Текст книги "Федералист"

Автор книги: Джон Джей

Соавторы: Джеймс Мэдисон,Александр Гамильтон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 40 страниц)

Тут, пожалуй, можно возразить, что рабов не включают в перепись для представительства ни в одном из Штатов, где они имеются. Рабы не голосуют и не прибавляют голосов своим хозяевам. Да и на каком основании включать их в перепись населения для выбора представителей в федеральное законодательство? Отметая их полностью, авторы конституции тем самым [c.365] лишь следовали бы законам, к которым обратились как к должному руководству.

Возражение это ничего не стоит отвести. Согласно принципу, лежащему в основе федеральной конституции, общее число представителей, положенное штату, исчисляется по общему числу жителей штата, так что право выбирать это положенное количество в каждом штате предстоит осуществить той части его населения, которая будет назначена самим штатом. А надо полагать, не найдется и двух штатов, в которых цензы, требуемые для получения голоса, будут одинаковы. В некоторых штатах различие это очень велико. В каждом штате, по его же конституции, определенное число жителей лишено этого права, однако их будут включать в перепись, согласно которой определяется число представителей по федеральной конституции. Ввиду этого южные штаты могли бы выразить протест, настаивая на том, чтобы, согласно принятому конвентом принципу, отношение к собственным жителям в данном штате не должно в этом случае приниматься во внимание, а следственно, они вправе включить рабов в перепись в полном числе, так же как другие штаты будут включать в них известную часть своих жителей, которых по своим правилам не числят среди полноправных граждан. Строгое следование этому принципу пришлось по душе всем, кто на нем выигрывает. Они просят лишь одного – проявить умеренность с другой стороны. Пусть вопрос о рабах будет досконально рассмотрен, ибо это и впрямь особенный вопрос. Надо найти такое решение, закрепленное конституцией, которое было бы согласительным, приемлемым для обеих сторон, – будем рассматривать негров как жителей; но поскольку утесненность подневольным трудом ставит их ниже уровня свободных граждан – считать раба на две пятые менее свободного жителя штата.

Нельзя ли все же найти иное основание, позволяющее надежнее защитить эту статью конституции? До сих пор мы отталкивались от идеи, что представительство касается только лиц, а никак не собственности. Но так ли уж верна эта идея? Правительство учреждается для защиты собственности, а не только лиц. И первой не меньше, нежели вторых, и, следственно, ее также можно считать представленной теми, на кого возложено [c.366] правление. Исходя из этого принципа, в нескольких штатах, в особенности в штате Нью-Йорк, одна из ветвей власти непосредственно предназначена для охраны собственности и избирается той частью населения, которая кровно заинтересована в этой задаче правления. (В штате Нью-Йорк сенаторы избирались землевладельцами, проживавшими в штате и владевшими земельными наделами стоимостью не менее 100 фунтов стерлингов, нигде и никому не заложенными. – Ред.) В федеральной конституции эта линия не восторжествовала. Права собственности переданы в те же руки, что и личные права. Поэтому при выборе этих рук можно обратить внимание на собственность.

Есть еще одна причина, по которой количество голосов, предоставляемых народу каждого штата в федеральном законодательстве, должно быть соразмерно относительному богатству штатов. В отличие от отдельных лиц, штаты пользуются большим или меньшим влиянием друг на друга в зависимости от выгод, даваемых состоянием. Если закон предоставляет состоятельному гражданину лишь один голос при выборе представителя, уважение и влияние, являющиеся следствием его выигрышного положения, очень часто склоняют голоса других избирателей к предмету его выбора, и по этому невидимому каналу права собственности проникают в представительство. Штат не обладает таким влиянием в отношении других штатов. Мало вероятно, чтобы даже богатейший штат В конфедерации когда-либо оказал влияние на выборы Хотя бы одного представителя в другом штате. Равно как представители больших и более богатых штатов не будут обладать никакими преимуществами перед представителями других штатов, разве только теми, какие следуют из превосходства в численности населения, но, поскольку их превосходство в богатстве и весе по справедливости Дает им право на преимущество, его следует закрепить в большей доле представительства. Новая конституция существенно отличается тут от нынешних Статей конфедерации, равно как и от конституции Соединенных провинций Нидерланды и других подобных конфедераций. Действенность федеральных резолюций зависит в них от последующих добровольных резолюций, принятых входящими в союз государствами. В результате эти [c.367] государства, хотя и обладают равным голосом в общественных советах, пользуются отнюдь не равным влиянием, определяемым их неравным значением при принятии последующих добровольных резолюций. По предлагаемой конституции, федеральные законы вступают в силу, не требуя вмешательства отдельных штатов. В федеральном законодательстве Соединенных Штатов решения будут зависеть исключительно от большинства голосов и, следственно, каждый голос – исходит ли он от представителя большего или меньшего штата, от штата более или менее богатого и мощного – будет иметь равный вес и силу, так же как и голоса, поданные в законодательном собрании штата представителями не равных друг другу районов или округов, обладают равной значимостью и силой, а если и случается тут какое-то различие – причина тому различия в личном праве каждого отдельного представителя, а не в размере округа, который его избрал.

Таковы доводы, которые, возможно, провел бы касательно затронутого предмета защитник южных штатов. И хотя в ряде случаев они, быть может, выглядят несколько натянутыми, в целом, должен сознаться, вполне примиряют меня со шкалой представительства, установленной конвентом.

В одном отношении установление общей меры для представительства и налогообложения будет иметь весьма благотворное действие. Поскольку точность переписи, полученной конгрессом, неизбежно будет в высшей степени зависеть от благорасположения, если даже не сотрудничества, между штатами, крайне важно, чтобы в них не стремились ни преувеличивать, ни преуменьшать наличную численность населения. Если бы их доля в представительстве определялась лишь этим правилом, им стало бы выгодно преувеличивать численность населения. Если бы это правило относилось только к налогообложению, возобладало бы противоположное стремление. Распространив его на оба пункта, мы побудили бы их руководствоваться противоположными интересами и тем самым управляли бы ими и вносили между ними равновесие, обеспечивая необходимую беспристрастность.

Публий [c.368]

Федералист № 55 [54]*

Джеймс Мэдисон

(совместно с Александром Гамильтоном)

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 369–374.

Комментарии (О. Л. Степанова): Там же. С. 579.

Февраля 15, 1788 г.

К народу штата Нью-Йорк

Число членов, составляющих палату представителей, – еще одна очень важная сторона вопроса, над которым, пожалуй, стоит поразмыслить при создании этой ветви федерального законодательства. Вряд ли найдется еще одна статья во всей конституции, которая заслуживает, мне думается, большего внимания – таким весом и такой явной силой обладают доводы, с какими на нее нападают. Обвинения, ей предъявляемые, сводятся к тому, что, во-первых, столь малое число представителей – ненадежный оплот для защиты общественных интересов; во-вторых, они вряд ли будут обладать достаточными знаниями местных обстоятельств, определяющих жизнь их многочисленных избирателей; в-третьих, избранники эти будут выходцами из того слоя граждан, в котором очень мало сочувствия к чаяниям большинства народа, и они, скорее всего, будут постоянно радеть немногим за счет угнетения многих; в-четвертых, каким бы малым ни было это число на первых порах, оно с каждыми новыми выборами будет еще более несоразмерным должному в силу роста населения и тех препятствий, которые возникнут для соответственных изменений числа представителей.

По такому поводу можно в общем заметить, что эта политическая проблема – определение наиболее удачного числа представителей в законодательном собрании – труднее всех поддается верному решению. Равно как нет другого вопроса, в котором политика отдельных штатов расходится больше, проведем ли мы тут сравнение между их законодательными ассамблеями непосредственно по числу представителей или же по отношению [c.369] к численности избирателей. Не станем останавливаться на различиях, существующих между самым малым и самым большим штатом, такими, как Делавэр, где число представителей в самой многочисленной законодательной ветви равно двадцати одному члену, и Массачусетс, где оно достигает трех-четырех сотен, но и в штатах с почти одинаковым по численности населением разница здесь весьма значительна. В Пенсильвании число представителей составляет примерно одну пятую от их числа в Массачусетсе. В Нью-Йорке, где соотношение количества населения по сравнению с Южной Каролиной шесть к пяти, представителей немногим больше трети от числа выбираемых в Южной Каролине. Столь же разительный разрыв существует тут между штатами Джорджия и Делавэр или Род-Айленд. В Пенсильвании избирается один представитель на четыре-пять тысяч жителей. В Род-Айленде по крайней мере один от тысячи, А по конституции Джорджии это соответствие может доходить и до такой цифры, как один представитель от каждых десяти избирателей, и оно неминуемо должно во много раз превышать соотношение, принятое в любом другом штате.

Еще одно общее замечание. Соотношение между представителями и населением не должно быть одинаковым в многонаселенных и малонаселенных штатах. Если бы число представителей от Виргинии определялось той же квотой, что и в Род-Айленде, Виргиния посылала бы в законодательное собрание от четырехсот до пятисот депутатов, а через двадцать-тридцать лет и всю тысячу. С другой стороны, если к штату Делавэр применить то же соотношение, которое принято в Пенсильвании, то его законодательная ассамблея уменьшилась бы до семи-восьми членов. Нет ничего ошибочнее, чем основывать наши политические расчеты на голой арифметике. Ведь куда разумнее доверить власть шестидесяти или семидесяти депутатам, нежели шести или семи. Но отсюда вовсе не следует, что шесть или семь сотен окажутся во столько же раз лучше. А если мы в воображении доведем эту цифру до шести или семи тысяч, то, право, получим обратный результат. Истина в том, что во всех случаях определенное число, по-видимому, необходимо, чтобы обеспечить благотворные плоды свободного обмена мнений и обсуждений, равно [c.370] как помешать чересчур легкому объединению в группки для дурных целей. Как и, с другой стороны, это число должно оставаться в определенных пределах, дабы избежать суеты и невоздержанности, свойственной толпе. Во всех излишне многочисленных собраниях, из кого бы они ни состояли, страсть всегда выхватывает скипетр у разума. Даже если каждый афинянин был бы Сократом, любое собрание всех афинян неизбежно было бы скопищем.

Здесь необходимо также припомнить те замечания, которые были уже сделаны по поводу двухгодичных выборов (см. статью 52. – Ред.). По той же причине, по какой ограниченные полномочия конгресса и надзор со стороны законодательных собраний штатов оправдывают менее частые выборы, нежели, пожалуй, требовалось бы в ином случае, желательно, чтобы в конгрессе было меньше членов, чем этого требуют обыкновенные ограничения, налагаемые на другие законодательные органы.

Не упуская из виду эти общие суждения, постараемся взвесить те возражения, которые были выдвинуты против предложенного числа членов в палате представителей. Прежде всего, заявляют его противники, опасно столь малому числу доверять столь большую власть.

Число представителей, которые будут составлять эту ветвь законодательной власти, изначально будет шестьдесят пять. В течение трех лет будет проведена перепись, и число представителей может увеличиться из расчета один депутат на тридцать тысяч жителей, а затем каждые десять лет предстоит повторять перепись и вносить изменения в число депутатов в соответствии с выше названным расчетом. Вряд ли можно считать чрезмерным предположение, что уже после первой переписи при соотношении один к тридцати тысячам число представителей увеличится до ста человек. А принимая в расчет негров (в пропорции три пятых), можно почти не сомневаться, что численность населения Соединенных Штатов возрастет – если уже не возросла – до трех миллионов. По истечении двадцати пяти лет, согласно подсчетам, число представителей достигнет двух сотен, а через пятьдесят лет и всех четырех. Это такое [c.371] число, которое, полагаю, положит конец всем страхам по поводу малочисленности этого законодательного корпуса. К тому же считаю неизбежным – и, отвечая на четвертое возражение, покажу это далее, – что число представителей будет время от времени меняться таким образом, как это предусмотрено конституцией. Правда, при ином развитии событий – это тоже можно предположить – я согласен: возражение это и впрямь имело бы немалый вес.

Истинно важным вопросом, который непременно нужно решить, является другой: насколько малочисленность законодательной ветви, при всей временности этого числа, представляет собой угрозу для свободы общества. Насколько безопасно вверять на несколько лет – пусть даже ограниченную и находящуюся под достаточным надзором – власть издавать законы в Соединенных Штатах всего шестидесяти пяти, а затем сотне или двумстам лицам еще в течение нескольких лет? Должен сознаться, я дал бы мрачный прогноз по этому поводу, лишь полностью вытравив все впечатления, сложившиеся у меня о духе американского народа, – о духе, который стоит за законодательством штатов и порождает принципы, неотделимые от политического нрава всех слоев наших граждан. Я не могу себе представить, чтобы американцы в их нынешнем умонастроении, да и при любом ином – обстоятельства могут быстро измениться, – выберут, и будут каждые два года вновь выбирать, шестьдесят пять или сто молодчиков, склонных составить и осуществить заговор в пользу тиранического правления или совершить какое-либо иное предательство. Я не могу себе представить, что законодательная власть штатов, имея тьму оснований не спускать глаз с федеральных законодателей и средства им противодействовать, окажется неспособной либо разоблачить, либо разгромить такой заговор против свобод своих избирателей. Я также не могу себе представить, чтобы в наше время или некоторое время спустя в Соединенных Штатах нашлось шестьдесят пять или сто человек, способных, пройдя через всенародные выборы, в последующие два года пожелать или дерзнуть пойти на предательство оказанного им священного доверия. Но чтобы предсказать, какие изменения время и рост населения могут [c.372] произвести в нашей стране, нужно обладать пророческим даром, на что я ни в коей мере не претендую. Однако, судя по тому, что мы видим сейчас, и по тому ходу вещей, какой можно предположить в обозримом отрезке времени, должен заключить: то количество рук, которое предполагается по федеральной конституции, вряд ли угрожает свободам Америки.

С какой стороны можно ждать опасности? Уж не страшимся ли мы иноземного золота? Если иноземным золотом так легко купить наших федеральных правителей и побудить на обман и предательство тех, кто отдал за них свои голоса, то как могло случиться, что мы сегодня свободны и независимы? Конгресс, проведший нас через революцию, был еще малочисленное, чем его будущие преемники; и члены его не выбирались народом и не несли перед ним никакой ответственности; их назначали на год и могли когда угодно отозвать, тем не менее они, как правило, исправляли свои обязанности по три года, а до утверждения Статей конфедерации и более длительный срок, совещались всегда при закрытых дверях, самолично вели дела с иностранными державами, и в течение всей войны судьба страны зависела от них больше, чем, надеемся, когда-либо будет впредь зависеть от наших представителей; к тому же вполне можно предположить, что при том огромном выигрыше, какой был поставлен на кон, и огромной заинтересованности стороны, его упустившей, она не остановилась бы ни перед какими средствами – разве только перед силой. Тем не менее мы оказались счастливыми свидетелями того, что доверие народа не было обмануто, равно как даже в этой крайности шепоток клеветы не замарал чистоты наших общественных советов.

Но, может быть, существует опасность со стороны других ветвей федеральной власти? Какими же средствами располагает для этого президент, или сенат, или оба вместе? Доходов от занимаемой должности им не более как достанет – разве только вся палата представителей окажется заранее подкупленной – на совсем иные цели. Их личное достояние – ведь все они должны быть американскими гражданами – никак не может служить источником опасности. В таком случае единственное средство, которым они могли бы [c.373] воспользоваться, – это раздача должностных мест. Уж не отсюда ли подозрительность заимствует свои обвинения? Нас иногда стараются убедить, что президенту ничего не стоит черпать и черпать из этого кладезя, подавляя добродетель сената. Теперь очередной жертвой будет верность другой палаты. Невозможность подобной продажности и вероломного сговора между членами правительства, стоящими, согласно принципам республиканского правления, на совершенно различных основах и одновременно подотчетных обществу, над которым поставлены, уже сама по себе должна снять такого рода опасения. К счастью, в конституции предусмотрена и дальнейшая гарантия. В течение всего срока избрания члены конгресса лишены права занимать какие-либо гражданские должности, вновь созданные или же с вновь увеличенной оплатой. Следственно, ни одна новая должность не может быть предоставлена действующим членам конгресса, кроме тех, которые освобождаются обыкновенным порядком, а предполагать, что таковых окажется достаточно, чтобы подкупить защитников народа, самим народом избранных, означает отрицать все законы, по которым можно расчислить ход событий, заменив их неразборчивой и неуемной завистью, не внимающей никаким доводам. Искренние друзья свободы, предающиеся излишествам сей страсти, не сознают, какой вред они наносят собственному делу. Да, человечество не избежало пороков, требуя в отношении к себе известной степени осмотрительности и подозрительности. Но человеческой природе присущи и другие качества, оправдывающие также и известную долю уважения и доверия. Республиканская форма правления предполагает наличие этих качеств в более высокой степени, нежели любая другая. Если бы картины, нарисованные политической завистью, которой не один из нас страдает, верно изображали человеческую натуру, напрашивался бы вывод, что среди людей нет добродетельных; им нельзя позволить самим управлять собой, и лишь деспотизм способен удержать их от уничтожения и пожирания друг друга.

Публий [c.374]

Федералист № 56 [55]*

Джеймс Мэдисон

(совместно с Александром Гамильтоном)

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 375–379.

Комментарии (О. Л. Степанова): Там же. С. 579.

Февраля 16, 1788 г.

К народу штата Нью-Йорк

Второе обвинение, выдвигаемое против палаты представителей, сводится к тому, что при такой малочисленности ее члены не будут должным образом осведомлены об интересах своих избирателей.

Поскольку это возражение проистекает из сопоставления предлагаемого числа представителей с огромными просторами нашей страны, числом ее обитателей и разнородностью их интересов, причем отличие конгресса от других законодательных корпусов не принимается во внимание, лучший ответ, какой тут можно дать, – это объяснить, в чем сие отличие выражается.

Требовать, чтобы представитель был знаком с интересами и обстоятельствами жизни своих избирателей, – принцип разумный и важный. Но принцип этот можно распространять не далее тех обстоятельств и интересов, которые входят в круг полномочий и забот представителя. Неведение по части различных мелких и частных дел, не входящих в сферу законодательной деятельности, совместимо с теми качествами, какие необходимы для надлежащего исправления обязанностей законодателя. Поэтому, определяя объем знаний для представителя, облеченного той или иной властью, установим прежде, какие предметы входят в круг действий данной власти.

Какими предметами должно заниматься федеральное законодательство? Теми, которые являются наиболее важными и, по-видимому, требуют досконального знания, – торговлей, налогообложением и ополчением.

Надлежащее урегулирование торговли, как уже отмечалось в другом месте (см. статью 53. – Ред.), требует обширной [c.375] осведомленности; но в том, что касается законов и местного положения дел, чтобы сообщить нужные сведения федеральным советам, достаточно весьма небольшого числа представителей.

Налогообложение в значительной мере состоит из сборов, тесно связанных с урегулированием торговли. Поэтому выше сказанное применимо и здесь. А поскольку сюда, возможно, войдет и сбор внутренних податей, могут потребоваться более разнообразные знания о тех или иных обстоятельствах из жизни штата. Но разве такими знаниями не будут в достаточной степени обладать немногие подготовленные люди, избранные в тех или иных округах штата? Разделите самый большой штат на десять–двенадцать округов, и вы убедитесь, что нет такого местного интереса, о котором не знал бы представитель каждого данного округа. Кроме этого источника сведений, достаточным руководством будут законы штатов, в составлении которых представители всех его округов принимали участие. В каждом штате уже изданы и, надо полагать, продолжают приниматься правила о налогообложении, а поэтому от федеральных законодателей во многих случаях не понадобится иных усилий, как только рассмотреть различные эти законы и свести их в единый общий акт. При наличии всех местных кодексов опытный законовед вполне мог бы в стенах своего кабинета, не прибегая к изустным показаниям, составить закон о налогах для ряда предметов, – закон, который имел бы силу на территории всего Союза, чтобы всякий раз при взимании налога, в особенности в случаях, требующих единства действий во всех штатах, предпочтение бы отдавалось наипростейшим решениям. Чтобы полностью осознать, насколько кодексы штатов облегчат задачу этой ветви федерального законодательства, нужно хотя бы на миг представить себе, что тот или иной штат разделен на ряд частей, в каждой из которых действуют свои, местные законы. Разве не очевидно, что все нужные сведения о них и всю подготовительную работу по их принятию можно найти в нескольких фолиантах протоколов местного законодательного органа, и эти протоколы значительно сократят труды законодателей штата, да и значительно уменьшат требуемое их число. И еще из одного обстоятельства федеральные советы извлекут немалую пользу. Представители [c.376] каждого штата не только внесут в дело общего законодательства свое отменное знание законов и обстоятельств своего непосредственного округа, но, возможно, окажутся бывшими, а то и нынешними членами законодательных собраний штатов, куда стекаются все сведения, касающиеся местных дел и интересов и откуда их легко передать в законодательный орган Соединенных Штатов, и нужно для этого очень небольшое число лиц.

Эти замечания по поводу налогообложения вполне приложимы еще в большей степени к вопросу об ополчении. Ибо сколь бы различны ни были уставы в различных штатах, в каждом отдельном штате они одинаковы и очень мало различаются в разных округах того же штата.

Внимательный читатель различит, что приводимые здесь доводы в пользу достаточности умеренного числа представителей ни в коей мере не противоречат сказанному выше по другому поводу, касательно обширной осведомленности, которой должен обладать представитель, и сроков, необходимых, чтобы ее приобрести (см. статью 53. – Ред.). И приобрести такую осведомленность – в том, что касается местных дел, – необходимо и трудно, но не в силу различия в законах и местных обстоятельствах в пределах одного штата, а в силу их различия в разных штатах. В каждом отдельном штате действуют единые законы, а его интересы лишь в немногом расходятся. Поэтому несколько человек владеют всеми сведениями, необходимыми, чтобы их представлять. Будь эти интересы и дела каждого отдельного штата совсем просты и единообразны, тот, кому они ведомы в пределах одного округа, знал бы все о них и в пределах целого штата, и тогда весь штат мог бы должным образом представлять один депутат, избранный в любой части штата. Сравнивая законы, принятые различными штатами, мы обнаруживаем значительные различия, как и во многих других обстоятельствах, связанных с задачами, стоящими перед федеральным законодательством, и федеральные представители должны иметь представление обо всех этих законах и обстоятельствах. Поэтому, если несколько представителей от каждого штата познакомят других с делами и законами собственного [c.377]-штата, каждому представителю предстоит усвоить груды сведений касательно других штатов. Изменения, вносимые временем, как уже отмечалось (см. статью 53. – Ред.), в положение дел в отдельных штатах, будут сглаживать различия. Но воздействие времени на внутренние дела в каждом штате будет как раз противоположным. В настоящий момент несколько штатов представляют собой не более чем сообщество землепашцев, и очень немногие сумели развить те отрасли промышленности, которые создают многообразную и сложную жизнь нации. Эти отрасли, однако, будут результатом трудов более развитого населения, которое потребует более значительного представительства для каждого штата. Конвент, предвидя это, позаботился о том, чтобы рост населения сопровождался увеличением числа представителей в соответствующих органах правления.

Опыт Великобритании, давшей человечеству столь много политических уроков, когда остерегающих, когда образцовых, к которым мы часто обращались в ходе наших рассуждений, подтверждает сделанные нами выше выводы. Численность населения в двух королевствах, Англии и Шотландии, никак не меньше восьми миллионов. В палате общин эти восемь миллионов представлены пятьюстами пятьюдесятью восемью депутатами. Из этого числа одна девятая избирается тремястами шестьюдесятью четырьмя, а половина – пятью тысячами семистами двадцатью тремя лицами (См.: Берг. “Полит, иссл.”. – Публий. Речь идет о книге: Джеймс Берг. Политическое исследование, или Расследование общественных ошибок, недостатков и нарушений. Лондон, 1774. I, 45, 48. – Ред.). Невозможно предположить, чтобы половина избранных таким образом представителей, притом еще даже и не проживающих среди широких слоев населения, могла бы что-то добавить к защите народа от правителей или пополнить в законодательных органах сведения о его жизни и интересах. Напротив , общеизвестно, что эти депутаты чаще являются представителями и орудиями глав исполнительной власти, нежели стражами и защитниками народных прав. Поэтому их можно с полным основанием просто вычесть из числа подлинных представителей. Однако мы будем [c.378] рассматривать депутатов только с этой стороны, не распространяя вычитание на значительную часть других, кто также не живет среди своих избирателей и весьма мало осведомлен об их делах. Со всеми этими оговорками забота о безопасности, интересах и благосостоянии восьми миллионов лиц возложена на двести семьдесят девять человек; иными словами, только один представитель блюдет права и объясняет положение двадцати восьми тысяч шестисот семидесяти избирателей в ассамблее, подверженной всей силе воздействия исполнительных органов и простирающей свою власть на все предметы законодательства для народа, чьи дела крайне разнообразны и сложны. Тем не менее несомненно, что, несмотря на все эти обстоятельства, обеспечивается достаточная степень свободы, как несомненно и то, что недостатки в британском своде законов можно лишь в очень небольшой доле отнести на счет неведения законодателей об обстоятельствах жизни народа. Придавая этому порядку все должное ему значение и сравнивая его с порядком в палате представителей, как тот объяснен выше, мы в полной мере убеждаемся, что один представитель от тридцати тысяч жителей окажется для них надежным и знающим стражем тех интересов, которые будет доверено ему защищать.

Публий [c.379]

Федералист № 57 [56]*

Джеймс Мэдисон

(совместно с Александром Гамильтоном)

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 379–386.

Комментарии (О. Л. Степанова): Там же. С. 579.

Февраля 19, 1788 г.

К народу штата Нью-Йорк

Третий довод против палаты представителей заключается в том, что она будет образована из того [c.379] класса граждан, которые менее всего относятся с сочувствием к широким слоям народа и, весьма вероятно, станут приносить в жертву многих, чтобы возвеличить немногих.

Из всех возражений, выдвигавшихся против федеральной конституции, это, пожалуй, самое вздорное. Направленное якобы против олигархии, оно, по сути, наносит удар по самым основам республиканской формы правления.

Каждая политическая конституция имеет своей целью – или должна иметь своей целью – прежде всего приобрести в правители таких людей, которые, обладая высокой мудростью, понимают, в чем состоит всеобщее благо, и, обладая высокой добродетелью, способны добиваться его, а также, во-вторых, принять все действенные меры, дабы они не утратили своей добродетели в течение того срока, пока будут исправлять доверенные им обязанности. Выборы правителей являются существенной чертой республиканской формы правления. И средства, на которые тут полагаются, дабы предупредить растление тех, кто облечен властью, многочисленны и разнообразны. Самое действенное – назначение ограниченного срока службы, обеспечивающего надлежащую ответственность перед народом.

Позволю себе спросить: чтб в предлагаемом устройстве палаты представителей нарушает принципы республиканского правления или способствует возвышению немногих на костях многих? И еще: разве, напротив, все в этом устройстве не согласуется полностью с республиканскими принципами и не поддерживает самым тщательным образом равное отношение к правам и притязаниям всех без исключения слоев и категорий граждан?