Текст книги "Скитальцы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 43 страниц)

– Я – свободная женщина! – возмутилась Леди Ина.

– Конечно, – кивнул я, – большинство рабынь, когда-то тоже были таковыми.

Вот тут, она снова дёрнулась.

– Может, Ты боишься оказаться в ситуации, когда тебе больше не будут позволены твои прихоти, а вместо этого придётся повиноваться и служить, немедленно и без сомнений? – осведомился я, любуясь выгибающимся в путах женским телом. – Уверен, Ты понимаешь, как возбуждающе выглядишь двигаясь таким вот образом.

Женщина возмущённо фыркнула, но дёргаться прекратила.

– Рабыне иногда приказывают извиваться в путах, или попытаться освободиться, – сообщил я ей. – Правда, они-то как раз знают, что не смогут этого сделать.

На этот раз женщина удержалась и осталась абсолютно неподвижной. Однако это усилие заставило её тяжело задышать, а наблюдать за её, то поднимающимися, то опускающимися грудями, было небезынтересно.

– Зато когда они заканчивают дёргаться, в бесполезных попытках освободиться, – продолжил я, – они с ещё большей ясностью подтверждают для себя понимание своей полной беспомощности.

Подняв глаза, я встретился с яростным взглядом Леди Ины.

– Примерно, как Ты сейчас, – добавил я.

– Освободите меня, – попросила женщина.

– Хорошо, – кивнул я, – я отведу тебя обратно в твою деревню. Может хоть награду какую получу за твой возвращение.

– Я не хочу возвращаться, – испуганно дёрнулась Леди Ина.

– Это неважно, – отмахнулся я. – Говори, где она находится?

– Если Вы меня вернёте, меня насильно отдадут моему компаньону, – попыталась разжалобить меня она, – а он будет держать меня в кандалах.

– Ну и что? – пожал я плечами. – Зато твои щиколотки будут превосходно выглядеть в кандалах.

– Я вас знаю? – внезапно, испуганным голосом спросила Леди Ина.

– Впрочем, кандалы – это вряд ли, более вероятно, что тебя выпорют стеблями ренса, – предположил я.

– Я не знаю, где моя деревня, – снова попыталась увильнуть шпионка.

– Ничего, я могу спросить у людей из окрестных деревень, – заметил я.

– Нет! – вскрикнула она.

– Почему нет? – поинтересовался я.

– Это не разбойники привязали меня сюда, – наконец, созналась Леди Ина.

– Ясное дело, – усмехнулся я, – если бы на тебя напали разбойники, то они связали бы тебя по рукам и ногам, и доставили к границе дельты, чтобы там продать тебя в рабство.

Женщина раздражённо уставилась на меня сверху.

– Ты попалась на лжи, – усмехнулся я, видя как она прижалась спиной к шесту. – Повезло тебе, что Ты не рабыня.

– Да, я не из ренсоводов, – призналась Леди Ина.

– Думаешь, я этому удивлен? – спросил я. – Сомневаюсь, что среди ренсоводов найдётся хоть один, говорящий с акцентом Ара.

– А вот я никак не могу определить ваш акцент, – сказала она.

Я замолчал. Несомненно, мой гореанский нёс на себе оттенки диалектов самых разных регионов Гора. Кроме того, хотя в действительности мне это было не настолько ясно, но похоже, что у меня остался ещё и английский акцент. Многие рабыни, женщины, привезённые сюда с Земли, в услужение гореанским рабовладельцам, говорили мне об этом. Я даже не бил их за это.

– На чьей Вы стороне? – поинтересовалась Леди Ина.

– А Ты сама-то на чьей стороне? – ушёл я от ответа.

– Я не думаю, что Вы – ренсовод, – заметила она.

– Это верно, – не стал отрицать я. – Я не ренсовод.

– Но Вы также сказали, что не из Ара, – внезапно вспомнила женщина, и в её голосе прорезались нетерпеливые нотки.

– Верно, – кивнул я.

– И, судя по акценту, Вы точно не из Ара! – воскликнул Леди Ина.

– Конечно, – подтвердил я.

– Тогда освободите меня! – ликующе, потребовала женщина.

– Почему? – разыграв удивление, спросил я.

– Мы – союзники! – заявила она.

– Каким это образом? – уточнил я.

– Я – агент Коса! – воскликнула Леди Ина.

– И как же Ты здесь оказалась? – полюбопытствовал я.

– Была сожжена деревня ренсоводов, – ответила женщина, – дотла. Позже, ренсоводы, собрав силы, атаковали колонны правого фланга армии Ара двигавшейся через дельту. Немного позже, моя баржа попала в засаду. Мои телохранители скрылись на болотах, оставив меня одну. Мне захватили, и, несмотря на то, что я свободная женщина, раздели и связали! Баржу они сожгли. Меня доставили в какую-то деревню ренсоводов, и, как была голой, бросили в закрытую душную хижину, правда, развязали. Какое-то время, кажется несколько дней, снаружи ужасно жужжали мухи, но внутри хижину было спокойно. После того, как мухи исчезли, меня ещё какое-то время продержали в той же хижине, но при этом опять связали руки и ноги. А вчера утром меня принесли сюда.

Я счёл возможным на этот раз поверить в рассказ Леди Ины, просто не в её интересах было и дальше лгать. Кроме того, тот самый шест, который я подобрал на болотах и использовал для управления своим плотом, прежде был позолочен, хотя и облез и обгорел.

– Зачем они привязали меня здесь? – спросила женщина. – Они же не могли не знать о том, что здесь водятся тарларионы?

– Так именно для тарларионов тебя сюда и выставили, – усмехнулся я. – Неужели Ты этого так и не поняла?

– Но за что? – спросила она.

– За сожжённую деревню, – как маленькой объяснил я.

– Но я сообщила им о том, что служу Косу, – сказала Леди Ина.

– Подозреваю, Ты говорила им много чего, и кроме этого, – предположил я.

– Конечно, – не стала отрицать женщина.

– С арским акцентом, – добавил я.

– Ну да, – кивнула она.

– А может Ты ещё и угрожала им? – уточнил я.

– Да, – признала женщина.

– Ещё и лгала им через каждое слово, – предположил я.

– Да. Но это всё равно не имело никакого значения, поскольку ренсоводы, как выяснилось, даже не говорят по-гореански.

– С чего это Ты взяла? – удивился я.

– Они ни разу не заговорили со мной, – ответила Леди Ина.

– Они отлично говорят по-гореански, – сообщил я ей, – хотя, что и говорить, с акцентом, который ближе к тому, что распространён в западном бассейне Воска, чем в бассейнах и банях Ара.

Леди Ина резко побледнела.

– Но, по крайней мере, – усмехнулся я, – они отнеслись к тебе как к свободной женщине, выставив здесь для угощения тарларионов.

– Почему же тогда они не оставили меня себе, хотя бы как… в качестве…, – Леди Ина запнулась и замолкла.

– В качестве рабыни? – осведомился я, помогая ей договорить.

– Да! – закивала женщина.

– Подозреваю, тому были разные причины, – пожал я плечами.

– Какие именно? – заинтересовалась она.

– Сожжённая деревня, месть, их ненависть к Ару, – перечислил я первые же пришедшие в голову.

– Но я же – женщина! – возмутилась Леди Ина.

– Возможно, – кивнул я. – По крайней мере, тело у тебя женское.

– Я – женщина! – воскликнула она. – Женщина полностью!

– Как такое может быть, – полюбопытствовал я, – если Ты ещё не рабыня?

Женщина сердито дёрнулась в кожаных путах. Мне кстати стало интересно, что она будет делать теперь, в сложившейся весьма непростой для неё ситуации. Начнёт ли она естественно и легкомысленно, привлекать внимание к уникальности и особенности её пола, его отличиям от мужчин и его праве на особое отношение.

– Но я всё равно не понимаю, почему они оставили меня здесь? – не отставала она от меня. – Почему они не оставили меня в живых, пусть и рабыней?

– Честно говоря, поначалу я тоже задавался этим вопросом, – сказал я.

– Ни и? – выжидающе посмотрела на меня Леди Ина.

– Из того, что Ты мне рассказала, я сделал определённые выводы, – признался я, – лично для меня ответ ясен.

– И что же? – нетерпеливо заёрзала женщина.

– Подозреваю, что причина в их оценке твоего характера, – ответил я.

– Я не понимаю, – сказала она.

– Просто они не рассматривали тебя как достойную того, чтобы стать рабыней, – объяснил я.

– Что! – почти возмущённо воскликнула Леди Ина.

– Да, – кивнул я, – я подозреваю, что они решили, что Ты недостойна быть рабыней.

– Но свободная женщина в тысячу раз ценнее любой рабыни! – возмутилась она.

– Вот только многие мужчины, – усмехнулся я, – ценят рабынь в тысячу раз выше, чем свободных женщин.

Мои слова заставили Леди Ину выкрикнуть что-то сердитое, но непонятное. Кстати, меня заинтересовало, что она упомянула применительно к свободной женщине определенную ценность.

– Правда, – продолжил я, – многие также полагают, что свободная женщина и рабыня – это одно и то же, за исключением юридической формальности.

– Надеюсь, говоря это, Вы не подразумеваете, что рабыни – фактически свободные женщины? – уточнила она.

– Нет, – усмехнулся я. – Всё с точностью до наоборот.

– Слин! – возмущённо бросила женщина. – Слин!

– Свободные женщины – это те же рабыни, только пока без ошейника, – закончил я гореанскую поговорку.

– Слин! – крикнула Леди Ина.

– Ну ладно, мне пора, – сказал я, разворачиваясь в сторону своего плота.

– Эй, постойте! – закричала она. – Вы должны взять меня с собой! Я знаю, Вы на стороне Коса! Так же, как и я! Я родом из Ара, но я – агент Коса. Мы с вами – союзники!

– То есть, Ты признаёшь, что являешься косианской шпионкой? – уточнил я.

– Да, – несколько нерешительно ответила Леди Ина.

– Правда? – переспросил я.

– Да, – шёпотом подтвердила женщина.

– Говори громко и ясно, – потребовал я.

– Я – косианская шпионка, – заикаясь, заявила она.

– А теперь ещё отчётливее и громче, – приказал я.

– Я – косианская шпионка, – отрапортовала женщина.

– Замечательно, – похвалил я.

– А теперь освободите меня, – потребовала шпионка.

– Только я не отношу себя, ни к сторонникам Коса, ни к сочувствующим Ара, – сообщил я.

– Но Вы же не из Ара! – воскликнула женщина, явно запутавшись.

– Повторяю, я не имею никакого отношения ни к Ару, ни к Косу, – сказал я.

– Какой у вас Домашний Камень? – внезапно спросила она, задрожавшим голосом.

– Порт-Кар, – коротко бросил я.

У женщины вырвался стон ужаса. Говорят, что в Порт-Каре цепи девушек рабынь самые тяжелые. Я снова повернулся, делая вид, что ухожу.

– Подождите! – в отчаянии закричала шпионка, а когда я повернулся и выжидающе посмотрел на неё, быстро проговорила: – Освободите меня! Я богата! Я хорошо заплачу вам!

– Единственное богатство, которое у тебя есть в наличии в данный момент, – усмехнулся я, – значительным не выглядит. Это всего лишь то, что ренсоводы привязали шнурами к шесту.

– Я отдам вам это! – заверила меня Леди Ина.

– Всё это уже и так моё по праву взятия, – указал я ей.

– Ну так возьмите, – предложила женщина.

– Мне пора в путь, – сказал я.

– Вы не можете оставить меня здесь! Здесь же тарларионы! – заплакала она.

– Ренсоводы сочли целесообразным поместить тебя на этом шесте, – напомнил я. – Кто я такой, простой человек из Порт-Кара, чужак в дельте, чтобы оспаривать их решение?

– Они же варвары! – возмутилась Леди Ина.

– Возможно, всё же меньшие, чем я, – пожал я плечами.

– Освободите меня, – снова попросила она.

– Почему я должен это сделать? – полюбопытствовал я.

– Я не останусь в долгу, – пообещала шпионка.

– В каком смысле? – уточнил я.

– Чисто по-женски, – намекнула она, потупившись.

– Говори яснее, – велел я.

– Как женщина, согласная на всё! – сглотнув, проговорила Леди Ина.

– Это становится интересным, – протянул я.

– Интересным? – переспросила Леди Ина.

– Да, – кивнул я, – Ты уже торгуешь своей красотой.

– Да, – признала она.

– Но мне кажется, что Ты просто не имеешь ничего другого, что можно было бы предложить, – заметил я.

Леди Ина снова покраснела до корней волос.

Свободная женщина, в принципе может заключить сделку, используя свою красоту, и это, конечно, нередко случается. И это совершенно отличается от ситуации рабыни, чья красота, как и она сама, принадлежит рабовладельцу, который вправе использовать в сделке и то и другое.

Я смотрел на неё и ждал.

– Я готова подчиниться вам, если Вы того пожелаете, – выдохнула женщина. – Я буду вашей рабыней.

– Остерегайся своего языка, – предупредил я, – как бы он случайно не произнёс слова самопорабощения.

Такие слова, будучи сказаны женщиной, не могут быть забраны назад, ибо та, которая произнесла их уже рабыня.

– Тем не менее, если Вы пожелаете, – повторила она, – я скажу их!

– И будешь рабыней? – осведомился я.

– Да! – ответила Леди Ина.

– Неужели Ты меня не узнаёшь? – спросил я.

– А должна? – удивилась она.

– А Ты вспомни лагерь на болоте на юго-востоке отсюда, несколько дней назад, – намекнул я, – вечер, закованный пленник?

Она уставилась на меня, и в глазах её мелькнул испуг.

– Не Ты ли, намеревалась замучить меня, беспомощно стоящего на коленях перед тобой, видом своих лодыжек? – усмехнулся я.

– Ой! – только и смогла выдавить из себя она, когда я провёл пальцами по её щиколоткам.

– О, да, – протянул я, – я был прав, они будут превосходно выглядеть в кандалах.

– Вы! – всхлипнула шпионка, теперь уже бывшая.

– Точно, – кивнул я.

Женщина запрокинула голову и застонала. С болот прилетел тоскливый рёв тарлариона. Голодный, похоже. Леди Ина дёрнулась, как от удара, услышав этот звук. Её глаза расширились от страха.

– Я – женщина, – внезапно жалобным голосом произнесла она.

Я видел, что это было правдой. Несмотря на её характер, под всей её холодностью, в глубине души, в сердце, она была женщиной.

– Желаю тебе всего хорошего, – сказал я.

– Не уходите! – взвизгнула она.

– Возможно, Ты сможешь освободиться сама, – предположил я.

– Мои ноги связаны! – всхлипнула женщина.

– Да, кажется, они действительно, хорошо удерживаются, будучи привязанными к шесту и перекладине. Честно говоря, я сомневаюсь, что у тебя получится освободить.

– И мои руки! – добавила она.

– О, да, – улыбнулся я, – они тоже кажутся мне превосходно связанными, просто и эффективно.

– Пожалуйста, – простонала Леди Ина. – Пощадите!

– Интересно, понимаешь ли Ты, насколько умны, оказались ренсоводы? – спросил я.

Женщина подняла на меня удивлённые глаза. Похоже, не поняла.

– Ты не можешь даже попытаться перетереть шнуры о дерево, ни один из трёх, – объяснил я. – Просто дерева касаются только руку, а шнуры, от запястья к запястью идут через живот. Да, умные ребята. Что дерево, что кожа, намного крепче твоей плоти.

– Вы прекрасно знаете, что я не смогу освободиться, – всхлипнула Леди Ина. – Я абсолютно беспомощна!

– В этом Ты права, – согласился я.

Тарларион снова проревел на болоте, на сей раз гораздо ближе.

– Но Вы же рисковали своей жизнью, чтобы спасти меня! – напомнила она.

– Поверь мне, – сказал я, – с тот момент, я не понимал, что рисковал. Я был уверен, что тот ящер после первого камня просто улетит.

– Но он не улетел, – заметила шпионка.

– Верно, – проворчал я. – К моему сожалению.

– Получается, что Вы защищали меня! – сделала она вполне логичный вывод, надо признать.

– По крайней мере, так может показаться, – кивнул я.

– А ещё Вы привлекли к себе его внимание, когда поняли, что он опасен и улетать не собирается! – торжествующе воскликнула женщина.

– И что? – спросил я.

– Таким образом, получается, что я вас заинтересовала! – заявила нахалка. – Вы хотели меня!

– Расправь плечи, – приказал я, – выпяти грудь, подними подбородок.

Она повиновалась немедленно и, как ни странно, красиво.

– Да, – сказал я, – вижу, что Ты могла бы представлять интерес для мужчины.

Кроме того, я не без интереса отметил, как хорошо она повиновалась.

– Вы хотите меня, – уверено заявила она и потребовала: – Освободите меня!

– Разумеется, хочу, – признал я, но тут же пояснил: – Прошло слишком много времени, с тех пор, как у меня была женщина.

– Я – желанный трофей! – рассердилась Леди Ина.

– Ты даже не рабыня, – напомнил я.

Женщина раздражённо вскинула голову.

– Ты – девственница? – полюбопытствовал я.

– Нет, – мотнула головой она. – Я не девственница. Я позволила мужчинам заняться со мной любовью дважды. Я уверяю вас, что смогу выдержать это.

Это её заявление заставило меня улыбнулся.

– Вы предпочли бы, чтобы я была девственницей? – напряглась женщина.

– Нет, – отмахнулся я.

С девственницами зачастую возникали разного рода проблемы, в особенности в психологическом плане. Кроме того, их сексуальные реакции обычно требовали длительного углубления и оттачивания. В целом я, как и большинство гореан, предпочитал вскрытых женщин. И, по понятным причинам, большинство женщин вскрыто. Например, девственницы, почти никогда не попадаются на невольничьих рынках.

Леди Ина выжидающе смотрела на меня с шеста.

– Надеюсь, Ты понимаешь, – усмехнулся я, – что лгать в этом вопросе бессмысленно.

– Понимаю, – кивнула она.

– С другой стороны, Ты, оказавшись на мехах, в практическом плане, мало чем будешь отличаться от девственницы.

– Нет, – поспешила заверить меня Леди Ина, – я дважды позволила мужчинам заниматься со мной любовью.

– Наверное, это были удачливые товарищи, – заметил я.

– Никому из них я не разрешила повторить это снова, – сообщила она.

– Нисколько не сомневаюсь, что они провели годы в тоске, – усмехнулся я.

– Возможно, – сказала она. – Не знаю.

– Значит, Ты уверена, что сможешь это выдержать? – уточнил я.

– Да, – кивнула женщина, – я смогу выдержать это.

Она немного прянула назад, увидев нож, блеснувший в моей руке, но я лишь очень осторожно, подсунув самый его кончик между кожей её лодыжек и витками шнура, освободил её ноги.

– Ах, – с неподдельным облегчением вздохнула Леди Ина.

На коже от шнуров остались довольно глубокие отпечатки шнуров. Впрочем, эти отметины должны были бесследно исчезнуть через пару анов. Шнуры не были затянуты слишком сильно, не врезались глубоко в кожу и не повредили её.

Я окинул женщину взглядом.

– Мои руки, – напомнила мне она. – Я всё ещё беспомощна!

– Возможно, теперь мне следует оставить тебя, – предположил я.

– Нет! – запротестовала Леди Ина. – Нет!

– Ты просишь освободить тебя? – осведомился.

– Да, да! – прорыдала она.

– Тогда, говори, – велел я.

– Пожалуйста, освободите меня, – всхлипнула женщина. – Я прошу об этом! Я прошу вас!

Спрятав нож в ножны, я встал ногой на нижнюю перекладину, и поднялся на шест.

– Почему Вы убрали нож в ножны? – забеспокоилась Леди Ина.

– А отсюда можно далеко видеть поверх ренса, – заметил я, держась левой рукой за шест и не обращая внимания на её вопрос.

– Освободите меня, – попросила она. – Ой!

Женщина вывернула шею и поражённо уставилась на меня. Но уже через мгновение, вздрогнула и стремительно отвела взгляд.

– Пожалуйста! – попыталась протестовать она. – Пожалуйста!

– Смотри на меня, – приказал я ей.

Леди Ина снова повернула голову, оказавшись со мной лицом к лицу. Глаза женщины были широко открыты и полны удивления. Затем она снова, отчаянным движением, отвернула голову в другую сторону.

– Я – свободная женщина! – всхлипнула она.

– Это – всего лишь моя рука, – заметил я.

– Но что она делает со мной! – вспыхнула женщина.

– Уверена, что можешь выдержать это? – поинтересовался я.

– Я не знаю! – простонала она.

Руку я убрал, но только после того, как её тело задрожало. На этот раз она сама повернулась и посмотрела на меня. В её глазах читался протест, почти жалоба, но одновременно, что не могло не вызвать во мне интереса, просьба, испуг и изумление. Похоже, вспыхнувшие в ней ощущения оказались для неё глубоко неоднозначными. Среди них, как мне показалось, помимо негодования, появились, по крайней мере, удивление и любопытство. А ещё, в этом я уверен, страх. Не трудно было прийти к выводу, что она сейчас пытаться осознать и справиться с темы необычными эмоциями, что загорались в её теле. Скорее всего, это были первые подобные ощущения, которые, даже на их первой, начальной стадии, глубоко взволновали её, возможно, намекнув на глубоко скрытые в ней самой, едва ли подозреваемые прежде чувства. Возможно, я, к тревоге или ужасу этой женщины, заставил её предположить, что может случиться с ней, если мужчина захочет заставить её чувствовать по-настоящему. Безусловно, Леди Ина, чтобы она ни говорила, никогда прежде не была во власти мужчины, по крайней мере, не таким образом. Её рабские рефлексы, отметил я про себя, оказались скрыты не так уж и глубоко, как ей бы того хотелось. Однако я не думал, что стоит ставить её об этом в известность, по крайней мере, не немедленно. Всё же в данный момент, в некотором смысле, она оставалась свободной женщиной.

– Как это называется, – спросила она чуть позже, – то, что Вы со мной сделали?

– По-разному, – ответил я, – я предпочитаю называть это, одним из способов, который мужчина может по-хозяйски положить руку на женщину.

– «По-хозяйски»! – повторила Леди Ина.

– Да, – кивнул я.

– Никто и никогда не трогал меня так прежде! – призналась она.

– Я в этом даже не сомневался, – усмехнулся я.

– Уверена, такое – прикосновение, обычно достаётся рабыням! – заметила женщина.

– Верно, – согласился я.

– Заклеймённым шлюхам, простому имуществу, с которым может быть сделано всё что захочется! – прошипела Леди Ина.

– Конечно, – кивнул я.

– Но я ведь свободная женщина! – напомнила она.

– Верно, – признал я. – Вероятно, было очень неуместно, трогать тебя таким способом. Приношу свои глубокие извинения.

– Очень хорошо, – как-то неуверенно произнесла женщина.

– Ты принимаешь мои извинения? – спросил я.

– А если я не сделаю этого? – осведомилась Леди Ина.

– Тогда я оставлю тебя здесь, – намекнул я.

– Я принимаю ваши извинения, – торопливо сказала она.

– Искренне и охотно? – уточнил я.

– Да, – почему-то заплакала она. – Да!

– И Ты прощаешь меня? – не отставал я.

– Да, – ответила женщина.

– Глубоко, чистосердечно, и без тяжести на сердце?

– Да, – выдохнула она. – Да! Да!

– Ну, что ж, в таком случае, возможно, я освобожу тебя, – пообещал я.

– Возможно? – встревожилась Леди Ина.

– Да, возможно, – улыбнулся я про себя, вынимая нож из ножен.

Аккуратно подсунув лезвие между животом женщины и тремя тёмными шнурами, наполовину утопавшими в её плоти, и вместе с перекладиной, удерживали запястья на месте. Короткое движение, и ремни распались пополам.

– Замри, – предупредил я женщину, и спрятал оружие в ножны.

Леди Ина мучительно застонала, когда я медленно и осторожно поднял её запястье и переправил её левую руку через перекладину. Точно так же, прижимая тело Леди Ины к шесту, я освободил и её правую руку. Некоторое время пришлось поддерживать женщину, иначе она бы просто свалилась вперёд. Понятно, что всё её тело, в особенности руки затекли, и теперь болели.

– Держись за перекладину, – велел я, когда понял, что она уже в состоянии пользоваться своими конечностями.

Леди Ина тут же вцепилась в деревянный стержень, а я спрыгнул и, подхватив женщину под бедра, поставил её на песок. Освобождённая, даже не пытаясь удержаться на ногах, сразу повалилась на четвереньки отползала от шеста на несколько футов. За ней, оставляя в песке две дорожки, тянулись шнуры, всё ещё остававшиеся на её запястьях. Наконец, она, отдышавшись и набравшись сил, поднялась на ноги и, неустойчиво покачиваясь, повернулась ко мне лицом. Было трудно что-либо прочитать в её глазах, но я почему-то не сомневался, что она попытается убежать. Для себя я решил, что даже не стану мешать ей в этом.

Потом я подумал, что ренсоводы, не обрадуются, найдя этот шест пустым. А мне бы очень не хотелось бы следующие несколько дней, а то и недель, провести в попытках избавиться от их преследования. Соответственно, лучше всего было заставить их прийти к выводу, что отсутствие жертвы на нём стало следствием изменения течений или действий всё тех же тарларионов, закусивших предложенным угощением. Соответственно, шест из песка необходимо было удалить.

– Он слишком тяжёлый, – сказала Леди Ина, наблюдая за моими действиями.

– Ничего, если подсесть и упереться плечом в нижнюю перекладину, – сказал я, – то думаю, что это будет не трудно.

Отвернувшись от неё, я всё своё внимание уделил шесту, действительно оказавшемуся тяжёлым. Впрочем, подставив под него плечо, как я и ожидал, мне удалось выдернуть шест из мягкого песка, хотя и пришлось поднапрячься. Когда я с облегчением оттолкнул от себя ношу, и обернулся, то, ожидаемо, увидел, что остался на острове в одиночестве. От Леди Ины осталась только цепочка следов на песке, исчезавшая в болоте. Ну, что ж, теперь она могла выбирать любой путь. Впрочем, я мог предугадать, каким именно маршрутом она собирается пойти, по крайней мере в течение первого времени, но преследовать её я не собирался. Были дела поважнее. Прежде всего – шест. Его я утащил в воду, пустил по течению в центре протоки, которая казалось мне самой глубокой и многообещающей. Потом вернулся на остров, замёл следы, и ушёл обратно в ренс, чтобы вернуться к своему плоту и моим вещам.

Я только и успел добраться до плота, как до меня донёсся испуганный женский вопль, с того самого направления, откуда я пришёл. Потом ещё один, уже ближе.

Обернулся я как раз вовремя, чтобы увидеть, как в сотне ярдов от меня над ренсом появилась голова ула, явно кого-то преследовавшего. Не трудно догадаться кого именно. Снова послышался женский крик, и Ул взмахнув своими огромными крыльями, поднялся над ренсом.

Опять отчаянные крики, на этот раз под аккомпанемент плеска воды. Ул медленно поднялся выше, затем перевернулся через крыло и начал кружить, высматривая свою добычу, которая, как я предположил, спряталась где-то в ренсе, да так что монстр на время потерял её из виду. Похоже, ненадолго. Поведение крылатого ящера резко изменилось, он повернул и начал полого скользить вниз, в полной тишине, приближаясь к болоту, и наконец, подняв футов двадцать – тридцать в воздухе фонтаны брызг с шумом ударил по поверхности водоёма. Теперь в воплях слышались панические нотки, а через мгновение и сама Леди Ина, выскочила из зарослей и, размахивая руками, не разбирая дороги, бросилась по отмели с такой скоростью, что её волосы развевались позади неё почти горизонтально. Вслед за женщиной над верхушками ренса снова показалась маленькая голова ула, в этот момент чем-то похожего на любопытного цыплёнка.

Побежал и я, на бегу выхватывая меч, к острову, намереваясь перехватить женщину там, на твёрдом грунте. Я снова увидел мелькнувшую за стеблями маленькую, белую фигуру со светлыми волосами. Теперь у ула, голова которого, была выше ренса больше не было никаких трудностей с выслеживанием добычи. Один раз я даже увидел его тело, с большой скоростью, перемещавшееся в зарослях, помогая себе ударами огромных кожистых крыльев, но в основном мелькала только его голова. Женщину я видел редко, но определить её местоположение было легко, целеустремленно двигавшийся ул точно указывал на это. Леди Ина убегала, а ящер шагал следом за ней. Но вот она снова появилась из зарослей, споткнулась, шлёпнулась в воду, вскочила, рванулась вперёд, приближаясь к краю острова, то снова падая, то ускоряясь. Наконец, она, выбравшись на остров, утопая в песке по самые щиколотки, оглянулась и увидела своего преследователя продиравшегося через ренс. Женщина в ужасе заверещала, повернулась, собираясь бежать, но споткнулась и растянулась на песке. В тот же самый момент ул рывком преодолел разделявшее их расстояние, и прижал свою добычу к песку гигантской, когтистой ногой. Леди Ина дико задёргалась, пытаясь выдраться, но ул уже обхватил её тело пальцами. То же самое он проделал и другой лапой. Теперь женщина была столь же беспомощна, как если бы она оказалась в когтях тарна. Она подняла голову на несколько дюймов над песком и в панике закричала. Ул уже опускал вниз свои челюсти, когда заметил меня, приблизившегося к нему на расстояние в несколько ярдов. Похоже, моё появление ящеру положительных эмоций не добавил, он поднял голову, закрыл челюсти, и настороженно уставился на меня. Трудно сказать по какой причине, возможно памятуя об огне, или из-за ран, оставленных мною, а возможно просто из желания защитить свою добычу, ул расправил крылья, взмахнул и, подняв тучу песок и пригнув к воде ренс, начал размахивать ими, поднимаясь в воздух. Прикрыв глаза и пригнувшись, преодолевая сопротивление внезапно уплотнившегося воздуха, я прыгнул к ящеру. В этот раз я не мог просто так размахивать мечом, из опасения попасть по женщине, нужно было бить наверняка. В какой-то момент сложилась ситуация, когда ул парил в сторону берега, а я бежал прямо под его кожистым крылом. Недолго думая, я подпрыгнул, и мой клинок, встретившись с идущим на махе вниз крылом у самой его передней кромки, проткнул туго натянутую кожу, словно бумагу, прошёл дальше, и через мгновение в дыре оказалась вся моя рука. Округу потряс дикий шипящий крик монстра, и он, не выпуская из когтей своей добычи, начал медленно забираться в небо, унося заодно и меня повисшего на пробитом крыле. Летел ул неустойчиво, то медленно поднимаясь, то вдруг резко проваливаясь, срываясь во вращение вправо, на травмированное крыло, на котором висел я. Воздух, свистел сквозь пробитую дыру, что в совокупности с моим немаленьким весом делало его правое крыло неэффективным. Меня мотало из стороны в сторону. Внизу головокружительно металась и вращалась поверхность болот. Сверху раздавался дикий оглушительный визг ящера. Криками, стенаниями и завываниями вносила свою лепту в общий шум и добыча монстра, чья белая плоть проглядывала между его пальцев, а светлые волосу развевались на ветру. Честно говоря, для меня было загадкой, как у неё получалось так громко орать, я-то был уверен, что она, зажатая в когтях, и мотаемая во все стороны едва ли могла дышать. От постоянных рывков кожаная перепонка затрещала под моей рукой, и я сполз заметно ниже. Теперь мне стало по-настоящему страшно. Если крыло разорвалось бы до конца, меня ожидал свободный полёт вниз с высоты порядка ста футов, и не факт, что в воду. Наконец, ул, наверное решив избавиться от меня, начал пробовать, выгнув шею, достать зубами и сдёрнуть с крыла. На лету было нелегко, но у меня получилось извернуться, и ударом ноги оттолкнуть его челюсти прочь. В следующий раз, я в самый последний момент успел отдёрнуть левую руку, и острые зубы монстра бесполезно щёлкнули в каком-то хорте от моих пальцев. После каждой такой попытки полёт ула превращался в беспорядочные рывки и вращение. В какой-то момент относительно стабильного полёта, когда меня не мотало из стороны в сторону, а лишь слегка покачивало, у меня получилось перехватить меч в свободную левую руку. Как только у меня появилась возможность, я принялся тыкать клинком в бок ящера. Конечно, у меня практически не было точки опоры, и силы в моих ударах не было никакой, но а повторял их снова и снова, раз за разом нанося улу кровоточащие раны. Вдруг пасть монстра широко распахнулась, продемонстрировав мне пять футов острых зубов, и почти достала меня. Ни отшатнуться, ни пнуть, ни размахнуться мечом я уже не успевал. Всё на что меня хватило, это рефлекторно выставить вперёд руку с мечом, попав как раз между начавшими закрываться челюстями. Торец эфеса упёрся в нижнюю челюсть, я остриё клинка прошло сквозь кость верхней, и показалось сверху. Язык, заметался в пасти, появляясь то с одной то с другой стороны меча, то прижимаясь к моей руке, то исчезая. Каждое его появление заканчивалось кровоточащим порезом. Наш полёт снова превратился в беспорядочное метание и вращение. Ул, отчаянно шипя, пытался сомкнуть свои челюсти, но в результате лишь дальше загонял клинок в верхнюю челюсть. Наконец, лишь чуть-чуть не сомкнув зубы на моей руке, челюсти ящера остановились, уперевшись в гарду. Язык ящера прижался к моей руке, сжимавшей эфес. Теперь уже монстр, поняв тщетность попыток сжать челюсти, начал открывать разевать пасть. Я же попытался провернуть клинок, держа его воткнутым в верхнюю челюсть. Правый глаз чудовища, пылая злобой, косил на меня. Правый бок кровоточил дюжиной ран.