожала, и ещё плотнее прижала голову к земле. Однако Марк, так ни разу и не ударив её, с сердитым видом вернулся туда, где оставил кошель и ножны с кинжалом, и прицепив их обратно на ремень, подпоясал им свою талию. Всё так же зло он набросил перевязь меча на левое плечо.

– Уже темнеет, – проворчал мой друг.

– Верно, – согласился я.

Я полагал, что нам следует поторопиться с оставлением этого места. Нет, я, конечно, не ожидал, скорого возвращения Октантия или его людей, в конце концов, им требовалось время на то, чтобы собраться, и раздобыть одежду и оружие. Кроме того, будучи наёмниками, они работали за золото, которого теперь у их нанимателя не было, так что я не думал, что у нас были причины ожидать проблем, по крайней мере, немедленно, с этой стороны. Однако, с другой стороны, я не видел смысла и в том, чтобы здесь задерживаться.

Марк отошёл в сторону, и принялся укладывать свои вещи, собираясь в дорогу.

Первое время я планировал передвигаться по ночам, избегая, по крайней мере, пока не удалимся отсюда на достаточное расстояние, дорог, нахоженных троп, водных путей, полей, деревень, в общем, любых населённых мест. Мы должны были двигаться с использованием всех тех хитростей и маскировки, которые мы применяли в дельте. Возможно, позже, когда станет безопасно, можно будет изредка посещать более цивилизованные места. В действительности, я не ожидал, что у нас могли бы возникнуть какие-либо проблемы с путешествием в Ар под личиной обычных скитальцев, беженцев или просто бродяг даже на Виктэль Арии средь бела дня. Я не думал, что существует серьёзная опасность того, что нас могут узнать. Девушка с нами, теперь ничем не напоминала Леди Ину. Кроме того, даже если бы нас узнали, сами мы ни для кого особого интереса не представляли. Даже следователи, по крайней мере, я на это надеялся, удовлетворились бы информацией, что мы передали женщину наёмнику Эдгару из Тарнвальда, а он, к тому времени, скорее всего, исчезнет, появившись где-нибудь в другом месте, и под другим именем. А рабыня, которая ему досталась, уже, по-видимому, поменяет своего владельца не один раз.

Марк покинул лагерь, направившись к роднику, чтобы наполнить наш бурдюк водой. Испуганная Феба вопросительно посмотрела на меня.

– Можешь говорить, – разрешил я ей.

– Я люблю его, – всхлипнула она. – Хочу служить ему. За что он так ненавидит меня?

– Он ненавидит не тебя, – пояснил я. – Тебя он любит.

Взгляд девушки стал озадаченным, но ничего больше спросить она не успела. Через несколько инов вернулся Марк, помимо бурдюка принеся с собой лёгкое рабское ярмо, по-видимому, купленное где-то поблизости, возможно, даже у дежурного по месту хранения.

Парень довольно грубо, развязал плотно связанные запястья рабыни, и закрепил на сразу тяжело задышавшей и задрожавшей Фебе, принесённое ярмо.

– Вот так, будешь ходить в ярме, косианская шлюха, – усмехнулся он, разглядывая свою работу.

– Да, Господин! – отозвалась Феба, причём особого разочарования в её голосе я не услышал, скорее нотки радости.

Судя по всему, эти нотки расслышал и её господин, который тут же, в гневе, закрепил на спине рабыни и на ярме часть наших вещей, в конечном итоге, превратив девушку в хорошенькое вьючное животное. Само ярмо, конечно тяжёлым не было, но его вес в сумме с массой навешенного груза уже не был таким уж незначительным для такой миниатюрной девушки как Феба. Но ей всё равно придётся вынести всё это, и она это прекрасно знала.

– Надеюсь, у меня нет необходимости брать тебя на поводок? – строго спросил Марк.

– Нет, мой Господин, – заверила его рабыня.

Подняв с земли миниатюрную тунику, которую Ина принесла с собой из рабского лагеря, вытащив из щели между клетками, куда спрятала во время своего побега, я встряхнул её, продемонстрировав Фебе.

В глазах девушки, едва она увидела этот крохотный предмет одежды загорелись огоньки нетерпеливой надежды. Даже такая короткая откровенная одежда сейчас казалась ей величайшей драгоценностью на свете. Конечно, я приберёг это для неё.

– Вот, – сказал я Марку, – положим в один из мешков на всякий случай.

У меня даже мысли не возникло насчёт того, чтобы предложить надеть это на рабыню. Гнев Марка и его отношение к Фебе ясно давали понять бесполезность этого предложения. По нему было видно, что теперь он хотел, чтобы она служила раздетой. К тому же она уже была прикреплена к ярму.

– Нет, – хмуро бросил Марк.

– Нет? – переспросил я.

– В этом у нас точно не будет потребности, – заявил он. – Если я захочу одеть её, то найду для неё такую одежду, которая ей подходит и ясно всем даст понять, что она является самой низкой и самой презренной из рабынь. И в такой одежде она будет чувствовать себя ещё более голой, чем просто голой.

– Но это тоже, уж точно не одежда сокрытия, – заметил я.

Уверен, в этой тунике Феба была бы очаровательно выставлена напоказ как та, кем она теперь являлась, то есть рабыня. На мой взгляд, такой короткий и открытой со всех сторон наряд, скорее возбуждающе подчёркивал её прелести, чем скрывал их. По-моему Марку нечего было бояться того, что у кого-нибудь могло бы возникнуть сомнение относительно статуса носительницы этой туники. В действительности, одетая в это, она лишь со всей ясностью демонстрировала всем, в какой полной и глубокой неволе она находится.

– Сожги это, – потребовал Марк.

Пожав плечами, я бросил небольшой лоскут ткани в огонь. Некоторое время мы наблюдали, как она горела. У Фебы на щеках блестели мокрые дорожки. Эфиальт доставил её сюда раздетой, конечно. Впрочем, обычно, даже если девушку доставляют одетой, то поставщик забирает предметы одежды с собой, в конце концов, это его собственность, которая тоже стоит денег, доставляет-то он рабыню, а не платяной шкаф. Кроме того, женщине с самого начала ясно даётся понять, что она полностью зависит от своего нового владельца, даже в таких прозаичных вещах как одежда.

– Ну что, поводок потребуется? – снова поинтересовался Марк, когда от клочка шерсти остался лишь серый пепел.

– Нет, мой Господин, – сглотнув слёзы, ответила рабыня.

Тогда я, пинками засыпал угли нашего костра землёй, и мы с Марком покинули лагерь. Нагруженная вещами, словно вьючное животное, Феба, покорно семенила следом за нами.