Текст книги "Скитальцы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)

– Теперь я готова отработать мою поездку, – промурлыкала она.

– Твою поездку? – насмешливо переспросил я.

Конечно же, она не забыла того, что я пообещал ей привязать её к плоту и вести пешком.

– Моё содержание, – улыбнувшись исправилась Ина.

– Не сомневаюсь, что это будет первый раз, когда тебе, свободной женщине, придётся зарабатывать своё содержание таким способом, – усмехнулся я.

– В некотором смысле, да! – рассмеялась она.

– А Ты уверена, что сможешь это выдержать? – поинтересовался я.

– Конечно, – кивнула она, – уверена!

Наконец, она, не дождавшись моих действий, подняла голову и поднялась на носочки, чтобы поцеловать меня, но я снял её руки со своих плеч и сделал шаг назад, продолжая удерживать женщину за запястья перед собой лицом к себе. Леди Ина озадаченно уставилась на меня.

– Повернись, – приказал я, выпуская её руки их своих. – На живот.

– Я не понимаю, – пробормотала она.

– Что-то Ты не похожа на послушную пленницу! – бросил я, всем своим видом демонстрируя недовольство. – Решила проявить непослушание?

– Нет! – вскрикнула Ина, и торопливо повернувшись, ничком растянулась на песке.

Я моментально, скинув с себя тунику и оружие, нырнул следом.

– Ой! – вскрикнула от неожиданности, схваченная и беспомощно удерживаемая пленница, и тут же возмущённо закричала: – Я – свободная женщина!

Я тоже закричал, но уже торжествующе.

– Вы не можете делать это со свободной женщиной! – заверещала Леди Ина, но её крики протеста сразу перешли в подвывание: – О-о-а-и!

Я честно пытался не шуметь слишком сильно. Не хотелось бы привлечь к этому островку внимание ренсоводов или хищников. Однако это было легче подумать, чем удержаться от крика удовольствия. На моих глазах выступили слезы.

Женщина подо мной извивалась в тщетных попытках вырваться из-под моего тела. Она, то дёргалась, то пыталась перевернуться, то приподнимаясь на локтях, старалась ползти по песку.

Потом я снова закричал, выплеснув в рвущемся помимо моего желания наружу крике, всю мощь своего облегчения, наслаждения, удовольствия. Как же давно у меня не было женщины!

– Я – свободная женщина, – донеслись до меня рыдания снизу.

Я по-прежнему удерживал свою беспомощную пленницу с беспощадностью тисков прижатой животом к песку.

– А-и-и, – тихо простонал я.

– Выпустите меня! – отчаянно закричала женщина.

– Не стоит так шуметь, – укорил я её.

– Это я шумлю? – возмутилась Леди Ина.

– Лежи спокойно, – велел я.

– А что, у меня есть выбор? – сердито спросила она.

– А Ты что, забыла, кто здесь пленница? – осведомился я.

– Нет, – буркнула она.

– Нет, что? – зловеще спросил я.

– Нет, похититель! – в ярости бросила Леди Ина.

Я сомневался, что она получила много удовольствия от произошедшего, по крайней мере, не сразу и если вообще получила. Возможно, мне следовало бы уделить ей немного больше внимания, чем я это сделал, всё же Ина была свободной женщиной, и не простой рабыней. Однако, откровенно говоря, я в тот момент был совсем не в том настроении, чтобы интересоваться чувствами женщины. Действительно, будет ли мучимый жаждой человек где-нибудь в Тахари, интересоваться мнением воды, дорвавшись до которой, он, наконец-то может утолить свою жажду? Вряд ли оголодавший после долгого похода моряк из Торвальдслэнда, будет интересоваться чувствами тех продуктов которыми он собирается закусить?

Я тяжело дышал, с хрипом пропихивая воздух в лёгкие и выталкивая обратно. Однако свою пленницу я продолжал жёстко удерживать под собой. Как бы то ни было, подумал я, но если мужчина пережил долгое воздержание, а ничего более подходящего рядом нет, то можно обратиться за помощью даже к свободной женщине. Возможно, пришло мне в голову, именно поэтому многие свободные женщины стараются держать своих мужчин в состоянии сексуального голода, просто они надеются, что тогда продолжат представлять для них интерес. Интересно, они хоть понимают, чем рискуют? И как же это совершенно отличается от рабыни, чья сексуальность была освобождена, разбужена и отточена, что она превратилась в беспомощную жертву своих потребностей, и зачастую вынуждена умолять своего хозяина о внимании.

– Ох! – простонала подо мной Ина.

– Ах! – с облегчением вздохнул я, наконец-то, отдышавшись и готовый к новому приступу.

Через некоторое время, на этот раз значительно большее, я снова затих, получив желаемое удовольствие от своей пленницы. Однако я и не подумал выпустить её из своих рук. Кажется, она снова рыдала.

– Ну что? – тяжело дыша, поинтересовался я. – Ты можешь выдержать это?

– Это ведь не имеет никакого значения, не так ли? – спросила Леди Ина, не переставая дрожать и всхлипывать.

– Нет, – признал я.

– Слин! – выплюнула она. – Слин!

– Сейчас у меня нет потребности в разговорах, – сказал я.

– Выпустите меня, – потребовала она, попытавшись взбрыкнуть.

– Нет, – осадил её я.

– Ну пожалуйста, – попросила Леди Ина, со странными нотками с голосе.

– Почему это? – полюбопытствовал я. – Неужели Ты боишься, что можешь начать чувствовать?

– Нет, – дёрнулась женщина, как от удара. – Конечно, нет!

– А мне кажется, что Ты уже начинаешь кое-что чувствовать, – усмехнулся я.

– Нет, – замотала она головой. – Нет!

Я почувствовал, как её тело беспомощно задёргалось подо мной. Признаться, все её потуги высвободиться только доставляли мне больше удовольствия. Мне даже стало немного жаль, что она не была рабыней. Трудно описать насколько свободные женщины ниже рабынь в этом плане. Стоит отметить, что одним из самых больших удовольствий занятия любовью с рабыней, является бескомпромиссная эксплуатация её изумительной сексуальной чувствительности, её полной беспомощности, бросающей женщину во власть мужчины, позволяющей ему делать с ней всё, что ему нравится и получать от неё всё, что он хочет. Она может быть вознесена на вершину блаженства, а потом сброшена в пропасть страсти, всё в руках господина, всё в рамках его желаний, в его власти. Он может играть на ней, как на музыкальном инструменте, и добиваться, от неё, чтобы она звучала так, как ему хочется. Стоит только пожелать, и можно безжалостно удерживать её на краю экстаза столько, сколько будет нужно господину, а через мгновение, лёгким касанием, сбросить её в пучины рабского огня. Трудно найти что-либо столь же притягательное, захватывающее и прекрасное, как беспомощно оргазменная рабыня, исходящая криками подчинения и любви.

– Ты двигаешься, – заметил я.

– Мне трудно противостоять этому, – простонала женщина.

– Ничего, я не возражаю, – усмехнулся я.

– Монстр! – вяло запротестовала она.

– Ого, Ты делаешь это снова, – сообщил я.

– Это делает моё тело! – попыталась оправдаться Леди Ина.

– Возможно, – не стал спорить я. – Кажется ему стали любопытны некоторые ощущения, а может даже, оно оголодало без них.

Ина, распростёртая подо мной, прижимающаяся щекой к песку, издала какой-то неразборчивый сердитый звук. Её ладони, лежавшие по обе стороны от головы, вдруг сжались в кулаки.

– О-о-ох! – простонала она, заставив меня засмеяться.

Теперь она подняла, почти запрокинула, голова. Плечи поднялись, тело напряглось, и выгнулось дугой, опираясь на предплечья, утонувшие в песке. Кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев. Это было очень красиво, жизненно и чувственно.

– Я не знала, что есть такие мужчины, как Вы, – вздохнула Леди Ина, через некоторое время, немного отдышавшись, – которые делают с женщинами всё, что им захочется.

– Была бы Ты рабыней, – усмехнулся я, – Ты знала бы много таких мужчин.

– Ох! – только и смогла произнести она.

– Возможно, теперь Ты снова должна попытаться не двигаться, – предположил я.

– Я и так пытаюсь не двигаться, – сердито буркнула женщина. – Можете быть уверены в этом!

– Как же я могу тебе поверить, если Ты опять делаешь это? – осведомился я, заставив её застонать от обиды и раздражения. – Эй, Ты поосторожнее, а того и гляди, возбудишь меня снова.

– Нет, нет! – задёргалась Ина.

– О-о, превосходно, – похвалил её я.

– Нет! – выкрикнула она и дёрнулась ещё сильнее.

– Молодец, так ещё лучше! – выдохнул я.

– Нет, пожалуйста, не-е-ет! Ой! О-о-о-ох!

– Ай-и-и! – внезапно закричал я, снова оказавшись во власти моих рефлексов, и потеряв возможность издавать членораздельные звуки.

Мы на какое-то время выпали из реальности, задыхаясь, дёргаясь словно в агонии, извиваясь как в змеи, взрывая песок вокруг своих тел. Теперь я прижимал к себе её, ставшее беспомощным, словно кукла, тело почти нежно. Потом мы замерли в прежнем положении и примерно на том же месте. Обоим нашим, покрытым потом и песком телам, нужен был отдых. Мы тяжело дышали.

– Вы обращаетесь со мной, как будто я простая рабыня, – сказала моя пленница, когда смогла разговаривать.

Я не стал отвечать на её необоснованное обвинение. Фактически, у неё было крайне слабое представление относительно того, как можно было бы обращаться с рабыней.

– Я не игрушка, – обиженно пробормотала она.

– Среди женщин есть много таких, кому судьбой назначено быть игрушкой, – заметил я.

– Значить теперь я – ваша игрушка, – прошептала Леди Ина.

– Да, – не стал отрицать я.

– А помните, как дотронувшись до меня, привязанной к шесту, как Вы выразились, по-хозяйски, Вы принесли мне извинения и попросили прощения? – спросила женщина.

– Помню, конечно, – кивнул я.

– Вы просто дразнили меня, не так ли? – поинтересовалась Леди Ина.

– Конечно, – признал я.

– Вы очень сильный, – сказала она. – Я даже представить себе не могла, что может существовать такая мощь и похоть.

– Тем не менее, Ты уже дважды была с мужчинами, – припомнил я.

– Теперь даже не уверена, что они были мужчинами, – призналась она.

– Рискну предположить, что они-то как раз были мужчинами, – усмехнулся я. – Скорее уж в тот момент это Ты не была женщиной.

– Я не понимаю, – удивилась Ина.

– Была ли Ты покорна им, как этого требует твоя природа? – спросил я.

– Конечно, нет, – ответила она. – Я же свободная женщина!

– Возможно, твой опыт был бы сильно отличным от уже известного тебе, – заметил я, – если бы твоё поведение в тех отношениях, было более естественным для женщины.

– Мне трудно это понять, – призналась Леди Ина.

– А Ты попробуй представить, какими были бы ваши тогдашние отношения, – предложил я, – если бы Ты была их пленницей или, в идеале, рабыней.

– Теперь понятно, – сказала женщина, заметно задрожав.

– Подчинение больше подходит для женщины, – заметил я.

– Нет! – мотнула головой Ина, но тут же тихонько всхлипнув, прошептала: – Или да.

– Да, – заверил её я.

– Но Вы же не знаете тех мужчин, – вскинулась она. – Как можно было подчиняться им? Они же были слабаками!

– Возможно, они были слабаками, но не исключено, что и нет, – сказал я.

– Были! – уверенно заявила Леди Ина.

– Тогда, зачем Ты допустила их к своей постели? – полюбопытствовал я и, не дождавшись ответа, спросил: – Может быть, Ты сама хотела видеть рядом с собой таких мужчин, над которыми могла бы доминировать, или которых не должна была бояться?

– Я не знаю, – отозвалась женщина.

– Но даже слабаку, для тебя было бы вполне уместно полностью подчиниться, – сказал я вдруг заплакавшей женщине. – Отдаваясь ему, Ты обязана подчиниться принципу мужественности, воплощенному в нём. Своим подчинением Ты бы признала за ним право на мужественность и исполнила бы свою потребность, представив ему свою женственность. Безусловно, я нисколько не сомневаюсь, что сделать это намного легче и прийти к этому намного быстрее, если мужчина силен, если он бросает тебя к своим ногам и возвышается над тобой с плетью, и у тебя не возникает ни капли сомнения, что за самое минимальное сопротивление последует неминуемое наказание.

– Я готова подчиниться, но только истинному господину, – признала моя пленница, – никак не слабаку.

– Как знать, возможно, подчинись Ты любому мужчине, ясно и без оговорок, – продолжил я, – и Ты могла бы обнаружить, что тот, кто по твоему мнению был слабаком, в действительности может вовсе не быть таковым. Найдётся немного мужчин, которые однажды почувствовав аромат господства, и тем более войдя во вкус, согласятся хотя бы подумать над тем, чтобы отказаться от него.

– Пожалуй, я сказала это не подумавши, – заявила Леди Ина. – По своей воле я никогда не смогу подчиняться ни одному мужчине. Я – свободная женщина! Я никогда не стану рабыней!

– Просто, – пожал я плечами, – Ты никогда не чувствовала клейма, плети и ошейника.

Женщина наедолго замолчала, но я чувствовал, как дрожит её тело. Похоже, она мысленно примеряла подобные вещи на себя.

– Рабыни обязаны быть покорными, это закон, – сказал я.

– Но они заслужили быть таковыми, – быстро проговорила женщина. – В конце концов, они – всего лишь рабыни.

– Вот Ты сейчас находишься в моей власти, почти также как рабыня, – заметил я.

– Но с этим я ничего не могу поделать, – ответила моя пленница.

Я ещё немного сжал свои объятия.

– А рабынь часто наказывают плетью? – спросила Леди Ина так, словно это было невинное любопытство.

– Почему Ты спрашиваешь об этом? – уточнил я.

– Мне просто стало любопытно, – пожала она плечами.

– Хозяин наказывает их всякий раз, когда ему этого захочется, – ответил я.

– Понятно, – протянула Ина.

– Возможно, мой ответ тебя не удовлетворил? – осведомился я.

– Я – свободная женщина, – напомнила она.

– Рабынь часто наказывают, когда они вызывают неудовольствие, – объяснил я.

– Но часто ли их бьют плетью? – уточнила свой вопрос женщина.

– Нет, не часто, – заверил её я.

– Возможно, потому что они не вызывают неудовольствия? – предположила она.

– Конечно, – согласился я.

– Я никогда не стану рабыней, – повторила Леди Ина снова. – Но если бы мне пришлось стать рабыней, то думаю, что постаралась бы изо всех сил, и приложила бы все усилия, чтобы не вызвать неудовольствия у рабовладельца.

– Я уверен, что всё так и было бы, – кивнул я.

– Животное, – проворчала моя пленница, и я ещё чуть-чуть сильнее сжал её в своих руках и, почувствовав, как она напряглась и попыталась вывернуться, осведомился: – Собираешься убежать от меня?

– Нет, – ответила она, расслабляясь и переставая шевелиться.

Она была совершенно беспомощна в моих объятиях, и отлично понимала это.

– Нет! – внезапно прошептала моя пленница, почувствовав, что я ослабил руки. – Не позволяйте мне уйти!

– Странно слышать такую просьбу от свободной женщины, – заметил я.

– Во мне бурлят странные чувства, – призналась Леди Ина. – Я не понимаю их. Они пугают меня. Я никогда не чувствовала ничего подобного прежде.

– Какие чувства? – поинтересовался я.

– Неважно, – ушла она от ответа. – Только держите меня. Не дайте мне уйти!

– Ты просишь этого? – переспросил я.

– Да, – ответила она. – Да!

Признаться, мне было любопытно, что же такое происходило внутри её я. Но, что бы это ни было, очевидно, что это имело для неё определённое и немалое значение.

– О чём Ты сейчас подумала? – спросил я.

– Хотя я – свободная женщина, – начала Ина, – но я думала о том, на что могло бы это походить – быть рабыней.

– Ты думаешь, об этом, из-за этих необычных чувств? – полюбопытствовал я.

– Наверное. Частично. Я не знаю! – запуталась женщина.

– Ты двигаешься, – сообщил я ей.

– Ох! – расстроено вздохнула она.

– И как по-твоему, каково бы это могло быть, – спросил я. – Быть рабыней?

– Не знаю, – пожала плечами Леди Ина. – Возможно, это было бы единство значимости, категоричности и беспомощности неволи, того чтобы принадлежать кому-то, подвергаться наказаниям и жить в необходимости повиноваться! Не знаю! Я не знаю!

– Твоё тело снова становится взволнованным и наполненным энергией, – заметил я.

– Держите меня, – простонала женщина. – Держите.

И я снова сжал её в своих объятиях.

– Я для вас почти как рабыня, не так ли? – задыхаясь спросила она.

– Да, – не стал отрицать я.

– Я являюсь объектом наказаний точно так же, как если бы была рабыней? – срывающимся от волнения голосом спросила Леди Ина.

– Да, – ответил я.

– Но у вас нет плети! – заметила она.

– Мне ничего бы не стоило, например, связать тебя по рукам и ногам, а потом выпороть моим поясом, – объяснил я.

– Я никогда не чувствовала таких эмоций прежде! – призналась моя пленница. – Они подавляющие. Они охватывают меня всю, целиком!

– Не бойся их, – улыбнулся я.

– Я чувствую себя необыкновенно женственной, – сказала она. – За всю свою жизнь я никогда не чувствовала себя настолько женственной!

– Не бойся этого, – повторил я.

– И я хочу доставить вам удовольствие! – сообщила мне, пораженная сделанным открытием женщина.

– Не надо бояться своих чувств, – посоветовал я.

– И мне жаль, что я не была рабыней! – вдруг в ужасе выкрикнула она. – Я хотела бы быть свободной сексуально, чтобы мне приказали быть таковой, чтобы у меня не было бы никакого выбора! Чтобы меня заставили быть той, кто я есть! Чтобы я действительно беспомощно заняла своё место, где мне надлежит быть, под абсолютным мужским доминированием!

– Но Ты же – свободная женщина, – напомнил я ей.

– А я хочу стать объектом покупки, продажи или обмена! – призналась мне Леди Ина. – Слышать команды мужчин, стоять перед ними, быть красивым и волнующим объектом их желаний, товаром, за который они торгуются и предлагают цену, слышать, как они требуют продемонстрировать себя им, чтобы в конце увести меня в цепях и ошейнике одного из них. Я хочу любить и служить, цельно, самоотверженно, беспомощно, не скрывая своих чувств!

– Ты – свободная женщина, – снова напомнил я ей.

– Забудьте о том, – горько усмехнулась женщина, – что я – ваш враг, что Вы ненавидите меня за то, что я – шпионка Коса, презираете меня за то, я предала свой Домашний Камень! Теперь можете начинать думать обо мне только как о женщине, которая впервые начала чувствовать свою женственность, и держите меня! Держите меня!

– У меня нет ненависти к тебе, и я не презираю тебя, – поспешил успокоить я Ину. – Тем более, что лично меня мало беспокоит война Ара и Коса. Хотя, конечно у меня действительно есть к тебе кое-какие претензии, касающиеся твоего характера, но я думаю, что подобные чувства по отношению к тебе возникали у большинства людей, включая ренсоводов, которые даже не захотели оставить тебя в качестве рабыни. В данный момент, я думаю о тебе, прежде всего как о высокомерной и наглой свободной женщине, которую я сделал своей пленницей.

– Теперь во мне больше не осталось ни высокомерия, ни наглости! – заверила меня Леди Ина.

– Верно, – согласился я.

– Держите меня! – попросила она меня снова, почувствовав, как я слегка ослабил объятия.

– Ты только-только начала чувствовать свою женственность, – заметил я.

– Сделайте меня рабыней! – вдруг потребовала женщина.

– Ренсоводы не стали порабощать тебя, – усмехнулся я.

– Нет! – кивнула она.

– Похоже, они оценили тебя, как недостойную того, чтобы сделать рабыней, – предположил я.

– Неужели я недостойна даже такой малости? – разочарованно спросила женщина.

– Возможно, они сильно ошиблись, не поработив тебя, – успокоил её я, – особенно, если их сомнения по этому поводу имели отношение к претензиям к твоему характеру.

– Почему? – поспешно спросила Леди Ина.

– Потому, что характер женщины, меняется сразу, стоит только ей оказаться в ошейнике, – усмехнувшись, объяснил я.

– Только не дайте мне уйти! – взмолилась моя пленница. – Я прошу вас об этом!

– Ах! – выдохнул я, делая вид, что собираюсь разжать руки.

– Пожалуйста! – вскрикнула женщина.

– Неужели Ты думаешь, что теперь я позволю тебе уйти? – поинтересовался я.

– Спасибо, – довольным голосом прошептала она, – мой похититель!

– И что Ты чувствуешь сейчас? – полюбопытствовал я.

– Я не знаю! Не могу описать! – призналась она.

– Женские потребности, быть может? – предположил я.

– Пожалуйста, не надо использовать такие слова, – воскликнула Леди Ина со страданием. – Я же свободная женщина.

– А что, разве у свободных женщин нет никаких потребностей? – удивился я.

– Конечно, есть, но не такие! – всхлипнула Ина.

– Не надо стыдиться того, что является естественным и прекрасным, – постарался успокоить я женщину.

– Чем Вы меня сделали! – никак не могла успокоиться она. – Во что Вы меня превратили?

– Мне отпустить тебя? – осведомился я.

– Нет! – вскрикнула женщина.

– Не стоит винить меня во всех грехах, – сказал я. – Ты должна понимать, что эти чувства являются частью твоей природы.

– Ой, – вздрогнула Ина. – О-о-ой!

Я быстро перевернул её и вдавил бёдрами в песок.

– О-о-охх, – застонала она.

– Ты сможешь выдержать это? – спросил я.

– Я не знаю! – закричала женщина. – Я-я-яйя не-е-е знаю-ю-юхх!

Леди Ина цеплялась за песок, извивалась подо мной и задыхалась.

– Ты дёргаешься и верещишь, как проткнутый тарск, – засмеялся я.

Женщина подо мной что-то возмущённо выкрикнула и задёргалась ещё активнее.

– Аргхх, – зарычал я.

– О-о-о-о! – заходилась в крике Ина, зарываясь пальцами в песок, мотая головой из стороны в сторону, разбрасывая волосы.

– А вот теперь, – тяжело дыша прокомментировал я, – Ты извиваешься как возбуждённая рабыня.

Моя пленница, раздавленная под моим весом, извивалась, сжимая в своих маленьких кулачках пригоршни песка.

– Возможно, всё же, что дело в потребностях, – предположил я.

– Потребности! – возмутилась Леди Ина. – Это просто бледное слово! Это похоже на крик внутри моего тела. Это похоже на бьющиеся во мне волны, на жалобные, беспомощные мольбы!

– Это интересно, – заметил я.

– Интересно! – крикнула она.

– Да, весьма интересно, – сказал я.

– Это были чувства рабыни? – спросила Леди Ина.

– В некотором смысле – да, – признал я. – В конце концов, все женщины – рабыни, а Ты – женщина.

– Я – свободная женщина! – попыталась настоять она.

– Конечно, – не стал спорить я, – в юридическом смысле этого слова.

– О! – возмутилась моя пленница.

– Успокойся, – велел я.

– Остановитесь! – потребовала она.

– Хорошо, как скажешь, – сказал я, замирая.

– Нет! – тут же закричала Леди Ина. – Не останавливайтесь! Не останавливайтесь!

– А Ты сможешь выдержать это? – уточнил я.

– Мне наплевать, смогу я выдержать это или нет! – простонала она. – Только не останавливайтесь! Делайте это! Делайте это со мной!

Я немного ослабил свои объятия и отстранился.

– Что Вы делали со мной? – спросила женщина, едва смогла говорить членораздельно. – Где я была?

Я, молча, лежал рядом, прижимая к себе податливое мокрое тело.

– Уведите меня туда снова, – взмолилась она сквозь слёзы. – Возьмите меня туда с собой, унесите меня туда на своих руках. Туда, выше и выше, к тем головокружительным высотам ужаса, к облакам, ветрам, солнцу и тому что ещё выше их. Я завишу от Вас!

Я молчал и слушал.

– Заставьте меня взлететь туда снова, – всхлипнула женщина. – Унесите меня туда на крыльях или загоните туда ударами плети. Не давайте мне пощады!

– Никакой пощады? – уточнил я.

– Я не хочу никакой пощады или снисхождения! – прорыдала Леди Ина.

– Тогда и не жди её, – предупредил я, начав снова уводить её вверх, как она того и желала.

– Похититель! Мой похититель! – то плакала, то кричала, то стонала она.

– И никакого пути назад, – добавил я.

– Именно это и означает быть рабыней! – закричала Леди Ина.

Она была прекрасна, вспотевшая, живая, извивающаяся на песке, прижимающаяся ко мне.

– Цепи, цветы, огонь, беспомощность, любовь! – вскрикивала женщина сквозь слёзы. – Любовь! Любовь!

Потом она долго плакала, но это были слёзы благодарности, а когда рыдания смолкли, медленно трезвея, лежала на песке, удивленная случившимся с ней.

– Так вот чем должна быть рабыня, – прошептала женщина.

– Ты пока всего лишь свободная женщина, – заверил её я. – Твой сегодняшний опыт не был обусловлен категоричностью неволи, действительностью этого и осознанием рабыней этой действительности, полной принадлежностью рабыни её хозяину, и если можно так выразиться, её пониманием законности этой полной принадлежности. Кроме того, обычно требуется значительное время, чтобы развить, улучшить и отточить рефлексы рабыни. Невольницы постоянно растут и совершенствуются в таких дисциплинах.

– Ох, – тихонько вздохнула Леди Ина.

– Но возможно теперь, в силу этого опыта, который у тебя появился, Ты начинаешь понимать, – сказал я, – что возможно, не только и не столько лишь плеть и другие наказания, объясняют желание рабыни доставлять удовольствие.

– Да! – выдохнула она.

– И какова же роль плети, по сравнению с этим? – спросил я.

– Ничтожна, – прошептала женщина.

– И всё же плеть реальна, – предупредил её я.

– Да, я понимаю, – кивнула Ина.

– И Ты не сомневаешься относительно этого? – уточнил я.

– Нет, – ответила она, – нисколько.

– Тем не менее, – продолжил я, – то, как Ты реагировала сейчас, будучи свободной женщиной, намекает мне, что, если Ты стала бы рабыней, Ты со временем, превратилась бы в горячую рабыню.

– Горячая рабыня! – повторила женщина в ужасе.

– Всё указывает на это, – улыбнулся я.

– Горячая рабыня! – на этот раз возмущённо воскликнула она.

– Да, – подтвердил я.

– Но ведь такая рабыня, совершенно беспомощна в руках мужчин, её реакции не поддаются контролю! – ужаснулась моя пленница.

– Зато как это поднимает её цену, – усмехнулся я, заставив женщину застонать. – Думаю, тебе несложно представить себя голой в цепях на помосте торгов. А теперь вообрази, как эта твоя замечательная особенность представляется продавцом вниманию покупателей, тут же увеличивает твою цену в разы, и что Ты стоящая перед ними, голая в цепях, знаешь, что это абсолютная правда.

По её телу пробежала лёгкая дрожь, и послышался стон.

– Вижу, что у тебя неплохо получилось представить это, – улыбнулся я.

Потом мы долго спокойно лежали рядом, каждый думая о своём.

– Если бы я была рабыней, – наконец нарушила молчание Леди Ина, – меня мог бы купить любой мужчина.

– Да, – кивнул я, – любой, кто мог бы заплатить цену, назначенную за тебя, и вначале это, скорее всего, будет не слишком высокая цена, обусловленная недолгим твоим нахождением в рабстве.

– И я должна была бы подчиниться тому, кто меня купил, кем бы он ни был, – прошептала женщина.

– Да, – поддержал я.

– Даже если он был отвратителен или презренным слабаком?

– Рабыня должна подчиниться, со всем возможным совершенством, любому мужчине, – не стал успокаивать её я.

– Да, – выдохнула она, вздрогнув, – она должна.

– И как Ты чувствуешь себя теперь? – полюбопытствовал я.

– Женщиной, – ответила Леди Ина. – Очень-очень женщиной.

– Ну что ж, – сказал я, – пожалуй, теперь пришло время для отдыха.

Я поднялся на колени, перевернул женщину на живот, и сев поверх её бёдер, соединил её руки за спиной.

– Что Вы делаете? – удивилась она.

– Связываю тебя, – спокойно объяснил я.

Шнуры по-прежнему оставались на её запястьях, так что оставалось только связать их свисавшие концами, и руки женщины оказались надёжно закреплены у неё за спиной.

– Что Вы сделали со мной сегодня! – внезапно, с горечью в голосе спросила Леди Ина.

– Возможно, всего лишь помог тебе узнать кое-что о тебе самой, – ответил я.

– Тогда сделайте это со мной снова! – попросила она.

– Я бы рад, но теперь мы оба должны отдохнуть, – отрезал я.

Скрестив лодыжки женщины, я плотно обмотал их куском пенькового шнура, нашедшегося в моём кошеле лежавшем рядом вместе с моим поясом.

– Ой! – пискнула Леди Ина, почувствовав, как я подтянул её ноги вверх, и связал вместе со шнурами запястий и щиколоток.

Закончив со связыванием, я взял женщину за предплечья и рывком поставил на колени. Немного отойдя от неё, я устроился на песке, лёжа на боку и опираясь на один локоть, я полюбовался получившимся результатом. Леди Ина ещё какое-то время подёргалась, а затем замерла, сердито глядя на меня.

– Я беспомощна, – вынуждена была признать она.

– Нам нужно хорошо отдохнуть, – пожал я плечами.

– И где же я буду отдыхать? – поинтересовалась моя пленница.

– Не здесь, – ответил я.

– Где же тогда! – осведомилась связанная женщина.

– Вон там! – указал я, – в тех камышах.

– А Вы ничего не забыли? – возмущённо спросила она.

– Всё может быть, – сделал я вид, что задумался. – Что именно?

– Как я смогу туда добраться? – иронично поинтересовалась Ина.

– Ах это, – усмехнулся я, – на коленях, дюйм дюймом.

– Вы – тип мужчины, которому привычно властвовать над женщинами, не так ли? – осведомилась она.

– Иди, отдыхай, – отмахнулся я. – Через несколько анов мы выступаем.

Я полюбовался, как она медленно, по дюйму за раз, проделала весь путь до места, которое я назначил ей для сна, а затем завалилась там на бок. Сквозь редкие камыши я видел её белое тело, лежавшее на песке. Убедившись, что всё в порядке, я отвернулся и быстро заснул.

Проснувшись через несколько анов, я, первым делом скинул стебли ренса, маскировавшие плот и, столкнув его на воду, подготовил к отплытию. Только закончив со всеми приготовлениями, я подошел к своей соблазнительной пленнице, и растолкал её. Развязав узел, державший лодыжки и запястья женщины вместе, я пока оставил руки и ноги связанными. Потом я перекинул Ину через плечо, головой назад, как обычно носят рабынь, и унёс к плоту, где усадил её на корму. Подняв короткий ремень с пряжками, срезанный с той самой сбруи, которую я носил столько времени, буксируя этот же самый плот через болота, я дважды плотно обернул его вокруг шеи женщины, и скрепил пряжкой. Потом пришла очередь длинной верёвки, бывшей элементом всё той же сбруи, один конец которой уже был закреплён к плоту. Её свободный конец я, продев под обеими петлями ремня на шее Ины, завязал на узел. Просунь я верёвку только под внешний виток ремня и внутренний, при малейшем натяжении, мог бы запросто задушить пленницу. Теперь же натяжение ведущей верёвки просто передавалось на заднюю часть шеи женщины, точно так же, как это происходит в поводке рабыни ведомой за собой. Все эти детали были подготовлены мною заранее, как часть общих приготовлений к отплытию.

Из рюкзака, позаимствованного на острове, занятом солдатами Ара во время роения мух, я достал ломоть сухого хлеба, и принялся с видимым удовольствием грызть его.

– Я голодна, – сглотнув слюну, сообщила мне Леди Ина.

Разломив ломоть пополам, я принялся откусывать небольшие кусочки от её половины и вкладывать ей в рот. Таким способом иногда кормят рабынь. В будущем, по мере возможности я планировал добывать пищу охотой и рыбалкой. Дельта богата на ресурсы, надо просто уметь их добыть.

– Я хочу пить, – заявила Ина.

– В этом месте дельты, – сказал я, – воду можно пить.

– Но ренсоводы, когда давали мне воду, приносили её в ковшике, – растерянно сказала женщина.

– И где, по-твоему, они эту воду набрали? – поинтересовался я.

– Ой, – только и смогла выговорить моя пленница.

Я даже залюбовался ей, сидящей при свете гореанских лун на грубом плоту, со скрещенными и связанными лодыжками, связанными за спиной руками и в импровизированном ошейнике.