Текст книги "Федералист"

Автор книги: Джон Джей

Соавторы: Джеймс Мэдисон,Александр Гамильтон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)

В республиках лица, поднятые над массой населения голосами своих сограждан и занимающие видные посты, дающие власть, за исключением разве вдохновляемых высшими добродетелями, могут счесть компенсации за предательство оказанного им доверия превышающими заинтересованность в общем деле и перевесить обязанности долга. Именно по этой причине история дает нам множество ужасающих примеров преобладания коррупции, внесенной иностранными державами в республиканские правительства. Насколько это содействовало падению древних содружеств, уже рассказано6. Хорошо известно, что депутаты Соединенных провинций в ряде случаев подкупались эмиссарами соседних королевств. Граф Честерфилдский (если память мне не изменяет) в письме своему двору сообщил, что успех в важных делах переговоров зависит от получения им чина майора для одного из этих депутатов. В Швеции партии переменно подкупались Францией и Англией так нагло и низко, что это вызвало отвращение в стране. Тут таится главная причина того, что самый ограниченный в правах монарх в Европе в один день без волнений, насилия или оппозиции превратился в одного из самых абсолютных и бесконтрольных.

Еще нужно упомянуть обстоятельство, венчающее дефекты конфедерации, – нехватку судебной власти. [c.158] Законы мертвы без судов, толкующих и определяющих их истинный смысл и действие. Договоры, заключенные Соединенными Штатами для приобретения силы, должны рассматриваться как часть законов страны. Их истинное значение в части, касающейся индивидуумов, должно определяться, как и в других законах, судебными решениями. Для унификации они в конечном счете должны представляться в один высший трибунал. А этот трибунал должен быть сформирован той же властью, которая создает и договоры. Необходимы обе составляющие. Если каждый штат будет иметь свой высший суд, может оказаться столько же различных конечных решений по одному и тому же делу, сколько существует судов. Мнения людей бесконечно рознятся. Мы часто видим, как не только различные суды и судьи одного суда придерживаются различных мнений. Дабы избежать сумятицы, которая неизбежно возникнет из-за противоречащих решений ряда независимых судов, все страны сочли необходимым учредить один суд над остальными, осуществляющий общий надзор и уполномоченный решать и объявлять как конечная инстанция единые правила гражданской юстиции.

Это тем более необходимо при учреждении сложного правления, в котором законы целого находятся под угрозой, что с ними пойдут вразрез законы частей. В таком случае, если данные суды наделены правом выносить конечные суждения, помимо противоречий, ожидаемых от различия во мнениях, следует сильно опасаться пристрастий и предрассудков, порожденных местными условиями, и вмешательства со стороны местных установлении. Каждый раз, когда такое вмешательство должно иметь место, будут основания опасаться, что отдадут предпочтение местным законам перед общим законодательством, ибо нет ничего более естественного для находящихся у власти, чем уважительно относиться к инстанциям, давшим им официальное существование.

При нынешней конституции в договоры, заключенные Соединенными Штатами, могут вмешиваться тринадцать различных законодательных органов и столько же судов, подвластных им и имеющих право выносить окончательные решения. В результате вера, репутация и мир всего Союза будут постоянно зависеть от [c.159] предрассудков, страстей и интересов членов, из которых он состоит. Разве могут иностранные державы уважать или доверять такому правительству? Возможно ли, чтобы народ Америки долго согласился бы вверять свою честь, счастье и безопасность столь шаткому предприятию?

В этом обзоре конфедерации я ограничился рассмотрением ее самых существенных дефектов, проходя мимо отдельных несовершенств, а из-за них оказалась бесполезной большая часть власти, которую намеревались ей даровать. К этому времени всем думающим людям, способным отделаться от оков пристрастных мнений, должно быть ясно, что эта система порочна и неразумно ее исправлять отдельными улучшениями, а требуется полное изменение ее основ и качеств.

Организация конгресса сама по себе совершенно неуместна для выполнения тех полномочий, которые по необходимости вверены Союзу. Одной ассамблеи может быть достаточно для исполнения слабых, скорее даже ограниченных полномочий, которые до сих пор делегировались федеральному главе, по это несовместимо со всеми принципами хорошего правления наделять его теми дополнительными полномочиями, которые даже скромные и наиболее разумные противники предлагаемой конституции считают принадлежащими Соединенным Штатам. Если этот план не будет принят и если необходимость Союза сможет противостоять честолюбивым поползновениям тех, кто вынашивает грандиозные планы личного возвышения в результате его роспуска, то, по всей вероятности, мы предоставим дополнительные полномочия конгрессу, как он ныне создан, и либо этот механизм из-за имманентной слабости его структуры распадется на куски вопреки всем нашим неразумным усилиям укрепить его, либо последовательным увеличением его силы и энергии, как подскажет необходимость, мы в конечном итоге аккумулируем в одном органе важнейшие прерогативы суверенитета и таким образом навяжем потомству одну из самых отвратительных форм правления, которую могло только создать слепое воображение. Так на деле мы учредим ту самую тиранию, [c.160] которую противники новой конституции либо стараются не допустить делами, либо говорят об этом.

В немалой степени немощи существующей федеральной системы способствовало то, что она никогда не была ратифицирована народом. Опирающаяся только на согласие нескольких законодательных органов, законность ее власти нередко и остро ставилась под вопрос, что в ряде случаев вызвало к жизни внушительную доктрину права законодательной отмены, которая утверждает, что коль скоро своей ратификацией она обязана закону государства, то та же самая власть может отменить закон, по которому его ратифицировали. Каким бы еретическим ни выглядело утверждение о том, что участник договора вправе сам отменить договор, эта доктрина имеет уважаемых сторонников. Возможность постановки вопроса такого рода доказывает необходимость подведения более глубокого фундамента под наше национальное правительство, чем простое санкционирование делегированной власти. Структура Американской Империи должна покоиться на прочном основании согласия народа. Потоки национальной мощи должны вытекать непосредственно из этого чистейшего источника всей законной власти.

Публий [c.161]

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См. статью 11. – Ред.

Вернуться к тексту

2 “По-видимому, к этому сводился, насколько я помню, смысл его речи при внесении последнего билля”. Гамильтон, вероятно, ссылается на дебаты в парламенте по поводу Билля о сношениях с Америкой, которые начались в 1783 г. В опубликованном отчете о прениях в парламенте нет, однако, слов, приписанных Гамильтоном Чарлзу Дженкинсу (ставшему лордом Хоксбери в 1786 г. и графом Ливерпульским в 1796 г.). См.: The Parliamentary History of England... London, 1814, XXIII, 602. – Ред.

Вернуться к тексту

3 Статья “Империя” в “Энциклопедии”. – Публий. Ссылка на прославленный французский труд под редакцией Д. Дидро и Ж.Л. Д'Аламбера “Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел” (35 тт., 1751–1780). – Ред.

Вернуться к тексту

4 Нью-Гэмпшир, Род-Айленд, Нью-Джерси, Делавэр, Джорджия, Южная Каролина и Мэриленд составляют большинство штатов, но в них не проживает и трети населения. – Публий.

Вернуться к тексту

5 Добавим Нью-Йорк и Коннектикут к перечисленным семи, и они и совокупности все равно не составят большинства. – Публий.

Вернуться к тексту

6 См. статьи 18–20. – Ред.

Вернуться к тексту

Федералист № 23

Александр Гамильтон

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 161–166.

Декабря 18, 1787 г.

К народу штата Нью-Йорк

Теперь мы подошли к рассмотрению необходимости для сохранения Союза конституции, по крайней мере столь же действенной, как и предложенная.

Наше исследование, естественно, разделяется на три части: цели деятельности федерального правительства; размеры власти, необходимой для их достижения; [c.161] лица, подпадающие под действие этой власти. Ее распределение и организацию удобнее рассматривать в следующем порядке.

Основные цели, достигаемые при помощи Союза: совместная оборона его членов; обеспечение общественного спокойствия как против внутренних волнений, так и нападений извне; регулирование торговли с другими странами и между штатами; надзор над нашими сношениями, политическими и торговыми, с иностранными государствами.

Властные полномочия, необходимые для обеспечения совместной обороны, суть следующие: создание армий; постройка и оснащение флота; введение правил для управления ими; руководство их операциями; снабжение их всем необходимым. Эти функции нельзя ограничивать: ибо невозможно предвидеть или определить заранее размах и разнообразие национальных потребностей или соответственно размах и разнообразие средств, потребных для их удовлетворения. Обстоятельств, ставящих под угрозу безопасность наций, бесконечное множество, и по этой причине неразумно стеснять конституционными оковами силу, которой вверена забота о самой безопасности. Эта сила должна быть соразмерна любой комбинации таких обстоятельств и должна находиться под руководством тех же советов, которые назначены ведать совместной обороной.

Это и есть одна из тех истин, которая для ясного и беспристрастного ума самоочевидна, на нее можно набросить тень, но нельзя сделать более очевидной аргументами или рассуждениями. Она опирается на аксиомы столь же простые, как и носящие универсальный характер. Средства должны соответствовать целям, лица, от которых ожидают достижения любой цели, должны обладать средствами для ее достижения.

Должна ли федеральному правительству быть вверена забота о совместной обороне – этот вопрос открыт для обсуждения, но по получении положительного ответа правительству следует предоставить все полномочия, необходимые для того, чтобы оно оправдало оказанное ему доверие. И если не будет доказано, что можно заранее ограничить определяемыми рамками обстоятельства, затрагивающие общественную безопасность, и если противоположное может быть справедливо [c.162] и разумно оспорено, не может существовать ограничений власти, обеспечивающей оборону и защиту народа в любых делах, существенных для ее проявления, т.е. в любом вопросе, важном для создания, управления и обеспечения национальной вооруженной мощи.

Хотя нынешняя конфедерация, как показал опыт, преисполнена недостатков, именно этот принцип, по-видимому, был признан ее создателями, не принявшими тем не менее должных или достаточных мер для его воплощения в жизнь. Конгресс имеет неограниченную власть набирать людей и реквизировать деньги, руководить армией и флотом, направлять их операции. Коль скоро эти реквизиции конституционно обязательны для штатов, которые самым торжественным образом обязались предоставлять требуемое от них, очевидно, имелось в виду, чтобы Соединенные Штаты получали любые ресурсы, которые они сочтут необходимыми “для совместной обороны и всеобщего благосостояния”. При этом предполагалось, что осознание их истинных интересов и уважение к проявлениям доброй воли являются достаточными гарантиями для пунктуального исполнения членского долга перед федеральным главой.

Эксперимент, однако, продемонстрировал: надежды слабо обоснованы и иллюзорны, а рассуждений в предшествующем разделе, на мой взгляд, достаточно, чтобы убедить беспристрастных и проницательных – абсолютно необходимо внести коренные изменения в наиглавнейшие принципы системы, а именно: если мы в самом деле хотим придать действенность Союзу и обеспечить его существование, мы должны отказаться от пустого плана принятия законов в отношении штатов в их коллективном качестве; мы должны распространять законы федерального правительства на каждого гражданина Америки; мы должны отбросить ошибочные прожекты квот и реквизиций как в равной степени непрактичные и несправедливые. Вывод из всего сказанного: Союз должен быть наделен всеми полномочиями проводить набор солдат; строить и оснащать флот, взимать налоги, которые потребуются для создания и содержания армии и флота, что будет делаться привычными и обычными методами, используемыми другими правительствами. [c.163]

Если обстоятельства нашей страны окажутся таковыми, что потребуют сложного, а не простого, конфедеративного, а не единого правительства, все равно придется урегулировать важнейший вопрос – провести различие, насколько это возможно, между задачами, которые надлежит выполнять в различных сферах или разными держателями власти, предоставив каждому из них максимальные возможности для выполнения порученных им задач. Будет ли Союз создан как гарант общей безопасности? Нужны ли флоты, армии и налоги для достижения этой цели? Правительство Союза должно иметь власть для принятия всех законов и введения всех правил, имеющих касательство ко всему этому. Так же должны обстоять дела и применительно к торговле и в любой другой сфере, на которую разрешено распространять его юрисдикцию. Является ли отправление правосудия между гражданами одного штата делом исключительно местных правительств? Эти правительства должны иметь всю власть для выполнения упомянутой задачи и для любой другой, вверенной их компетенции и руководству. Не предоставлять в каждом случае часть власти, соразмерную с задачами, означало бы нарушить очевидные правила осмотрительности и уместности и бездумно доверять коренные интересы нации людям, не умеющим энергично и успешно удовлетворять их.

Кто же другой сможет должным образом распорядиться защитой народа, как не орган, которому вверено быть гарантом общественной безопасности; и, будучи центром, куда стекается вся информация, сможет наилучшим образом оценить размеры нависающей угрозы; и, являясь представителем всего, быть глубочайшим образом заинтересованным в сохранении всех частей; и, исходя из ответственности, связанной с порученным ему долгом, сможет наиболее разумно понять необходимость должных мер; и, распространяя свою власть на все штаты, сможет ввести унификацию и координировать планы и меры, которыми обеспечивается общая безопасность? Разве не проявляется вопиющая непоследовательность в том, чтобы возлагать на федеральное правительство заботу о совместной безопасности, а эффективные средства ее обеспечения оставлять в руках правительств штатов? Разве неизбежным результатом такой системы не станет отсутствие сотрудничества? И разве естественными [c.164] и неизбежными спутниками этого не станут слабость, беспорядки, несправедливое распределение тягот и жертв войны, ненужное и нетерпимое увеличение расходов? Разве в ходе революции, которую мы только что совершили, у нас не было подобного опыта?

С какой бы точки зрения мы ни рассматривали этот вопрос в искренних поисках истины, мы не можем не убедиться, что в равной степени неразумно и опасно отказывать федеральному правительству в неограниченных полномочиях при решении тех задач, которые доверены его попечению. Больше того, заслуживает самого бдительного и пристального внимания народа обеспечение такого устройства правительства, которое давало бы возможность безопасно наделить его соответствующими полномочиями. Если любой план, уже предложенный нам или который будет предложен в дальнейшем, при беспристрастном рассмотрении не будет соответствовать этим требованиям, его следует отвергнуть. Правительство, непригодное по конституции к тому, чтобы ему доверили все полномочия, которые свободный народ должен делегировать любому правительству, является ненадежным и неуместным хранителем национальных интересов, ибо их должно доверять при возможности беспрепятственно осуществлять соответствующие полномочия. Таков частный вердикт всех справедливых рассуждений на этот счет. Противники плана, выдвинутого конвентом, должны были бы ограничиться тем, чтобы продемонстрировать – внутренняя структура предложенного правительства такова, что оно недостойно доверия народа. Им не следовало бы заниматься поджигательскими декламациями и бессмысленными придирками к размерам полномочий. Никакие полномочия не слишком широки для осуществления задач федеральной администрации, или, другими словами, для обеспечения наших национальных интересов; и нельзя выдвинуть удовлетворительных аргументов, которые показали бы, что нужно винить за это расширение полномочий. Если было бы правильным, как следует из инсинуаций некоторых наших противников, что трудность возникает уже из самого положения вещей, что размеры нашей страны не позволят создать правительство, которому можно безопасно вверить такую громадную власть, это [c.165] лишь докажет, что нам нужно быть скромнее и прибегнуть в качестве выхода из положения к созданию отдельных конфедераций, действующих в более приемлемых пределах. Мы всегда будем стоять лицом к лицу с абсурдом: доверять правительству осуществление самых насущных национальных интересов, не осмеливаясь доверить ему власть, необходимую для их должного и действенного осуществления. Не нужно пытаться примирять противоречия, а решительно займемся осуществлением рациональной альтернативы.

Я уверен, однако, что нельзя доказать непрактичность одной общей системы. Я сильно ошибусь, если что-либо весомое было выдвинуто в пользу этой тенденции, и льщу себе, полагая, что сказанного в этих статьях достаточно, чтобы осветить противоположную позицию столь ясно, как можно разъяснить любое дело, не проверенное опытом, для решения которого еще нужно время. В любом случае должно быть ясно – сами трудности, порожденные размерами страны, являются сильнейшим доводом в пользу энергичного правительства, ибо любое другое не сможет сохранить Союз такой громадной империи. Если мы станем на позицию тех, кто выступает против принятия этой конституции в качестве образца нашего политического кредо, мы тем самым подтвердим мрачные доктрины, предрекающие неосуществимость национальной системы, распространяющейся на все границы нынешней конфедерации.

Публий [c.166]

Федералист № 24

Александр Гамильтон

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 166–172.

Комментарии (О. Л. Степанова): Там же. С. 576–577.

Декабря 10, 1787 г.

К народу штата Нью-Йорк

Касательно полномочий, которые предлагается предоставить федеральному правительству для создания и руководства национальными вооруженными силами, я нашел только одно конкретное возражение, которое, [c.166] если я правильно понял, сводится к следующему: нет должных положений против существования постоянных армий в мирное время. Я постараюсь показать, что это возражение покоится на слабом основании и несущественно.

Больше того, оно выдвигалось в самой неопределенной и общей форме, подкрепленной лишь крайними утверждениями, даже без попытки аргументировать, не санкционированное теоретическими заключениями в расхождениях с практикой других свободных стран и общим умонастроением Америки, выраженным в большинстве существующих конституций. Уместность этого замечания немедленно прояснится, если припомнить, что рассматриваемое возражение касается предполагаемой необходимости ограничить законодательную власть в стране в отношении военных установлении, принцип неслыханный, за исключением конституций одного или двух наших штатов, и отвергнутый всеми остальными.

Неосведомленный в нашей политике, принявшийся в это время читать газеты, не изучив предварительно план, доложенный конвентом, естественно, пришел бы к одному из двух заключений: либо в нем содержится позитивный приказ – в мирное время должно держать постоянные армии, – либо главе исполнительной власти предоставлены все полномочия для набора солдат без представления его решения в какой-либо форме контролю законодательной власти.

Если же он потом стал изучать сам план, то с удивлением обнаружил бы – неверно и первое и второе, все полномочия по созданию армий вручены законодательной, а не исполнительной власти; эта законодательная власть должна быть народным собранием, состоящим из его периодически избираемых представителей, и вместо положений в пользу постоянных армий, которые он ожидал найти, по этой проблеме имеется важное ограничение даже компетенции законодателей, содержащееся в статье, запрещающей ассигнование средств на армию на период, превышающий два года, что при ближайшем рассмотрении является серьезной и действенной мерой безопасности против содержания войск без очевидной необходимости*. [c.167]

Разочарованный по поводу своих первоначальных предположений, этот человек будет склонен пойти дальше в собственных догадках. Он, естественно, скажет себе: совершенно невозможно, чтобы все эти яростные и душераздирающие сентенции не имели какого-нибудь колоритного предлога. Должно быть, эти люди, столь ревностно относящиеся к своей свободе, во все предшествующие модели своих конституций внесли точнейшие и жесткие меры предосторожности, пропуск которых в новом плане и породил все эти опасения и шум.

Если же, исходя из этого впечатления, он приступит к изучению ряда конституций штатов, его постигнет величайшее разочарование, ибо только в двух из них1 имеется запрет на содержание постоянных армий в мирное время, а в остальных одиннадцати либо глухое молчание по этому поводу, либо в подчеркнутых выражениях признается право законодательной власти одобрять их существование.

Тем не менее он все еще будет полагать, что существует какое-то правдоподобное объяснение воплей по этому поводу. Он так и не сможет представить себе, хотя без внимания не останется ни один источник информации, что речь идет всего-навсего об эксперименте с доверчивостью народа, продиктованном либо умышленным стремлением обмануть, либо сверхрвением слишком несдержанным, чтобы быть [c.168] бесхитростным. Вероятно, ему может прийти в голову, что легко обнаружить меры предосторожности, которые он ищет, в простых соглашениях между штатами. Здесь он найдет-де наконец решение загадки. Нет никакого сомнения в том, что он заметит себе: у существующей конфедерации есть четкие оговорки против военных формирований в мирное время; и отступление от этой модели в надлежащий момент вызывало недовольство, которое, по-видимому, влияет на этих политиков.

Если теперь он обратится к тщательному и критическому рассмотрению Статей конфедерации, его удивление не только возрастет, но к нему примешается и негодование, вызванное неожиданным открытием – в этих статьях вместо искомых запрещений и при крайней настороженности, с какой ограничиваются прерогативы законодательных органов штатов в этом вопросе, нет ни малейших ограничений прерогатив Соединенных Штатов.

Если этот человек наделен способностью остро переживать и буйным темпераментом, он в этом случае не сможет сдержать себя и будет относиться к этим жалобам как к бесчестным уловкам зловещей и беспринципной оппозиции плану, который должен быть по крайней мере справедливо и искренне рассмотрен всеми, кто от всего сердца любит свою страну! Как же иначе, скажет он, могли их авторы соблазниться выступить с такими громкими осуждениями плана, который, по-видимому, отвечает господствующему настроению в Америке, проявляющемуся в ее различных формах правления, где изобилуют новые и мощные средства предосторожности, не известные никому из них? Если он, напротив, человек спокойный и беспристрастный, он вздохнет по поводу слабости натуры людской и выразит сожаление, что в деле, живо затрагивающем счастье миллионов, истинное достоинство вопроса смазывается и запутывается средствами, совершенно не подходящими для беспристрастного и справедливого решения. Но даже человек такого склада едва ли упустит заметить, что это поведение очень смахивает на намерение скорее ввести в заблуждение народ, взывая к его страстям, чем действовать убеждением, аргументами, обращенными к разуму. [c.169]

Но какой бы слабой ни была поддержка этого возражения, даже с использованием прецедентов в наших отношениях, достаточно поближе оценить его внутренние достоинства. При детальном рассмотрении выяснится, что неуместно вводить ограничения на компетенцию законодательного органа в отношении военного формирования в мирное время, а если они все же введены, потребности общества едва ли дадут возможность их реализовать.

Хотя Соединенные Штаты отделяют от Европы просторы океана, ряд соображений предостерегает нас против излишней уверенности в нашей безопасности. С одной нашей стороны и далеко вклиниваясь в наш тыл, расширяются поселения, подлежащие господству Британии. С другой стороны и распространяясь так, что происходит смыкание с английскими поселениями, находятся колонии и учреждения, подлежащие господству Испании. Это положение и близость островов Вест-Индии, принадлежащих этим двум державам, создают в отношении их американских владений и нас общий интерес. Дикие племена на нашей западной границе следует считать нашими естественными врагами и их естественными союзниками, ибо они должны больше всего бояться нас и больше всего надеяться на них. Успехи в искусстве мореплавания облегчили связи отдаленных стран, превратив их в значительной степени в соседей. Британия и Испания принадлежат к главным морским державам Европы. Совпадение их взглядов в будущем не следует полагать невероятным. Родство, становящееся все более дальним, каждый день уменьшает крепость семейных союзов между Францией и Испанией. А политики всегда имели большие основания считать узы крови слабыми и непрочными звеньями политических связей. Описанные обстоятельства в совокупности побуждают нас не быть чрезмерно уверенными в том, что мы полностью вне опасности.

До революции и даже с достижением мира постоянно существовала необходимость держать небольшие гарнизоны на нашей западной границе. Никто не может поставить под сомнение, что они и впредь необходимы, хотя бы против опустошений и грабежей индейцев. Эти гарнизоны должны либо состоять из случайных отрядов ополчения, либо комплектоваться из постоянного [c.170] корпуса, оплачиваемого правительством. Первое непрактично и, если будет претворено в жизнь, губительно. Ополченцы не смирятся надолго, если вообще это произойдет, с тем, чтобы их отрывали от работы и семей для выполнения самого неприятного долга во времена прочного мира. А если их все же удастся уговорить или заставить сделать это, то возросшая стоимость частого перемещения и потери рабочей силы, перерыв в производительном труде отдельных лиц будут убедительно свидетельствовать против этого плана, обременительного и вредного для общества, разрушительного для частных граждан. Что касается учреждения оплачиваемого правительством корпуса, то это означает введение постоянной армии в мирное время, небольшой, разумеется, по от этого не менее реальной. Простой взгляд на предмет немедленно покажет нам неуместность конституционного запрещения таких формирований и необходимость оставить дело на усмотрение и благорасположение законодательной власти.

Пропорционально росту нашей мощи, вероятно и даже можно сказать непременно, Британия и Испания усилят свои военные возможности по соседству с нами. Если мы не хотим оказаться голыми и беззащитными пород лицом их оскорблений и поползновений, мы сочтем своевременным увеличить наши пограничные гарнизоны пропорционально силам, которые могут чинить неприятности нашим западным поселениям. Есть ныне и будут впредь некоторые посты, владение которыми ласт контроль над большими участками территории и облегчает вторжение в оставшиеся. Можно добавить, что некоторые из этих постов имеют ключевое значение для торговли с индейскими племенами. Кто в здравом уме сочтет разумным бросить эти посты, в то время как дне соседние и могучие державы могут в любой момент их захватить? Действовать таким образом означало бы расстаться с основными принципами благоразумия и успешной политики.

Если мы собираемся быть страной, ведущей торговлю, и находиться в безопасности па пашем побережье Атлантики, мы должны постараться поскорее обзавестись военно-морским флотом. Для этого нам нужны верфи и арсеналы, а для их защиты крепости и, вероятно, гарнизоны. Когда страна становится столь могущественной [c.171] на море, что способна защитить свои верфи собственным флотом, то необходимость содержания гарнизонов для этих целей отпадает, но, когда создание морской мощи только-только начинается, скромные гарнизоны, по всей вероятности, явятся необходимым средством обеспечения безопасности против посягательств на арсеналы и верфи, а иногда и на сам флот.

Публий [c.172]

ПРИМЕЧАНИЕ

1 Заявление на этот счет основывается на опубликованном сборнике конституции штатов**. В двух – конституциях Пенсильвании и Северной Каролины – запрещение содержится в следующих словах: к Наличие постоянных армий в мирное время опасно для свободы, их не следует содержать”. По сути, это скорее мера предосторожности, а не запрещение. В биллях о правах Нью-Гэмпшира, Массачусетса, Делавэра и Мэриленда содержится подобная статья: “Постоянные армии опасны для свободы, и их не следует создавать или содержать без согласия законодательного собрания”, что является формальным признанием его власти. Нью-Йорк не имеет билля о правах, и его конституция не содержит ни слова по этому вопросу. За исключением упомянутых, к конституциям других штатов не приложены билли о правах, и эти конституции хранят молчание по этому вопросу. Меня, однако, информировали, что в одном или двух штатах есть билли о правах, не опубликованные в этом сборнике, и в них признаются такие полномочия законодательного органа. – Публий.

Вернуться к тексту

КОММЕНТАРИИ

...против содержания войск без очевидной необходимости. – Дж. Кук, восстановив этот термин, уместно исправил редакционные излишества изданий Маклина и Гопкинса, в которых вместо “войск” вписали “военные образования”, что искажало мысль Гамильтона. [c.576]

К тексту

...основывается на опубликованномсборнике конституций штатов. – Гамильтон ссылается на сборник документов, изданный “по приказу конгресса” в 1781 г. В него входили тексты Статей конфедерации, Декларация независимости, конституций ряда штатов и некоторые международные договоры, заключенные Соединенными Штатами. Так, уже на заре американской государственности было положено начало выходу под эгидой конгресса официальных публикаций по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики США. Отражая официальную точку [c.576] зрения, эти сборники документов и материалов в то же время соответствовали научным критериям своего дня. [c.577]